— Ты хоть понимаешь, что с тобой происходит?
— Я влюблен. Убейте меня.
Чак Паланик. «Колыбельная»
Жёлтая машина скрылась за поворотом, оставив Леви около дома. Точнее сказать около съемного жилья, ведь это и не дом вовсе. В последнее время он старался откладывать, не растрачиваясь на всякую чепуху. Да и не хотелось. Половица скрипнула, он прошёл по коридору, замечая свет в гостиной. Снова Микаса забыла выключить или он сам? В последнее время стал немного рассеянным, постоянно забывал что-то дома или на работе. Не знал, с возрастом это связано или с тем, что нужно многое держать в голове. Заведёт ежедневник. Перешагивает порог, чтобы щёлкнуть выключателем и обнаруживает Микасу на диване. Спит. Того гляди, слюни пустит на обивку. Леви подходит ближе, попутно стаскивая плед с грязно-жёлтого кресла. Даже Леви, у которого вкуса, как такого то и нет, мечтал избавиться от него, потому что стоял тут, как бельмо на глазу. Пришлось накинуть плед, чтобы не так сильно глаз резало. Микаса дёрнулась, ощущая чужое присутствие рядом. — К-капитан, — слегка щурясь, потянула она. — Ты чего тут уснула, забыла где твоя комната? — уточнил Леви, возвращая плед обратно. — Не заболела случаем? — Нет, учила итальянский и ждала вас, видимо, случайно уснула. — Ждала меня? — Удивился Аккерман. — Зачем? Она повела плечами, не решаясь рассказать Леви о своём волнении, он не поймёт и у виска покрутит. После того как она узнала, что Ребекка попала в аварию, ей стало ещё тревожнее. Микаса стала какая-то впечатлительная в последнее время. Может на ней сказывалась её нынешняя спокойная жизнь, но на такие вещи, как авиакатастрофы и аварии, она стала реагировать острее. На самом деле смешно, учитывая, что она видела вещи и похуже. Просто сейчас у неё появилась какая-никакая семья, пусть маленькая, неполная и не совсем семья. Леви был единственным кому она могла довериться и положиться. С ним было как-то спокойно. И терять его ей не хотелось. В последнее время Леви стал чаще приходить позже неё и ужинать в одиночестве ей порядком надоело. Но сегодня он побил все рекорды. — Поднимайся и иди спать, Микаса. Больше не жди, пока буду задерживаться, — сказал Леви, стараясь быть мягче, но вышло, как обычно. — Доброй ночи, капитан. — Девушка забрала тетрадь и побежала вверх по лестнице. Она не злилась и не обижалась, знала Леви лучше, чем кто-либо другой. Такой уж он. — Не капитан я больше, — крикнул Леви вслед Микасе. — Все никак не отучится.***
Ребекка проснулась от назойливого звонка в дверь. Кто-то тарабанил и зажимал звонок, будто палец прилип. И кого принесло в такую рань? Девушка неспешно перебирала ногами, попутно зевая и потирая глаза. Перед ней стоял курьер, в руках которого была голубая подарочная коробка. Точно, ведь у неё день рождения. Парень оглядел её с ног до головы — выглядела она слегка помятой, но Ребекку это мало волновало. — Доброе утро, вам посылка, пожалуйста распишитесь, — курьер протянул ей планшет с ручкой. Адрес доставки был знакомым, поэтому она без сомнений расписалась в нижнем правом углу. Попрощавшись с курьером, Ребекка заметила записку под лентой. «С днём рождения, детка! И прости меня…» Она невольно улыбнулась. Может и злилась на Хлою первый день, но потом смягчилась. Не могла она долго держать обиду, тем более на близких людей. Это скорее можно отнести к минусам, нежели к плюсам характера. Порой Ребекка могла простить то, что прощать нельзя. Но к себе это никак не относилось. Дёрнув за ленту, она начала разворачивать голубую обёртку. «Только не говорите, что это… Боже, только Хлоя могла подарить мне такое», — усмехнулась она про себя, доставая содержимое. Рядом с ней на диване начал вибрировать телефон, где крупными буквами высвечивалось имя подруги. Ребекка потянулась за ним, откладывая коробку в сторону. — А кому это сегодня двадцать восемь? Неужели этой недовольной булочке с изюмом? — пропищала Хлоя, как только она ответила на звонок. — Да-да, именно так, — ответила она, закатывая глаза. — А знаешь, почему с изюмом? — Потому что булочки с изюмом не для всех, а только для истинных ценителей. Эта фраза пристала к Ребекке со студенческих лет, когда в восемнадцать её отверг парень из параллельного потока. Она начала загонять себя в комплексы, и тогда Хлоя произнесла эту знаменитую фразу. И каждый день рождения она начинает поздравлять Ребекку именно с неё, уверяя, что найдётся человек, кто полюбит её с ненавистными веснушками. Единственное, что ей не нравилось в её теле — веснушки, которые с наступлением весны стали ярче и больше. — Именно! Ты уже получила мой подарок? Ты не злишься на меня, детка? — голос её стал тише. — Не злюсь, конечно. Разве что чуть-чуть, — усмехнулась Андерсон. — И, вибратор? Серьёзно? — Я знала, что тебе понравится. Ты выглядела слегка напряженной, вот я и подумала, — потянута она, будто слегка задумавшись, — какие планы? — Запереться дома и никуда не выходить, — жалобно простонала Ребекка. — Хлоя, прошу, давай без сюрпризов. И зачем ты рассказала Леви? — Как-то случайно вырвалось, не злись. Ой, кстати, про Леви. Чуть не забыла, он же попросил съездить с ним в торговый центр. Я уже совсем замоталась с этим марафоном. Ребекка слегка опешила. Что вообще Леви нужно в торговом центре? В последний раз он явно был не рад их поездке и в этот же день возненавидел пробки. В конце концов почему не попросил её? Сколько вопросов и ни одного ответа. Вчера ей показалось, что они сблизились. Похоже, снова показалось. Ребекка запуталась в своих чувствах и его отношению к ней. У Леви будто раздвоение личности: один момент он мягок и заботлив, конечно, в той степени мягкости, которая присуща Леви, а в следующий — он будто не знает её вовсе. А сейчас ей было… Обидно? Не хотелось этого признавать, но именно это она чувствовала. Они с Хлоей так сдружились, что Ребекка даже немного завидовала. А может и вовсе она все это придумала? — Кол не против? — Решила уточнить Ребекка. — Детка, мы расстались. — Да, конечно. А вы сдружились с Леви, — с какой-то досадой в голосе подытожила она. Настолько она замоталась, что забыла про всё на свете. Ещё ни одного матча не посмотрела с Джереми, а после похорон отца они так и не созванивались. Настолько она погрузилась в себя, что забыла про окружение. Нужен был глоток свежего воздуха — некая встряска после всех событий. — Немного, — она слегка замялась и сразу перевела тему, — ну, так, что по поводу праздника? — Я хочу выпить, но так, чтобы мы не привязывали это к моему дню рождения. Как насчёт паба на Мейсон авеню? — решительно предложила Ребекка, сама не ожидая от себя такого предложения. Алкоголь никогда ещё не решал проблемы, но так хорошо расслаблял мозги. Тем более, был не частым гостем в их компании. — Ого, кто ты и что сделал с Беккой? — Хлоя не скрывала своего удивления, ведь услышать от Ребекки подобное было на грани фантастики. — Тогда до вечера, детка. Она отключилась от звонка, отбрасывая телефон в сторону. Ещё раз взглянув на подарок, она убрала его обратно в коробку от греха подальше. Не хватало ещё чтобы кто-то увидел. Разобравшись с утренними делами, Ребекка решила спуститься вниз. Все же работать с обеими рабочими руками было намного проще. Гипс сняли на днях. И какое это наслаждение наконец-то почесать руку. Люди не ценят простых вещей — казалось, ну, что такого, двигать рукой естественно и ничего такого в этом действии нет. Начинаешь ценить только, когда лишишься чего-то. В воздухе уже чувствовались нотки лета, а перед домом распустились магнолия, благоухания которой приятно щекотали нос. Ещё бы не было так душно с самого утра, цены бы этому маю не было. Роясь в почтовом ящике, девушка заметила знакомую спину. Эти широкие плечи она узнает из тысячи. — Тай, привет, — отозвалась Ребекка, привлекая внимание Вуда. Он слегка вздрогнул от неожиданности, практически не замечая ничего перед собой. Оторвавшись от своего телефона, он наконец опустил взгляд, встречаясь с миловидными чертами лица. — Ребекка, с днём рождения, — Тайлер улыбнулся, убирая телефон в задний карман брюк. — Вижу тебе уже намного лучше, я рад. — Спасибо. Всё и правда, хорошо. Надеюсь, что во вторник смогу приступить к работе. «Наконец-то», — почти не вырвалось у Тайлера, но он сдержался. Он не мог похвастаться своими коммуникативными навыками и сближаться с кем-то было крайне сложно. А с Ребеккой было как-то просто. Уже с самого начала. Она не была навязчивой и не болтала лишнего — человек для души. Пусть, ничего у них не вышло, но в качестве друга Ребекку он не упустит. Не в этот раз. А она и не против. — Ты свободен сегодня? — резко выпалила она. — Есть предложения? — Как насчёт выпить вечером? Тайлер изогнул бровь и с непониманием уставился на Ребекку. И, что греха таить, она сама себя не понимала. Это абсолютно не входило в её планы, но язык сработал быстрее мозга. Зачем она втягивает в свое безумство других людей? Но он охотно поддаётся и соглашается: — Что ж, завтра воскресенье, так что, почему бы и нет? — Тогда в девять, жду тебя на перекрёстке, — она хитро ухмыльнулась и забирая почту, и скрылась в створках лифта. В восемь тридцать вся затея уже не казалась такой радужной. Алкоголь ничего не решит. Не нужно ходить далеко — её отец просто шикарный пример. Но с другой стороны, что случится, если она просто немного расслабится? Ничего страшного. Ей нужно забыться, скрыться от всего что происходило на протяжении нескольких месяцев. Не то, она сломается. Уже ломается. Чувствует, что нервы уже не выдерживают. Чувствует, что перестаёт чувствовать. Устала. К чёрту. Она хочет забыть обо всём на одну ночь. Надевает узкую юбку и кофту, разбавляя всё парой украшений и массивными ботильонами. Тайлер уже ждёт её. — Прекрасно выглядишь, — утвердил мужчина, разглядывая её сверху вниз. — Спасибо, ты тоже. Пойдём? Он кивнул, пропуская девушку вперёд. По пути Ребекка узнавала новости на работе и была даже немного рада своему больничному. Много нововведений, в которые ей придётся вникать. Обязанности те же, зато бюрократии в два раза больше. Ей-богу, только бумагу зря переводят. Завернув за угол, девушка заметила знакомую белую копну волос — Хлоя уже ждала у входа, постоянно оглядываясь. — Ну наконец-то, — вместо приветствия сказала Кинг, легко обнимая девушку. — Привет, а ты Тайлер, да? Я Хлоя, — она протянула руку для приветствия. — Да, — мужчина легко развернул её ладонь, чтобы накрыть тыльную сторону губами, — рад встрече. — Это типа твои джентльменские замашки из Чикаго? — усмехнулась она, почти вырывая руку. — Ну, мы идём? Внутри было душно и пахло хмелем, разбавленным сладким фруктовым дымом. Частички пыли в воздухе танцевали под сине-розовым светом софитов. В центре несколько человек отдаются спешному техно, изредка касаясь друг друга. Несколько столиков по краям и длинная барная стойка. Отличное место, чтобы забыть о всех мирских проблемах. Что, собственно, Ребекка и делает, выпивая несколько шотов подряд. Хлоя уже отдаётся ритмичной музыке, раскидывая руки в сторону, пока они с Тайлером разговаривают обо всём на свете. Постепенно их диалог принимает уже далеко не деловой характер. Обычно такие вещи рассказывают бармену. Тайлер начинает рассказывать о своей семье и о прошлых отношениях. «Сейчас бы не сболтнуть какую-нибудь ересь», — думает она про себя, откровенничая с коллегой, но сохраняя остатки разума. — «Нет, Тайлер, я не за этим сюда пришла». — Вы сюда языками трепать пришли или отдыхать? — внезапно появилась Хлоя, немного мокрая после танцпола. Подловив момент, Ребекка выпивает ещё одну стопку и перемещается на танцпол. Да, алкоголь действует на всех по-разному. Видимо, Тайлер из тех, кто решает поговорить и излить душу, когда выпьет. Если Хлоя выпьет ещё пару стопок, то эти двое найдут точки соприкосновения. В центре уже намного больше людей, а трек ускоряется с каждой минутой. Она ритмично покачивает округлыми бёдрами в такт музыке, а сердце будто отбивает каждый бит. Будь она трезва, ее и под пушечный выстрел не заставишь танцевать, так ещё и при посторонних. Но сейчас было плевать. Голова пустая, а алкоголь в крови только распаляет ее. Она вскидывает руки и задевает парня, который крутиться рядом уже несколько минут. Ребекка на секунду останавливается, а потом ловит на себе заинтересованный взгляд. Он достаточно выше ее, слегка ухмыляется, но не прекращает танцевать. Происходит какая-то игра в гляделки, где Ребекка принимает поражения. Слишком властный взгляд. Немного наклоняется, чтобы назвать имя и спрашивает ее. Голос бархатный, обжигающий, с хрипотцой. Ребекка отвечает и не замечает, как он уже оказывается за ее спиной и проводит пальцем по ее оголенной спине. Ее в ту же секунду передёргивает. Она не хочет больше тут находится. Пулей подлетает к барной стойке, где Тайлер и Хлоя о чём-то оживлённо разговаривают или спорят, что не замечают, как Ребекка оказалась рядом с ними. — Я, наверно, пойду, — начинает она, чтобы привлечь внимание друзей. — Что-то мне нехорошо. — Всё в порядке? Мне пойти с тобой? — засобирался Тайлер, моментально отрываясь от разговора. — Нет-нет, не нужно. Отдыхай, — она замахала руками. — Видимо, просто выпила лишнего. Пришли они относительно недавно, по меркам ночной жизни — всё только начинается. И ребята только вошли в кураж, поэтому было бы эгоистично со стороны Ребекки просить их уйти с ней. Ей нужно побыть одной. Затея была провальной, но она хотя бы попробовала. — Детка, мы можем уйти, заказать пиццу и пересматривать Титаник, — Хлоя тут же уловила изменения в её поведении. Эту девушку не проведёшь. — Ох, нет, избавь меня от этого, — Ребекка усмехнулась. — Увидимся, ладно? Спасибо и простите. Свежий воздух обдал её красное лицо. Глубоко вдохнув прохладный ночной воздух, она двинулась вперёд по улице. Бар находился недалеко от дома, в котором жила Ребекка, поэтому она решила немного пройтись, наплевав на то, что в это время находится в Детройте опасно. Такое странное чувство оставалось с ней все это время. Внутреннее опустошение, так бы она это назвала. Столько всего с ней произошло, что несколькими шотами и шевелением на танцполе эта дурь из неё не выйдет. В конце концов ей уже не пятнадцать. А тот парень… Она выглядит настолько жалкой? Он явно хотел продолжения их знакомства где-то в отеле. И стало как-то мерзко от самой себя. Боже, она хотела отвлечься, а вместо этого загнала себя ещё больше. В своих раздумьях, Ребекка не заметила, как почти добралась до дома. В чайной только что погас свет и из помещения вышел знакомый силуэт. — Снова задерживаешься? Леви обернулся на знакомый голос, оглядев её снизу вверх. Юбка была явно коротковата для майского вечера. Нет, не так. Она была просто коротковата. — Да, — коротко ответил он, зажимая кнопку на пульте, тем самым закрывая железные ставни. — Ясно. Тогда пока, — она развернулась, чтобы уйти, но Леви остановил её: — Ребекка, постой. Она вопросительно уставилась на него, ожидая чего угодно. Вчера он не мог заговорить об этом, момент был неподходящий, но сейчас он не может его упустить. Вопрос, который не даёт ему спокойно спать. — Когда ты выходишь на работу? — Должна во вторник, а что? — Мне нужно узнать состав одного препарата, который производит ваша компания. Ты можешь мне с этим помочь? — Что за препарат? — решила уточнить Ребекка, не понимая для чего ему эта информация. — Вот, — он вытащил из кармана бутылёк, передавая ей в руку. Прокрутив в руках баночку, Ребекка пришла к выводу, что изготавливается он в Германии. Она даже близко не знает, что в составе этого препарата. Нужно будет хорошо постараться, чтобы авторизоваться в общей базе, доступ к которой есть только у узкого круга лиц. Все бы ничего, но зачем это все Леви? — Хорошо, я сделаю это. Только… — она немного промедлила, — для чего тебе это? — Я не могу сказать. — Ты ввязался во что-то? — не скрывая своего раздражения спросила девушка. — Лучше скажи сразу и я постараюсь решить всё. Теперь очередь Леви с непониманием сверлить её взглядом. Подумать только, решила, что он попал в какое-то непоправимое дерьмо. Будто он — ходячая катастрофа. И насколько жалким он выглядит в ее глазах, что не в состоянии самому разобраться в своих проблемах. И рассказать не может — решит, что он совсем с катушек съехал. Пусть Ребекка самая близкая для него, после Микасы, но не настолько, чтобы рассказывать о его подозрениях, потому что его чутьё никак не угомонится. Близкая. Надо же и слово же такое подобрал. Но, несмотря на это, не может ей довериться на все сто. Вроде она искренняя в своих намерениях, но как раз это и отталкивает. У всех есть своя выгода и какая выгода у Ребекки он все ещё не может понять. — Значит, ты считаешь, что от меня ничего нельзя ожидать кроме проблем? — высказался он, и вытянул руку, чтобы она вернула баночку обратно. — Ладно, забудь. — Не нужно переворачивать мои слова, ты прекрасно знаешь, что я не это имела в виду. Как я должна тебе доверять, если ты всегда скрываешь что-то? — будто мысли прочитав, выпалила Ребекка и в этот момент, предохранитель внутри щёлкнул и она продолжила то, что давно хотела сказать: — Зачем ты делаешь это? Объясни мне. Прячешься за мнимой заботой, а потом в упор не видишь, прекрасно зная о моих чувствах. И даже не смей отрицать этого. Я ничего себе не надумала, если ничего не чувствуешь, найди в себе смелость сказать мне об этом в лицо. Мне не нужна твоя жалость, в виде внезапных порывов альтруизма. Она резко остановилась, понимая, что, если продолжит, то точно не сможет сдержать слез. Вот чем закончилось её затея отвлечься от мирских проблем. Она просто обругала Леви, вывалила на него всё, что было на душе. Ребекка резко развернулась и зашагала вперед, не желая продолжать дальше. Она всё ещё слишком пьяна для таких разговоров. Желтые фары ослепляют ее и водитель давит на руль, а крепкая рука дергает в сторону. — Совсем из ума выжила? — Злиться Леви и в ноздри ударяет запах алкоголя. — Ты пила? Больше, конечно, утверждение, чем вопрос. — Какая разница? — Иди домой, — приказывает он, отбрасывая её руку. Получилось слегка грубо, что Ребекка восприняла по-своему. — Что, разочарован? — Иди домой, Ребекка, — раздраженно повторяет Леви, собираясь уходить. — И без тебя разберусь. Это было дерзко. И Леви понимал, что это за неё говорит алкоголь в крови. Но, как всем известно, что у трезвого на уме то, у пьяного на языке. И Леви даже не представлял насколько буквально можно понимать эту фразу. — Перестань вести себя так. Ты не такая. — Откуда тебе вообще знать какая я, а? — она начала приближаться к нему до того момента, пока её ноги не уперлись ему в кроссовки. Сейчас она одного роста с ним — нос в нос, губы в губы. Близко. Леви стоит неподвижно, ожидая чего угодно — пощёчину, плевок в лицо, удар кулаком в область солнечного сплетения, но никак не то, что делает Ребекка в следующую секунду. Чувствует теплоту ее губ на своих и терпкий вкус алкоголя. Чувствует, как она сминает его губы, надеясь получить ответ. Внутри все сжимается от того, насколько он хочет поддаться. Но понимает, что она пьяна. Понимает, что если ответит, то одними поцелуями все не закончится. Чертова пытка. Но она заканчивается так же неожиданно, как и началась. Ребекка отстраняется резко, будто губы его вмиг стали кипятком и ударили током во все двести двадцать. Вмиг трезвеет от осознания того, что она только что сделала. Глаза беспокойно бегают по его лицу — Леви видит, что он сделал все правильно. — Не стоило и пытаться, — говорит она с отчаянием и удаляется прочь, на это раз оглядываясь по сторонам. Идиотка. Касается пальцами губ и чувствует, как к горлу подступает ком. Она уже может не сдерживаться. Глупо в нынешней ситуации стыдиться слёз. Как можно было действовать настолько опрометчиво? Ненависть к себе вперемешку с обидой переполняют ее, вызывая новую порцию слёз. Буквально влетает домой, хлопая дверью. Ну почему она такая идиотка? Встаёт под душ, прокручивая холодную воду. Может хоть это приведёт ее в чувства. Она уже рыдает навзрыд, сползая по холодной стенке душевой. Даже раздеваться не стала. В миг ее накрыло за все месяцы, когда она подавляла эмоции. Плачет до хрипоты, до боли в глазах. Уже не из-за поступка с Леви, а из-за отца, из-за аварии, из-за Зака. Всё вместе надавливает на неё как гранитная плита и сил скинуть ее нет. Глубоко вдыхает и выдыхает — успокаивается. Кран со скрипом поворачивается, а шум воды вмиг затихает. Ребекка выходит из душа, снимая с себя мокрую одежду. Останавливается у зеркала — проводит рукой по уже слегка отросшей длине волос, перемещается на лицо. Тональник смазался и скатался от воды и соли, замазала весь нос и щеки — лицо бледное, неестественно бледное. Смотрит на неё совсем другой человек. Не та Ребекка, которую она любит. Не та, кто признавал свою слабость, не та, кто упорно добивался своих целей, не та, кто всегда твердит себе, что все будет хорошо.***
В палате Олсена было светло, а от майского солнца было даже немного душно. Сколько он уже тут? Достаточно, чтобы все дела перешли к Леви. Надо отдать должное, он решал дела не хуже самого владельца магазина, пусть медленно, но зато чётко и правильно. Услышав стук костяшками об дверной косяк, мужчина тут же обернулся на звук. Проронил короткое «войдите» и в дверях показался Аккерман. — Здравствуй, Леви. Он неспешно прошёл вглубь палаты, усаживаясь на стул рядом с прикроватной тумбочкой. Джозеф мягко улыбнулся — рад был видеть хоть кого-то, таким образом он поддерживал связь с внешним миром. Вообще Олсен никогда не жаловался на здоровье, для своих лет он был достаточно крепок. Только холестерин давал о себе знать, но это дело он контролировал обычными лекарствами и диетой. Лечащий врач до сих пор удивлялся, что могло стать причиной его недуга. — Твои дела уже не так плохи? — спросил Леви, закидывая ногу на ногу. — Уже лучше, мышцы разрабатываются. Будем надеяться, что скоро пойду на поправку. — Рад слышать, — скупо ответил он, доставая небольшую папку с документами. — Ты встречался с техническим специалистом? — Да, был недалеко и решил заглянуть. Он ещё предложил сделать интернет-магазин. В период пандемии это более рентабельно. И ещё, — Леви передал ручку и документы, — это заключение пожарной службы, они все заменили, нужна твоя подпись. И новые договора на поставку. Джозеф задумался на секунду, проходясь глазами по пунктам документов. Не обнаружив расхождений, мужчина размашисто расписался на бумагах отдавая его обратно. — Ну, чего молчишь? Людей всё меньше и меньше, мы буквально просиживаем штаны, а поставщики обнаглевшие свиньи. Я, конечно, не на что не намекаю, но может парнишка прав? — С марта прошлого года посещаемость снизилась, интернет-магазин помог бы нам вернуть всё на свои места. Я подумаю над этим. Посоветуйся с Ванессой, она более информирована в этих вопросах. — Ладно, — неохотно согласился Аккерман. Олсен неплохой человек, но его дочь оставляет желать лучшего. С Ванессой все сложнее и сложнее находить общий язык. Кстати, этот язык бы ей оторвать, слишком язвит и спорит, где не надо. Но и Джозеф не дурак, сам видит, что она совершенно не годится. И Леви он об этом говорил. Вот только, что он с ней сделает — единственный родной человек. Украдкой смотрит на Аккермана и вмиг хмурится. — Ты совсем не отдыхаешь, Леви? Видок у тебя не очень. Синяки под глазами будто больше стали. — Не пори чушь, лучше о себе позаботься, — отрезает Леви, но не со зла это говорит. Джозеф улыбнулся, Леви хоть и был грубым и иногда заносчивым, но всегда говорил все прямо. Уже даже привык к его манере речи, главное с клиентами он грань не переходил. — Обязательно позабочусь, и как твой начальник прошу тебя взять выходной. — Ладно, возьму. Доволен? — ответил Леви, аккуратно упаковывая документы обратно. — Вполне. Я благодарен тебе, Леви. Никогда не думал, что обзаведусь заместителем, — усмехнулся мужчина. — Ага, скорее мальчиком на побегушках, — хмыкнул он. — Ты мог отправить ко мне курьера, необязательно приезжать самому. — Олсен покачал головой. — Да, конечно, чтобы потом эти бездари принесли мне бумагу, будто недавно подтирали ей свою задницу? — Леви вспомнил недавно случай с курьером. Джозеф только рассмеялся, вспоминая рассказ Аманды, как Леви отчитал бедного парня. Впредь, доставкой важных документов занимался сам Аккерман. Некоторые доставались ему адским трудом, особенно новые договора с поставщиками. Лизать задницу Леви не любил, как и разбираться в новых соглашениях. Непонятным образом для всех, они находили компромиссы и Леви надеялся, что к этим соглашениям они пришли не благодаря глубоким декольте Ванессы. Эти похотливые ублюдки его даже не слушали. Противно. Хоть бы кольца сняли. — Ладно, мне уже пора, — Аккерман поднялся с места, — как надумаешь — сообщи. — Есть, сэр, — усмехнулся Джозеф, приложив руку к голове, — заходи, если будет время, ладно? «Как странно люди отдают честь», — подумал Леви и удалился из палаты.***
— Ну, Ребекка, кости уже практически срослись, — вглядываясь в снимок, заключил доктор. — Выписываю вас, но только при условии, что будете соблюдать мои рекомендации. Вот, пожалуйста, ваше заключение. Мужчина протянул бумаги, попутно проставляя печати в копиях. — Спасибо, доктор О’Донелл. Хорошего дня, — схватив необходимые документы, Ребекка последовала к выходу. Радостная, она вышла из кабинета, направляясь в сторону лифта. Наконец-то она выйдет на работу и сможет немного отвлечься. Единственное, что ее никогда не подводило — работа. Хоть где-то все работает слажено и без происшествий. Сверху отобразился четвёртый этаж и двери открылись с характерным звуком. Она уже хотела пройти внутрь, как резко остановилась. Леви, будь он неладен. Если судьба решила подшутить надо ней, то у неё прекрасно получилось. Стыд какой. Ну конечно, а как может быть по другому? Леви взглянул на неё, из-под чёлки, своим привычным взглядом, как бы спрашивая будет она заходить или нет. На этаже никого. Плевать, проехать всего четыре этажа, может и люди наберутся. Она неуверенно шагнула внутрь, практически забиваясь в самый край. Чувствует, как к щекам приливает кровь и они мгновенно вспыхивают, образуя розовый румянец. Взлохмачивает волосы, чтобы хоть как-то закрыть лицо и считает секунды, когда они доберутся до третьего этажа. Свет два раза мигает и лифт резко останавливается, не доезжая до нужного этажа. Их чутка встряхивает. Леви хмурится, вглядываясь в небольшое окошко — белая стрелка мигает, вместе с цифрой четыре. Ребекка выжидает ещё немного и зажимает кнопку вызова диспетчера. — Добрый день. Меня зовут Дина Холивел, чем могу помочь? — прозвучал шумный голос из маленького динамика наверху. — Здравствуйте, лифт в больнице Генри Форда остановился между четвёртым и третьим этажами. — Назовите ваше имя и номер лифта в котором вы находитесь. — Ребекка, лифт номер, — она всматривается в металлическую полоску с номером лифта, — тридцать четыре. — Прошу секунду, уточню информацию. Леви всё это время наблюдал за происходящим, не говоря ни слова. Ну вот этого ещё не хватало. — Ребекка, произошла незапланированная остановка из-за скачка напряжения. Вас попытаются вытащить в течение тридцати минут. Скажите вы одна? Страдаете от панических атак или есть ли у вас клаустрофобия? — уточнила диспетчер. Она наконец взглянула на Леви и тяжело вздохнула: — Нет, ничего из перечисленного. Я не одна. — Хорошо, сколько человек находится в лифте и страдают ли люди вышесказанными синдромами? — Нет, — высказался Аккерман. — Потребуется ли вам психологическая поддержка? — Нет, спасибо, — мягко ответила Ребекка. — Просим прощения, если что, вы можете связаться с нами по кнопке «Вызов диспетчера». Ожидайте службу. Всего доброго. Блеск. Отлично, просто прекрасно. Она готова была взвыть от происходящего. У судьбы и правда есть чувство юмора. Ребекка облокотилась о стену и сползла по ней, присаживаясь на корточки. Леви, нервно копался в телефоне, пытаясь дозвониться до Аманды. Чёрт его дёрнул воспользоваться лифтом. — Не пытайся, тут нет связи. — Это я и без тебя понял, — он засунул мобильник в карман. — Дерьмо. Тут она с ним согласна. Ситуация хуже не придумаешь. Минуты тянулись слишком долго. Она уже пожалела, что в телефоне нет ни одной аркады или на крайний случай дурацкой змейки. Никто не пытался прервать тишину, мысли были заняты другим. — Лучше бы спустился по лестнице, — выругался мужчина и тоже сполз по стене. — Понимаю, я, наверно, последний человек с кем бы ты хотел оказаться в закрытом помещении, — не могла не съязвить Ребекка. — Что за чушь ты несёшь? Я опаздываю на работу и не могу даже предупредить об этом, а ты всё свела к себе. — Ох, прости, я и забыла, что пустое место для тебя. — Хватит. — А что такое, я не права? — Нет. Всё, довольна? Можешь помолчать? — не сдержался он. Голова раскалывалась из-за бессонницы, и лишний шум отдавался новой пульсацией в висках. Он точно возьмёт выходной. Эта неделя изрядно его измотала. Хоть голос Ребекки и был приятным, в какой-то степени, но раздражал всякий раз, когда она начинала спорить. Прямо, как сейчас. Сидят по разным углам хотя даже и не ругались. — Хорошо, только после одного вопроса. Ответишь на него и я заткнусь, — наконец ответила она, поворачивая голову в его сторону. — Тц, снова твои условия. Ладно, валяй. — Почему ты пришёл тогда на крышу? — Это твой вопрос, серьёзно? — он скептично изогнул бровь, ожидая подвоха. — Да, ответь на него, — она с вызовом посмотрела в его сторону. Он тяжело вздохнул, видимо собираясь с мыслями. Вопрос был лёгкий, нужно просто было ответить честно. Леви не соврёт и она это знала. — Подумал, что тебе — бестолочи взбредёт в голову выброситься. — Неужто беспокоился? — хмыкнула она. — Ты просила один вопрос, я ответил, а теперь помолчи. Ребекка затихла, принимая позицию Леви. Всё честно. Но теперь она ещё больше запуталась. Обхватив колени руками, она начала загоняться ещё больше. Ей хотелось поговорить, все выяснить раз и навсегда, но она обещала молчать. Смешно — вот он, человек, к которому так много вопросов, сидит рядом, а она и слова сказать не может. Только искоса поглядывает на него, пытаясь найти ответы. Он сидит весь поникший и уставший, тёмные волосы падают на лицо — он немного оброс. Смотрит прямо — того гляди в стене дыру прожжёт. «Как бы он повёл себя, если бы влюбился?», — раздумывает Ребекка и её тут же осеняет. — «Возможно, у него там осталась возлюбленная или жена, а ты вчера так бестактно полезла к нему». Ребекка прячет лицо в ладони от стыда, готовая провалиться сквозь землю. Чёрт возьми, почему она раньше об этом не задумывалась? Ноги скользят и она садится на пол. — С тобой все нормально? — замечая ее странное поведение, спрашивает Леви. Она только кивает и отвечает сдавленное «ага». Леви не отводит глаз — сжалась там в углу, поджав к себе ноги и уткнулась в них. И резко так замолчала. Ответила совсем не дерзко. Ещё и села на грязный пол. Леви слегка отталкивается от стены и присаживается на корточки напротив. Ребекка поднимает голову, услышав шорох рядом. Перед ней лицо Леви, как обычно нахмуренное и раздражённое. Она даже в глаза ему смотреть не может, настолько ей стыдно. Поэтому отводит взгляд, стараясь не встречаться с серыми глазами. — Что случилось? — Ничего, — она отрицательно качает головой. — Врёшь, — отрезает Леви и берет ее за подбородок, заставляя взглянуть на себя. — Прости меня, ладно? — выдавливает она, всё ещё пытаясь избежать зрительного контакта. Леви ещё больше нахмурился совершенно не понимая эту девушку. Готов поклясться, что она совсем из ума выжила. — Мне нужно было сразу догадаться, а не лезть к тебе вчера. Это было эгоистично с моей стороны, вот так вторгаться в твою личную жизнь, ведь ты четко дал понять, чтобы я не надумывала себе лишнего. Я сама виновата, ещё и тебя обвинила вчера и совершенно не… Леви уже не слушает её бредни — а просто затыкает её, накрывая её губы своими. «К чёрту, к чёрту, к чёрту. Пошло всё к чёрту. Заебало». Одна рука перемещается на затылок, притягивая девушку ближе. Ребекка ошарашенная смотрит на него, а потом поддаётся, отвечая на требовательный поцелуй, прикрывая веки. Нерешительно касается его лица, мизинцем задевая шею. Леви приподнимается, на прилично затёкших ногах, поднимая за собой Ребекку, не прерывая поцелуй. Ее тело ощущает прохладу сзади от стены и жар спереди от Аккермана. Они жадно крадут друг у друга воздух, которым они и до этого не располагали. Леви все ближе притягивает ее к себе, до хруста сминая рубашку. Ему сейчас на все плевать. Он подумает над этим позже, не сейчас. Ребекка мягко отстраняется, чтобы вдохнуть немного воздуха. Он медленно опускает ее, когда свет снова мигает. Они поднимают глаза и лифт с характерным звуком начинает своё движение вниз. Прошёл явно не час. Ребекка открывает припухшие губы, чтобы сказать что-то, но Леви не даёт ей этого сделать: — Опережая твои вопросы, скажу сразу — это бы единственный способ тебя заткнуть, — говорит он, потирая переносицу. — Мы всё обсудим, обещаю, но сейчас я спешу. Через секунду лифт останавливается и женский компьютерный голос называет номер этажа. Створки открываются и Леви уже скрывается за углом, чтобы спуститься по лестнице.