Сразу продемонстрировать непоколебимую уверенность в себе — половина успеха. Вовремя унести ноги — вторая и ничуть не менее важная половина все того же успеха. Павел Корнев. «Скользкий»
Иногда ей казалось, что вместе с темнотой ночь приносит с собой ещё и все её ужасы, кошмары. То, о чём девушка со страхом думает при свете солнца. Словно все её враги днём прятались в тени и ждали своего часа, а ночью выходили и начинали охоту за ней. «Сыграем в прятки, Вероника? Кто не спрятался — я не виноват.» Конечно, Рони понимала, что ей и днём угрожает опасность, но в последнее время именно в тёмное время суток происходило всё самое интересное. Вот и сейчас Монтанари со всех ног бежала по тёмным улицам города, сворачивая за углы, где она, как ей казалось, могла бы спрятаться. Бесполезно. Её преследователь был на хвосте у девушки, а на то, чтобы ускориться, у неё уже не осталось сил. Оружия у Рони с собой не было: ни ножа, ни пистолета — всё осталось в мотеле, в котором она остановилась. А ведь девушка просто хотела сходить в магазин. Её преследователем был мужчина тридцати лет — Маркус Кёрт. Вероника познакомилась с ним, когда ей только-только исполнилось восемнадцать. Его сестра-близнец — Мари — была одержима демоном. Маркус тогда был в отчаянии — его робкая сестрёнка вдруг стала вести себя как последняя стерва, а затем и вовсе убила какую-ту девушку в магазине одежды. Рони, к счастью — или к сожалению — как раз находилась в том же городе, вот и взялась за это дело. Вот только полицейские добрались до Мари раньше, чем Монтанари. Копы всадили в Мари Кёрт три пули, на что та лишь безумно расхохоталась и сбежала. Это означало, что девушка умерла — сосуд был сильно повреждён. Но демон всё ещё оставался в этом теле, так что Рони решила довести дело до конца. Монтанари воткнула клинок в живот Мари, тем самым убив демона. Но саму Кёрт это не вернуло. Естественно, Маркус, когда увидел труп сестры, не стал слушать рассказы Вероники о том, что ещё до того, как она воткнула нож в живот Мари, в девушку стреляли, от чего она и скончалась. Маркус считал, что это Рони жестоко убила его сестру, просто выполняя свою работу. — Цель оправдывает средства, да?! — кричал тогда мужчина. Конечно, Рони часто действовала по этой схеме, но только не в тот раз. И она бы успела спасти Мари, если бы не копы. В день похорон сестры Маркус настиг Веронику, когда та уже собиралась покинуть город, и попытался зарезать Монтанари обычным кухонным ножом. Тогда она не стала ничего предпринимать, думая, что у парня просто крыша от горя поехала. Зря. Через пару месяцев Маркус объявился снова. Оказалось, всё это время он зачем-то изучал демонов и даже встретился с парочкой охотников, а уже от них узнал о том, кто на самом деле такая Вероника Монтанари. Сам Кёрт не планировал становиться охотником, но то, что он узнал о Рони, лишь стало ещё одной причиной её убить. Хотя, в основном, Маркусом двигала лишь месть. Когда он попытался прикончить Рони во второй раз, та выстрелила ему в ногу и предупредила, что в следующий раз церемониться не будет — убьёт. Через полгода Монтанари снова встретила его — чёрт, в торговом центре. Тогда Рони не так нервничала, ведь вокруг было много людей, да и не станет ведь Маркус убивать её в общественном месте. Она ошиблась. Кёрт чуть было не задушил её прямо на глазах у десятка людей — благо, тогда подоспели охранники. Рони удалось скрыться до прибытия полиции — с копами связываться не хотелось. Видимо, тогда Маркус вышел сухим из воды, ведь сейчас он снова гнался за ней. Рони не понимала, как он нашёл её. В Виннипег Монтанари приехала по делу — в городе орудовал демон. Но Маркус ведь не охотник… Как он узнал, что Вероника здесь? Рони задыхалась, ноги были готовы подкоситься, но умирать не хотелось, что стимулировало её, если не ускоряться, то хотя бы не останавливаться. Маркус бежал где-то позади с очередным ножом, выкрикивая какие-то оскорбления. Рони вдруг услышала грохот, а затем свист — что-то на огромной скорости пролетело прямо рядом с ней, причём Монтанари показалось, что оно прилетело откуда-то спереди. «Пуля», — догадалась она. Чёрт, кто-то стрелял в неё. Неужели Маркус не один? Да нет, ей показалось — стрелял Маркус. А что ж он до этого не доставал пушку? От страха Рони завернула в переулок между зданиями. Её взгляд сразу же зацепился за не очень надёжную на вид пожарную лестницу. «Я станцую благодарственную джигу своему ангелу-хранителю», — пронеслось у Рони в мыслях, когда она уже взбиралась на самый верх. Ноги совсем не слушались и иногда соскальзывали. Она жутко устала. Воздуха не хватало — Рони кашляла и хрипела, пытаясь выровнять дыхание. «Ещё чуть-чуть!», — утешала она саму себя. Глаза заслезились, но, скорее, от усталости, чем от страха. «Ещё чуть-чуть и я буду на крыше, а там где-нибудь спрячусь», — Монтанари старалась не останавливаться. Дорога была каждая секунда. Снизу послышалась какая-то возня, а затем и без того шаткая лестница затряслась с новой силой. Рони даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, что это был Маркус. И он тоже взбирался по лестнице вслед за ней. Он не пускал в ход огнестрельное оружие. Рони даже думать не стала, почему, — главное, что не стреляет. Добравшись до самого верха Вероника вдруг подумала, что если люк на крышу будет закрыт, то тут она и умрёт. «Святые персики, чёрт возьми, спасибо!», — крутилось у неё в голове, когда Монтанари увидела, что люк, ведущий в тёмный подъезд многоэтажки открыт. Она без раздумий прыгнула в него и понеслась по лестничным пролётам вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. В один момент она споткнулась и, упав, ударилась носом о холодную плитку. Рони болезненно поморщилась и замычала, плотно сомкнув губы, когда поняла, что прикусила язык. Но уже через пару секунд она снова неслась вниз по этажам. Когда Монтанари добралась до первого, ей в голову вдруг пришла безумная идея. Девушка спустилась в подвал, где обнаружила дверь. Та, слава всему живому, оказалась открыта. «Молюсь на своё везение», — подумала Рони и зашла в небольшую комнатку. Тут было пусто, лишь пара каких-то труб и мелкий мусор на бетонном полу. Единственное маленькое окно находилось под самым потолком и было заставлено решётками. Монтанари спряталась за дверью, подобрала какой-то кусок кирпича и стала ждать. Как только Рони услышала, как кто-то быстро спускался по лестнице, она изобразила всхлип. Громко — так, чтобы Маркус точно услышал. На пару секунд всё стихло, а затем шаги начали приближаться к той самой комнате, в которой находилась Монтанари. Она покрепче сжала камень в руке. Маркус ворвался в маленькое помещение, освещаемое тусклой лампочкой, совершенно не думая о какой-либо осторожности. Рони выскочила из-за двери и ударила мужчину камнем по затылку. «Месть отупляет», — подумала она, глядя на тело Кёрта. Рони нагнулась и приложила два пальца к шее Маркуса, ища пульс. Живой. Монтанари скривилась. Он доставил ей слишком много проблем. Рони пожалела его уже три раза, и что из этого вышло? Она не может снова так облажаться. Нужно покончить с этой игрой в догонялки прямо здесь и сейчас. Рони присела на корточки рядом с мужчиной и… замерла. А что ей, собственно, делать? Как его убить? Можно задушить. Девушка потянулась к его шее, но снова остановилась. «Я задушу его прям так, во сне?», — она нахмурилась. Ну а что тогда? Добить его этим булыжником? Монтанари представила, как она будет проламывать голову Маркуса камнем, пачкая руки в его крови. Рони передёрнуло. Она снова недовольно свела брови на переносице. «Слабачка!», — Монтанари ударила себя по коленке. Её вдруг осенило. «У него ведь был пистолет», — Рони вспомнила, как он стрелял в неё на улице. Девуша принялась ощупывать Маркуса, ища огнестрельное оружие. Да, застрелить она его точно сможет. Это было легче. Будто бы потом Рони сможет всё свалить на пистолет, обвинить его в смерти мужчины. «Я его не убивала, это пистолет выстрелил!», — звучало до безумия глупо, но убить его вот так, руками, она не могла. Рони несколько раз озадаченно моргнула. Кроме ножа при Маркусе не было никакого оружия. Неужели выронил, когда бежал по лестнице? Да нет, он наверняка заметил бы. Странно. Может, ей показалось и никакого выстрела не было? Тоже вряд ли. Рони помотала головой, выходя из раздумий, и поднялась на ноги. «Просто запру его здесь», — это даст ей время разобраться с демоном в городе. Выберется он или нет — ей плевать. Девушка окинула взглядом комнатку. В углу стоял старенький ржавый лом — им можно подпереть дверь снаружи. Так Рони и сделала. Размышляя над тем, насколько это задержит Маркуса, Монтанари прислонилась спиной к холодной стене и сползла вниз. Ритм дыхания медленно восстанавливался, но всё тело окутала слабость. Она зажмурилась. Хотелось просто уснуть прямо здесь, налевав на всё. После встречи с охотником Сэмми Винчестером прошло три недели, и всё это время Рони отсиживалась в Милуоки. Все эти три недели ей не попадалось ни одного дела. С охотниками Рони тоже удалось не пересекаться. Получился своеобразный отпуск. Как только Монтанари решила, что пора заканчивать бездельничать, подвернулось дело в Виннипеге. Посетив место преступления как журналист, она поняла, что орудует демон. Рони совсем не любила дела, где замешаны демоны — и на то были причины, — но, по закону подлости, именно они чаще всего и попадались Веронике. Рони отлавливала призраков и демонов с тринадцати лет, но начала узнавать о них ещё в семь. Это были первые два вида нечисти, о которых она узнала. Рони не перечила и покорно гонялась за черноглазыми (призраков она ловила не так часто, а с остальными видами нечисти Вероника сталкивалась реже) по приказу. Так продолжалось до того самого момента, как её — простыми словами — выгнали из дома. Ей тогда было семнадцать. Какое-то время после этого Рони продолжала ловить демонов только потому, что надеялась на разрешение вернуться. Рони ждала, что он всё-таки разрешит… Но через пару месяцев Монтанари поняла, что она даром никому не сдалась. Но охотиться продолжила. Конечно, в ней не затухал огонёк надежды на возвращение, но основной причиной стало то, что Рони просто не умеет жить по-другому. Да и скучно это. Но именно в эти полтора года её одиночества с девушкой произошло что-то странное. Что-то, что очень осложняло работу с демонами. Рони не понимала, откуда это взялось, что ужасно волновало и даже пугало её. Монтанари поднялась с пола и медленно зашагала к выходу из подъезда многоэтажки. Желание зайти в магазин угасло, так что Рони направилась в сторону мотеля. Нужно было поскорее разобраться с демоном, после чего она покинет Виннипег. «Мне нравится постоянно разъезжать по городам», — зачем-то подумала она, еле волоча ноги. «Такое разнообразие! Не люблю постоянство. Постоянство — это признак лени, а я не ленивая», — Рони будто бы вела диалог, в котором кому-то доказывала, что ей действительно нравится мотаться по штатам и городам. Ей нравилось. Почему нет?***
Она завела будильник на десять — после ночной беготни Рони необходимо было выспаться. Хотя, помотрев в зеркало, она поняла, что девяти часов сна, наверное, не хватило. Девушка хмыкнула, мысленно обзывая себя чучелом. Но утрениий прохладный душ, немного туши и тёмно-красная помада исправили положение. Рони распустила волосы, от которых приятно пахло какими-то цветами. Девушка надела белую футболку с какими-то узорами на груди и заправила её в джинсы. Сверху накинула кожанку. Монтанари взглянула себя в зеркало и улыбнулась. «Я бесподобна», — быстро подумала она. Рони схватила с кровати свою миниатюрную сумочку, которую купила во время своего «отпуска». Та была настолько маленькой, что спокойно помещалась в рюкзак (эту сумочку вообще можно было сравнить с кошельком на цепочке). Подобная вещица была очень удобной и прекрасно дополняла образ журналиста. В сумочке уже лежали её телефон и фальшивый паспорт. При мотеле имелась столовая, где Рони и решила позавтракать. После этого она планировала поехать в участок и выведать что-нибудь о последнем убийтве, но планы поменялись, когда она узнала о новой жертве из утренних новостей. Наверняка сейчас на месте преступления полно народу. Рони это было на руку — она сможет слиться с толпой и «взять интервью» у какого-нибудь знакомого жертвы. Воодушевлённая, она поднялась из-за столика, схватила свой сендвич, который доедала уже на ходу, и направилась на автобусную остановку. Нужно было скорее добраться до места преступления.***
Народу здесь и вправду собралось немало. Помимо полицейских, врачей и тех, кто называл себя родственниками погибшей девушки, собрались ещё соседи, и просто зеваки, у которых, видимо, не нашлось никаких важных дел. Конечно, стоять и глазеть на чужое горе — это ведь так интересно! Рони протиснулась сквозь толпу и шагнула за натянутую копами ленточку. Монтанари направлялась к пожилой женщине, стоявшей рядом с полицией, которая, кажется, приходилась погибшей девушке тёткой. Она не выглядела убитой горем — лишь требовала пустить её в дом. С ней-то Рони и хотела поговорить, как вдруг путь ей перегородил мужчина в форме. Коп. Вероника окинула его холодным взглядом. Ей стоило огромных усилий не вздрогнуть от неожиданности и не отпрянуть. — Мисс, извините, но вам сюда нельзя, — заметил он. — Меня зовут Джессика Поттс. Журналист. Хотела сделать несколько снимков, — Рони высоко вздёрнула подбородок, стараясь сохранить уверенность в голосе. — Капитан Гроун, — после нескольких секунд молчания зачем-то представился он. — Извините, но вам правда сюда нельзя. Рони поджала губы. — Когда произошло убийство? — глядя на его вопросительно-изогнутую бровь, она пояснила, — Это для статьи. — Позвольте узнать, как называется газета? — «Голос Виннипега», — заметив, что мужчина собирается спросить что-то ещё, Рони повторила свой вопрос с нотками стали в голосе, — Когда произошло убийство? Он тяжело вздохнул, будто сдаваясь. — Шесть часов назад. Жертву звали Кларисса Джордан. Девушку зарезали, — быстро пояснил мужчина. — Для статьи этого хватит. А теперь я в очередной раз прошу вас уйти. Рони чуть свела брови на переносице и задумчиво закусила губу. Для статьи, может, и хватит, но не для Вероники. Ей нужно больше информации о самой погибшей, чтобы понять, есть ли какая-либо связь между жертвами. Ей вдруг стало душно. Голова закружилась. Рони замутило, как если бы от отравления. Она подёргала воротник футболки, прочистила горло и сделала уверенный шаг вперёд. — Мне нужно переговорить с родственницей погибшей, — как-то хрипло сказала Монтанари. Полицейский выставил руку в сторону, чтобы остановить девушку, когда та попыталась его обойти. Ноги Рони подкосились — она бы упала, если бы мужчина не подхватил её в самый последний момент. Он не поднял Монтанари на руки — лишь помог безопасно осесть на траву. Рони часто и тяжело дышала. Она попыталась прислушаться к тому, что говорил мужчина, но собственный вскрик заглушил все звуки вокруг. Девушка кинула взгляд на низ собственного живота — на белой футболке начала провляться алая полоса, как если бы её полостнули ножом по нежной коже, а потом попытались прикрыть рану тканью. К ней подбежали остальные полицейские и начали что-то кричать, но не Рони, а медикам, которые тоже уже спешили к девушке. В ушах звинело. На пару секунд Веронике показалось, что её сейчас вырвет, но вместо этого она, опёршись одной рукой о землю, начала кашлять. Кровью, чёрт возьми. Тонкая струйка скатилась по уголку рта до подбородка. Рони продолжала чувствовать ужасную боль где-то в области живота, будто по одному и тому же месту на коже снова и снова проходились раскалённым лезвием ножа, погружаясь с каждым порезом всё глубже и глубже. И вот, она уже не сидит, а лежит на траве, пытаясь сдерживать крик. Получалось плохо. Хотелось схватиться за живот, но ужасная боль не позволяла, так что Монтанари просто впивалась ногтями в бока, будто ей было просто необходимо хоть за что-то схватиться. Рони повернула голову в сторону, дабы не захлебнуться в собственной крови. Боже, она умирает. Она уверена в этом. Один из врачей чуть задрал её футболку, осматривая живот девушки. Монтанари снова не смогла разобрать того, что он говорил своим коллегам. Когда Рони погрузили в машину скорой, она уже отключилась.***
Она сидит на самом краю крыши какой-то высотки, свесив ноги вниз. Не страшно. Девушка горько усмехнулась какой-то своей мысли. Услышав шаги за спиной, она медленно обернулась. — Звала? — молодой мужчина опустился рядом с ней и тоже свесил ноги вниз. Рони кивнула, но продолжала молчать и задумчиво смотреть куда-то вниз, сцепив ладони в замок. Мужчина на это лишь умехнулся. — Ну давай, скажи какую-нибудь грустную цитату о сложности жизни. Серьёзно, Ви, ты позвала меня сюда просто чтобы посидеть и посмотреть закат? На нём были обычная светлая джинсовка и брюки. Волосы почти того же цвета, что и у неё — светло-каштановые, ореховые. Мужчина посмотрел на Рони и вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа. — Он выгнал меня, — тихо произнесла Монтанари. На пару минут между ними повисла тишина. — Ну, знаешь, обычно в твоём возрасте стремятся к свободе и независимости, а тебе она досталась так просто… — как обычно пытается перевести всё в шутку. — Ага, очень круто, — Рони нахмурилась и отвернулась. — Слушай, ну а чего ты ожидала? Что мы с твоим папашей подружимся? Я говорил тебе, что так будет. — Он мне не папаша, — всё также хмуро ответила девушка. — Я всё равно надеялась на лучший исход. — На какой? — он почти рассмеялся. — Ты думала, что я буду приходить к вам на семейный ужин, пить чай и рассказывать смешные истории из жизни, смотря ваш семейный фотоальбом? — Может, хватит издеваться? — А что мне сделать? Пожалеть тебя? Ну, давай обниму, — он приглашающе раскинул руки, на что Рони закатила глаза. Мужчина презрительно хмыкнул. — Тогда я не знаю, зачем ты меня позвала. — Я позвала тебя потому, что ты теперь мой единственный близкий человек! Мне больше не к кому пойти! — И чего же ты ждала? Мне, как и тебе, тоже идти особо не куда! — Однажды ты сказал, что рано или поздно мне придётся выбрать: либо он, либо ты. Я не хотела выбирать, но это сделали за меня. Но ведь я и не отказалась от тебя! — Рони обиженно поджала губы и снова отвернулась. — Очень трогательно. Ты надеешься найти во мне поддержку? Какое-то утешение? Прости, конечно, но мы оба уже упомянули тот факт, что я предупреждал тебя. Вообще-то я думал, что ты веберешь его. А ещё я думал, что мы проводим время друг с другом просто потому, что нам обоим скучно, — он озадаченно свёл брови на переносице, когда осознал двусмысленность фразы. Хотя оба понимали, что он ничего такого не имел ввиду. — Ну, по крайней мере… — То есть я для тебя просто способ убить время? Наше общение для тебя что, вообще ничего значит?! — Рони зло посмотрела на мужчину. Она уже не пыталась скрыть влагу в глазах. Кончик носа покраснел. Мужчина поражённо уставился на Монтанари. Она никогда не плакала при нём. Временами он даже сомневался, что её можно довести до такого состояния. Он не успел ничего сказать, как Рони встала и направилась к выходу с крыши — к люку. — Ви, постой! Ви! Ты что, плачешь? — глупый вопрос. Мужчина подорвался с места и в пару шагов оказался рядом с Рони. Он развернул её к себе, не убирая рук с предплечий девушки, словно та могла сбежать от него. Рони опустила голову и коротко всхлипнула. Мужчина легонько взял её за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Белки её глаз покраснели, от чего серая радужка казалась ещё светлее. Рони забавно шмыгнула носиком, выражая этим свою обиду, и отвела недовольный взгляд. — Прости, я не хотел доводить тебя до слёз, — он обнял её. Хотя обычно инициатором их объятий всегда была Вероника. — Прости. Конечно, наше общение много значит для меня. Ты мой друг. Может, даже лучший друг. А у меня вообще мало друзей. — Ты всегда так, — всё также обиженно произнесла Рони, уткнувшись носом в его куртку, — сначала говоришь, потом думаешь. Он как-то печально усмехнулся. — Да-да, я понял, ты одинокая, брошеная и несчастная, а я, бесчувственная сволочь, не смог поддержать тебя, когда это было нужно. — Ты не бесчувственный, — Рони отстранилась, взяла его за руку и переплела их пальцы. — И не сволочь. Ну, разве что чуть-чуть. — Эх, такой момент испортила, — они оба усмехнулись. — Ви, ты же знаешь, мне, как и тебе, идти некуда. Но это не значит, что я отказываюсь от тебя. И теперь, когда ты, как и я, — он щёлкнул её по носу, — свободна, хотелось бы верить, что весь мир у наших ног. — Правда? — Рони неверяще усмехнулась. — Правда. Ведь теперь твой папаша меня не ограничивает, — она снова обняла его, крепко прижав к себе. — Он мне не папаша, — повторила она. Не страшно, когда у тебя есть кто-то. А у неё был он. С ним будущее не казалось таким жутким, печальным и непроглядным. Рони снова счастливо улыбнулась. — Ну вот, теперь ты похожа на влюблённую дурочку, а я — на безнадёжного романтика, готового отвезти тебя на край света, — он усмехнулся и отстранился. — Это вообще законно? Тебе же восемнадцати нет. — Через полгода будет, — Монтанари поправила воротник его рубашки под курткой. — Предлагаю по молочному коктейлю. Чур, мне клубничный! — А зад не слипнется? — но он уже бежал к люку, ведущему с крыши. — Тогда мне шоколадный, — их странная традиция брать разные коктейли, которые они оба так любили. Смеясь, она поспешила за ним. Рони допустила ужасную ошибку, сблизившись с кем-то, о чём ещё даже не подозревает. Она поймёт это позже, когда будет собирать осколки своего разбитого сердца, безнадёжно пытаясь склеить их. Она допустила ошибку и жестоко за неё поплатится.***
Рони открыла глаза, но почти сразу зажмурилась — слишком ярко. Светлые потолок и стены больничной палаты слепили. Она была укрыта каким-то тонким одеялом. Монтанари потянулась было рукой к собственному лицу, но ей что-то помешало. «Провода какие-то…», — девушка поморщилась. «Капельница», — дошло наконец до неё. Рони тут же помассировала переносицу другой рукой — голова раскалывалась. Монтанари запустила пятерню в волосы и приняла сидячее положение. Она брезгливо поморщилась и вытащила иглу из руки. На пару минут Рони задумалась о сне, который видела. В нём она разговаривала с каким-то мужчиной. Монтанари не могла вспомнить его лица или звучания голоса — в памяти сохранилось лишь то, во он был одет. Словно перед лицом мужчины витало что-то мутное, размазывающее картинку. Всё было таким реальным. Сколько девушке было в этом сне? Судя по разговорам, кажется, семнадцать. Да, точно, Рони ведь жаловалась незнакомцу, что её выгнали из дома. Это случилось именно тогда, когда ей было семнадцать. Сон можно было бы принять за воспоминание, но Монтанари точно знает, что подобного эпизода в её жизни не происходило. Да и такого человека у неё никогда не было. А жаль — Рони до сих пор помнила сильные руки мужчины, шершавые ладони и его тёплое дыхание. К сожалению, это всё лишь фантазии её воспалённого разума. Несбыточные мечты о том, кто сможет успокоить, поддержать, подставить своё крепкое плечо… Девушка оглянулась, всё ещё щурясь. Палата была двухместной, но вторая койка, аккуратно заправленная клетчатым одеялом, пустовала. Рядом стояла небольшая тумбочка, на которой была целая куча каких-то склянок, пузырьков и коробочек. Неужели это всё для неё приготовили? Ну конечно. Врачи наверняка были, мягко говоря, в смятении, когда не могли понять, что происходит с девушкой, — Рони и сама доконца не понимала. Вот и решили перестраховаться, подготовив самые разные лекарства. Вот только Вероника знала, что ничего из этого ей не поможет. Монтанари свесила ноги с койки, задев какой-то пакет, стоявший рядом. Рони развязала ручки и поняла, что это были её вещи: запачканная кровью одежда и сумочка. Под койкой стояли кроссовки — благо, они не пострадали. Рони тут же сунула ноги в обувь, даже не пытаясь найти свои носки в пакете. Нужно поскорее убраться отсюда, пока не пришёл какой-нибудь доктор. Резко встав с кровати, она поняла, что совершила ошибку. В глазах моментально потемнело, а голова закружилась с новой силой. Монтанари схватилась за край койки и простояла так секунд с двадцать. После она подхватила пакет с вещами, поймав себя на мысли, что ужасно хочет пить. На тумбочке рядом с лекарствами стоял стакан, предположительно, с водой, но Рони не могла быть уверена в том, что туда не добавили какое-нибудь снотворное. Вероника приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Врачей видно не было — лишь пациенты и посетители. Девушка выскользнула из палаты и повернула налево, сама не понимая, почему. Дойдя до поворота, она поняла, что пришла к главному входу. Рони выглянула из-за стены. Здесь она выйти не сможет — возле кофейного автомата стояло несколько мужчин в характерных белых халатах. Да и женщина за стойкой регистрации сразу шум поднимет. Конечно, Рони могла бы выбраться через окно в своей палате — первый этаж, ничего страшного, — если бы на нём не стояли решётки. Монтанари досадливо поджала губы. Значит, нужно поискать какой-нибудь запасной выход. А на всех ли окнах стоят решётки? Дверь главного входа вдруг распахнулась. Вошёл мужчина лет сорока — может, чуть по-моложе. Тёмные волосы были зализаны назад. Тёмно-серая рубашка, светлая куртка из джинсовой ткани и обычные брюки. Он уверенной походкой направился к стойке регистрации. Внутри у Рони почему-то поселилось плохое предчувствие. — Добрый день, чем могу помочь? — низенькая женщина за стойкой приветливо улыбнулась. — Здравствуйте! — он тоже сверкнул улыбкой. — Моё имя Патрик Кэмберг, я журналист. К вам сегодня привезли мою коллегу в ужасном состоянии. Бедняжка, — мужчина поджал губы и опустил взгляд, изображая сочувствие. — Её зовут Джессика Поттс. Не могли бы вы подсказать, в какой она палате? Наше начальство очень волнуется за неё. Рони показалось, что ноги стали ватными. По спине пробежался табун мурашек. Внутренний голос дал команду: «Беги!». Она медленно, будто не понимая, что делает, развернулась и направилась в другой конец коридора, постепенно ускоряясь. Рони мысленно обругала пакет, который, как ей показалось, шуршал громче, чем обычно. Джессика Поттс — так она представилась на последнем месте преступления. Наверное, сюда её привезли под этим же именем — ну конечно, а под каким же ещё? Но Рони не была ни Джессикой Поттс, ни журналистом — выходит, что и мужчина врёт. Если только в этой больнице, по счастливой случайности, не лежит какая-нибудь журналистка по имени Джессика Поттс. Вероника сорвалась на бег. Прежде, чем завернуть за поворот в конце коридора, она снова услышала голос того мужчины. Кроссовки натирали — понятное дело, носки-то Монтанари решила не надевать. Она завернула за очередной поворот, едва не налетев на медсестру в белой шапочке. На Рони почему-то напал какой-то дикий ужас. Будто Монтанари была персонажем фильма ужасов, где её преследует жуткий монстр. Совершенно не думая, она завернула в какой-то просторный зал. В нос ударил запах… овощей? «Столовая!», — догадалась Рони. Девушка заозиралась по сторонам, ища вход на кухню. Некоторые пациенты, сидящие за столиками, окидывали Рони озадаченными взглядами. Какой-то врач уже встал со стула и направлялся к ней. Монтанари снова подорвалась с места, смотря на ту дверь, откуда только что вышла полная женщина с поварёшкой. — Ты! — услышала Рони, почти добежав до входа на кухню. — Немедленно остановись! — это был тот самый мужчина. Девушка ворвалась на кухню — почти все повара тут же уставились на неё. Обычно в подобных местах всегда есть выход на какой-нибудь задний двор. Рони быстро добралась до другого конца помещения и, о, слава всему живому, железная дверь, ведущая на улицу, была настежь открыта. Монтанари быстро преодолела территорию заднего двора, где рядом с мусорными контейнерами курили две молодых поварихи. Рони свернула за какое-то небольшое кирпичное здание и вдруг услышала выстрелы. Она не сомневалась в том, что это всё ещё был её преследователь. Девушка была готова снова бежать, но, сделав пару шагов, споткнулась о какую-то ржавую палку, торчащую из земли. Рони запаниковала и резво поднялась на ноги, как вдруг за спиной послышался щелчок. — Если сейчас побежишь — пристрелю тебя, как собаку. Рони остановилась, подняла руки и развернулась. Она не успела подобрать пакет с вещами после падения, так что тот валялся возле её ног. Мужчина наставил на Монтанари пистолет. — Что тебе нужно? — холодно поинтересовалась Вероника, будто ситуация её совсем не заботила. На самом деле ей было страшно до дрожи в коленях. Он ведь в любой момент может выстрелить. Мужчина медленно начал подходить к Рони. — Полгода назад мы встречались в Ванкувере, — пояснил он. — Думаю, я бы запомнила. И что с того? — она кинула быстрый взгляд на пистолет. — Там было дело, связанное с вампирами. Я собирал информацию, но ты управилась с этим раньше меня, убив всех троих вампиров. У Рони не получилось скрыть удивления, с примесью страха. Так вот оно что. Он охотник. Тогда понятно, зачем он за ней гнался. Чёрт, да ей последний месяц прямо-таки везёт на охотников! — Ну и чего ты от меня хочешь? — Рони и так знала ответ на этот вопрос. — Ну, во-первых, где Маркус? — а, нет, видимо, не знала. Вероника опустила взгляд и нахмурилась. Прошлым вечером девушке не показалось — в неё действительно стреляли, только это был не Маркус, а тот, кто сейчас стоит перед ней. Неужели они с Маркусом вместе пришли за Монтанари? — Заперла в каком-то подвале, — смотря на его изогнутую бровь, Рони не могла понять, поверил он ей или нет. — Если повезёт — выберется. Ты и вправду снюхался с этим идиотом? Маркус ведь даже не охотник! — Маркус был заинтересован в поимке тебя, а вдвоём у нас было больше шансов. — Окей, он мстительный, жаждущий расправы, придурок, но тебе-то что от меня надо, кретин? — а вот на этот вопрос Рони, скорее всего, уже знала ответ. — Для тебя просто Ксандр, — натянуто улыбнулся мужчина. — А вот ты, кажется, Вероника Монтанари. Чёрт, ну конечно! Внутри всё снова сжалось от ужаса, но на деле она лишь страдальчески закатила глаза. Сейчас её сможет спасти лишь случайный прохожий. Этот Ксандр мог уже несколько раз пристрелить Рони, но до сих пор не сделал этого. Почему? — Лично мне на тебя плевать, — словно прочитав мысли девушки, произнёс он. Рони от удивления подняла брови. Как это? Ему наплевать? Он же охотник. А от охотников, которые знали, кто она на самом деле такая, Монтанари ещё не слышала ничего подобного. Из этой его фразы у Рони появилось три варианта: либо он ещё неопытный охотник, либо он знает о Веронике не достаточно, чтобы презирать, либо он действительно странный. — Тогда зачем устроил все эти догонялки? Решил по доброте душевной помочь Маркусу прикончить меня? — Как я уже и сказал — Маркус был лишь средством для того, чтобы найти тебя, — Ксандр усмехнулся. — Вообще, сам я не вижу смысла гоняться за какой-то девчонкой просто, чтобы убить, но, — он сделал паузу, — но некоторые охотники готовы хорошо за тебя заплатить. За живую тебя. — Так ты это из-за денег? — Рони едва не рассмеялась. Значит, он не убьёт её. Эта мысль помогла девушке немного расслабиться. В голове начал созревать план. — Предлагаю всё обсудить, — Рони сделала шаг к Ксандру. — Сколько они тебе заплатили? Или ещё только заплатят? — На месте стой! — мужчина дёрнул рукой, в которой был пистолет. Но Рони не остановилась — она медленно подходила к нему, чуть выставив перед собой руку. — Ты нужна им живой, но это не мешает мне прострелить тебе ногу! — Монтанари вдруг разглядела в его глазах некую панику. Рука, в которой был пистолет, слегка подрагивала. Видимо, пушка у Ксандра была только для того, чтобы придать ему угрожающий вид и для того, чтобы напугать жертву. А на деле мужчина был просто трусом. Скорее всего, он и вправду стал охотником совсем недавно. Рони остановилась в паре метрах от Ксандра и вдруг посмотрела куда-то за спину мужчины, придав свему лицу испуганный вид. — Снова ты?! — она почти вскрикнула. Ксандр заинтересованно обернулся — лишь на пару секунд, но этого хватило для того, чтобы Рони выбила у него пистолет, сильно ударив мужчину по руке боковой стороной ладони. Оружие отлетело куда-то в сторону. Ксандр кинулся было за ним, но это было ошибкой. Если мужчина хотел выиграть этот раунд, он должен был не кидаться за пистолетом, а попробовать обезвредить Веронику. Монтанари, воспользовавшись несообразительностью охотника, ударила того ногой в пах. Мужчина согнулся, и тогда Рони завершила их поединок ударом колена по лицу мужчины. На этот раз Ксандр упал на землю, прикрывая руками нос. Девушка ещё несколько раз пнула его в живот для уверенности. Ксандр был на грани потери сознания, и Рони решила оставить его в таком состоянии. Девушка резво подобрала пакет со своими вещами, пнула пистолет куда-то в кусты и побежала. Прохожие оборачивались и одаривали Рони озадаченными взглядами. Конечно, девушка ведь была в одной больничной сорочке голубого цвета. Из нижнего белья на ней были только трусы — и на том спасибо. Минуя улицы, Рони всё пыталась понять, где она находится. Нужно было сориентироваться и добраться до мотеля. Монтанари пыталась спросить дорогу у прохожих, но её игнорировали. Растрёпанная и запыхавшаяся, она была похожа на сбежавшую из психушки. Лишь одна девочка лет тринадцати подсказала, как добраться до городского парка, рядом с которым находился мотель, где остановилась Рони. Монтанари миновала холл, где сидело несколько людей, и, не обращая внимания на косые взгляды, поднялась к своему номеру. Она зашуршала пакетом — в маленькой сумочке, которая была припрятана под неаккуратно сложенными джинсами, лежал ключ от номера. Руки тряслись. Рони повесила на дверную ручку табличку «не беспокоить». Девушка начала быстро складывать вещи в рюкзак. Нужно поскорее уехать из этого дурацкого города. В голове Монтанари промелькнула мысль, что в последнее время слишком много городов стали дурацкими. Сколько у неё есть времени? Кинутся ли врачи искать сбежавшую пациентку, подключив к этому полицию? Или им плевать, мол, сбежала и сбежала, мы за эту идиотку ответственности не несём. Другая проблема — этот кретин Ксандр, который, следуя примеру многих охотников, может прикинуться агентом ФБР, а заодно выставить Маркуса «пострадавшим от рук сумасшедшей». Вот тогда сбежать из города и остаться при этом незамеченной будет очень непросто. Рони в панике закрыла лицо руками. Чёрт, чёрт, чёрт! Скорее всего, если она выйдет из номера прямо сейчас, то ей ничего не скажут и не задержат. Но на девушку снова напал парализующий страх, словно за дверью сидел самый страшный монстр из её детских кошмаров. Сейчас Рони откроет дверь, и на неё в ту же секунду накинутся все и сразу: и охотники, и полицейские, и врачи. Чёрт, медики наверняка жаждут выяснить, какой же недуг сразил организм бедной девочки. Монтанари схватилась за телефон, который она ещё не успела положить в рюкзак. Отчаяные времена требуют отчаяных мер. В списке экстренных контактов значилось два имени — две персоны, у которых Рони могла попросить помощи. К слову, один из них не отвечал на её звонки и сообщения уже полтора года. «Была не была!», — Вероника нажала на кнопку вызова. А вдруг сегодня повезёт? Вдруг всё-таки что-то поменяется? «Если я вам не отвечаю, то, вероятно, просто не хочу с вами разговаривать.» Рони зло и как-то отчаянно сжала телефон. Ну конечно! А чего она ожидала? Внезапно проявившегося милосердия с его стороны? Бред. — Если ты мне сейчас не поможешь, то у меня будут большие проблемы! — записывая сообщение, Рони попыталась сохранить в голосе холод и сталь, но нервы этого не позволяли. — Может, пришлёшь кого-нибудь за мной? Мне нужна помощь… Вряд ли он прослушает. А даже если и прослушает, то как обычно ничего не сделает. Проигнорирует. Рони просидела на коврике возле кровати ещё пару минут, прежде чем зло рыкнуть и снова уткнуться в экран телефона. — Чёрт с ним! — девушка снова нажала на кнопку вызова. Монтанари жутко волновалась. Возможно, потому что нарушала данное себе обещание, а, возможно, потому что боялась отказа. Рони покрепче сжала в руке телефон. Ладони вспотели. Она нервно кусала нижнюю губу. — Слушаю, — послышалось на том конце. Вероника даже облегчённо выдохнула. — Э, Бобби… привет, — девушка удивилась своей застенчивости и неуверенности. — Кто это? — от этого вопроса ей захотелось ответить «ошиблась номером» и сбросить. Но Рони пересилила это желание. — Это Рони, — произнесла она, а потом быстро добавила, — ну, та, которая сиротка-охотница. Я ещё… — Я понял, понял, — прервал её Бобби, а затем вдруг усмехнулся. — Я не в маразме, помню. Повисла минутная тишина. Рони почему-то было стыдно просить у него помощи. Боялась показаться слабой? Она не знала. На секунду Рони подумала, что она просто не заслуживает доброты со стороны Сингера. — Так ты чего звонишь-то? — наконец нарушил молчание Бобби. — Да я… на самом деле, мне нужна помощь, — еле выдавила она из себя. Монтанари снова начала нервно кусать нижнюю губу. — Помощь? Что случилось? Ты где хоть? — Могу предположить, что меня разыскивает куча людей. Ну, или будет разыскивать. Боюсь, я не смогу выбраться из города не замеченной… — Где ты? — повторил свой вопрос Бобби. — В Виннипеге, — коротко произнесла Рони. Она сказала название мотеля, на что Сингер ответил, что выезжает, и сбросил. С минуту Вероника просто сидела и смотрела куда-то в стену, а затем уныло склонила голову. Стало неимоверно приятно и, одновременно с этим, как-то грустно. Бобби вот так просто согласился помочь, не задавая лишних вопросов. Никто и никогда не делал ничего подобного в её адрес. А ведь они с Сингером виделись всего один раз. Он правда так старается ради незнакомого человека? Рони поджала губы. Нет, нельзя расслабляться — вдруг мужчина потом потребует что-нибудь с неё за помощь? «Не потребует», — пронеслось у девушки в мыслях.***
Бобби появился на пороге её номера примерно через два часа после звонка Рони. Монтанари к этому времени уже переоделась, сменив больничую сорочку на привычные джинсы с футболкой. Сингер вручил девушке старенькую куртку и свою бейсболку — видимо, для того, чтобы выйти из мотеля не замеченной. Мужчина взял рюкзак Рони, а ей самой велел идти к его машине — той же, на которой он подобрал Веронику в тот дождливый день. Монтанари попыталась сунуть охотнику деньги, чтобы тот оплатил её пребывание в номере, но Бобби лишь ворчливо заявил, что с этим он справится как-нибудь сам. Рони, послушно накинув куртку и надев синюю бейсболку, вышла из здания мотеля и села в машину Бобби. Сам мужчина пришёл минут через пять. До окраины города они ехали в тишине. Сингер первым решил разрушить повисшее молчание. — Ты на кого-то охотилась в этом городе? Рони, погружённая в свои мысли, не сразу поняла о чём он. — Да. Гонялась за демоном, — ответила Монтанари. Ей вдруг стало стыдно и досадно. Она ведь так и не поймала этого демона! Отлично, теперь он убьёт ещё кого-нибудь, и никто его не остановит — ближайшие сутки уж точно. Маркус пусть и знает о существовании демонов, но всё равно не охотник, а тот Ксандр доверия не внушал. Может, в городе найдутся ещё охотники? Рони закусила щёку. Бобби вдруг достал из кармана своего жилета телефон и набрал номер. Трубку на том конце сняли и послышался чей-то недовольный голос. Кажется, мужской. — И я рад слышать тебя, балбес, — усмехнулся Сингер. — Слушай, я только что из Виннипега — там орудует демон. Так что бери балбеса-младшего и тащите туда свои задницы. В голосе собеседника Бобби Рони снова раслышала нотки недовольства. — Не ной, принцесса, — хмыкнул мужчина. — Займитесь делом, — и сбросил. Монтанари усмехнулась. — «Балбес»? — переспросила она. — Сын что ли? — Ну, почти, — Бобби мотнул головой. Рони вопросительно изогнула бровь. Что значит «почти сын»? Это как вообще? Не заметил, как завёл ребёнка? Не принимал участия в воспитании? — Как это «почти»? — озвучила свой вопрос Рони, пока в голову не пришли какие-нибудь глупые мысли по этому поводу. — Я близкий друг их отца и принимал активное участие в их воспитании, — с заметной ноткой гордости заявил Бобби. — «Их»? — снова спросила Вероника. — Ну, их двое. Братья. Рони понимающе кивнула. Братья. И тоже охотники. Наверное, здорово охотится с кем-то близким, с тем, кому можешь доверять. С тем, кто поможет в любом случае. И не скучно. Ненароком вспомнились братья, которых Рони встретила почти месяц назад. Кажется, Винчестеры? Да, вроде бы так. Монтанари мысленно фыркнула. Нет, Винчестеры на неё большого впечатления не произвели. Дуэт неудачников. Версия Чипа и Дейла в худшем качестве. Мальчики, которых воспитал Сингер, наверное, были собранными, отважными — словом, настоящими охотниками. А вспоминая потерянный вид того Сэма в логове оборотня, Рони хотела рассмеяться. Младший, насколько она помнила, Винчестер почему-то производил впечатление, скорее, студента-зубрилы, чем охотника. А его старший брат — Дин, вроде, вообще не выглядел, как «серьёзный и собранный». Шут какой-то. Вспомнился смех Дина, когда тот потешался над братом. Такой звонкий, заражающий, совсем ещё мальчишеский смех. Его взъерошенные волосы — от этого Дин напоминал кота, который только что с кем-то подрался. А сколько Дину вообще лет? Двадцать два? Двадцать четыре? Рони мотнула головой, когда мысли пошли совсем не в ту сторону. — Спасибо, — она наконец вспомнила, что так и не поблагодарила Бобби. — За то, что приехал. — Всегда пожалуйста. Хорошо, что я тогда бросил тебе бумажку с моим номером. Ты лучше скажи, почему по местным новостям, где было твоё фото, говорили, что из больницы сбежала сильно-раненная пациентка? Ты и вправду ранена? Боролась с демоном в одиночку? — Во-первых, я всегда борюсь с демонами в одиночку, — прервала Рони его поток вопросов. — Во-вторых, нет, я не успела найти демона. В-третьих, я не ранена, просто от усталости грохнулась в обморок прямо на месте преступления. Знаю-знаю, надо больше отдыхать и не изводить себя, — она закатила глаза. — А из больницы-то почему сбежала? — не понял Бобби. — Полежала бы чуть-чуть, и тебя отпустили бы. — Мне что, делать нечего? Надо было ловить демона. Кто ж знал, что они кинуться меня искать. Технически, Рони не врала. Просто не сказала всей правды. Но по тому, как нахмурился Сингер, девушка поняла — он ей не поверил. Но и спрашивать не стал. Рони облегчённо выдохнула и прикрыла глаза. — Мы едем в Су-Фолс? К тебе домой? — поинтересовалась Монтанари. — Угу, — тихо ответил Бобби. Рони кивнула. Она жутко устала. Ехать предстояло пару часов, так что девушка решила вздремнуть.***
Вероника сидела на корточках возле ванной в доме Сингера. Сам Бобби сейчас был на заднем дворе, где располагалась та самая автомобильная свалка. Рони, воспользовавшись отсутствием мужчины, притащила в ванную комнату пакет со своими окровавленными вещами. Не нужно было, чтобы Сингер это видел. А то тут точно без вопросов не обойдётся. Кровь на одежде уже засохла. Рони использовала всё, что видела: стиральный порошок, хозяйственное мыло, жидкое мыло, даже шампунь. Но проще от такого разнообразия не становилось. Кровавые пятна отстирывались плохо и медленно. Рони подумала, что эту несчастную светлую футболку придётся выбросить — её уже вряд ли что-то спасёт, ведь помимо крови на ней ещё было несколько зелёных пятен от травы. Но джинсы-то девушка сможет отстирать. На полу, ванной и стене, покрытой плиткой, красовались красноватые мыльные пятна — Монтанари торопилась, и брызги летели во все стороны. Ничего, их она быстро ототрёт. Штаны лежали в ванной — в воде, которая уже окрасилась в светло-красный. Сейчас в руках девушки страдала футболка. Господи, как будто кого-то убила! Дверь распахнулась резко и неожиданно. Конечно, Бобби ведь не знал, что в уборной кто-то есть, а защёлка на двери была сломана, так что Рони не смогла ею воспользоваться. Монтанари вздрогнула, а затем тяжело взглотнула. Она не хотела представлять, о чём может подумать Бобби. Сингер удивлённо оглядел сначала саму уборную, затем девушку, а потом уже обратил внимание на одежду в её руках. — Это твоя одежда? — как-то испуганно спросил он. — Чёрт, кровищи-то сколько! А говорила, что не ранена! У меня есть стиралка, бери свои шмотки! Бобби поспешно ушёл куда-то в сторону кухни, а Рони подхватила свои футболку и джинсы. Мужчина снова подлетел к ней, забрал мокрые вещи, пачкая руки в красноватой пене, и кинул в стиралку. Рони присела на деревянный стул возле кухонного стола и стыдливо опустила голову, как провинившийся ребёнок. — Чего сразу мне их не отдала? Конечно, лучше забрызгать всю ванную кровью, — ворчал Сингер. — Прости, я всё уберу… — только и смогла произнести Рони. Чёрт, она действительно чувствовала себя виноватой перед ним! Давно ничего подобного не было… — Ой, да помолчи ты! Показывай давай свои ранения. Тут столько крови, тебе что, живот вспороли?! Бобби поставил перед ней табурет, взял за плечи и начал как-то по-отцовски осматривать. Как будто маленький сын вернулся с уличной драки, а родитель оценивает повреждения своего чада. — Да всё со мной нормально, — отмахнулась Рони. — Ага, а кровь чья? Монтанари промолчала. — Подними футболку, осмотрю живот и спину, — приказным тоном произнёс Бобби. — Чего? Я же говорю, я в порядке! — она попыталась отодвинуть свой стул назад. — Подними футболку, — повторил он. Рони раздражённо закатила глаза, но просьбу-приказ выполнила. Она задрала футболку до уровня груди и продемонстрировала Сингеру область живота. Мужчина обошёл девушку, осмотрел открытую часть спины, а затем аккуратно провёл ладонями по той части, которую скрывала ткань. — В области груди и ключиц тоже ничего? — как-то озадаченно спросил Бобби. — Ничего. Или мне показать, чтобы ты удостоверился? — язвительно поинтересовалась Рони. — Обойдусь, — он снова присел на табурет напротив. — С ногами всё нормально? — Да-а, — почти раздражённо протянула Рони, хотя от этой заботы сердце пропустило удар. Мужчина свёл брови на переносице. — Тогда откуда кровь? Она молчала. — Рони, откуда кровь? — и снова от этого обращения по телу разлилось непонятное для неё тепло. Девушка устало выдохнула и пощупала переносицу, будто болела голова. — Это долгая, ужасно странная и непонятная история, — предупредила Монтанари. — Я слушаю, — уверенно и серьёзно кивнул Бобби.***
Впервые это случилось с ней примерно полтора года назад. Кажется, через месяц после того, как её выгнали из дома. Рони не охотилась уже пару недель. Вот так слоняться по штатам со своим рюкзаком — ей нужно было передохнуть. Жульничать с кредитками Монтанари научили, когда ей было шестнадцать, так что сейчас с деньгами всё было не так уж критично. Девушка могла позволить себе пару недель отсидеться в дешёвом мотеле. Да, условия ужасные, но всё же лучше, чем ночевать на улице. Через полгода ей исполнится восемнадать. Рони думала, что отметит эту дату рядом с тем, кто воспитывал её все эти годы. У неё была куча планов. Но всё рухнуло. А может, в этот день его серде оттает и он разрешит Веронике вернуться? Её не покидала надежда. Девушка заперлась в маленьком номере мотеля. Рони планировала не охотиться ещё хотя бы неделю — хотелось отдохнуть. Она сидела на кровати и читала книгу, как вдруг почувствовала, будто в комнате стало жарче. Душно. Нужно было открыть окно. Рони поднялась и уже сделала шаг к подоконнику, как вдруг её замутило, голова закружилась. Монтанари показалось, что её сейчас вырвет. Чёрт, неужели отравилась? Рони осела на пол. Картинка перед глазами начала расплываться. Вероника подумала, что хуже уже не будет, как вдруг она почувствовала острую боль в области груди. Рони вскрикнула и схватилась за то место, где, кажется, должно было быть сердце. Инфаркт? Инсульт? Что это, чёрт возьми, такое?! Девушка не успела подумать ещё о чём-то — ткань клетчатой рубашки под её ладонью намокла. Монтанари с ужасом опустила взгляд — она искренне надеялась, что ей кажется. «Кровь!», — девушка увидела, что ладонь и пальцы были запачканы чем-то ярко-красным. Боль только усилилась. Ей будто воткнули в грудь кинжал и начали поворачивать. Рони снова закричала. Из глаз брызнули слёзы. Девушка уже полностью лежала на полу. Она в панике попыталась расстегнуть хотя бы пару пуговиц, а когда ей это удалось, Рони увидела… ничего. На гладкой коже не было намёка даже на самый маленький порез. На Рони как будто просто вылили ведро крови. Боль не утихала, вот только теперь Монтанари чувствовала её не только в области груди. Теперь девушке будто резанули остриём по горлу. Она перевернулась на бок и закашлялась. Теперь холодный пол номера украшали капли крови. Снова кашель. «Только бы лёгкие не выблевать», — просочилась мысль сквозь её мутное сознание. Дикий страх смешался с не стихающей болью. Рони начала звать на помощь. В ушах звенело, а голос то и дело срывался на хрип, снова превращаясь в кашель. Снова кровь. «Какая это там болезнь, когда люди харкают кровью? Господи, я не хочу умирать!» Кто-то резко присел на колени рядом с девушкой. Кажется это был мужчина. Позади него Рони разглядела ещё пару фигур, но рассмотреть людей не получалось. Видимо, её мольба о помощи донеслась до ушей уборщицы. Она всё ещё кричала, всхлипывала и кашляла. Мужчина попытался перевернуть её на спину, попутно крича что-то про скорую. Монтанари даже не поняла, из-за чего отключилась: из-за потери крови, из-за болевого шока или просто от страха? Девушка очнулась в больнице через пару часов. Рони сообщили, что ей придётся задержаться тут на несколько дней. Она не стала возражать — сама до одури боялась повторения странного приступа. Врачи носились вокруг неё, брали кровь на анализы, делали рентген, что-то вкалывали. Рони это раздражало, но повторения того, что случилось, она не хотела. Девушка была уверена, что ещё одного такого приступа она не переживёт. Так что оставалось только лежать на жёсткой больничной койке, изредка поднимаясь для того, чтобы сходить в столовую или в туалет. Через два дня после того случая, Рони, читая газету, которую ей любезно одолжила медсетсра, наткнулась на статью, где говорилось об убийстве молодого парня. Тому перерезали горло и воткнули нож в грудь. У Рони затрялись руки. Но после того, что она прочитала дальше, ей показалось, что ноги стали ватными. По спине пронеслась толпа мурашек. Убийтво произошло в тот же день, когда случился приступ. Тоже вечером. В то же время. В соседнем квартале от мотеля, где Рони в тот день была. В голову уже начали лезть самые безумные мысли, как Монтанари вдруг обратила внимание на одну из последний строчек в статье. Там упоминалось «странное явление» — на месте преступления ужасно воняло серой. Рони выронила газету. Это убийство — дело рук демона. Чёрт! Неужели она чувствовала то же самое, что и тот парень перед своей смертью? Этот демон его пытал. Появилась странная мысль о том, что врачи, скорее всего, так и не найдут ответа на вой вопрос — что же заставило Рони так мучаться. Они просто запичкают её табетками, пока Монтанари не превратится в овощ. Девушка вздрогнула. По спине снова пробежал противный холодок. В тот же день Рони сбежала из больницы. Монтанари чувствовала себя великолепно, словно и не было никакого приступа. Девушка взялась за то дело, и, действительно, поймала демона. Тот, к счастью, ещё не успел никого убить после того парня. Вероника подумала, что приступ связан именно с этим демоном, так что подобного, скорее всего, больше не повториться. Но она ошиблась. Через месяц Рони приехала в Денвер, где попалось дело, связанное с демоном. Приступ повторился — Рони показалось, что ей выдавливают глазные яблоки, а затем покрывают спину глубокими порезами. Ужасное и одновременно с этим странное чувство. Её глаза и спина, в итоге, оказались целыми, но она всё равно чувствовала всё, как наяву. Да и кровь ведь откуда-то бралась. Может, порезы действительно были, просто быстро затягивались? Каково же было удивление Рони, когда она узнала, что демон, которого девушка позже поймала, вырвал своей жертве глаза и изрезал спину. И это был не последний приступ. Теперь подобное случалось почти каждый раз, когда дело касалось демонов. Почти. Спасало только расстояние — если Рони в момент убийства кого-то демоном находилась далеко (она не знала точно, насколько нужно быть далеко), то ничего не происходило. Рони было страшно. Ничего подобного с ней раньше никогда не происходило. Почему это вдруг началось? Монтанари испробовала всё, что можно: искала ведьминские мешочки, ходила ко всяким провидицам, искала помощи в книгах. Ничего. Всё безрезультатно. Рони не могла перестать гоняться за демонами, но и как вылечить свой «недуг» не знала. Оставалось только терпеть. В конце концов, она всегда выживала после таких приступов. Но девушка не оставляла попыток узнать, откуда это взялось. С каждым новым приступом мысль о том, что в следущий раз она не выживет, становилась всё ярче и ярче.***
— Ну? Скажешь что-нибудь? Или так и будешь в стену таращиться? — как-то зло произнесла Рони. Будто Сингер только что насильно заставил раскрыть её самый сокровенный секрет. Нет, это ещё была не самая страшная правда о ней. Но Бобби не нужно было знать всё. Сингер всё так же сидел на табурете напротив девушки, почти не моргая. Видимо, переваривал информацию. — Мне нужно выпить, — со знанием дела заявил мужчина. Рони закатила глаза. Это была не худшая реакция. — И мне налей, — воодушевилась девушка. — Вот ещё! Тебе только чаю и яблочного сока могу предложить. — Мне недавно девятнадцать исполнилось! — возмутилась она. — Подождёшь ещё два года, — Бобби достал из холодильника бутылку дешёвого пива. Пару минут они сидели в тишине. Рони она напрягала. Нет, ну чего он молчит?! Не верит? Не знает, как реагировать? Размышляет? Девушка нервно кусала губу. — Так значит, — наконец заговорил Бобби, — ты не знаешь, откуда это взялось? — Я же сказала: без понятия, — Рони чуть свела брови на переносице. — Если хочешь, я могу порекомендовать хороших медиумов… — предложил Сингер, но Монтанари резко его перебила. — Нет! Походы к медиумам, гадалкам или провидицам никогда не заканчивались ничем хорошим. Те, которые оказывались не шарлатанами, либо выгоняли её с порога, даже не удосужившись выслушать, либо принимали со скрипом зубов, но всё равно не могли ничего увидеть. Так что Рони всегда получала лишь кучу брани и угроз в свою сторону. Ни один честный и порядочный медиум не согласится ей вот так просто помочь. Не пустит за порог своего дома, а если и пустит, то будет постоянно кидать на Рони подозрительные и презрительные взгляды, говоря о том, что пускает девушку в свой дом первый и поледний раз. Лично им Монтанари не делала ничего плохого, но они ведь медиумы: ещё издалека ощущают её «потрёпанную ауру» и «донельзя почерневшую душу» — так ей однажды сказали. Настоящие медиумы видят Рони насквозь. Так что нельзя было связываться с теми медиумами, которых знал Сингер, — те сразу всё расскажут охотнику. А Рони не хотела потерять такого друга, как Бобби. «Единственного друга», — услужливо подсказал внутренний голос. — В смысле, я к тому, что я уже была у всяких медиумов и гадалок, — ответила Рони на вопросительный взгляд мужчины. — Сама как-нибудь разберусь. — Как скажешь, — пожал плечами Бобби. — Ну а догадки-то хоть есть? — Их уже не осталось. Я до последнего верила, что это всё ведьминские мешочки, но нет. Тут что-то другое. Бобби тяжело вздохнул. Он правда беспокоился? У Рони приятно кольнуло в сердце. Ему не плевать. Впервые за долгое время на неё было кому-то не всё равно. Монтанари уже успела забыть это чувство. И вообще, как на это реагировать? Снова обойтись простым «спасибо»? Или проявить ответную заботу? Может, прибраться у него в доме? Приготовить что-нибудь в знак признательности? Рони, не зная куда себя деть, решила перевести тему. Ещё успеет отблагодарить Сингера. — А эти твои «балбесы», — она избразила пальцами ковычки, — точно справятся с демоном? Ну, в Виннипеге? — Конечно, — уверенно хмыкнул Бобби. — Они, пусть и балбесы, но своё дело знают. Рони понимала, что они вряд ли убьют демона, но, раз мужчина так уверен, в ад отправить точно смогут. — И со скольки лет они охотятся? — поинтересовалась Монтанари. — Их мать погибла, когда одному из них было четыре, а другому едва исполнилось полгода. В её смерти был виноват, кажется, какой-то демон. Их отец решил отомстить и выследить эту тварь. Он начал изучать сверхъестественное сразу после смерти жены. — Ого… — искренне удивилась Рони. — А сейчас им сколько? Ну, братьям. — Старшему — двадцать шесть. Младшему — двадцать два, — поянил Бобби. Вероника присвистнула. — И они с самого детства знакомы с миром сверхъестественного? Прям вот росли охотниками? Сама девушка узнала о существовании нечисти, когда ей исполнилось семь. А тут — с самого раннего детства. А было ли вообще у этих братьев детство? Наверное, тяжело, когда твой отец одержим местью и повсюду таскает с собой, по пятам нечисти. Рони не знала этих парней, но ей уже было жаль их. Хорошо, что у них хотя бы был Бобби. — А они нашли того демона, который убил их мать? — задала очередной вопрос Монтанари. — Нет, — как-то утало и печально ответил Сингер, словно это он двадцать два года гонялся за правдой. Рони умехнулась. — Что ж, тогда какого-то мелкого демона им доверить можно, — девушка зевнула. Бобби кивнул, мол, разумеется, можно. — Останешься на ночь? — спросил мужчина. — Твоя одежда всё равно пока стирается. Да и куда тебе в таком состоянии ехать? Поешь хоть нормально. Рони опустила голову, чтобы Сингер не увидел её благодарной улыбки. Снова это забытое чувство тепла и защищённости. Господи, как же она по нему скучала. — А у тебя есть нормальная еда? — усмехнулась Рони. — Яичница с беконом вполне сгодится, — отмахнулся мужчина. Монтанари резво вскочила со стула и снова радостно улыбнулась, разворачиваясь. — Перенесу свой рюкзак в гостиную, — предупредила она.