***
Ничем не примечательное утро медленно перетекло в ничем не примечательный день. Парни опять сидели на уроках и болтали о своем. После звонка Андрей водил Женю покурить, затем они опять шли на уроки. Это была их обычная жизнь, состоявшая из цепочки повторяющихся событий, которые, в принципе, всех устраивали. Как и всегда, на большой перемене они пошли в столовую и присели за столик. — Мне нужно отойти на пару минут — сказал Андрей, и скрипя ножками стула о школьный кафель, отодвинулся из-за стола. — Нет проблем. — ответил женя, водя пальцем по стакану с чаем за два рубля. Он скучал по Андрею. Вместе, или порознь, — не имеет значения, Женя все равно будет прокручивать совместные минуты и растекаться речкой, в которой бурлит что-то теплое, совсем брюнету не понятное, ранее не виданное. Разговоры доносились со всех сторон, смешивались и сливались в единый громкий звук. Звон тарелок и ложек, чей-то смех, запах сладкого чая и холодного картофельного пюре носились перед глазами Жени, поэтому он сомкнул их, в надежде хоть немного отгородиться от давящего со всех сторон шума. Все бы ничего, но наедине с собой парня не оставили. За столик напротив села Вика, громко рассказывающая своим подружкам историю, про очередного безжалостно отшитого ею, жалкого парня. — Ну, так что ты решила? — ложась на столик обратилась к Вике девчонка из параллельного класса. Ее каштановые пряди свисали ниже талии, а большие зеленые глаза, смотрели прямо в Викины. От нее тянулся мятный шлейф. Женя ее не знал, но ради интереса продолжил подслушивать. — Думаю, признаюсь...— засмущалась Вика, отводя взгляд куда-то вдаль. — Круто! Вот здорово-то будет, ты же его черт знает сколько любишь! — воскликнула все та же незнакомка из параллели. — Да о ком вы? — непонимающе спросила третья девочка, Женина одноклассница Аня. Та самая, с которой все хотят дружить, но естественно, не из-за прекрасного характера. Черные пряди скрытого окрашивания выбивались из-под синего каре, серебряная серьга блестела в носу, а в ушах около 6 проколов, и из каждого мерцала бижутерия. Девушка была богата, точнее, таковым был ее отчим. Она ходила в дорогих шмотках от известных дизайнерских домов, носила драгоценные камни на тонких пальцах и черт знает зачем, «портила» свою внешность. Ну, в крайнем случае, так говорят люди. Может, не такая уж она и богатая? Может, вовсе ничего и не портила? А может ее и не Аней зовут, — слухи — штука отвратительно пугающая. — Ну как это, «о ком?»!— засмущалась Вика, и, прикрывая рот рукой, осмотрелась. Она поправила прядь блондинистых волос и уже тише ответила — Андрей из нашего класса... Завтра я признаюсь ему. Женя резко открыл глаза. он лежал лицом вниз, прямо на столе, так что по прежнему ничего не видел, но глаза его все еще оставались открытыми. Он напрягся. «Почему это так сильно злит меня? Я завидую? Это потому что мне девочки не признавались? Почему я просто не могу порадоваться за друга..?" — Именно это прокручивалось в его голове раз за разом, постоянно, он уже давно перестал слышать конкретные слова, которые доносились из-за столика девочек, сидевших в двух шагах от него, он не заметил вернувшегося Андрея, не видел того, что друг взволнованно дергает его за плечо, он ничего не осознавал и ничего не понимал. Теперь все стало еще сложнее... — Женя! — Андрей отчаянно тряс друга из стороны в сторону, до тех пор, пока тот не пришел в себя. — Все хорошо...— сказал Женя поднимая голову. «Или не очень?» — это осталось не озвученным. — Если ты не хочешь говорить - не говори, но я уверен, что с тобой что-то не так. Ты очень странно себя ведешь в последнее время. — Все больше докапывался Андрей, пытаясь разузнать причину странного поведения друга. — Сказал же, я в норме. — ответил он, и вопреки своим словам закашлялся. — Ты заболел? — Спросил рыжий, заглядывая в блестящие глаза друга. — Может быть. — вдумчиво ответил Женя, скрывая улыбочку: он ощутил заботу. — Когда мы вернемся домой, я заварю тебе чай, самый лучший цитрусовый чай!— Андрей снова потрепал брюнета по голове и, потянув за кофту, позвал в класс. «Может, все не так уж плохо?»- подумал Женя, - «Может, он отвергнет ее? Или она не решится? Не хочу, чтобы он уделял время кому-то кроме меня, знаю я эти парочки»- Фыркнул он про себя, подошел поближе к другу и они вместе отправились отсиживать очередной скучный урок.***
Звонок, шмотки, скиданные в рюкзак, спуск по лестнице, шаг за порог школы - парни уже направляются домой. Достав очередную сигарету из бумажной упаковки, Женя держал под ручку Андрея, возвращаясь в свое уютное жилище. Душу грели слова, сказанные рыжим недавно: "Я заварю тебе чай, когда мы будем дома." Отряхивая налипшую на ботинки слякоть парни зашли в квартиру, повесили слегка промокшие от снега куртки на вешалку в прихожей, отряхнули ботинки и переоделись в домашнее. — Ты иди пока, ложись, а я чайник поставлю, — улыбнулся Андрей, протянув руку ко лбу Жени, пытаясь определить его температуру. Андрей всегда был добрым мальчиком, и его забота не заканчивалась на людях, она растекалась на все что движется и не движется, начиная от животных, заканчивая растениями и вещами, чего не скажешь о Жене: он с укором смотрел на бездомных, всегда прокручивая в мыслях: «Хотел бы — выбрался», шугался от уличных кошек, как от огня, мол, слишком они грязные. Он не злой, конечно же нет. Вообще, злой — понятие растяжимое. Кто такой злой человек? На вряд ли можно дать точное определение, потому что у каждого своя правда, и для каждого разное зло бывает. Что бы не говорили, а курильщик — не плохой человек, просто не любит брать на себя роль спасательного круга, если речь не заходит об Андрее, конечно. Для него он и океан осушит, и горы свернет, и Андрей считает так же. Маленькое "хочу заботы" внутри Жени ликовало. Он лег на кровать, укутался в одеяло и, закрыв глаза, стал дожидаться друга. На лице нарисовалась маленькая улыбочка. — Уже спишь что-ли? — в брюнета полетело второе одеяло, оставляя в воздухе клубы пыли, на которую у обоих страшная аллергия. — Нет, жду тебя. — ответил он, забирая из рук Андрея кружку теплого чая с лимоном, который пах весной и тихонько чихнул, потирая нос. — Маши своей пылью поменьше. Опять лимон? Неужели ты действительно так от них зависишь? — сказал Женя и стал коситься в кружку, провожая плавающий от края к краю цитрус. — Ты же знаешь,— стал погружаться в прошлое Андрей —В детстве мама часто давала мне разные апельсины, мандарины и так далее, наверное, еще тогда эта любовь к ним и появилась— присел рядом рыжий, раскинув руки и пожал плечами. Отхлебнув немного чая, брюнет молча смотрел на Андрея, гипнотизируя его своими синими и тихими, как озерная гладь, глазами. — Что-то не так? — смущенно спросил Андрей, осматривая себя в поисках того, что могло привлечь внимание Жени. — Нет, — прижался к другу приболевший брюнет. — все именно так, как должно быть. Погладив брюнета по голове, Андрей забрал опустевшую кружку, поставил ее возле кровати и щелкнул выключателем. Ночь будет спокойной.