* * *
Новость о смерти Нормана Джета облетела местные СМИ со скоростью разрыва мины. Похороны с церемонией прощания были назначены на субботу, на одиннадцать часов утра, а уже в восемь под «Альстером» дежурило целое скопище журналистов. Это было за гранью чего угодно человеческого, но Джой ожидала этого. Когда отец хоронил женщину, которую она называла матерью, репортеры едва не свели его с ума — а их было раз в пять меньше, чем сегодня. Когда Джой хоронила свою милую девочку, посмотреть на это тоже примчалось целое море бестактных ублюдков. Глупо было бы полагать, что они оставят ее в покое на этот раз. Норман Джет возродил утонувший концерн. Джой его дочь. Он мертв, а она, серая, как асфальт, пришла попрощаться. Разве такое упустишь? Сенсация. Церемонию провели прямо около склепа Джетов. Сказать пару слов праху ее отца пришло немного людей. Джой пустила лишь тех, кого сама знала: в их числе ее акционеры, знакомые с папой лично, девять друзей, с которыми он периодически держал связь даже в Индии, четверо бывших бизнес-партнеров… Генерал Эммингс тоже почтил отца своим присутствием. Джой, увидев его в списках тех, кто хотел прийти, долго скрипела зубами, взвешивая, что хуже: не пригласить лучшего друга отца на его похороны, или смотреть на поплывшую физиономию генерала, стоя рядом с Роуз. В конце концов, победили приличия. Хотела Джой того или нет, она была обязана делать то, чего от нее все ждали. После смерти Леты она об этом забыла. Второй раз — непростительно. Ровно в одиннадцать в «Альстере» все уже собрались. В большинстве своем мужчины почтительного возраста, в черных фраках и опечаленно опущенными глазами, один из них выделялся военной формой. Из женщин были лишь Джо с Эр, и миссис Атчесон — элегантная женщина лет шестидесяти, облаченная в черный бархат. Она стояла среди мужчин, в середине этого грустного полукруга, и с выражением глубокой скорби смотрела на тубус в руках католического священника. Солнце, напоминая о себе, пробивалось сквозь скрещенные ветви многолетних дубов, и благодаря наблюдениям за этим светом Джой удавалось почти не вникать в смысл громкогласных молитв священника. Это была лишь формальность. Эр крепко сжимала руку Джо и, в отличие от нее, смотрела прямо на тубус. На прах. На имя, выгравированное на коричневом кварце и залитое жёлтым золотом. Ее выражение лица казалось Джет совершенно бесцветным. Интересно, чувствовала ли она хоть что-нибудь? Если и да, то сложно было догадаться, что именно. — Держишься? — шепотом спросила у нее Эр, и Джой кивнула, не глядя на нее. Если бы она посмотрела Эр в глаза, то наверняка бы просто разрыдалась. Теплая ладонь сестры позволяла крепко стоять на ногах, пока запах сирени, сладковатый, с каждой минутой отдающий гнилью все больше, заполнял собой её всю. Острые иглы — финал и титры — прошивали ее красными нитками. Больше не было больно. Ничего не рвало ее изнутри, как с Летой. Ничего не горело перед глазами, и слова молитв не менялись внутренним криком о том, что теперь ничего не будет, как прежде. Да, вероятно, ничего и не будет. Но в груди шевелилось одно только истлевшее пепелище — жизнь Джой по-прежнему билась раненым зверем, и она впервые чувствовала себя способной позаботиться об этом внутреннем звере. Некоторые вещи она не способна была изменить. Некоторые вещи прошли мимо нее. И сколько ещё пройдет? Джой наблюдала за тем, как прах отца опускали в гранитную коробку среди остальных могил, и как накрывали прошедшую жизнь тяжеловесной плитой. Джет не знала, что можно написать на ней, кроме имени и его главного успеха в бизнесе — она не придумала. Даже на что-то банальное о любви не вышло, потому что Джой знала, что, что бы она ни написала для него, это будет гадким, уродливым лицемерием… Мысль о том, что отец отобрал у нее Эр, причиняла куда больше боли, чем то, что отца у неё больше не было. Настоящее время, истина, суть человека — всё это побеждало прошлое. Свежие раны крыли старые шрамы. Быть может, всегда. После того, как склеп Джетов пополнился ещё одной могилой, охрана сопроводила священника к автомобилю. Присутствующие по одному заходили в небольшую обитель и прощались, каждый как считал нужным. Джой не хотела делать из этого цирк, такой, какой отец когда-то устроил с Кэролин… Впрочем, плевать. Ее хоронили вне склепа. Джой не хотела видеть ее имя среди членов своей семьи. С отцом она не могла так поступить. Наверное, просто уважение. Благодарность. Да, Джой не считала себя сволочью, лишённой таких чувств: благодаря отцу она родилась, благодаря отцу она Джет, благодаря ему у нее есть Роуз. И «БМВ», разумеется. Ее совесть не позволила бы иначе. Только если бы Роуз была бы против, пожалуй, тогда Джой оставила бы его тело в монастыре… Так тоже, возможно, было бы правильно. Джой не знала, искренне ли папа замаливал свои грехи в том месте, но то, что он оставил свою жизнь в Лос-Анджелесе и перебрался жить скромной жизнью, то, что он оставался там столько лет — говорило само за себя. Должно быть, там ему было лучше, чем здесь. Спокойнее, наверное. Джой устало выдохнула. Дышать здесь было так тяжело, словно вокруг сгустился нефтяной смог. Сумасшедшее желание рухнуть куда-нибудь, где не висели смерть и аромат несуществующих цветов, спазмировало под ребрами, но она должна была всех проводить. Эр отошла в сторону поговорить по телефону. Джой стояла у открытой двери. Мины разрывались у нее в голове. Последним, кто вышел из склепа с сочувствием пожать ей руку, оказался генерал Эммингс. Возраст ему не шел: если ее отец был по-арийски строен, ухожен и старел достаточно мягко, то заплывший Эммингс, изуродованный шрамами на обрюзгшем лице, был похож на высокорослую свинью. Представить это с Роуз было выше ее сил. Джой не стала протягивать ему ладонь. Он не настаивал. Генерал выдал что-то вроде безликого сочувствия и оглянулся, ища взглядом… — Хотел выразить сожаления вашей сестре, — пророкотал он, откашлявшись в кулак. — Где она? Когда-то, будучи совсем юной, Джой подумала, что мужчины от природы лишены совести, и с тех пор они лишь регулярно это подтверждали. — Это лишнее, — сухо отрезала Джет. — Вам пора. И снова он не настаивал. Эммингс ушел, больше, наверное, скорбящий из-за несостоявшегося разговора с Роуз, чем из-за смерти друга. Джой с Эр остались одни. Скоро Роуз подошла к ней и сразу же потянула к себе в объятия. Джой сделала глубокий вдох, уткнувшись сестре в шею. Единственная ее семья. Эр перебивала сирень насыщенно-вишневым «Фордом», и чёртовы маленькие цветочки уходили на второй план. — Порядок, Джо? — спросила Роуз, заглянув Джой в глаза. В зрачках Эр плескалось стойкое спокойствие: протянуть руку — и не утонешь даже в Марианской впадине. — Порядок, — согласилась Джет, — и это странно… — У меня такое чувство, как будто между мной и прошлым отрезали все пути, — поделилась Эр и положила руку Джо на плечо. Они неспешно направились к арке. — Прости, если тебе неприятно это слышать, но знаешь… всё больное я оставила здесь сегодня. Окончательно. — Думаю, так стоит сделать и мне, — тихо ответила Джой. Она вытащила из кармана пиджака плотно запечатанный конверт. Туда она попросила положить результаты вскрытия. Джой хотела знать, от чего умер ее отец, когда его тело сюда доставили. Ее вгоняла в панику мысль о том, что это, возможно, самоубийство… Что это, возможно, как у Леты. Что-то отчаянное и надрывное. Крик души. Раскаяние? Боль, которую невозможно выразить? Джой помнила их последний разговор по телефону. У ее отца, если он на самом деле любил и Джо, и Роуз, и жалел о сделанном много лет назад, были все основания для того, чтобы опустошить пузырек со снотворным. Сейчас, когда ее отец уже лежал в земле, Джой не считала себя готовой к этой правде. Она выбрала свою сторону. Джет остановилась аккурат у одного из мусорных баков и порвала конверт на несколько частей. — Прошлое заканчивается там, где начинается что-то важнее него, — сказала Джой. Ошмётки бумаги затерялись среди других. Она посмотрела на Роуз с вымученной улыбкой, и Роуз, довольно дёрнув уголком губ, взяла ее за руку. — Ты это сказала. — Да. — Джо, — серьезно произнесла Эр. — У тебя в жизни есть много важного. И ещё будет. — Возможно, — вздохнула Джой, открыто глядя на сестру. — Надеюсь, когда-нибудь мой ребенок будет плакать на моих похоронах и скорбеть не меньше месяца, а не философствовать о том, что моя смерть — это новое начало. — Если мои не будут плакать на моих похоронах, я спущусь с небес и надаю им всем подзатыльников. Джой невольно представила это и не смогла сдержать смешок. Никогда она не думала о том, что что-то в день похорон отца будет способно ее рассмешить. Ее состояние, конечно, было далеко от веселья, но тем не менее… Где-то глубоко внутри Джет хотелось сказать отцу, что ей безумно жаль, но конкретизировать у нее ни за что бы не получилось. Жаль, что они отдалились друг от друга? Жаль, что он не смог оценить, насколько сильно ему повезло с такой дочерью, как Эр? Жаль, что они вообще его дочери, или что они не нашли друг к другу подход? Терпкая горечь расползалась по языку. Слишком много жаль, и теперь они все канули в лету, растворившись в фоновой боли. Они с Роуз покинули «Альстер». Журналисты со своими камерами стали рассасываться только тогда, когда Джой заглянула в зеркало заднего вида своего «БМВ»: как с картинки — кислые лица, сдвинутые брови, топанье ножками. Джет могла бы позлорадствовать, но в тот момент она уже знала, что скоро ей придется дать большое личное интервью. Так будет правильно, как говорила Мелисса, ей самой стоило закрыть эти гештальты и недосказанности. Когда тебя знает вся страна, вина за неспособность рассказать о больном публично — это религия. Джой свернула на пустынную трассу. Они возвращались к Эр в Пасадену… Все же идея провести вместе день оказалась лучшим решением на сегодня. Оставаться наедине не хотелось — паршиво, с одной Рейной было бы слишком интимно сейчас, а побыть в доме сестры, пусть даже с Али, детьми и Рей, которая только сегодня с ними познакомилась, казалось самым уместным… Нужным, пожалуй. При мысли о предстоящем дне тепло обволакивало сердце исцеляющим покрывалом. Близкие люди были тем самым подарком свыше. Пора было начать принимать это. Вместо таблеток. — Мне уже интересно, как им понравилось в обществе друг друга… — загадочно протянула Эр. — Это же как два полюса сдвинуть. — Думаю, понравилось — громко сказано, — покачала головой Джо. — Честно, Роуз, я не представляю других таких извращёнок, как ты, которым нравится общество Али… Это же немыслимо. Роуз с напускным возмущением уставилась на сестру. Боковым зрением Джет уловила широко распахнутые глаза и попытки не засмеяться. — Что ты понимаешь! А — богиня. Самая идеальная женщина на Земле. — Да-да, богиня, — деланно поддакнула Джой, сосредоточенно глядя на дорогу, — и мы, простые смертные, не достойны дышать с ней одним воздухом… — Дышать с ней одним воздухом — мое благословение, — с нежной улыбкой добавила Роуз. — Вот сейчас посмотришь, все у них отлично. — Ага, надеюсь, твоя богиня Рейну не съела, — пробормотала она в ответ.* * *
Царящая в доме сестры атмосфера точно олицетворяла нечто возвышенное в ее жизни. Возможно, даже самое возвышенное из всего, что у Джой было, потому что во все разы, что она бывала здесь, ее неизменно окутывало каким-то перманентным ощущением счастья. Наверное, будь она ребенком, то хотела бы остаться в этом доме навсегда, как крошечный цыпленок под пышным крылом. Солнечные пылинки стояли в воздухе. Дневной свет, проникающий сквозь окно во всю стену, бликовал на высоких вазонах и преломлялся о горчичные шторы. Темный паркет отблескивал чистотой, и в этот раз на нем не валялась целая куча детских игрушек. Джой поставила ключи от машины на комод и только в этот момент услышала плывующую по залу музыку. Роуз приложила палец к губам, призывая быть тише, и прошла дальше в гостиную. Джет сначала подумала, что на диване кто-то спит, но, когда они подошли к изогнутому подковой дивану, то увидели Али, сидящую на пушистом ковре. Она, по всей видимости, занималась йогой… Или как это называется — женщина со сведенными за спиной руками (Джой бы сломала свои, если бы попыталась так изогнуться), наушниками в ушах и в принципе не замечающая ничего и никого? Али сидела к ним боком и ее веки были прикрыты в такой безмятежности, словно она парила в вакууме. — Это Гомукхасана, — сказала Роуз, склонившись у Джой над ухом. Джет смерила ее удивлённым взглядом. — Поза в йоге так называется. Точнее, асана. — Угу, — задумчиво поджала губы она. — Я думала, из нее так демоны выходят… — Очень смешно, — закатила глаза Эр. Джой присмотрелась к облегающему костюму Али и почти присвистнула. — Ух ты, не знала, что богини тоже себе искусственные сиськи вставляют. — Джо-о-о, — простонала Роуз и потащила ее к лестнице на второй этаж, — хватит ворчать. Пойдем поищем пока, куда исчезли Рейна и мои малолетние бандиты… — Я же тебе говорила, что Али с Рей не подружатся, потому что с твоей богиней никто не подружится… — А с твоей, кажется, легко подружиться, — довольно хмыкнула Роуз и ткнула в сторону первых на этаже дверей большим пальцем. Оттуда слышался шум совсем не умиротворяющих клубных песен и такой смех, что не улыбнуться, слыша его, оказалось никому из них не по силам. Эр чуть толкнула дверь, открывая им вид просторной комнаты с темным паркетом, включенной плазмой на половину стены и одинокой беговой дорожкой в углу. Посреди комнаты лежала Рей и громко хохотала, держась за живот, а двойняшки, тоже смеясь, щекотали ее. Кажется, они играли в твистер, но что-то пошло не по правилам… Эр с Джой вошли к ним, и Анна с Лиамом тут же подбежали к Роуз, с восторгом щебеча ей о том, какая Рей классная и что они делали, а потом Анна с надеждой спросила, будет ли она их новой няней. Светлая макушка Анны и темная Лиама, только сейчас Джой заметила, что эти двое почти не похожи между собой… Роуз с Али не раскрывали подробностей их рождения, и даже Джой не знала, чьи они биологически. В двух семилетних сорванцах просматривались черты обеих, и если бы Лиам не был мальчиком, Джой решила бы, что они созданы скрещенными яйцеклетками Али и Эр. Рейна поднялась и с веселой улыбкой подошла к ним. Джо так и не сказала ей об отце, а новостей Рей, видимо, не читала… Она подумала, что скажет об этом позже, но упустила момент и теперь казалось, что об этом будет неуместно объявлять ни с того ни с сего. Будто бы событие, облачившее Джо в чёрное, проникло бы в этот наполненный светом дом — и все счастье померкло бы. Джет помнила о своем намерении быть откровенной, но ведь… Не всегда так складно этому получаться. Ни смерть, ни тошнотворный запах сирени не способны были выжечь из Джой давние убеждения. Эти убеждения спасали ее от худшего, от того, чтобы переживать больное снова и снова, с каждым словом ощущая новые увечья в груди. Некоторую боль лучше было оставлять за закрытой дверью. — Как у вас дела? — с натянутой улыбкой спросила Джет у Рейны. Роуз едва успевала кивать и задавать вопросы между возбуждёнными репликами детей, но когда Рей уже открыла рот, чтобы ответить, Лиам с Анной обняли Рейну за ноги и с обожанием до самых ушей уставились вверх. — Мы ещё поиграем? — Ты ещё придешь? — О, ну… — Конечно, Рейна придет к вам, если вы не будете такими прилипалами, — хмыкнув, ответила им Роуз, — и если сама захочет, помните? Пойдем одеваться, вам пора ехать на занятия. Лиам с Анной нахмурились и запротестовали, но Роуз лишь непреклонно покачала головой. — …знаешь, с Рейной даже прикольнее, чем с тобой, — философски заметил Лиам, когда они выходили из комнаты вместе с Эр, — а мама и Джо немножко скучные… — Слышала, Джо? — обернувшись, подмигнула ей Роуз. — Вы с Али похожи, ты довольна? — Очень! — Вы пока спускайтесь, мы тоже сейчас разберёмся и придем, — громко оповестила их Эр уже из коридора. — Али и правда… интересная, — издала смешок Рейна, поправляя свои связанные в хвост волосы. — Мне показалось, она не особо как-то хотела со мной разговаривать. Такая вся сосредоточенная и серьёзная. Я представляла жену твоей сестры иначе. Думала, диджейки мутят только с какими-нибудь тусовщицами, шутницами, ну прям такими, горячими мисс. А Али — как лёд. Я ее побаиваюсь. В этом вы с ней точно похожи. — Ты хочешь сказать, что боишься меня? — засмеялась Джой. — Ну, может, самую малость, — туманно ответила ей Рей и, противореча своим же словам, прилипла к Джет в доверчивом объятии. — Р-р-р, — шутливо зарычала Джой ей на ухо, — осторожно, могу покусать… — Можно только облизать, — промурлыкала в ответ она, потянувшись на цыпочках к губам Джо, — и не здесь… — Мы едем в «Риксон», — чмокнула ее в лоб Джет и, взяв за руку, направилась к лестнице на первый этаж. — Сомневаюсь, что ты поменяешь впечатление об Али, но будет хорошо, если что, Эр сможет разрядить обстановку. Хочу, чтобы ты узнала их поближе. Это моя семья. — Джо, — окликнула ее Рей и вдруг остановилась посреди лестницы как вкопаная. Джой обернулась и посмотрела на нее вопросительно, чуть склонив голову. — Я подумала насчёт переезда. — И? — Я согласна переехать к тебе, — после короткой паузы ответила Рей. Она смотрела на Джо и кусала нижнюю губу: волновалась, наверное… Почему-то. Джой одарила ее искренней улыбкой, однозначно решив не заострять. Какая разница, если Рейна уже согласилась? Сердце пропустило удар от мгновенной мысли, единственной: Джо больше не придется засыпать в одиночестве. — Я очень рада, — сказала Джет и сжала ее ладонь крепче. — У нас все будет хорошо. Правда, Рей. — Конечно, я знаю. — Рейна повела плечом, будто бы сбрасывая неуверенность в своих же словах. Джой подумала, что по такому случаю надо будет сменить лофт на более приличное место. В зале Али всё ещё занималась своей йогой, смахивающей больше на пытки, и вернулась в мир только тогда, когда услышала визг двойняшек. Они наперегонки сбегали с лестницы, и Роуз не успела им сказать, чтобы они не сильно шумели. Али вытащила наушники из ушей и секунды две, пока соображала, что происходит, выглядела перепуганной. Но потом всё вернулось на круги своя, и она снова стала похожа на стерву-кинозвезду. — Прости, любимая, Коза-Ностра вышла из-под контроля, наблюдение под вопросом, — улыбнулась подошедшей к ним Али Эр. Лиам с Анной давили очаровательно-виноватые улыбки, как оловянные солдатики. Роуз держала ладони на их макушках. Лиам почти подпрыгивал на месте, а Анна пыталась что-то разглядеть на своей нижней губе. — Мам, а можно мы не пойдем сегодня, а ещё поиграем с Рейной? Мамочка-мамочка, пожа-а-а-луйста! По-жа-луй-ста! — Нельзя, — твердо ответила Али и поправила перекрученную подвеску у дочери на шее. — С ума, что ли, посходили? Рейна же вам не няня. Шагом марш к Энн в машину. — Ну ма-ам… Эр, — Лиам поднял взгляд на Роуз, — точно нельзя?.. — Точнее некуда. Дети синхронно нахмурились, но ненадолго. На улице снова начались типичные детские перепалки, а потом, под стройный голос няни, они таки уместились на задние сидения и уехали, помахав им всем на прощание через стекло машины и панорамного окна первого этажа. Джой поймала себя на том, что бесконтрольно улыбается. — Итак! — торжественно объявила Эр, пока Джо пыталась нащупать пачку сигарет во внутренних карманах своего пиджака. — О чем успели поболтать, девчоночки? — это было обращено очевидно к Али, стоящей рядом в своем обтягивающем костюме для йоги, и к Рей, присевшей на край диванной спинки. — Предпочитаю сразу практику, — невозмутимо ответила Али, сложив руки на груди. — Зачем болтать о детях, если можно просто дать с ними поиграть… — Что за дедовщина? — усмехнувшись, спросила Эр. — Ну почему дедовщина! Рей, тебе же нужна практика? — прямо спросила Али, и это прозвучало скорее утверждением, чем вопросом. Рей посмотрела на блондинистую стерву с лёгкой растерянностью. — Роуз вон бредит племянниками, ей дома бандитизма не достаёт… — В твоём лице, видимо, — с ядовитой ухмылкой ответила ей Джой и вставила в зубы сигарету. — Какая ты милашка, Джо, — с той же интонацией съязвила Али. Джой покачала головой. Хотелось громко рассмеяться, и задорный смех выскользнул из нее раньше, чем она успела его сдержать. Задираться с этой сучкой должно было стать ее новым хобби. — Милашка идёт курить, — проинформировала Джет с легкой улыбкой. — Рей, ты со мной? Она почувствовала себя чуть лучше, когда они с Рей разговаривали ни о чем, просто сидя на ступеньках дома. Все плохое отступало, смазывалось и уходило на второй план. Джет собиралась напиться сегодня, как сволочь, и бездумно, как в двадцать, отдаться приятному обществу. У нее было на это полное моральное право. Надо было дать шанс этому дебильному настоящему.* * *
В «Риксоне» было всё. Именно в этом центре Роуз снимала пару офисов для работы — один под студию, второй под репетиции. Первые семь этажей мудреного шедевра архитектуры отдали под торговый центр и развлечения, три следующих — под сдачу в аренду для творческой деятельности, там был громадный сценический зал на одиннадцатом, полностью отделенный звукоизоляцией и отсутствием окон, а на двенадцатом и тринадцатом уже года три как открылся потрясающий ресто-бар на два этажа. Роуз часто отправляла туда новичков, которым писала музыку — в этом заведении она играла исключительно вживую. Здесь можно было по-настоящему расслабить мозги, и никакой клуб, бьющий по глазам цветомузыкой, не сравнился бы с баром «Риксона». Рейна в очередной раз едва сдержала восхищённый вздох — она никогда не думала, что лофтовый интерьер может быть настолько роскошным и уточнённым одновременно. Кирпичная кладка на стенах, массивная деревянная лестница, полностью прозрачная крыша, открывающая гостям небо… И эти потрясающие картины в стиле Босха и Ботичелли, и сияющие новизной инструменты на небольшой сцене, огромный бар, отблескивающий софитами и всеми видами алкоголя. Столиков было немного, все они, как и лестница, были вырезаны из грубого светлого дерева, а стулья — обтянуты черной кожей. Тут пахло чем-то вроде ирландского виски и — Рей поморщилась этой мысли — пиратскими песнями, как в детстве, когда она смотрела про них мультфильмы. Старые пластинки (подлинные!) декорировали места с креслами по левую стену. Когда они вошли в бар и направились к центральному столику, Роуз отвлеклась от разговора и с улыбкой махнула бармейд. Девушке было лет тридцать, наверное, у нее были фиолетовые волосы и пирсинг под нижней губой. Они дали друг другу «пять», и Рей, изучавшая всё, поняла, что Роуз бывала здесь часто. — Хэ-эй, Джадс, как жизнь? — громкогласно спросила девушка, широко улыбнувшись ей. — Ты не одна сегодня, о, Али, привет! Дамы?.. — Всё супер, Вай, как всегда, — подмигнула ей Эр, оперевшись локтями о стойку, — у нас сегодня должен быть чудный, расслабляющий вечерок… Это моя самая любимая сестрёнка и её девушка, — Роуз кивнула Джой. — Мы хотим что-нибудь впечатляющее. Поколдуй, а?.. — Я буду розовое «Трюже», — твердо добавила Али и, отодвинув стул, села за столик первой. Она вела себя точно королева какая-нибудь, и это заставляло Рей спрашивать себя, как вообще жизнерадостная, милая, энергичная и такая простая Роуз могла влюбиться в нее? Они казались такими разными!.. Али закинула ногу на ногу. Вскинула одну бровь и дернула уголком матовых губ. На ней была чёрная обтягивающая юбка с разрезом чуть ли не до бедра, длинные пшеничные волосы локонами вились по плечам; если образ роковой женщины действительно существовал, то его явно списали с Али. Роуз посмотрела на нее с лукавым прищуром, и Али ответила тем же. — И розовое «Трюже» для моей любви, — повторила Эр для бармейд. — Ну, конечно же, — кивнула Вай, — всё будет. Какие пожелания для, м-м, колдовства? Ваши предпочтения? — Хочу что-то покрепче, обычно пью «Гленфиддич» или «Дэлмор», но в целом не против экспериментов, — без заминки отчеканила Джой и присоединилась за столик к Али. Она жестом позвала Рей присесть рядом. — Мне, наверное, все равно, — неловко пожала плечами Рейна. — Уф, да брось, — легкомысленно махнула рукой Эр, — что ты заказываешь в клубах? Ты там бываешь, я уверена, я родственные души вижу издалека. Рей испустила смешок, но по-прежнему не знала, что ей сказать… В таком месте, как это, вряд ли бывала массмаркетовская текила и разведённый джин. — Что-нибудь полегче и послаще, типа стандартных коктейлей с джином или текилой, — вместо нее ответила Джой и тут же вопросительно посмотрела на Рей. — Всё правильно? Рейна не сдержалась от благодарной улыбки и согласно кивнула Вай. Та показала ей большой палец в знак одобрения, и Рей, наконец, забралась под руку к Джо. Рядом с ней было спокойнее. Особенно с такой, как сейчас. Она была в одежде своей сестры вместо черного костюма, в котором приехала, и выглядела максимально будничной, хоть и чуть необычной: рваные джинсы, белая футболка и (это уже больше было похоже на Джо) свободный пиджак. — Отлично, — бодро воскликнула Роуз. — А мне что-то не стандартное, не как обычно… Я тебе доверяю, ты же знаешь. Не ограничивай себя. — Понято-принято, — игриво изогнула бровь бармейд. Эр рухнула на стул рядом с Али, закинув руку жене на плечо. — Так вот, о чем это мы говорили? — тут же опомнилась она. — Ах да, точно, — Эр щёлкнула пальцами. — Кофейня! Своя сеть, Рей, это круто. И название мне нравится, цепляет. Как ты его придумала? Любишь Хэллоуин? — Да, — смущённо улыбнулась Рей, — но больше — вырезать всякие рожицы из тыквы. Когда я была маленькой, бабушка разрешала мне рисовать их фломастером, а потом мы вместе их вырезали. В основном, конечно, она. В Лос-Анджелесе осень не явная, но мы всегда проводили осенние выходные и каникулы в Каролине, там было так хорошо… И красиво. Листопады — это очень романтично, особенно где-то в пригороде. — В Копенгагене тоже красивая осень, — заметила Али. Официант вручил им всем по меню. — На площади Строгет, может, слышала, вдоль набережной стоит целый ряд клёнов. Мы с Эр старались выбираться на площадь каждые выходные, сидели на открытой веранде в каком-нибудь из ресторанов и иногда просто любовалась. Молча. Здорово было, — с лёгкой улыбкой вспомнила Али. В этот момент Рейна даже не боялась ее. Но потом она снова вернула себе каменное выражение и, вальяжно, вздернув подбородок, опустила взгляд в меню. — Не то что в этом вашем Лос-Анджелесе, одинаково всегда. — А, ну не ворчи, — нежно ответила ей Эр и поцеловала в висок. — Лос-Анджелес тоже бывает классным. — И по-датски нудным, — добавила Джой, — честное слово, если ты скучаешь по нудятине, я могу брать тебя с собой на собрания акционеров. Каждый раз стою там и думаю, откуда же эти датские ароматы… Они засмеялись, а Али, давя улыбку, закатила глаза. — Вы такая красивая пара, — у Рей вырвалось это почти невольно, но не свернуть разговор в интересующее ее русло она просто не могла. Буквы и цифры в меню совершенно не читались. — Как вы познакомились? Эр расплылась в лучезарной улыбке. — В Киле, — сказала она, — мы служили на одной военной базе. Я увидела её и сразу почувствовала… Али засмеялась и, отклонившись от спинки стула, пытливо взглянула на жену. — Ну-ну, и что же ты там почувствовала? — Что ненавижу её, — с артистизмом выдохнула Эр, взглянув на Рей с показательным мучением на лице. — Надо было на этом и остановиться, — философски прокомментировала Джой. — Рейна, отрежь ей язык ночью, — оживилась Али и легонько стукнула Джет меню по плечу. — Только не язык, — покачала головой Рейна. Они все подхватили смех друг друга, и это окончательно разрядило остаточные ноты нервозности. Дальше они могли бы переключиться на другую тему, учитывая, что официант как раз явился, чтобы принять заказ, но Рей почти переклинило от потребности узнать их историю подробнее. Они действительно сильно отличались: длинноволосая, зеленоглазая блондинка с тяжёлым характером, и кажущаяся ветреной Роуз — темная пикси на волосах, внешность-агат, татуировки и экстравертный нрав. Рейна бы обратила на них внимание, даже если бы просто увидела такую пару в клубе, но куда больший интерес они вызывали, если знать, что они вместе девятнадцать лет, что у них четверо детей и что… они обе служили в армии?.. Рейна смотрела на них и думала, что они с Джой тоже чертовски разные и что для кого-то эта разность совсем не помеха… Странно было представлять, что они с Джо тоже так смогут. Рей так ничего и не выбрала из меню, доверив выбор Джой. Она была занята тем, что разглядывала семью своей девушки и откидывала мысли о заоблачных ценах, которые никого, кроме нее, не волновали. Она вернула Роуз к начатой теме. Эр прислонилась к Али виском и опустила вторую руку ей на ногу. Али улыбнулась, сжав руку жены в своей, и это было так красиво: изящные, белые пальцы Али с золотым колечком на безымянном, и длинные, тонкие и татуированные — с точно таким же кольцом. — …Шуточки это всё, конечно, — продолжила Эр. — Я почувствовала, что ненавижу её за то, что она вызывает во мне такие эмоции с первого дня и буквально с первого взгляда, хотя я ведь совсем не для этого прилетела в Киль… Я даже не могла предположить, не думала ни секунды, что могу влюбиться на службе. Для меня это было табу. Мы же, блин, даже не успели поговорить, но ох уж этот взгляд… — Родную душу всегда ощущаешь, так или иначе, — добавила Али с лёгкой усмешкой. — Это невозможно объяснить… Просто что-то происходит внутри, не щелчок, нет, скорее, это похоже на обвал дамбы. Когда заливает этим чувством. Когда тянет к человеку, и ты ничего не можешь с этим сделать. — Да, как будто вы магнититесь, — кивнула Эр, жестикулируя, — и вам бездумно хорошо, когда вы позволяете этим магнитам внутри притянуться друг к другу. Все время хорошо, когда вы рядом. На базе же нельзя было, ну, остаться наедине. По сути мы всегда и все на виду. Но нам с А нравилось сидеть возле костра вечерами, просто сидеть рядом… Самое главное было это. Мы пили кофе или чай и говорили обо всем подряд, нам все было интересно друг о друге. — Это как-то само собой получилось. Естественно. Не было переживаний о доверии или ещё каких-нибудь дилемм. Все было правильно с самого начала, — Али салютнула ей бокалом с «Трюже». — Но это всё индивидуально. — Разумеется, — согласилась Роуз. — Да-да, мы поняли, — съерничала Джой в ответ, и Рей показалось, что она напряглась из-за этого разговора. — Дамба обвалилась… — Две, — поправила ее Эр. — Хочу есть, — спрыгнула с темы Джо. Она капризно нахмурилась. — Где моя еда? — Кому-то не нравится говорить о дамбах? — елейно поинтересовалась Али, взглянув на Джой прямо-таки с садистским довольством. — Мне нравится, — импульсивно выдала Рейна и тут же услышала тяжёлый вздох со стороны Джой. — Девчо-о-онки, а вот и магия! — бармейд по имени Вай плавно, как будто не шла, а парила, подлетела к их столику с какой-то большой коробкой из дерева с выемками для бокалов — в них стояло три больших бокала и все они пускали цветные дымки голубого, розового и густо-серого. — О-о, сейчас будет что-то красивое! Замысловатые узоры вились причудливыми облачками, пока Вай не поставила их на стол и не накрыла два из них деревянной крышкой. Один из коктейлей девушка опустила на стол, и Рей с удивлением обнаружила, что в бокале как будто бы что-то прозрачное… — Так-с, готовы? Отодвиньтесь… — бармейд достала из кармана джинсового комбинезона зажигалку и, смерив их многообещающим взглядом, резко зажгла ее и опустила в дым. — Вжух! Под громкий ах от Рей дым в секунде превратился в яркую огневую вспышку. Розовый сменился сначала пугающе оранжевым, потом — черным, словно тонкая пленка истлела и прожгла собой воздух. Внутри бокала заиграли радугой краски и этот самый дым над напитком, нечто чёрное, точно смог, только с приятным цитрусовым ароматом, проели прозрачные линии. Рей в шоке открыла рот и инстинктивно вцепилась Джой в колено. Прозрачные линии сложились в ее имя. Каллиграфические буковки так и писали: Rey. — Классно, а? — с гордостью хмыкнула Вай, и искренний хохот Джо, Али и Роуз выдернул Рейну из состояния, схожего с тем, как если бы ей привиделись призраки всех ее умерших родственников. — Заюш, скажи что-нибудь! — Я… Это… Это невероятно, вау, просто нереально, вау, — качала головой Рейна, пытаясь вернуть лёгким хотя бы немного кислорода, который ненароком выдохнула, когда дымок стал превращаться в ее имя и бить в нос потрясающе ароматным цитрусом. Она, конечно, видела, как вспыхивали коктейли, и даже не раз бывала на бармен-шоу, но обычно всё шоу заключалось в барменах или бармейд, профессионально вертящих всякими штуками, а в первом случае Рейна вообще ощущала, как пахли жженые волосы. — Вай творит искусство, — со знающим видом заключила Роуз. Ее улыбка была добродушной и успокаивающей. — Все окей? — Рей? — уточнила Джо. Рейна испустила неловкий смешок, на секунду опустив взгляд. Смущение превратило ее в маленькую девочку, которая удивлялась, казалось, привычным для всех вещам. — Все отлично, я просто не ожидала… Джой коснулась ее щеки тыльной стороной ладони и чмокнула ее в нос. — Спокойно, то ли ещё будет. — Это точно! — оживленно воскликнула Вай и хлопнула в ладоши. Она достала круглую деревянную палочку и намотала на нее стоящий буквами дымок ловким движением. Коктейль, казалось, стал ещё ярче, и бармейд придвинула его к Рей. — Пробуем и наслаждаемся, удивлённая мисс, ты просто сделала мой день, я ощущаю себя богиней теперь… — Я старалась, — пожала плечами Рейна. Все снова подхватили общее веселье. Два следующих коктейля оказались не столь удивительным зрелищем, как первое, но Рей влюбилась в эту презентацию. Несколько людей помахали Вай с углового столика и попросили сделать им то же самое, засыпав ее комплиментами. Бармейд выглядела сплошной радостью, очаровательной феей, которая нашла свое место в мире. Уходя обратно за бар, Вай сказала, что скоро сюда придет Дэвид с ребятами и сделает им крутую музыку. В этом месте стены были пропитаны роком и дружелюбием, и создавалось впечатление, что все здесь друг друга знали. Рейна поделилась этим впечатлением, и Роуз с энтузиазмом поведала ей, как впервые пришла сюда три года назад и как сразу же нашла со всеми общий язык; но в ее случае, казалось, было бы страннее, если бы такая, как Эр, не нашла; она олицетворяла собой все качества этого ресто-бара — сплошной драйв, энергия и добро. Чёрная кожа, короткая стрижка, татуировки, пронзительный взгляд как контраст с ее внутренним состоянием. Рей за свои двадцать пять общалась со многими людьми и вывела универсальную формулу: чем больше суровости на первый взгляд, тем больше мягкости в душе́. В конце концов, это касалось и ее Джо тоже. С какой-то стороны… она тоже была хрупкой и нежной девочкой, и Рейне хотелось видеть ее такой чаще. Откровенность ведь значит доверие? Когда не страшно быть уязвимой. Вероятно, Эр совсем не страшно быть откровенной с Али, а Али — с Эр. Они касались друг друга все время, невзначай; Али периодически укладывала голову Роуз на плечо, позволяла заканчивать свои слова, была такой расслабленной и настоящей, совсем не такой льдиной, как в доме, когда без особых разглагольствований ушла заниматься йогой. Взгляд Роуз будто бы приобретал пушисто-розовые оттенки, когда она смотрела на жену. Рей не могла отвести от них двоих взгляд. Она регулярно теряла нить разговора, представляя, как они с Джо будут также смотреть друг на друга спустя годы… Рейне так сильно хотелось верить в это. Джой улыбалась какой-то бесконечной улыбкой рядом. Глаза у нее слезились и не теряли уже вросшего в них оттенка печали, и от этого у Рей сжималось в груди коваными решетками. Рейну тянуло к ней — целовать её, обнимать, прижимать так близко, как только можно, забрать часть боли себе… Рейна знала, что смогла бы справиться с этой болью. Смогла бы помочь. Но знала ли это Джой? Ее рука лежала у Рейны на спинке стула и касалась кожи, мягко поглаживая плечо. Она смеялась, перебрасываясь шутками с Эр, иногда втягивая в разговор Рей, которой почему-то почти не хотелось говорить… Она наблюдала за ними, слушала умиротворенную Джой и эмоциональную Эр, украдкой разглядывала Али-льдинку. Ее замысловатое блюдо из морепродуктов стояло практически нетронутым. Ей было хорошо здесь. В этом месте и среди этих людей. Этот день, плавно перетекающий в вечер, казался Рей таким искренним, что она бы с радостью слилась с окружающим их покоем и весельем в одно. Цветной коктейль слегка расслабил ей голову. Где-то минут через тридцать их прервал радушный мужской бас. В бар вошло трое мужчин в черной коже, с бородами и в банданах, и один из них воистину поражал своими размерами: раскачанные бицепсы и мощные плечи превращали его в хуманизацию Эвереста. — Джадс! Твою ж мать, чертовка Вай не пошутила! — с детской радостью пробасил он и стремительно направился к Эр. Роуз поднялась, приветствуя его не менее счастливо: дружелюбное «пять», звенящий смех, и их схожесть зазвенела в воздухе, как будто они брат и сестра. Остальные двое мужчин сдержались от объятий — лишь кивнули с улыбкой им всем и пожали руку Роуз, а затем спешно ринулись настраивать инструменты. — Леди А, — с картинным почтением Дэвид склонился в реверансе перед Али. Али лениво потягивала свое «Трюже» и болтала ногой, и у Рейны складывалось впечатление, будто она здесь хозяйка. — Каков джентльмен. — Ха, учусь! — громко хохотнул он, а затем, кашлянув, точно также склонился перед Джо и Рейной. — Мисс Джет, не ожидал. Думал, вы не ходите в такие места, как же ваша любовь к классической музыке? — Моя любовь к сестре сильнее любви к классической музыке, — махнула рукой Джо. — Так что мы с Рей готовы слушать ваш грохот. И да, просто Джой… — Глубоко польщён, — он положил свою огромную ладонь на сердце. Роуз засмеялась, тыкнув его в ребро. — Кончай заливать, прибавь лучше звука! — Только с тобой! — Серьёзно? — Джадс — икона, — заявил Дэвид и, приобняв Роуз за плечо, обернулся к ним с видом вселенского знатока. — Нельзя просто так взять и проебать жизнь, а жизнь без музыки и голоса Джадс — проебанная жизнь. Леди А, подтвердите? — Подтверждаю, — салютнула бокалом Али и улыбнулась Эр. — Ой, ну всё, я сейчас растаю, как сахарок… — Одну песню с нами, ну? Джадс! — Давай, Эр, покажи музыку, — подначила ее Джо, и Рей, поймав взгляд уже такой очевидно согласной на незапланированную авантюру Роуз, тоже активно закивала. Она прижалась к Джой, положив голову к ней на плечо, и почувствовала, как Джо начала гладить ее по плечу. Мурашки разбрелись по телу блуждающими фонариками. То, что у счастья предела нет, Рей поняла в этот вечер. Теплая атмосфера разливалась внутри клубничным молоком и сладким коктейлем от Вай; она обнимала Джо, вдыхала ее «Диор» между плечом и шеей и готова была свернуться от клубок от нежности в глазах Али, которая, не отрываясь, смотрела на Роуз. С этими двумя женщинами было честью отожествлять себя. Они как марево, и в то же время — самая осязаемая реальность, оседающая в груди эйфоричным осадком. Они были олицетворением того, чего так сильно желала Рей в собственной жизни, и подтверждением, что выстроить такие отношения все же возможно… У Рей никогда не было примера ее мечты настолько близко, чтобы сидеть с ним за одним столом. Когда Эр взяла в руки гитару и слила слова с музыкой, в глазах Али будто бы расплавилась сталь. Она сидела к ним с Джо в полоборота, и уловить это маленькое изменение было несложно. Стены бара заполнил стройный, глубокий голос Эр, сдержанный ритм ударных; две электрогитары сплелись в мощные ноты, и Рейна узнала поп-рок — не оглушающе, как хард, но чарующе, как расслабляющий джаз. Вай вернулась за стойку. Свет слегка приглушили, опустив шторы, и в бар за музыкой стали подтягиваться люди. Эр улыбалась и явно пускала бесиков для Али… Роуз пела, конечно, о любви. Они сталкивались взглядами, словно познакомились только сегодня, и промелькнувшее обожание в лице Али так сильно впечатлило Рей, что она едва не спросила у Джой: «Ты тоже это видишь?» «Ты тоже видишь, как плавится лёд?» Добрый смешок Джо заставил Рей поднять голову. У Джой в глазах стояли застывшие слёзы, к губам без помады приклеилась пустая улыбка… В этот момент она так чертовски походила на героиню фильма «Фарс», которая в финале точно таким же взглядом смотрела на надгробие своего ребенка, что Рейна не удержалась. Она коснулась ее щеки и вынудила ее взглянуть на себя. Разве в такой прекрасный вечер можно было грустить?.. Расфокусированная Джо с той же утомленной усмешкой склонила голову. — Ты такая милая, Рей, — чуть хрипло сказала она, и Рейна, растерявшись, напрочь забыла, что собиралась спросить. Джой потянулась к ее губам и оставила на них мягкий отпечаток своих губ. — Я люблю тебя… — Ого, — прошептала Рейна, — у тебя, видимо, очень крепкий коктейль, да?.. — Нет, просто, — чуть заторможенно тянула Джет, — просто говорю. Это плохо? Здесь пахнет любовью. — Я тоже тебя люблю, — просто улыбнулась ей Рей. До конца вечера она фоново убеждала себя в том, что все хорошо, и что мутная пелена в красивых глазах Джет — от крепкого алкоголя. Никаких преград между ними, никаких стен; согревающий сердце день, плавно перетекающий в вечер, и жёлтое солнце над прозрачной крышей, сменившееся кремовым маревом, а затем — цветными огнями ночного ЛА. В баре включили приглушённые софиты, люди наводнили уютное местечко, громче зазвенели смех и веселье, но в «Риксоне» даже столь привычные эмоции звучали для Рей как-то совсем иначе. Среди пышной зелени, дерева и стекла почти невозможно было представить людей в беспросветно-пьяном угаре, их пошлые шутки за баром и оглушительных предложений сыграть в бир-понг. У Вай за спиной стояло столько алкоголя, что клубам, где Рей бывала, и не снилось, бармейд едва успевала выдавать заказы, но все гости абсолютно спокойно сидели за своими столиками и дружелюбно общались в своей компании. Поп-рок от группы Дэвида «Фиолет» плавно перетек в инди. Их музыка пробирала до лёгкой дрожи и устилала окружавшую их древесину. Роуз рассказала, что здесь в основном собираются те, кто снимает офис внизу — а там одни музыканты и айтишники, и все друг друга знают и дружат, словно выросли на одной улице. Рей и представить себе не могла, что люди с таким уровнем жизни знают, что такое душевность. Рей никогда не думала, что ей найдется местечко в такой жизни, которой жила Джет. Рейна и не мечтала о таком, на самом деле всегда считала, что этот шик — что-то напускное, что-то, с помощью чего люди хотят выпендриться перед другими. Ведь зачем покупать что-то за пятьсот долларов, если то же самое можно купить за сто? Но сейчас Рейна, может, даже понимала немного… Мир — огромен, многогранен, это целая машина, и в разных ее частях вертятся разные люди. Для Джой и ее семьи что-то дорогое было привычным, они вели себя так естественно, как и Рейна в своей кофейне. Она не ощущала себя лишней. Ей не казалось, что кто-то из этих женщин, привыкших жить среди платиновых стен, пытается самоутвердиться или показаться лучше, чем они есть. Рейна, наверное, могла бы привыкнуть. Что плохого в деньгах? Разве это что-то ненормальное — не заморачиваться насчёт цен, не думать о том, можешь ли ты позволить себе что-то? Нет, это просто ещё одна сказка, рассказанная кем-то из взрослых в ее детстве, и Рей зачем-то верила в нее до сих пор. Джой Джет — женщина с глянцевых страниц, безумно красивая, безумно притягательная, такая умная и далёкая всегда, женщина с многомиллионным состоянием и грустными глазами, оказалась запредельно близкой для Рей… Такой неожиданно земной. Плохо ли то, что Рей так сильно в нее влюбилась? Плохо ли то, что ей сейчас так хорошо — быть рядом, растворяться в этой атмосфере и едва сдерживать слезы от переполняющих сердце чувств?.. Ее грудную клетку заливало нежностью, как малиновым чаем, весь вечер в теплой компании, и когда на город упали сумерки, а ее ладонь стиснули пальцы Джо, это ощущение лишь окрепло. Они попрощались у двух одинаковых «БМВ» с тонированными стеклами. — Хорошего вечера, девочки, — почти заплетающимся языком сказала Эр и подмигнула им. Она обнимала стойкую Али, которая опьянела здесь меньше всех, если она пьянела вообще. — Надо будет повторить… — …эти коктейли, — закончила за нее Джой. Они засмеялись, согласившись с выводом Джет, хотя Эр, наверное, имела в виду не коктейли… Джой путано улыбалась, и лёгкий вечерний ветер в лицо вовсе не отрезвлял ее. Румянец на ее впалых щеках, глухие интонации, непрекращающийся смех — все это говорило само за себя: Джо явно выпила больше всех остальных. Рейна ещё не видела Джой настолько пьяной. Она, конечно, стояла на своих прекрасных длинных ногах, но Рей поддерживала ее за талию на всякий случай. — Мы отпраздновали новый этап! — торжественно заявила Роуз и стукнула о крышу авто. — Ты такая молодец, Джо, я тобой так горжусь… Я тебе говорила, надо только начать и все будет хорошо! Рей, ты прелесть! У вас все будет классно, вот увидите. — Надеюсь, ты права, — кивнула ей Рейна. — Спасибо за вечер. — Конечно, она права! — воскликнула Джо. — Так, всё, парад правых окончен, — непоколебимо сказала Али и открыла заднюю дверь «БМВ». — Любимая, садись в машину. — «Любимая», — захихикала Роуз и чмокнула Али в губы. — Слышали, я любимая… Смех прорезал воздух. Он звучал для Рей громче музыки, все ещё доносившейся из «Риксона». Эр с Али уехали первыми. — Вези нас в «Атлантик Тауэр»! — щёлкнула пальцами Джет. Водитель в черном смокинге послушно кивнул: «Да, мисс Джет». Рейна удивлённо вскинула брови. В отель? Она, впрочем, не стала ничего спрашивать. Джой лучше знать. Всю недлинную дорогу до отеля она смотрела на Рей туманно-затянутым взглядом и целовала ей шею; ее теплая ладонь невесомо гладила Рейну по обнаженной под платьем ноге. Она плавилась. И была готова на что угодно — Джой же ведь лучше знать. И Джой, конечно, тоже была в этом уверена. Она потащила Рей за руку прямо в лобби сияющего «Атлантика», так, словно это ее отель. Администраторка тут же натянулась, как струна, готовая исполнять все ее прихоти. Джет что-то со смехом шептала той прямо в ухо, а потом лифт поднял их с Джо на последний этаж высотки. Электронный ключ впустил их в роскошный номер, и Рей ахнула: широкий зал с низкими потолками плавно перетекал в открытую террасу. Яркие огни в темноте окутывали дымящийся паром островок… Бассейн? Господи, да там же чёртов бассейн… — Раздевайся, детка, — горячо шептала ей Джой, и Рейне все сильнее казалось, что она просто спит, что сейчас все тот же конец мая, когда они ещё не встретились, и что безбожно пьяна здесь вовсе не Джо, раз Рей такое привиделось… Но потом губы Джой осязаемо столкнулись с ее губами, а босые ноги как-то незаметно оказались в теплой воде, среди серых облаков пара — и поднявшаяся внутри нее буря ворвалась в тело сладкой истомой: Рей не спит. Джет не раздевалась сначала; она стояла на коленях у края бассейна и завороженно смотрела, как обнаженная Рей медленно погружается в воду. Рейна окончательно поняла, почему она медлила, когда в дверь их номера позвонили, а через минуту Джой снова оказалась на террасе с огромным букетом белых пионов. Цветов было столько, что Рейна даже не пыталась считать. Как Джо вообще подняла их?.. Джо выбросила державшую их ленточку лёгким движением, и белоснежные лепестки, как по команде, разом просыпались в воду. — Боже, Джо… Рей сжала бортики до боли в ногтях. В горле немыслимо пересохло. Она почувствовала, как собственное сердце превратилось в воздушный шар. Оно стало таким большим, что не помещалось внутри, и каждый удар легко было остановить. Джой с лукавой усмешкой сбросила с себя одежду. Маленькие груди напряглись и покрылись мурашками от теплого вечернего ветра. Рейна сглотнула туманное возбуждение, когда Джет вышагнула из нижнего белья, и это возбуждение вязким жаром осело внизу ее живота. Они соприкоснулись грудями, и разряд тока прокатился по коже льдинками. — Я должна тебе сказать… — выдохнула Джо ей в губы. Рей послушно развела ноги, когда колено Джет уперлось прямо между ними. Джо погладила ее по волосам. Заправила прядь за ухо. Растекшаяся лужица. Расплавленный сахар. Среди сизого дыма от воды ее глаза казались Арктикой в солнечном дне: сияние было почти ирреальным. — Что? — с трудом вытолкнула Рей. Джой тихо засмеялась ей в шею и нежным движением указательного обвела сосок на ее груди. — Я звезда, а ты космос, — выдала она, отчего Рей запрокинула голову в приступе смеха в ожидании очередной философской цитаты. — Ты же понимаешь, что я хочу сказать… Звёзды в космосе. Если я звезда, а ты космос, значит, я должна быть в тебе… — Да, — шепнула Рейна, прижавшись к Джой вплотную, — все правильно. В глазах Джет плясали самые озорные черти из всех, что Рей приходилось видеть. Джой смотрела на нее так, словно пыталась проникнуть в нее не физически, въесться под кожу, выжечь свое имя и остаться там навсегда, чтобы плавить ее изнутри. Рейна рвано выдохнула, прикрыв глаза, когда пальцы Джой настойчивее заерзали у нее между ног, а горячее возбуждение забалансировало где-то на самой грани. Тихие всплески воды обрамляли стоны маревом; сдержать умоляющие-почти-всхлипы с Джой не представлялось возможным. — Смотри на меня, — зарычала она и надавила Рейне на подбородок. Они снова столкнулись взглядами. Рейна прижалась спиной к краю бассейна и, черт, она точно оставит синяки на плечах Джет. Она смотрела в глаза Джет с усилием, и это усилие накрывало ее новой волной возбуждения и оттого стыда. Щеки горели огнем. В Джой хотелось утонуть. Раствориться в ее взгляде и сгореть в ее пламени. Расколоться надвое от смены температур. Привыкнуть к Джо в костюме, к «Риксону», к тесным платьям с элегантной вышивкой. К рыжим сукам на торжественных приёмах. К лепесткам пионов в воде. Когда Рейна стонала ей в рот и касалась ее языка, она точно готова была сменить всю свою жизнь — просто чтобы чувствовать это чаще. Чувствовать её чаще. Что угодно — разве Джой Джет не стоила любых перемен? Рейна знала ответ.