Даже тогда, когда что-то не получается, надо идти дальше. Есть вещи, которые можно понять только через старания. (с) Bleach Быть упорным, когда дело касается мечты, это очень круто. Но иногда нужно делать что-то просто потому, что так хочется. И плевать, если ошибся. Ты всегда сможешь попытаться еще раз. (с) Konya mo Nemurenai
Сколько времени я был в отключке? Понятия не имею. Когда же сознание начало ко мне возвращаться, я почему-то лежал на земле, а по телу разливалась приятная прохлада. Казалось, будто невесомая субстанция проникает в тело и разливается по организму — странно и немного пугающе. Она приносила облегчение, снимала усталость и приглушала боль. Боль? Ах да, я же подрался. Вернее... Я мысленно помотал головой. Прошлое прошлым, оно никуда не убежит. А вот текущие ощущения и... чужие ладони под футболкой!.. «Какого?!» Я распахнул глаза. — Лежи, — холодно скомандовал Итачи, не отрываясь от своего занятия. Всего лишь брат. Слабость и головокружение постепенно исчезали. Боль заметно притупилась, однако, не пропала окончательно. Я немного успокоился и даже открыл было рот, чтобы поинтересовался, чем он занимается, но смолчал. Чтобы мгновением позже спросить совершенно иное: — Я... сумел? Брат как раз закончил и, окинув меня внимательным взглядом, поинтересовался в ответ: — Хочешь продолжить? Проверка это или нет — не понятно. Однако мне не оставалось ничего иного, как упрямо поджать губы и подняться на ноги. Вначале закружилась голова, меня даже повело. Но через несколько секунд моё состояние более-менее нормализовалось. — Я готов. — Вряд ли в этот раз ты продержишься так же долго. В ответ я упрямо насупился. И упал. Понятия не имею, что произошло. Я определенно остался в реальности, да и тело меня вроде как слушалось. Только ноги резко подкосились ни с того ни с сего... Неужели ещё одна способность шарингана? — Приводи себя в порядок и возвращайся в Коноху. Я помрачнел. Слова брата мне не понравились ещё больше, нежели его недавняя выходка. Но с земли поднялся. Спорить я не стал, как не стал и указания выполнять. Просто постарался всем своим видом показать, что так просто не уйду. — Продолжим завтра утром. Для того чтобы осмыслить фразу требовалось время, которого Итачи мне не дал — мгновением позже его тело рассыпалось на дюжину ворон, заставив меня замереть с приоткрытым ртом и глупо хлопать глазами. Трюки в обычном мире все-таки воспринимались ярче, нежели гендзюцу в стиле виртуальной реальности. А несколько секунд спустя (вряд ли я выпал из реальности на более длительный срок) одно наглое пернатое создание меня бесцеремонно оплевало водой. Я даже кулаком в небо погрозил, однако последовавшее за этим недовольное карканье раздалось откуда-то со стороны реки. Ворон сидел на большой коряге и как-то подозрительно на меня косился. Пораскинув мозгами, я решил наладить с ним контакт: — Ну что, бросил нас твой хозяин? — с нотками сочувствия поинтересовался я, подходя ближе. — Скучаешь? Важный птах мои слова проигнорировал, но и улетать не спешил, что прибавляло оптимизма. Он ведь ручной, раз ему такие сложные поручения дают, да?.. Однако протянутую было руку пришлось экстренно отдергивать, чтобы не клюнули. — Эй, ты чего? Испугался? Я тебя не обижу, честно. Разумнее было бы отстать от чужого питомца, вот только мне остро не хватало общения. Любого. А ворон — это всё-таки не сторожевая собака, тянуться к которой опасно для жизни. Правда следующая попытка погладить провалились столь явно, что пришлось взять таймаут. — Ну чего ты в сам-то деле? — проворчал я, потирая пострадавшее место. — Чего такой бука? Ну, хочешь, я тебя дома вкусняшкой какой угощу, а? Внятного ответа не последовало — ворон просто взял и улетел. А вернувшись (я к тому моменту только закончил приводить себя в порядок и как раз собрался искать недотрогу-проводника), сбросил мне на голову паука. Примерно с тарантула величиной, благо дохлого. Когда это нечто соскользнуло с макушки по лицу, я так дернулся, что чуть в реку не навернулся. Уж не знаю издевался ли ворон или собственной вкусняшкой угощал, но вот так вот... Побурчав для приличия, я поднял презентик и забросил в сумку. Оставлю в качестве сувенира: чего добру пропадать? Обзывать птицу нехорошими словами всё-таки не стал, сдержался. Кошки, вон, тоже иногда хозяевам мышей таскают. Но ведь не со зла, а добычей делятся! Ну, по крайней мере так принято считать. В остальном путь до дома прошёл без происшествий. Идти пришлось быстро, но не бегом, так что я мог спокойно анализировать один из самых насыщенных и познавательных дней собственной жизни — сегодняшний. Я украдкой коснулся разбитой губы. Это было... странно. Жаль лоб в об этом не спросишь. Вернее, спросить-то можно, но вдруг Итачи лишь отмажется и сильнее отгородится? Ну уж нет. Лучше просто молча наблюдать буду. Точнее, вопросы задам, но сугубо по делу. Например, спрошу, что он такое необычное делал в тот момент, когда я начал в себя приходить? И как пернатого зовут узнаю. А ещё... Ээ? А ворон-то где? Я ему тут вкусняшек понадоставал на выбор, а его и след простыл! Или это я подвис и надолго?..***
Различив в небе фигуру со знакомой чакрой, Итачи спрыгнул на землю. Приблизившись, Сора опустился на одну из нижних веток, громко каркнул и, склонив голову на бок, заглянул в шаринган, впуская в сознание. «Я смотрю, вы сумели найти общий язык». Не выудив из воспоминаний ничего нового или особо полезного, Итачи переключил внимание на птицу: та выглядела весьма удовлетворённой. «Скучаешь?» Ты уже давно не веселишься. «Будь осторожен: он в долгу не останется». Нашёл кого учить. — Ворон потоптался на месте и в наигранном недовольстве стал царапать кору. С особенностями птичьих характеров Итачи познакомился ещё в детстве и повадки данного представителя вида определенно не забыл: наклоны головы, переминания — всё выдавало приподнятое настроение и готовящуюся проделку. Сора отличался особым умом, годился практически для любой работы, но был своенравен и любил мелкие шалости, хотя делу это и не мешало. Почти. Итачи на пару мгновений позволил себе окунуться в прошлое, припомнив разодранные клановые свитки и едкие комментарии Шисуи по случаю их глупой утраты. «Позаботься о нём. Это важно». В голове хаотично замелькали образы: ворон перебирал слова, пытаясь подобрать верные. Непривычно. Раньше тот всегда явно и, не особо задумываясь, выражал то, что собирался высказать. Как только общий смысл стал понятен, Итачи, не дожидаясь формулировки, ответил: «Я и сам от себя не ожидал», — и достал из кармана кусочек медовой пастилы с хурмой. — На вот, держи. Ты ещё любишь? Ворон сел на плечо, неторопливо разделался со сладостью, проковырял пару дырок в обёртке и ткнулся клювом, призывая заглянуть в глаза. И зачем просишь? Я и так знаю, в чём я хорош. Ты бы не позвал. Верно. Не позвал бы. Сора помялся на плече, на пару коротких мгновений прижался головой к щеке, затем неожиданно больно толкнулся в неё — как раньше не делал — и взлетел. Всё изменилось. Поднявшись над деревьями, ворон описал круг, снизился и, развернувшись, чётко озвучил мысль: Принеси ещё. Ты задолжал, — после чего скрылся из вида. Сора любил эти места. Необходимости в ночном дежурстве не было, но вмешиваться Итачи не планировал. Накопившуюся за столько лет жажду свободы разумнее было позволить удовлетворить — пусть предаётся ностальгии и летает по окрестностям сколько заблагорассудится. Итачи не был твёрдо уверен, что стоило поручать мальчика именно этому ворону. С одной стороны казалось полезным компенсировать проявленную жестокость: пределы прочности не всегда оказываются там, где их ожидают увидеть; к тому же так удобнее было следить. С другой — чем меньше личной привязанности, тем лучше. Вот только делая выбор Итачи не рассчитывал, что Саске увидит лишнее. Уверенность в отсутствии сознания, вероятно, оказалась не более чем заблуждением, и оправданием она, конечно же, не являлась. В любом случае в смене наблюдателя смысла не было, останется Сора. А вот тактику придётся скорректировать — мальчишка не отстранится. Рассматривая в отражении прокушенную губу, Саске определенно вспоминал о случившемся. Пусть убедиться в этом и не получилось, но переданные вороном фрагменты доказали, что причиной стало не беспокойство о подпорченной внешности, значит, оставалось выяснить, счёл ли мальчишка произошедшее сном или отнёсся ко всему серьёзно. Последнее было не так уж и страшно: опыт полезен любой.***
Полноценно отдохнуть не получилось: вместо приятных сновидений меня преследовали кошмары и очередная порция проблем, которые, хочешь не хочешь, а разгребать придется. Да ещё подняться пришлось ни свет ни заря. Приоткрыв глаза, я обнаружил у себя на груди пару лишних килограмм живого веса. Причем этот наглый пернатый бесцеремонно жмакал когтями одеяло и дергал меня за волосы. Вредина. Вот только ссориться с присланным проводником-будильником, который и сдачи дать не постесняется, было не с руки. Да и Итачи вряд ли обрадуется, если мы подерёмся... Перекус я приготовил с вечера. И даже про вкусняшки для птицы не забыл. Но стояло мне, позёвывая, доплестись до кухни, как приоритеты резко сменились с «угостить» на «придушить засранца». Здесь словно обыск случился, за тем лишь исключением, что ящики не вытащены и полки не перерыты. А вот помидорам повезло меньше мебели: мало того, что поклёваны, так ещё и валялись где ни попадя! Подумав о том, что окно стоило всё-таки закрыть на ночь, я сунулся в холодильник и... чуть не расстался с остатками ужина. Свои эмоции в тот момент даже описывать не возьмусь, но больше всего было отвращения и, разумеется, возмущения. Дохлая крыса среди продуктов не могла быть случайностью! И если б просто дохлая — один запах чего стоил! А ещё у несчастного грызуна была выклевана шея, голова держалась лишь на***
Итачи встретил меня на поляне. Ну, как встретил? Просто в какой-то момент я потерял ворона из виду. Поозирался кругом, поприслушивался... Никого. А потом чуть не подпрыгнул, ощутив чужую руку на собственном плече! Медленно повернув голову и распознав Итачи, я заметно расслабился. Хотя неприятный осадок всё же остался — слишком уж бурно я отреагировал на простое прикосновение. И ведь не станешь же теперь оправдываться, что всё это от неожиданности, а не со страха! — Вижу, не передумал. Кивок показался уместнее ответа. Тем более с эмоциями творилось нечто странное: вроде б радоваться должен, что на мой косяк внимания не обратили и в принципе учить не передумали. Вот только тревожно мне почему-то... — Следуй за мной, — сказал Итачи, поворачиваясь ко мне спиной. Иррациональный страх усилился. Прям наваждение какое-то! Я даже головой тряхнул, но не помогло, увы. Ноги слушались неохотно — даже просто шагать приходилось через силу. Такого саботажа со стороны собственного организма я совсем не ожидал. Как тренироваться в таком состоянии?! И... чего именно я боюсь?.. Впрочем, последний вопрос мог и до вечера подождать. А пока нужно было выровнять и успокоить дыхание. И двигаться. Чтобы когда Итачи вновь посмотрит в мою сторону, у него не нашлось повода отказать.***
Кажется я сказал, что встретил Итачи на поляне? Беру свои слова назад — то была скорее небольшая проплешина в лесу, если сравнивать с местом, куда мы в итоге пришли. — Вот это красотища!.. — невольно прошептал я, любуясь небольшим озером. Вроде и немного здесь воды, но воздух определенно свежее (что не могло не радовать). И да, с эмоциями у меня всё-таки справиться получилось. В последний момент, но получилось. — Природный источник, — пояснил Итачи, то ли решив удовлетворить моё любопытство, то ли просто нивелируя отвлекающий фактор. Окунуться мне, правда, не предложили. Вместо этого началась тренировка, мало отличающаяся от обычной физподготовки. Разве что растяжке было уделено непропорционально много внимания. Впрочем, не зря — я, как оказалось, порядком недооценивал гибкость этого тела. Приказывать завязаться мне в узел Итачи, конечно, не стал, но добрых полчаса заставлял выгибаться на зависть любой кошке. Дальше он велел мне приседать, прыгать, отжиматься, подтягиваться на перекладине, качать пресс, да много еще чего… После этого мы перешли к силовым упражнениям, необходимый инвентарь для которых каким то макаром был материализован из ничем не примечательного свитка. И я начал поднимать различные тяжести в самых разнообразных положениях — на одной ноге, на корточках, одной рукой, пальцами, а Итачи за всем этим внимательно наблюдал и оценивал. В какой-то момент я почувствовал, что больше так не выдержу, но вовремя вспомнил про чакру. Направил её к мышцам — и руки тут же перестали дрожать как у последнего алкоголика. Но самое сложное ожидало впереди. Если честно, я так был занят упражнениями, что не уловил в какой момент Итачи успел подготовить чуть в стороне небольшую полосу препятствий. Хотя с его-то чудо-свитками... В общем, вначале мне нужно было пробежать по пенечкам, расположенным в хаотичном порядке, на которые можно было едва-едва поставить ступню. «Ничего, — решил я, — и не по таким препятствиям бегал с Ибики-сенсеем!» И только через метр, навернувшись спиной с размаху на эти самые пенечки, я понял, что они не были закреплены. Посмотрев на равнодушное лицо брата и потерев ушибленную спину, я поставил всё обратно и попытался пройти препятствие заново, сильно уменьшив скорость. Не помогло. Навернувшись во второй раз, я едва не сломал себе пару костей. В третий раз я переступал осторожно, стремясь выбрать пеньки, которые хотя бы не шатались, и наконец-то достиг финиша. Дальше было проще — передо мной была обычная горизонтальная лестница с деревянными перекладинами, которую нужно было пройти на руках. Примерно такая же, что как на любой спортивной площадке моего мира. «Это будет быстро!» — решил я, подпрыгнул и попытался ухватиться за одну из перекладин. Получилось. Вот только никакой подставы я не ожидал, и, как оказалось, зря. Правильно мама говорит: ни чему меня жизнь не учит! Перекладина была покрыта какой-то дрянью: руки мои соскользнули, и я рухнул на землю, даже не успев сгруппироваться. Понюхав испачканные ладони, я скривился от промелькнувшей в голове ассоциации, а потом встал и повторил попытку. На этот раз я держался изо всех сил, но меня хватило всего на четыре перекладины, а затем одна рука соскользнула, и я опять очутился на земле. Мысленно укорив себя, что не догадался захватить с собой сменку, я поплелся к началу лестницы. Одежду-то я отполоскать смогу, но она ж высохнуть всё равно не успеет! А если кто поинтересуется, чего я весь мокрый?.. Морду кирпичом и сказать, что купался? Или лучше: тренировал реакцию посредством ловли рыбы голыми руками, как в кино? Ой, последнее точно добавлять не нужно... Немного пошевелив практически потерявшими чувствительность пальцами, я подпрыгнул вновь. На этот раз сумел одолеть всего три перекладины, прежде чем почувствовал, что сейчас вновь полечу на землю. Плюнув, я перекинул руку через перекладину и повис на локте. Так было значительно легче. Передохнув немного, я успешно одолел еще несколько «ступенек», пока Итачи не сказал: — Достаточно, спускайся. И кивнул на какую-то нору в нескольких метрах от меня. Но ведь это не может быть продолжением полосы, верно? Или может?.. Кажется, мне действительно молчаливо предлагалось лезть туда: в тесный и темный лаз непонятной протяженности. И это даже без фонарика! Да и какая с этого польза?.. Или Итачи так проверял, не испугаюсь ли я темноты?! Пфф. Мне не было страшно. Наверное. Но и приятного мало протискиваться на ощупь сквозь слегка сузившуюся нору, параллельно размышляя благодаря чему или кому она появилась. После «паука с грузовик» фантазия с легкостью генерировала неприятные идеи на этот счёт. Но не сдаваться же теперь?! Тем более Итачи наверняка заранее озаботился безопасностью — он прямо высказывался о ценности этого тела и не захочет его так глупо потерять! Через пару минут лаз стал шире и я смог двигаться шустрее — на четвереньках. Вот только радовался я не долго, поскольку под коленками стало противно хлюпать. Да и зябко как-то стало. И обидно: не ожидал всё-таки, что вместо нормальной тренировки ползать под земл... Я осёкся — плечо резануло. Да так, что футболка больше не могла порадовать первичной целостностью. Но куда хуже то, что дальше подобных острых сколов было предостаточно. Задумавшись на минуту, я со вздохом стащил с себя футболку и накинул на шею. Ну косякнул со сменкой, признаю. Но не возвращаться же из-за этого в самом-то деле?! А царапины ничего, заживут. Хотя некоторые из них порядком напрягали глубиной и общей антисанитарией. "...уясни одно: для сохранности тела моего брата, ты мне не нужен". Я усмехнулся. Сейчас та фраза, наоборот, успокаивала. Даже если я ошибся, и конкретно я Итачи совершенно безразличен... Он не даст мне фатально пострадать. Когда впереди забрезжил свет, я сильно обрадовался. Мне даже теплее как-то сразу стало, хоть сырость никуда и не делась. Но стоило приблизиться к выходу и разглядеть детали... Нет. Огонь — это уже перебор! И всё же... возвращаться не хотелось сильнее. Подавив страх и тщательно поразмыслив над ситуацией, я пришел к выводу, что не всё так плохо. Намочил в грязи футболку, довазюкался сам... Будучи влажной ткань не должна загореться сразу, и лицо с волосами теперь есть чем прикрыть. О том, что сам теперь на грязевого монстра наверняка похож, я старался не думать. Благо рядом пруд есть. А Итачи не из тех, кто станет смеяться. Огня было даже меньше, чем казалось. Да и двигался я быстро. Но радость была не долгой. Я думал, что Итачи останется мной доволен: справился же. Кое как, но справился, не повернул назад! Вот только его взгляд был... словно скучающим. Словно он устал ждать. Или же ждал весомо большего... Всё, что я услышал — это равнодушное: — Мы закончили.