След от шрама остаётся не на коже, а на
сердце — только этот орган чутко
ощущает перенесённую боль.
Очнулась третьекурсница на диване всё в тех же комнатах Снейпа. Тот читал книгу у разожжённого камина. Когда она пошевелилась, то привлекла внимание взрослого мага. Шкатулки в её руках не было, и девушка в панике осмотрелась. — Не беспокойтесь, Серафима, ваши вещи лежат на тумбе, — мужчина поймал её взгляд и кивнул в сторону низкого столика между креслами. — У вас было магическое истощение, я дал вам восстанавливающие зелья. И дам ещё парочку с собой. Слизеринка посмотрела на декана, ей вспомнилось «Магические партнёры: Северус Тобиас Снейп…», и она слегка покраснела. Наверняка декан даже не подозревает о своей участи, а если и знает, то никогда не расскажет кому-либо. Неужели ей придётся быть с ним.? Она тряхнула головой, прогоняя мысли, и чуть не упала с софы, потеряв равновесие, но вовремя ухватилась за спинку. Брюнетка медленно поднялась с дивана и бросила взгляд на всё время наблюдавшего за ней профессора. — Сэр, спасибо вам! Думаю, я должна идти в свою гостиную, чтобы больше не доставлять вам проблем, — девушка старалась выглядеть бодрее, чем было на самом деле. Не хватало ещё, чтобы зельевар подумал, что ей нужно провести ночь в больничном крыле. Она справится своими силами! — Хорошо, Серафима, но я провожу вас, чтобы вы не упали в обморок где-то по дороге, — кивнул Снейп и поднялся из кресла. — Но, профессор! В этом нет никакой необходимости! Я уже и так доставила вам достаточно хлопот… — начала протестовать Фима. Но декан так посмотрел на неё, что студентка умолкла. — Возьмите зелья, — он вытащил пару флаконов, — принимать утром и вечером по два глотка. Если не станет лучше через два дня, придёте за ещё одной порцией, — сказал он и направился к выходу из комнат. Слизеринке ничего не оставалось, кроме как забрать шкатулку с вещами опекуна и последовать за ним. Перед сном Серафима открыла небольшой деревянный сундучок. Там среди прочей мелочи лежали парные обручальные кольца, одно из которых, как она знала, принадлежало когда-то невесте Мильтона. А на самом дне лежало два маленьких пергамента. На одном было написано на незнакомом языке, а на втором угадывался почерк Лорда Грея. Тот описал всё, что было оставлено в Слезе Морганы, и записал перевод записки неизвестного, принесшего её совсем малюткой в дом старого волшебника. Она коснулась Слезы, и неожиданно в её голове зазвучал чей-то женский голос: — Дитя лесов придёт в оплот Великой Четвёрки, спасёт Героя от неминуемой битвы и развяжет паучью сеть. Одному поможет соединить все пазлы, другого отведёт на кладбище. Всех предателей отречёт от Магии и низвергнет на дно. Белое и чёрное укрепит её силу. Звать её будут Серафима… — Твою ж Моргану! — шепотом выругалась девушка, выпуская артефакт из рук. «Мильтон всё это знал? Знал, что я какой-то там ребёнок с этим идиотским предназначением? И ничего не предпринял? Мэрлин, я чувствую себя на месте Поттера уже не первый раз. Видимо, это судьба такая» — Фима тяжко вздохнула и убрала все вещи в сундучок. Если бы ей рассказали об этом ещё в раннем детстве, всё казалось бы туманно, но сейчас она немного понимала смысл этих слов. Вот, например, «оплот Великой Четвёрки» — это явно Хогвартс. Дитя лесов — это точно она, потому что и Шляпа, и василиск называли её так. Что ж, это был долгий день, ей надо поспать. Серафима увидела, что Дафна уже давно закрыла полог и, наверное, спит. Она тоже быстро переоделась в пижаму и легла спать. Но о спокойном сне слизеринка могла только мечтать. Ночью её преследовали кошмары, где это она находила труп Мильтона в судебном зале. Кошмары не отпустили ни через неделю, ни через месяц. Девушка от недосыпа начала хуже учиться, вместо воды употребляя Бодрящее зелье. Но его надолго не хватало, запасы в Грей-Мэноре были тоже не бесконечны, а идти и объясняться к декану совсем не хотелось. Труп мёртвого мага не отпускал, даже когда она дремала днём. Круги под глазами вполне успешно скрывались маскирующими чарами, но даже Драко начал замечать, насколько Фима была уставшая. Разбудив однажды Гринграсс своими криками от кошмаров, брюнетка стала ставить Полог Тишины, чтобы не беспокоить однокурсницу. Она бы продержалась так ещё пару недель, если бы Малфой не пожаловался на неё профессору Зелий. Снейп с эльфом вызвал её к себе в кабинет. Он прямо спросил, что с ней происходит. Грей отмахнулась, что это лишь кошмары, но декан не поверил и сказал, что теперь она под наблюдением. Снабдил галлоном зелья Сна-без-Сновидений и отправил высыпаться ещё до отбоя. Сразу после смерти её Лорда Грея встал вопрос о её новом опекуне. Спустя неделю девушке пришло уведомление из Министерства, что ей назначен какой-то чинуша, берущий её под временную опеку. Но она не хотела кого-то. Серафиме казалось всё это насмешкой над тем, кто погиб в том зале суда. Как насмешка и предупреждение от Дамблдора. Мол, не стоит продолжать поливать меня грязью, если хотите жить. Эти министерские проныры встали бы на чью угодно сторону, лишь бы им продолжали платить их драгоценные золотые галлеоны. А слизеринка искала того, кто поддержит её. Но потом в Большой Зал за завтраком влетел филин Малфоев, отдавая пухлый конверт не Драко, а ей. Фима под удивлёнными взглядами отвязала свёрток от лапки птицы и дала ей сухое овсяное печенье. Филин, благодарно ухнув, улетел вместе с другими совами. Улучив момент, когда рядом никого не было, она вскрыла конверт. Лорд и Леди Малфои сообщили ей, что Мильтон лично просил их взять над ней опеку, если с ним что-то случится. И они согласились. Люциус писал, что документы о прошении уже отправлены в Министерство Магии. Он предугадал, что девочке уже назначили какого-то чинушу, но у него достаточно знаний и связей, чтобы изменить это решение. Для начала им надо появиться на публике в Лондоне в эти выходные всем вместе, чтобы вызвать общественный резонанс. Когда Фима «обрадовала» младшего Малфоя о поездке в город, блондин состроил ничего не подозревающее лицо. Драко на самом деле не знал о планах своего отца. И вот уже на следующей неделе в Пророке выходит статья о том, что бывший Пожиратель Смерти Люциус Малфой взял под опеку девочку почившего недавно Лорда Мильтона Грея. В брошюре была их совместная колдография, где семья блондинов стояли вместе с тёмноволосой девочкой. У Люциуса, как обычно, было очень высокомерное лицо; Нарцисса почти незаметно улыбалась, её рука лежала на плече Серафимы; Драко пытался копировать отца и брезгливо поджимал губы, смотря в колдокамеру. На самом деле её однокурсник был рад, что они почти сроднились. И подшучивал, что теперь Лорд Малфой заполучил Грей в их семью. Фима не видела в этом ничего забавного, и только расстраивалась от последних слов. Она не уверена, что Люциус будет в восторге, когда узнает, как именно она должна оказаться на родовом гобелене Малфоев. Она была даже в некотором ужасе, что один из её партнёров теперь её опекун. Знал бы отец Драко, на что он подписался — ни за что не согласился бы на просьбу Лорда Грея. К счастью девушки, это была лишь временная мера. Уже через год она сможет стать Главой Рода, и опекуны ей уже не понадобятся. А между тем продолжали выходить некрологи о смерти старых членов Визенгамота, которые, вероятно, когда-то поддержали Лорда Грея. Брюнетка понимала, что Дамблдор устраняет помехи и профессионально заметает следы, так что вывести его на чистую воду, особенно сейчас в её нынешнем положении, просто невозможно. Надо выждать момент, когда старый интриган ошибётся, и уже тогда нанести удар! В школе тоже творилось что-то странное. Грей заметила удивительную периодичность переноса занятий ЗОТИ, когда пары выпадали в день на полнолуние. И вот однажды в декабре она прогуливалась в выходные по окрестностям Хогвартса. Было время ужина, но Серафима на него не пошла. Не было аппетита. Весь день она гуляла в Хогсмиде и наелась сладостей в кафе. Студентка уже дошла до Гремучей Ивы, как вдруг услышала чьи-то бормотания. Она подошла поближе к дереву и заметила Люпина. Тот сидел у корней ивы, которая почему-то не трогала профессора, и раскачивался из стороны в сторону, как безумный. И что-то бормотал. Фима подумала, что ему нужна помощь. — Сэр, профессор Люпин, — она позвала его, подходя чуть ближе, но так, что ива не дотянулась до неё. Мужчина поднял безумные желтые глаза и в ужасе посмотрел на девушку. — Не подходи, нет! — она видела, как его черты начали расплываться, лицо обрастало шерстью, как и руки, на ногтях отрастали когти, а одежда местами рвалась. Кажется, их профессор ЗОТИ в кого-то превращался. Но тут же изменения остановились. — Уходи от сюда! Я не хочу навредить кому-то ещё. Я монстррр! — голос Люпина тоже изменился. Последнюю фразу он уже прорычал. Фиме было не по себе, но она знала, что надо срочно кому-то сообщить о нём, иначе действительно пострадают другие студенты, тоже идущие из Хогсмида в Хогвартс. Хотя сейчас все нормальные ученики уже на ужине. — Профессор, я позову на помощь, — сказала она, но волшебник подскочил на ноги и зарычал: — Нет! Никто не должен знать! Убирайся, девчонка! — и начал обращаться в волка. «Чёрт, это оборотень!», — пискнуло внутренний слизеринки. Она знала только одно заклинание, эффективное против них, но для этого требовался отвлекающий маневр, чтобы волк не подумал, что она хочет напасть. Но кажется, оборотень и так уже собирался растерзать свою жертву. Он приближался к пятящейся назад брюнетке. И тут в Люпина попало чьё-то заклинание. Девушка обернулась, чтобы посмотреть, кто это был, и этого хватило оборотню, чтобы задеть её когтистой лапой. Фима отлетела на снег от удара и сморщилась от боли во всём теле. Но не время было впадать в забытье! Лёжа на земле, она увидела приближающегося декана. Он, как летучая мышь, бежал — почти летел — к Гремучей Иве; продолжая атаковать оборотня почти не действующими на него Ступефаями, маг в чёрном помог слизеринке подняться, дергая её за здоровую руку. Она пошатнулась от пронзившей правое плечо боли, но устояла на ногах. — Какого чёрта вы забыли здесь в такое время, Грей?! — крикнул ей Снейп. Серафима уже не знала. Действительно, какого чёрта она полезла к Люпину? Рана на плече, доходящая до груди, сильно ныла, правой рукой было больно двигать, но девушка терпела. Она чувствовала, что теплая кровь льётся по руке. Блузка, наверное, уже вся пропиталась красной жидкостью. Но студентка не успела ничего ответить декану. Тут оборотень взревел и, кажется, собрался напасть на мага в черном. Смерти своего партнёра будущая Леди Ласси допустить не могла. — Что вы..! — зельевар попытался было остановить её, но ничего не успел сделать. Она вскинула палочку и крикнула: — Lorum pro infirmis! И красный луч, что вырвался из кончика древка, оплёл, словно лассо, шею волка. Фима своей магией и силой воли удерживала поводок, пока заклинание делало своё дело. Постепенно на месте двухметрового оборотня остался только человек в изорванном профессорском костюме. Красный светящийся поводок всё ещё обвивал его шею. Тут декан подошёл к Люпину и споил ему какое-то зелье. — Можете убрать это, — декан кивнул на магическую верёвку, — он больше не обратится. Слизеринка отменила заклинание. Люпин осел на землю и его глаза, ставшие нормальными, прикрылись. Северус снял с себя плащ, укрывая им полуобнажённого мужчину. — Грей, я даже не буду спрашивать, откуда вы знаете это тёмное заклинание подчинения, но, надеюсь, это был первый и последний раз, когда вы использовали его. По крайней мере, на территории школы, — девушка только кивнула, нахмурившись. Она не знала, что это заклинание считается запрещённым. Его же используют авроры! — Как ваше плечо? — поинтересовался он. — Болит, — немного поморщилась девушка. — Туда же не попала слюна? — спросил Мастер Зелий, и та отрицательно покачала головой. Она не обратится. Оборотень не может обратить другое магическое существо. Если бы это было возможно, то тогда бы существовали и гоблино-оборотни, и нимфо-оборотни, и многие другие. И это просто царапина. Вот только от лап волка обычные целительные чары не помогут. Возможно, есть специализированные, но магия этих существ устойчива к человеческой, и Серафима не знала таких заклинаний. Снейп поднял заклинанием бессознательного мужчину, и они отправились в Хогвартс. Уже на лестнице декан остановил студентку: — Отправляйтесь в мои покои, я вернусь, как только передам профессора Люпина мадам Помфри, — и он объяснил, как найти целебное зелье в его запасах. А сам пошёл в больничное крыло. Маг поднялся к медведьме, левитируя оборотня. В Больничном крыле было совсем мало студентов, и они уже спали под зельями. Отбой у Поппи был раньше школьного. Северус скинул оборотня на одну из дальних коек и пошёл искать колдомедсестру. Она сидела в своём кабинете и заполняла документы. Увидев декана Слизерина, женщина спросила, что случилось. Мужчина очень редко посещал это место без необходимых на то причин. Он рассказал чуть изменённую историю про то, как идиот-Люпин забыл выпить своё Антиликантропное зелье, и он, Снейп, нашёл почти обращенного волка у Гремучей Ивы. Он не стал рассказывать, что это одна из его студенток наткнулась на профессора ЗОТИ и применила к нему одно из темных заклинаний Удавки. О ситуации с преподавателем Поппи предупредила Дамблдора, который тут же примчался в Больничное крыло, и Северусу пришлось рассказывать одно и тоже по новой. Только спустя сорок минут он покинул владения медведьмы. Наследница Грей тем временем спустилась в подземелья. Декан сообщил ей пароль от своих комнат уже в начале года, когда она ходила в банк. Защита спокойно пропустила третьекурсницу внутрь. Девушка отыскала специальный состав против укуса магических существ и дезинфицирующий раствор. Она нашла ванную комнату Снейпа и сняла свою мантию. Только сейчас она увидела в каком беспорядке её внешний вид: лицо запачкано землей; волосы всклочены, и догадаться, какая прическа была у неё утром, уже просто невозможно; про залитую кровью одежду и говорить нечего. Внутренние ощущения были ничуть не лучше. Она аккуратно, сцепив зубы от боли, оттянула ворот блузки, которая уже стала тёмно-бордовой. Царапины были глубокими, но не до кости. Связки вроде не повреждены, но болело знатно. Серафима, морщась, вылила дезинфицирующее зелье, а через несколько минут капнула второй состав. Боль до этого давившая на плечи тяжким грузом и стискивающая горло, теперь стала просто невыносимой, и брюнетка, успев поставить драгоценный флакон на тумбу у раковины, начала оседать, цепляясь за её края. Мир померк, и студентка упала в обморок. Может, она просто потеряла много крови?***
Сознание медленно возвращалось. Она открыла глаза, понимая, что лежит на софе в гостиной декана. Де-жа-вю. Как только она зашевелилась, над ней появилось обеспокоенное лицо Снейпа. — Мисс Грей! Вы меня напугали! Вы представляете, что я чувствовал, когда обнаружил свою ученицу без сознания в собственной ванной?! — маг злился. — Что-то слишком часто вы теряете сознание в моих покоях. Надеюсь, это не войдёт у вас в привычку? — зельевар нахмурился, скрестив руки на груди и явно ожидая от неё объяснений. — Кхм, Сэр… Простите, — жалобно выдавила из себя девушка, пытаясь приподняться. Она себя чувствовала просто отвратительно, да ещё и профессор отчитывал её. Хотелось поплакать, как в детстве, чтобы пришёл Мильтон и обнял её, утешая. Но Лорда Грея больше не было, а сейчас она осталась совершенно одна и без поддержки. Надо было сцепить зубы и не отвлекаться на глупые мысли. — Ладно уж, лежите, — зельевар, кажется, смиловался. — Вы потеряли много крови, хотя выглядели при мне очень бодро, я не думал, что всё так плохо с раной. Видимо, я ошибся, подумав, что вы сможете самостоятельно оказать себе помощь. Насколько бы умнее своих ровесников вы ни были, вы всего лишь ребёнок. А я ваш профессор, и я не должен был оставлять вас одну. Я приношу за это свои извинения, Серафима, — у той чуть челюсть не упала на пол. Снейп извиняется? Перед ней? Да за что? Ну, да, возможно, он должен был отвести её в больничное крыло, как она и хотела поступить. — Всё в порядке, декан, я сама виновата в этой ситуации. Как там профессор Люпин? — не зная, что ещё говорить, спросила брюнетка, решив всё же лежать. Подняться, не опираясь на больное плечо и не потревожив раны, было невозможно. — О нём позаботится мадам Помфри, а мне сейчас нужно поставить вас на ноги, — ушёл от ответа волшебник. — Серафима, о том, что происходило у Гремучей Ивы никто не должен знать, вы меня понимаете? — она кивнула, показывая мужчине, что поняла. — Иначе Директору срочно придётся искать нового преподавателя на эту должность. И ещё: я не сказал профессору Дамблдору о том, что вы были там, так что не подставляйте меня и не совершайте больше глупостей, — он с укором взглянул на студентку. Та смущённо отвела глаза. — Подождите, то есть вы соврали Директору? — внезапно до Фимы дошло, что сказал Мастер Зелий. Она вскинулась, тут же поморщившись от сильной боли. И только сейчас она обратила внимание, что декан очистил её одежду от крови и наложил тугую повязку от груди до плеча. Значит ли это, что он раздевал её? Фима залилась краской смущения, понимая, что думает совсем не о том. Она посмотрела на декана. Тот приподнял бровь в вопросительном жесте. — Неужели вы так хотели бы отправиться к нему в кабинет, чтобы объяснить свои познания в Тёмной Магии и их незаконное применение на другом человеке, тем более, на профессоре школы? — вопросом на вопрос ответил он. — Н-нет, Сэр, — в панике замотала головой девушка. — Я вам очень благодарна, что вы избавили меня от этой участи, но… — Но вам всё равно неймётся, Грей? Неужели вы считаете меня идиотом? Я в курсе произошедших событий и знаю, что вы меньше всего хотели бы сейчас встречаться с профессором Дамблдором. Я ваш декан, и в мои обязанности входит защищать вас, если придётся — и от Директора школы тоже, — Северус намекнул на события произошедшие в Визенгамоте. — Спасибо вам, декан! Наверное, я должна идти в общую гостиную, — полувопросительно сказала она. — Да, но сначала я должен вас покормить. Я так понимаю, вы пропустили ужин из-за всего этого, — Мастер Зелий хлопнул в ладони, призывая школьного эльфа и заказал легкий ужин для студентки и кофе с сендвичами для себя. После этого Снейп дал ей несколько флаконов с обезболивающими и тот раствор от укуса оборотня, и выпроводил из своих покоев. Волшебник сказал, что не обнаружил у неё никакой инфекции, но если станет хуже — сразу же идти к нему. Друзья окружили девушка со всех сторон, когда она вошла в гостиную. Ведь она не была на ужине и вернулась только к отбою! Грей не стала рассказывать, что её укусил оборотень, а соврала, сказав, что её ударила Гремучая Ива, а декан перебинтовал ей рану. Ни к чему слизеринцам знать, что преподаватель ЗОТИ — оборотень. Всю следующую неделю у студентов Хогвартса пары Защиты заменяли то Снейп, то некоторые другие профессора, хоть немного смыслящие в этой науке. Люпин отлеживался в больничном крыле после поводка Серафимы, который испивал магическую силу, оставляя жертву на грани магического истощения.***
Перед рождественскими каникулами брюнетка впала в депрессию. Конечно, рождество она должна была провести с Малфоями, но как же быть с Йолем? Она пока не Глава Рода и не может проводить ритуал. Получается, Род Грей будет без подпитки ещё целый год? А то и больше. Сразу после Хогвартса слизеринка должна была отправиться к Малфоям и оставаться у них на все каникулы, но решила, что после приезда к блондинам сходит на пару часов в Грей-Мэнор, чтобы разобраться с некоторыми делами и поговорить с предками. На платформе их с Драко встретила Нарцисса, Люциус всё ещё был в Министерстве и должен вернуться только к ужину. Леди Малфой показала девушке её личную спальню, которая была сделана специально для нового члена семьи. Потом женщина оставила уставшую Фиму, чтобы распорядиться об ужине. Грей решила, что сходит в поместье завтра, а сегодня она слишком устала, чтобы что-то предпринимать. Оборотень оцарапал её в начале декабря, буквально две недели назад. Хоть раны и зажили, и Снейп не нашёл никакой опасности для жизни студентки, правое плечо всё ещё ныло, отдавая болью в груди. Шрамы остались, их сложно будет свести. Царапины оборотня — это как след от Чёрной Магии — практически несводимые. Она никому не говорила, из-за чего этот шрам и что он так сильно болит, но один случай решил иначе. Двадцать четвёртого декабря Малфои отмечали рождество в кругу семьи. Перед праздничным ужином Лорд Малфой с Наследником проводили ритуал, а Серафима и Нарцисса сидели в гостиной в уютном молчании. Нарси была рада, что в кои-то веки кто-то составляет ей компанию. В этот день сразу после раннего завтрака брюнетка сходила в свой Мэнор, пообщалась с предками на картинах, которые очень переживали по поводу внезапной смерти Лорда. Отец Мильтона, увековеченный на портрете, висевший в личном кабинете Главы Рода, сказал, что его сын успел сделать магическую картину, но где она лежит — никому неизвестно. Фима попробовала поискать её, но даже эльфы не знали, где находится рама. Видимо, старый волшебник хотел, чтобы она нашла её сама, иначе бы он написал об этом в завещании или предупредил бы предков. Когда двое Малфоев вернулись с улицы и переоделись к ужину, камин засветился и из него вышагнул… Декан Слизерина. Слизеринка не ожидала, что будет кто-то ещё, но она совсем забыла, что Снейп — крёстный Драко. Она поздоровалась с профессором. Все сели за стол и начали трапезу. После того, как было отведано главное блюдо, пошли светские разговоры. И тут Люциус заговорил об оборотне. Чёрт! Снейп, как ты мог?! Фима бросила на него укоряющий взгляд, но декан даже и ухом не повёл. Северус рассказывал всем историю, как Грей вляпалась в неожиданное приключение. Видимо, это знал только Лорд Малфой, потому что остальные удивленно и внимательно слушали. — Профессор, разве вы не просили меня никому не говорить?! — возмутилась девушка. — Да, — маг промокнул губы салфеткой, — но на меня это решение не распространялось. Слизеринка надулась и обиженно закусила губу. Нарси охала, переживая, как могло быть больно девочке; Драко возмущался, как она могла скрыть это от него, и обижался за обман; а Люциус только прятал усмешку за бокалом вина. Потом зельевар спросил у неё: — Серафима, вас больше не беспокоит плечо? — спросил зельевар, и брюнетка невольно протянула руку к шрамам на правом плече, тут же отдёрнув её. Она нахмурилась. Это невольное действие могло выдать её с головой. Наследница Грей не хотела никому говорить, что шрамы до сих пор болят. Она понимала, что это лишь фантомная боль, запечатлённая на полученных эмоциях и оставшихся воспоминаниях. — Нет, не беспокоит, — мотнула головой девушка, но, кажется, Снейп не поверил ей, сощурившись и пристально посмотрев на студентку. Та пожала плечами и сделала глоток безалкогольного глинтвейна. Потом, после ужина, когда все уже собрались расходиться по спальням, декан поймал за локоть Грей и заставил её затормозить на лестнице. Он, кажется, специально ухватился за её плечо цепкой хваткой, так что Фима, вздрагивавшая от прикосновения к ранам, сморщилась почти до слёз. — Почему вы соврали мне? — в темных омутах мужчины плескалась злость вперемешку с непониманием, понявшего её реакцию совершенно правильно. — Я не хотела никого беспокоить, — тихо ответила Ласси. Хозяева уже разошлись по комнатам, и эльфы приглушили свет во всех коридорах. Они стояли с профессором в интимной полутьме в холле на мраморной лестнице. — Это психосоматика, — она пожала только левым плечом, потому что правое болело и рука волшебника всё ещё лежала на нём. — Я начинаю сомневаться в Шляпе, — зельевар, наконец, убрал руку, — что она отправила вас на правильный факультет. Вам надо было на Гриффиндор, — он усмехнулся. — Идёмте со мной в лабораторию, кажется, там была мазь, которая поможет вам, — и он развернулся, зашагав вниз по лестнице. Фима двинулась за ним. Они спустились в лабораторию Мэнора. Девушка никогда здесь не была. Видимо, Хозяин Мэнора выделил крёстному своего наследника собственную лабораторию. Она была оборудована в сто раз лучше, чем школьная. Снейп поискал что-то в ящичках, потом открыл банку, понюхал и зачерпнул немного мази. — Покажите мне плечо. — Я… Сэр, я могу сама намазать, — внезапно смутилась девушка. Всё-таки шрам доходил почти до самого соска на груди. — Плечо, — повторил он, и слизеринка подчинилась. Она сняла домашнюю мантию и стянула бретельку платья, придерживая её, чтобы не соскользнула ниже. — Представьте, что я ваш колдомедик, — ровно сказал Мастер Зелий, и мисс Грей залилась краской, осознавая, что маг уловил направление её мыслей. Он, применяя небольшое количество собственной магии, намазал шрамы гелем, которые стали немного светиться. Потом свечение ушло, и декан дал ей полотенце, чтобы она вытерла излишки. Когда Серафима стерла мазь от уродливого шрама остались лишь тонкие, малозаметные нити на коже. Она приоткрыла рот от удивления. При соприкосновении плечо больше не болело. — Я вывел остаточную магию оборотня, больше раны не должны беспокоить. Не благодарите, — Северус кивнул в такт своим словам. Перед тем, как намазать её плечо, профессор снял мантию и сложил её на единственную табуретку в лаборатории. Снейп взял её со стула, чтобы надеть обратно, но из карманов выпал тот самый амулет, который Фима тайно дарила зельевару. Он всё-таки носил его с собой! Она уставилась на артефакт. Декан наклонился, чтобы поднять выпавшую вещь и обернулся к девушке, заметив в её глазах узнавание. Внезапно до него дошло…To be continued...