***
Олег смотрит на фотографию перед собой. Рыжий худощавый парень с длинными волосами до лопаток, с потухшими голубыми глазами смотрел на него, говоря: «нет, не я». И правда не он. У Птицы, которого подобрал Косыгин, взгляд воинственный, злой и хищный. Он смотрит на тебе, и ты уже понимаешь, где именно тот будет прятать твой труп. У Птицы волосы неровными прядями обстрижены. Тот сам себе их ножом срезает. Помнит ещё, сука, как его Дракон за эти волосы схватил во время тренировки. Дракон тоже это помнит — шрам на пол спины от осколка стекла никуда не делся. У Птицы совершенно другое имя. На самом деле Олег не знает, как зовут Птицу, но почему-то уверен, что определенно не Сергей Разумовский. Зато он теперь точно знает, что у рыжего черта есть родственники, о которых он молчал. На самом деле это хорошо, что Птица молчал. В их нелегкой работе нельзя, чтобы кто-то знал о том, что у тебя есть семья. Это ещё Косыгин рассказывал, когда обучал Олега тонкостям работы наемником. Это Илья и Птице рассказывал, как своему лучшему ученику. Олегу было двадцать, когда Илья подобрал и притащил к ним «птенца». Птице четырнадцать. Он был неказистым, вспыльчивым, но шустрым и уже умел стрелять. Ненавидел всех и каждого и имел огромную любовь к огню. В нем ужасно правильно сочеталась пиромания и жажда делать зло. Будто бы он родился только для того, чтобы кого-то убить и сжечь. Олег не мог долго оставаться с ним наедине. Было ощущение, что стоит только отвести взгляд от Птицы, как тот тут же всадит нож в спину. И всадил же падла! Правда не физически, а морально. — Давайте уточним ещё раз… Вы хотите, чтобы я вторгся в психушку… — начал он, но внезапно был прерван вежливым кашлем и небольшим уточнением: — Прошу прощение, в лечебницу. — Хорошо, в лечебницу. — сквозь зубы проговорил Олег. Ему казалось, что ещё немного и он зарычит. — И просто припугнул одного из психов. — Сережа не псих. Он просто уникальный случай. Понимаете, мне нужно, чтобы он кое-что вспомнил, а для этого нужно вызвать триггер. И я хотел бы, чтобы вы стали этим триггером. Я заплачу как за убийство, только давайте, вы не будете до этого доходить. — Почему не напугаете сами? Это же ваша лечебница. Переоденьте санитаров и пустите к нему. — Олег откинул фотографию в сторону и уставился на собеседника, хмуря брови. Сзади маячил Мальвина, но отчаянно делал вид, что он просто декорация кабинета и не больше. — Мы пытались… Но это не то. Для чистоты эксперименты нужны профессионалы и Умный Человек посоветовал мне вас. — Умный Человек, значит… Ну, это всё меняет. Сначала предоплата. — О, конечно! Куда мне перевести необходимую сумму? — Вам подскажут. — Мальвина резко появился возле собеседника с милой улыбочкой, чиркнул ему номер счета на бумаге и проконтролировал перевод средств. — Мы свяжемся с вами завтра, но учтите, если что-то пойдет не так по вашей вине, деньги мы не возвращаем. Человек напротив сухо кивнул, а Волкову тут же поступила нужная сумма на счет. Он улыбнулся, но его улыбка больше походила на звериный оскал. Доктор при виде неё нервно вытер пот со лба и поспешил покинуть кабинет. Олег выдохнул и посмотрел на Мальвину. Шурик уселся на край стола, покачивая ногой, и рассматривал фотографию на столе. — Похож… Оповестим Птицу? — Не стоит. Мы заглянем к нему в гости. По последним данным он был в Питере. Подкинь ему ещё один заказ, а мне подготовь вертолет. Мы ведь так давно не виделись… Шурик просто кивнул. В конце концов не ему спорить с начальством. Тем более с начальством в лице Волкова.***
Питер встретил Олега безрадостно. Родной город явно не желал его видеть, завесил себя темными тучами, кое-где сверкала молния и гремел гром, но небо ещё не уронило ни одной капельки. Видимо, решило подождать, когда Волков доберется до гостиницы. На заброшенной части аэропорта Громова его встретил Игрок, похлопал по плечу здоровенной лапищей, обнял, выбивая воздух из легких, и забрал у Шурика Олеговы сумки. Шурик увязался за Олегом спонтанно. Его напарник пребывал на больничной койке после их последней не самой удачной операции и теперь Мальвина шатался тенью за Олегом от безделья, но в текущей ситуации Волков рассматривал его как неплохую подстраховку. Всё-таки он выходит против Птицы. Одному в логово ублюдка с пунктиками на кровь и огонь соваться не хотелось. Олег Птицу не понимал и от этого боялся. Как можно доверять тому, кто живёт на своей волне? У них часто возникали споры, ведь Волков не желал пачкать руки в крови лишний раз, а вот его подчинённый, наоборот. У Птицы было какое-то изощренное чувство справедливости: казалось, он желал утопить весь мир в крови ублюдков, но ублюдков, которые ему по сути ничего не сделали. Взяточники, братки из девяностых, прочий сброд — такие заказы он любил, исполнял идеально и часто даже убирал заказчиков, работая чисто. Прирезав очередного богача, он возвращался с хорошим настроением, что-то напевал себе под нос и переставал провоцировать товарищей. Но вот в последнее время… Птица изменился. Олег закрывал глаза на тот факт, что чокнутый рыжий, почти не выпускает телефон из рук. Некоторые все же заводили интрижки, не смотря на опасность своей работы, а Птица довольно молод. Тем более от этого его поведения был плюс — он стал спокойнее. Не реагировал на подколы Дракона, не цеплялся к Максу, не поддерживал очередной движ Джесс. У Волкова работы точно убавилось, да и Шурик увидел в новой пассий Птицы только плюсы: рыжий стал более послушным, а ещё стал работать менее помпезно. Если раньше в его почерке закладывался целый ритуал с глубокий смыслом из средневековья, то сейчас все стало довольно скучно без постановок и спецэффектов. Это радовало. Правда Птица стал брать чаще отпуска, отгулы, выходные. За все годы, что он здесь Олег никогда не видел, чтобы тот расслаблялся или отдыхал. Казалось, что Птица не спит, а только делает вид, чтобы в любой момент кого-нибудь прибить. Олег закрыл глаза и на это. А теперь вот… Он в Питере. И Птица тоже. Никакой пассии у Птицы, видимо, не было. Он просто искал семью, а теперь способы вытащить родную кровь из белой клетки. Наблюдался Сергей Разумовский в психиатрической клинике с нервным срывом, вот только с таким диагнозом в психиатрии не лежат пять лет. Возможно, лежит он здесь даже больше. Олегу мало, что удалось вскопать о Разумовских. Складывалось ощущение, что такой семьи вообще не существовало, но Шурик обещал покопать ещё, задействовать Ворону. Виктор Алексеевич Разумовский — инженер — конструктор оружия, сначала пропал безвести, а потом его нашли где-то в Сибири и уже мёртвого. Его жена Мария Васильевна Разумовская погибла в пожаре вместе со своим младшим сыном. Анатолий Викторович Разумовский был ребёнком болезненным, правда, чем болел не известно. Больница, где он числился тоже внезапно сгорела, а через пару лет в детском доме, где находились оставшиеся Разумовские случилась перестрелка. Бандиты решили провести чистку и занять местечко, где находилось старое здание, правда способ выбрали уж слишком радикальный. Перебили всех детей и персонал. Чудом спасся оттуда только Сергей Викторович, чья судьба на целых пять лет стала неизвестной. В лет девятнадцать у него случился нервный срыв на фоне учёбы в МГУ и психиатрическая больница имени Снежского, почему-то слишком быстро открыла перед ним двери, даже быстрее, чем Московские клиники. Вот такая замечательная история с кучей подводных камней. Копаться в грязном белье Олег не любил, а копаться в белье своих подчиненных в двойне, но и в спину пуль пять получить не очень хотелось, поэтому вместо слепого доверия, он выбрал иной путь. — Я в гостиницу… Приму душ, изучу план дома, да подготовлюсь. — Олег кивнул Игроку, садясь в машину, а затем взглянул на своего спутника, — Шур, ты ему подкинул дело? — Ага, кинул заказ на местного банкира. — Мальвина завалился на заднее сидение машины с какой-то книжкой в руках. — Так что дом чисто теоретически должен быть чист. Олег кивнул, надеясь, что все пройдет без запинок.***
Планировка дома была запутанная. Птица постарался на славу, ведь тут черт голову сломит, рассматривая эти чертежи, зато внутри всё оказалось просто, а ещё просторно. Всё со вкусом и ничего лишнего, как говорится. Не в его пернатом стиле, а значит он этот дом совсем не использовал, (ещё бы в такой глуши), до этого момента. Олег достал пистолет, бесшумно идя по коридору на тусклый свет. Видимо, в гостиной горела лампа. В доме стояла тишина, что немного смущала Олега, но на дворе стояла ночь, поэтому это было довольно оправдано. Он подкрался к открытой двери, заглянув внутрь и подавил в себе пару ласковых слов, что так и просились наружу. У книжных стеллажей, что расположились вдоль двух стен, стоял худой силуэт с бледной кожей. Настолько белые руки и другие оголенные участки Олег видел только у покойников. Рыжие волосы были аккуратно срезаны до плеч ровной полосой. Парень был худым, болезненным и, кажется, вообще ничего не соображал. Олег сделал шаг внутрь, направляя оружие на парня и в этот же миг его цель обернулась. Одного взгляда этих мертвых глаз и безучастного выражения лица хватило, чтобы понять. Сергей Разумовский собственной персоной. Тот самый Сергей Разумовский, который должен находится в лечебницы имени Снежского сейчас стоял и смотрел сквозь него. Его немного штормило, он пошатывался, пытаясь сфокусировать взгляд на Олеге, но выходило у парнишки паршиво. Что-то сообразив, рыжий сделал несколько шагов по направлению к Олегу, напрочь игнорируя направленный на него пистолет. Волков честно пытался уловить во взгляде парня хоть какое-то осмысление происходящего, но ничего кроме пустоты голубых глаз не увидел. Парень остановился только когда ему в грудь уперлось дуло, кинул на оружие растерянный взгляд, потом посмотрел на Олега, как на предателя. Волкову стало очень интересно, чем его накачали, что может дать такой эффект. Ради чистоты эксперимента он всё-таки отвел в сторону руку с оружием и тут же вздрогнув, успев поймать парня за талию, что навалился на него всем телом, как только преграда была убрана. Сергей сложил руки на чужих плечах и повис, утыкаясь носом между ключицей и шеей. Олег от такого поворота непрофессионально завис. К нему прижались теснее, тяжело выдохнули и так и остались в положение груза в руке Волкова, вводя ещё больший ступор. Господи, он никогда больше не свяжется с рыжими. Ему вполне хватало шизанутой Птицы, а теперь это. — П-простите? — Олег резко вскинул голову на испуганный тихий голос и всё-таки сматерился в слух. Ещё один рыжий. Из плюсов — это точно не Птица, а вот из минусов… Значит, сгорела только Мария Васильевна Разумовская. Вот же черт… Кому расскажи, что у их маньяка пиротехника как минимум два клона, от страха обосрутся и сразу сдохнут, чтобы этого не видеть. Олег подтянул безвольное тело к груди, перехватил поудобнее и прижал к себе, направив пистолет на внезапного свидетеля, что возник на лестнице, которая вела наверх. — Без глупостей, ясно? Отвечаешь на мои вопросы и остаешься целым и невредимым. Кивни, если понял. Рыжий отчаянно закивал, нервно пальцами цепляясь за перила лестницы. На нем был вязанный голубой свитер и обычные домашние штаны, когда сам Сергей был одет в футболку и в длинные до колен шорты. В доме действительно было очень тепло, но, видимо, каждый из близнецов воспринимал температуру по-своему. Олег прикинул, как он сейчас выглядит со стороны и чуть ли не завыл побитой псиной. У него в руке совершенно не соображавший парень, который терся носом об горловину его черной водолазки, а на мушки его испуганный брат. Попахивает дешевым спектаклем. — Где Птица? — всё-таки спросил он, отгоняя картины перед глазами. Не хотелось даже представлять, что думает единственный адекватный рыжий в этой комнате. — Какая птица? — собеседника удивленно раскрыл глаза. — Брат твой. — Паша? — отлично, у Птицы всё-таки есть имя. Олег кивнул. Собеседник растерянно осмотрелся, испуганно выдохнул и опустил голову. — Не знаю… Хотите я ему позвоню? Вот этого Олег точно не хотел. Он покачал головой, убирая пистолет в кобуру. Птицы здесь нет, значит на задание, но он безусловно появится. Вряд ли тот, конечно, попытается его убить с порога и при своей семье, но всё же.***
— Значит, вы друг Паши? — перед Олегом поставили чашку с ромашковым чаем и сели напротив, кидая взгляд вниз на его колени. Олег тяжело вздохнул, пытаясь понять как в итоге он оказался на диване и теперь работал чужой подушкой. Сергей Разумовский спокойно устроил голову на его ногах и свернулся калачиком рядом, засыпая. Он всё ещё отходил от успокоительных, которыми его напичкали в больнице перед тем, как передать под опеку. Конечно же, сам лечащий врач этого парня ещё не знал о том, где же его обожаемый и любимый пациент. Глупый доктор только собирался в Питер, ожидая от Олега дату начала этого шизанутого эксперимента. Об этом стоило говорить с Пашей, потому как Анатолий Разумовский совершено ничего не знал о жизни среднего, как выяснилось из разговора, близнеца. Он был художником, что вернулся на родину совсем недавно. Наивный, вежливый и слишком прилежный. Сначала Волков пытался найти в нем подвох, ведь не может же родственник Птицы быть настолько хорошим. Это ломает всё мировоззрение Волкова. Не бывает настолько светлых и добрых людей. Они либо лицемеры, либо дураки. — Здорово… Паша совсем ничего не говорит о себе… Поэтому, если честно, я считал, что друзей у него нет, ведь у него такой сложный характер. — Олег бы в красках расписал насколько это «сложный» характер, но промолчал. — Но я очень рад за него! Это ведь так хорошо, когда есть друг, который готов тебя найти и помочь. Вам, наверное, было тяжело внезапно потерять с ним связь. Какой наивный пацан. Олег наплел ему абсолютную чушь, что его брат внезапно пропал со всех радаров и мужчина героически решил его разыскать, чтобы хоть как-то оправдать ночное вторжение и оружие в руках, а тот поверил и теперь смотрел на Волкова, как на святого. Было крайне неловко. — Я рад, что с ним всё хорошо. — Олег попытался выдавить максимально вежливую улыбку, молясь, чтобы не вышел привычный волчий оскал. Парнишку пугать не хотелось. На коленях Волкова завозились. Сережа подложил под голову руки, повернулся и уткнулся носом в пах мужчины. Нет, у Волкова ещё никогда не было таких абсурдных ситуации. Его собеседник, наблюдая за этой картиной, покраснел, прячась за своей чашкой чая. — А… С Сережей вы тоже знакомы? Вы просто первый к кому он так… С кем он вообще контактирует. В вообще-то, Олег с Сергеем должен был познакомиться дня через четыре и при других обстоятельствах, но теперь… Да, и вряд ли ЭТО можно назвать «контактирует». Он просто как-то слишком доверительно прилип, а мужчине неловко его отцеплять. Всё-таки пацан себя сейчас вряд ли контролирует. — Ага, правда заочно. — выдохнул Волков, рассматривая пацана ближе. Его бы откормить не помешало и на улицу вытащить, на свежий воздух. Слишком уж молодо и убито тот выглядит для своих двадцати четырех. — О… Понятно… — рыжий немного помялся, а затем встал. — Давайте я вам постелю… — Не стоит, но если вы просто дадите мне подушку и одеяло, то я буду благодарен. Анатолий кивнул. С ним было очень легко и приятно иметь дело. Он спокойно принес со второго этажа пару подушек и большое одеяло. Одеяло сразу легло на спящего парня, а вот подтолкнуть ему под голову подушку не удалось — тот руками вцепился в бедра Волкова до синяков и нахмурил брови, видимо, снилось что-то крайне неприятное. Наемник вздохнул, кинул взгляд на художника, но тот извиняюще улыбнулся, неловко погладив себя по плечам. Волков впервые пригляделся к нему. Тот тоже был худощавым и бледноватым, на фоне того же подтянутого Птицы, что держал форму, Анатолий смотрелся хрупкой ромашкой. Но, пожалуй, единственный из близнецов кого солнце полюбило больше всех: все лицо, часть шеи и руки парня были в рыжеватых точках, ресницы тоже были рыжими, что было непривычно. Глаза у младшего были светлыми, печальными, а под ними залегли круги. Кажется, он день и ночь ходил за братом, проверяя как он и наблюдая за ним. Волкову даже стало жалко его. — Вам бы поспать… Я бы присмотрел за Сергеем. — осторожно предложил он, не надеясь на успех. Художник задумчиво прикусил сначала нижнюю губу, а затем поднес ко рту ладонь и зубки вцепились в подушечку указательного пальца. Брови нахмурились и глаза стали будто на тон темнее. Он что-то долго прикидывал в уме, а затем осторожно кивнул: — Я буду в соседней комнате и… Я очень чутко сплю и успею набрать номер Паши раньше, чем вы что-то выкинете. — голос его все ещё звучал мягко, но был преисполнен строгостью воспиталок из детского дома и уверенность. Олег даже его немного зауважал, потом вспомнил кто его брат и с уважением решил повременить. Только кивнул и поправил одеяло на чужих плечах. Толя же двинулся в сторону соседней комнаты, не спуская взгляда с Олега. Он даже дверь оставил приоткрытой и Волков его вполне понимал, как бы наивно он не принял его историю, доверять первому встречному все же было опрометчиво. На коленях снова завозились, и Олег устало взглянул вниз. Голубые глаза внизу были явно в замешательстве и пялились на Волкова, как на что-то новое и неизведанное. — Эм… Привет? — он попытался улыбнуться, надеясь, что не выдал очередной оскал.