Прошлое — это так больно, моя Мари, всё, что нельзя исправить и изменить. И если не сможешь и не шагнешь вперед, то, что давно истлело,
тебя сожрёт.
Было тепло. На безветреной улице, куда Рейна выходила на перекур с аварийного выхода, был слышен только шум машин вдалеке. Там дышалось легче, чем в кофейне. Несмотря на это, Рейне совсем не хотелось возвращаться домой; она решила, что закроется сегодня попозже. Ее кофейня не особенно пользовалась популярностью, но в узких кругах о ней точно слышали. Рейна то и дело видела знакомые лица, некоторых она уже знала по именам. Они часто приводили своих друзей, с улыбкой рассказывая Рейне, что в это место не хочется вести кого попало. Она понимающе кивала. Соглашалась. Хотя и, может, недостаточно осознавала, что значит «кого попало»? Догадывалась, но не хотела признавать; ведь у нее из тех, с кем можно просто болтать весь вечер, сжимая в руках горячую кружку, почти никого не находилось. Грэг не ценитель. Аврил вечно занята, да и всё ей не расскажешь. Многочисленные знакомые тоже не годились — они хорошие, классные, веселые, но Рейне в их разговорах все время как будто чего-то не хватало. Как и во всех ее бывших. И снова она вспоминала о них, да… Рейна грустно улыбнулась сама себе. Они вместе были как мозаика без пары потерянных деталей. Они сходились по инерции, автоматически, и на самом деле Рейну совсем ничего не связывало — ни с кем, кроме одной только Карлы. Грэг был прав: оно того вовсе не стоило, а Рейна коротала свою жизнь с совершенно чужими людьми. Странно было думать, что она просто не знает, как может быть по-другому. Она стояла за баром и методично натирала кружки и стаканы для латте, прямо с посудомойки, ещё горячие. Это было ее любимым занятием, ещё лучше, чем приготовление эспрессо. Оно помогало ей не чокнуться. Хотя с чего это она решила, что уже не чокнутая? — Хэй, Рейни, привет, — раздалось за спиной, и она обернулась и с улыбкой кивнула. Джейк — их постоянный гость, студент-медик, с густой бородой и тату на шее — сегодня был не один. Рядом стояла юная, милая девушка с ямочками на щеках. — Вечер сегодня такой хороший, скажи? Что за песня играет? — Да не знаю, если честно, — пожала плечами Рейна. — По средам свой плейлист включает Аврил. — Зашазамлю, — махнул рукой он и приобнял девушку рядом за плечо. — Это Лола, моя сестрёнка. Приехала поступать. Я решил сразу показать ей место, где самый вкусный кофе, самая приятная бариста и-и-и… Ах да, — он обратился к Лоле, — тут отлично пишутся курсовые. — Привет, я Рейна, — она вытерла влажные руки бумажным полотенцем и протянула ей ладонь через стойку. Они поздоровались. — Джейк дело говорит, — она подмигнула девчушке. — Что будете пить? Попробуете новые пироженки? Они сделали заказ и выбрали, как всегда, дальний столик в углу у окна. Гирлянды обрамляли большое окно, украшенное фотографиями гостей в полароиде и их стикерами; Рейна сама обожала именно это место. Там свет переливался бирюзовым, золотым и зелёным, и это было так красиво, что в одинокие вечера она застывала на них взглядом до самой глубокой ночи. Рейна выбросила жмых из холдера, когда ее милая машинка наполнила радужную чашку эспрессо, а потом нагрела и вспенила молоко. Джейку нравился кофе с горчинкой, поэтому она всегда спрессовывала его чуть сильнее, а не равномерно, как положено по стандартам. Она знала свою работу наизусть, и поэтому, как профессионалка, могла добавлять в нее какие-то свои фишки. Аврил говорила, что на рожковой кофемашине не разгуляешься и что она уже старовата для экспериментов, но Рейна так не считала. Автоматы не для души. Точным движением руки она нарисовала Джейку смайлик, а у Лолы на пенке получился полосатый котик. Рейна почувствовала, как у нее в груди на минутку стало спокойнее. Она словно сама оказалась в сладкой молочной пенке. Как взбитое мороженое, которое бабушка всегда заставляла её греть, чтобы не заболеть. Тогда Рейна тихонько доставала из ящика капучинатор и представляла, что она взрослая и пьет капучино. Странно, да? В детстве все представляют себя взрослыми, а когда вырастают, то им снова хочется стать детьми. — Держи, — она поставила на украшенную деревянную стойку две чашки на блюдцах, — приятного вечера. — Вау, Лола будет в восторге, — широко улыбнулся Джейк, взглянув на рисунки. — Знаешь, правильно вчера кто-то сказал тут: «Кого попало в «Тыкву» вести неохота». Я тоже так думаю. Волшебное место у вас с Аврил. Сразу как будто всё… Светлеет. Кажется лучше, чем есть. За дверью как будто бы другой мир. — Да, — печально улыбнулась Рейна, даже и не пытаясь это скрыть. Она опиралась ладонями о ребра бара и смотрела на Джейка, будто бы намеревалась что-то ему сказать. — Спасибо, что замечаешь это. Джейк кивнул и ушел с кофе и пирожными к Лоле. А Рейна, конечно же, не хотела слышать эти слова хотя бы сегодня. С одной стороны было безумно радостно, что люди замечали всё то тепло, которое они с Аврил вкладывали в свое маленькое дело, каждый день, по крупицам… А с другой — ну почему, почему всем здесь было кого «особенного» привести за столик у окна, а ей — все ещё нет? И это она в старшей школе всерьез думала, что в двадцать пять у нее уже будет собственная семья? Какая глупенькая, однако, была девчушка. Спустя два часа в кофейне никого из гостей не осталось. Оно и неудивительно: на двери график до девяти, а сейчас уже почти девять. Рейна затянула свои новые афрокосички в хвосте потуже и поправила ворот наскоро накинутой клетчатой рубашки. Она сегодня почти опоздала. Белая майка, джинсы и рубашка валялись на кресле и стали ее спасением, хотя она не любила такую обычную одежду. Рейне нравилось, когда на нее обращали внимание, а в таких шмотках рассекала почти половина Америки. Но, может, это неспроста? Раз уж она решила отказаться на время от отношений, значит, ей не надо было никого привлекать… Она шумно вздохнула, спрятав голову в сложенных на баре руках. Сука жизнь. Вдруг ее внутренние стенания кто-то безжалостно прервал. Входная дверь хлопнула, но из-за планировки Рейна не могла сразу увидеть гостя. Или гостью. Барная стойка находилась за углом от будто бы аналога прихожей — там было узко, и обе стены были увешаны старыми полароидами от потолка и до пола. — Что ещё за дыра… — услышала Рейна женский голос; он казался смутно знакомым. И что значит дыра? Она нахмурилась. Если бы Рейна не была такой доброй, то обязательно бы плюнула невежде, сказавшей такое, в чашку. Стук каблуков по деревянному настилу казался страшно неспешным, таким, словно на двери не висел график работы, или будто бы до закрытия оставалось шесть часов, а не минут. Рейна не любила таких гостей. Но спустя несколько секунд она забыла обо всем, что думала, и, наверное, даже собственное имя. — О, — только и смогла вытолкнуть из себя Рейна. Она моргнула. А потом ещё раз. Не помогло. Джой Джет никуда не исчезла. Джет. В «Тыкве». Джет! Она молча подошла к бару, осматриваясь. На ней был брючный костюм цвета, как небо сегодня утром. Точь-в-точь. Рейна бежала на работу, не чувствуя ног, но вверх почему-то посмотрела — ни облачка, как сливочный крем. Короткая стрижка, лёгкий макияж, взгляд, полный презрения и отражающий всю скверность характера, а самое главное — руки в карманах брюк. Именно такой её видели в журналах. Младшая сестра знакомой Рейны даже распечатала ее такую фотку и повесила над своей кроватью. А теперь она стояла тут. Горячая блонди, сошедшая с Олимпа. Рейна не знала, что и сказать. — В домашнем халате ты казалась милее, — и это было первым, что пришло ей в голову. Джой обернулась и посмотрела на неё, как коллекционерка на музейный экспонат — оценивающе. Рейне не нравилось, когда на нее так смотрели. Барная стойка между ними мешала ей просканировать Рейну в полный рост, но Рейне показалось, что она все равно каким-то образом сделала это. Боже, у них правда был секс?.. — Так, значит, вместо проститутки ко мне приехала бариста. Рейну обдало холодным потом. Она не думала, что они встретятся ещё раз. А уж тем более она не подозревала, что ей придется оправдываться за то, что она не работает шлюхой. Рейна не понимала, что происходит, и зачем она вдруг понадобилась Джет снова. Разве мало в Калифорнии шлюх? Она вздохнула. — Это наполовину моя кофейня. А вообще она наша с подругой, — сказала Рейна и сняла плотный фартук с названием кофейни. — Глупо, наверное, спрашивать, но ты что, заблудилась? Что ты тут делаешь, в этой «дыре», как ты сказала? На вроде бы миловидном лице Джой проскочило удивление, и она наконец-то вытащила руки из карманов. Рейна не знала почему, но ее раздражали руки в карманах, особенно у Джой Джет. Она сразу чувствовала себя мышкой под большим каблуком — каблук опустится, и мышки нет. — Это что, обидно прозвучало? — казалось, искренне недоумевала Джой. — Ну вообще-то да, — возмутилась Рейна. — Я же не называю твои «БМВ» дерьмом. — Потому что они не дерьмо, — она поморщилась так, словно услышала самую большую глупость в своей жизни, — чего не скажешь про эту забегаловку. Это просто правда. Наблюдения. Все волнение, которое накрыло Рейну при виде Джет, испарилось в один момент. Ей захотелось взять и стукнуть эту стерву, чтобы до нее дошли простые человеческие вещи, но она-то, в отличие от Джет, была слишком адекватной для этого. — Тогда какого хрена тебе тут надо? — не слишком вежливо спросила Рейна, не глядя на нее. Она вышла из-за барной стойки, прихватив оттуда маленький рюкзак, и начала демонстративно собираться домой. — Быстрее. Я спешу. — Куда? В пустую квартиру над заброшенным кинотеатром? То, что она знала о Рейне больше, чем Рейна ей рассказала при первой встрече, не казалось ей удивительным. Но когда Джет вальяжно села на один из центральных диванчиков и мило ей улыбнулась, она поняла, что домой попадет не скоро. — Вообще-то я уже закрываюсь. — Отлично. Как раз есть время поговорить, — сказала Джой и закинула ногу на ногу. Рейна закатила глаза. — Я не хочу с тобой говорить. У меня совсем другие планы, — она сделала попытку избежать бесполезного разговора, уже заранее зная, что провалится. Рейна чувствовала такие вещи. А ещё она чувствовала, как холодок гуляет у нее по затылку; она же, черт, понятия не имела, что у этой Джет в голове. — Серьезно, что тебе нужно? Джой молча похлопала по оранжевому дивану рядом с собой и кивнула на такой же напротив. Сердце Рейны успело остановиться и заново завестись, пока она со вздохом стаскивала с плеч рубашку, оставшись в майке. Ей было жарко в одном помещении с этой психопаткой, и вовсе не потому, что от Джет фонило сексом, нет — от нее фонило тяжёлым, как подошва армейского ботинка, парфюмом, а от такого запаха — опасностью. Рейна не ощущала себя вольной просто уйти. Она села напротив, гадая, не слышно ли Джет, как её сердце бьется о ребро стола. Но если судить об этом надо было по ее нечитаемому выражению, то Рейна не знала, как она должна это сделать. Правда, совсем скоро ей показалось, что Джет расслабилась. Между ними словно упала стеклянная стена, когда Джой поджала губы и сказала: — Может, это и хорошо, что ты бариста, а не шлюха, — из ее уст это прозвучало прямо как комплимент! — На самом деле я просто хотела пригласить тебя посмотреть со мной фильм в субботу, а ты не приехала. Рейна не смогла сдержать нервную улыбку. Она, совершенно сбитая с толку, отвела взгляд; ей хотелось спрятать свои эмоции от нее, но у Рейны были траблы с этим ещё с младшей школы. Слабая сторона. Бабушка шлепала её за лишние эмоции по рукам, но Рейне такой метод совсем не помог. — Ты прикалываешься? — спросила она, пытаясь осознать услышанное, переварить; Рейна даже не думала, что такая, как Джет, вообще смотрит фильмы. — Посмотреть фильм? Это что… Предложение с подвохом? Или что это вообще? — не дождавшись ответа, под испытывающим взглядом голубых глаз напротив, она спросила иначе: — Ты поэтому сюда приехала? — Да, — крайне спокойно сказала Джой, — а что? Прогонишь? Боже милостивый! — Конечно, — пробормотала Рейна. — Прогонишь тебя. Чтобы меня потом в подворотне засунули в тачку и в лесу закопали. Джой на это лишь загадочно хмыкнула. Так, словно бы это не о ней. Она даже не отрицала, что все такие, как она — великие бизнес-вумен — чёртовы маньячки в душе. Да и, может, не только в душе. Большинство людей сдерживало от незаконных больных фантазий отсутствие денег и связей, а у тех, кто в этом плещется, как в роднике, гораздо меньше сдерживающих факторов. Да и есть ли они? Когда-то Рейна встречалась с одной банкиршей, так вот лучше бы ей это забыть навсегда. — Итак, — тон у Джой был не очень-то обнадеживающий; признаний в любви точно не предвидится, — раз ты не шлюха, то зачем всё это было? Ты не очень-то охотно взяла деньги, так что вряд ли из-за этого. Мне интересно. Только не ври, — спешно добавила она, когда Рейна открыла рот, чтобы ответить. Губы Джой изогнулись в милой улыбке, которая ей вовсе не шла, потому что она нихрена не милая. Рейна посмотрела на нее исподлобья. — Не люблю вруш. — Ты даже не знаешь, что я собиралась сказать, и уже решила, что это будет неправда? — Да, — кивнула она. Рейна засмеялась. Поразительно! — Тогда зачем тебе смотреть фильм с лгуньей? — Мое «зачем» было первым. — Это ты мне сейчас напоминаешь о том, что в мире существует честность? — А ты намекаешь мне на шаблонное восприятие мира? Рейна выдохнула, испытывая сумасшедшее изумление. Она судорожно искала, что бы такое сказать — что-нибудь едкое и остроумное! — но сказать у нее получилось только первое попавшееся, то, что вертелось в голове ещё с внезапного появления Ее Величества в «Тыкве»: — Какая ты ужасная, — выдала она. Джой широко улыбнулась. — Давай отвечай. — Мой друг владелец двух гей-клубов в ЛА, — начала Рейна, испытывая жутчайшее раздражение; оно кололо ей кожу, и она хотела расчесать себя всю до ран. — Я не знаю подробностей, но у него там есть такие услуги. В тот вечер я разбежалась со своей девушкой, напилась, а потом ему кто-то позвонил, и он предложил мне поехать. Я согласилась только потому, что… Да, боже, что я объясняю… Никто бы не отказался трахнуться с офигительной мечтой всех лесбиянок страны, ещё и когда конченая бывшая обблевала всю мою душу. И я была пьяная. Когда я пьяная, мой клитор живёт своей жизнью. Особенно если мне предлагают горячую… Хотя нет, я тогда не знала, но в данном случае — холодную блондинку. Это просто стечение обстоятельств. Джой в голову резко ударили воспоминания: они с Роуз как раз после ее первого за много лет появления гуляют по Лос-Анджелесу, и вдруг Роуз предлагает провести вечер в клубе с неординарным названием. «Асмодей» — этот ярко-красный неон навсегда отпечатался в ее памяти целых два раза. В первый — в тот же вечер, где она вдруг увидела на сцене свою невесту, танцующую стриптиз в неглиже. Во второй — неделю спустя, когда Джой увидела свою невесту в луже крови. Место, где она сделала это, было ее гримеркой. И вот с тех самых пор понятие «стечение обстоятельств» для Джой перестало существовать. Совпадение было возможным. Но не несколько сразу. Эта девушка оставалась болезненно похожей на Лету, даже когда Джой не пьяна, когда ее не сковывала никакая эйфория, когда свет падал иначе, чем в лофте или машине. Может, будь это не так, Джой не стала бы искать её, и не узнала бы о том, что к ней приезжала, оказывается, бариста. Она бы не вспомнила о ней больше. — Та-ак… — протянула Джой. — Какие фильмы ты любишь? Рейна растерялась. Фильмы?.. Она обычно включала любой бред, какой попадался по руку. Даже не задумывалась на этот счёт никогда — их столько снимают, что с выбором очень легко: тыкнула в один из подборки и смотришь, заедая безделье мороженым, пока не захочешь спать. Она задумчиво сминала в руке салфетку и грызла нижнюю губу, до тех пор, пока во рту не стало кисло, как от металла. Ей бы домой сейчас. — Мне нравится хоррор, — сказала Рейна первое, что пришло в голову: она как раз смотрела такой последний. — Там, где куча плачущих жертв и один чокнутый идиот, который задумал всех зарезать. Джой вздрогнула. Лета тоже любила такие фильмы. — И чем же они тебя привлекают? Внезапно Рейна усмехнулась: — Ну, меня обычно привлекает всякая дичь. Обложка, сюжет, кадры… Но потом, когда включаю и пытаюсь вникнуть, оказывается, что я снова потратила впустую целый час времени. Ни разу не попадала на что-то стоящее. Знаешь, — она посмотрела прямо ей в глаза, — как с людьми. — Как с людьми? — недоверчиво прищурилась Джой. — Что, шахматы лучше? Ха, шахматы! Рейна не играла уже года три, если не больше. Чтобы усидеть на стуле столько времени, надо иметь Эверест терпения, а у Рейны его запас быстро исчерпывался. — Нет, — покачала головой она. — А твоя работа в стеклянной коробке — лучше? — Она хотя бы всегда есть, — ответила Джой, глядя то на Рейну — так, что она ощущала себя под рентгеном, то на светлые стены в фото и гирляндах вокруг. Она разглядывала «Тыкву» так, словно собиралась соорудить на этом месте новый завод, а из Рейны сделать очередную «БМВ», говорящую. Ей точно что-то здесь нужно — причем то, что нужно и Рейне. Она скоро сгрызла бы от тревоги все губы, в то время как Джет выглядела ледяной статуей, и всё ей по плечу. Рейна пересилила себя и спросила: — А теперь ты, скажи честно, что тебе надо? — и ядовито добавила: — Только не ври. Не люблю врушек. Джой испустила смешок. Забавная девочка, однако. — У тебя неплохо получается, — сказала она. Рейна смотрела на Джой исподлобья кривя пухлые губы в ожидании ответа. И Джой, наверное, впервые хотелось ответить кому-то со всей откровенностью, на которую она была способна: «Эй, ну, слушай, детка, ты так похожа на мою мертвую невесту, ты так смешно кривляешься, и с тобой мне кажется, будто бы я в порядке. Так зачем мне искать ещё кого-то?». Джой ни за что бы не произнесла этого вслух, даже будучи в полном неадеквате, но отказаться от возможности почувствовать себя снова живой и хоть немного по-человечески правильной, она не могла. Джой скользила по Рейне цепким взглядом. Ее смуглая кожа казалась ей необычно родной, и ей так странно было осознавать, что на самом деле эта девушка — совершенно чужая ей, незнакомая, и черт знает, что там за ее непосредственностью прячется. И раз черт знает, то Джой тоже тянуло это узнать; в конце концов, почему нет? Джой же ещё не мертва. Она улыбнулась Рейне уголком губ. — Ты мне нравишься. Что, если я предложу тебе иногда встречаться у меня? — Я не… — Я помню, что ты не шлюха. Но это же никак не помешало тебе ею притвориться. Бариста тоже не миллионы зарабатывает, да? — Мне хватает, — фыркнула Рейна, но потом будто бы смягчилась. — Ты разве помнишь наш секс? Ты же тоже вроде была пьяная, как после пятничной вписки. И если да, то я тебе так понравилась? — нагло усмехнулась она, откинувшись на спинку дивана. В контексте ухмылка Рейны показалась Джой жутко пошлой, и она остановила начавшие возникать мысли. Она не думала о сексе слишком давно, даже несмотря на свою недавнюю связь. Но что Джой могла думать о том, что вообще не помнила? Да, у них определенно был секс, но кто кого и куда целовала, кончила Джой или Рейна или нет, когда они уснули… Всё это словно случилось не с Джой. Однако признаваться в этом необходимости не было. Она тоже улыбнулась Рейне: — Иначе бы я не приехала. Рейна в мгновение стала похожа на Чеширского Кота из «Алисы». Она выглядела жутко довольной собой, а Джой пыталась сохранять спокойствие. Не смеяться. Только не смеяться. Оказывается, девчонки больше не ведутся на предлог «посмотреть фильм», даже если он честен и чист. Ещё восемь лет назад даже легкомысленные леди из баров пытались казаться серьезнее и значимее, чем просто сексуальное тело, а теперь всё наоборот. Если бы Джой планировала вернуться к своей бурной юности вне Америки, она бы взяла это на вооружение. — Ладно, может быть… — многозначительно протянула Рейна; ее пальцы невольно поглаживали поверхность стола, и Джой уже в этот момент поняла, что она согласится. Инвесторы на переговорах отвечали точно также. — У меня сейчас никого нет, так что я подумаю. — Уже подумала? — спустя ровно три секунды спросила Джой. — Нет, я хочу подумать подольше. А что тебе больше всего понравилось? — снова с этой своей обезоруживающей улыбкой выдала Рейна. Джой поднялась и тоже улыбнулась ей. Она медленно обошла ее диванчик и, склонившись к лицу Рейны, ответила: — Приедешь — покажу. Она оставила на столе свою визитку, а на ключицах Рейны — легкое прикосновение холодных пальцев. Она вышла из «Тыквы» почти беззвучно, и лишь дверь за Джет громко захлопнулась. Мурашки побежали по голым плечам.