Здесь пахнет тобой

Я сразу понял: что-то изменилось. Первая же встреча с Котовым и Игорем после того, как я проснулся в лаборатории бок о бок с Костей Лисицыным вышла максимально красноречивой. Меня явно пытались обнюхать. Я знал, что не только секс с оборотнем оставляет на теле стойкий запах, эти ребята вообще умели оставлять запах на тех, кого выбирали в пару. Пусть их отношения редко длились долго, своих временных партнеров они защищали от посягательств других особей. Разумеется, от меня не могло пахнуть оборотнем: меня как партнера Лисицын не рассматривал бы даже в шутку. Наверняка всему виной отнюдь не дружеская ревность, взыгравшая в Котове и Игорьке, раз они уставились на меня с одинаково угрюмыми выражениями морд, а потом переглянулись и вышли из лаборатории. После этого случая Игорь начал отдаляться от меня. Прежде мне казалось, что мы друзья, насколько вообще может дружить оборотень и человек. Мне нравилась компания Игоря, его добродушные подначивания, его способность превращать мое имя в десятки различных обращений, каждое из которых звучало ласково. Я даже не был так уж против, когда Игорь пел за работой, хотя, честное слово, арии ему не давались. В отличие от людей, оборотни спокойно относились к однополым связям. Насколько я знал, нередко такие союзы были вызваны играми иерархии, а в остальных случаях все той же жаждой секса, которая вообще сопровождала их всю жизнь. Но то оборотни. А я — человек. И я корил себя за мысли, которые нет-нет да пробегали по отношению к Игорю.

***

С того «тихого часу» в лаборатории минуло две недели. На носу — очередное полнолуние, я запасался реактивами и терпением, опера гоняли по Москве, норовя заранее обнаружить самые злачные места и районы, чтобы предотвратить хотя бы часть преступлений. Валентина инспектировала морги и банки крови, Ванька крутился на стуле. А у меня свербело в горле и распух нос. Мерзкому человеческому гриппу не было дела, что я маг и могу повелевать тучами и замораживать воду. Судя по тому, как начали слезиться глаза, у меня росла температура, и хотя наравне с таблетками я выпил укрепляющий отвар, легче мне не становилось. В лабораторию влетела и вскоре вылетела Таня — в преддверии полнолуния она предпочитала аниформу и оборачивалась человеком, лишь когда имела дело с людьми. Ваня бессовестно играл в стрелялки, пока другие два компьютера подбирали пароли к камерам, и пока шел анализ притащенной Игорем травы. А у меня расплывались перед глазами клетки и ядра, и приходилось применять силу, чтобы видеть так же, как видит обычный человек. — Могу подкинуть до дома, — предложил Игорь, потому что не мог не заметить, что я слишком часто тру глаза. — Не стоит. У меня много работы. — Твою работу может выполнить Ваня. Ваня нервно икнул, потому как явно не собирался выполнять вообще никакую работу: у него на экране сиреневый зомби бил по голове золотистого, и по сторонам разлетались брызги зеленой крови, хотя в реальной жизни обычные ожившие мертвецы пугали Ваню до чертиков. Что забавно, учитывая, что вампиры сами скорее мертвы, чем живы… — Ты зря пытаешься списать меня со счетов, коллега, — ответил я. Ясно же, что анализ надо выполнить как можно скорее. Судя по всему, мы имели дело с новым наркотическим препаратом, способным повлиять на сознание нечисти. Страшно представить, на что способен молодняк под действием этой травы. Да и не только молодые особи станут жертвами вещества… Я заранее догадывался, что в это полнолуние мы столкнемся с одурманенными оборотнями и вампирами, которые и без того опасны, потому что не чувствуют ничего, кроме жажды. — Никто тебя не списывает. — Игорь подошел к моему столу, и на мгновение мне показалось, что он положит руку на плечо, однако прикосновения не последовало. Еще минуту назад мне было жарко, теперь же начался озноб. Холод пронизывал насквозь, и хотя умом я понимал, что моему телу вовсе не холодно, что озноб идет изнутри, но все же я не сдержался и закутался в свой халат. — Серый, как товарищ тебе говорю, тебе бы на больничный. Но я уже смог разобрать некоторые клетки и окунулся в работу. Игорь опустился на стул рядом со мной. Я мог бы легко протянуть руку и коснуться его колена, но я этого не сделал. Кажется, последние две недели мы не бывали так близко друг к другу: Игорь ускользал из лаборатории, стоило мне войти, или же занимал стол в противоположном углу, или вообще работал из переговорной, да и я все чаще уходил на второй этаж, к верхнему столу. — Сергуня, пока ты еще с нами… Игорь продолжил говорить, но я мысленно отключил его голос. Требовалось срочно составить заключение и разослать его по тем нескольким больницам, где принимали нечисть. Потом Валя свяжется с моргами, Галина Николаевна — с министром; действовать надо по всем фронтам, чтобы на всех уровнях помешать распространению наркотика. А Игорь потом, и температура потом, и всё в этой жизни потом. Я откладывал все проблемы на срок, необходимый чтобы прошло полнолуние и был наведен порядок. Я так привык: наводить порядок среди нечисти Москвы, когда в моей собственной жизни все рассыпалось в руины. Единственное, что я все-таки почувствовал, — лапу Игорька на моем плече. Лапа была рукой, человеческой, без когтей, гораздо легче и нежнее, чем медвежья хватка, но мне все равно привиделась в этом какая-то оборотничья штучка, после которой на меня начнут косо смотреть остальные оборотни нашей конторы. Потому что после «тихого часу» с Лисицыным, я во всем уже видел подвох. Но Игорь лишь коснулся, руку сразу убрал, и Тихонов никак это не прокомментировал, а я его достаточно хорошо знал, чтобы понять: заметь Ваня какую-то личную магию, позубоскалил бы на этот счет будь здоров. Поэтому я поспешил вернуться к работе и выбросить из головы Игоря с его прикосновениями, Лисицына с его мужиками и мои собственные смятенные чувства. …И отстранился от компьютера и микроскопа не меньше, чем через пару часов, осознав: температура исчезла и горло не болит. Со спинки стула свисал наброшенный на мои плечи лабораторный халат Игорька.