***
В краеведческом музее умиротворяюще тихо, и только шорох размеренных шагов тревожит величественное спокойствие. Остались позади хорошо известные и много раз рассмотренные экспонаты, а впереди первый зал, на стенах которого маняще блестят позолоченными рамами привезенные из столичной картинной галереи полотна. Омега сильнее жмётся к альфе, которого держит под руку, и облизывает пересохшие от предвкушения губы. — Хочешь пить? — спрашивает альфа, мгновенно заметив и неправильно истолковав действие омеги. Не услышав ответа, предлагает: — Я могу принести кофе из автомата. Или сок. Тэхён, ты хочешь что-нибудь? — Нет… Я не знаю, — рассеянно отвечает тот, теребя складки широких воланов, спадающих каскадами от воротника белой блузы и вниз по груди. Почувствовав неудержимое желание альфы позаботиться, смущенно улыбается: — Сокджин, тебе не разрешат пронести напитки в зал. Мы в музее, а не в кинотеатре. — Это не должно тебя беспокоить. — Тогда, — Тэхён ненадолго задумывается. Ему не хочется нарушать существующие правила, но предложение отзывается внезапно возникшей жаждой. Омега мысленно ищет компромисс и находит его. — Тогда купи бутылочку воды. Негазированной. Сокджину не надо повторять дважды. Он едва уловимо прикасается губами к виску омеги, словно извиняясь, что покидает пускай даже на непродолжительное время, и выходит из зала, а оставшийся в одиночестве Тэхён медленно подходит к одной из картин, напротив которой стоит длинная скамья. Он опускается на скамью и невольно морщится. Тонкий ремешок давит на живот, вызывая болезненные ощущения, до течки остаются считанные часы, и омега в который раз думает, что посещение музея в его состоянии было плохой идеей. Чтобы ослабить давление ремешка, Тэхён чуть откидывается назад и вытягивает перед собой ноги. Так сидеть гораздо удобнее, и на лице омеги расцветает довольная улыбка. Нет, всё-таки он был прав, решив посетить выставку. Выходные придётся провести в постели, закидываясь убойными дозами подавителей и обезболивающих таблеток, а пока ещё есть такая возможность, надо успеть насладиться картинами. Пятничный день в самом разгаре, жители города находятся на рабочих местах, и в музее почти нет посетителей. Никто не околачивается рядом, раздражая шорохом одежд и перешептываниями. Никто не прохаживается взад-вперёд, заслоняя полотна. Тэхён тихо вздыхает и переводит взгляд на картину. На огромном холсте масляными красками запечатлено море. Серое. Неспокойное. Над вспененными волнами сгущаются грозовые тучи, небо затянуто чернеющей мглой, что сжирает дневной свет, а на краю картины нечеткими мазками изображена маленькая лодчонка с двумя размытыми силуэтами людей. Тэхён прищуривает глаза, пытаясь разглядеть лучше, но образы остаются расплывчатыми, словно омега смотрит на них через настоящую пелену соленых брызг и мелкой дождевой мороси. Два рыбака или морехода борются с настигшим их штормом, удерживают раздутый ветром парус, как видимо, пытаясь его сложить; и эта крохотная деталь подчеркивает необъятную широту раскинувшегося моря и слепую мощь бушующей стихии. Кем являются люди, которые изображены на картине? Что заставило их выйти в море: нужда или жажда открытий? Смогут ли они пережить этот шторм или их гибель неизбежна? Тэхён не знает ответов на эти вопросы. Он неотрывно смотрит на полотно, чувствуя, как изображение словно обволакивает со всех сторон, утягивает за собой; и Тэхён ощущает себя не обычным зрителем, а участником происходящего на картине, только в отличие от двух других людей у него нет сил бороться. Омега согласен уступить неизбежному и камнем уйти на дно. Сзади раздаются звуки многочисленных шагов, и Тэхён вздрагивает всем телом, возвращаясь в реальность. Он оглядывается и встает со скамьи, медленно идёт навстречу толпе школьников, которые потоком захлестывают дверной проем и ручейками растекаются по залу. Старшеклассники пытаются вести себя прилично, но когда подросткам это удавалось? Они чуть тише, чем стадо слонов на водопое, и величественная атмосфера музея разрывается в клочья от переговоров и омежьего хихиканья, громкого топанья и якобы сдержанных возгласов альф, шутливых пиханий и непрекращающихся тоненьких жалоб уже уставших. Где-то среди подростков должен быть Чимин, и встреча с ним — одна из причин, почему Тэхён выбрал данное время для поездки в музей; но прежде чем омега успевает отыскать друга, он сталкивается взглядом с одним из школьников. Воздух свинцовой тяжестью застывает в легких и становится трудно дышать. В вихре разнообразных запахов омега ярко чувствует тот, что принадлежит альфе. Волнующий, трепещущий в груди, необъяснимо желанный. И такой родной! Альфа не отводит взгляда, идёт навстречу, ускоряя шаг, и у Тэхёна начинают дрожать ноги. Гул звуков и водоворот запахов становятся густыми, как туман. Омега не видит, не слышит, не замечает ничего вокруг. Всё его внимание сосредоточено на слепящем, как будто залитом солнечным светом облике альфы, который встал перед ним. Широко распахнув глаза, Тэхён жадно рассматривает истинного. Достаточно высокий, почти с него самого ростом, совсем юный и поэтому худощавый, с тонкими, измазанными белой краской запястьями, что выглядывают из рукавов черной толстовки. Огромные, круглые глаза настолько очаровывают невинностью и искренним восторгом, что Тэхён не сразу замечает, как альфа шевелит губами, что-то настойчиво спрашивая. Омега трясет головой и часто моргает, чтобы поскорее прийти в себя и услышать, что говорит истинный. Ему удается разобрать слова через несколько невыносимо долгих мгновений. — К тебе или ко мне? Тэхён от изумления приоткрывает рот и непонимающе смотрит на школьника. Наглость озвученной фразы никак не вяжется с чистотой по-детски наивного взгляда бездонных глаз. — Прости, кажется я что-то неправильно понял. Что ты сказал? — неуверенно лепечет Тэхён, думая, что ослышался. — Я спрашиваю: мы сейчас к тебе поедем или ко мне? — нахально повторяет вопрос альфа. — От тебя пахнет ну офигеть как хорошо! Течка скоро, да? — Ко мне нельзя! — испуганно взвизгивает Тэхён, до конца осознав, на что намекает школьник, но того не смущает прямой отказ. — С родаками до сих пор живешь, — понимающе кивает альфа и принимает решение: — Тогда поедем ко мне. — Я не могу, — упирается Тэхён. — Это неприлично. — Да не парься! У меня классный батя, он не будет против, если мы на несколько дней займем дом. Альфа протягивает раскрытую ладонь, чтобы взять Тэхёна за руку, но тот успевает отскочить назад. — Нельзя так сразу сближаться, — взывает омега к благоразумию стоящего напротив. — Мы даже не знакомы. — Так нам до моего дома час в автобусах трястись. С двумя пересадками. Вот во время пути и познакомимся, — остается непреклонен альфа. Ловко извернувшись, он ловит за руку решившего удрать омегу и тянет за собой. Тэхён упирается и крутит головой, выискивая, за что можно зацепиться. Он слышит гневный окрик Чимина и видит, как друг прорывается к нему сквозь толпу развеселившихся школьников, но тот слишком далеко, а альфа уже почти успел дотащить до дверей зала. — Отпусти его! Внезапно рядом оказывается Сокджин. Он резким ударом сбивает руку с омежьего запястья и толкает школьника в грудь, отчего тот пятится назад, пытаясь сохранить равновесие. Бегло осматривает омегу, убеждаясь, что с ним всё в порядке. — Идём, Тэхён, — приказным тоном обращается он и, увидев, что омега замешкался, обнимает за плечи и быстро уводит из зала. Чонгук мечется, не зная, что должен предпринять. Всё неправильно, и от этого кажется нереальным. Его чудом обретенного истинного обнимает какой-то альфа, которого и быть не должно, и от предчувствия безвозвратной потери Чонгука охватывает паническим ужасом. Он часто встречал альф, подобных тому, который похитил его Тэхёна: нахальные, самодовольные, считающие себя королями мира и уверенные в своей исключительности и безнаказанности благодаря имеющимся деньгам. В том, что альфа богат, Чонгук ничуть не сомневается. Об этом факте буквально кричат идеально сидящий по фигуре костюм и начищенные до блеска ботинки известного бренда, волосы уложены руками мастера из салона, а в руках альфа держит электронный ключ от машины бессовестно дорогой марки. Даже если Чонгук побежит следом, то единственное, что ему удастся — своими глазами увидеть, как Тэхёна сажают в автомобиль и увозят в неизвестном направлении. Чонгук не позволит этому случиться, и он бросается к единственному человеку, у которого точно есть при себе деньги. — Хосок, — Чонгук подбегает к одному из старшеклассников и требовательно протягивает руку. — Выворачивай карманы. Мне срочно нужна наличка. — Допустим, деньги у меня имеются, — насмешливо тянет тот. — Но почему ты считаешь, что я просто так отдам их тебе? Аргументируй, почему я должен так поступить? Чонгук хватает Хосока за грудки и рывком притягивает к себе. — Не дашь денег — я тебе завтра в школе харю разобью, — сквозь зубы рычит Чонгук. — Достаточно убедительный аргумент? — Вполне, — быстро соглашается Хосок и достает из кармана сложенные вдвое купюры. Чонгук выхватывает их и убегает, пересчитывая на ходу. Игнорируя грозные требования учителя Пака остаться в музее, торопится как можно скорее очутиться на улице и мысленно молится всем богам, чтобы Тэхён со своим альфой не успели сесть в машину и выехать с парковки. А ещё — чтобы удалось быстро поймать свободное такси.Глава 3.
24 мая 2022 г. в 00:50
— Здравствуй, Чимин.
Услышав свое имя, омега быстро задвигает ящик письменного стола и прижимает к груди найденный кошелёк. Затравленно, словно его поймали на каком-то непристойном занятии, смотрит на дверной проём, в котором стоит высокий старшеклассник, явно намереваясь войти в опустевшую учительскую.
Работать в новой школе Паку понравилось.
Всего за несколько дней он успел познакомиться со всеми учителями и мысленно радовался царящему в коллективе дружелюбию, хоть и продолжал держаться настороженно. Директор Ли не лез с ненужными наставлениями, зато в случае необходимости охотно приходил на помощь. Работы, как и предполагал Чимин, накопилось много, но рабочих подвигов никто не требовал, и омега постепенно приводил в порядок все дела в удобном для него темпе. Ученики не пытались подложить на стул канцелярскую кнопку или гадким поведением сорвать урок, тем самым проверяя крепость чиминовых нервов, а приняли нового учителя литературы с явным благодушием.
И только новоявленный истинный портил омеге жизнь.
Громила-старшеклассник вёл себя до тошноты настойчиво. Он буквально преследовал своего учителя, нудно просил поговорить с ним, и Чимина подобная навязчивость не только раздражала, но и не на шутку тревожила. Что, если директору донесут о новой парочке истинных, которые познакомились в стенах его школы? Омега категорически не хотел терять чудом найденную работу, но старшеклассник, как видимо, даже не догадывался о переживаниях учителя.
Увиливать от разговора с прилипчивым альфой Чимину удавалось на протяжении почти всей недели. На уроках литературы, которые проходили в его классе, альфа вёл себя прилежно и не донимал расспросами, а как только звенел звонок — Чимин ускользал за дверь до того, как альфа успевал подойти. В остальное время старшекласснику было не просто отыскать Пака: перемены слишком короткие, обедали ученики и учителя в разных столовых, а после завершения занятий Чимин, тревожно озираясь по сторонам, прятался в учительской и выходил из нее лишь поздним вечером.
В пятницу удача повернулась к омеге задом.
Чимин собирался идти на обед. После очередного урока он ненадолго заскочил в учительскую, чтобы пойти в столовую вместе с коллегами, но задержался. Проклятый кошелек не нашелся ни в сумке, ни в кармане плаща, а когда омега обнаружил его в ящике письменного стола — бежать вслед за ушедшими учителями было уже поздно. В тишине опустевшего помещения раздался негромкий голос истинного.
От одного только вкрадчивого голоса у омеги начинает закипать кровь и туманится сознание, но Чимин не теряет над собой контроль. Вместо рвущейся глупой улыбки он нацепляет на лицо строгую гримасу и смотрит на обнаглевшего ученика.
— Когда собираешься о чём-то меня спрашивать, то должен обращаться уважительно — учитель Пак, — стальным тоном произносит омега. — А ещё лучше, если все вопросы по учёбе ты будешь задавать на уроках. Очень некрасиво беспокоить педагогов во время их отдыха.
Закончив воспитательную речь и надменно задрав подбородок, Чимин отходит от письменного стола и направляется к выходу, но успевший зайти в учительскую альфа плотно закрывает дверь и преграждает путь.
— Чимин… — делает он ещё одну попытку начать разговор.
— Учитель Пак, — остается непреклонен омега.
— Учитель Пак, — смиренно вздохнув, повторяет альфа, — нам надо поговорить.
— Все вопросы по учёбе… — с упорством редкостного зануды говорит Чимин, но замолкает на полуслове, когда старшеклассник нетерпеливо его перебивает.
— Мы должны поговорить о наших отношениях.
Выпучив от изумления глаза, Чимин пристально смотрит на старшеклассника, на лице которого нет ни намека на смущение. Альфа спокоен, решительно настроен и твердо уверен в своей правоте.
— Нет у нас никаких отношений, — отрезает омега. — Не было, нет и быть не может.
Он пытается проскользнуть к двери сбоку от альфы, но тот, угадав манёвр, упирается рукой в стену, не давая прохода.
— Я понимаю, что наша встреча стала для тебя…
— Для вас, — исправляет Чимин.
— …для вас неожиданностью, — продолжает альфа. — Поверь… те, меня наша истинность тоже удивила. Первый день я понятия не имел, как теперь быть, но быстро взял себя в руки и продумал план дальнейших действий.
В подтверждении своих слов, альфа с торжественным видом достает из нагрудного кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги.
— Ты этот план записал что ли? — изумляется Чимин.
— Разумеется, — альфа одаривает обалдевшего омегу снисходительной улыбкой и встряхивает рукой, разворачивая лист. Пробежав по тексту глазами, начинает объяснять: — К сожалению, разница в возрасте не позволяет нам в ближайшее время вступить в брак. Но мы постараемся и выжмем из наших непростых отношений максимум пользы. Во-первых, все важные решения будут приниматься мной, потому что я — альфа, и значит — главный. Так?
Альфа требовательно смотрит на омегу, и тот, зачарованный взглядом карих глаз, сам не замечает, как соглашается, кивнув головой.
— Отлично, с этим разобрались, — чрезвычайно довольный положительным ответом альфа продолжает более уверенным тоном. — Во-вторых, давай… те сразу обговорим нормы вашего поведения.
— Чего? — не понимает Чимин.
— Небольшой свод правил, как вы должны себя вести, — охотно поясняет старшеклассник. — Лично я считаю, что эти требования абсолютно нормальны для любого порядочного омеги, но всё же хочу на всякий случай уточнить: никаких клубов, пьянок, гулянок с друзьями по барам и прочего сомнительного веселья.
— Ты для чего ко мне подошел? Чтобы права качать? — возмущается Чимин.
— Не «качать права», а обозначить рамки допустимого, — остается бесстрастным альфа. — Вы — мой будущий муж и папа моих детей, и поэтому должны соответствовать этому статусу. В моей семье не принято, чтобы омеги вели разгульный образ жизни, а альфы краснели за них. Я собираюсь поступать в полицейскую академию, чтобы работать в органах, осенью стану курсантом…
— Да хоть кочегаром на кастрюльном заводе! — выходит из себя Чимин. — Я тут причем?
— А притом, что вы не должны компрометировать меня перед начальством. После учебы я рассчитываю на стремительный карьерный рост, и ваши неосмотрительные поступки не должны мне помешать осуществить желаемое.
— Мальчик, зайди после обеда в медицинский кабинет. Кажется, у тебя жар.
Чимин снова пытается выйти из учительской, но старшеклассник легко отодвигает его от двери.
— Я нормально себя чувствую, — отмахивается он от предложения, проигнорировав язвительную фразу омеги. — Вы невнимательно меня слушаете и поэтому не поняли: нам придётся разлучиться на целых пять лет. Я буду учиться в столице, вы останетесь без присмотра, и мне очень не понравится, если я приеду в отпуск и узнаю о ваших некрасивых поступках. Мы — истинная пара, и должны уважать друг друга. Особенно вы.
— Почему особенно я?
— Потому что вы — омега, и обязаны выполнять все просьбы своего альфы, то есть меня, — как нечто само собой разумеющееся произносит старшеклассник. Он внезапно запинается и отводит взгляд. Добавляет с явной неохотой: — Разумеется, у меня тоже много обязательств. Я должен обеспечить нас жильём и деньгами, оплачивать медицинские страховки и качественный отпуск. И всё это будет, но через пять лет. А пока что я смогу немного помогать финансово…
— У меня прекрасная зарплата, — слишком быстро говорит Чимин. — Никакая помощь мне не нужна.
— Не надо лгать, — с укором качает головой альфа. — Четырех дней достаточно, чтобы узнать, как у вас обстоят дела. Я в курсе ипотеки и двух кредитов, которые вы оформили, пока полгода искали работу.
Омега нервным движением руки поправляет съехавшие на кончик носа очки и с тревогой смотрит на стоящего перед ним старшеклассника. Что ещё успел разнюхать этот пронырливый альфа? Он что-то знает о скандальном романе с директором Каном?
Чимин пристально наблюдает за мимикой старшеклассника, опасаясь увидеть недовольство или разочарование, но ничего подобного не замечает, и на душе становится спокойнее. Каким бы дотошным ни был этот альфа, кажется, ему ничего не известно о главном позоре учителя Пака.
— Жалование у курсантов небольшое, но даже оно будет хорошей поддержкой, — продолжает спокойно рассуждать вслух старшеклассник. — Если не швырять деньги на ветер, то вы быстро погасите кредиты, после сдадите квартиру и арендной платы от жильцов хватит на ипотечные платежи.
— А сам стану жить на улице? — спрашивает Чимин, пытаясь за насмешкой скрыть собственное волнение.
— Сначала мы переедем в служебную квартиру, потом я куплю дом. Мне стыдно это говорить, но тебе придется работать ещё пять лет.
— Думаешь, мне пять лет жить осталось?
— Конечно нет! Через пять лет мы сыграем свадьбу и заведем детей. Станем настоящей семьей: я буду работать, ты — заниматься домашним хозяйством.
— А что, если я не хочу? — Чимин упрямо поджимает губы и вскидывает подбородок, хоть и сам не до конца понимает, почему спорит с учеником, поддерживая этот бессмысленный разговор. — Ты не думал, что, может быть, для меня карьера важнее, чем семья?
— Не говори глупостей. Все омеги хотят выйти замуж и завести детей, — альфа окидывает беглым взглядом напечатанный на листе текст, как видимо, проверяя, ничего ли он не забыл сказать, и подводит краткий итог: — Таким образом за пять лет мы хорошо узнаем друг друга и укрепим наши отношения, чтобы вступить в брак. Также мы погасим все твои долги, станем жить вместе и родим троих сыновей-альф. Я считаю, что домашних животных в квартире быть не должно, но если вдруг тебе хочется, то разрешаю завести хомяка, аквариумных рыбок или даже кота. Ну что? — старшеклассник смотрит на учителя, явно ожидая бурного восхищения. — Как тебе мой план?
«Я согласен!» — восторженно визжит омежья сущность внутри Чимина.
«Иди нахуй со своим планом!» — пытается её перекричать голос разума.
К сожалению, учителю Паку непозволительно озвучить ни одну из пришедших на ум фраз.
— Мне можно высказать свое мнение? — вкрадчивым голоском интересуется Чимин.
— Конечно. Я всегда открыт для диалога.
— Давай поступим проще: мы сейчас сделаем вид, как будто между нами нет истинности, ближайшие пять лет не будем общаться, а отношения начнем после окончания учёбы, когда ты станешь взрослым и самостоятельным.
Альфа, в очередной раз приняв сарказм омеги за чистую монету, глубоко задумывается, но в итоге качает головой.
— Это невозможно. Ты уже сейчас зрелого возраста, осенью двадцать семь лет стукнет, а ещё через пять станешь совсем старым, — альфа наклоняется ближе и проникновенно заглядывает Паку в глаза. Не замечая, как у омеги от бешенства краснеет лицо, шепчет с нежностью и трепетным придыханием: — Я хочу, чтобы ты состарился рядом со мной.
От вспыхнувшей ярости Чимину хочется с визгом наброситься на мерзкого старшеклассника и настучать кошельком по его глупой голове. В педагогическом университете студентам объясняли, что бить учеников недопустимо, какой бы ни была их провинность; и Чимин был полностью согласен с этим правилом. Сегодня учитель Пак впервые готов пересмотреть свои взгляды на воспитание.
— Слушай… ты… — шипит Чимин и замолкает, внезапно осознав, что так и не узнал, как зовут его истинного. Альфа, понимая с чем связана заминка омеги, представляется.
— Можешь называть меня просто по имени — Намджун.
— Хватит «тыкать»! — повышает голос Чимин, только сейчас заметив, что за время беседы старшеклассник снова перешел на неформальное обращение. — И больше не смей таскаться за мной! Я не позволю тебе испортить мне жизнь!
— Так я же наоборот, помочь хочу.
— Хочешь помочь — делай что-нибудь полезное!
— Что конкретно я должен сделать?
— Ну, например… — не зная, что ответить, Чимин оглядывается по сторонам и быстро находит подсказку. — Например, сделай так, чтобы на выставку пришли все старшеклассники. Все до единого! Думаю, директор Ли это оценит, выпишет премию, и мне не придётся помирать от голода в ожидании твоего гребаного курсантского жалованья. Я же по-твоему старый, ни на что не способный. Вот и помоги старику! Список учащихся, которые не сдали деньги на билет, лежит на моем столе. Забирай его и вперёд, помогай!
Оттолкнув оторопевшего альфу, Чимин стремглав выскакивает из учительской. Оставшийся в одиночестве Намджун несколько раз моргает, пытаясь справиться с изумлением. С каждым прошедшим мигом слова истинного, поначалу показавшиеся бредом, приобретают смысл. Намджун прокручивает в голове события прошлых лет и отмечает, что Чимин полностью прав: ещё ни разу не было, чтобы на внешкольные мероприятия собирались все учащиеся; и если Паку это удастся, то директор Ли не оставит незамеченной успешную работу новенького учителя.
Решив помочь истинному, Намджун подходит к письменному столу и забирает лежащий на нём лист бумаги. Просмотрев короткий список знакомых имен, альфа довольно хмыкает. Он знает, каким способом сможет переубедить каждого, кто решил отлынивать от посещения краеведческого музея.
Дело у Намджуна идёт быстро. Двух альф он подкупает, дав списать заданные на выходные задания по геометрии. Один омега соглашается пойти на выставку за реферат по биологии. Ещё трое одноклассников-омег, как выясняется в ходе разговора, не имеют ничего против лицезрения картин, а деньги на билеты не сдали, потому что потратили их на кино и мороженое. Выделив каждому нужную сумму и получив клятвенное обещание, что они прямо сейчас пойдут к учителю Паку, Намджун провожает взглядом умчавшихся безалаберных омег, после вычеркивает их имена из списка, и на листе остается лишь одна нетронутая надпись: Чон Чонгук.
Раньше Намджуну не приходилось общаться с Чонгуком. Никаких общих дел у них не было, да и что общего могло быть? Чонгук младше на год, и учились они в разных классах. Ким — отличник из уважаемой в городе семьи; Чон — головная боль педагогов и работников социальной службы. Намджун всегда считал Чонгука невоспитанным разгильдяем и негодовал, когда видел, как сильно тот нравится омегам школы. Сам Намджун не отличался популярностью среди омег и хоть старался лишний раз об этом не думать, но подобная несправедливость болезненно царапала где-то глубоко внутри.
Намджун вовсе не приятель Чонгука, но хорошо знает, где тот может быть во время большой перемены. Он находит его на заднем дворе школы. Расположившийся неподалеку от черного входа здания Чон сидит на железной ступени пожарной лестницы, дымит сигаретой и мечтательно разглядывает на высоком весеннем небе кучерявые облачка, но хмурится, едва заметив приближающегося к нему Кима.
— Чего припёрся? — недобро спрашивает и сразу предупреждает: — Если настучишь про меня директору, я тебя заставлю шнурки от ботинок сожрать.
— Не буду я ничего рассказывать. Кури на здоровье, — миролюбиво обещает Намджун и сразу переходит к делу: — Поедешь сегодня в музей?
— Чего я там не видел? — надменно фыркает Чонгук.
— Ничего ты там не видел. Это новая выставка, коллекция морских пейзажей, — убеждает Намджун. — Я уверен, что ты ничуть не пожалеешь о потраченном времени, и картины произведут на тебя неизгладимое впечатление.
— У меня своя коллекция есть. Каждый день новая картина, и впечатления они оставляют тоже довольно яркие.
Чонгук недолго машет зажатой в руке пачкой сигарет, с изображенной на ней почерневшей ногой и надписью «гангрена», а после поворачивается к Киму боком, тем самым показывая, что разговор закончен, но тот не сдается.
— Пожалуйста, сходи на выставку. Трудно тебе, что ли? — Намджун, подумав, что у Чона нет денег, предлагает: — Я куплю билет.
— И что я с этого буду иметь? — деловито интересуется Чонгук.
— Я заплачу за тебя, — повторяет Намджун.
— Заплатишь — это само собой. А что ты дашь лично мне?
— Всё, что захочешь, — с готовностью отзывается Намджун и быстро добавляет: — В разумных пределах.
Предложение Кима явно заинтересовывает Чонгука. Он быстро пыхтит сигаретой, тушит подошвой ботинка отброшенный на бурый газон окурок и, схватившись рукой за дребезжащие перила, поднимается с насиженного места. Подходит ближе к Киму и указывает в сторону вывески, что мигает оранжевым светом через дорогу от школы.
— Видишь строительный магазин? — Чонгук дожидается, пока Ким согласно кивнёт, а после ободряюще хлопает его по плечу. — Ну так беги туда скорее и принеси набор малярных кистей.
— Зачем они тебе? — изумляется Намджун, который ожидал чего угодно, но только не подобной просьбы.
— Мы с батей ремонт затеяли. Сейчас красим фасад, потом внутри дома тоже всё отремонтируем… А ты чего тупишь? Скоро автобусы приедут, а кистей у меня до сих пор нет, — подгоняет Чонгук и добавляет: — Смотри, чтобы щетина была смешанная.
Подчиняясь требованию Чона, Намджун торопится в магазин, чтобы до конца перемены успеть купить кисти и вычеркнуть из списка последнее имя. Он считает, что отлично помог истинному. Чимин точно будет доволен.