***
Утро, как ни странно, выдалось не таким тяжёлым, как ожидала Микаса. Голова была ясная, не как в прошлый раз в их совместную попойку в Марли. Тогда им всем туго пришлось, особенно было жалко Сашу. А Леви, не удержался от комментария: «не умеете пить, не беритесь». Славное было время, но тогда они вернулись без Эрена. И Микаса сразу поникла. И только сейчас она вспомнила, как Жан был рядом. Его забота была еле заметна, почти неосязаема и порой неуклюжа. Он уважал её чувства к Эрену, никогда Жан не переходил черту, пусть ревность съедала его изнутри. «И почему я думаю об этом сегодня?», — отдёрнула себя Микаса. Букет из молочных роз уже лежал на туалетном столике ожидая свою невесту. Микаса ещё раз взглянула на своё отражение из-под пушистых ресниц. Она представляла это утро не один раз, но кто бы мог подумать, что у алтаря её будет ждать совсем не тот, о ком она грезила все эти годы. На шее покоился маленький колибри, который каждый раз будто обжигал тонкую кожу холодом своего металла, чтобы вразумить и привести в чувство. Она вдохнула больше воздуха и часто проморгалась, чтобы не испортить труды визажиста, что как пчёлка кружила кисточкой у её лица. Минуты в ожидании Леви тянулись мучительно долго, от волнения её даже слегка поташнивало. Первые вылазки за стену её так не пугали, как обычная мирская жизнь. Она готова была поспорить, что Леви ощущал то же самое. И была права. Леви волновался не меньше, будто это вовсе его свадьба. А всё из-за просьбы Микасы. А ему всего-то нужно пройтись с ней до алтаря, но он воспринял эту просьбу, как самый ценный приказ, который он должен с честью выполнить. Несколько раз разгладил складки на своём гладко выглаженном костюме, поправил жёсткие волосы аккуратно остриженной челки и поправил свой фирменный платок. Хоть Ребекка и сказала, что галстук бы смотрелся лучше, но Леви решил, что жабо ему уже роднее и привычнее. — Да красивый, красивый, — усмехнулась Андерсон, уже минуту наблюдая за тем, как Леви прихорашивается. Он резко обернулся, замечая что Ребекка уже давно собралась и стоит оперевшись на дверной косяк ванной. Чёрт, какая же она была красивая! Он готов был поклясться, что каждый раз терял голову на мгновение, когда видел её такую нарядную. В такие моменты Леви казалось, что ему даже касаться её нельзя, хотя хотелось безумно. Сначала любоваться долго-долго, а потом срывать с неё это маленькое платье, вытаскивать шпильки из незатейливого пучка, над которым она трудилась полчаса и целовать, целовать, целовать. Интересно, как он выглядел со стороны, когда пялился вот так, не отрывая взгляда? — Что-то не так с волосами? Колготки зацепила? — Ребекка сразу же запаниковала, неправильно оценив реакцию Леви, поправляя волосы и осматривая свои ноги. — Нет, просто… — он не мог подобрать правильных слов, поэтому выпалил самое глупое и скупое: — тебе идёт. — Спасибо. Нам уже пора, — она подошла ближе, цокая каблуками по полу, чтобы поправить и без того идеальный воротник. — Ещё кое-что, — ответил Леви, когда она подошла ближе, опуская руки на её талию. Это идеальное для них место. — Что? — не поняла Ребекка, вопросительно взглянув на Аккермана. — Это, — он коснулся её губ, нагло смазывая помаду, которую она начнёт сейчас поправлять. — Теперь всё. Андерсон, как ни странно даже не разозлилась, наоборот улыбнулась с хитрым прищуром. После её возвращения из Канады, они с Леви будто вышли на новый уровень отношений. Навёрстывали все то, что упустили за эти несчастные полгода. Ребекке даже иногда казалось, что Леви стал более нетерпеливым в плане секса и нежным по отношению к ней. Он всё отнекивался, но понимал, что жизнь наконец-то начала устаканиваться, и стал чуть мягче. Солдатские установки понемногу отступали, но характер, как известно, ничего не изменит. Поэтому язвительные комментарии, суровый взгляд и сортирный юмор уже и могила не сможет исправить. Но Ребекка уже привыкла. Впервые он был галантен, помогая надеть своей женщине пальто. В каком-то роде ему это даже нравилось. Они добрались до назначенного места, сразу заприметив Кенни, стоящего у входа. Он закурил сигарету, устало оглядывая окружение вокруг. Одет с иголочки, даже не скажешь, что состоит в одной из опасных группировок Детройта. Кенни сразу заметил Леви и ухмыльнулся, зажимая в зубах тлеющую сигарету. Леви уже мысленно закатил глаза и шумно выдохнул. Он и без того на нервах, ещё и Кенни сейчас заебет своими тупыми шутками и вопросами. — Ты-то тут что забыл? — вместо приветствия спросил Леви, но всё же вытянул руку. — И тебе здравствуй, сопляк, — он крепко пожал ему руку, переключал свой взгляд на спутницу племянника. — Равенна? — Ребекка, — тут же поправила она, пожимая мужскую руку, которую секунду назад хотели поднести к губам. — Здравствуйте, мистер Аккерман. — Брось, просто Кенни, не такой уж я и старый, — хохотнул мужчина, отчего Ребекка немного вздрогнула. Кенни немного пугал Андерсон, хоть выглядел достаточно дружелюбно. Она ссылалась на нелестные рассказы Леви о своём дядюшке, что заставляли её держаться от мужчины подальше. — Я пойду проведаю Микасу, хорошо? — обратилась она к Леви и получив положительный кивок, оставила его наедине с Кенни. В куче незнакомцев Леви сумел разглядеть мягкие черты лица с янтарными глазами, такими же, как у Жана. Миссис Кирштейн совсем не изменилась. Он вспоминал, как она провожала Жана на вылазки, а он, дурак всё огрызался. Стеснялся. От внимательного глаза Леви не скрылось и то, с какой завистью на всё это смотрел Йегер, вовремя успев отвести взгляд. Какими же детьми они были, а Аккерман только и успевай следить за каждым, чтобы все вернулись целыми. Чтобы потом не смотреть в глаза плачущим матерям, которые судорожно искали в небольшой колонне выживших разведчиков своих сыновей и дочерей. Леви вовремя остановил поток душащих воспоминаний, понимая, что всё это в прошлом. Небось, испортит всё своим унылой рожей. Праздник как-никак. Он кивком поздоровался с Жаном, пока тот был занят гостями и поприветствовал миссис Кирштейн. Благо Кенни ошивался чуть поодаль Леви, чтобы в лишний раз не беспокоиться, что дядюшка ляпнет какую-либо похабщину. Портить впечатление о Микасе совсем не хотелось. Как не крути, но она выделялась среди Аккерманов. Слишком хорошенькая. Почти незапятнанная. Только сама Микаса так не считала. Она вздрогнула, когда дверь распахнулась и в ней показалась Ребекка. — Какая ты красотка! — воскликнула Андерсон, приближаясь к невесте и заключая её в объятия. — Спасибо, — она смущенно улыбнулась, — тебе идёт этот цвет. Ребекка заметила легкое подрагивание в пальцах и мандраж по телу, который передался и ей. — Волнуешься? — Да, — честно призналась Микаса, но истинных причин волнения раскрывать не стала. Было стыдно. — Всё будет хорошо. Принести тебе водички? Та кивнула, усаживаясь на пухлый пуфик перед туалетным столиком. Пить не хотелось. Ребекка хотела было уже взять воду и уйти, как невольно стала свидетельницей любопытного разговора. Это были Леви и Кенни. И все бы ничего, но терзающее чувство внутри заставило задержаться Ребекку на одну минуту. Музыка и шум от людей, не мешали ей уловить суть беседы. — Ну, коротышка, когда от тебя ждать подобной херни? — О чём это ты? — тут же отозвался Леви. — Когда загонишь себя под каблук своей девицы и настругаешь пару-тройку спиногрызов? Несмотря на колкие фразочки Кенни, Ребекка застыла в ожидании ответа Леви, крепко обхватив перила. Костяшки побелели, а сердце замедлило свой ритм. Она шумно сглотнула, поджав губы. Леви ответил не сразу, но ответ больно резанул ей по сердцу. — Не дождёшься, — с придыханием ответил Леви, больше с издёвкой. — Не будет этого. Ребекка краем уха уловила, что её уже зовёт Микаса и пора закругляться, но ноги будто приросли к полу, не давая возможности уйти. Она как самый изощрённый мазохист стояла на месте, в надежде услышать ещё что-то в подтверждение услышанного. На горло надавила обида. Ребекка поняла, что Леви не видит её в качестве своей жены и матери его детей. Здравый смысл говорил в ней, что, возможно, она не так поняла, но как можно понять эти слова иначе? Всего за мгновение, улыбка с её лица сошла на нет и Ребекка поспешила, к заждавшейся Микасе. — Всё хорошо? — Микаса заметила, как её свидетельница вернулась в скверном настрое. — Да, конечно, — на автомате выдала Ребекка, будто ждала этого вопроса, поэтому заранее заготовила ответ, приправляя это натянутой улыбкой. — Уже, пора начинать. Не волнуйся, хорошо? Микаса не стала спорить, поэтому молча кивнула и проводила взглядом тонкую фигуру Андерсон, которая тут же скрылась за дверью. Вода так и осталась нетронутой. За дверью послышались шаги — чёткие и выверенные. Микаса знала, кому они принадлежат. Звук костяшек по дереву прошёлся по каждому ее позвонку и она сумела сказать «войдите». Леви шагнул вперёд, заставая Микасу в белоснежном платье с нежным букетом в руках. Не столь много ему пришлось видеть невест в своё время, но Леви точно мог сказать, что все те девушки уступали Микасе. Перед ним будто стояла не та Микаса Аккерман, которую он знал. Не солдат с лучшими боевыми навыками, которой нет равных, а хрупкая девушка, дрожащая от волнения. Современный мир изменил не только его. — Не так я представлял твою свадьбу, — вместо комплимента высказал Леви. — И часто ты представлял мою женитьбу? — вскинув брови, поинтересовалась Микаса. — Всего раз, — отмахнулся он, так и не высказав, что вместо Жана был Эрен. Но она и сама всё прекрасно поняла. Наверняка. — Прежде чем мы пойдём, я могу задать вопрос? — она подняла на бывшего капитана свои глаза и, получив положительный кивок, продолжила: — Леви, ты всё ещё чувствуешь эту связь? Не нужно было быть гением, чтобы понять о чём говорит Микаса. Леви всегда считал брехней всю эту Аккерсвязь и избранных, но в момент смерти Эрвина вся эта Аккерманская херня не показалась ему такой уж херней. В нём что-то оборвалось. И с Микасой, он уверен, произошло подобное. Пазл в его голове сложился как чертов тетрис. — Да. И никогда не переставал, — признался он, всматриваясь в глаза полные надежды. Такие серые, почти бездонные. — Но, Микаса… связь с Эрвином не мешает мне любить другого человека. Её глаза расширились от удивления. Леви никогда не нужно было растолковывать свои чувства, он по одному взгляду всё понимал. Аккерман чувствовал то же самое. — Знаю ты не просила, но мой тебе совет, — он подошёл ближе, положив руку на её плечо, — прими решение, о котором будешь меньше всего сожалеть. — Спасибо, — почти шёпотом ответила Микаса. — Готова? — для пущей уверенности уточнил Леви. — Да, капитан. Вдруг в голову Леви пришла абсолютно идиотская затея, которую он выдал, больше даже, чтобы хоть немного поднять дух Микасы. — Я не слышу. Аккерман сначала вытаращила на Леви глаза полные непонимания, но потом поняла, какой ответ он хотел получить. Ребекка тогда наобум придумала историю, когда Хлоя спросила почему Микаса называет Леви капитаном. Первое, что пришло в голову заставка из детского мультика про Губку Боба. С тех пор Микаса бросила эту привычку. А мультфильм они все же глянули, из-за чистого любопытства. — Так точно, капитан! — В таком случае, — Леви выставил локоть, чтобы Микаса обвила его руку своей, поднимая глаза на названую племянницу. — Какой все-таки идиотский мультфильм. — Согласна, — усмехнулась Микаса. Зал уже был полностью готов и ожидал одну только невесту. Показавшись на лестнице, всё внимание было обращено на Аккерманов. Оба чувствовали этот свербящий под кожей дискомфорт из-за любопытных взглядов. Леви с Микасой шагали уверенно, почти выверенными солдатскими шагами. С каждой поступью сердце Микасы стремительно отбивало ритм, так и норовя вырваться из груди. — Помни, что я тебе сказал, — едва слышно сказал Леви, почувствовав легкое волнение, исходившее от Аккерман. От Жана тоже не скрылся запуганный взгляд Микасы, который она так и не сумела скрыть. Ему бы поговорить с ней до самой церемонии, но уже слишком поздно. Она уже стоит перед ним, теребя дрожащими пальцами жгут от букета. Ему на секунду показалось, что Микаса безмолвно просит у него прощение. Леви напоследок взглянул в янтарные глаза Жана, сталкиваясь с полным непониманием. Не выдержав этого пронзительного взгляда, который смотрит сквозь, Кирштейн отвёл глаза. Как в старые добрые. Ничего привыкнет. «Надеюсь», — промелькнуло в голове у Леви, но он тут же отбросил эти мысли, заняв своё место рядом с Кенни и Ребеккой. Маленькая вступительная речь длилась недолго, но вместе с тем мучительно медленно давались все слова, произнесённые в этом зале. Ничего же не изменится. Солнце будет светить так же ярко, а птицы будут напевать незамысловатые мотивы, понятные только им самим. Всё будет как прежде. Главный вопрос прозвучал в адрес Жана и тот без промедлений ответил на него, не на секунду не усомнившись в сказанном. Он согласен прожить остаток своих дней с одной единственной девушкой, делить с ней все победы и поражения, взлеты и падения, радость и боль. Напополам. А готова ли Микаса? Она молчала, наверное, вечность. Ей так казалось. Вдруг забыла, как говорить. Она всю жизнь жила напоказ, ради одного зрителя — её избранного. Её света и тьма в одном лице. И сейчас своим ответом она передаст его бессовестно и безвозвратно. — Согласна, — срывается с губ Микасы, как глоток свежего воздуха для Жана. С грохотом с её сердца упали ржавые кандалы, а слёзы, не удержавшись, скатились по бледным щекам, не пощадив чёрную тушь. Губы Жана, как никогда казались самыми правильными и такими подходящими для неё одной, когда тот трепетно поцеловал свою, уже как минуту, жену.***
Торжество набирало обороты, а Леви всеми фибрами души чувствовал что-то неладное. Но никак не мог понять что именно. Ребекка в свою очередь вела себя непосредственно. Решив, что поговорит с Леви после банкета, взяла себя в руки, надевая на лицо безмятежную улыбку. Его слова всё ещё стояли в голове, врезаясь в каждую клеточку мозга, посылая сердцу нервные импульсы. Они столько пережили вместе, неужели для него это все пустой звук? Варившись в своих мыслях, она и не заметила, как залпом выпила целый бокал шампанского. Он будет явно не последним. Мелодичная музыка сменила бодрый поп, заставляя парочки поддаться медленному танцу в главе Жана и Микасы. Вторая сначала отпиралась, но под натиском Кирштейна смягчилась. Прямо как тогда в домике в лесу. Поддавшись приятным воспоминаниям, Микаса уже кружила в объятьях Жана, быстро перебирая ногами. — Потанцуй со мной, — осмелилась предложить Ребекка, засматриваясь на вальсирующие фигуры парочек. — Я не танцую, — только ответил Леви, устало окидывая взглядом центр зала. — Ясно, — всё что сумела сказать Андерсон, проглотив унизительную в её ситуации фразу «даже ради меня?», — пойду отойду подышать воздухом. Сил на глупые и пустые уговоры не осталось, поэтому она решила отмахнуться такой банальщиной, как нехватка воздуха. Разумеется в помещении воздуха было предостаточно, но находится рядом было невыносимо. Как и изображать радость, хоть в глубине души она была счастлива за Микасу и Жана. Оставив бокал, она поспешила уйти на крытую веранду, в надежде спрятаться от всеобщей шумихи. Но к несчастью Ребекки там уже было занято парочкой, которая мило о чём-то перешёптывалась. Не смея им мешать, она вернулась в зал, не заметив перед собой высокого мужчину, в которого буквально врезалась. Это оказался преподаватель Микасы по языкам. Пробормотав под нос, что-то вроде извинений, Ребекка хотела было скрыться, но ее новоиспечённый собеседник оказался довольно разговорчив. — Когда тебя воспитывал, надо было научить тебя общению с женщинами, — вдруг подал голос Кенни, стоявший за спиной. — Ты меня не воспитывал. — У меня всего-навсего были не общепринятые методы воспитания, — хмыкнул он в ответ. — Просто противно смотреть, как за твоей девкой пытается ухлёстывать тот вылизанный итальяшка, а ты этого в упор не видишь. А ведь и правда, крутился около неё весь вечер, так и поджидая момента, когда Леви не будет поблизости. Аккерману он сразу не понравился. Ещё с тех самых пор, когда Микаса занималась у него. Хитрый и ушлый мужик. — Во-первых, она не девка, сколько можно говорить, у Ребекки есть имя. А во-вторых… Ай, да к черту тебя, не собираюсь перед тобой оправдываться. Ситуация понемногу начала раздражать Леви. То Кенни привяжется со своей дурацкой болтовнёй, то Ребекка ведёт себя как сама не своя, то этот навязчивый хрен. Пора с этим заканчивать. Он отпил немного вина, решая избавиться от первого нервирующего фактора, оставил Кенни в гордом одиночестве, направляясь ко второму раздражителю. С Ребеккой он разберётся позже. А если быть точнее, с ее переменчивым настроением. — Не знал, что у Микасы такая талантливая подруга, — откровенно флиртовал Альваро, не сводя взгляда со своей собеседницы, которая была не очень то и рада этому. — Может вы и танцевать умеете? Составите мне компанию? — Я… — Она уже танцует. Со мной, — не дав ответить Ребекке, вклинился в разговор из неоткуда появившийся Аккерман. — Простите? — Прощаю, — Леви притянул к себе Ребекку, решая увести подальше от этого идиота. Мотив сменялся с одной мелодичной композиции на другую, не давая намёка на резвые мелодии. Танцевать Леви и правда не собирался, просто выдал первое, что пришло в голову. Ребекка выжидающе смотрела на него, но в конце концов спросила: — Ну, и что это было? — Ничего, просто дал ему понять, что ты занята. Мной. — С каких пор ты заделался в ревнивцы, Аккерман? — не отступала Ребекка, давая понять, что она недовольна. Новым открытием для Леви было то, что когда она злилась, то называла его по фамилии. Но в данном случае и без этого факта было все ясно. Ещё бы понять причину этой, казалось бы, беспочвенной злости. — С тех самых, когда эти идиоты теряют совесть и идут напролом. Что с тобой происходит? — Со мной полный порядок, — насупилась Ребекка, — ты кажется обмолвился, что пригласил меня на танец? — Это была лишь отговорка для этого идиота, — он без доли смущения кивнул в сторону Альваро. Мелкие полоски из морщинок появились на бледном лбу, когда она нахмурилась, вглядываясь в тёмно-синие глаза. Из любящего и ласкового Леви, он снова превратился в того ворчливого незнакомца на парковке. Видимо так оно и получилось. Ребекка поёжилась от дунувшего сквозняка, хоть все окна и двери были плотно закрыты. Это от Леви. — Серьёзно? Ты из-за дурацкого танца так взъелась? — казалось бы понял Леви, ещё не понимая насколько он ошибся. — Пойдём потопчемся на месте, если для тебя это так важно. Он не успел взять её за руку, как Ребекка её одернула, словно от огня. — Думаю, нам уже пора, — совершенно спокойно ответила она, — вернёмся в отель.***
В номере горели только две прикроватные лампы, погружая комнату в лёгкий сумрак. Ребекка прошла к шкафу, снимая туфли с гудящих ног. Почувствовав прохладу от пола она прикрыла глаза от удовольствия. Ещё бы снять платье с бельем… Но перед ней сейчас стояла другая задача. Леви уже выжидающе смотрел на неё, всем своим видом показывая, что он готов слушать. — Что случилось? — Аккерман не выдержал, решив что этот разговор начнёт он. — Для чего ты со мной? — этот вопрос крутился ещё с того самого момента на лестнице, поэтому она сразу выпалила его, казалось на одном дыхании. Он ожидал услышать все что угодно: начиная от его отказов танцевать, до того итальянского придурка, но точно не это. Леви был обескуражен, но ответ все же нашёлся. — К чему эти вопросы? — Я случайно услышала твой разговор с Кенни. Если не планируешь со мной ничего серьёзного, то и начинать не стоило. Давай закончим это сейчас. Каждое слово далось Ребекке с невыносимым трудом. Однако голос её даже не дрогнул. Головой она понимала, что делает всё правильно и слушать сердце она впредь не станет. Хватило. Нос предательски защипало, но она только глубже вдохнула воздуха. — Ах, вот оно что, — Леви тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Он почему-то решил, что с Ребеккой он обойдёт все эти глупые истерики, но ошибался. — Если уж решила подслушивать, стоило дотянуть до конца, потому что ты услышала лишь малую часть. — Я не подслушивала нарочно! — тут же вскипела Ребекка от откровенной издевки от Аккермана. — Скажи мне, Ребекка, когда я успел заслужить такое недоверие к себе? — Сейчас речь не о доверии. Ей просто хотелось услышать, что она нужна, даже в его этой отвратительной манере. Ребекке хотелось убедиться, что она ошиблась. Количество выпитого алкоголя мешало здраво оценивать ситуацию, поэтому она спустила все на эмоции. — Ребекка, я не успеваю за переменами твоего настроения, — он схватился за голову, — ты беременна? — А что, если да? Бросишь меня? — она кажется совсем перестала себя контролировать, бросаясь ложными обвинениями. Только Леви оставался спокойным. На столе зазвенел телефон, оповещая о входящем вызове. Это был Тайлер. Леви взял трубку и ушёл в ванную комнату, оставляя Ребекку наедине со своими мыслями. Она запустила пятерню в волосы, выдыхая воздух через рот. Ей абсолютно противопоказан алкоголь, иначе Ребекка начинает совершать глупые поступки. Ручка двери щёлкнула и в комнате появился Леви. — Сейлем лапу подвернул, — замечая в голубых глазах страх, Леви скорее принялся уверять её, что всё в порядке: — Тайлер уже все уладил, просто позвонил оповестить. С котом все хорошо. Ребекка плюхнулась на кровать, обхватив голову руками. Она ощутила, как рядом смялась покрывало и слегка прогнулся матрас. — Ты правда беременна? Она отрицательно качнула головой, но взгляда не подняла. Сама не понимала зачем ляпнула эту глупость. Само вырвалось. Ребекка это понимала, да и Леви тоже. Когда-нибудь этот разговор пришлось бы начать, а сейчас предоставилась просто идеальная возможность. Уже второй раз за день его заставляют задумываться о таких важных вещах, как замужество и дети. — Я боюсь, — Леви сказал так тихо, что Ребекка еле смогла услышать его, находясь очень близко, — что стану дерьмовым отцом. Сама посуди, что-то могу ему дать? Дети — непозволительная роскошь для него. Огромная ответственность, к которой он больше не готов. Но даже если слова Ребекки обернулись правдой, Леви бы никогда от неё не отказался. Разбился в лепешку, но старался стать примером для своего ребёнка. Делал бы всё возможное и невозможное. Он же в конце концов был надеждой для всего человечества, уж для своего сына или дочери будет им восьмикратно. — Свою любовь, — вдруг произнесла Ребекка, вырывая его из своих мыслей. — Одной любви мало. Чёрт, — выругался он, на секунду представив себя отцом, — я каждый раз чуть ли не схожу с ума, волнуясь о том, чтобы с тобой ничего не случилось, а ребёнок… я же свихнусь. — Из тебя вышел бы замечательный отец, — она с опаской положила голову на мужское плечо, взяв Леви за руку, — не то, что я. Даже за кошкой уследить не могу, а тут ребёнок. — Это верно, — согласился Леви, задевая её за живое, но тут же продолжил: — отец из тебя вышел бы не очень. Шутка оказалась самой что ни на есть дерьмовой, но Леви хоть немного разрядил обстановку. — Я так сказал, чтобы Кенни от меня отстал. — Прости меня, я столько гадостей тебе наговорила, — она подняла виноватый взгляд, даже не надеясь на скорое прощение. Но Леви не мог злиться на Ребекку долго. Как бы не старался, каждый раз проигрывал эту битву с самим собой. Слишком сильно дорожил ей, чтобы растрачиваться на глупые обиды. Он уже давно усвоил этот урок. — Я не злюсь, но впредь, не ставь мои чувства к тебе под сомнение. И по поводу замужества, — он слегка промедлил, будто пытаясь подобрать нужные слова, — я видел сегодня, как Микаса мешкалась у алтаря и я не хочу, чтобы такое случилось и с тобой. Мне нужно быть уверенным, что ты захочешь прожить с таким, как я всю оставшуюся жизнь, ни разу не пожалев об этом решении. И для этого мне не нужна блядская печать в документах. Леви всегда скептически относился к бракам. Не видел в них смысла. Какой смысл подкреплять отношениях бумагой, когда двое уже уверены в своих чувствах друг к другу. Возможно был наивен и в какой-то степени глуп. Знал наверняка — после клятвы о жизнь в богатстве и бедности, в радости и в горе, ничего ровным счетом не меняется. А порой становится только хуже. И вся эта клятва может стать пустым словом в один миг, когда тебе скажут, что больше не любят. Если ещё скажут, а не придётся узнать это от других. В очередной лотереи судьбы Леви решил не участвовать. Любить Ребекку он в состоянии без всяких документов и клятв о вечной любви. — Мы ещё не готовы. Но могу сказать с уверенностью, что хочу состариться с тобой, чтобы никогда об этом не пожалеть, — Ребекка коснулась тёплыми губами его щеки, сцепив их пальцы на руках ещё сильнее. Они просидели так ещё немного. Молча. Каждый думал о своём, не решаясь прерывать тишину. Все важное уже было сказано.