Братва, меняемся!

В дверь стучали. Саске с трудом разлепил глаза, и полуосознанно поплёлся в сторону коридора. Висящие в прихожей часы показывали начало восьмого. Он заснул всего час назад. Итачи так и не вернулся прошлой ночью, и Саске каждую вещь успел перебрать в комнате «брата», не найдя ничего по-настоящему интересного. Минимум одежды, красивые книги об оружии, из которых, стоит сказать, удалось бегло узнать об «огнестреле», и не менее шикарные, но уже довольно мерзкие с расчленёнкой, по медицине, судя по всему. Металлическая полка в шкафу, которая была заперта. Какие-то стопки бумаг с цифрами и моном Учиха на каждом листе. Несколько неплохих, завернутых в ткань и заброшенных на верхние полки, клинков. Три аптечки с разным содержимым. Компьютер, телевизор и один, кажется, планшет. Из того, что удалось обследовать, странной оказалась лишь записная книжка. С зарисовками и характеристиками разных людей. Людей, которых он, Учиха Саске, знал и в своём мире. Где-то были набросаны портреты, где-то люди были отрисованы в полный рост, где-то были лишь цитаты, а о ком-то составлено нечто вроде характеристик. Именно из этого блокнота Саске узнал: Намикадзе Минато, Четвёртый Хокаге — отец Наруто. Бред. Невозможно. Как эта бестолочь могла оказаться сыном Желтой молнии, гения? Нет. В книжке были заметки и о других людях: о Какаши, Кибе, Хинате и даже Песчаном Гааре, который, как ни странно, переехал из другой страны, и который вроде бы был во вполне дружеских отношениях с двойником. А ещё Саске узнал о сестре. Младшей. Её комнату, как выяснилось, он обследовал следующей. И нигде не нашлось ни одного упоминания ни об её имени, ни о настоящем возрасте. Но она точно была младше. От одного только воспоминания о ней сделалось мерзко. Что, если мама ждала ещё одного ребёнка в тот год?.. Что, если у него тоже могла быть сестра? И всё это время он мог быть не один... В дверь забарабанили с новой силой, выводя из некоего подобия ступора. Сомнений в том, кто находился с другой стороны, почти не оставалось. Саске потянулся к замку и повернул защелку. Наруто, по-хозяйски скинув обувь и бросив на пол сумку, шагнул вперёд. А что, если Итачи знал? Если приходил именно за Намикадзе? Получается, та встреча действительно могла быть случайностью? — Чего тебе? — Ты в школу вообще собираешься? — Наруто прищурился и, пнув ногой дверь, прикрывая её, сделал ещё пару шагов внутрь квартиры. Узумаки раздражал. Этот — как-то по-особенному сильно. — Тебе какое дело? — Учиха, ты обалдел? Всю ночь что ли из консоли не вылезал? Напомни, Фугаку-сан сегодня возвращается из командировки? Ксо. Саске думал о родителях. И с одной стороны где-то в глубине души ему хотелось увидеть их. Даже понимая, что это вовсе не они. Просто посмотреть, вспомнить... Но с другой — этой встречи разумнее было как можно дольше избегать. — Я никуда сегодня не пойду. Уходи. — Вот ещё! — Проваливай! Саске рассчитывал, что грубость-то Узумаки не станет терпеть. Тем более, что слова и интонации были почти на сто процентов искренни. Но вместо этого Наруто развалился на полу: плюхнулся пятой точкой вниз, всем своим видом демонстрируя, что и с места сдвигаться не станет. Бред какой-то. Совсем что ли гордости нет? Или причины нашлись поважнее? — И чего прицепился?.. Узумаки какое-то время смотрел снизу вверх, наигранно надувшись, а потом вдруг выдохнул: — Ладно! Итачи-сан просил присмотреть за тобой. — Чего? — Уж не знаю, что у вас там случилось, но почти сразу после твоего возвращения, он набрал меня и сказал, чтобы я тебя одного не оставлял. «Зачем?» — вот оно что, картина вчерашнего вечера открылась с другой стороны... Этот Итачи должно быть подумал, что его брат пытался покончить с собой, или что-то подобное. Что ж, Саске эта версия вполне устраивала. И даже объясняла столь стремительный уход из дома старшего: Итачи, вероятно, принял острую реакцию на свой счёт. Значит, постарается держать дистанцию. Тем лучше! Саске внутренне ухмыльнулся и тут же повернулся, вспомнив об Узумаки. Наруто, слегка наклонив голову, въедливо всматривался, ожидая ответ. Не стоило пока бросать школу. Нужно было оглядеться. — В рюкзак сможешь всё покидать? Пойду умоюсь. У двойника было два рюкзака, да и сам Наруто принёс аналогичный, не сложно предположить, что их брали на занятия. А вот с содержимым всё было не так однозначно. Узумаки со своей заботой пришёлся кстати. Закрыв за собой дверь в ванную, Саске услышал топот в сторону «своей» комнаты. Когда с процедурами было покончено, а форма, приготовленная ещё с вечера — Итачи расстарался, — надета, сумка для учебы уже ожидала в коридоре. — Не подготовил домашку? Мизуки-сенсей будет кричать, если узнает. — Плевать. — Саске прихватил рюкзак и направился к выходу. Вряд ли здесь будет нечто, хотя бы отдаленно напоминающее Лес Смерти и экзамены на чуунина.

***

Мизуки-«сенсей» действительно кричал. Эта его версия отличалась какой-то особенной неадекватностью. Но гораздо более неприятным открытием стало то, что двойник самого Саске, по всей видимости, уже давно и прочно успел закрепить за собой звание лентяя и бездаря. И это, как и характерные взгляды окружающих, было омерзительным. Саске часто слышал перешёптывания за спиной, но никто и никогда не осмеливался смеяться над ним. Этот мир словно был изнанкой настоящего, всё здесь было вывернуто и переставлено с ног на голову. Наруто, всю его память игравший роль бестолочи, здесь, нацепив дурацкие очки в толстой оправе, был прилежным учеником и умником. И, судя по реакции учителей и одноклассников, действительно пользовался уважением и популярностью. Обежав окружающих взглядом, Саске задержался на Харуно Сакуре. Та сидела чуть впереди, ближе к окну. В записной книжке Итачи она была отмечена бывшей девушкой брата. Двойник умудрился довести себя до беспамятства, чем воспользовалась его знакомая, сделав несколько общих фотографий без одежды и отослав их Харуно. Безответственно. И странно... Узумаки говорил, что Сакура не общалась с ними второй год. Сколько же двойнику было лет? И что в этом мире означало «быть чьей-то девушкой»? Саске ещё ни разу не целовался, не считая... ни разу. Все разговоры о возрождении клана были лишь планами, туманными перспективами, реализовывать которые он собирался только после смерти Итачи. А сейчас при мысли о Сакуре и хозяине тела, в котором оказался, становилось неприятно холодно. Какое ему вообще было дело до них? Это не его личность! Не он! Волосы у местной Харуно были длиннее, заправлены в пучок, каштанового цвета, почти чёрного. Сама же девушка была старше и, наверное, симпатичнее. Саске никогда не думал о том, была ли Сакура красивой. Локоны хаотично спускались по шее, кончиками касаясь ключицы и подрагивая при каждом вздохе или мелком движении. Хотелось дотронуться и заправить их за ухо. Живот болезненно скрутило. Саске резко отвернулся, уткнувшись в тетради и боясь пошевелиться. Сердце отбивало бешенный ритм, накрывая волнами озноба, а к горлу подступила тошнота. Да что творилось с этим телом?! Как двойник умудрился довести себя до таких острых реакций? К тому же на столько странных. Или дело было в нём самом? Оставшееся от урока время Саске старался ни о ком не думать.

***

К середине дня занятия казались не такими уж трудными. Математика и прочие точные науки отличались от того, что изучали в Академии, но объясняли всё вполне доходчиво. Физическая подготовка даже в этом хлипком теле вызывала смех. Творчество — ничего сверхъестественного, хотя и было несколько необычным: Саске занимался лишь каллиграфией. А вот анатомия... Нет, она не оказалась труднее прочих. Дело было в «учителе». Встреча с Орочимару стала неожиданной. Саске наткнулся на него ещё в коридоре и не сразу узнал. Без длинного языка и натянутой на лицо маски тот был другим. Старше. Больше похож на человека и всё же неприятным, настолько, что руки сами непроизвольно потянулись к печати, которой на этом теле даже не было. Саске ощущал сковывающую робость. Это не было похоже на дикий страх, парализовавший в Лесу Смерти, и всё же в дискомфорте недостатка не наблюдалось. Пришлось заставить себя пройти в учебный класс, с силой натягивая безразличное выражение, с искусственностью которого, вероятно, вышел перебор. Иначе бы «учитель» не уловил направленное в свой адрес презрение. Успев высыпать на стол набор костей, Орочимару, вероятно, пытался разложить те по группам. Обернувшись и заметив на себе настойчивый и действительно недобрый взгляд, он обратился к Саске: — На прошлом занятии вы успели познакомиться со строением человеческого скелета. Саске-кун, помоги мне со сборкой модели, пожалуйста. И, протягивая большую берцовую, добавил: — Начни, потом тебя сменят. На лице «учителя» промелькнула едва уловимая, но всё же нескрываемая усмешка. Двойник ничего бы не собрал. Саске обернулся. Занятия ещё не начались, но класс был полон. Все притихли и расселись по местам, предвкушая предстоящее развлечение. Безрадостным выглядел лишь Узумаки. Больше здесь полагаться было не на кого. — Что, если соберу его полностью? — Составишь правильно хотя бы половину, получишь высший бал и можешь не появляться до конца триместра. Орочимару явно не питал большой любви к двойнику. Саске приступил к сборке. В Академии анатомии уделяли особое место. Она была важным для шиноби предметом. И пусть курс не был таким подробным как для АНБУ, но все же со строением человека знакомили хорошо. Какой смысл учиться метать сюрикены, если не будешь знать, куда целиться? По окончании одна деталь оказалась лишней. Саске взял её со стола и протянул устроившемуся на стуле Орочимару: — Не человека. Тот поднялся, осмотрел готовый скелет и забрал оставшуюся кость: — Орангутан. Поздравляю с выигрышем. Под удивлённые взгляды Саске молча занял своё место и, достав из рюкзака нужную тетрадь, продолжил неподвижно наблюдать за происходящим. Вопреки ожиданиям, уходить он не собирался. — Акимичи, Яманака — развесьте всё на стойке. Занятие уже успело начаться. Орочимару ещё раз обошёл вокруг стола, задумчиво, рукой проведя над скелетом и едва касаясь костей кончиками пальцев. — Уже и не думал, что скажу тебе подобное: хорошая работа. Орочимару смотрел прямо в глаза и был серьёзен. Саске слегка кивнул. Конфликт был исчерпан. Двойник был придурком.

***

Узумаки оказался правильным и исполнительным. Целый день он преследовал Саске, не упуская из вида и не отходя дальше, чем на пару шагов. О руке он не спрашивал и было не ясно, сообразил ли вообще, зачем потребовался Итачи; но преданно выполнял поручение. Иногда это оказывалось даже полезно: в большинстве случаев Наруто заговаривал первым, зачастую трещал почти в одиночку, отвлекая на себя всё внимание, благодаря ему Саске узнал о пропусках, сумел попасть в школу и пообедать, ознакомился с расположением большинства кабинетов и, стоило признать, чувствовал себя уверенней. Но повторять подобное каждый день желания не было. Так же как не было желания заговаривать с «братом». И, покинув здание школы, Саске решился: — Наруто. О просьбе Итачи. Узумаки остановился, вглядываясь непонимающе и вопросительно. Правдоподобно. — А, ты о вчерашнем звонке?! Блин... — Наруто запустил руку в волосы, изображая абсолютно глупое выражение на лице. — Ну я вроде был рядом? Ты не говори ему, ладно? А то неудобно получится... Он и правда не помнил. Саске вздохнул и резко замер: кто-то наблюдал, прямо дышал в спину. Присев на корточки и поправляя шнурки, он осторожно обежал взглядом улицу. Никого не было. И прятаться было особо негде, разве что в здании на противоположной стороне дороги. И, вероятно, Саске подумал бы именно о нём, если бы сегодня ночью «дома» не испытал схожего ощущения.