— A где же люди? — вновь заговорил наконец Маленький принц. — В пустыне все-таки одиноко… — Среди людей тоже одиноко, — заметила змея. Антуан де Сент-Экзюпери. «Маленький принц»
На улице давно стемнело. Тусклый свет от редких фонарей никак не справлялся с ночной темнотой. Улицы пустовали — разумеется, время уже ушло за полночь, все нормальные люди давно спят. Ну или хотя бы просто сидят по домам. Её шаги отдавались гулким эхом. Казалось, только она нарушала гробовую тишину, захватившую улицу. Наушников с собой не было, так что она насвистывала какую-то весёлую энергичную музыку — ей такая тишина не нравилась. Нужно было сконцентрировать слух хоть на чём-то. Или самой стать источником шума. Сейчас ей было страшно. Потому что вокруг не было ни души. Потому что темно. Она-то знала, что скрывает темнота. Когда детям говорили, что монстр в тёмном углу — выдумка, она точно знала, что в этом самом углу может скрываться нечто намного страшнее. Неизвестность часто пугает, но в данном случае ей хотелось бы оставаться в неведении. Не знать, чего людям на самом деле стоит бояться. Сейчас при ней были складной нож и особый клинок, запачканный в крови. Низ растянутой футболки тоже был заляпан тёмно-красными пятнами, но она благополучно заправила тот в джинсы. Нужно было дойти до мотеля, где она остановилась со своим спутником, и уже там переодеться. Идти было непривычно легко — за спиной не было набитого рюкзака. Все вещи остались в номере мотеля. Её спутник ждал её к десяти, но пришлось задержаться — задание было не из лёгких: ей было заказано три демона. Те заняли сосуды двух молодых парней и одну женщину, но разобраться с ними всё равно было достаточно сложно. Эффект неожиданности очень ей помог. Послышались отчётливые шаги. Даже не так — кто-то бежал, причём явно в её сторону. Она не успела испугаться, развернуться или просто элементарно побежать — её схватили за локоть и отшвырнули к кирпичной стене ближайшего здания. Больно. Попытка встать закончилась тем, что её вновь схватили и на этот раз толкнули в переулок между высокими зданиями. Она оглянулась: в конце переулка между стенами стояло ограждение. В ловушке. Она в ловушке. Достать нож она тоже не успела — напавший прижал её к холодной стене и хорошенько встряхнул. Снова ударилась затылком — такими темпами сознание потеряет. Голова закружилась с новой силой. Она сфокусировала зрение, несколько раз моргнула и уставилась на того, кто сжимал воротник её футболки: мужчина лет сорока. Тёмные волосы, кажется, карие глаза (в темноте было не разглядеть), старая кожаная куртка. Мысль о крике почему-то даже не посетила её голову. — Да ты же совсем девчонка! — то ли удивлённо, то ли зло выплюнул он. Она лишь поджала губы и горделиво вскинула подбородок. Мужчина будто бы вспомнил что-то и снова встряхнул её. — Ты Вероника Монтанари? — спросил он. — Отвечай! — Дядь, ты чего? — девочка попыталась сделать удивлённо-испуганный вид, хотя внутри всё сжалось от ужаса. — Отпусти, родители дома ждут. — Зубы мне не заговаривай! — Я серьёзно! Отпусти! — она попыталась дёрнуться. Мужчина нахмурился и одной рукой полез в карман куртки. Девчонка попыталась этим воспользоваться, но он вдруг приставил ей к животу дуло пистолета. — Я шутить не намерен — знаю, куда надо стрелять, чтобы ты не умерла сразу, — мужчина снял пистолет с предохранителя. — Буду отстреливать тебе конечности, пока не заговоришь. В голову закралось предположение, что он не блефует — настолько угрожающе выглядел. Девчонка тихо вздохнула. — Что ж вы пятнадцатилетней девочке угрожаете? А рука поднимется? — говоря это, она сильно рисковала. Реально ведь пристрелит. Украшать утренние заголовки в газетах новостью о собственном трупе не хотелось. — Ещё как поднимется, — он сильнее вжал дуло пистолета в её живот. Девочка хмыкнула. А вдруг всё-таки не станет стрелять? Шума много будет, а ему свидетели точно не нужны. — Может, если бы вы были повежливее, то я бы с радостью с вами побеседовала, — да нет, не станет же он убивать её в переулке большого города. Риск слишком велик. — Ну хорошо, — эта фраза ей совсем не понравилась, но мужчина неожиданно убрал пистолет обратно в карман кожанки. «Неужели отпустит?», — подумалось ей, как вдруг она почувствовала резкую боль в области ключицы. По коже потекло что-то тёплое и впиталось в ворот футболки. Мужчина продемонстрировал ей небольшой ножик, испачканный в чём-то тёмном. Струйка жидкости стекла по ладони и запястью мужчины. «Кровь», — пронеслось у неё в голове, — «моя кровь». Девочка зажмурилась. Она вскрикнула ещё громче, когда он задрал рукав её футболки и прошёлся лезвием по чувствительной коже на предплечье. Из глаз полились слёзы. Ей никто не поможет. — Хватит! — он не остановился. — Хватит, пожалуйста! — Я же сказал, что шутить не намерен, — злобно прошипел он. — Вероника Монтанари? — Да, да! — она закашлялась. — Так бы сразу, — он отвёл нож в сторону. — Я слышал о тебе. Я охотник, — добавил он угрожающе. Рони точно знала, откуда он мог о ней слышать. — Я тоже, — тихо и неуверенно всхлипнула Монтанари. — Ни черта подобного! — скривился мужчина. — Ты то, от чего такие как мы избавляемся. Рони бы возразила, если бы не боялась. Зачем ей что-то доказывать ему? Монтанари продолжала молча всхлипывать в надежде на то, что мужчина всё-таки уберёт нож обратно в карман. — Я знаю, что тебе много известно о демонах, — охотник ядовито усмехнулся. — Не разочаруй меня, и тогда, может быть, останешься жива. Это «может быть» Веронике совсем не понравилось. Гарантий того, что он отпустит её, у девочки не было. Боль от глубоких порезов не утихала, но, по крайней мере, Рони перестала всхлипывать. Она попыталась вернуть своему виду холодную уверенность и дерзость, но получалось плохо. Вместо этого Вероника смотрела взглядом затравленного животного: зло и испуганно одновременно. — Расскажи мне, — продолжил мужчина после короткой паузы, — что тебе известно о высших демонах? Рони облизнула пересохшие губы. От вопроса о том, зачем ему такая информация, она воздержалась — взгляд снова упал на запачканное лезвие ножа. — Я знаю о них совсем немного… — неуверенно произнесла Рони. Это была правда. Встреч с высшими демонами она старалась избегать. — Расскажи, что знаешь! — прикрикнул мужчина. — Они… — Монтанари запнулась, вспоминая. — Они владеют телекинезом лучше, чем демоны низших рас, когда занимают сосуд. Ритуалы для их призыва обычно сложны, и из сосуда их выгнать очень трудно — труднее, чем обычного демона, — язык заплетался от страха. Она периодически запиналась. — Многие высшие демоны не реагируют на святую воду, — охотник едва заметно кивал и смотрел куда-то сквозь неё, будто мысленно делал какие-то пометки в блокноте. — У них… Они… Они имеют отличительные внешние признаки. — Что за признаки? Рони нахмурилась и опустила взгляд, вспоминая. — Какие внешние признаки?! — рявкнул он, встряхнув Монтанари за воротник футболки. — Глаза! Н-наверное, глаза… белые, красные… Я не помню точно! — заметив, как мужчина поднёс лезвие к её здоровому плечу, она дёрнулась. — Не надо! Не надо, пожалуйста! Я правда, правда не помню! — Значит придётся заставить тебя вспомнить! — он надавил кончиком ножа на бледную кожу плеча и провёл линию почти до самого локтя. Рони снова закричала. Щёки обожгло новым потоком слёз. Она в очередной раз дёрнулась, чем сама себе сделала больнее — лезвие вошло глубже, пусть и не на много. — Я не знаю! — прокричала девочка. — Не надо! Хватит! Пожалуйста, не надо! Я не знаю! Пожалуйста! Мне больно! Мужчина брезгливо поморщился от её крика. Рони тяжело дышала, периодически всхлипывая. Слёзы капали на ворот футболки, на руки охотника, скатывались по её шее и жгли порезы на ключице. Руки, которыми она до этого пыталась хоть как-то отстранить от себя мужчину, теперь безвольно свисали вдоль тела — шевелить ими было больно. Порезы не доходили до локтей, но кровь тонкими струйками спускалась к запястьям, капала на асфальт. Рони снова зажмурилась. — Как их убить?! — в очередной раз рявкнул охотник. Монтанари испуганно дёрнулась и даже попыталась инстинктивно прикрыться руками, но сразу болезненно застонала. — Не з-знаю… — снова всхлип. — Я никогда их не уб-бивала… — она говорила тихо, почти шёпотом. «Если я сейчас отключусь, он убьёт меня во сне?». Охотник что-то раздражённо прошипел, как вдруг из-за угла вынырнуло две фигуры: мужская и женская. — Что тут происходит? — нарочито громко спросил мужчина, шагая в темноту — в сторону Рони и охотника. Монтанари медленно открыла глаза. — Эй, ублюдок, отпусти ребёнка! — до Рони донеслись удивлённые вздохи дамы. Мужчина говорил действительно угрожающе, хотя Монтанари сомневалась, что он выстоит против охотника. — Отпусти девочку, если не хочешь проблем! Вероника догадалась, что, скорее всего, кровь и нож мужчина не видит. Что ж, ей это и не нужно. А охотнику не нужно лишнее внимание, так что в следующую секунду тот отпускает ворот футболки Рони и отходит на шаг назад. — Не думай, что мы закончили! — злобно прошипел он. — Не сомневаюсь, — Рони попыталась стереть кровь с ключиц и рук. Рукава футболки охотник специально задрал, чтобы оставить порезы на плечах. Вероника тут же их опустила, хотя это всё равно не особо помогало. Девочка быстро обогнула своих спасителей и побежала, услышав, как женщина обеспокоенно выдохнула: «Это кровь?!». Рони ускорилась — ей тоже не нужно было лишнее внимание. Каждая клеточка тела ныла. Чувство страха неплохо подстёгивало, но она знала, что это не надолго. До отеля оставалась пара кварталов, но столько Рони не пробежит. Она боялась услышать шаги за спиной. Боялась, что охотник догонит её. Но Монтанари не слышала ничего такого. Снова тишина, которую нарушает лишь её сбитое, тяжёлое дыхание. Она остановилась и упёрлась руками в колени, согнувшись. По щекам снова потекли слёзы. Плечи ныли. Надо добежать до мотеля — там она будет в безопасности. Рони внезапно почувствовала накатившую усталость. Она ненавидела свою беспомощность. Добраться до мотеля ей стоило больших усилий, и — о, Господи, спасибо! — на первом этаже никого не было. Следующим утром она покинула Нэшвилл в надежде, что не скоро туда вернётся.***
Вероника всё также стояла у стеллажа и боялась пошевелиться, словно Сингер пристрелит её при первой же удобной возможности. Исходя из того факта, что она до сих пор цела и не вредима, можно рассмотреть два варианта: первый — Рони ошиблась, и никакой он не охотник; второй — если он и охотник, то ничего не слышал о такой личности, как Вероника Монтанари. Не каждый охотник ведь обязан о ней знать. Сама Рони всё больше и больше склонялась ко второму варианту. — Не видела, чтобы ты подливал мне в бокал святую воду, — усмехнулась она. Спросить напрямую, охотник ли он, девушка почему-то не решилась. Сингер замер. Он вздохнул и медленно повернулся в её сторону. Рони даже испугалась, что мужчина сейчас вытащит из-за пазухи пистолет, наставит на неё и победно произнесёт ядовитое «вот ты и попалась!». — И на серебро вроде не проверял. Хотя ладно, я знаю, что не все охотники проверяют ещё и на серебро, — продолжала Монтанари. Она пыталась выглядеть уверенно — даже сложила руки на груди. — Разве охотник может быть таким неосторожным? Он молчал и будто бы сканировал Рони взглядом, слегка щурясь. Словно пытался что-то разглядеть в ней. Одной рукой Сингер облокотился на стол и снова тяжело вздохнул, как если бы готовился отчитать непослушного ребёнка за очередной проступок. — Ну и как ты узнала? — Стрёмные книжки и необъяснимо огромные запасы соли, — констатировала Рони. Она горделиво вздёрнула подбородок, будто своей догадкой переплюнула Шерлока Холмса. Сингер хмыкнул: — Так вот какая у тебя «работа». Неужели ты охотник? — удивлённо произнёс он. — Ага, — её редко кто без усмешки или презрения называл охотником. — И со скольки лет ты изучаешь нечисть? — в голосе мужчины не было укора, презрения или усмешки. С той частью охотников, которые не пытались её убить (то есть, которые не знали, кто она на самом деле), Рони иногда беседовала об охоте, о различных видах нечисти. Спрашивала совета, тоже пыталась поделиться опытом. Но в таких случаях над ней всегда смеялись, говорили, что она ещё слишком молода и глупа, чтобы охотиться. Почти никто и никогда не относился к ней серьёзно. Разумеется, это обижало девушку. А ведь Рони, скорее всего, знала даже чуть больше остальных охотников. — Изучаю с семи, а полноценно охочусь с тринадцати, — гордо заявила Монтанари. — Охотишься? С тринадцати? — Сингер вскинул брови, присвистнув. — Кошмар какой, — он вдруг нахмурился. — А как ты охотилась, если ты сирота? Из приюта сбегала? Рони усмехнулась. Если бы она так и осталась в приюте, то никогда, наверное, и не узнала бы о существовании сверхъестественного. Выросла бы среди озлобленных детей-сироток, закончила бы школу и отправилась в какой-нибудь жуткий колледж. Её жизнь стала бы такой же, как и у большинства людей: серой, скучной, однообразной. А Вероника считала, что она живёт интересно. — Нет, из приюта меня забрали, как раз когда мне было семь. Я не считала его отцом, скорее, он был моим наставником, — задумчиво произнесла Рони, — да и он не разрешал называть его папой. Ему было плевать на неё. Уже как полтора года. Рони так и не поняла, где ошиблась, что сделала не так. Он просто оборвал с ней все связи, не пускал домой (это был его дом, а своим Рони его никогда не считала — ей там не место). Монтанари пыталась встретиться с его приближёнными, знакомыми, партнёрами — всё без толку. Те тоже не горели желанием общаться с Вероникой. А друзей, насколько она знала, у него не было. Раньше Рони очень расстраивал этот факт — ей было жаль его. «Каждому ведь нужен друг», — так она думала. Рони часто пыталась его приободрить, заставить его быть добрее к окружающим. А ему это было не нужно. «Нравится тебе быть одному? Да пожалуйста!», — Рони помнит, как прекратила свои попытки изменить его мировоззрение. А теперь она его понимает. Ей тоже неплохо и одной. Самой по себе. — Кошмар, — повторил Сингер. Будто Рони и с первого раза не поняла. Мужчина направился в гостиную и присел на диван, где ночевала Монтанари. Девушка села на другой конец дивана. Сингер, видимо, обрабатывал полученную информацию. — Итак… Роберт? Мистер Сингер? Как мне тебя называть? — Бобби, — усмехнулся он. — Ко мне так все обращаются. А «мистер Сингер» звучит так, будто я какой-то школьный учитель, — мужчина поморщился, будто съел лимон. — А ты у нас, значит, просто «Вероника»? Она задумалась. «Рони» — это сокращение она придумала сама, но почти никто её так не называл. «Наставник» — как Монтанари окрестила его для Сингера — всегда звал её по настоящему имени. Тому, которое ей дали непутёвые родители. Иногда Рони это по-настоящему раздражало, хотя, в целом, она успела смириться. «Что они курили, когда придумывали мне имя?», — всегда удивлялась девушка. В приюте над её именем либо смеялись, либо как-то странно удивлялись — делали такое лицо, мол, «что за имя такое?». И та и та реакции Рони бесили. Как только ей исполнилось шесть, она стала называть себя Вероникой — это имя было очень похоже на её настоящее. На самом деле, такую версию её имени придумала одна молодая воспитательница в её первом приюте. Даже набор букв был почти тот же, так что непривычности Монтанари не ощущала. — Рони. Меня так никто не называет, только я сама, — усмехнулась она. — Но мне нравится это сокращение. — Раз нравится, то почему никто не называет тебя так? — Потому что некому. Сингер замолчал — видимо, снова почувствовал неловкость за вопрос. — Так вот… Бобби, — Рони произнесла это имя так, будто это было чем-то странным, — я что спросить-то хотела. У тебя много знакомых охотников? Он отвёл взгляд и чуть нахмурился, словно вспоминая. Рони скептически изогнула бровь: «Чего тут вспоминать-то?». — Достаточно, — подвёл итог мужчина. Вероника вздохнула и поджала губы. Нет, связи с охотниками ей точно не нужны. Слишком велик риск того, что хотя бы несколько знакомых охотников Бобби знают о том, кто действительно такая Вероника Монтанари. — Не вздумай кому-нибудь из них сказать про меня. Или даже просто произнести при них моё имя, — Рони удивилась самой себе. Можно ведь было нормально попросить его, а не говорить приказным тоном. Бобби лишь приподнял бровь: — Ладно… Не расскажешь, почему так боишься охотников? Монтанари попыталась сохранить невозмутимость во взгляде и голосе. — Есть свои причины, — коротко ответила она. Бобби пожал плечами. Нет, ей определённо нравилась это его черта, и теперь Рони точно знала, что это было понимание. Но, вероятно, на правду о ней Сингер отреагирует также, как все остальные охотники — со смесью страха, презрения, ненависти. Это жутко расстраивало. Охотники, которые знали её тайну, даже понять девушку не пытались. Не слушали её объяснений, оправданий. Просто наставляли пистолет или прижимали нож к горлу. Иногда Рони удивлялась, как это ей всегда удавалось выкрутиться? Элементарное везение. Но рано или поздно удача всё-таки отвернётся от неё. Она знала это. И ей было страшно. Девушка вздрогнула и решила перевести тему, не понимая, почему просто не возьмёт свой рюкзак и не уйдёт отсюда. — Ну, а… зачем тебе столько телефонов? — Рони посмотрела на старый деревянный комод, стоящий около окна. Несколько телефонов теснились на деревянной поверхности, ещё несколько — висело на стене над комодом. Бобби усмехнулся. — Это я так помогаю своим знакомым охотникам, — начал объяснять Бобби. — Они прикидываются агентами ФБР, работниками какой-нибудь компании, журналистами и так далее, а если их требуют какого-либо подтверждения этого, они дают номер своего начальства, то бишь меня, — гордо заявил он. — У каждого номера своя должность, поэтому, если мне звонят с телефона, на котором у меня стоит пометка «ФБР», — Сингер указал пальцем на телефон белого цвета, — я представляюсь начальником какого-нибудь отдела. — Ого, — Рони подумала, что это действительно очень удобно. Когда у Вероники спрашивали подтверждение того, что она журналист названной ею компании, девушке было нечего предъявить или ответить. Такие проблемы возникали довольно часто, но она почти всегда находила какой-нибудь выход из ситуации. Почти всегда. — У меня есть фальшивый документ агента ФБР, но, мне кажется, если я его предъявлю, мне точно не поверят, — зачем-то поделилась Рони. — Мне и на счёт журналиста не всегда верят, а тут ФБР… — Если хочешь, можешь записать мои номера, — неожиданно предложил Бобби. Рони удивлённо на него посмотрела. — Будешь звонить, когда попросят, так сказать, связаться с начальством, — мужчина улыбнулся. Рони задумчиво почесала кончик носа. Сингер нравился ей всё больше и больше, чего она испугалась. Девушка передёрнула плечами. Нет. Ни с кем нельзя сближаться, тем более с охотником. Она и одна неплохо справляется. Ей не нужна ничья помощь. А вдруг сейчас он ей поможет, а потом вечно будет припоминать это — использовать? Вдруг рано или поздно за свою помощь он потребует что-то взамен? А Рони не сможет ему отказать, потому что он уже слишком много про неё знает. — Нет, не хочу, — как-то резко ответила девушка. Бобби неуверенно пожал плечами, мол, нет, так нет. — А вообще, мне уже пора, — вспомнила Рони. — Спасибо, конечно, за всё, но мне правда пора. Монтанари поднялась с дивана и закинула на плечо рюкзак. Сингер смотрел на неё так, будто… беспокоился? Да нет. Ей кажется. — Может, тебя подвезти? — предложил он. — Не-не-не, спасибо, но дальше я сама, — Рони надела свою кожанку, подошла к двери и зашнуровала кроссовки. — Было приятно познакомиться. — Мне тоже. И, Рони, — услышав это обращение, она вздрогнула. Оно звучало как-то совсем ласково. Ей понравилось. — Если тебе вдруг что-то понадобится, ну, там, помощь какая, то обращайся. Или просто, если проездом будешь, к примеру, можешь заглянуть на чай. Рони поджала губы. На секунду ей стало немного жаль, что она вот так вот сбегает, даже не взяв его номер телефона. Монтанари испугалась этого чувства. Нельзя было к нему привязываться. Особенно к нему. — Пока, Бобби. Девушка быстро вышла, чуть хлопнув дверью. Для себя она решила, что больше сюда не приедет. Хорошо, что она не взяла номер — не будет соблазна позвонить. Сингер проявил к ней доброту, какую не проявлял никто. Рано или поздно ей захочется почувствовать это снова, так что его телефон Рони точно ни к чему. Она шла, боясь обернуться — вдруг Бобби стоит у окна и провожает ею одинокую фигуру взглядом? Монтанари заметно ускорилась и отправилась в сторону въезда в город — та самая дорога, по которой они ехали вчера. Рони даже не заметила, сколько прошла, прежде чем остановиться и обернуться. Когда она это сделала, то увидела лишь дорогу, обрамлённую по краям непроглядной стеной тёмного леса. Девушка только сейчас почувствовала лёгкое покалывание в боку от быстрой ходьбы. На улице было на удивление тепло. Лёгкий ветер ласково трепал её ореховые волосы. По небу проплывали редкие облака. Рони потянулась в маленький боковой карман рюкзака за плеером и наушниками, хотя сейчас такая оглушительная тишина почему-то совсем не давила. Просто с музыкой веселее. Рядом с плеером Рони вдруг нащупала какую-то бумажку. Достав её, она поняла, что это была записка. От Сингера. «Звони, если что. Это мой настоящий номер. Бобби.», — было подписано под набором цифр. Рони усмехнулась, но всё же, вытащив плеер, сунула бумажку обратно — сама не поняла, зачем. Потом как-нибудь выкинет. Девушка включила первую попавшуюся мелодию и побрела вдоль дороги. Въезд в город был уже рядом.***
В Су-Фолс Рони решила не задерживаться. Но ей внезапно захотелось есть, да и нужно было детально продумать дальнейший маршрут. А ещё закупиться провизией, по возможности. Остановившись возле какого-то кафе, она достала телефон и посмотрела на время: полдень. Замечательно. Она всё успевает. В кафе было довольно уютно. Стены были фисташкового цвета, вся мебель новая. Тёмные кожаные диванчики идеально сочетались со столами из светлого дерева. Рядом с занавесками всё того же фисташкового оттенка на тонких верёвках свисали какие-то необычные медальоны. Дизайнеры явно постарались. Пахло какими-то ягодами, сиренью и шоколадом. Посетителей было немного, так что Рони заняла диванчик возле окна. На столе стояла маленькая вазочка с какими-то полевыми цветами — девушка не сразу осознала, что они искусственные. Рядом лежало тонкое меню. Последнее, что ела девушка — картошку и бургер вчера вечером в машине Сингера. В животе требовательно заурчало. Поэтому Рони решила порадовать себя, заказав пасту с фрикадельками и классический чизкейк. Заказ принесли довольно быстро. Монтанари не торопясь уплетала пасту. В кафе тихо играла какая-то весёлая музыка — просто для фона. Но Рони больше прислушивалась к болтовне телеведущей — возле витрины с десертами на полке стоял небольшой старенький телевизор. Девушке повезло, она села как раз за тот столик, что ближе всего находился к витрине и телевизору. Скорее всего, он был поставлен для работников, чтобы тем было не скучно. Две молодые девушки в фартуках с символом кафе о чём-то шептались возле кассы — видимо, обсуждали новости. Покончив с пастой, Рони принялась за чизкейк. Сначала телеведущая с ярко-накрашенными губами и слишком глубоким вырезом на блузке рассказывала о новостях Су-Фолс, потом о погоде, а затем стала тараторить о новостях других штатов и городов. Рони почти потеряла интерес к её болтовне и даже попыталась вслушаться в фоновую музыку в кафе, как вдруг весёлый тон телеведущий сменился обеспокоенным: — Тем временем в Сент-Луисе произошло ещё одно загадочное убийство: студент жестоко расправился с молодой девушкой — своей однокурсницей. Следствие ещё ведётся — предположительно, виновник и жертва, которые, как позже выяснилось, состояли в романтических отношениях, серьёзно поссорились накануне, и парень не смог совладать со своим гневом. Хотя сам студент продолжает утверждать, что в тот вечер, когда произошло убийство, он был совершенно в другом месте. Сотрудники полиции же утверждают, что у них имеется доказательство виновности парня в виде подлинной записи с камер видеонаблюдения, но, несмотря на это, студент продолжает всё отрицать. Граждане обеспокоены — это уже не первое подобное убийство… Дальше Вероника не слушала, погрузившись в свои мысли. «Убийство любовного интереса, в то время как предполагаемый виновник утверждает, что не совершал преступления? Но камеры доказывают обратное. То есть он находился в двух местах одновременно?», — рассуждала Рони. Этот случай определённо заслуживал её внимания. Может, смотаться в Сент-Луис? А почему бы, собственно, и нет. Рони не особо любит долго сидеть без дела, и неизвестно, когда ещё произойдёт что-нибудь паранормальное и одновременно с этим интересное. К тому же, она, вроде как, охотник, и это её работа. Из раздумий Монтанари вырвала подошедшая официантка. Рони потянулась к рюкзаку и достала кредитку — разумеется, фальшивую. Купюры она предпочла оставить на автобус до Сент-Луиса. От предстоящей поездки у неё почему-то чуть скрутило живот, как если бы в предвкушении какого-то чересчур значимого события. По телу прошла судорога, по спине пробежала волна мурашек. Рони от чего-то казалось, что совсем скоро должно случиться что-то очень важное. Вопрос только в том, хорошее или плохое?***
Ехать пришлось долго, с двумя пересадками в Сент-Джозефе и Колумбии. В первом автобусе ей повезло с местом — Рони сидела почти в самом начале на одноместном сидении. В этом автобусе было не жарко и относительно немного людей. Со вторым автобусом Монтанари повезло чуть меньше — рядом с ней сидела полная женщина, которая всё время болтала с кем-то по телефону. От неё жутко пахло салатом, какие готовят на Рождество, и жареными грибами. Болтовня этой женщины действовала Рони на нервы, и она едва сдержалась от того, чтобы не прикрикнуть на соседку, только бы та наконец заткнулась. На задних местах кричали дети, а спереди сидел какой-то ворчливый дед. От этого всего у Вероники так разболелась голова, что при выходе из автобуса она едва не забыла рюкзак. Выйдя на воздух она испытала невероятное облегчение, которое, к слову, продлилось не долго. В третьем автобусе ей досталось место в самом конце. Здесь было ужасно душно. Рони быстро укачало, да так, что на половине пути она уже была готова выйти на любой остановке, лишь бы подышать свежим воздухом. — Господи, ненавижу, — устало пробормотала она, когда наконец вышла на остановке в Сент-Луисе. На улице уже давно стемнело — разумеется, дорога ведь заняла пятнадцать часов. С ночной теплотой констатировал приятный прохладный ветерок. Рони устало прислонилась к фонарному столбу, скинув свой рюкзак на асфальт. Она зажмурилась, пытаясь надышаться свежим воздухом, — её всё ещё мутило. — Ненавижу автобусы, — захныкала она, борясь с желанием сесть на землю и провести ночь здесь. Сент-Луис отчего-то казался ей более оживлённым городом, чем Су-Фолс. Хотя, скорее всего, ей действительно просто казалось. Несмотря на позднее время, по улицам гуляли толпы подростков, что-то громко крича. Рони поморщилась — после пятнадцати часов дороги в автобусах ей хотелось только тишины. И холодненькой водички. Рони повезло — мотель находился совсем недалеко, о чём она узнала от случайного прохожего. У Монтанари едва хватило сил на то, чтобы дойти до здания мотеля. Взяв предложенный милой мулаткой у стойки на первом этаже ключ от номера, Рони подошла к кулеру с водой и наполнила одноразовый стаканчик почти до краёв — так хотела пить. Поднявшись на второй этаж, она отыскала свой номер. Тот был выполнен в коричневых и голубых тонах, что добавляло какой-то изысканности. Кровать была непривычно большой — больше, чем обычная одноместная, но и не двухместная. Рони пожала плечами, достала из рюкзака свою самую большую футболку и направилась в ванную. Ту майку, что была на ней, девушка стянула и застирала с жидким мылом, стоящим на раковине и пахнущим какими-то цветами. Носки тоже пришлось простирнуть. Повесив одежду сушиться на батарею, Вероника вернулась в комнату. Она натянула на себя ту самую чистую футболку, которая была на несколько размеров больше. Джинсы Рони повесила на спинку кровати. Девушка достала из рюкзака булочку с фруктовой начинкой, которую купила ещё до встречи с Бобби. Бобби… Интересно, он думает о ней? «О маленькой бездомной охотнице-сиротке, которую подобрал на шоссе», — Рони усмехнулась — наверное, именно такой образ сложился в голове у Сингера. А почему она вообще думает об этом? Нет, всё, пересекаться с ним Рони больше не планировала. Ей это ни к чему. Но, вопреки своим словам, Монтанари достала записку мужчины и вбила его номер в список контактов, который был не очень большим. Хватило бы пальцев одной руки, чтобы перечислить все номера. Подумав ещё пару секунд, она добавила его номер ещё и в список «экстренных контактов», где теперь значилось два имени, включая Сингера. «Бобби Сингер», — записала она его. Нет, вряд ли Рони когда-нибудь позвонит по этому номеру. С этой мыслью она сунула телефон обратно в рюкзак. Доев булку Рони забралась под лёгкое одеяло, на которое даже не удосужилась надеть пододеяльник — слишком устала. С делом, по которому она вообще приехала в Сент-Луис, она решила разобраться завтра, хотя ещё в автобусе девушка думала, что сегодня соберёт хоть какую-нибудь информацию. Рони потянулась к выключателю на яркой настольной лампе. Комната погрузилась во мрак. Окно было закрыто, поэтому было абсолютно тихо. Ни криков полупьяных подростков, ни шума ветра, ни гула машин. «Наконец-то тишина». К чёрту это всё. С делом она и завтра успеет разобраться.***
— Чёрт! — это было первым, что она сказала, когда проснулась. Круглые настенные часы показывали почти полдень. Ну конечно, Рони даже и не подумала о том, чтобы завести будильник. Девушка быстро переместилась в ванную комнату. На одноразовую мотельную зубную щётку она выдавила мятной пасты, второй рукой параллельно пытаясь привести в относительный порядок волосы — по хорошему, их следовало бы помыть, но на это не было времени. Рони едва сдерживалась, чтобы не удариться головой о стену и не обругать себя откровенным матом. — Крайне безответственная, глупая… — твердила она самой себе, в перерывах сплёвывая остатки мятной пасты. Ну и как она вообще позволила себе уснуть вчера?! Кто бы не стоял за этими убийствами, он, вероятно, всё ещё на свободе! А Рони не то что не удосужилась подумать о том, что за вид нечисти она собирается выследить и убить, так ещё и проспала до обеда. За эту ночь могло произойти что угодно: убийца мог уехать из города, а мог ещё кого-нибудь убить. — Замечательно, просто великолепно! — недовольно бормотала Монтанари. Девушка заплела волосы в привычный небрежный пучок, надела свежую клетчатую рубашку светло-голубого цвета и джинсы. В один карман она запихнула спичечный коробок с соляными пулями, серебряными пулями и пулями, вымоченными в крови мертвеца; в другой — драгоценный клинок в кожаном чехле. Этот чехол Рони сшила сама, когда ей было четырнадцать, чтобы нож было удобно таскать в кармане, без возможности как-либо порезаться. Складной ножик Монтанари решила не брать. За ослабленный ремень на джинсах Рони сунула пистолет, заряженный обыкновенными пулями. Клетчатая рубашка так же, как и большинство гардероба Вероники, была на несколько размеров больше положенного, так что скрыть оружие за поясом Рони не составило никакого труда. Взяв несколько купюр, она вышла из номера. Девушка повесила на дверную ручку табличку «не беспокоить» и спустилась по лестнице. Возле входа в мотель находилась стойка с журналами и газетами. Рони не знала, нужно ли за них платить, но, раз рядом всё равно никого нет, то можно счесть бесплатными хотя бы газеты. Подхватив одну, Монтанари быстрым шагом вышла из мотеля. Было уже за полдень, значит пресса должна была быть свежей. Так и было — первую полосу украшал заголовок, оповещающий о новом убийстве. Тело обнаружили сегодня примерно в шесть утра. «Значит, убийство наверняка произошло ночью. Может даже раньше, чем я заселилась в мотель», — попыталась успокоить себя Рони. Если это действительно так, то она не успела бы ничего предотвратить. Девушка нахмурилась, свернула газету в трубочку и направилась на поиски какой-нибудь закусочной, чтобы раздобыть дешёвый, но сытный завтрак. На глаза попалась небольшая шаурмичная. «То, что нужно», — промелькнуло у неё в голове. Обзаведясь шаурмой с курицей Рони села на лавочку в ближайшем скверике. Она снова развернула газету и попыталась сопоставить какую-нибудь связь между жертвами. Это было непросто, ведь Рони ничего не знала об этих личностях. Она думала в очередной раз притвориться журналисткой, но убийца действовал слишком быстро, так что времени на ролевые игры особо не было. — Что между ними есть общего? — тихо, но всё же вслух рассуждала Монтанари. Она задумалась. В газете писалось, что жертвой снова стала девушка, состоявшая с предполагаемым убийцей в романтических отношениях — вчера в новостях телеведущая говорила то же самое про предыдущий случай. В конце статьи упоминались остальные случаи убийств, которые Вероника ещё не успела изучить. Хотя, скорее всего, этого и не требовалось — картина была той же. — Во всех случаях убийца и жертва состояли в романтических отношениях, — подвела итог она, откусывая шаурму. — Так, что ещё? Но больше ничего, что связывало бы эти убийства, не было. Разве что тот факт, что всех жертв мучили перед смертью, подтверждал то, что убийца был один и тот же, и, вероятно, он не был человеком. Но полиция не хотела этого видеть, ведь на каждого предполагаемого убийцу была запись с камер видеонаблюдения. «Неужели все они такие идиоты, чтобы попасться на камеры?», — Рони показалось это совсем глупостью. Если за всем этим стоял один и тот же персонаж, то он наверняка специально попадался на камеры. Надо будет наведаться в дом последней жертвы. И, желательно, предпоследней тоже. Рони посмотрела в газетах адреса двух последних убийств. Но девушка зачем-то подсмотрела адреса и всех остальных мест преступления. «А убийца взламывал вообще замок или нет? Вдруг жертва сама его впускала? Или как?», — Рони совсем запуталась и решила, что притвориться назойливой журналисткой всё же придётся. Доев шаурму, она поднялась с лавочки и почти бегом направилась обратно в мотель.***
Времени у неё особо не было — дорога каждая минута. Уже ночью может произойти новое убийство, так что Рони даже не стала особо наряжаться — всё та же клетчатая рубашка, заправленная в шорты (девушка решила, что в джинсах будет жарко — на улице, как никак, довольно-таки тепло) и высокие гетры чёрного цвета. Она зашла в номер только для того, чтобы положить газету и взять нужные документы. Монтанари зашла в полицейский участок, высоко вздёрнув подбородок. «Веди себя уверенно, холодно и, главное, убедительно. Дай им понять, что не уйдёшь без того, зачем пришла.» Рони помнила тот первый раз, когда притворилась журналистом. Тогда у неё дрожали руки, голос от волнения был чуть хриплым, сказанное звучало совсем не убедительно. Её обман быстро разоблачили и чуть не отвезли в участок — благо, Монтанари смогла сбежать. За проваленное задание ей тогда сильно досталось. Не только физически — самооценка девушки в тот день упала ниже плинтуса. Рони ужасно расстроилась и потом ещё несколько часов репетировала речь журналиста для следующей миссии. Взгляд Вероники пробежался по фойе и остановился на молодом прыщавом парне-блондине в форме. Тот что-то объяснял лысому мужчине средних лет — последний тоже был в форме — и изредка потирал шею, будто нервничая. В целом, паренёк выглядел каким-то зашуганным. Уголок губ Рони пополз вверх: план «холодно, самоуверенно и дерзко» отменяется. Как только лысый ушёл, Монтанари тихо подошла к молодому полицейскому — может, он вообще стажёр? — Здравствуйте, — мило протянула Рони. Парень чуть вздрогнул. — Чем могу помочь? — он оглядел девушку, задержав взгляд где-то в области её груди. Хоть пышными формами Рони и не могла похвастаться, но, кажется, у блондинчика на любовном фронте всё было настолько плохо, что даже пара расстёгнутых пуговиц притягивали его внимание. Хотя, может, довольно короткие шорты тоже сыграли роль? Вероника снова мило улыбнулась. — Меня зовут Теодора, — она достала из нагрудного кармана рубашки фальшивый документ и предъявила его парню. — Теодора Лестер. Я — начинающий журналист, — девушка хихикнула, — и жу-утко волнуюсь. Понимаете, мне дали задание, написать какую-нибудь ну оче-ень интересную статью, — Рони специально растягивала слова, не забывая иногда легко и непринуждённо посмеиваться и поправлять прядь волос, — и я подумала, что вы сможете мне помочь. — Оу, ну, — стушевался он, — ну, я не знаю. Я, наверное, не… — Пожа-алуйста! — умоляюще протянула Рони, чуть касаясь плеча парня. — Это вопрос жизни и смерти! Блондин как-то боязливо оглянулся по сторонам и поджал губы. — Ну, я… я не уверен… а что именно вы хотите знать? Вроде как, журналисты утром уже приходили и… — Мы с ними конкуренты, — пояснила Рони. — Я бы хотела спросить про недавние убийства, — заметив, что парень собирается что-то сказать, она поспешила добавить, — мне нужно знать только одну деталь. Замки на входных дверях были взломаны, или жертвы сами впускали убийц? Парень вопросительно поднял бровь и зачем-то обернулся. Рони начинала раздражать его медлительность, но она старалась сохранить милую улыбку. — Почему вам нужна именно эта информация? Разве это важно? — конечно, для статьи факт взлома или его отсутствие наверняка никак не пригодились бы. — Ну, моё дело раздобыть информацию, а уже потом мы в редакции решим, важно это или нет. — По-моему, я не имею права вам об этом говорить, — он снова поджал губы. Рони едва сдержалась, чтобы не закатить глаза и раздражённо рыкнуть. Вместо этого она несколько раз похлопала ресницами, а её рука снова легла на плечо парня. Указательным пальцем Рони провела до его локтя, не забывая лучезарно улыбаться. Кажется, паренёк задержал дыхание. — Ну тогда, клянусь, это останется только между нами, — томно произнесла девушка. — Мне просто самой жутко любопытно. Он тяжело взглотнул. — Пообещайте, что не напечатаете об этом, — Монтанари кивнула. — Взлома не было. Ни на одном месте преступления. Все жертвы сами впускали убийц в свои дома. Рони улыбнулась — на этот раз искренне. Она потрепала парня по плечу. — Спасибо большое! Вы, правда, очень помогли, — девушка развернулась на пятках и уж отошла на несколько шагов, как паренёк её окликнул. — А… это всё? А как же ещё вопросы? — он был растерян и, кажется, слегка разочарован. — Я тут вспомнила, что кое-куда опаздываю. Чуть позже приду ещё раз, — Рони обернулась и подарила блондину воздушный поцелуй. От этого парень растерялся ещё больше, что дало Веронике возможность быстро покинуть участок. Отлично, теперь осталось собрать добытую информацию в кучу, сопоставить все факты, понять, с каким видом нечисти она имеет дело и составить чёткий план действий. Всё это она должна сделать до темноты. Рони нервно усмехнулась. Конечно, проще и не придумаешь!***
Рони сидела за компьютером в библиотеке со стаканчиком кофе. На мониторе отображалась карта той части города, где совершались убийства. Тогда в газете Монтанари не зря обратила внимание на адреса всех жертв — все они жили плюс-минус в одном районе. Относительно близко. И Рони не понимала, почему убийца действует именно в этом районе города. Может, сам здесь живёт? Тогда этот вид нечисти, скорее всего, имеет человеческое обличье. — Так, ещё раз, — она отпила кофе. — Убийца действует в одном районе этого дурацкого города, перед смертью пытает своих жертв, а те, в свою очередь, добровольно впускают его за порог собственного дома, — тихо рассуждала девушка. Последний факт до сих пор удивлял Рони. Значит, убийца действительно выглядел как тот, кого знала жертва. А до этого Рони думала, что убийца просто одевается в какую-нибудь одежду обвиняемого любовного интереса жертвы или что-нибудь такое. Но теперь… — Точно не вампир, — продолжала она. — Демон? Вряд ли. Может, оборотень? Она задумалась. Версия с оборотнем идеально сюда подходила. Но всё ещё было не понятно, почему он действует в одном районе города. — Надо объехать все места преступления, — зачем-то вслух произнесла девушка и сделала последний глоток кофе. Чёткого плана действий у неё всё ещё не было***
— Идиотизм! — Рони зло пнула какой-то мусор, валявшийся на дороге. Она осмотрела почти все дома жертв. Почти. В один она не смогла попасть, потому что соседка всё время находилась в своём саду и слишком уж пристально смотрела на Веронику. Во второй дом Рони не смогла попасть из-за того, что там были копы. Какого чёрта они там вообще делали? У них на каждое убийство новый обвиняемый. К третьему ещё не осмотренному ею дому Рони как раз направлялась. До этого она зашла в ресторан быстрого питания и купила бургер. Монтанари всё больше и больше думала о том, что идти к этому дому нет никакого смысла — во всех предыдущих она ничего не нашла. Тем более, уже стемнело. «Я ужасный детектив», — пронеслось у неё в мыслях. Если этой ночью убьют ещё кого-нибудь, будет ли она виновата? Рони не хотела так считать. К тому же, с серьёзным чувством вины она уже давно не сталкивалась. «Ты не сможешь спасти всех». Не страшно. Главное — поймать убийцу. Оправдывает ли цель средства в данном случае? Конечно. А почему нет? Даже если копы ничего не делают, то её каждое новое убийство будет приближать к убийце. Без разбитых яиц омлета не получить. «Главное — результат». Она помнила все наставления, которые ей твердили с того самого момента, как забрали из приюта. И Рони старалась им следовать. Да, многим они казались неправильными и жестокими, но её так научили. Она не могла по-другому. Или не умела. Монтанари это не волновало. Главное, чтобы в конце концов она достигла поставленной цели. За это её порой называли жестокой, бесчувственной, но Рони не считала себя таковой. Благодаря таким методам она добивалась относительно неплохих результатов. Рони завернула за очередной поворот и оказалась в каком-то скверике. Людей поблизости не было. Она уже хотела пройти прямо по газону, дабы сократить дорогу, как вдруг послышалось какое-то пыхтение. Звук не показался Монтанари особо странным, но всё же она зачем-то спряталась за ближайший куст. Послышались шаркающие шаги, словно кто-то тащил что-то очень тяжёлое. Выглянув из своего убежища, Рони застала странную картину: парень лет двадцати пяти — довольно симпатичный — кладёт на асфальт тело другого парня примерно того же возраста. Версия того, что он тащит домой своего пьяного в стельку друга отпала после того, как тот, что симпатичный, наклоняется и отодвигает в сторону канализационный люк. Сначала он запихнул внутрь того, что в отключке, а затем прыгнул сам. Интересно, а тот второй жив вообще? Рони нахмурилась. Что ж, её убийца и осмотр дома могут подождать. Девушка принялась терпеливо ждать — сама не понимала, чего именно. Минут через десять люк снова отодвинули и оттуда вылез тот самый симпатичный парень. Он отряхнул свою кожанку и уверенной походкой направился куда-то в сторону главной улицы. Как только симпотяжка скрылся за поворотом, Рони вышла из своего убежища, оглянулась по сторонам и, убедившись что вокруг всё так же никого, достала пистолет. Она подбежала к люку и отодвинула его. Было не очень глубоко. Девушка спустилась по лестнице. В нос ударил неприятный запах, где-то в стороне что-то зашуршало и послышался крысиный писк. Рони чуть скривилась. По телу прошла судорога. Монтанари достала телефон, чтобы иметь хоть какой-то источник света, и зашагала по коридору. Не успела она сделать и пары шагов, как наступила во что-то склизкое. Это точно не была вода, и Рони не хотела думать о том, что бы это тогда могло быть, но, вопреки своим мыслям, посветила вниз, под ноги. Она не смогла разглядеть, что это. Что-то мутно-белое с примесями… крови? Рони не стала вглядываться. «Чёрт меня дёрнул вообще сюда спуститься!». Рони прошла дальше по коридору. Глаза уже привыкли к темноте. Девушка убрала телефон обратно в карман и покрепче сжала рукоять пистолета. Тот всё ещё был заряжен обыкновенными пулями. Где-то в стороне Монтанари заметила столб, но потом её взгляд опустился ниже и зацепился за чьи-то ноги. Девушка взглотнула — слишком шумно, как ей показалось, хотя абсолютной тишины не было. Вероника обошла столб и увидела того самого парня, которого сюда притащил его друг-симпотяжка в кожанке. Парень всё ещё был в отключке. У него были завязаны глаза, но Рони узнала пострадавшего по причёске и одежде. Руки были привязаны к столбу, ноги тоже стянули верёвкой. Монтанари присела рядом с парнем и стянула повязку с его глаз. «Надо его, наверное, в чувство привести?», — она тут же принялась легонько бить парня по щекам. — Подъём, принцесса, — тот никак не реагировал. — Да просыпайся ты уже! В какой-то момент Рони, видимо, ударила слишком сильно — парень поморщился и медленно открыл глаза. Естественно, первым, на что он обратил своё внимание, была Вероника. Сначала парень прищурился, а затем его сонный взгляд сменился гневным. Он задёргался, пытаясь освободиться. — Что ты сделал с Ребеккой, ублюдок?! Отвечай! Клянусь, если ты хоть… Рони вдруг дала ему пощёчину — сама не поняла, зачем. Звонкую. Парень замолчал и удивлённо уставился на девушку. — Успокойся, спящая красавица, — усмехнулась Вероника. Но он снова попытался прожечь её взглядом, полным ненависти, будто она только что убила его самого близкого человека. — Что ты сделал с Ребеккой?! И с Дином?! — продолжал вопить он. — У тебя галлюцинации, или я правда так похожа на особь мужского пола? — не поняла Рони. — Хватит уже дурака валять! — он попытался пнуть её, но со связанными ногами это было не так просто сделать. Рони порядком достало то, что парень не может ничего толком объяснить и только орёт. Так что она сделала то, что первое пришло в голову — наставила на него пистолет. Парень тут же умолк — скорее, от удивления, нежели от страха. — Заткнись и скажи уже что-нибудь по делу, — потребовала Рони, не сразу осознав, какую бессмыслицу ляпнула. — То есть, я хотела сказать, прекрати верещать. А говорить можешь. Твой друг ушёл минут пятнадцать назад, — добавила она. Несколько секунд парень молчал, словно переваривал информацию. — Ты кто? И как здесь оказалась? — Рони усмехнулась. — Я ждала чего-нибудь дельного. Видимо, умным ты только кажешься. А я та, кто почему-то решила, что твой подтянутый зад надо спасать, — какой у него зад Монтанари понятия не имела. Просто ситуация её забавляла. — Откуда у тебя пистолет? — проигнорировав реплику девушки, спросил он. — Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы, — Рони приставила дуло пистолета к его животу. — Я знаю куда надо стрелять, чтобы ты не умер сразу, — её передёрнуло от собственных слов, — так что отвечай на вопросы. Кто тот парень, что притащил тебя сюда и зачем он это сделал? Вероника и сама не до конца понимала, зачем устроила этот допрос. Скорее всего, к странности ситуации прибавилось её банальное любопытство. Парень снова помолчал с полминуты перед тем, как ответить: — Это мой брат. Если увидишь его — не стреляй. Рони рассмеялась. — Твой брат притащил тебя в канализацию, привязал тебя к столбу и бросил здесь? — настоящие крепкие братские отношения. Её взгляд вдруг скользнул по его виску. — А перед этим, видимо, ещё и избил, — губа тоже была разбита. Её мысли вдруг озарила внезапная догадка. А что если…? — Почему твой брат сделал это? — серьёзным тоном спросила Рони, убрав пистолет. Парень свёл брови на переносице, будто тщательно подбирая нужный ответ. — Ну… он не специально. То есть… мы поссорились. В общем, он первый раз сделал такое, но я знаю, что… — Ясно, ясно, — она поджала губы. Как бы ему объяснить, что это был не его брат? Девушка устало вздохнула. — Теперь всё сходиться, — Рони начала развязывать тугой узел у парня на ногах. — Ну конечно, он орудует в этом районе, нападает на близких людей и мучает. Так вот почему он действует именно в этом районе! — догадалась Монтанари. — Он живёт в канализации. Боже, и как я не догадалась. Хотя ты как-то не вписываешься в его схему — он убивает жертв в их домах, а тебя сюда зачем-то притащил. Вероника не понимала, зачем говорит всё это вслух. Рони знала, что парень не поймёт, о чём она, но тот вдруг удивлённо произнёс: — Ты знаешь про оборотня? Рони замерла. Она уже успела развязать ноги парня, но снимать остальные верёвки не спешила. Тот молча смотрел на девушку, будто изучал. — Откуда ты знаешь про оборотня? — снова спросил он. Монтанари снова наставила на него пистолет. — А ты откуда? — прищурилась она. — Я охотник. Секунд с десять Рони молчала, после чего вдруг нервно усмехнулась. Ну конечно. Подобные странности в убийствах не могли не привлечь внимание остальных охотников. Она мысленно чертыхнулась. И сколько их ещё в городе? Этот парень ведь явно не в одиночку действует. Монтанари сунула пистолет обратно за пояс. Раз в городе орудуют охотники, значит, она может уехать. Тут есть кому заняться оборотнем. И нужно сматываться из этого места, пока за парнем не пришли его друзья-охотники. — Что ж, — Рони поднялась, — извини, с охотниками дел не имею. Она уже развернулась, чтобы уйти, как парень задёргался. — Стой, стой! Ты что, просто уйдёшь? — он смотрел на неё удивлённо и как-то умоляюще. — Ну да, почему нет? — Монтанари пожала плечами. — Ты охотник, и у тебя наверняка есть какие-нибудь напарники, которые вытащат тебя. Парень замотал головой, будто не мог поверить в то, что она хочет бросить его тут. — Послушай, подожди! — он дёрнул ногой, словно пытался достать до Рони. — Он может навредить моей подруге, она не знает об оборотне! И моему брату наверняка понадобится помощь! А, то есть, про брата он всё же не соврал. Но девчонку, конечно, жаль. Эта его подружка ведь ни в чём не виновата. Рони вдруг подумала, что её неприязнь к охотникам не должна стать причиной чьей-то смерти. Монтанари раздражённо выдохнула и вернулась к парню. Она принялась развязывать оставшиеся верёвки. — Ну и как тебя зовут? — как бы между делом поинтересовалась Вероника. — Сэм Винчестер, — ответил парень, чуть дёргая руками, пытаясь скинуть верёвки. Взгляд Рони вдруг зацепился за карманы его куртки. Всё-таки хоть какая-то компенсация ей всё же полагается — девушка, правда, сама не понимала, за что именно. Она усмехнулась, отвлекая парня. — Винчестер? Как винтовка? — он кивнул. — И ты охотник? А твой брат тоже охотник? Вы работаете вдвоём или вас больше? — Только мы с братом. Старшим. Его зовут Дин, — парень, похоже, совсем потерял бдительность, больше не видя угрозы в девушке. А зря. — Круто, — Рони закончила с узлами и скинула верёвки. Сэм тут же вскочил на ноги. Он зачем-то сделал шаг к Монтанари — та тут же предупреждающе положила руку на рукоять пистолета за поясом. Другую ладонь она выставила перед собой. — Ко мне не прикасаться и держаться на расстоянии, — твёрдо произнесла Рони. Сэм вскинул руки, мол, понял. Оба направились к выходу. Рони шла впереди, но оглядывалась на парня почти каждые пять-десять секунд. — Ты тоже охотник? — нарушил тишину Сэм. — С чего ты взял? — непринуждённо отозвалась Рони, хотя внутри всё сжалось. Почему она просто не игнорирует его? — Ты знаешь про оборотня. И у тебя есть пистолет, — он пожал плечами, будто пытаясь сказать, что всё очевидно. — Про оборотня ты первый заговорил. А пистолет у папы из гаража стащила. Так, поразвлечься, — Монтанари чуть ускорилась. Винчестер не отставал. — Ты не назвала своего имени, — напомнил Сэм. — Я и не обязана его называть. В каждой девушке должна быть загадка. Они наконец дошли до лестницы. Люк был всё ещё открыт — Рони специально его не задвинула. — Ты итак одна сплошная загадка, — парень окинул девушку каким-то непонятным для неё взглядом. Рони лишь пожала плечами и зацепилась за перекладину. Она снова обернулась на Сэма. — Начнёшь подниматься только тогда, когда я долезу до верха, — скомандовала Вероника. Винчестер лишь хмыкнул. Рони начала подниматься. Сэм засунул руки в карманы, видимо, всецело доверяя девушке. Интересно, он думает, что она слишком маленькая для того, чтобы представлять хоть какую-то опасность, или что? Рони победно улыбнулась — Винчестер не мог этого видеть. Парень вдруг нахмурился, пошарив рукой в собственном кармане куртки. — У меня в кармане было несколько купюр, — нарочито громко заметил он. Рони была уже почти на середине лестницы. — Теперь их нет. — Наверное, тебя обокрал оборотень, — Монтанари остановилась на пару секунд и усмехнулась. — Ему они вряд ли нужны, — парень вдруг подошёл к лестнице и начал взбираться вслед за девушкой. — Когда ты успела? Когда развязывала меня? Это не смешно! Верни деньги. — Считай, ты оплатил спасение своей задницы, — Рони ускорилась, но Сэм был быстрее — он схватил её за щиколотку. Наверняка он не беспокоился бы так сильно о паре купюр, если бы охотнику не было тяжело заработать хоть какие-то деньги, — она по себе знала. Вероника дёрнула ногой, заехав подошвой кроссовка Винчестеру по лицу. Тот чуть вскрикнул и схватился за нос — из того потекла тонкая струйка крови. Нога Сэма соскользнула, и он чуть было не рухнул обратно вниз, но сумел удержаться, схватившись рукой за перекладину. Рони, воспользовавшись этим, беспрепятственно добралась до верха. Она усмехнулась, посмотрела на парня и отсалютовала ему двумя пальцами. — Бывай, Сэмми, — девушка кинулась бежать за ближайшее здание, где она смогла бы перевести дух.***
— Чёрт, — спустя несколько минут из люка вылез Сэм. Он оглянулся в поисках девушки, как вдруг его кто-то схватил за плечо и развернул. Винчестер тут же замахнулся, но кулак пролетел мимо. — Эй-эй, спокойно, Сэмми! — перед ним стоял Дин. Брат оглядел младшего Винчестера и усмехнулся. — Я обошёл почти весь квартал, но его нигде нет. А с тобой-то что случилось? — Дин отряхнул воротник сэмовой куртки. Вместо ответа Сэм вытащил из кармана джинс серебряную монетку и приложил к руке старшего брата. Тот скептически изогнул бровь. — На меня напал оборотень в твоём обличьи и утащил к себе в логово, — пояснил Сэм, — в канализацию, чёрт возьми. — Тебя прям одного оставить нельзя, — как-то неуверенно хмыкнул Дин. — Он направляется к Ребекке, — вспомнил Сэм. — Ты, кстати, девочку тут не видел? — Девочку? — Ну, девушку, — младший закатил глаза. — Лет восемнадцати. Такую, в рубашке, шортах и гольфах. Она выпрыгнула из люка чуть раньше меня. — Когда я подбежал, то увидел только выползающего тебя, — Дин озадаченно моргнул. — Что за девушка? — Она помогла мне выбраться. А потом обокрала и ударила ногой по носу, — он снова начал озираться, надеясь встретить его таинственную воровку-спасительницу. Дин расхохотался. Сэм зло на него зыркнул, мол, что смешного. — Так это тебя девчонка так? — старший указал на кровь под носом брата. — А я думал, что это оборотень сделал. Господи, Сэмми, как так можно вообще? — У неё был пистолет, Дин. И она знала об оборотне, — серьёзно произнёс Сэм. Дин перестал смеяться и свёл брови на переносице. — Пистолет? И откуда она знала про оборотня? Она охотник? Сэм, как её зовут? — Да не знаю я! — младший раздражённо развёл руками. — Она не ответила ни на один мой вопрос. Я не знаю ни её имени, ни того, охотник ли она. Дин недоумённо посмотрел на брата. — Крепко же тебя приложили, Сэмми, — он похлопал его по плечу. — Ладно, пойдём сначала поймаем оборотня, а потом уже всё обсудим. Дин ему не поверил? Сэм возмутился бы, если бы не вспомнил о Ребекке, которой сейчас угрожала опасность. Он кивнул — Винчестеры направились в сторону дома сэмовой подруги.***
Рони наблюдала за двумя парнями из-за угла ближайшего здания. Монтанари повезло, что Сэм не заметил её. А этот в кожанке, видимо, и был его братом Дином. Это его облик использовал оборотень. «Симпатичный», — подумала она в адрес Дина. «Да и Сэм тоже ничего. Повезло парням с генами», — она усмехнулась. Пару минут братья о чём-то беседовали: Сэм, должно быть, рассказывал о своём приключении, а Дин почему-то громко хохотал. После чего оба поспешно покинули скверик. Рони выдохнула. Дабы избежать столкновения с этими охотниками, ей стоит вернуться в мотель и как можно скорее покинуть город. «Я же только приехала», — Монтанари страдальчески закатила глаза. Но случайно пересечься с Сэмми Винчестером ей совсем не хотелось, так что лучше завтра Рони уедет в соседний город. Ей оставалось только надеяться, что парни справятся с оборотнем.