Проведи меня через Ад

Вечером после работы Ада Бойер решила остановиться в кафе неподалеку от офиса под названием «Гриддис Донатс». Заняв место перед лавкой с пончиками, она позвонила два раза в звонок, и через пару секунд к стойке подошла миловидная старушка в розовой униформе. — Шоколадный пудинг и бергамотовый чай, пожалуйста, — на автомате протараторила Ада, протянув нужную купюру. — Без сдачи. Место было тихим, безлюдным, и это ее радовало больше всего. Нежно-розовый свет от неоновых вывесок и приглушенная музыка шестидесятых придавали особое умиротворение. После вчерашнего успокоения как раз-таки не хватало. — Приятного аппетита, — сказала женщина, поставив десерт и чай перед ней. Она кивком поблагодарила ее, едва сдерживаясь, чтобы не зашипеть от боли. Аду ломило. Везде. Даже там, где, по ее мнению, это было невозможно. Джессика с детства тренировала Аду как олимпийского чемпиона: не сбавляя темп занятий — не только по боксу, но и по другим видам спорта — и их количество. Однако хорошо подготовленное тело не могло устоять против нещадных ударов о железные выступы зданий. И Ада, несмотря на свою уверенность, в полной мере осознала, что выбранный ею путь, отнюдь, нелегкий. Еще больше давило то, что это было исключительно ее инициативой. «Если после первой попытки мне тяжело, то что будет дальше?..» Адвокат устало перевела взгляд на стойку. В отражении начищенного до блеска звонка она увидела Пятого и вдруг замерла. В ее планы не входили непредвиденные встречи с лейтенантом полиции, и уж точно не там, где она собиралась отдохнуть от бурной ночи. — Добрый вечер, Агнес, — послышался глубокий баритон за ее спиной. Пятый приблизился к стойке с пончиками и спокойно занял место по левую руку от Ады. Словно ее тут и не было. — Здравствуйте, мистер Харгривз! — воодушевилась старушка, мгновенно засияв. — Давно я вас не видела здесь. Какими судьбами? «Вот именно какими?» — Захотелось укрыться от городской суеты у вас, — без напряга ответил Номер Пять. Ада не видела, но чувствовала, что он улыбнулся. Она поставила бы на кон все деньги, чтобы доказать, что его вежливость была чистой фальшью: с приходом Пятого атмосфера в кафе мгновенно сбилась, и это не сулило ничем хорошим. — Как удачно вы подобрали место! — шутливо воскликнула Агнес, вытерев руки о фартук. — Вам как обычно? Черный капучино и… Старушка замялась, пытаясь выудить из памяти название десерта. — И глазированный пончик, — напомнил Пятый. — Точно, — кивнула она. — Сейчас все будет готово, — и, улыбнувшись, удалилась из-под их взора. Ада сидела неподвижно, только изредка преподнося чашку бергамота к губам. — Не знал, что ты бываешь в этом заведении, — резюмировал он, не поворачивая голову в ее сторону. — Думал, англичанам не нравятся пончики. — Не нравятся, — ухмыльнулась Ада, взглянув на свой десерт, — поэтому и взяла пудинг. — Я часто ходил сюда в детстве, пожирая эти пончики до тошноты, — произнес Пятый, положив локти на стойку. — Хорошее было время. Она задержала взгляд на листьях чая и незаметно вздохнула. Не было ни единого шанса на то, что парень пришел сюда просто так. Пятый не стал бы проезжать двенадцать миль от Куинса до Бруклина, чтобы по простоте душевной оказаться в этом кафе. Он пытался ее разговорить. Ада была умна, чтобы не понять этого. — Как продвигается расследование? — безучастно поинтересовалась Ада, поддев десерт чайной ложкой. Раз уж начал допрос с такой далекой темы, почему бы не подыграть ему? Адвокат знала, что вчерашний случай не остался незамеченным; особенно для отдела полиции, в котором работал Номер Пять: там такое замять не получится. Не с его репутацией лучшего сотрудника. Ада не была напугана, что ее раскроют; нет. Но ее не устраивала перспектива быть обнаруженной им. Ведь она создала образ линчевателя не для того, чтобы грациозно бегать по городу в кожаном костюме; а для того, чтобы реально помогать людям. Только под маской помощь будут принимать бескорыстно — без предубеждения и задней мысли. Агнес вернулась к ним и поставила на стол заказ Пятого, предварительно пожелав приятного аппетита. Он вытащил бумажник из внутреннего кармана пиджака и расплатился двумя купюрами по десять долларов, после чего пододвинул поднос к себе. — Спасибо. — Парень сделал глоток кофе и медленно перевел взгляд на Аду. — Экспертиза подтвердила, что взрывчатка была установлена задолго до того, как начался судебный процесс — примерно часа за два. Она была прикреплена к штукатурке зала, а это означает, что подозреваемый хотел сместить фокус с того, кого на самом деле намеревался убить. Иначе бы ее установили на чьем-нибудь сидении. Вопрос о том, «кто это может быть?» встал поперек горла. Но Ада сдержалась; лишь сглотнула мешающий ком и спокойно сказала: — Тот, кто это делает, продумывал план не один год. — У меня есть пару догадок на этот счет, — поделился Пятый и корпусом развернулся к ней, боком опершись на стойку. — Тебе что-нибудь известно об Инферно? — О ком? — недопонимающе переспросила Ада. Ей не было стыдно за то, что она врала ему, глядя в глаза. За годы работы в адвокатуре ей доводилось защищать разных клиентов, и в зависимости от их проступков приходилось соответственно юлить. А потому звание «искусной лгуньи» закрепилось за ней еще с незапамятных времен. Но было стыдно за то, что регулярное вранье превратилось в привычку. Она — по профессии та, кто работает за справедливость. Она законом обязана говорить правду. В конце концов, ее имя — тому подтверждение. Ведь мать не нарекла бы дочь подобным образом просто так. Пятый заглянул за лавку, чтобы убедиться, что Агнес не слышит их разговора. Владелица магазина действительно не обращала на них внимания, читая какую-то книжку в углу и самозабвенно покачивая головой в такт песне, звучащей в помещении. — Я должен взять с тебя слово, что ты будешь молчать, — понизил голос он. — В отделе никто не готов говорить об этом на публику. — Мне для пущей уверенности, может, еще мизинец протянуть? — выгнула бровь Ада. Признаться, она хотела услышать историю о мстителе из его уст. Ей было интересно узнать, как амплуа линчевателя выглядит со стороны и правдоподобно ли было все, что произошло. Эдакий тест-драйв. — Вчера вечером один тип в маске ворвался к нам в управление, — неторопливо начал Номер Пять. Будь Диего на его месте, рассказ был бы полон энтузиазма и красок, но Пятый, похоже, был слишком сосредоточен: он старался тщательно продумывать каждую реплику, прежде чем ее высказывать, и это означало только одно — он был заинтригован делом. — В отделе была Эйдора, и она говорит, что незнакомец — женщина, — поднял глаза он. — Сильный греческий акцент, кожаный костюм, балаклава на лице. Незнакомка представилась как «Инферно». Искала что-то в базе данных, но историю поиска, естественно, удалила. Допрашивала Эйдору о том, что такое «Великолепная дюжина», и после этого скрылась. Пятый поднес кружку к губам и отхлебнул немного жидкости, внимательно глядя в кофейную гущу на дне посуды. Ада видела, что его одолевали мысли, которые он не спешил произносить вслух — словно невидимые весы внутри него взвешивали разумность его предположений. — Рано полагать, но, возможно, Инферно связана со всем, что происходит сейчас в Нью-Йорке. — Он прикрыл глаза и тяжело выдохнул, будто вес сказанных им слов шквалом обвалился на него. — Некоторые считают, что тип в маске — просто отмозорок, которому захотелось порезвиться. Но незнакомка была в очень хорошей физической форме; кроме того, на ней был специальный костюм. А это говорит об отличной подготовке и преданности своей идее. — И ты думаешь, что взрывчатку в здании суда могла подложить… она? — исподлобья взглянула на него Ада, стараясь не кусать губы не выдавать свою нервозность. — Протестую, ваша честь, — бросил Пятый, не теряя возможности уколоть ее. — Это наводящий вопрос. — Твои предположения очень похожи на то, как мыслит Диего. — Адвокат побарабанила пальцами по столешнице, пропустив его слова мимо ушей. — Тебе не приходило это в голову? — Приходило. — Он провел языком по верхнему ряду зубов, пристально глядя на нее. — Это не отменяет логичность его мыслей. — Как скажешь. — Подняла руки в знак капитуляции она. Было неожиданно слышать то, как Номер Пять встает в защиту брата. — Но я не была бы столь уверена в ходе его мыслей. Если, конечно, слова адвоката для тебя что-то значат. Ада дернула уголком губ и спокойно отпила чай. Образ «Инферно» прошел испытание: врагов нет, но есть враждебность сотрудников полиции, что играет на руку; клеймо линчевателя заработано, а значит, можно действовать. Все складывалось именно так, как нужно было. (Black Flies — Ben Howard) — Ты пришел сюда только за этим? — в лоб задала вопрос Ада, поставив чашку на блюдце. То, что адвокат хотела услышать от него, она услышала — больше не было никаких причин оставаться с ним наедине. — Проехал дюжину миль, чтобы посмотреть на мою реакцию на новоиспеченного мстителя? — Так ты считала? — ухмыльнулся Пятый, откинувшись в сидении. Его явно забавляла ситуация. — Зачем я тебе? — ровным тоном спросила Ада. — Ты нарушил кодекс и рассказал о расследовании, которое даже не начиналось. Для чего весь этот антураж? — Я тебе верю, — легко произнес Пятый, не отрывая от нее глаз. Ей показалось, что его губы тронуло что-то наподобие улыбки. — Ты честная, прямолинейная, такая же упрямая, как и была в университете, — это цепляет. Ада могла поклясться, что в жизни ее тело не дрожало так, как сейчас. — Что-то раньше я не замечала этой симпатии с твоей стороны, — опасно понизила голос она, чувствуя, как ее затрясло от гнева. Как он смел говорить об этом после всего, что произошло между ними? Ее семнадцатилетие, двадцать первый день рождения, дни учебы в Гарварде, недавний разговор в офисе — все шло вразрез с тем, что он говорил сейчас. — Твоя ненависть ко мне перекрыла твой разум, — неспешно подметил он. — Я старался обходить тебя стороной, но в мои планы не входила враждебность. — Зачем ты говоришь мне об этом сейчас? — дрожащим голосом спросила Ада. — Потому что хочу, чтобы ты поняла, что мы не враги, — проговорил Пятый, — и никогда ими не были. — Но и друзьями мы не станем, — холодно выдала адвокат, почувствовав, как под ложечкой неприятно потянуло. — Не после ситуации с Крисом. Выражение лица Пятого вмиг сменила беспомощность. Прямо как тогда, в коридоре ее особняка, когда она обнаружила своего парня с чужой девушкой в ее комнате. — Ада… — Ты испортил все хорошее, что могло бы быть между нами, Пятый, — отрезала она. Желваки парня дрогнули при упоминании своего имени — Ада назвала его впервые за девять лет. — Это моя ошибка, и я хочу ее исправить. Его искренний тон больно резанул по сердцу. Она знала, что он не врал, и оттого мысли путались еще больше. Искренний Пятый сбивал ее с толку. — Здесь нечего исправлять, — честно сказала Ада, поднимаясь с барного стула. Ноги казались ватными, и ей пришлось схватиться за спинку сидения, чтобы не упасть по среди зала. — Спасибо за компанию и всего доброго. Адвокат, на негнущихся конечностях, двинулась в сторону выхода. Она практически выбежала из помещения — так, что стеклянная дверь чуть ли не слетела с петель от сильного хлопка. Ада неслась по улице, не замечая прохожих. Будто все в округе слились в одно мутное пятно, а перед глазами стоял только он. Хотелось разрыдаться, но слезы никак не шли. Только недорыдание першило в горле, такое слабое и бессмысленное, что становилось тошно от самой себя. Она задыхалась. От тупика, в который вогнала саму себя; от бетонных стен, которыми отгородила себя от голой правды. А правда была ясна, как день: она любила Пятого. Три слова, которые Ада могла произнести раньше, но гордость была превыше. Чертово подростковое самолюбие, перекрывшее все на своем пути, не давало ей признаться в этом хотя бы самой себе. Она знала, что не стоило. Черт. Черт! Не стоило вообще соглашаться ехать с ним куда-либо, ибо поездка в Академию стала точкой невозврата. Генри был прав. Нельзя бередить старые раны. Особенно те, которые и не пытались вылечить. Ада рвано выдохнула, пытаясь восстановить баланс кислорода в легких. Она медленно подошла к своей машине, стоящей на парковке возле ее офиса, и рукой оперлась о крышу. «Спокойно, спокойно, спокойно…» Ада попыталась сконцентрироваться на тишине и собственных ощущениях. Но ее медитацию прервала короткая трель на телефоне. Адвокат крепко зажмурилась, стараясь отогнать от себя лишние мысли, и выудила устройство из кармана пальто. Едва взглянув на осветившийся уведомлением экран, она резко втянула носом воздух. — Твою мать.