Игра в человечность. Падение.

      — Это самая неожиданная встреча за все последние годы.       Йонас курил сигарету-самокрутку, бесцеремонно таращась на Купера. Вихор прямых русых волос непослушно торчал на его голове, глаза цвета бостонского дождя блестели из-под густых, сдвинутых к переносице бровей. Угловатая поза и прямая осанка парня выражали напряжённое ожидание.       Дольф стоял чуть дальше, прижавшись спиной к стенке, и не прекращая теребил пальцами край пиджака. Он старался не смотреть на Йонаса, потому что до чёртиков опасался поймать тяжёлый взгляд бывшего друга.       Ник же ожидал поодаль, внимательно наблюдая за обоими. Под покрывалом, прячущим его металлические ноги, тонкие заострённые пальцы сжимали револьвер Таинственного Незнакомца. Дуло незаметно направлялось в сторону Йонаса, чтобы подстраховать Дольфа в экстренной ситуации. Конечно, синт был уверен, что до такого не дойдет, но его присутствие на расстоянии с оружием в руке требовалось скорее для успокоения самого афериста.       — А ты всё такой же, — продолжил Йонас. — Только позеленел и оделся приличнее.       — Ну-у… — чувствуя крайнюю степень неловкости, промямлил Купер. — Не думал, что ты меня вообще ещё помнишь.       — Да хрен тебя после такого забудешь… — фыркнул его собеседник, смахивая грязной ладонью сигаретный дым. — Хотя мне бы, может, и хотелось.       Дольф сглотнул ком, подступивший к горлу, и отвернулся в другую сторону. На долю секунды его губы тронула печальная улыбка, но он тут же принялся их грызть.       Один взгляд Йонаса, очертание его смуглых широких скул и торчащего, как шип, кадыка вызывали у парня онемение. Если Дольф не сильно поменялся, то вот Йонас напротив — в расцвет их дружбы он казался куда мельче и худосочнее, хотя и покрупнее самого афериста. Теперь он явно мог постоять за себя. И не только хитростями, в отличие от Купера.       — Не бойся, мне тогда всем двором доходчиво пояснили, в чём я не прав, — Дольф издал горький смешок. — Я… хорошо усвоил урок.       — Тони и его шпана что ли? — приподняв одну бровь, спросил Йонас.       Купер не мог ничего ответить. Он просто продолжал монотонно раздирать свои губы зубами. Капелька алой крови уже окрасила его желтоватые кривые резцы. Воспоминания вновь накатывались, словно ледяные волны, придавливая своего обладателя к стене.       ...Тогда парень долго лежал, скрючившись, не в силах шелохнуться. Когда Тони наконец надоело издеваться над покорно валяющимся в пыли туловищем, он отправился вместе со своей шайкой прихвостней в заброшенный автопарк. А Дольф еле-еле смог подняться на колени. Он помнил то странное отчуждённое ощущение — будто его тело больше не принадлежит ему, оно стало отёкшим, деревянным и глухим. Едва ворочались окровавленные распухшие пальцы, все бока и ягодицы превратились в один сплошной синяк. Во рту стоял мерзостный, навязчивый привкус, от которого хотелось проблеваться.       Минут тридцать он просто пытался встать на ноги, падая обратно в грязь и болезненно кряхтя. Когда это всё же удалось, Дольф побрёл в самую знакомую ему сторону — к расколотому надвое домишке, где находилось их с Йонасом тайное логово. Он знал тропку к нему наизусть и мог бы добраться туда с закрытыми глазами. Но сейчас его распухшие, ватные ноги с трудом шевелились, поэтому дорога заняла много времени.       В логове было тихо и пусто. На стене до сих пор висели приклеенные довоенные плакаты и вырванные страницы журналов; ящик с мелкими трофеями покоился под столом без одной ножки. Эту ножку случайно выломал Дольф, когда показывал другу боевые приёмчики собственного сочинения.       — Йонас? Ты здесь? — дрожащим голосом позвал Купер и закашлялся кровью. — Йонас! Я не хотел тебя обидеть. Я не знал, что тебе будет так противно… Прости меня за эти тупые слова!.. Я больше не буду...       Он шмякнулся на коленки посреди их маленького совместного убежища и уставился в одну точку. С выдранных из журналов картинок на юношу взирали улыбающиеся, красиво одетые девушки и роскошные автомобили. Но в расколотом доме было пусто. Внутри Дольфа тоже было пусто...       — ...Эй, Купер, ты там жив? — Йонас помахал рукой, выбивая того из неприятных воспоминаний. — Засыпаешь на ходу. Давно в поселение прибыл?       — Только что, — тихо ответил тот, растирая пальцами переносицу и глаза.       — А этот "дедушка" откуда взялся? — русый парень кивнул в сторону Валентайна.       — Будет сложно объяснить, — вздохнул Дольф.       — Что-то ты не разговорчивый. Помню, раньше тебя было не заткнуть. Боишься, что ли?       Йонас приблизился на полшага, чтобы лучше видеть лицо афериста. Заметив движение, Дольф неосознанно вздрогнул и уставился на бывшего друга, пытаясь понять, что он собирается делать. Серебристые глаза излучали скорее самоуверенное любопытство, никакого смущения или страха. Он всегда был таким — не волновался, не льстил, не подбирал слова. Йонас делал то, что хотел. Когда-то в прошлом его сильная, жизнеутверждающая энергия прочно приклеила к себе внимание юного хилого Дольфа. Тот был уверен, что вдвоём они обойдут хоть всю Америку и смогут вырваться из плена уличной нищеты, что их ждёт яркое совместное будущее. Идеальный дуэт, верное плечо друг для друга, два товарища, а, может быть, и нечто большее…       — Нет, не боюсь, — ответил Дольф чуть погодя. — Я просто вспоминал, как меня размазывали по асфальту.       — Сильно тогда досталось? — Йонас затянулся сигаретой.       — А то ты Тони не знаешь, — фыркнул Купер. — Тебя он боялся. Меня презирал.       — Тем не менее, ты жив и ты здесь.       — Чистая случайность, как и всё моё существование, — Дольф пожал плечами, чувствуя, что разговор абсолютно не клеится.       Он так легко ко всему этому относился… Словно это не он исчез навсегда, бросив лучшего друга в беде. Ни извинений, ни банального сочувствия в его глазах не было заметно, и от этого Дольфа передёргивало. Йонас словно говорил о ком-то чужом, когда обсуждал избиение Купера другими мальчишками.       С этим стоило поскорее закончить.       Парень развернулся к инвалидному креслу с сидящим в нём синтом, уже готовый отправиться прочь, но Йонас внезапно притормозил его ладонью.       — Стой, Рудольф.       Старое имя, которым он называл его, врезалось в Дольфа, как камень, пущенный из рогатки.       — Я, наверное, отвлекаю тебя от работы, — махнул рукой Купер, сделав беззаботно-отстранённое лицо.       — Ерунда, дай мне договорить, — Йонас замотал вихрастой головой и потушил сигарету о стену. — Короче, подходите после шести вечера к столовой. Я встречу, потом отправимся ко мне и посмотрим, что у вас сломалось. Идёт?       — Ты действительно собрался помогать мне? — слегка удивился Дольф, скосясь на лицо мастера из-под запотевших линз.       — А что такого? По старой дружбе выручу, раз уж нас свели дороги, — Йонас не звучал, как обманщик, его лицо выглядело вполне честным.       А вот аферист колебался. Он кинул долгий взгляд на детектива, затем вновь повернулся к бывшему приятелю. Внутри него сейчас боролись два ярких желания — сбежать подальше и никогда больше не видеть этого человека, чтобы не мучить себя болезненными флешбеками, или взять свои эмоции под контроль ради Ника. Тот нуждался в помощи, а Дольф был уверен, что Йонас сможет заменить перегоревшие контакты в искусственном теле.       Утомлённо выдохнув, парень всё же согласился на встречу. В конце концов, неизвестно, когда в следующий раз выпадет такой шанс. Если вообще выпадет.       — Хорошо, — кивнул Дольф и выдавил из себя улыбку. — Спасибо тебе.       — Эй, заберите кто-нибудь старика с пути! — неловкий разговор был прерван раздражённым криком незнакомой женщины. — Он тут всем под ногами мешается.       Аферист тут же рванул к инвалидному креслу, а его печальное лицо моментально перешло в режим спонтанной актёрской игры.       — Ну что же Вы кричите на старого больного человека? Ну как Вам не стыдно, мэм! — Дольф навис над сердитой незнакомкой, тащащей на плечах связку досок.       — Так нечего посередине дороги торчать, когда люди работают! — язвительно ответила та, потрясая кулаком.       — Как грубо, — усмехнулся Ник. — Мне бы и в голову не пришло орать на человека в инвалидном кресле.       — Вот именно, — задорно подхватил Купер. — Никакого воспитания! Никакого уважения к старшим!       — Кто вообще вас впустил сюда? В поселении жратвы на всех не хватает, а мы должны ещё и дряхлого инвалида кормить?! — хамоватая женщина не сдавалась, её лицо налилось багровым цветом от ярости.       Вокруг начали останавливаться другие поселенцы, с интересом наблюдая за перепалкой. Обычно в Переулке Висельника происходило не так уж и много ярких событий, а тут на глазах рождалась отличная сплетня. Дольф окинул профессиональным взглядом скопление зрителей, аккуратно поправил очки на носу и, тщательно отбирая каждую новую эмоцию для своей речи и мимики, принялся декламировать:       — Господа! Я уверен, что вы добрые, сочувствующие люди. Мы с моим любимым дедушкой чуть не погибли, добираясь сюда. Этот, как данная мадам выразилась, "дряхлый инвалид" отдал всё своё здоровье, помогая беженцам в нашем родном поселении, — он выдержал драматическую паузу, наблюдая за реакцией публики. — До того, как наш дом полностью разрушили рейдеры. Сожгли его. Хладнокровно убили мать и отца. Всё, что у меня осталось — это мой дедушка. Посмотрите на старика — мы простые, хорошие люди, мы никому не причинили зла…       Ник закатил глаза под стёклами черных очков. Очередное театральное представление Дольфа вызывало в нём сильное желание хлопнуть ладонью по своему лицу. Единственное, что его сейчас останавливало — опасение светить перед людьми механическими частями тела.       Парень умел вызывать нужные эмоции у людей, не догадывающихся о том, что все эти проникновенные слезовыжимательные истории — выдумка. Валентайн не одобрял ни одного фальшивого слова, с упоением вылетавшего изо рта обманщика. Но, чёрт возьми, как же тот был хорош в роли манипулятора! Синт ловил себя на мысли, что хочет дослушать его до конца просто из любопытства.       — Да завязывай уже, а, — женщина почувствовала, куда клонится дело и перешла с агрессивного крика на сердитое ворчание. — Совестью сыт не будешь. Я таскаю грёбаные доски всё утро, и меня ещё никто не пожалел.       — Я искренне сочувствую Вам, мэм, даже после всех ваших слов, столь сильно ранивших моего старого дедушку, — Дольф уже заметно сбавил надрывный тон голоса; он готовил финальный аккорд выступления. — Носить на хрупких плечах такие тяжести — неблагодарная и крайне трудная работа. Я надеюсь, за неё Вы получите и свой ужин, и немного крышек. У нас с дедушкой же нет ничего: ни одной крышечки, ни крошки еды. И я не знаю, когда мы сможем поесть в следующий раз — может быть завтра, а, может, и позже. Единственное утешение, которое мне доступно — каждый вечер перед сном радоваться, что больное сердце моего любимого дедули ещё бьётся…       — Ладно, я извиняюсь за резкие суждения, — незнакомка отступила, явно смущённая внезапным прилюдным осуждением. — Давайте закроем эту тему, делайте что хотите.       Она поспешила покинуть место конфликта, а народ потихоньку расползся по своим делам. Пара поселенцев, тем не менее, подошли, чтобы предложить новеньким посильную помощь. Третий даже пообещал накормить их в местной столовой, если ситуация не станет лучше. Остальные просто смотрели на парочку с восторгом и пониманием, впечатлённые столь душевной проповедью.       Дольф кивал и благодарил людей кротким голосом, складывая руки на груди. Зелёный хвостик вновь прыгал вверх-вниз на его затылке, словно пучок морковки. Самым последним мимо прошёл Йонас, хлопнув Купера по худому плечу так, что тот зашатался. Он явно во всю веселился от происходящего:       — А ты по-прежнему хорош, — скользнув по лицу бывшего друга таким знакомым азартным взглядом, похвалил он. — Я и забыл, как прикольно было слушать твои сказки. Не бойся, если что, другим не выдам. До вечера.       — До вечера… — промямлил Дольф вслед уходящей крепкой и плечистой фигуре Йонаса.       — Я вижу, вы нашли общий язык, — Валентайн скептически фыркнул. — Только меня беспокоит, что это язык лжи.       Аферист устало присел на корточки и уткнулся вспотевшим лбом в колено детектива. Театральная маска вновь рассыпалась, открывая истинное тоскливое и тревожное выражение.       — Прости, Ник, — шепнул он так, чтобы услышал только синт. — Да, я немного приукрасил историю. Зато теперь нас многие жалеют и обещают помощь, разве это плохо?       — «Приукрасил историю»? — иронично переспросил детектив. — Ту, которую ты же сам целиком и выдумал, от первого до последнего слова?       — Да, выдумал. Так я ведь не тебе врал… только чужим людям! Учил их уважать старших, — возразил виноватым голосом парень.       — Какое изящное оправдание ты нашёл для своей любви ко лжи, мой маленький непризнанный актёр, — ещё более укоризненно ответил Ник. — Твой талант бы, да в полезное русло.       — Ну всё, ну всё, сердитый дедуля, можешь снять ремень и отшлёпать меня, — проворчал Дольф, стукнув себя ладонью по заднице. — Я же уже извинился…       — К счастью для тебя, молодой человек, это выступление было практически безвредным, — смягчился Валентайн, незаметно высунув из-под покрывала стальной мизинец и почесав им утыкающуюся в его колено зелёную голову. — Скажи лучше, как отнёсся Йонас к твоему прибытию? Я видел, что между вами всё не очень гладко.       Купер с наслаждением потёрся об уткнувшийся в него палец. Несмотря на только что звучавшие нотации, присутствие Ника умиротворяло его. Дольф также чувствовал, что тот на самом деле не сильно сердится, а, скорее, бдительно воспитывает своего младшего напарника.       От тряпки на коленях детектива несло какими-то мокрыми собаками, но сквозь эту вонь пробивался знакомый терпкий запах металла и табака. Вдыхая его, Дольф подумал, что готов вытерпеть от рук Ника любые наказания за своё непослушание, лишь бы он находился рядом и разговаривал с ним своим чарующе хриплым голосом. А вот мысли о Йонасе вносили в это блаженное успокоение холодные неприятные нюансы.       — Из того, что я понял — он не шибко сожалеет о произошедшем, — хмыкнул Купер, рассматривая блеклые камушки, валяющиеся возле колёс инвалидного кресла.       — Я мало посвящён в эту историю, ты знаешь, — ответил ему синт. — Помню только, что вы были друзьями, а потом он собирался тебя прикончить.       — Ну, у Йонаса имелись на то причины. Я сам виноват, что отпугнул его от себя, что по наивности вызвал в нём сильное отвращение, не совместимое с дружбой, — Дольф поднял на Ника печальные глаза. — На самом деле, про «прикончить» — это тоже я придумал. От страха. Вполне вероятно, что он не мыслил настолько радикально, а просто свалил от меня подальше. Может, Йонас реально не знал, что Тони всё подслушал и избил меня. А, может, и знал, но ему было похер.       Валентайн сочувственно провёл пальцем по уху парня, после чего сразу спрятал руку под ткань. Купер скосился на своё ухо и нервозно улыбнулся. Каждое мимолётное прикосновение детектива действовало, как лекарство.       — Что же настолько ужасное ты совершил, балбес? — задумчиво спросил Ник.       — Не научился держать язык за зубами, — отвёл глаза Дольф.       — Два юных беспризорника не смогли поделить добычу? — предположил Валентайн, чуть наклонив голову.       — Н-нет… — его собеседник явно мучился от сильного смущения. — Дело вообще в другом. В нас с ним. Вернее… только во мне. Уф, не лучшая тема для разговора.       Ник смерил его очень долгим пронзительным взглядом. Жёлтые зрачки словно сканировали каждый миллиметр бледной веснушчатой кожи, каждый волос на макушке и подбородке. Под этим синтетическим взглядом Купер съёживался и превращался в точку. Он почему-то боялся даже шелохнуться, будто его моментально расстреляют.       — А-а, — насмотревшись, выразительно кивнул Ник. — Кажется, я понял.       — Что именно ты п-понял?.. — попытался уточнить Дольф робким, слабеющим голосом.       Аферист не знал, куда деть свои глаза и руки. Внутри грудной клетки поднималось неприятное, удушающее чувство. Он действительно догадался или блефует?! Если детектив сообразил, что парень был влюблён в своего друга, то ему не составит труда построить и другую логическую цепочку. И тогда Куперу конец.       Но нельзя исключать риск, что он итак слышал признание во время побега, а теперь до последнего надеется, будто Дольф передумает, покается, заберёт свои слова назад. Вдруг Ник великодушно даёт ему шанс исправиться, чтобы не повторилась ситуация с Йонасом? А глупый мальчишка лишь глубже и глубже погружается в пучины своих сломанных, никому не нужных чувств…             — Не будем об этом, — уклончиво произнёс синт, рассматривая постройки вдали. — Так о чём вы договорились в конце концов?       — Ну… В общем, — парень снова замялся. — Он согласился помочь с починкой. Вечером.       — А ты уже объяснил Йонасу, что именно требуется починить?..       — Ещё нет, — Дольф принялся опасливо озираться. — Я не хотел спугнуть рыбку раньше времени.       — Предпочтёшь устроить крупный сюрприз прямо во время встречи? — Ник поправил револьвер под покрывалом. — Как бы не вышло обратного эффекта.       — Думаю, он сможет понять, — аферист поднялся на ноги и отряхнул изрядно помятые штанины брюк. — Ну что, дедушка Ник, поехали пока прогуляемся? До встречи ещё много времени.       — Куда ж я денусь? — иронично пожал плечами детектив. — Вперёд. Посмотрим, чем живут местные обитатели.

***

      За четверть часа до назначенного срока Дольф и Ник уже терпеливо дожидались у лестницы наверх. Поднять инвалидное кресло к самой столовой оказалось почти нереально, поэтому они решили стоять внизу, провожая взглядом то и дело приходящих поужинать поселенцев.       Йонас появился достаточно быстро. Он успел переодеться в белую футболку и джинсы, вытереть с себя рабочую грязь и даже повязать на шею звёздно-полосатую бандану. Увидев бывшего друга, он направился к нему твёрдым, уверенным шагом.       — Привет, — сглотнув комок в горле, махнул рукой тот. — А вот и мы...       — Вы уже перекусили? — поинтересовался мастер, с деловым любопытством рассматривая Ника.       — Не, мы без крышек, да и подняться туда с креслом сложновато, — беззаботно ответил Дольф.       — Да брось валять дурака, Рудольф, я же знаю, что твой "дедушка", — Йонас саркастически выделил последнее слово, — очередной подставной инвалид ради заработка крышек с жалостливых прохожих.       — Какая мерзость, — изрёк Ник с отвращением.       — Что? Нет, не в этот раз, — Купер с опаской покосился на Валентайна.       Тот, в свою очередь, сурово уставился на него сквозь тёмные очки. Парню даже показалось, что он видит едкое свечение неоновых зрачков через защитные стёкла.       — Я так понимаю, у тебя богатый опыт в использовании фальшивых "родственников"? — детектив укоризненно наклонился. — Пользуешься давно отработанными навыками, значит?       — Если бы я не знал тебя, Купер, после таких вопросов бы решил, что это — легавый под прикрытием, — ухмыльнулся Йонас, слегка щёлкнув парня по длинному носу.       — Так! Вы оба, прекратите ставить меня в неловкое положение, — Дольф скрестил руки на груди и обиженно сжал губы. — Давайте приступим к делу.       — Окей, ждите здесь. Я куплю чего-нибудь на вечер и пойдём ко мне, — Йонас бесцеремонно протянул пятерню, чтобы взьерошить аферисту волосы.       — Эй! — возмущённо зашипел тот, скидывая руку и завязывая травянистые пряди обратно в хвостик. — Ты опять за старое?..       — Уж извини, — его прошлый товарищ выглядел крайне весёлым. — Ты всегда очень смешно возмущаешься. Сложно сдержаться.       — В вашей компании он явно был главным, — заметил вслух Ник после того, как Йонас скрылся в дверях общественной столовой.       — Посмотрите на это бренное тело, мистер Валентайн, — Дольф развёл руки и насупился. — Что в стае беспризорников, что в криминальных кругах с таким ростом и весом меня будут слушаться разве что котята. И то — только после продолжительной борьбы за власть.       Ник незаметно высунул пальцы из-под покрывала и поправил съехавшую федору. Приметив приближающихся поселенцев, он нехотя вернул их на место.       — Я видел, на что ты способен, мальчик мой, — ободряюще возразил синт. — Не прибедняйся. Под маской борца с котятами скрывается миниатюрный подъёмный кран.       Дольф добродушно рассмеялся и вновь посмотрел на Ника с болезненной нежностью. Только он видел его с другой стороны. Только Ник Валентайн, старый синт-детектив, верил в его силы, в его способность преодолеть всё. Эта уверенность успокаивала и давала энергию идти дальше, рисковать, не сдаваться. Медленно, но верно становиться чуточку лучше.       Йонас тоже был дерзким и крепким, как камень. Его сила заключалась в том, чтобы подцеплять и тащить за собой, разбивая стены. Сила же Валентайна казалась иного толка — она обволакивала, как жидкий металл, плескалась внутри, иногда покалывая острыми краями. Рядом с ним хотелось становиться лучше, хотелось верить в себя.       — Спасибо, Никки, — улыбнулся парень.       — Я всё купил, пойдёмте, — Йонас появился откуда-то сверху с коробками в руках. — Надеюсь, никто не против кукурузы? Я люблю варёную кукурузу.       Трио двинулось по поселению. В сумеречном воздухе начинали зажигаться неоновые вывески и мелкие цветные фонари. Переулок Висельника постепенно обрастал красками и светом, словно большая карусель. Йонас громко рассказывал о том, что в столовой воняло разлитым супом, Ник молча следил за дорогой, а Дольф кивал и вёз инвалидное кресло, стараясь осторожно объезжать все ямы и камни.