Уроки французского

Звонкая пощечина помогла избавиться от сонной неги. Удар оказался сильным. Франциск ударился головой о спинку сидения и вскрикнул от боли. — Эй! Ты чего?! — оскорбленно выкрикнул он, потирая пальцами щеку. Девушка выглядела рассерженной. На ее, казалось бы, каменном лице мелькал свет от уличных фонарей и рекламных щитов. Франциск прекрасно видел, как сильно поджались ее губы и как гневно раздулись ноздри ее маленького носа. — Сбегаешь, да? — послышалось шипение из ее уст. Алиса Керкленд была одета в потертую городскую куртку и джинсы. Ее пальцы лихорадочно сжимали лямку совершенно непримечательной сумки, висевшей на спине бесформенным мешком. За тонкими стеклами очков гневно горели ее зеленые глаза. — Кто сбегает? Я сбегаю? — Франциск издал истеричный смешок. — Никуда я не сбегаю! Разве твоя мать ничего тебе не сказала? Да и вообще… как… как ты сюда попала?! Вскоре из-за нахлынувшего шума проснулся Эрик. Широко распахнув глаза, он посмотрел невидящим взором сначала на Алису, потом на Франциска. И похоже не сумел узнать ни одного из них. — Что за…? — его пухлая рука уже ловко скользнула под пальто. — Нет-нет, все нормально! Все нормально! — крикнул Франциск своему другу. — Это Алиса! — О. Petite dame… что она тут делает? — опешил полусонный Эрик. — Что здесь происходит? Алиса не обратила внимание на его громкие вопросы, ее стальной взгляд был сосредоточен лишь на одном единственном субъекте. И этот субъект старательно забился в угол сидения, все плотнее и плотнее примыкая затылком к холодному окну. — Как ты вообще посмел так поступить? Пр-р-редатель! — Алиса гневно стиснула кулаки. Франциску пришлось согнуть и поднять ноги вверх, чтобы хоть как-то защитить себя от мелкой мегеры. — Ничего мне не сказав! — Пожалуйста, успокойся! — отчаянно крикнул француз. — Твоя мать должна была предупредить… — Предупредила! — И что? — И то. Теперь я здесь, — Алиса демонстративно скрестила руки на груди. — Ха, ты полагал, что я поверю в эту чушь с твоим «временным отъездом»?  — Ну, вообще-то да, — Франциск готов был удариться в объяснения, но потом осекся и моментально посуровел. — А вообще, какого лешего я должен перед тобой раскаиваться? Ты не имеешь право упрекать меня в моем поступке! И, по-хорошему, ты должна быть сейчас не здесь, а в Шеффилде, — он посмотрел в окно, окно ответило ему густым мраком. — Ладно. Когда мы доедем до Лондона, я позвоню твоим родителям, и они заберут тебя… — Что? — переход с грозной леди на наивную и испуганную оказался подозрительно резким и чересчур внезапным. Алиса Керкленд отвела взгляд в сторону, будто бы чего-то смутившись. Но Франциск не мог ее пожалеть. Он был зол и одновременно с этим до смерти напуган, в его разуме не хватало места сочувствию. Несомненно, где-то в глубине души он чувствовал, что юная Керкленд додумается пуститься за ним вслед. Но чтобы подобное произошло в реальности… Девушка глубоко вздохнула и присела рядом с Франциском, всячески игнорируя его ошалевший взгляд. — Я не хочу домой, — сдавленно произнесла Алиса. — Не хочу. От ее слов Франциск испытал сильное дежавю. — И чего же ты хочешь? — осторожно поинтересовался он. — Это же очевидно, мсье Бонфуа. Я хочу уехать с вами, — Алиса жалобно посмотрела на него. — Очень мило, — Франциск покачал головой. — Однако мы уже обсуждали с тобой эту тему. Разве ты не помнишь? — Мне плевать на то, что было раньше. Я уже взрослый человек, и я четко знаю, чего хочу. Я-хочу-быть-с-тобой, — по слогам повторила капризная и суровая англичанка. — Мда-а-а, Франц. Алиса вздрогнула и подняла глаза на Эрика. На ее лице отразилось такое топорное выражение, как будто до этой секунды она и не догадывалась о существовании третьего человека в купе. Франциск тоже переглянулся. В его покрасневших из-за недосыпа глазах читалось изумление. — Ничего страшного, Эрик. Доедем до Лондона, а там я постараюсь отправить Алису обратно в Шеффилд, — сказал он с нотками утешения в своем хриплом голосе. Интересно, кого же он хотел утешить? Себя или напарника? — Исключено! — возмутилась Алиса. — Я не поеду домой! Я уже все решила! Франциск устало закатил глаза. — Господи, за что мне все это? — спросил он у своего призрачного отражения на потном стекле, за которым свистел ночной ветер. — Ладно, я понял намек, — Эрик резко поднялся на ноги и небрежно стряхнул с себя крошки. — Разбирайтесь с этим сами, а я пока что схожу в вагон-ресторан и постараюсь выкрасть что-нибудь съестное. Не стану вам мешать. Сказав это, он плутовато улыбнулся и выскочил из купе за секунду до того, как Франциску хватило ума что-то крикнуть в ответ. Когда стеклянная дверца хлопнула и грузная туша Эрика скрылась в коридоре, Франциск и Алиса резко переглянулись, как будто только и ждали той поры, когда они останутся наедине. — Попытайся-ка теперь объяснить мне необходимость устроенного здесь цирка! — зашипел на нее француз. — Что с тобой происходит? С каких это пор я не имею право ничего делать без твоего ведома?! — Сколько мне еще тебе повторять? — ответила ему тем же тоном англичанка. — Ты трус! Ты самый отвратительный репетитор из всех репетиторов, с которыми мне прежде доводилось иметь дело! — О-о, вот как? Тогда может мне помочь вам спуститься с поезда на следующей остановке, s’il vous plaît? — Франциск плавно развел руками, изображая пригласительный жест. — Зачем тебе ехать во Францию с ненавистным репетитором? Алиса задержала дыхание, закрыла плотно глаза. Через секунду она с шумом выдохнула. — Почему? — спросила она. — Почему ты не предупредил меня об отъезде? Я думала, что мы… Франциск ощутил, как вдруг по его телу пробежала мелкая дрожь. — Что мы…? — переспросил он в смущении. — «Что мы» что? Алиса обхватила собственные плечи, как будто защищаясь от холода, хотя в купе было тепло, даже, можно сказать, жарко. — Что мы… уже можем полностью доверять друг другу, — очень осторожно докончила она свою мысль. — Я тебе верила. Ты мог бы предупредить меня о своих намерениях, но ты этого не сделал… ты не доверяешь мне? Поезд стал постепенно тормозить, из-под окон послышался тонкий свист, после чего в колонках над головами пассажиров зазвучал сонный голос машиниста. Он сказал название станции и пожелал пассажирам счастливого пути. За побелевшими из-за жара окнами появилась светящаяся платформа, по которой, не спеша, словно фантомы, проплывали тени людей. — Дело не в доверии… — Франциск наконец нашел в себе силы говорить. Он пытался правильно подбирать слова. Это оказалось очень непростым занятием. Словно он общался с человеком на разных языках. — Просто у меня дома возникли некоторые сложности, которые невозможно решить без моего участия, понимаешь? — он посмотрел на ее бледное лицо, на котором отражался желтый свет от платформы. — Нет. Ты не понимаешь. Ты привыкла жить без проблем. — Эй, с чего это ты решил, что я не понимаю?! — оскорблено протянула англичанка. — Все равно ты бы мог меня предупредить. На это бы ушло меньше минуты. — Откуда мне знать, как ты бы на это отреагировала? Ты ведешь себя слишком непредсказуемо.  — Ах, вот как? Ну и прекрасно! — Алиса демонстративно отвернулась от француза. Франциск в свою очередь проделал то же движение, но в противоположную сторону. Так они просидели — спина к спине — до тех пор, пока поезд не зашипел и снова не тронулся с места. Поездка обещалась быть долгой и утомительной. Франциск даже боялся представить, как он переживет эту ночь. Далее мысли уже вертелись вокруг будущего, а точнее, вокруг того, что же станется с Бонфуа, если он не вернет Алису обратно в ее Шеффилд… Было страшно подумать, с каким изощрением будет расправляться с ним мистер Керкленд, когда поймает их обоих. Ладони заблестели от пота. — Когда мы прибудем на вокзал, я позвоню через городской телефон, и все расскажу твоей маме, — Франциск попытался придать своему голосу как можно больше бессердечия. — И они тебя заберут. — Нет уж, — отрезала Алиса. — У тебя все равно нет выбора. Тебя я брать с собой не собираюсь, — Франциск устало прислонился щекой к стеклу. — Неужели ты не понимаешь, что со мной сделают твои предки? Кто знает, а вдруг они решат, что я тебя похитил? Ты ведь дочь непростого человека. — Когда мы прибудем в Лондон — я сбегу от тебя, — смело и оптимистично ответила ему девушка. — Замечательно, и что это нам двоим даст, а? — По крайней мере, ты не отправишь меня обратно домой, это уж точно! Франциск нервно забарабанил по раздвижному столику. Он был бы счастлив проснуться и убедиться в том, что Алиса всего лишь его мираж. Но нет, он прекрасно ощущал ее присутствие. И мягкий, утонченный запах ее духов. И ее голос — не очень приятно режущий слух, но такой родной. — Как же ты сюда-то попала? — спросил он. — О, ну это легко. Я подслушала ваш с мамой разговор. Сначала я решила, что это неудачная шутка, а если уж и не шутка, то надеялась на то, что мама отговорит тебя от твоей затеи. Затем я зашла в папин кабинет и увидела твое заявление. Я хотела поговорить с тобой, но мама забрала меня на обследования… — и тут ее голос подозрительно резко оборвался, будто…она чего-то не договаривала. Впрочем, Франциску хотелось опустить все эти мелочные нюансы, так как не горел желанием сейчас об этом думать, он очень устал и нуждался в крепком сне. Ведь он все же был человеком, черт подери. Но вот только Алиса не хотела этого понимать. Она решила, что Франциск для нее — некое создание, дарящее доброту и радость, но при этом не требующее ничего взамен. Глупая, детская надежда. — В общем, я от нее сбежала, — половину своей истории она рассказывала, угрюмо склонив голову вниз и сложив перед лицом руки, будто бы перед молитвой. — Прибежала домой, а слуги сказали, что ты уже уехал… Сказали, что ты отчалил на вокзал. К счастью, в нашем городе есть только один вокзал, поэтому отыскать тебя было раз плюнуть. — И то верно, — с иронией произнес Франциск. Иногда проплывающие белые пятна света очень больно, почти до слез, резали глаза. Алиса молчала и ждала следующих вопросов. Она складывала руки в крепкие замки, нервно перебирала пальцы и даже пыталась их сломать, что у нее, конечно же, не получилось. Да, она волновалась не хуже Франциска. Она понимала, что поступила очень опрометчиво, сорвавшись с места, одурманенная целью и не видевшая перед собой никаких последствий. Но вот, до цели она успешно добралась и теперь сидит с этой целью в одном купе. А где-то в сотне километрах от них, в Шеффилде, уже вовсю трубил тревогу мистер Керкленд, созывая весь город и требуя отыскать дочь до начала рассвета. Кто знает, может, слух о пропаже дочери богатого и влиятельного бизнесмена уже и доплыл до самого сердца Англии. Возможно, на платформе ее уже ждали полисмены, готовые положить на ее хрупкое плечо свою тяжелую, справедливую руку. Но тут их молчание было прервано открывшейся дверью, на пороге которой стоял Эрик, державший в руках две чашки с шоколадным молоком. Мило улыбнувшись Алисе, он протянул ей одну чашку, а одну оставил себе. Про Франциска он «якобы забыл». — Ну, что, разобрались с чувствами? — ехидно улыбаясь, спросил Эрик. — Какие наши дальнейшие планы? Алиса хоть и была воспитанной девушкой, но вопрос Эрика уж слишком сильно ударил ее по самолюбию, как только кожаный хлыст мог ударить спящего быка. Девушка стиснула в руках чашку с любезно принесенным напитком и гневно посмотрела на Эрика, желая испепелить его на ровном месте. А вот на Франциска такие слова вообще ни на йоту не повлияли. — Какие еще планы? Сдаем ее полиции и едем во Францию, — сухо сказал Бонфуа. — Хм? Что? Нет! — запротестовала Алиса. — Нет, Франциск, пожалуйста! Ты не можешь так со мной поступить! Я хочу ехать с тобой! Ты мне покажешь Париж и…и Леон, и… Марсель… — она повисла на его плече. — Во, девчонка хочет, чтобы ты ей экскурсию устроил, — Эрик отпил немного из стаканчика. — Может, пойдем ей на уступки, а? — Да-да-да, пожалуйста! На уступки! Ну, пожалуйста! — Алиса завопила еще громче. После того, когда Алисин крик перешел за планку дозволенной громкости, у Франциска в жилах начала вскипать кровь. Франциск не мог припомнить подробности своих последних вспышек злости, которыми была подвержена Алиса, но он помнил явственно, что это было давно и тогда они не испытывали друг к другу ничего, кроме ненависти. И тогда он был зол, как дьявол. Сейчас же, когда это чудное создание визжало ему в ухо, Франциск никогда бы не посмел причинить ей вред, но он был раздражен. Он испытал щепотку того прежнего бешенства, с которым он не мог совладать в первый день их знакомства. И поэтому, ощущая это дежавю, ему стало панически страшно. Он боялся, что вскоре эта щепотка перерастет в нечто большее, примет обличье злобного и неудержимого монстра. Франциск не хотел, чтобы этот монстр появлялся. Поэтому это послужило одной из тех причин, по которым он вынужден был на время распрощаться со своим пригретым сидением и уйти с Эриком в коридор. Франциск предварительно огляделся по сторонам, после чего начал свою тиранию. — Ты свихнулся? Зачем ты идешь у нее на поводу?! Эрик весело засмеялся. — А чего тут такого? Она может нам пригодиться. Мы обменяем ее на нашу Розу. Я слыхал, что Лео о-очень любит маленьких девочек. Почувствовав, как на него устремили уничтожающе гневный взгляд, Эрик решил поскорее загладить свою вину за неудачную шутку. — Ладно-ладно, остынь, я пошутил! Ох, Господи, и где же тот старый-добрый дружище Франциск, с которым я учился в одном классе и сидел за одной партой? — Он тут, — вяло откликнулся Бонфуа. Ему надоело смотреть на своего напарника, ибо от одного его неопрятного вида застывал огромный тошнотворный комок в горле. Поэтому Франциск поспешно направился к окну напротив и налег на крепкие перила. — Нет уж, ты мошенник. Мой старый знакомый Франциск был более беспечен. — Прошу, не играй на моих нервах, я просто очень устал. Давай лучше думать о том, что делать с Алисой… — А что делать? — Эрик встрепенулся. — Знаешь, Франц, хоть я и не жил с ней полгода под одной крышей, но я вижу прекрасно, какой это упрямый ребенок. Так просто ты от нее не отделаешься. — О, ну спасибо, а то я сам не догадался! — Тогда выход один — взять ее с собой. — Ты дурак, да?! — Нет, ну, а что еще делать? Спрячем ее у твоих родственников, уж они-то займут ее на долгое время, пока мы будем быстро разбираться со своими проблемами. — О! И ты веришь в то, что с такими проблемами возможно разобраться «быстро»?! Эрик устало вздохнул. Он уже тоже начал постепенно сдаваться. — Слушай, тебе куда проще взять ее с собой, чем тратить свое время на таможне. Я уверен, что этот мелкий клещ придумает способ проследить за тобой, раз уж она сумела пробраться в поезд. — Эрик… — Ну, а что? Если ты боишься, что тебя поймают на границе, то давай изменим ей внешность. — Нет, ты точно рехнулся, — заявил сокрушительно Бонфуа. — Ты предлагаешь не только ее забрать с собой, но еще и изменить ей внешность! Вот тогда нам точно дадут по голове, если обман раскроется! — Ой, да ла-адно тебе, брат, — протянул сообщник. — Люди веками проворачивали такое, отчего волосы встают дыбом, а мы не можем ребенка перетащить из Англии во Францию! Слушай, слушай, у меня возникла прекрасная, просто гениальная идея! Так как Франциск терпеть не мог подобные «гениальные идеи», его лицо быстро приобрели болезненно-зеленоватый оттенок. Однако он продолжал упрямо слушать. — Ну? — У тебя есть скотч? — Э?! Зачем он тебе? Хочешь упаковать ее, как чемодан? — шутка вышла не очень, но Франциск все равно посмеялся. Он представил себе Алису в позе лотоса, покрытую толстым слоем белого скотча. — Нет, но нужно же как-то убрать ее грудь. Франциск опешил, ибо уж слишком внезапно поменялась тема в разговоре. Да и причем тут вообще могла быть ее грудь? И почему этот разговор стал его так сильно смущать? — Слушай-слушай, идея гениальна и проста, — продолжал говорить Эрик, приобняв смущенного француза за плечо, как давнего друга. — Я даже видел такой фильм. Мы Алису переодеваем в мальчика, меняем ее паспорт, документы, и вуаля! — Да ты придурок! — Франциск раздраженно пихнул Эрика в грудь, но тот даже не пошатнулся. — Даже если мы и постараемся ее преобразить в мальчишку, то документы-то когда мы ей поменяем? Времени у нас вообще-то в обрез! — Ой, да это пустяк, — равнодушно махнул рукой его друг. — У меня в Лондоне полно знакомых, способных состряпать липовые документы. С фотографией тоже проблем не будет, осталось только сделать Алису более — менее похожей на мальчишку. И для этого нам понадобится скотч. Не известно, откуда этот мелкий, толстый, похожий на живую сферу, проныра сумел отыскать скотч, но он таки это сделал. — Я даже знаю место, где нам быстро и дешево сделают новый паспорт, — сказал он, наслаждаясь собственным гениальным (как он полагал) планом. Франциск был до глубины души поражен своей железной стойкостью. Почему он яро не сопротивляется, почему молчит и держит все свои нравоучения глубоко в себе? Может, потому что внутри себя, где-то в глубине своего мозга он был… счастлив? Когда они вошли обратно в купе, то застали Алису в том же положении, в каком она сидела до их ухода. Девушка подняла голову и с надеждой посмотрела на обоих мужчин, ожидая, когда же они объявят свое решение. — Хорошо, этим займусь я, — сказал Франциск, отбирая у Эрика скотч. В ответ Эрик скорчил кислую мину. — Чем займешься? Что вы решили? — глаза Алисы алчно горели. Франциск пристально посмотрел на нее, но отвечать на вопрос не спешил. — Идем со мной, — он кивком указал на дверь. — Сумку можешь оставить здесь. Алиса насторожилась — не нравился ей его тон, с каким он с ней разговаривал. Такой рассерженный, усталый, непривычный для нее, для Алисы. Девушка с неохотой слезла с сидения и последовала за французом. Так или иначе, она доверяла ему. Они прошли половину коридора, в котором, к счастью, не было ни души. Вагон слегка подрагивал из-за быстрой езды, а за окнами на фоне темно-фиолетового небосвода прорезались неровные макушки деревьев. В эту ночь луна почему-то не показывалась, а без ее света ночь воспринималась очень уныло и даже искусственно. Франциск остановился возле железной двери туалета и, сгорбив спину, открыл ее. Алиса заметила, с каким угрюмым выражением выглядело лицо ее репетитора, когда тот разглядывал маленький туалет, и у нее от страха сдавило горло. «Что будет дальше? Он меня тут запрет? Или выкинет из окна? У него такой страшный вид! — думала она, закусив взволнованно губу. — Не зря же он носит с собой этот скотч…» — Перед этим, ты должна кое-что уяснить, — Алиса и не заметила, когда Франциск оказался прямо напротив нее, почти придавливая девушку к холодной стене. — Эй! — хрипло выкрикнула Алиса. — Ты… — Замолчи, милая, — Франциск заговорил до омерзения приторным голоском. Алиса не переносила этого голоса, потому что прекрасно ощущала его фальшь. — Итак, уясни одну вещь: ты всегда во всем будешь слушаться меня и только меня, не в зависимости от того, что может случиться. — Но… — Франциск мягким, даже немного игривым движением прислонил свой палец к ее губам. — Никакой самостоятельности за границей. Ни с кем не разговаривай без моего разрешения, не отходи от меня ни на шаг и не вздумай говорить людям, кто ты такая, поняла меня? — Так значит я еду с тобой? Класс!!! — Алиса сразу же отбросила все сомнения и начала скакать на месте, как маленький ребенок. Франциск попытался ее успокоить. — Ты уяснила? — Да! Да! Да, уяснила! Он пихнул ей в руки скотч и кратко поведал ей об их плане. Алиса слушала с пониманием. — Прекрасная идея! Я все поняла! — выкрикнула наконец она, быстро юркнув за дверь туалета. «Идиоты…» — с горечью подумал Франциск, оказавшись один в длинном и пустом коридоре, по стенам которого пробегали тени деревьев и домов. Иногда они напоминали ему корявые руки, которые отчаянно тянулись к нему, желая схватить и уволочь в свой темный мир. — Я все, — донесся сдавленный голос Алисы за запертой дверью. Франциск мигом ожил, откинул в сторону мерзкие мысли о корявых тенях и приготовился созерцать свою новую спутницу… вернее, спутника. Когда Алиса открыла дверь, он внимательно осмотрел девушку и цокнул языком. Ему не нравилось то, что у его нового спутника были слишком широкие бедра, что явно выдавало в нем девушку. Франциск еще некоторое время останавливал взгляды на какой-нибудь частичке ее тела, пытаясь мысленно вразумить себе, что перед ним отныне стояла не Алиса, а…а как теперь нужно было называть этого господина? Франциск еще не придумал ему имени, хотя об этом тоже нужно был давно подумать. После долгой и мысленной борьбы он предпочел спросить это у самой Алисы. — Меня будут звать Артуром, — сказала она, и ее голос, несмотря на мальчишечью внешность, прозвучал уж слишком тоненько. Сама Алиса была похожа на мальчика лишь отчасти — у нее были короткие волосы, почти кукольное и лишенное макияжа лицо, кожа бледная, как мел. Если бы не ее стройные, девичьи ножки и ее соблазнительно округлые бедра, то Франциск бы смог поверить в удачливость этого преображения. — Ладно, пошли, — сказал он мягким голосом. Настолько мягким, что Алиса почти поверила в то, что Франциск больше не таит на нее обиду. Но на самом деле, Франциска заботила другая вещь. Ну, не то, чтобы заботила также сильно, как и проблема с подделкой документов и паспорта, но для него, как для физически активного мужчины, это могло действительно стать реальной проблемой. Дело в том, что Франциск с большим трудом мог отлепить от нее свой взгляд. От ее стройного тела, от ее красивых ног возникало бесстыдное желание сделать что-то… неправильное. «Я так устал…» — нашел он себе оправдание и слегка потряс головой, в надежде, что эти мысли покинут его. К счастью, так все и произошло. Они быстро вернулись обратно в купе и провели остаток поездки в молчании. Франциск пытался изо всех сил поспать, ибо глаза сами слипались, слезно умоляя отдохнуть. А вот Алиса, чье возбуждение росло с каждой секундой, быстро нашла себе нового собеседника. Пока Франциск спал беспокойным, совсем некрепким сном, девушка общалась с Эриком. — А он ваш старый друг, да? Вот поэтому вы едете вместе? — О да, мы друзья детства, — Эрик с довольным видом спрятал руки за голову и улыбнулся. — Раньше были не разлей вода. И дело у нас с ним общее. В моей семье я единственный сын, поэтому Франциск был для меня…хм…как брат. Алиса понимающе кивнула. — А вы с ним… — она хотела задать еще вопрос, но резко поднятая рука заставила ее умолкнуть. — Так, давай сделаем так, дорогуша. Вопрос задаешь ты, потом задаю я, потом снова задаешь ты, и так по очередности. — Ух, хорошо, — Алиса с досадой поджала губы. — Ну вот и отлично. А теперь скажи мне, зачем ты потащилась за Франциском? — Я…ну… — девушка тихо охнула, понимая, что ей нечего было сказать в ответ. Она повернула голову в сторону Франциска, хотела увидеть его умиротворенное лицо, но вместо этого увидела странное и пугающее выражение, которое смахивало на лицо очень утомленного жизнью человека. Его природная красота была искажена гримасой неимоверной усталости. Ее руки, вспотевшие от волнения, дрогнули, желая прикоснуться к нему, а может даже и обнять. К счастью, это желание было тут же подавлено, безжалостно задушено, уничтожено и в конец растоптано. Алиса с таким усилием пожелала избавиться от своих побуждений, что даже сама испугалась этого. — Эй, дамочка, с тобой все в порядке? — Эрик пощелкал пальцами перед ее остекленевшими глазами. Алиса моргнула. — Знаешь, в каком-то смысле я даже завидую Францу, — он грустно покачал головой, якобы действительно сожалея. Через пару минут в купе вошел кондуктор, и всем троим пришлось воспрянуть духом и искать деньги на третий билет. Да еще и оплачивать штраф за безбилетный проезд. Франциск испытал легкий укол скупости, отдавая вероломному кондуктору свои лично заработанные деньги. А когда поезд прибыл в Лондонский вокзал, небо успело очиститься от ночи, и на горизонте запылал нежно-розовый свет от восхода. По платформе прокатывались скомканные газеты, гонимые южным ветром, а повсюду веяло запахом горячего железа. Выйдя из вагона, неординарная троица направилась в сторону выхода, там, где начинался великолепный и самый крупный город в стране. На плазменных телевизорах, висевших на стенах, миловидная дама пересказывала утренние новости. Когда они проходили мимо таких экранов, Франциск быстро хватал Алису за руку, стискивал ее крепко-крепко, насколько это было возможно, и спешно уводил подальше от ленты новостей, опасаясь увидеть на экране фотографию своей спутницы. Город встречал их очень равнодушно. Несмотря на ранний час, на улицах гудел народ. Кто-то куда-то спешил, кто-то спал на ходу, в общем, все занимались сугубо своим делом, и никого не волновала эта странная троица, состоящая из высокого господина с очень красивым, но бледным лицом, обрамленным светлыми волосами, из очень тучного, небритого и не совсем опрятного мужчины, и из маленького, худенького мальчишки с кукольным лицом и взъерошенными волосами. И вот эта троица быстро вышагивала навстречу огромному, красочному и богатому городу, который стал для них очередным этапом в их непростом путешествии.