Без души

Мадлен тихонько вздохнула, стараясь не ёжиться от дискомфорта – неприлично. Её все ещё потряхивало от нервов после прибытия, хотя встретившие её люди, кажется, были достаточно приятными. Не злыми, вроде… О короле Франциске матушка отзывалась весьма нелестно, хотя она вообще мало о ком отзывалась иначе, но красивый, златокудрый дядя-король показался ей вполне дружелюбным, добрым и веселым. Его мать, статная дама, о которой маленькая инфанта тоже была наслышана немало, была не настолько приятной, но тоже вполне вежливой и даже не особенно холодной. Мадлен даже подумала, что была бы не прочь называть её бабушкой, как это делал барон Валли. «Принц Жан», – мысленно поправила себя девочка. Её жениха при дворе именовали принц Жан, хотя его реальный титул был ей очень хорошо известен. Жан-Филипп Валуа-Ангулем, 1-й барон Валли, внебрачный сын короля Франциска и его фаворитки, леди Лолы Флеминг. Говоря о нем, матушка кривила губы, но подчеркивала, что «брак с ним будет полезен для родной Испании, хотя, конечно, если бы братец одумался, взял новую жену и заимел законного наследника, тот стал бы куда лучшей партией…» На этом её мысль обрывалась – видимо, Её Величество вспоминала, что все же говорит с маленькой девочкой. Отец свои мысли о помолвке держал при себе, а вот братья, особенно Дон Карлос, не стесняясь, посмеивались над девочкой, которая стала пешкой в политической игре, но которой едва ли светило реальное будущее, если только король Франциск не передумает, и с помощью Ватикана не объявит сына законным. Самой Мадлен маленький незаконнорожденный принц… пожалуй, что понравился. Не сказать, чтобы он был особенно приветлив, но и откровенно груб тоже не был, не игнорировал её, не обижал… И он был симпатичный, хорошенький, как куколка, вроде тех, что были у неё и остались дома, в Испании… Девочка осторожно выскользнула из дворца и с интересом оглядела простиравшийся перед ней королевский сад. Её скоро хватятся, если уже не хватились, так хоть успеть бы воздухом подышать… И маленькая инфанта с широкой улыбкой подхватила юбки тяжелого платья и побежала по дорожке. Бег пока давался ей с трудом – она все ещё была слаба после долгой болезни и не менее долгого лечения кровопусканиями и кучей отвратительных микстур, да и платье не особо располагало к забегам, но даже усталость не забрала мимолетного ощущения свободы… Которое из неё вышибло неожиданное столкновение. – Осторожно! – вскрикнул тонкий голосок, впрочем, уже после того, как его обладатель и девочка столкнулись лбами. Мадлен пошатнулась и, тихонько ахнув и взмахнув руками, начала падать. Однако на полпути руки того, с кем она столкнулась, её перехватили. Сил удержать её у них, видимо, не хватило, но падение они сдержали и, по итогу, смягчили. А следом тут же помогли подняться. – Ты в порядке? – озабоченно спросил золотоволосый мальчик, вряд ли старше её самой. При одном только взгляде на него инфанте мигом вспомнились многочисленные изображения маленьких ангелов на картинах, когда-то увиденных ею. Ярко-голубые глаза смотрели на неё с искренним беспокойством, бледное личико казалось почти мраморным в лучах заходящего солнца, а светло-золотые волосы идеальными волнами обрамляли лицо, едва касаясь узких плеч. «Принц Жан красив, правда, – подумалось ей, – но этот мальчик будто спустился прямо с небес, чтобы озарить наш мрачный мир своим сиянием…» – Мне позвать на помощь? – спросил мальчик, очевидно, озабоченный отсутствием ответа на его вопрос, или вообще какой-либо реакции. Мадлен тряхнула головой, приходя в себя. – Не нужно. Я в порядке, – заверила она. Мальчик улыбнулся, так, как улыбалось бы, наверное, само солнце на восходе, будь у него лицо. – Слава Богу. А то я уж испугался, что ты… – он очаровательно нахмурил бровки, – или к тебе нужно на «Вы»? Ты же принцесса, правильно? Инфанта, если быть точнее. Но да, к ней нужно обращаться на «Вы» и называть «Ваше Высочество». И именно так, гордо вздёрнув головку, она сказала бы любому – ведь она была прекрасно воспитана и знала себе цену. Именно так и следовало ответить… Но она лишь покраснела и робко махнула рукой. – Ничего… Мне эти «Вы» с «Высочествами» уже самой надоели. Мы же одни. Можешь звать меня Мадлен. Мальчик озорно усмехнулся – он явно не ожидал от неё этих слов, но они пришлись ему по душе. – Фабиан Робеспьер, – без всяких поклонов, просто и спокойно представился он, – можно просто Феб. Феб… Да, это имя ему шло как никакое другое. На маленького Аполлона он был вполне похож. – Очень приятно, Феб, – мягко улыбнулась в ответ Мадлен, – а я для друзей просто Мадо. Правда, меня так звала только моя няня… Сейчас её уже нет, – девочка печально вздохнула. – Мне жаль, – абсолютно искренне произнёс Фабиан, – и я с удовольствием буду тебя так звать. И, если захочешь, моя кузина тоже. Я тебя с ней познакомлю, она совершенно чудесная, она тебе понравится. У тебя ведь, наверное, пока нет друзей при дворе? Мадлен покачала головой. – Ну, только принц Жан… – неуверенно протянула она. Мальчик закатил глаза и развёл руками. – Ну, Жан… Жан – это не то, он же твой жених, который не особенно хочет на тебе жениться. С чего ему быть тебе другом? Может быть, конечно… Но Жан капризный, с ним скучно, да и развлечения у него только для мальчишек. А я умею играть и в девчоночьи игры тоже, потому что моя кузина Алиса их любит, а с ней я могу играть во что угодно. Нет, право, пойдём сейчас! Я вас познакомлю. Алису нельзя не любить, она… она как ангел на земле. «Ещё больший ангел, чем ты?» – чуть не ляпнула инфанта, еле сдержав изумление. Да… А ведь матушка так старалась убедить её, что во Франции её ждут одни змеи. Нет, скорее всего, и их найдётся немало, но пока что люди были один лучше другого. Фабиан радостно хлопнул в ладоши, ухватил её за руку и поволок за собой, с энтузиазмом лепеча что-то о своей кузине. Мадлен следовала за ним – от радости, что вокруг неё столь приветливые люди, у неё даже усталость прошла. Её новый знакомый, судя по всему, прекрасно ориентировался во дворце, ибо он весьма уверенно вёл её по запутанным коридорам. – Мы идём к покоям Жана, кстати, – объяснял он прямо по ходу, – мы живем там, совсем неподалеку. Моя матушка – няня Жана, а тетушка – фрейлина леди Лолы. Поэтому они часто там, и мы с Алисой тоже. Мы здесь живем сами – дядя и старшая кузина живут в Англии. – А отца у тебя нет? – осторожно спросила Мадлен. Фабиан на мгновение притормозил. – Нет, – наконец медленно ответил он, – отца у меня нет. Он резко рванулся с места, продолжая свой путь. – Мне очень жаль, Феб, – пробормотала ему вслед Мадлен, едва поспевая за ним. Фабиан резко завернул за угол, и они едва не врезались в странно одетого высокого бородатого человека, который, кажется, ахнул из-за столкновения. Рука Фабиана, державшая её руку, внезапно стала напряженной и неподвижной. Мужчина был… как будто… напуган? Впрочем, может быть, это только от столкновения, ведь никаких других причин бояться двух детей Мадлен не увидела. Фабиан вежливо кивнул мужчине и, с силой вцепившись в руку девочки, потащил её дальше. – Кто это? – пискнула она, пытаясь затормозить. Фабиан, видно, осознал, что причиняет ей неудобство, а потому остановился и отпустил её руку. Странный мужчина к тому моменту уже успел скрыться из виду. – Нострадамус, – мрачно ответил он, и прелестное личико его исказилось… от гнева ли? Или, может, ещё от чего-то? Этого Мадлен понять не могла, но негативные эмоции, исходившие от мальчика, заставили её слегка задрожать. А потом она пропустила через голову его ответ. – Это тот таинственный лекарь? Моя мать рассказывала про него однажды… Правду говорят, что он может видеть будущее? Фабиан нервно пожал плечами. – Так говорят, да… А затем он дернул головой, снова улыбнулся, хотя и куда более натянуто, и поманил её за собой. – Впрочем, интересоваться Нострадамусом нам не стоит. Пойдём лучше дальше, Мадо, я обещал тебе куда более приятное знакомство. И они направились дальше. Мадлен подмывало, конечно, расспросить, что конкретно произошло между лекарем и сыном няни принца, но королевское воспитание не позволило проявить любопытство, а потому инфанта просто проследовала к покоям его матери за новым знакомым. Пятнадцати секунд хватило ей, чтобы понять, что Фабиан оказался абсолютно прав. Маленькая, нежная, как цветок Алиса действительно оказалась более ангельской, чем он. По крайней мере, за все своё недолгое знакомство с Фебом Мадо уже успела увидеть, что он приветлив с теми, кто ему симпатичен, а с иными способен и на неприязнь, и даже на гнев. Взгляд, который он кинул на её жениха, находящегося там же, тоже не был настолько же тёплым, как те, что он направлял ей или своим родственницам. Алиса же казалась совершенно, почти карикатурно святой. Настолько, что у маленькой инфанты аж зубы начали болеть от лишней сладости. Алиса Флетчер была бледной, тихой девочкой с тоненьким, чуть звенящим голоском, который звучал настолько мягко, что на нем, наверное, можно было бы спать, как на перине, с невинным взглядом огромных, обрамлённых пушистыми рыжими ресницами глаз… Ангел, да и только. Мадлен сама искренне не могла понять, нравится ей кузина Феба, или всё-таки нет. Причин для неприязни не было никаких – в младшей девочке вообще не чувствовалось фальши, она просто искренне была… такой. Инфанта прогнала из головы слово «блаженная», оно казалось оскорбительным и неправильным, хотя в самом его значении, опять же, не было ничего плохого. Едва познакомив девочек, Фабиан оставил их. Мадлен, чуть нахмурившись, проследила за ним взглядом. Мальчик отошёл в сторону с матерью, мельком представленной Её Высочеству, и что-то зашептал, когда она склонилась к нему. Леди Аурелия, чуть побледнев, подозвала мать Алисы, и они обе таинственно зашептались, мрачно покачивая головами. Затем леди Виктория уверенно выпрямилась и, подойдя чуть ближе, окликнула Алису: – Солнышко, я собираюсь послать весточку твоему папе. Ему передать что-нибудь от тебя? Алиса в мгновение вся аж расцвела. –Конечно! – воодушевленно пискнула она, – Передай ему, что я его люблю, и очень жду, когда мы сможем встретиться! И Гате так же передай! – Конечно, обязательно, – улыбнулась ей в ответ мать. Мадлен чуть было не закатила глаза, но тут же устыдилась своего порыва – насколько бы излишне невинной не казалась девочка, насмехаться над тем, что она тоскует по родным людям, было низко. Самой Мадо были чужды эти чувства – её не слишком любили в семье, а по холодности и жестокости она не скучала, но ведь в этом не было вины Алисы. Нужно перестать об этом думать. Фабиан прав – Алиса чудесная. А зависть – грех, так что стоит прекратить даже думать об этом. Это неподобающе.

***

Леди Виктория спокойным, неторопливым шагом покинула комнату с детьми и осталась в одиночестве, в тихой прохладе своей спальни. Плотно закрыла дверь, рефлекторно оглянулась, убеждаясь, что она осталась одна, и закрыла глаза. – Привет, милый. Надеюсь, я тебя не отвлекаю. Боюсь, у нас возникла проблема… Нам может потребоваться помощь. Если ситуация накалится, возможно, даже досрочная эвакуация. – Что случилось? – Есть вероятность, что нас нашёл Орден.