Спустя две недели состоялось долгожданное всеми — да и что скрывать — самой Джет интервью с Кэтрин Вуттен. Джой так волновалась перед съёмкой, что ее почти трясло, пришлось выпить таблетку ксанекса и сходить к машине просто для того, чтобы освежиться. Стоя у своей «БМВ», она выкурила парочку сигарет, все ещё размышляя о том, такой ли необходимой являлась вся эта затея на самом деле. Она почти готова была сбежать, но ее удержали, как всегда, здравый смысл и репутация «БМВ».
Однако, после того, как Джет, облаченная в один из своих самых любимых костюмов, села в кресло напротив Кэтрин, все сомнения растаяли, как брошенный в костер кубик льда.
Беседа была нелегкой — длилась она около пяти часов с перерывами. Заранее соглашенными вопросами они коснулись всего… всего того, что Джой усердно пыталась прятать годами, не комментируя вообще ничего. Советы Мелиссы помогли держать себя в руках крепче, чем Джо умела без них.
Джой удивлялась собственной откровенности. Слезы пеленой застилали глаза, и через объектив камеры они блестели отколотой глыбой айсберга. Ещё год назад больно было даже думать о том, чтобы выворачивать свою боль перед всеми, особенно зная, что людям это так нравится — влезать в самое пекло чужой души.
Сегодня Джой просто пожала плечами на это. Обязательства есть обязательства. Она должна была держать планку в публичном мире, как держала ее в рабочем, потому что одно без другого в ее случае не существовало.
Джет рассказала о своем состоянии после смерти Леты. Они затронули тему депрессии и выхода из нее, и то, как это отражалось на работе и жизни. Они мельком упомянули Кэролин, а затем то, что папа решил по-своему пережить утрату жены и улетел коротать годы в индийский монастырь. Джой сказала, что он умер от повторного инфаркта.
Она, конечно же, рассказала о том, что ее сестра с семьёй вернулась в Лос-Анджелес и что это ее огромное счастье, потому что после того, как отец улетел в Индию, из близких у Джой осталась только сестра.
Она более чем отчётливо приняла истину, которую когда-то считала слабостью и которую озвучила без колебаний сегодня: родные люди рядом — самое светлое, теплое и благословенное из всех благ этого мира. Джой не представляла, как смогла бы справиться с собой в одиночестве.
Кэтрин, конечно, улыбнулась ответу. Спросила, значит ли это, что скоро Джой Джет перестанет быть холостячкой и что она планирует семью? Джой блеснула многозначительным взглядом:
возможно, сказала.
После окончания съемки Джет пригласила Вуттен поужинать вместе. Она бы охотнее вытащила на ужин свою забавную девчонку, но последние дни она была страшно занята в этой своей кофейне. Джо не возражала — просто поехала и забрала ее после девяти.
После интервью она ощущала себя чертовски опустошенной. Словно ее взяли и выкрутили, как тряпку, а потом полчаса жгли под палящим солнцем. Надо ли говорить, что она абсолютно прослушала все то, о чем рассказывала ей Рей? Наверняка ведь опять о какой-нибудь очередной ерунде…
В их новых апартаментах Рейна освоилась быстрее Джо. Джой все ещё путалась в просторном двухэтажном пространстве после трёх лет в студии… Вот, что творят с людьми привычки: можно всю жизнь жить в особняках, а потом осесть в мелкой норе на время — и напрочь забыть о том, где провела большую часть своей жизни.
— Рей, я отключаюсь, — сонно пробормотала ей Джет, как только вышла из экстремально короткого душа: минутка, чтобы освежиться, минутка, чтобы смыть чертову штукатурку…
— Спокойной ночи, соня, — снисходительно хохотнула Рей.
Рухнула в кровать она точно что замертво и вырубилась сразу, как только ее голова коснулась подушки. Сквозь сон Джой почувствовала, как Рейна заботливо накрыла ее одеялом.
В их спальне было божественно много свежего воздуха — панорамные окна выходили на террасу. Джой открывала все окна. Не было ещё ни дня в этом месте, чтобы она ловила паническую атаку или просыпалась от кошмаров посреди ночи. Новый этап начинался, как чистый лист… Рядом с Рей было тепло по ночам. Ее смешное сопение иногда вынуждало Джет разлеплять веки, чтобы поцеловать ее в плечо и попросить повернуться, но это было скорее приятно, чем нет.
И этой ночью могло случиться что-то подобное тоже, хоть Джой и засыпала с мыслью, что проспит до утра, как убитая.
Но проснуться ей пришлось. И отнюдь не от милого сопения Рей.
Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи, когда Джой дернулась от того, что ее буквально трясут за руку, а через секунду ее голову разорвала дикая сирена «Скорой» на собственном телефоне. Она резко села в кровати и широко распахнула глаза.
Уши заложило от громкости.
— Джо! Твою мать, что это за хрень?! Оно орет уже минуту, а ты ни черта не слышишь, я не знаю, как это выключить! — перекрикивала сирену Рейна. Она морщилась и зажимала уши. В лунном свете все в комнате казалось синим. Джет взяла телефон и отпечатком пальца вырубила это адское оповещение.
— Да сука, — сквозь зубы процедила она и потерла онемевшие уши.
— Что это было? — спросила Рейна.
Джой шумно выдохнула. Перед глазами шли белые круги. Прошло не меньше тридцати секунд, пока ей удалось хоть наполовину вынырнуть из глубокого сна, который по-прежнему пытался втянуть ее обратно в приятное небытие… Сердце тревожно стукнуло в висках, когда до Джет, наконец, дошло. Система безопасности ее дома в Пасадене оповещала обо всем, включая вызовы, сделанные на адрес через 9-1-1. Эта сирена означала, что в дом, где сейчас жили Рикки и Лети, кто-то вызвал парамедиков.
— Что-то случилось. Это дом в Пасадене, туда вызвали врачей, — встрепенулась она и вскочила на ноги. Под ошарашенный взгляд Рей она включила лампу и умчалась в гардеробную одеваться. По дороге она голосом набрала сначала Рикки — она не ответила, затем — Роуз, чтобы узнать, в чем дело; она не могла не знать, если что-то все же случилось, если это не шутка каких-нибудь весёлых ублюдков.
— Я еду с тобой, — решительно заявила Рейна и тоже начала одеваться.
Джой лишь кивнула.
Телефоны Рикки и Роуз молчали. Али тоже невозможно было дозвониться, а номера Артура у Джо не имелось… Боже, если это он что-то… Ну нет! Джой стиснула зубы, спешно натягивая на себя первую попавшуюся толстовку.
Ее бросало то в жар, то в холод.
Невозможно, чтобы все было хорошо, и они все не брали трубку. Страшные картинки о том, что могло произойти, чтобы вызывать врачей домой в такое время, лишили сна окончательно. Пока Джо спускалась на паркинг и бежала к машине, ее не покидала больная мысль, что это Артур, что это он мог что-то сделать. Не дай бог он окажется виноват… В салоне стало безумно жарко. К лицу прилила вся возможная кровь.
Прорываться через ночные дороги Лос-Анджелеса было всего лишь немного проще, чем днём. Джой погнала в объезд самых загруженных дорог, нарушила, наверное, раз шесть, проехав на красный, но правила — последнее, о чем она могла думать. Она лишь молилась, чтобы с Лети и Рикки все было в порядке, иначе… Нет, иначе не будет.
Не будет иначе.
Рейна, чувствуя, что Джой вся на взводе, почти электризуется, молчала, лишь изредка обеспокоенно поглядывая на нее. Джет почти разрывало. Все пятнадцать минут, что черный «БМВ» рассекал освещенные или полные тьмы шоссе и дороги, Джой делала тщетные попытки дозвониться Рикки и сестре.
На одном из последних светофоров Джет сигналила стоящему перед ней идиоту в полную силу, пока до него не дошло, что надо ехать. Она бы объехала, но там все ещё было слишком много машин. Осёл тронулся с места, Джой обматерила его и буквально влетела в следующий поворот. Спидометр зашкаливал — значения переваливали за сотню, и от этого она нервничала ещё сильнее. Джет выжимала сто миль в час лишь однажды за свои тридцать два, и тогда это тоже касалось Рикки.
Джо припарковала авто аккурат с машиной красно-белой неотложки. Она была пуста, ворота особняка — распахнуты, и это лишало всякой надежды на то, что кто-то просто по-дебильному пошутил.
Джой миновала широкий двор по газону, втаптывая в землю идеально скошенную траву. Она готова была поклясться, что вся покрылась инеем от сжирающего ее волнения, пока находилась в неведении. Неизвестность — самое страшное.
Она влетела в прихожую, не сбросив кроссовки. Сразу же натолкнулась обеспокоенным взглядом на сидящую в зале на диване Рикки, на Роуз с Али, которые стояли рядом с ней, на чертова Артура с Лети на руках… Джой не сразу сориентировалась в происходящем; она подумала, что с малышкой всё-таки все хорошо, и первым делом оказалась на корточках рядом с Рикки.
Все взгляды, тут же устремлённые на нее, Джет даже не заметила. Она вроде слышала голос Эр и свое имя, но сейчас ее интересовала только Рикки.
— Что случилось? Боже, как ты напугала меня, Рикки, что такое? — пробормотала Джо, всматриваясь в тусклые черные глаза. В жёлтом свете люстры они выглядели сквозными дырами.
На юном лице застыло болезненное выражение, пробудившее в Джет дежавю.
— Я… это…
Она морщилась и лишь качала головой, так, будто бы даже говорить ей было больно. Джой импульсивно взяла ее за руки и почти сорвалась на громкое «ах»: ладони Рикки оказались горячими, словно она держала их на кипящем чайнике.
— Что произошло, а? — чуть громче необходимого спросила Джет, оглянувшись на всех, но особенно ее интересовал ответ парамедика — габаритного мужчины лет сорока, сосредоточенно набирающего что-то в шприц. И ещё больше интересовало то, что он в него набирал.
— Джо, спокойно, — мягко одернула ее Эр. Она опиралась на спинку дивана за Рикки, и Джо проследила взглядом за ее ладонью, успокаивающе улегшейся девочке на плечо.
— Да, все будет хорошо, мисс Джет, не стоит так переживать, — спокойно сказал парамедик, не взглянув в ее сторону. — Это обыкновенный лактостаз. Мисс Цастро? Я уколю вам обезболивающее, такое же, как вам капали после родов, и жаропонижающее. Станет легче. — Он осторожно ввел иглу в локтевую вену Рикки. У нее по щекам текли слезы, но она стойко держала зубы сцепленными.
В зале царила тишина. Али с Роуз, застывшие в наблюдении, стояли за диваном, в домашнем, конечно; видимо, услышали сирену, а может, сами и позвонили… Джой сразу подумала, что хорошо, что они здесь рядом и приглядывают за Рикки. Рей тоже уже пришла. Она держалась в стороне, с опаской следя за происходящим.
— Вот и всё, — объявил док и выбросил шприц в какой-то пакет в своем чемодане. — Узлы я убрал все, дальше всё должно быть в порядке. Советую больше не нервничать, мисс Цастро, и не допускать застоев молока. Если грудь снова начнет болеть, мы вас отвезем в клинику и будем наблюдать за вами уже там. Ну, либо сами приезжайте. Окей?
— Да, спасибо, — попыталась улыбнуться Рикки, но у нее это вышло скорее вымученно, чем благодарно.
Джой только сейчас заметила, что из-под ее пижамной кофты выглядывали бинты. Компресс?
— Что, и всё? — уточнила Джет. — Может, ей нужны какие-нибудь лекарства? Это не повторится? Из-за стресса такое может случиться?
— Я не знаю, на какой из ваших вопросов мне отвечать сначала, — поджал губы парамедик и водрузил свой огромный чемодан на хиленького медбрата. — Пойдёмте, мисс Джет, проводите меня до машины, и я вам все подробно объясню.
Джой кивнула ему, но прежде снова присела возле Рикки. Смотреть на нее было физически больно. У Джет никогда не болела грудь, но сейчас казалось, что у нее она болит тоже, потяжелев на несколько размеров сразу. Она дернула плечом, постаравшись сбросить с себя чрезмерную эмпатичность.
— Я сейчас вернусь, — тихо предупредила Джо, и Рикки снова попыталась улыбнуться. Даже подняла вверх большой палец.
Это слегка успокоило. По крайней мере, ее перестало колотить от мыслей, что с Рикки или с ребенком случилось что-то очень серьезное. Но от скепсиса к Артуру у Джой избавиться так и не удалось. Она смерила его хмурым взглядом, пока шла следом за парамедиком, и решила, что непременно отправит сюда охрану завтра же. Перестраховка лишней не будет, к тому же, Рикки все ещё не сказала, почему решила с ним развестись. Может, он причинял ей вред когда-то, может… Да, вероятно, потому что никто, едва успев родить, не настаивает на разводе так рьяно без весомой на то причины. Конечно, картинка корчащего рожицы папочки над маленькой дочкой была милой, но Джо не велась на картинки.
Доктор развеял ее беспокойство по поводу серьезности лактостаза, о котором до разговора с врачом Джет знала не больше, чем о беременности. Единственное, что липким сгустком осталось шевелиться между ребрами, была сумасшедшая волна сочувствия к боли Рикки. Думать об этом было просто невыносимо… Одна мысль въедалась в тело битыми осколками, а уж ее лицо, по которому водопадом текли слезы от этой самой боли, превращало Джет в расквашенную лужицу рядом с девочкой.
Она поблагодарила доктора и закрыла ворота. Погода была прекрасной как для ночи — безветренной и свежей; Джой с радостью выкурила бы парочку сигарет, чтобы унять остаточную нервную дрожь в пальцах, но это желание явно не было приоритетным. Куда больше Джой хотелось вернуться к Рикки, поэтому она сразу же зашла в дом.
Яркий свет в гостиной сменился приглушенными бра на стенах. Роуз сидела с Рикки, но поднялась, как только Джет подошла к ним.
— Так-с, ну, со сном сейчас особо ни у кого не склеится, так что предлагаю пойти выпить чаю, — выдала гениальную мысль Роуз. — Рикки, ты?..
— Нет, спасибо, — покачала головой она. — Я хочу просто… вернуться в постель, если никто не против.
— О, конечно, — ответила Роуз.
Али, вздохнув, встала и, поправив свой халат, намеком кивнула жене. Джой ни черта не понимала в этих их переглядках, однако у Эр проблем с этим точно не возникало. Она подошла к Рей и взяла ее под руку.
— Какой ты чай любишь, Рей? Пойдем, у нас есть травяной, черный, мятный, фруктовый…
— Я не… — попыталась возразить Рейна.
— Джо скоро к нам присоединится, не волнуйся, — прервала ее Роуз, не оставляя никаких шансов на отказ; Джет хорошо знала это волшебное умение сестры искусно стоять на своем и помогла бы Рей… при других обстоятельствах.
Рейна обернулась на Джо в немой просьбе что-то сказать. Джой улыбнулась ей и кивнула, подтвердив слова Эр. Сейчас действительно будет лучше, если она уйдет с Роуз и Али.
Рей закатила глаза и отвернулась обратно.
Когда дверь за всеми тремя захлопнулась, Артур, наконец, подал голос. Джо видела его лично впервые: типичный латиноамериканец с симпатичной плюшевой мордашкой и складным телом, куда больше походивший на ученика старших классов, чем на двадцатипятилетнего мужчину. Джет привыкла вертеться в обществе, где все было с точностью наоборот, так что этот Артур показался ей ещё амебнее, чем мог бы быть.
— Артур, — улыбнулся он и протянул Джо ладонь для рукопожатия. Она смерила этот жест напряжённым взглядом, но все же сделала то же самое. Иначе было бы невежливо. — Спасибо, что позаботились о…
Его кошмарный акцент резанул слух до того сильно, что Джой пришлось стиснуть зубы, чтобы не поморщиться. Раздражение буквально свело челюсть. Вообще, если этот малыш должен был ночевать в мотеле, что тогда он забыл тут в три часа ночи?
— Не стоит, — сухо ответила ему Джет. Она взглянула на развалившуюся во сне Лети у него на руке и едва сдержала улыбку при виде девочки. Она обратилась к Рикки: — Полегче? Тебе нужно прилечь.
Джет проводила Рикки в спальню на втором этаже. Пока они поднимались по кованой лестнице, Джой обнаружила, что теперь ее не скручивает от тоски при виде плетущейся по перилам бугенвиллеи. Обстановка ее дома, где прошли их с Летой последние месяцы, вроде бы перестала сдавливать лёгкие, но это все, вопреки ожиданиям, лишь подкрепило ее уверенность в том, что в этом доме Джой жить не сможет — больше никогда.
Она помогла Рикки лечь в постель. Они с Лети обосновались в одной из гостевых спален, и здесь Джо чувствовала себя, как в детском мире. Пахло молоком и чем-то вроде детской присыпки. Невольно представилось, как Джой могла бы засыпать в таком месте…
Артур осторожно положил спящую малышку возле Рикки, и Рикки с явным намеком уйти пожелала ему доброй ночи. К его чести, Артур не стал спорить и сразу же вышел из комнаты. Вряд ли он, конечно, уехал совсем, но…
— Джой, — тихо окликнула ее Рикки, и Джой тут же присела рядом. Рикки выглядела изможденной до краёв, но ей явно стало лучше — она хотя бы не морщилась от боли. Она лежала на боку, опираясь на вытянутую руку, а другая ладонь гладила живот Лети.
— М? — Джет дернула уголком губ в едва заметной улыбке.
— Прости, что…
— Нет, — возразила она, — не хочу слышать этого. Я рада, что с вами все в порядке, а все остальное не имеет значения.
— Это нормально, что я чувствую от тебя больше тепла, чем от всех, кого я знала всю свою жизнь? — нервно усмехнулась Рикки; голос у нее сбился и задрожал. Она моргнула несколько раз в попытке сдержать подступающие слезы. — А они говорят мне… — она запнулась. — Господи, я уже ничего не понимаю. Прости, я… совсем уже расклеилась.
— Поспи, — шепнула ей Джет. Выяснять, о чем она, сейчас было совсем ни к чему, да и Джой вовсе не была уверена, что хотела бы знать это. Она приложила все свои усилия, чтобы не показать, что от слов Рикки у нее перехватило горло сплошным солёным комком. — Ты же умная, Рикки. Ты всё сама знаешь.
— Ты так часто это говоришь, — лучезарно улыбнулась она и на судорожном выдохе уставилась в потолок. Улыбнулась, но при этом у нее по виску быстро скатилась влажная дорожка, скрывшись в темных волосах.
Джой аккуратно вытерла ее большим пальцем. Эта девочка переливалась для Джет, как тонкий хрусталь, плакала она или смеялась… Нет,
две девочки. Маленькая Лети забавно хрюкнула во сне, напомнив, что здесь есть ещё кое-кто.
— Это правда, — ответила Джо. — Неважно, кто и что говорит… Бывает, проводишь с людьми полжизни, если не всю, принимаешь каждый их чих за непреложную истину, а потом оказывается, что никто и не хотел никакого добра тебе. Об этом вообще не думали. Поэтому только тебе решать, как поступать. И кому… — Джой сделала паузу, взвешивая, как правильнее будет сформулировать это, — позволять быть рядом с собой.
— Я по-прежнему чувствую, что ты хорошая, — просто сказала Рикки. — Обо мне никто не заботился так… Ну, разве что Лета в детстве. Но потом она уехала, и я осталась одна. Мне все равно, кто и что говорит, я вижу, какая ты, но с другой стороны…
— Прошло мало времени? — догадалась Джет. Какая-то работа над ошибками, черт возьми. — Знаю. Но оно идёт. Все ещё идёт каждый день. И я каждый день думаю о том, как мне повезло, что ты здесь. И ты, ну коне-ечно, — со смешком добавила Джо, когда Лети, будто бы точно зная когда, закряхтела и потянулась. Джой погладила крохотную пяточку и снова посмотрела на Рикки.
Она готова была поклясться, что никогда не была настолько открытой, какой ей пришлось предстать перед некоторыми людьми за последние сутки.
— Знаешь, — вымученно усмехнулась Рикки, — плевать на время. Просто спасибо, что ты у нас есть.
— К вашим услугам, синьора.
— Синьорита, — со смешком поправила ее Рикки. — Почти.
— Как пожелаете, — деланно склонила голову Джет, а затем, поймав очередную улыбку, коснулась хрупкого плеча в клетчатой пижаме. — Спокойной ночи, Рикки. И тебе, малышка, — добавила Джо. Она уже было подалась вперёд, чтобы поцеловать ребенка, но вовремя остановила себя. Это было бы лишним… Наверное.
Джой тихо закрыла дверь в спальню и спустилась на первый этаж. Как она и полагала, Артур не уехал. Он сидел на диване и задумчиво пялился в одну точку, пока Джет не потревожила своим присутствием его блаженное одиночество. Он погасил один бра — теперь в зале стало ещё тусклее.
Артур поднялся и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но у Джой вырвалось раньше:
— Ну и кто же это что-то нашёптывает ей обо мне, м, Артур? — Она едко улыбнулась.
— Не я, — предельно серьезно ответил он. — Может, вы думаете иначе обо мне, но я правда благодарен вам за Рикки и дочку.
— Ей нельзя нервничать, — как бы между прочим напомнила ему Джет, засунув руки в карманы. Они были примерно одного роста, но Джой казалось, что перед ней стоит первоклассник. Отделаться от этого чувства оказалось крайне проблематично. — Рикки не вызывали врачей среди ночи, пока ты тут не появился.
Он тяжело выдохнул в ладони. Джет заметила, что Артур определено в уличной одежде, значит, не ночевал здесь. Вероятно, просто слишком задержался или ненароком уснул.
— Фернанда, — напряжённо озвучил он, так, словно не хотел, а был вынужден. Джет вопросительно вскинула брови. — Ее мама. Она постоянно нервирует Рикки, не я. Звонит, когда напьется, и Рикки никогда не может просто не отвечать, хотя знает, что ничего хорошего разговор ей не принесёт. Вряд ли вы захотите узнать, что она говорит. Я пытался убедить Рикки… не говорить с ней, когда она в таком состоянии, но это бесполезно.
Интересно. Рикки не говорила, что все
настолько хреново. Не понимает? Сомнительно. Эмоциональные привязанности и не такое с людьми творят. Джой нахмурилась, сразу же задумавшись, что с этим можно сделать… И о чем таком страшном, черт подери, можно трепаться с собственной дочерью? Джет слабо представляла, как общаются матери с детьми, конечно; ее мать с ней вообще мало говорила, и это всегда было как-то снисходительно.
— Что Фернанда говорит ей?
Даже если она что-то фантазировала по поводу самой Джой… Да они ведь даже не были знакомы. Фернанда ничего не могла знать о Джет достовернее, чем то, что писали в прессе.
— Вам не нужно…
— Что? — ощутив, что теряет терпение, повторила она.
— Oh, meu Deus, — пробормотал Артур на португальском. Затем прокашлялся и сказал, очевидно, тактичнее, чем было в оригинале: — Она говорит, что ни за что не примет помощь от убийцы своей дочери. В разных интерпретациях.
Джой почувствовала, как все слова, шевелящиеся на языке, провалились куда-то в желудок. Грудную клетку сдавило, и она с огромным усилием вынудила себя сделать медленный вдох.
Убийце своей дочери?
Лицо загорелось, как от пощёчины. Вместе с жаром, объявшим щеки, костер вспыхнул, казалось, где-то глубоко в груди, и в одно мгновение боль трансформировалась в непроглядную волну злости. Какая-то чокнутая алкоголичка решает, кто такая Джет. Надо же!
— Как прекрасно, — оскалилась она и уже, развернувшись, собиралась уходить, как вдруг Артур задержал ее, схватив за локоть; ляпнул что-то на своем португальском. — Хочешь что-то добавить? — раздражённо рыкнула Джет.
Артур опасливо отступил на шаг и выставил ладони в успокаивающем жесте.
— Я только хотел сказать, что мы… Я и Рикки не думаем так. О вас.
— Похвально, — холодно отрезала она. — Это всё?
— Вообще-то, — замялся он и почесал затылок; Джо подумала, что он собрался просить денег, но следующее заявление даже слегка удивило: — я хотел бы… спросить… может, у вас будет какая-то работа для меня? Любая. Я готов делать что угодно. Мне нужно разрешение, чтобы остаться в Штатах, я… правда, я только за, чтобы Лета росла здесь, но я хочу быть с дочкой. Пожалуйста.
— Черт, да я прямо фея крестная, — мрачно усмехнулась Джет уголком губ. Она задумчиво посмотрела на парня повнимательнее, будто бы стараясь заметить в нем то, чего не увидела в первый раз. Вероятно, не такой уж он и раздолбай… В конце концов, вряд ли бы Рикки выбрала себе в мужья отбитого мудака. — Я подумаю, что можно сделать, и сообщу через Рикки, — уже мягче сказала она.
— Спасибо вам.
— Доброй ночи.
Не сутки, а дурдом.
Как только Джой оказалась на улице, сразу же закурила. Сложно было не заметить, что руки у нее дрожали, точно, как раньше, когда испарялся эффект от феназепама. И хоть Джет строго-настрого запретила себе думать об этих чёртовых таблетках, воспоминание о железной невозмутимости после них все же проскользнуло… Потушив сигарету о кованое перило, она горько усмехнулась.
Убийца моей дочери.
Джой ожидала подобных слов, когда летела в Рио, но услышать их сейчас оказалась совершенно не готова. Наверняка, столкнись она с Фернандой в том трейлерном парке, как с Рикки, сейчас все было бы куда хуже. Если бы было вообще.
Джой вошла в дом сестры, постаравшись ничем не выдать собственную горечь. В груди отчаянно тянуло, как будто бы сердце окаменело и теперь стремилось упасть к ногам; она, поежившись, натянула улыбку.
Будь здесь только она и Эр, то наплевала бы на гордость и… Джой тряхнула головой и тут же подумала, что наверняка слетает с катушек.
Ей никогда так сильно и осознанно не хотелось, чтобы кто-то близкий, перед кем не стыдно быть такой размазней, просто обнял её. Джой ведь не… она ведь не монстр?
Не монстр же?
Джет сглотнула давящее на горло напряжение. Она степенно выдохнула, прежде чем сделать шаг из прихожей в гостевую, из которой были слышны приглушённые голоса. Обитель света и зелени превращался в сплошную теплоту ночью: торшер у дивана рассеивал приглушённый уют, чашки с дымящимся чаем напоминали о семейных посиделках с Роуз, а электрический камин из закалённого стекла — о странном подростковом желании, когда Джой хотела спрятаться где-нибудь в маленьком пространстве, где ее никто никогда не нашел бы…
Джой молча, под увлеченный рассказ Эр о чем-то, опустилась на диван рядом с Рей. Рейна обеспокоенно посмотрела на неё и тут же переплела их руки. Ладонь у Рей была теплой и нежной, и на контрасте Джо почувствовала, насколько холодными были собственные ладони.
— Сделать тебе чай, Джо? — спросила Роуз, старательно отводя их от темы с Рикки. Эр всегда улавливала, как лучше.
— Нет, я не буду, — покачала головой Джет. — По-моему, здесь уже все хотят спать.
— Ага, — фыркнула Али. — Очень, вообще-то.
— А ты что, не можешь уснуть без Эр? — с притворной ласковостью отозвалась Джет. Ну невозможно было удержаться, чтобы не съязвить рядом с этой занудой. — Прямо как младенец без сисечки…
— Ой, посмотрите-ка, наша нежная девочка не в настроении, — в том же тоне ответила ей Али.
— Это ты о себе? — процедила Джо.
— Эй, брейк, — одернула их Роуз, предчувствуя, что эти препирания могут продолжаться бесконечно… хотя, учитывая, что с каждой репликой Али раздражала Джой все сильнее, их переговорки охотнее кончились бы убийством. — Успокойтесь. Джо, вы же останетесь? Уже слишком поздно.
Будто бы у них имелся вариант получше.
Али утащила Эр быстрее, чем Джо успела моргнуть, стоило им дойти до гостевой комнаты; сегодня первая была явно не в лучшем расположении духа. Уже ныряя под одеяло, Джет решила, что это к лучшему: Эр и так выпало предостаточно ее нытья. Никто не знал о Джой столько, сколько знала Роуз, и это одновременно и сближало их, и отдаляло.
Джет не собиралась позориться так перед кем-либо ещё, так что она просто замолчала. Реальность спальни, освещённая одним лишь лунным светом, быстро начала смазываться.
Рей, на удивление, тоже держалась тихо. Она вышла из ванной, погасила там свет и легла рядом. Не сразу, но скоро она со спины обняла Джо, словно решалась на это несколько долгих секунд. Джой вздрогнула. Пальцы невольно вцепились в угол одеяла покрепче.
Убийца моей дочери.
Джет зажмурила глаза в попытках сбросить образ мертвой Леты с обратной стороны век.
— Рикки повезло, что ты так заботишься о ней, — шепот Рейны, мягкий и лишенный упрёка, неожиданно ворвался в голову. Она прижалась к Джой ближе и переплела их ноги; такая близость вынудила снова открыть глаза. — Я правда так думаю. Ты… знаешь, Джо, ты будешь самой трогательной мамочкой на свете.
Джой не смогла сдержать улыбку. Вместе с ней выступили и непрошеные слезы; они намочили ресницы всего на мгновение, а Рейна никак не могла этого видеть, но собственная уязвимость прокатилась по телу ледяными мурашками. Она нашла ладонь Рей на своем животе и, обхватив пальцами, прижала руку Рейны к груди…
Кажется, ее забавная девочка делилась светом, которого самой Джет давно уже не хватало.
* * *
На нулевой этаж «БМВ» были вхожи немногие. Там располагались инженерный центр, проектировочная и тестировочный зал — и все это Джой гордо именовала сердцем офиса, куда постоянный доступ имели лишь единицы.
Но все же, пару раз в год, на корпоратив в честь новой модели и на празднование Нового года, тестировочный зал превращался в пятьсот квадратов сияющей стали. Корпоратив решили провести в стиле хэллоуинской вечеринки: стены обвешали паутиной, поставили сцену с жутковато-зеленым светом, на столах дымились коктейли с кровавыми пальцами на дне, которые, к отвращению Джет, выглядели совсем как настоящие; в зале хватало места всем — никакой толкучки, как бывало в клубах, не наблюдалось. Много кто рассекал на гироскутерах, и из-за аляпистости костюмов и широченных улыбок, Джой с трудом узнавала собственных директоров.
Джет, с удовольствием оценивая каждый организованный дюйм, просто не могла оставаться безразличной. Она не сливалась с всеобщим торжеством, однако не заразиться парящей тут лёгкостью не представлялось возможным ни на процент — Кевин отлично постарался.
Даже играющая на сцене группа не разрывала слух. Джо не знала, кто эти ребята, но с поп-роком они справлялись лучше, чем Эмс с доведением Джет до белого каления.
— Эй, я… я всё, — запнувшись, вытолкнула Рей. Она только спустилась в зал. Джо ждала ее прямо у лифта. — Ого, как здесь… Вау…
— Круто, да? — хмыкнула Джой и взяла ее за руку. Рейна расстерянно посмотрела на нее. — Идём, нам нужно кое-что сделать… Кое-что очень важное.
— Что? — испуганно спросила Рейна.
Джой только загадочно ей улыбнулась.
Она едва успевала здороваться со всеми, кого встречала по пути к сцене. В белоснежном костюме Джет выделялась на фоне клоунесс, ведьм и вампиров особенно резко. Рей в своем ярком комбинезоне вполне сошла бы за хуманизацию кислоты… Привыкнуть к ее странному стилю Джой пока так и не удалось, но всё это было делом времени и… пожалуй, долгих сеансов у Мелиссы.
Они добрались до кулис (если небольшую лестницу за шторой можно было так именовать) достаточно быстро. На каждом корпоративе Джет по праву гендиректорки говорила краткую речь — исключительно о хорошем, потому что негатива с головой хватало и в буднях. К тому же, игра на контрасте неплохо сказывалась на привязанности сотрудников к «БМВ», и это имело куда большее значение, чем Джой казалось, когда она впервые выступала перед сотнями своих подчинённых.
С тех пор прошло восемь лет.
Джет замерла, глядя на снующую по залу толпу со сцены. Она зацепила за ухо микрофон. Гордость залила ее грудную клетку бурлящим осознанием: она
на своем месте.
Как только стихла музыка, Джой поздоровалась со всеми с искренним теплом, и в ответ по залу расползлись аплодисменты, одобрительный свист и радостные возгласы. В воздухе стоял насыщенный запах тыквенных распылителей.
По спине Джет табуном пробежались мурашки, когда она, после благодарности лучшей команде в Штатах (без преувеличения!), замолчала на несколько секунд. Этот короткий отрезок времени показался ей вечностью — то, что Джой собиралась сделать, было важным шагом вперёд.
«БМВ» цвело силами огромного количества людей. Все те, кто отдавал корпорации свой труд и вкладывал в работу что-то большее, чем желание просто получить зарплату, представляли собой настоящую ценность для Джет, которая отдавала себя работе практически полностью.
Эти люди, глядящие на нее снизу вверх сейчас, забавно разодетые в клоунесс, ведьм и вампиров вместо деловых костюмов, были ее второй огромной семьёй.
Джой выдохнула, растянув губы в улыбке.
— Не буду больше нудеть, — невольно кивнув, сказала она. — Но напоследок я… хочу представить вам одну очень важную для меня женщину. Думаю, до вас всех доходили какие-нибудь сплетни обо мне, особенно из желтушных статей после презентации. Так что, полагаю, будет честно и правильно, если я поясню этот момент. Рейна, — явственно окликнула ее Джой, обернувшись в сторону лестницы. Зал притих в ожидании, и Джо, догадавшись, что Рей будет неловко, протянула ей руку. Сначала девчонка лихорадочно качала головой и жалась к стене, но теперь у Рей просто не оставалось выбора.
Она несмело пошла вперёд. Перепуганная, как котенок, она смотрела на Джо умоляюще, и это было так сильно не похоже на Рейну, что Джет с трудом подавила смех.
Но после того, как их руки, наконец, переплелись, Джой почувствовала, как уверенность в правильности собственного решения застучала в груди вместо сердца.
— Прошу любить и не обижать, — хмыкнула Джет, обратившись к сотне пар глаз, устремленных точно на них двоих. — Моя Рей.
Такого шума ее сотрудники не издавали ещё никогда в жизни. Бурные крики и вырванные отрывки слов разнеслись вокруг точно по нарастающей. Отчётливее всего до Джо доносились «да!», «наконец-то!» и «горько»… Она успокаивающе улыбнулась расстерянно оглядывающей зал Рей, безумно милой и наверняка с пылающими щеками, и чуть склонилась, чтобы поцеловать ее. Их губы соприкоснулись в невесомом столкновении, слегка щекоча друг друга. Джой задержалась на сладких от блеска губах Рей чуть дольше, подумав, что непременно поставила бы это мгновение на повтор, если бы имела такие полномочия над безудержно текущим временем.
— Юху-у-у, Джет, наконец-то! — голос — ну конечно — Эмили зазвучал громче всех; она сидела у парнишки из технического на плечах и держалась за край сцены. Джой посмотрела на нее и не смогла сдержать отчаянный хохот. Волосы Эмс теперь были цвета ранней пшеницы, совсем как у самой Джет, и расхлябанный деловой костюм голубого цвета сидел на ней, как большая пижама. Несложно было догадаться, в кого нарядилась эта задница. — Всем шампанского! Рыбка, приве-е-е-ет!!! Спускайтесь, щас начнется веселье!
Рейна выпустила смешок в кулак и покачала головой, тоже, видимо, заметив это стебное сходство с Джо.
После того, как Рей с Джет вновь оказались в зале, настрой толпы заметно изменился. Если по дороге туда на Рейну лишь заинтересованно оглядывались, то сейчас едва ли не каждый без тени сомнения подходил и приветственно пожимал ей руку. Рей очевидно оказалась несколько озадачена таким вниманием, но Джой и не думала ее спасать… Рейна же хотела стать частью
такой жизни Джет. Она жестом показала ей, что будет у центрального стола с закусками. Эти хэллоуинские шедевры не возбуждали аппетит, стилизованные под зубы, языки и кровавых червей, но выглядели более-менее сносно… Главное находиться подальше от коктейлей с пальцами на дне, иначе Джой не несла ответственности за свой рвотный рефлекс.
— Моя сладенькая конфетка! — окликнула ее Эмили, едва Джет остановилась. Не успела она и моргнуть, как Эмс, от которой уже ощутимо несло «Гленфиддичем», прилепилась к ней, уложив голову на грудь. — Ты такая заечка, такая хорошая… Я так рада за тебя, Джет…
— Эмили, — тяжело вздохнула Джой, — ну черт тебя возьми…
— Ты уже пробовала наши кокте-е-ейльчики? — мило хлопнула ресницами Эмс и так резко подняла голову, что едва не столкнулась лбом с подбородком Джой. — Те пальцы, кстати, из мармелада. Вишнёвого! Они пахнут, как Роуз.
— Только начало корпоратива, Эмс, — укоризненно напомнила Джет, хотя прекрасно знала, что это всё бесполезно. Не родился ещё тот человек, который имел бы на девиантную Эмили хотя бы кроху влияния. — В кого ты нарядилась, а? — Томпсон расплылась в довольной усмешке. — Твое хобби позорить меня просто очаровательно.
— Я тебя не позорю, я тебя люблю, глупышка, — едва ли не по буквам выдала Эмили и поцеловала отшатнувшуюся Джет в кончик носа. — Мы с Мэггс скоро смотаемся отсюда…
— С Мэггс?
— Из ОК, такая рыженькая булочка, — мурлыкнула Эмили. — У нее на лобке тоже рыжие волосы, представляешь…
— Это
очень лишняя подробность, — поморщившись, ответила Джой. Она сделала усилие, чтобы ненароком этого не представить. Она помнила Мэгги — веснушчатая девочка бегала за Джой всю весну с кофе из «Старбаркса» и как-то резко пропала в начале лета. Джет даже подумала, что она образумилась, но, видимо, это Эмили ее
образумила… кхм, как умела.
— Она милашка, — добавила Томпсон и, выпустив Джет из объятий, потянулась к бокалу с шампанским. — Ты же знаешь, я не могу устоять перед женщинами, которым нужны от меня только деньги…
— Я бы на твоём месте установила лимит. Я не буду снова закрывать твою корпоративку. В тысячный раз, — предупредила ее Джой, но про себя посчитала отношения этих двоих более чем гармоничными и, наверное, даже закономерными. Она сделала глоток шампанского, прикинув, что, раз Эмили бегала от моногамии, а Мэгги — за счётом в банке, то, столкнувшись, они в конечном итоге обрели то, что искали.
— Можешь дать наличкой, — хихикнула Эмили, — а можешь и просто дать… Ну, что? На платонической любви далеко не уедешь! В женском теле энергия вырабатывается мозгом только на пятьдесят процентов, а остальные пятьдесят…
— Не продолжай, — остановила ее Джет.
— Клитором, Джо!
— Вы о чем здесь? — спросила незаметно возникшая рядом Рей, и Джет инстинктивно заскрипела зубами, надеясь, что она не слышала эту пьяную философию от Томпсон… Хотя, черт, какая разница? Не имело смысла об этом переживать. Трезвая Эмили не сильно отличалась от накатившей пару стаканов виски, так что к Эмс Рейне тоже придется привыкнуть.
— О клиторах! — с торжеством ответила Эмили и отсалютовала им бокалом. У Рейны вырвался весёлый смешок, больше снисходительный, чем удивленный, как в первые их встречи. — А мужчины, — не унималась Томпсон; она буквально всунула бокал с шампанским Рей в руки, — вообще мозги редко задействуют. Процентов на десять, может… За все остальное отвечает их чл…
— Эмилия! — грозно оборвала ее Джой. Так иногда бывало в рабочие будни — полное имя Эмили задействовалось лишь в исключительных случаях. Другого способа угомонить ее бессмысленный трёп просто не существовало.
Эмили тут же обиженно выкатила нижнюю губу.
— Я ухожу от тебя! — драматично заявила она и, резко развернувшись, исчезла среди костюмов.
Джой облегчённо выдохнула. Она медленно сфокусировала взгляд на своей Рей, и вырвавшаяся из груди нежность прошлась по телу мурашками.
— За знакомство со второй семьёй, — провозгласила Джет и легонько столкнула ободки их бокалов.
Вторая рука как-то автономно потянулась к щеке Рей. Пальцы ласково погладили бархатную кожу, сияющую бронзой; девчонка была вылеплена из золота и наивности, из броских, отрывистых линий. Как нарисованная в 3D картинка — едва верилось, что именно эта девочка пришла к ней пять месяцев назад и беспринципно разделась, едва переступив порог ее лофта.
Спустя какое-то время Джой поняла, что разглядывает потрясающе мультяшное лицо перед собой уже слишком долго. Рей смотрела на нее, замерев, преданно и открыто; в ее карих, почти жёлтых глазах плескался травяной чай
и солнце, утонувшее в этом чае.
— Поехали?
Рейна кивнула, оставив отпечаток губ на кончиках ее пальцев.
* * *
— Я и не думала, что… Блин, это странно. Я сегодня услышала больше имён, чем за всю свою жизнь. Ты не устаешь от такого внимания? — откинувшись на сиденье, размышляла Рей. — Это же… странно!
— Неотъемлемая часть жизни, — пожала плечами Джой, сосредоточенно выглядывая, где бы в этой дыре припарковаться так, чтобы ее машина не пострадала. — Сначала, может, это правда странно, но потом уже все равно.
В самом деле, Джой уже правда не помнила себя без пристального внимания всех подряд просто из-за фамилии: преподавателей в школе и университете, сотрудников «БМВ» во время практики, сотрудников, когда она стала во главе корпорации, журналистов, изданий, жёлтой прессы… Всё это когда-то очень раздражало Лету, прячущуюся от семьи. Она всегда старалась прикрыть лицо на приемах, категорически отказывалась от любых съёмок и интервью. Страдальчески вздыхала, когда нужно было посетить то или иное мероприятие. Джой помнила, как сильно это бесило, выводило из себя по щелчку — бывало, Джет совершенно не соблюдала рамки и кричала до срыва голоса. Выходы в свет у них сопровождались такими нервами, как будто Джо просила Лету о невозможном. Наверное, просто нужно было просить по-другому…
Сеансы психотерапии, кажется, стали действовать. Сейчас Джой оглядывалась назад и на многие ситуации смотрела совсем иначе. Или, может, дело в том, что рядом с Рей голова все же оставалась холодной? Конечно, хотелось, чтобы участь публичности с ней разделяли… но если Рей не захочет, как Лета, то Джой постарается вести себя не так резко. Это ведь ее проблема, а не Рей. Тем более, у них все шло слишком хорошо, чтобы хотеть портить этот ритм какими-то идиотскими претензиями. Так ведь?
Джой улыбнулась своей забавной девчонке, разодетой в кислотное.
— Приехали. Почему именно эта «Тыква»? — спросила Джет, кивнув в сторону старенького здания из давно выцветшего кирпича. — Новая не дотягивает?
Рейна отвлеклась от любовного созерцания допотопной развалины и подозрительно прищурилась.
— Язвительность с возрастом прогрессирует?
— Надеюсь, что да, — засмеялась Джой и отстегнула ремень безопасности. — А то ты меня пока обходишь в этом неравном бою…
— Я просто… очень хотела побыть здесь. С тобой, — посерьезнела Рей. Она посмотрела на Джой почти умоляюще, так, словно просила о чем-то… Джой чуть склонила голову; все шуточки тут же вылетели из головы, словно их кто-то вытравил. — Сегодня такой хороший вечер для этого, правда?
— Правда, — тепло усмехнулась ей Джет и коротко чмокнула в лоб. Иногда Рей до стеснения в груди напоминала ей маленького ребенка.
В старой «Тыкве» Джой не была довольно давно. За несколько месяцев в одряхлевшем помещении мало что изменилось: деревянные панели, словно из прошлого, стали выглядеть ещё старше, маленьких цветных гирлянд на окнах и над столиками прибавилось, а раритетные пластинки на стенах покрылись слоем пыли. Маленькие тыковки с искусно вырезанными рожицами глазели вокруг, как живые, и светились диодами изнутри.
На часах было всего полдевятого — Джой специально взглянула на тикающие на запястье часы, — но кофейня почему-то оказалась закрыта. Рей не включала свет. Ни слова ни говоря, она просто зажгла все огоньки и тыковки.
Джет пришлось признать: в этой пропахшей древесиной кофейне можно было отыскать душу. Как в старых лавках из сказок — книжных или с каким-нибудь барахлом, вынесенным из дома с привидениями.
Джой хмурилась царящей тут тишине, блуждая между столиками. Тишина сбилась в вязкую, незримую вату — ее можно было трогать руками.
— Рей, — тихо позвала ее Джой, — почему закрыто?
Рей грустно усмехнулась в ответ. Она шагнула за барную стойку, погладив ладонью деревянную поверхность, которая, наверное, тоже успела запылиться. Раздался шум старой кофемашины, влившейся в окружавшую их атмосферу так, будто был создан для этого.
От запаха перемалывающихся кофейных зёрен защекотало в носу.
— Это здание снесут в середине ноября, — также тихо ответила ей Рейна. Ее голос дрогнул, выдав слезливый ком, ставший поперек горла.
— Боже, Рей, — сочувствие вырвалось у Джой раньше, чем она успела подойти к барной стойке. — Ты не говорила…
Рейна принужденно улыбнулась и поставила перед ней цветную чашку в маленьком блюдце. Пряный дымок вился над посудиной незатейливыми узорами, источая знакомый аромат потрясающей африканской арабики.
— Двойной американо. Два кубика сахара.
Джой благодарно ей улыбнулась и обхватила горячую чашку ладонями, согреваясь. Рей готовила очень вкусный кофе и рисовала самые милые рисунки на взбитой пенке из всех, что Джо доводилось видеть. Она делала это с такой отдачей, словно… была на
своем месте?
И теперь, когда кофемашина шумела над второй чашкой, Рей выглядела так, будто теряет что-то безумно важное. Теряет прямо сейчас.
Джо неприятно кольнула собственная невнимательность. Все начинается с мелочей, так ведь? Все большое выросло с маленького.
— Для тебя много значит это место? — с осторожностью спросила она.
— Мы с Аврил очень много работали, чтобы открыть ее, — кивнула Рей. — Мы не строили никаких планов, просто хотели создать что-то уютное, где нам и другим людям будет комфортно… Где можно выпить что-то согревающее и почувствовать себя как дома. Место, куда захочется привести близких людей. Я думаю, у нас получилось… хотя бы потому, что и я, и Аврил переживали здесь то, с чем не хотелось идти домой.
— Ясно, — озадаченно обронила Джет, — и что здесь хотят строить?
— Не знаю, это не так важно, — пожала плечами Рей и, прихватив свой кофе, потянула Джой за столик.
Диван с высокой спинкой, бирюзово-голубого цвета и явно купленный где-то на барахолке, оказался удобнее, чем выглядел. Ну, либо Джет просто так казалось под напором мыслей, которые завертелись в ее голове железными шестерёнками.
Она не хотела, чтобы Рей теряла то, что было дорого для нее.
Джой обняла ее за плечо, поглаживая длинные завитушки волос. Рейна почти легла ей на грудь и тут же переплела их пальцы, по-прежнему горячие от кружек с американо. Тишина окутала их невидимым одеялом, разлилась по телу сладким, сахарным молоком. Джой уложила подбородок на темную макушку — розовая жвачка и жимолость перебили даже аромат кофе.
— Хочешь, выкупим это здание? И твоя «Тыква» будет стоять здесь вечно, — без доли сомнений предложила Джо, но Рей только рассмеялась — по-доброму и с явной грустинкой, сжав пальцы Джет в своих чуть-чуть крепче. — Я серьезно. Если для тебя это так…
Рейна прижалась к ней сильнее и с улыбкой, понятной лишь ей, прикрыла глаза. Отрицательно покачала головой.
— Все когда-то заканчивается, — прошептала она. — Не хочу искусственно продлевать то, что должно уйти. Аврил, она ведь тоже уезжает. Я не говорила? Они с Джастином переезжают в Филли. Насовсем.
— Ты точно уверена, что не хочешь?
— Да, — твердо сказала она. — Я уже смирилась. Не хочу держаться за прошлое.
— Мудрое решение, Рей, — тихо ответила Джет, поглаживая ее руку. — Я в любом случае поддержу тебя. Даже если ты передумаешь, просто скажи…
— Ты поддерживаешь меня сейчас, — ответила Рейна и, поднявшись, обернулась к Джой. Она прижалась к ее лбу и сделала глубокий вдох, словно вместе с воздухом пыталась вдохнуть в себя частичку Джо. — Так много людей говорили мне, что в это место хочется приводить только особенных людей… Это правда, я тоже это чувствовала, и мне никогда, никогда не хотелось ни с кем сидеть вот так, из тех, кого я знаю. Все мои бывшие девушки, друзья, все они как будто из другой жизни. Но не ты.
— Романти́к удался… — с улыбкой протянула Джет, целуя ее.
— Если отпускать прошлое, то только так, — с уверенностью кивнула Рей и в доверчивом объятии обвила ее шею. — Будущее с тобой мне нравится больше… Представляешь, ты будешь ворчать своими старческими фырками, а я — успокаивать тебя самым вкусным кофе на свете.
— И поцелуями? — уточнила Джо.
— И поцелуями, — подтвердила Рей.
— Тогда представляю.
В этот момент гирлянды лихорадочно замигали, сменив статическое освещение на пляшущие цветные пятна. Они танцевали по стенам и лицам, гуляли по старым пластинкам и злобным тыквенным рожицам. Джой улыбнулась прямо в губы своей забавной девчонке — и Рейна избавила их от этого ненужного расстояния.
Теперь всё было ещё правильнее.
