Sugar honey ice & tea

      Леви никогда не мог пожаловаться на усталость — не положено было. Но даже дела разведки не выматывали его так сильно, как нынешняя работа в чайной. Плюсом ещё были две индивидуальные тренировки, которые он проводил каждые вторник и пятницу для двух постоянных клиентов. Леви нравился им своим подходом, поэтому этим двум удалось уговорить его заниматься с ними персонально. Тренерство в зале пришлось оставить в прошлом. Леви уже думал над этими двумя: не отказаться ли и от должности тренера? Нет, слишком уж прикипел к ним, да и сам форму держит. Как-нибудь вытянет.       А сегодня, как раз один из клиентов заболел, поэтому тренировку пришлось отменить. Леви вроде бы и был рад, что вернётся домой пораньше, но только Ребекка наверняка занята. После свадьбы Микасы, Андерсон прилетело предложение от местного автомобильного дилера быть их штатным фотографом, которое она с радостью приняла. Ребекка сейчас тоже пропадала на работе, между делом успевая отснять и обычные фотосессии. Ночами сидела за обработкой новых фотографий, поэтому Леви приходилось делить постель одному. Ощущал её только, когда она мышью проскальзывала под одеяло, оставляя невесомый поцелуй в районе челюсти. Леви по инерции только крепче прижимал её к себе, а на утро оставлял её одну, досматривать сны. Жизнь приобрела привычный ритм — работа — дом — работа.       Леви заглушил двигатель, как только подъехал к дому. Капли дождя одна за другой настукивали по лобовому стеклу, покрывая его, словно мелкий прозрачный бисер. Осень уже во всю господствовала над городом, успевая украсить деревья в привычные огненно-жёлтые оттенки. Детройт будто стал ещё более серым, чем раньше. Люди быстрее прятались под навесами или раскрывали свои зонты, пытаясь укрыться от измороси. В такие дни в чайной обычно было много народу. Люди отогревались горячими напитками, пялясь в окно, наблюдая как машины проносятся вдоль луж, омывая грязью тротуары. Одним словом — отвратительная погода.       Леви вышел из салона, окидывая пренебрежительным взглядом свою машину. Грязная. Опять запачкает брюки о порог, как бы аккуратно он не старался выйти. Тяжело вздохнув, Леви щёлкнул по правой кнопке на брелоке и последовал примеру прохожих, скрываясь за железной дверью.       Шорох у почтовых ящиков заставил Леви насторожиться. Налоги и счета поступят только через пару дней, да и кому что нужно в семь, мать его, вечера у письменных ящиков. Знакомая физиономия показалась в пролёте через мгновение, заставая Леви ещё в большем замешательстве.       — Какого чёрта ты тут ошиваешься? — с явным недовольством, решил поинтересоваться Леви.       Зак тут же отреагировал, обернувшись на голос. На его лице можно было разглядеть разочарование и нотку раздражительности. Глаза Леви не по доброму сверкнули, когда он поднялся на пару ступеней, все ещё ожидая ответа.       — Не твоё дело, — кинул Зак, попытавшись как можно скорее покинуть коридор.       Леви среагировала моментально, толкнув его к ближайшей стене, придавливая длинную шею предплечьем. Пришлось слегка вытянуться, чтобы этот лось не вырвался. Леви хоть ростом и не вышел, но сил у него хватало. Зак даже слегка опешил от такого.       — Как раз моё, — Леви хоть и смотрел снизу вверх, но по ощущениям казалось наоборот, — клянусь, если ты хоть на милю приблизишься к ней, я тебя уничтожу.       — Леви? — входная дверь скрипнула, а из неё показался Тайлер, оказываясь невольным свидетелем перепалки.       Леви обернулся, услышав своё имя, и чуть ослабил хватку. Воспользовавшись этим, Зак откинул напряженную руку Аккермана и последовал прочь. Ещё и плечом его задел, специально или нет уже не имеет смысла. Тайлер отошёл, чтобы пропустить Рассела, и посмотрел на Леви с немым вопросом.       — Бывший Ребекки.       — Тот самый коп? — вскинув брови, уточнил Тайлер, пытаясь поддаться воспоминаниям об этом парне. — Что ему нужно?       — Понятия не имею, что у этого ублюдка на уме.       — Думаешь выкинул что-то? — зачем-то спросил Тайлер, перебирая в голове самые плохие исходы.       Они на секунду переглянулись. Леви будто прочитал ход его мыслей, рванул с места вверх по лестнице. Тайлер недолго думая, побежал вслед за ним, изрядно выдыхаясь на пятом этаже. Но пытался выжить из себя максимум, перешагивая сразу через две ступени, хватаясь за бок. А Леви казалось совсем не устал, только дыхание сбилось. На последнем пролёте он отыскал ключи в кармане, припадая к двери. Проклятый замок, не хотел поддаваться капитанскому напору, что Леви на секунду задумался выбить дверь к чёрту. Когда он заслышал заветный щелчок, то влетел в квартиру даже не разувшись. Сейлем успел подскочить от испуга, заметно напрягшись, что аж шерсть дыбом встала.       Ничего не подозревающая Ребекка, стояла на кухне, как раз заканчивая с ужином. Леви с облегчением выдохнул застав её, целую и невредимую. Такая домашняя, с небрежным пучком на голове, она вынимала мясо из духовки, а после выпрямилась, застав Леви в таком виде. За ним подлетел запыхавшийся Тайлер, цепляясь за плечи друга, чтобы сохранить равновесие.       — За вами, что, стая волков гналась? — Ребекка ошарашено наблюдала за ними, переводя взгляд с Леви на Тайлера. — Что случилось, мальчики?       Она все ещё удивленно смерила их взглядом, ожидая объяснений. Леви решил не говорить, что видел Зака на лестничной площадке. Судя по всему Ребекка была не в курсе.       — От соседей услышали про утечку газа, вот и метнулись, — вовремя нашёлся Тайлер, казалось бы, с шикарным оправданием.       — Газа? — удивилась Ребекка. — Но наш дом не имеет доступа к газу.       — А, да? Ну… — Тайлер выдавил глупый смешок, — предупреждён значит вооружён, да? Леви?       — Да, — наконец ответил он, уставившись на пол, — чёрт, столько грязи натаскали.       Леви выдохнул, понимая, что неразумно поддался эмоциям. Только сейчас до него дошло, что дверь была закрыта, и уже на этом можно было успокоиться. Они с Тайлером напугали её больше, чем несуществующая угроза от Зака.       — Ладно, — удовлетворённая ответом, согласилась Ребекка, — я как раз закончила с ужином. Тай, может останешься?       — Даже не знаю, — Тайлер повёл плечами, — если Леви не против?       — Тц, с чего это я должен быть против? Только разуйся, а то с тебя уже лужа натекла.       Леви уже давно не видел в Вуде конкурента или повода для ревности. Их отношения сложно было назвать дружескими, но приятельскими вполне. Аккермана не смущала его дружба с Ребеккой, он знал что в случае чего, Тайлер всегда поможет и не даст её в обиду. На него можно положиться и это не тот человек, кто переступит черту дозволенного. Идеальный товарищ.       — Как там Брайн и Эрл? — Ребекка решила спросить о бывших коллегах, раз предоставилась такая возможность.       — Без изменений, все такие же болтливые и ищут возможность слинять пораньше с работы. Я даже немного к ним привык, — Тайлер хмыкнул, а потом зачем-то добавил: — Алан вернулся, кстати.       — Правда?       — Ага, но вроде он не собирается здесь задерживаться, через неделю его переводят в Нью-Йорк, будет просиживать штаны в штаб-квартире компании.       Ребекка на секунду опешила, а потом пришло смирение. От Алана она ничего другого и не ожидала, он всегда работал на износ и старался больше всех. Возможно, год назад она бы гордилась им, а сейчас… А сейчас ей всё равно. Купер добился чего хотел, а Ребекка уже не имеет к этому никакого отношения. Когда-то и она была такой, мечтавшей добиться подобного уровня и «просиживать штаны в штаб-квартире компании», как выразился Тайлер. Она слегка поникла. Хотела ли она слышать о том, что ее мечта исполнилась у кого-то другого? Она не знает. И Тайлер тут абсолютно не при чем, ведь Ребекка ему так ничего толком и не объяснила. В любом случае всё это в прошлом.       — Не хочешь вернуться? — Вдруг спросил Тайлер, замечая, что подруга ушла глубоко в свои мысли.       — Нет, не думаю, — она покачала головой, а потом резко встрепенулась: — ой, чуть не забыла. Мне нужно будет уехать на пару дней в соседний штат на выставку Форд.       — Когда уезжаешь? — Леви, до этого молчаливый и сдержанный, поднял на неё глаза.       — Завтра.       — Хорошо, я отвезу тебя в аэропорт.       — Нет-нет, Леви, не нужно, за мной заедут, поэтому не волнуйся, — запротестовала Ребекка. — Рейс в четыре утра, не хочу тебя лишний раз беспокоить.       Такое заявление явно было Леви не по душе. Он привык каждый раз ездить с ней по студиям, а с недавнего времени отвозить и забирать с работы. И плевать ему было будь это два ночи или пять утра. Их совместные поездки на машине были неким ритуалом, так Леви чувствовал себя нужным и мог контролировать её безопасность. Особенно в связи с последними событиями. Этот хрен не просто рядом прогуливался, тут явно что-то не чисто. А Леви такое не терпит.

***

      День выдался на редкость солнечным для октября, возможно по этой причине в чайной было не протолкнуться. Булочки и пирожные расхватали ещё до полудня, а потом за неимением ничего, перешли на сладости из сухофруктов. Леви даже как-то неловко стало, ведь обычно выпечка растягивалась на дня два, а то и больше, исходя из этого заказ обычно не переваливал за десяток. Столики освобождались и тут же их занимали новые клиенты. К концу дня, как и ожидалось, ажиотаж утих.       — Мистер Аккерман, у нас заканчиваются одноразовые стаканчики, — поспешила повестить Наоми, заметив что запасы резко сократились.       — На складе смотрела?       — Именно там и смотрела, сэр, — выныривая из-за стойки, отозвалась она.       Встала как вкопанная, застенчиво заправляя рыжую прядь за ухо. Слишком похожа. Леви, как сразу её увидел, остальных даже рассматривать на должность помощника не стал. Да, предвзято к остальным кандидатам, коих было не так много, но слишком уж эта девчушка похожа на Петру. Относилась к делу ответственно с первого дня и похоже всё ещё боялась Леви. Хоть поводов не давал и был не так строг, как с Амандой. Да и с ней они больше по-товарищески подшучивали друг над другом, в весьма своеобразной манере, к которой Наоми ещё не привыкла. Её застенчивость местами начала раздражать Леви. Ну не волк же он в самом деле.       — Сделай заказ на партию стаканчиков на завтра и можешь передохнуть, — дал указания Леви, продолжая заполнять бухгалтерию.       — А как же столы? И чашки ещё грязные…       — Послушай, Наоми, расслабься, ладно? Я более чем доволен тем, с какой ответственностью ты относишься к работе, но не перебарщивай. Вижу же, что с ног валишься, — Леви старался подбирать слова, заменяя выражения «не выебывайся» и «сиди на жопе ровно».       Аккерман смерил сотрудника выжидающим взглядом, пока та устало не плюхнулась на стул. И когда он заслужил заработать себе авторитет деспотичного начальства? Да, он строг и любит дисциплину, но при любых раскладах «за»своих подчиненных. Даже в разведке Микаса часто получала за внеурочные тренировки. Изнуренные солдаты Леви были не нужны, если стоило наказать — он выбирал уборку. Так они и замок в чистоте держат, и в следующий раз будут думать прежде, чем нарушать правила.       — У нас не всегда такой наплыв, — зачем-то начал Леви, выводя ручкой аккуратные цифры на бумаге, — но считай, что боевое крещение прошло успешно.       Аманда бы сказала так. И Олсен. От воспоминаний о последнем, сердце сжалось. Получится ли у Леви заиметь такой же успех, как у его покойного начальника и наставника в чайном деле? Что было бы будь он ещё жив? Леви не может ответить.       «Ну, как, Джозеф, я справляюсь, а?», — подумалось Леви, когда взгляд его уже несколько секунд застыл в одной точке.       — С Амандой было бы легче, — ответила Наоми, вовремя прерывая поток ненужных мыслей своего начальства.       — Да, у неё пропеллер в заднице, — хмыкнул Леви, соглашаясь с ней, — но кто ж знал, что именно в день её свадьбы у нас будет аврал?       Реакция Леви была неоднозначной, когда он узнал об их свадьбе с Томасом. Они с Ребеккой только вернулись из Мюнхена и первое, что сказал Леви было что-то вроде: «вы что, все сговорились?». Дуглас стал все чаще забирать Аманду с работы, и такой исход был более чем логичен. Для них. Не для Леви. Нет. После разговора с Ребеккой в их отношениях чувствовалось напряжение и натянутость, но так было всегда, когда им приходилось открываться перед друг другом. Каждому следовало обдумать и взвесить сказанное наедине. Так у них завелось.       Последние пару часов выдались спокойными: Наоми неспешно убиралась в зале, пока Леви заполнял отчётность. Она часто отмалчивалась, хоть Леви и ловил ее заинтересованный взгляд на себе. Хочет что-то спросить, но боится. Опять же — чего не ясно. Но за эти пару часов она хоть немного расслабилась в обществе Леви. Он даже боялся предположить, кто её так напугал, что она такая шуганная перед ним ходит. Ему казалось, что студенты в её возрасте более дерзкие и смелые. Не все. Опять напоминание, что все люди разные и ко всем нужен свой подход. Начальство из него пока так себе.       — Напомни мне завтра вызвать мастера, что-то дверь начала заедать, — дал последние на сегодня указания Леви, надавливая на ручку, силой пытаясь провернуть ключ. — Вы с Амандой точно не откроете.       «Главное не сломать, а то завтра не зайдут».       — Хорошо, мистер Аккерман. Тогда до завтра, — она мягко улыбнулась и ушла в противоположном направлении.       Леви по своей осторожной натуре проверил все ещё раз, чтобы убедиться, что всё плотно закрыто. День явно прошёлся по нему. Леви ощутил это по ноющей спине и ватным ногам. Выходной у него последний раз был две недели назад, поэтому усталость стала ощущаться как никогда прежде. Он пару раз хрустнул затёкшей шеей, прежде чем сесть в машину.       Добрался до дома Леви на удивление быстро. Забирая из почтового ящика всю скопившуюся корреспонденцию, попутно разбирая её на ходу, он и не понял, как уже оказался на пороге квартиры. Счета, реклама, письмо от провайдеров, снова счета… Между безликими конвертами затерялся один, что привлёк внимание Леви. Абсолютно белый, довольно увесистый конверт с одним только именем «Ребекка», лежал в руке Аккермана, как бомба замедленного действия. Он отложил остальные письма, прокрутив конверт со всех сторон на наличие отправителя. Ничего. Только имя его возлюбленной на передней стороне. Вдруг в голове Леви все прояснилось, картинка сложилась и он сложил два и два. Вот же выродок. Теперь стало ясно, чего он крутился возле ящиков. Леви швырнул письмо на стол к остальным. В первую секунду хотелось разорвать конверт и гори оно всё синем пламенем. Пересилил себя и хватило только на то, чтобы бросить его к остальным, в надежде что затеряется. Что ему вообще от неё надо?       Леви опустился на диван, устало потирая переносицу. Сейлем осторожно подкрался, тыча чёрной мордочкой в предплечье. Аккерман наконец обратил на кота внимание, который так и просил его приласкать.       — И что прикажешь с этим делать? — Леви усадил кота к себе на колени, кивая на стол со стопкой писем.       А правда, что? Желание вскрыть конверт и прочитать все его содержимое плескалось через край. Леви только успевай подавлять это нездоровое любопытство, подогреваемое злостью и ревностью. Последнее совсем незнакомое. Леви никогда до этого не ревновал к этому ублюдку. Да и зачем? А сейчас внутри закипало что-то собственническое, на уровне звериных инстинктов. Такое мерзкое и липкое. Не та ревность, как к тому напыщенному итальяшке и совсем другая нежели к высокомерному художнику. Они мелкие сошки, не смеющие сунуться дальше слов. А Зак… Он же касался ее, целовал, заглядывался больше положенного, спал с ней в конце концов! Леви прежде не задумывался над этим. Бывшие в прошлом, ведь и он спал с женщинами, а половина из них была ему приятна и симпатична. А сейчас, когда он маякнул поблизости, навязчивые мысли стали неконтролируемыми. Так ещё и так нахально выкинул этот блядский конверт прямо в их спокойную с Ребеккой жизнь. Словно помахал красной тряпкой перед быком.       Выкинуть. Разорвать. Сжечь.       Чертов конверт. Ещё бы знать, что такого он в себе скрывает. Толстый зараза, увесистый. Что же он такого туда положил? Точно бомба. Граната терпения Леви. Того гляди разорвётся. Три. Два. Один. Он уже протянул руку, но тут же отдёрнул.       «Нет. Пусть сама решит что с ним делать», — Леви выдохнул, прикрывая глаза. Пора спать.       Целых два дня конверт мозолил глаза, вызывая мелкие вспышки ярости, которые Леви быстро подавлял. Ребекка должна вернуться к вечеру, тогда его терзания и закончатся. Аккерман знал наверняка Ребекка никогда не вернётся к Заку, сколько бы он её не закидывал письмами, сколько бы не бродил перед домом. Ничего не изменит её мнения о нём. На смену идиотской ревности пришёл страх за её жизнь. Не ясно, что у этого психа на уме, поэтому сейчас Леви держал ухо востро ещё пуще прежнего. Хотя он ясно дал понять, что переломает ему все кости до единой, если ещё хоть раз приблизиться. Теперь оставалось только надеяться на его трусость.       На почве своей паранойи Леви забрал Ребекку из аэропорта, несмотря на её отпирания. Андерсон была в приподнятом настроении и делилась впечатлениями всю дорогу до дома. Аккерман даже успел соскучиться по её быстрой речи, когда она находилась под впечатлением. Наконец-то она нашла себе работу по душе. Хоть Леви в машинах ничерта и не понимал, но с интересом слушал, не отрывая глаз от дороги.       — Тебе там письмо пришло, — безразлично кинул Леви, когда они пришли домой.       — Письмо? От кого?       Леви повёл плечами, скрывая тот факт, что видел Зака на прошлой неделе.       — Ты не вскрывал? — без задней мысли спросила Ребекка.       — Нет, я не читаю чужие письма. Лежит на тумбочке, — кивнул в сторону комнаты Аккерман.       — Не думаю, что там что-то важное, — она махнула рукой, не придавая особого значения, — кому нужно — позвонят или напишут, кто вообще в наше время пользуется письмами?       «Все, кроме твоего кретина бывшего», — выругался про себя Леви, не решаясь озвучить мысли вслух.       Замечая странности за Аккерманом весь вечер, Ребекка все же решилась из любопытства посмотреть что же там за конверт. Невольно подумав, что таким образом Леви хочет сделать ей сюрприз, возможно пригласив куда-то, она взяла в руки увесистый конверт. Улыбка сразу же сползла с её лица, как только Ребекка перевернула его. Почерк был ей до боли знаком. Она не хотела вскрывать его, поначалу решив просто выкинуть, но любопытство, скребущее внутри, заставило разорвать верхушку с липким слоем. Внутри были фотографии и вдвое сложенный тетрадный лист. Воспользовавшись тем, что Леви был в душе, Ребекка раскрыла письмо. «Здравствуй, Ребекка. Или привет. Я не знаю, насколько уместно говорить тебе привет, ровно также, как писать тебе это письмо, ведь мы вроде как чужие люди. Для тебя так точно. Ты меня не любишьненавидишь. Ведь так? Скажи что я не прав. Знаю, я делал много отвратительных вещей по отношению к тебе, но позволь мне объяснить. После нашей с тобой последней встречи, точнее не нашей… чёрт! Если быть кратким, у меня выявили диссоциативное расстройство личности, простыми словами раздвоение личности, но не мне тебе объяснять научные термины, ведь так? Последнее, что я помнил, как мы с тобой вернулись после сеанса в кино, кажется, это были «Мстители» финальная часть, а потом занялись страстным сексом. Как оказалось с тех пор прошло год и семь месяцев! Сраный год прошёл с тех пор, как я мог владеть своим сознанием и телом! ЧЁРТОВ ГОД И СЕМЬ МЕСЯЦЕВ. Когда я думаю об этом, я словно опять схожу с ума. Доктор Финтчер говорит, что это не так много, на его практике были люди, кто пребывал в бессознательном виде и по пять лет. Он единственный, кто занимается расстройствами личности в Мичигане. Мне крупно повезло.»       Ребекка отложила лист, чтобы прийти в себя от прочитанного. Несколько секунд она смотрела в одну точку, пытаясь уложить в голове написанное Заком. Внутри царил хаос и непонимание происходящего. Отрицание. Она взяла письмо, продолжая читать. «Как оказалось во мне живут четыре личности, хоть так и нельзя говорить, но тебе будет проще объяснить. Доктор Финтчер говорит, что мы одна личность и разделение крайне негативно сказывается на терапии. Есть я, маленький Роберт (ему восемь), Пауль (ему двадцать) и Маркус. Пауль не выходит на «свет», просто молча наблюдает. Он знает обо всех нас. Он рассказал мне про тебя и Маркуса. Моё сердце разрывалось от того, как он, я МЫ с тобой поступали. Я не знаю смею ли я просить у тебя прощение, но прошу прости меня Ребекка! Я хотел выстрелить себе в голову, когда узнал. Мне больно. Правда больно от того, что мог навсегда тебя потерять. Я все ещё не могу простить Маркусу себе эту ошибку этот поступок.»       Почерк резко сменился со рваного и угловатого, на мягкий и аккуратный. «Я тот ублюдок которого ты ненавидишь. Мне хотелось, чтобы ты ненавидела Зака, проклинала его всеми фибрами своей души, потому что ему не должна была достаться ты. Он не заслуживал Н И Ч Е Г О из того что имел. Я хотел отомстить, ведь ты единственная, что было ему дорого. Прости, если сможешь. Маркус»       Ребекке казалось, что у неё у самой скоро разовьётся паранойя. Почерк снова сменился на привычный Зака. «Впрочем, мы с Маркусом пока не нашли общий язык, поэтому он может занять «свет» в любой момент. Примечание. «Свет» — это такое место в моем сознании, куда вступив, ты можешь получить «власть» над телом и разумом. Маркус давно хотел извиниться перед тобой. Хотя виноват тут только я. По словам Пауля, Маркус просто защищал Роберта и хотел справедливости. Роберта меня нас насиловал мой дядя в возрасте восьми лет. Как объяснил доктор, моя первая личность Роберт возник в процессе защиты моей психики — разумом. Я уходил со «света», чтобы не терпеть боль и унижения, а на «свет» выходил Роберт. Позже появился Пауль (мы пока не поняли в процессе чего), а потом и Маркус. Доктор Финтчер не исключает, что есть и другие, кто просто боится выйти на «свет». Маркус, кстати, просил не говорить в связи с чем он появился. (Не объяснять именно тебе)Не знаю зачем я вообще пишу тебе про нас себя все это. Просто чтобы ты знала, что я не желал тебе зла. Не хотел причинять боль. Прости меня прости прости прости прости!»       Ребекка перевернула лист, продолжая читать почти не моргая, будто боялась что-то упустить или успеть до того, как Леви придёт. «Мне уже лучше. Правда лучше. И я нашёл наши фотографии в своём ноутбуке. Распечатал их. Не знаю зачем. Мне нестерпимо больно смотреть на каждую, поэтому пусть они будут у тебя. Потому что я слишком сильно тебя люблю. Не могу сказать, что рад видеть тебя с другим мужчиной, потому что это не правда. Но я хочу чтобы ты была счастлива. Пусть без меня. Прости, что доставил ему проблем. Но это не меняет моего желание ударить его по лицу Меня уволили сняли с должности в полиции. Дэнни был в шоке. Папу, кстати посадили за его тёмные дела с мэром. В этой ситуации мне жаль только маму. Чёрт, мне как никогда не хватает твоей поддержки именно сейчас. Но просить быть друзьями я не смею. Потому что сам не смогу.       Она заметила что к концу письма на бумаге выделялись пятна, в местах, где ручка слегка размазалась. Так бывает, когда бумага немного намокнет. «Пора закругляться, но так не хочется. Я исписал таких тысячи, а отправить сумел только это. Я не рассчитываю на твоё понимание, а тем более не смею надеяться, что ты сумеешь меня простить. Просто знай, что я все ещё люблю тебя! И прости. — З.Р»       Леви вернулся внезапно, Ребекка даже не сразу его заметила, а оглянувшись, вздрогнула от неожиданности.       — Давно ты там стоишь?       — Ровно столько, сколько ты сидишь и пялишься в одну точку, — ответил Леви, отталкиваясь от дверного косяка, чтобы пройти в комнату.       Его волосы были ещё мокрыми, отчего казались ещё темнее. Он выжидающе смотрел то на Ребекку, то на стопку фотографий, которых смело могло хватить на нехилый такой фотоальбом.       — Это письмо написал Зак, — Ребекка подняла взгляд на Аккермана.       — И что ему нужно?       — Хотел извиниться, — она повела плечами, сама не понимая для чего это было.       Все написанное, до сих пор не могло уложиться у неё в голове. Это будто не с ней происходило. Как отрывок из фильма или книги, но точно не ее жизнь.       Леви всё ещё сверлил взглядом пару фото, которые выпали из общей стопки. Желание выкинуть их все росло с космической скоростью. Он отвёл взгляд, когда Ребекка опять заговорила:       — У него раздвоение личности, — она сразу избежала всех медицинских терминов, чтобы не ловить на себе непонимающие взгляды. — То, что сделал Зак, был вовсе не он. И я сейчас чувствую, что поступаю неправильно.       — Брехня.       — Его насиловали в детстве, — возразила Ребекка, будто пыталась оправдать, сама того не понимая.       — Попытка манипулировать тобой удалась.       Леви злился и совершенно не пытался этого скрыть. Но больше его злило то, что Ребекка велась на это откровенное пиздабольство. Нужно было выкинуть нахрен этот конверт с его сраным письмом и дурацкими фотографиями. Да, неправильно. Ну и чихать он на это хотел.       — А если ему завтра взбредёт быть серийным маньяком, первой жертвой которого, можешь стать ты, что тогда? — Леви, казалось взбесился не на шутку, — Пойми, во мне говорит сейчас страх за твою жизнь, чёртов страх. Этот псих сегодня сердобольный нытик, а завтра перережет половину города.       — Я знаю, Леви. Прекрасно все понимаю и мне тоже страшно, — её голос задрожал, — мне просто казалось, что он в прошлом и больше никогда не появится.       Её взгляд упал на фотографию, где они были в парке аттракционов, когда только начали встречаться. Зачем он это делает? Она схватилась за фото и смяла его сначала, а потом попыталась разорвать. Руки подрагивали, а сил будто никаких не осталось. Ребекка часто задышала, швырнув фотографии на пол.       — Ребекка, эй, — Леви взял её лицо в свои ладони, чтобы поймать её взгляд и остановить на своих глазах, — я буду рядом, никто не посмеет тебя тронуть, поняла? Пусть только сунется.       Леви не стал продолжать, что обещал вырвать ему ноги и уничтожить, чтобы ещё больше не пугать её. Он ещё раз обругал себя за то, что не выкинул этот злосчастный конверт и не дал Заку по роже.       — Эй, я рубил титанов, неужели с одним ублюдком справится не смогу? Они кстати похожи, такие же мерзкие и уродливые.       Ребекка усмехнулась, немного успокоившись. Она никогда не сомневалась в Леви, он можно сказать с первого дня их знакомства пытался защитить ее. Человек, которому она бесспорно может доверить свою жизнь, не на секунду не усомнившись в своём выборе.       — А ведь ты меня с самого первого дня защищал, — напомнила Ребекка, пихая его в бок, надевая на лицо хитрую ухмылку.       — Я займусь твоими боевыми навыками.       — Ты же обязался меня защищать! — тут же запротестовала она, недоумевая потупив взгляд.       — Для общего развития не помешает и нужно уметь за себя постоять, — он не сильно щёлкнул её по носу, отчего та поморщилась.       — Ладно-ладно, капитан Леви.       — Говорил же, не называй меня так, — он нахмурился, — прошлое должно остаться в прошлом, не волочиться отрубленным хвостом. Поэтому никаких капитанов.       Она поняла к чему он клонит, к её записке которую она оставила вместе с рубашкой, когда они с Микасой переехали. Ребекка кивнула и взгляд её упал на письмо с фотографиями, разбросанными на полу. Она вскочила с кровати, начиная собирать всё в кучу, смяв при этом конверт и сам лист. Прижала к груди и понесла к корзине с мусором. Она выкинула всё, вместе со своими страхами и обидой. Прошлое должно оставаться в прошлом. Если даже Леви сумел избавиться от этого бремени, то и она сможет.