Игра в человечность. Падение.

      Оказавшись снаружи, Дольф опёрся на ржавую стену хижины и прикрыл измождённые веки. До сюда долетал алый свет соседнего фонаря, слегка напоминая парню порог Детективного Агентства с его вывеской в виде нелепого пронзённого стрелой сердца. Какой же наивный и до пошлости банальный символ использовался синтом, вызывавшим столь сложные, мучительные чувства!       Сейчас парень был настолько перегружен чувствами, что жаждал хоть какой-то возможности перевести дух. Беззаботные огни Переулка Висельника отвлекали его, выхватывали из темноты уголки кособоких хижин, оживляли поселение яркими пятнами, превращая то в единый разноцветный и пёстрый организм.       Люди до сих пор наполняли улицу. Несмотря на позднее время, множество жителей прогуливались тут и там, запоздало разносили между складами ящики или просто молча курили среди узких переходов и подъёмов.        Купер подумал, что после разговора с Йонасом было бы неплохо отправиться в какой-нибудь бар и немного расслабить нервы. Он не ощущал сейчас ничего, кроме шершавой пустоты внутри себя. Словно в его рёбрах проделали полости, наполнив их белым шумом, и этот шум поглощал все остальные эмоции и чувства. Дольф не мог описать, что он испытывал. Была это обида, злость или страх — он не понимал, да и не хотел разбираться. Всё вокруг стало плоским, низвелось до самых простых фигур и действий, любое усложнение казалось лишним и дискомфортным.        Что ждёт его дальше, Купер не знал. Но он мысленно свёл свою оставшуюся жизнь к банальному алгоритму, такому же плоскому и прямолинейному, как всё вокруг: помогать Нику и забить на себя. Что толку строить планы о большем, надеяться — если потом выяснится, что всё это были просто слова, обернувшиеся пустотой? Маленькие порции счастья в виде поглаживаний по голове — уже ведь неплохо, так?        Надо ли Дольфу что-то больше этого? Так-то, конечно, хочется. Безумно хочется, до сжимающей боли в груди. Но, как есть — так есть. Зато Ник получит самого преданного в мире напарника и, может быть, наконец забудет о своём проклятом Нейте.        Аферист вымученно вздохнул и сам себе улыбнулся. Он никогда не чувствовал настолько сильную обречённость и привязанность одновременно. В некоторой степени шершавая пустота жила в нём и раньше, но пряталась за толстым слоем маскировки из ужимок и авантюризма. Сейчас всё стало гораздо острее и, в то же время — проще.       — Как, как Вы сказали? — громкий голос охранницы пронёсся над поселением, отразившись эхом от кирпичных зданий. — Нет, такого мы тут точно не видели.       Приоткрыв один глаз, Дольф скосился в сторону главного входа. Уже знакомая женщина со шрамом спорила с кем-то за воротами. В стихающем перед сном Переулке Висельника это было особо хорошо слышно.       — Ну мэм, послушайте, я бы точно запомнила, — не унималась в своих объяснениях охранница; видимо, с той стороны оказался кто-то сильно беспокойный. — Может Вы... Нет, это плохая идея. Посмотрите на себя, ну куда Вы пойдёте? Ночь наступает, перестаньте нести чушь. Забегайте, хотя бы до утра тут пересидите, потом отпущу вас на все четыре стороны.       «Какая нерешительная беженка попалась», — усмехнулся Купер и поёжился на прохладном вечернем воздухе.        Невысокая женская фигура в тёмном пальто скользнула в поселение. Судя по всему, она плакала или болела, потому что все движения гостьи казались крайне шаткими и странными.        — Можете переночевать вон там, видите вывеску со звёздами? Передайте, что Герта поручилась, Вам сделают скидку, — сторож указала новоприбывшей в сторону одной из квартир, к которой вели небольшие помосты.       Гостья неуверенным шагом поплелась в нужном направлении, но не дошла и опустилась на скамейку под окнами случайной хижины. Теперь с Дольфом их разделяли каких-то двадцать метров. Из-под капюшона послышались тихие всхлипы. Аферист, став свидетелем столь тоскливой сцены, всё же не рискнул приближаться, хоть и подумал, что Ник бы похвалил за помощь бедолаге. Но вдруг та решит, что у него недобрые намерения и позовёт охрану? Да и свои переживания сейчас волновали парня намного больше, чем чужие. Поэтому он предпочёл продолжать наблюдать со стороны. В конце концов, это было интереснее, чем просто стоять и мысленно разлагаться от отчаяния.       Девушка приспустила капюшон и принялась вытирать глаза пальцами. Чёрные волосы, собранные в хвост, выглядели растрёпанно, словно их хозяйка попала в передрягу. Лица не было видно, оно находилось в тени.       — Вам помочь, мэм? — из вежливости спросил Дольф.       Та испуганно повернулась на звук, на мгновение перестав плакать. Заметив силуэт мужчины, она сжалась, словно пыталась спрятаться в тени.        — П-простите, пожалуйста, — слабым всхлипывающим голосом отозвалась незнакомка. —  Может, хоть Вы встречали где-нибудь в округе робота, похожего на человека?..       Купер слегка опешил и оторвался от стены дома. Мгновенно забыв про все размышления об осторожности, он приблизился к плачущей путнице и замер над ней, жадно вглядываясь в лицо:       — Элли!..       — Д-дольф? — девушка перестала сжиматься и округлила распухшие, мокрые от слёз глаза. — Дольф!..       Радостный, но растерянный, он присел рядом с ней на скамейку. Перкинс тут же повисла на нём, громко всхлипывая. Раньше она не позволяла себе настолько свободного поведения, но сейчас эмоции явно перевешивали над хорошими манерами. Купер подумал, что неловко сидеть как вкопанному в такой момент и аккуратно обнял Элли за плечи. Ей явно требовалось успокоение не меньше, чем ему самому. Но тут под ладонью парня оказалась что-то влажное, а секретарь сдавленно ахнула.       — Ай. Что такое? Ты ранена? — он с удивлением отпустил её.       Перкинс держалась за своё плечо и сжимала зубы, чтобы не кричать. Дольф присмотрелся к лицу девушки в свете ночных вывесок и заметил, что одна щека у неё покрыта корочками застывшей крови и ссадинами, словно беднягу протащили лицом по асфальту. Внутри у Купера пробежал боязливый холодок.       — Ох, Дольф. Это было ужасно! — Элли с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать. — Я… я… Погоди, ты тут один? Что с мистером Валентайном?!       — Не переживай, он жив, — парень поспешил успокоить девушку. — Но сейчас… немного занят.        — Мне Дэннис передал, что вы стояли у города, — всё ещё держась за рану, секретарь уткнулись краешком лба в плечо приятеля. — И что мистер Валентайн… Он был… был…       — Тише, Элли, ну ты чего, — Дольф не стал отстраняться от неё, чтобы дать прийти в себя. — Да, Ник получил повреждения, но сейчас он лечится… В смысле, ремонтируется. Не плачь, пожалуйста. Всё нормально с твоим боссом.        — А ты?.. Как сам? — девушка задрала голову, с надеждой глядя на собеседника. — Я места себе не находила, когда ты ушел. Мысленно уже попрощалась, думала, что послала тебя на гибель.       — Как видишь, руки-ноги целы, голова тоже на месте, всё остальное не отвалилось, — Дольф попытался отшутиться. — А вот тебя кто посмел обидеть и за что?       — Братья Стали увидели, как Дэннис разговаривал со мной, и заявились в Агентство, — Элли с опаской прикоснулась к своему окровавленному рукаву. — Они узнали, что здесь работал синт и чуть не разнесли всё от возмущения… Я пыталась объяснить им, Дольф… Но они не слушали. Меня вывели на площадь и принялись допрашивать городских, а там подключилась Мирна…        — Вот коварная сучка, — нахмурив брови, прогудел Купер. — Погоди, это они избили тебя?!       — Нет… — тяжко вздохнула Перкинс и обернулась на дверь поселения. — Решали что со мной делать. Обвинили в шпионаже на Институт. Люди стали заступаться за меня, поэтому — просто вышвырнули из города.       — Ублюдки… А какой у них был изначальный вариант? Застрелить тебя за твою работу? Не удивлюсь, если так, потому что накануне они нас с Ником гоняли из минигана по всему этажу, словно крыс, — Дольф осторожно поправил пальто на плече испуганной девушки. — А кровь откуда?       — Упала н-на обломки, когда убегала, — как-то странно замялась Элли, словно опасалась говорить на эту тему. — Боже мой, я так счастлива что встретила хоть кого-то знакомого, ты не представляешь. Казалось, что я просто умру в этих руинах…       — Мне сегодня волшебным образом везёт на внезапные встречи. Ну что, пойдём, покажем тебя мистеру детективу?        Девушка кивнула, и оба направились к дому, где проходил секретный ремонт. Дольф, немного расслабившись, приоткрыл скрипучую жестяную дверь и сунул нос внутрь. Ник и Йонас явно с интересом обсуждали что-то, но тут же замолчали, заметив его. Маленькая иголочка кольнула афериста изнутри.       — Извините, что помешал вашей важной беседе, — нарочито жеманно протянул тот. — Но, шеф, к тебе тут гости.       — О ком речь? — насторожились Валентайн, поворачивая голову в клубящихся дымных облаках.        Дольф переступил через порог и сделал театральные жесты руками, приглашая подругу вслед за собой. Та от волнения замялась, но всё же шагнула в помещение.         — Элли, девочка моя! — Ник радостно вынул сигарету изо рта.        — «Девочка моя»…  — приглушённо проворчал Купер, после чего вновь переключился на вальяжный тон. — Твою девочку выгнали из дома консервированные «братья», и она искала нас по всему Бостону. Но на удачу я нашёл её первым.       — На самом деле я не успела отойти далеко от Даймонд-сити, так что... Ох, мистер Валентайн! — секретарь с ужасом разглядывала ободранного безлицего детектива на инвалидном кресле. — Кто сделал это с Вами?!       — Спокойно, Элли, всё в порядке, — отозвался металлический череп с горящими глазами.       — Рудольф, я так понимаю, ты решил всех друзей сюда притащить? — Йонас обтёр пальцы от масла и вопросительно уставился на бывшего друга. — Моя хата не резиновая.       — Рудольф? — Перкинс с недоумением переспросила у Купера. — Твоё полное имя?       — Не бери в голову, — махнул тот рукой, отвернувшись к вешалке. — И не вздумай запоминать его!       — Я так надеялся, что Братья Стали не посмеют тронуть Элли, — угрюмо протянул в это время синт. — Видимо, в городе дела совсем плохи. Неужели ты ранена, девочка?       Та принялась вкратце пересказывать пережитые события, время от времени срываясь на всхлипы. И о том, как её допрашивали, и о стычке с горожанами, некоторые из которых уверяли солдат, что девушка не шпион Института. Также она вскользь упомянула полученные травмы, а Ник моментально загорелся идеей осмотреть их. Йонас кидал поочерёдно то недоуменные, то любопытные взгляды на говоривших, потихоньку ковыряясь в своём ящике с инструментами. Дольф заметил, что он заметно смягчился в присутствии Элли, даже перестал ворчать. Возможно, на него всегда так действовало женское общество, просто Купер раньше не обращал внимания, обманутый флёром своего собственного обожания.        — Мы, конечно, сейчас не в Агентстве, но могла бы ты выполнить одно небольшое поручение? — заговорщицким шёпотом попросил Ник у Перкинс, перевязывая той окровавленное плечо куском материи, услужливо предоставленной хозяином хижины.       — Конечно, мистер Валентайн, — улыбнулась девушка, наконец пришедшая в себя после драматичных поисков. — Найти Вас здесь — счастье. Я сделаю всё, что позволяют нынешние обстоятельства.       — Пообещай мне, пожалуйста, что ты уговоришь этого эмоционально нестабильного юношу немного поспать, — он указал глазами на прижавшегося к дальней стене афериста.       Дольф, погружённый в пагубные и тягучие размышления, рассеянно поймал жёлтый взгляд своим. Честно говоря, его уже итак жутко клонило в сон от изнуряющей смеси переживаний и усталости, но он сдерживался, чтобы не пропустить какую-нибудь просьбу детектива. Однако, бледность кожи и внушительные мешки под глазами выдавали его состояние.        — Да мне даже прилечь негде, о чём вы? — усмехнулся он, скрестив руки на груди. — Йонас вряд ли готов предоставить свой матрас. Ну, разве что для Элли.       — Мы ещё пару-тройку часов точно провозимся, — отозвался тот. — Так что заваливайся, Рыжий. Да и я тут подумал — ладно уж, раз такое дело, можете остаться на ночь. Возьму у соседа запасной спальник и одеяло.       Удивлённо приподняв одну бровь, Купер встряхнул затекшие ладони и устало зевнул. Он не ожидал, что после такого откровенного разговора бывший друг позволит ему спать в этом доме, с учётом всех озвученных терзаний. Да ещё и до самого утра! Неужели сидящая рядом Элли действительно настолько сильно влияла на уровень его гостеприимства?        — Приляг, Дольф, ты правда выглядишь неважно, — девушка сделала очень добродушное, заботливое лицо. — Я послежу за мистером Валентайном, мне всё равно сейчас больше хочется обсудить новости, чем спать.       Решив, что спорить, в общем-то, не рационально, парень кивнул и уныло прошаркал в угол. Сняв с плеч свой коричневый пиджак, он повесил его на штырь в стене и вытянулся вдоль края матраса. Чёрт с этими тремя, пусть болтают, раз Йонас не против. В конце концов — кто Дольф такой, чтобы противиться? Да и зачем? Конечно, сложно сдерживать грызущие порывы перетянуть на себя внимание, когда находишься не в самом лучшем состоянии духа и больше всего мечтаешь уткнуться лбом в провонявший табаком тренч. Но стоило всё же проявить благодарность хозяину жилплощади, согласившемуся и помочь с ремонтом, и предоставить спальное место. Несмотря на прошлые обиды — сильные обиды, роковые обиды — сейчас Йонас вносил серьёзный вклад в спасение Ника и комфорт Дольфа.        А, может, дело не в Элли, может — он так вину искупает? Или надеяться на угрызения совести в данном случае бессмысленно? Хрен теперь поймёшь его, этого волчеглазого Йонаса.       Тоскливо шмыгнув носом, Купер прикрыл тяжёлые веки. Создавалось ощущение, будто под них с самого утра забился песок, который всё никак не хотел высыпаться обратно. Конечности по-прежнему ныли, и эта перманентная натруженная боль последнее время становилась чем-то привычным, само собой разумеющимся.  Проваливаясь в омут усталости под стук собственного сердца и тихие разговоры приятелей, Дольф намертво вырубился.

***

      Он проснулся среди ночи с гудящей головой и попытался судорожно сообразить, где находится. Мозг сопротивлялся, сонный и тяжёлый, не готовый к таким резким пробуждениям. По коже парня прокатилась холодная волна тревоги, пока он наконец не вспомнил, где и почему отключился.        В комнате было темно. Сквозь щели некрепкой жестяной двери просачивались отблески уличных вывесок. Их нереальный, призрачный свет только усиливал общую нестабильность окружающего пространства, так, что становилось сложно определить — снится ли Дольфу сон или это всё взаправдашнее.        Растерев глаза кулаками и нацепив очки обратно на нос, он обернулся. Позади, на второй половине матраса, лежала спящая Элли. Волосы девушки растрепались по подушке, оплели её, словно корни чёрных деревьев. Она мерно сопела, повернувшись к аферисту спиной.       Впереди на полу виднелась накрытая спальником фигура Йонаса, угадывающегося только по серебристо русым торчащим волосам. За ним у стены очерчивался тёмный силуэт инвалидного кресла.       «Где Ник?», — Дольф вновь ощутил беспокойство и присел на матрасе, почёсывая больную голову.       Грязные волосы изрядно зудили, но парень за долгие постапокалиптические годы существования привык к этому ощущению. Он поёжился, ослабил на шее и без того растянувшийся галстук и, расстегнув несколько верхних пуговиц рубахи, поднялся на ноги.       Осторожно пройдя хижину насквозь, стараясь не наступить ни на что, Купер встал у дверей и задумчиво прислушался. Он хотел узнать, всё ли нормально с синтом, но в комнате тот явно отсутствовал. Атмосферка и без того походила на начало некоего мрачного сновидения, поэтому тревога только усиливалась с каждой секундой.        Дверь оказалась не заперта, поэтому Дольф высунул нос за порог, принюхиваясь к ночному воздуху Переулка Висельника.       — Нет, ну посмотрите — он опять не спит, да что ж такое-то? — заметил ворчливый голос откуда-то сверху.       Сонный Купер задрал голову и увидел знакомый силуэт в шляпе, наблюдающий за ним с небольшого подвесного перехода.  В сердце колыхнулась радость — это был Ник, и он определённо точно стоял на своих двоих!       Зевающий парень нашёл в десяти метрах отсюда подъём и, качаясь спросонья, полез наверх. Он хотел во что бы то ни стало увидеть детектива, причём — прямо сейчас, чтобы точно убедиться, что тот в порядке, что Йонас не обманул. Хотя, это всё были отговорки — Дольф просто жаждал находиться рядом, а остальное не имело такого большого значения.       Ник и правда держался вертикально, облокотившись на деревянные поручни локтями. В его пальцах как всегда дымилась сигарета, а на глазах находились тёмные очки. В таком виде он напоминал какого-то экстравагантного инопланетного шпиона из довоенных комиксов.       Помост затрясся, когда Дольф подбежал к Валентайну и в нерешительности остановился рядом. С близкого расстояния стало понятно ещё и то, что некогда оторванное резиновое лицо вернулось на своё законное место. Всё остальное туловище по-прежнему походило на металлический скелет, забавно обёрнутый тренчем, но частичка утерянной человечности уже заметно сказывалась на общем восприятии образа. Прежний галантный и нуарный Ник-детектив вновь проявлялся из жуткого поломанного Ника-синта, хоть и оставаясь чем-то средним между этими двумя персоналиями.        — Я вижу, всё прошло хорошо? — сдерживая лезущую наружу дурацкую улыбку, спросил аферист.       — Ну, благодаря твоему Йонасу я могу ходить как прежде и даже улыбаться, — довольным тоном ответил Ник. — Немного клинит колени, но это чуть позже исправим. Главное, что ноги выполняют свою функцию.       — А как… — начал было Дольф, указывая на серое лицо.       Он внезапно осознал, что так безумно соскучился по этой белёсой потрёпанной маске… По крупному носу без ноздрей, по треснувшим вискам и покрытым мелкими царапинами губам. Словно во сне, Дольф с упоением цеплялся взглядом за мягкую резиновую улыбку — такой родной и греющий сердце символ того, что он теперь не один, что ему искренне рады.       — Когда мы запустили ноги, Йонас решил рискнуть починить и лицо. Там всего-то нужно вставить каркас в пазы и зафиксировать, чтобы мимическая система головы двигала полимерную болванку. Ничего особо сложного, просто долго и муторно, — объяснил синт, затягиваясь и махая сигаретой в воздухе.        — Он всегда был талантлив в плане возни со всякой электроаппаратурой, — с нескрываемой завистью вздохнул Дольф. — А я только замки и ловушки ковырять умею, увы.        — Ничего страшного, Дольф, — синт переступил с ноги на ногу, издавая характерный скрежет. — Я выделил несколько ячеек памяти, чтобы по порядку записать все его действия. В следующий раз ты просто воспользуешься этими инструкциями.       — Опять твои странные робо-штучки, — иронично изрёк парень.        — Не нравится?       — Да нет, наоборот удобно, — Дольф придвинулся ближе и тоже опёрся на поручень. — Рад, что старый детектив снова в строю.        — А я не рад, что ты в очередной раз послал сон к чёрту, — ворчливо добавил Ник. — Не ровен час, начнёшь в обмороки падать.       — Некомфортно там спать, — вяло возразил ему Купер. — Я лучше с тобой за компанию постою. Кстати, ты не боишься, что кто-нибудь заметит синта посреди поселения и поднимет стрельбу?       — Четыре пятнадцать утра. Люди отдыхают в домах. А в темноте издалека не особо понятно, из чего я сделан. Тем более, глаза спрятаны, — он указал на тёмные очки.        Дольф подвинулся ещё немного ближе, практически касаясь локтя детектива своим. В одной рубашке на ночном сыром воздухе ему было достаточно прохладно, но возвращаться за пиджаком казалось теперь неуместным. Развязанный галстук напоминал дремлющую на шее парня змею, а расстёгнутый воротник оголял выпирающие веснушчатые ключицы и группу хилых рыжих волос на груди.        Стоять вот так рядом с Ником, словно до всех злоключений с параличом, казалось невероятно приятно. Валентайн возвышался рядом, созерцая щербатый диск луны, окружая себя струями горького дыма. Купер сделал микроскопическое движение, чтобы ненароком дотронуться локтем до мятого рукава тренча, и вновь почувствовал щекотливое тепло внизу. Он не собирался сильно отвлекать синта от его размышлений, поэтому притих, сосредоточившись на собственных чувствах.        Жаждущий выспаться мозг плыл, сознание таяло расплавленным парафином, а всё кругом становилось каким-то нереальным, как на довоенной фотокарточке. Стаи невысказанных мыслей врезались изнутри в оболочку Дольфа, норовя выбраться, окрикнуть Ника, прижаться к нему, забраться под плащ.        — У тебя всё нормально? — с подозрением поинтересовался тот, едва наклоняя голову.       — Не знаю, — Купер пожал плечами и скосился на сигарету в пальцах синта. — Можно, я разок затянусь?       — Ты же раньше не курил? — удивился Ник.       — Знаю. Но сейчас почему-то захотелось, — аферист взглянул на него исподлобья.       Ник несколько секунд рассматривал своего товарища, пытаясь понять, что тот задумал, но всё же протянул свою сигарету. Дольф бережно взял её двумя пальцами, словно хрупкую реликвию, и с неуклюжей жадностью поднёс ко рту. Под пристальным наблюдением детектива, парень обхватил сигарету губами и тут же почувствовал лёгкий, едва уловимый привкус металла, остававшийся на поверхности. Закрыв воспалённые веки, он медленно, смакуя каждое мгновение, втянул в себя терпкий смоляной дым. Тот вошёл в его глотку, ударяясь о пересохшее небо, скручиваясь, обволакивая трахею и следом — лёгкие.        Забыв и о прохладной ночи, и о рисках быть обнаруженными, и о Йонасе, об Элли — обо всём, что существует или когда-то существовало на земле, Дольф наслаждался этим металлическим дымом, фактурой сухой бумаги, касающейся его губ, едкой, обжигающей гортань горечью. На какое-то мгновение перед закрытыми глазами фантазия дорисовала лицо самого Ника, пропитанное тем же никотиновым запахом, прохладное и испещрённое мелкими трещинками. От этого несбыточного видения щекотливое чувство стало ещё сильнее и поднялось выше, разливаясь по всем рёбрам.        …Ах, если бы он мог точно так же прижаться губами не к сигарете, которую курил Валентайн, а к нему самому, к этой неживой резиновой коже, покрытой въевшимися за сотни лет пылью и дымом…        Нет, Дольф, такого не будет. Не в этой жизни, идиот. Твой удел — лишь бесплотные фантазии и привкус его сигареты на дёснах, навсегда впечатавшийся в память, словно первобытный оттиск.       Поколебавшись какое-то время, парень нехотя вынул её изо рта и вернул хозяину. Отвернувшись, чтобы скрыть своё блаженное лицо, он принялся отвлечённо поправлять расшатанные очки.       — Спасибо, Ник.        — Пожалуйста, — ответил тот, возвращая источник дыма обратно в свои зубы. — Может, всё же спать отправишься? Уже не знаю, что с тобой делать. Совсем от рук отбился, бандит.       — Ещё и сигареты стреляет в подворотне. Никакого уважения к родителям! Ладно, сейчас, — забормотал Дольф, массируя собственные виски. — А ты тогда тоже на улице не маячь, мало ли что случится.        — Договорились. Посижу в комнате, посторожу ваш с Элли сон, — согласился Ник и убрал со лба Купера выбившуюся наружу прядь волос.        Простояв ещё некоторое время на помосте, парень виновато улыбнулся и побрёл к спуску на землю. Синт двинулся за ним вслед, на ходу затушив сигарету о стальную ладонь. Им удалось избежать внимания случайных наблюдателей, удачно вернувшись в хижину. Там Дольф плюхнулся обратно на выделенное ему спальное место, стянул с носа очки и с хитроватой надеждой взглянул на Ника.       — А ты мог бы сесть поближе? — едва слышный шёпот скользнул сквозь темноту комнаты.       — Боишься, что кто-нибудь выкрадет тебя во сне? — так же негромко ответил Валентайн.       — Ну, я могу снова свалиться на пол или заорать от кошмаров, — пожал плечами парень. — Кто-то же должен меня остановить, пока не перебужу весь дом...       Детектив усмехнулся и приблизился мутным чёрным силуэтом. Зрачки-индикаторы выхватывали очертания его лица. Дольф подумал, что тот выглядит во мраке даже более жутко, чем стоило бы, но сам аферист получал от этого странное извращённое наслаждение. Пугающий механический человек, способный довести кого угодно до крика одним своим видом, был его другом, его напарником, его секретной обречённой любовью. Чувство избранности Ником грело душу не меньше, чем жар от ядерного двигателя. Шершавая пустота внутри вновь отступала.       Колени предательски заскрежетали, когда Валентайн присел на пол рядом с матрасом и прислонился к стене спиной. Купер свернулся калачиком на краю, не спуская с него восторженных глаз. Заметив это, синт издал тихий вздох и положил холодную после ночной улицы ладонь на веки Дольфа. Тот лишь сильнее заулыбался.       — Считаю до пяти, паразит, — синт наклонился ниже над торчащим ухом спутника.       — Спокойной ночи, Ник, — почти одними губами отозвался Дольф, послушно прикрывая усталые глаза.       — Хороших снов, — мягко шепнул детектив в ответ.