***
С того дня прошло несколько недель, приближалось начало зимы. С каждым днем снег шел все чаще и чаще. Снег был густой и за ночь полностью засыпал город. В это время все ученики играли в снежки, лепили снеговиков, катались на санках, строили крепости. Но лишь одна девочка не играла в игры, она не хотела видеть снег, потому что он напоминал ей о том дне. Дне, когда она потеряла самое дорогое, что напоминало ей о матери. Когда она сидела у окна и смотрела как идет снег, то у нее наворачивались слезы. Она плакала, потому что теперь знала, что ее мама где-то там, на небесах, сидела и плакала снежными слезами, осознавая, что ее дочь не уследила за любимой кошкой. Ее мама всегда говорила, что не позволит никому забрать ее любимую кошку. Но их обеих забрала смерть. Костлявая мразь. «Почему у меня такая никчемная жизнь?» — подумала Сара. Она сидела у окна все чаще и чаще, а ее руки становились все тоньше с каждым днем. Она больше не хотела есть. Она не хотела спать. Она перестала улыбаться. Ее глаза стали тусклыми, как осколки стекла. Она закрывала их каждый раз, когда ей становилось слишком больно. И боль становилась все сильнее. А потом она совсем перестала плакать. В душе ее было так пусто, что она с трудом могла говорить. Когда она хотела что-то сказать, то ее губы шевелились, но слова не складывались в предложения. Почему все смерти происходят в такие красивые снежные дни? В комнату вошел Питер. Нескладный низкий парнишка со странными зубами. Сара с ним редко общалась, хоть они оба и были в Мародерском составе. — Чего тебе?, — хотела спросить Сара, но изо рта опять вырвалось какое-то мычание. Петтигрю просто прошел мимо нее, стараясь не привлекать внимания. Этим он еще больше обращал на себя взгляд подруги, которая заметила странное темное пятно на руке Хвоста. Не придав этому значения, девочка продолжила пялиться в окно.***
Дни летели быстро. Так быстро, что Сара даже не заметила, как Рождество уже начало настойчиво тарабанить во все двери. Замок украшали к празднику, девочки репетировали танцы, а старшекурсники пытались из последних сил впечатлить свой предмет воздыхания. Сириус, Джеймс и Ремус были сильно обеспокоены поведением подруги, но старались не вмешиваться, чтобы не сделать хуже. Усугублял ситуацию еще и мерзко ухмыляющийся Снейп, который при любом удобном случае невзначай напоминал Мародерам об их «сумасшедшей» подруге. После очередного такого напоминания Ремус не выдержал и, когда Северус в очередной раз напомнил, что Сара Пеннипакер не в себе, ринулся на него с кулаками. Северус увернулся от удара, и Ремусу пришлось отбиваться от него руками и ногами. Из-за грядущего полнолуния он был не так силен, как обычно, но все равно дрался с яростной злобой, практически рыча на соперника. В конце концов он повалил Северуса на каменный пол и прижал к нему, чтобы тот не смог сбежать. Северусу удалось вывернуться и встать. Пустив отбрасывающее заклинание Люпину прямо в лицо, Северус с победоносным видом удалился из помещения, закрыв за собой дверь. Ремус встал через пару минут, так как знал, что ему нельзя оставаться здесь, в темном подземелье. Попытавшись открыть дверь, он понял, что слизеринец запер ее каким-то хитрым заклинанием снаружи. За дверью не раздавалось ни одного звука. — Помогите! Оборотень бился в дверь, надеясь, что она поддастся и сломается. Но дверь была крепкой и, похоже, не собиралась поддаваться. Тогда Люпин стал стучать в нее ногами. Он бил по двери с такой силой, что ему казалось, будто она вот-вот слетит с петель. Дверь не поддавалась. Оборотню показалось, что он слышит чьи-то голоса. Это был Эдгар Боунс. — Эдгар, открой дверь! Через пару секунд послышался щелчок, и дверь открылась. — Как ты оказался в кладовке? — Я начал драться со Снейпом, и он потащил его сюда, а потом закрыл меня тут снаружи. Спасибо, что помог! — Да не за что. Люпин побежал до гостиной Гриффиндора, чтобы продолжить делать свой проект по зельеварению. Зайдя в общую комнату, он увидел занимательное зрелище: Джеймс Поттер и Сириус Орион Блэк, двое чистокровных волшебников из знатных родов, сидели на диване со своей полуживой подругой и пытались ее развлечь. Поттер пытался сделать какой-то гимнастический этюд, но у него это не получилось, и он свалился со спинки дивана головой вниз. Сара издала маленький сдержанный смешок. — Джеймс, смотри, она живая! Я уж думал, что она совсем куда-то провалилась! — Ей смешно, только когда я падаю… Ремус ужаснулся, посмотрев на свою подругу: ее волосы были практически прозрачными, тонкая кожа натянулась на череп, а руки и ноги стали неестественно худыми. Казалось, что, если подует даже легкий ветерок, девушку унесет за километры отсюда. Хриплым, тонким голосом она произнесла: — Ну что вы так смотрите на меня, я же ведь не умерла. Все в комнате обернулись на Сару. Это были ее первые слова за три недели.***
Сара посмотрела на себя в зеркале, в нем был кто-то другой. Она обхватила себя руками и заплакала. Она просто плакала, плакала без слез, как будто ее душа покинула тело, как будто она умерла. В ее глазах больше не было жизни, она смотрела на мир как на что-то ужасное, и это ужасное стало ей уже практически безразличным. Она поняла, что готова к смерти. Смерть была ее самым желанным и любимым состоянием. Сара стояла посреди своей комнаты с бритвой у запястья. Она хотела умереть. Она больше не хотела жить. Она хотела, чтобы все это закончилось. Она думала, что вот-вот упадет на пол и больше никогда не встанет. Но она не упала. Она продолжала стоять. Что-то удерживало ее от этой последней в ее жизни ошибки. Внезапно в комнату, где она стояла, вошла Лили Эванс. Увидев эту картину, она закричала от ужаса. Сара не знала, как долго она простояла вот так, но вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее сзади за плечи. Она обернулась. Это был Джеймс, который чуть ранее отобрал у нее бритву, чтобы девушка не поранила ни себя, ни кого-нибудь еще.***
— Дура, ты что наделала? Не ешь, не пьешь, еще и помереть решила… Сара снова лежала в голодном обмороке, а Сириус сидел над ней и бил ее по щекам. Все видели, как девочка угасала на глазах, словно спичка. Практически весь Гриффиндор собрался в гостиной, в которую Мародеры вынесли свою подругу. Мэри побежала в лазарет, чтобы привести Мадам Помфри. Медленно и осторожно Сара начинала приходить в себя. Голова гудела, и все было размытым. Она не могла пошевелиться, силы покидали ее, и все, что она смогла произнести, было: — Дайте мне сигарету, пожалуйста. Джеймс уже было побежал в комнату Сары за мальборо, которые она хранила на особые случаи, но Ремус так укоризненно посмотрел на него, что Поттер развернулся и пошел обратно. — Ладно, воздухом покурю… Сара хрипло усмехнулась, почти истерически. Сириус все еще сидел над ней и рассматривал ее лицо. Худая конструкция со впавшими глазами и отсутствием цвета. Ее ранее красивые губы стали сухими и искусанными, волосы поредели. Ему вдруг стало страшно. Страшно, что он потеряет ее. А она лежала и улыбалась как ненормальная. И не было ни боли, ни страданий. Ей было хорошо, как никогда. Она была счастлива. Но тут в комнату влетела красная от бега Мэри. — Мадам Помфри не придет, Джордж Маккинон умер… — Что? — Не знаю, мадам Помфри сказала, что он умер, и послала меня обратно. — И что теперь будет? — Думаю, у нас будут общие поминки. — Я хочу пойти, но я не смогу смотреть на Марлин, — тихо произнес Хвост. Саре хотелось плакать, но ни слез, ни сил у нее на это не было. Она лежала на полу и пялилась в потолок тупым взглядом. «Не может быть. Это все сон, просто плохой сон, и я сейчас проснусь.» Сара закрыла глаза и попыталась проснуться, но у нее не вышло. Это был не сон. Надо было что-то делать. Она сказала тихо, но настойчиво: — Поднимите меня кто нибудь. Сириус подхватил ее под мышки и поднял, будто она совсем ничего не весила. Он усадил ее на диван. — Мы поможем Марлин это пережить. Мы все пойдем на поминки Джорджа, вне зависимости от того, насколько нам тяжело. Ей сейчас это нужно.***
Большой зал был переполнен учениками Хогвартса. Была полночь, и многие первокурсники не понимали, что происходит. Альбус Дамблдор, долговязый старик с длинной седой бородой, в подрагивающем пламени сотен свечей выглядел сумасшедшим. Он заговорил: — Большинство из вас, наверное, не понимают, зачем мы здесь собрались так поздно, но мы здесь, чтобы вспомнить все хорошее, что мы знали о Джордже Маккиноне, который скончался сегодня в больничном крыле. Зал полностью затих. — Некоторые из вас, насколько мне известно, были жертвами нападения так называемых «Пожирателей Смерти». Мистер Маккинон доблестно, как истинный Гриффиндорец, отвлек их от остальных учеников, при этом сильно пострадав от множества запретных заклинаний, которыми из него пытались выпытать местонахождение остальных детей. Он лежал без сознания три недели, и мы отчаянно боролись за его жизнь, но нам не удалось его спасти. Дамблдор поднял свою палочку над головой и выстрелил Люмос. — Минута молчания. Весь зал был в трауре, даже пара учеников Слизерина. Где-то из конца толпы слышались душераздирающие всхлипы Марлин. Кто-то из учеников выпустил световое заклинание, а за ним последовали все остальные. Зал был озарен светом. После окончания минуты директор Хогвартса продолжил речь: — Это начало войны, бессмысленно от вас это скрывать. К огромному сожалению, невинный ребенок стал одной из первых ее жертв. Можете идти спать.***
Сара ушла из общей женской комнаты посреди ночи. Она не могла больше слушать, как Марлин плакала навзрыд, хоть и понимала, что ей сейчас плохо. Полежав пару часов на диване в гостиной, Сара поняла, что здесь ей не суждено уснуть, и пошла в комнату к своим друзьям. Приоткрыв дверь, она бесшумно вошла в темноту. Вдруг загорелся маленький огонек. Ремус проснулся и посмотрел на свою подругу с удивленным лицом. — Здравствуйте, уважаемая. — Здравствуйте. А че ты так поздно не спишь? — Тот же вопрос. Сара села на кровать Сириуса и осознала, что он в ней не лежит. — А этот придурошный где? — Он покурить пошел. Можем присоединиться к нему. Сара выпрыгнула в окно, было невысоко, ведь прямо под окном был холм, который значительно сокращал дистанцию до земли. Ночное небо было прекрасным, оно освещало Запретный Лес, Черное Озеро и хижину Хагрида. Все казалось красивым. Сириус докуривал уже бесконечную по счету сигарету. Увидев, что к нему кто-то идет, он испугался, подумав, что это Маконаглл, и попытался спрятаться. Но, осознав, что это всего лишь его друзья, он сам начал к ним приближаться. — Какие люди! Не желаете ли вы отведать дешманских «волшебных» палочек с раком легких внутри? — А у нас есть выбор? Сара выхватила у него упаковку и обнаружила, что из пятидесяти штук осталось около десяти. — Ты с какой скоростью их выкуриваешь? У тебя там осталось на несколько перекуров, а покупал ты их пару дней назад. Прикурите кто-нибудь, в конце концов. Ремус достал из кармана потрепанную жизнью зажигалку и поджег конец сигареты, находившейся в зубах Сары. — Гран мерси. Они долго стояли так, пялясь в одну точку и болтая о какой-то ерунде. Заметив, что стало как-то уж слишком светло, ребята по очереди залезли в окно, и Сара вскоре покинула общую мужскую спальню.