Мальчик и лёд

      Антон сидит. Антон сидит на иголках. Антон сидит на очень острых иголках. Его собираются тащить к психологу. Ох уж эти минуты ожидания в машине... —Пап, давай отменим, а?... — подает голос подросток, поправляя волосы на голове. —Антош, уже поздно — это раз. Тебе это необходимо — это два, — спокойно поясняет брюнет и проверяет время, после чего открывает дверь и выходит на улицу, — Пойдем, золотце, давай. Шастун выдохнул, поднялся, и начал вышагивать за отцом на пару метров сзади. Арсений подошел к сыну и обнял его одной рукой за плечо. —Тош... Все будет хорошо, я тебе обещаю. Сходишь, познакомишься. Не понравится — не будешь ходить. Мне даже самому интересно послушать про свои косяки. Очень интересно собирать психологические паззлы. —Ну я понимаю... Но нервно все равно, — Антон вздохнул и ускорил шаг, — Ладно. Попробовать стоит.                   *** —Арсений Сергеевич? Пройдемте, пожалуйста, — улыбается брюнетка, выглядывая в приоткрытую дверь. —Так. Мы с Антоном решили, что я могу Вам рассказать. Антош, можешь подождать в коридорчике, — парень напряженно кивает и скрывается за дверью, предварительно плотно ее закрыв. —В общем... Мы поговорили об его страхе, тренировках, школьных проблемах. Разумеется, сразу мне никто еще не открывался, — психолог улыбается, параллельно изучая взглядом Арса, сидящего напротив, — Но Ваш Антошка особенный. Смотрите... Вам стоит ограничить его контакт с медициной по максимуму. Мы будем работать над страхом, конечно... Но проблема в том, что как раз "домашняя больница" может насылать страх. Антону было семь, когда он узнал, что Вы по профессии врач... А потом понеслись различные манипуляции, аптечки... в общем, Вам нужно создать среду, где он будет чувствовать себя защищенным. Еще Антон вышел очень загруженный, не стоит у него сейчас ничего спрашивать. Если что-то забыла, то допишу Вам обязательно, — девушка закончила, улыбнулась и сняла очки. —Так... хорошо... Я Вас понял, Екатерина. Спасибо Вам большое! Оплату переведу. Про дальнейшие сеансы у Антона обязательно уточню, и Вам напишу, —Попов поднялся, пытаясь переварить все, что ему только что сказали.                         *** —Антошик, ну как тебе Екатерина Денисовна? Будешь ходить? — за поздним обедом решил поинтересоваться Арсений. —Да! Она очень классная! — искренне улыбается кудрявый, активно кивая головой. —Отлично... — брюнет улыбнулся, подошел к сыну и погладил его по голове. Взгляд мужчины падает на отодвинутую тарелку парня. Арс садится напротив и начинает внимательно изучать лес зеленых глаз. — Антон, скажи мне, пожалуйста... Почему ты перестал кушать в последнее время? — Антон промолчал и опустил голову вниз. — Заяц? Ну-ка, глазоньки на меня. — Шастун поднял взгляд. —Ну... Я по нормам фигуристов не подхожу... И... — парень не успел договорить, поскольку его оборвали. —Шастун, ты не издеваешься? Нет, не так. Шастун, ты издеваешься. — С улыбкой, мягким тоном сказал Попов. — Антон, у тебя вес... золотая середина! Куда ниже, заяц? —Да блин, ну так же надежнее будет... —Нет. Солнце мое, давай поступим так... Сейчас ты кушаешь нормально, и что-то меняешь только если я скажу. И это я говорю как твой тренер. Хорошо? —Не было бы предложения про тренера... Я бы отказался. Но, увы... Ладно, хорошо. — Антон притянул к себе тарелку и послушно все доел, на что Арсений не мог смотреть без улыбки.                   *** —Пап! Пап! Пап! — Шастун радостный прибежал в гостиную к отцу, обутый и одетый в спортивную форму. — Смотри! Триксель щас! —Антон... Не на-... — подросток заходит на прыжок, и идеально его прыгает, докрутив все обороты, и не забыв про чистое приземление. — Ах...фигеть... Ты ж моя умничкааа! Завтра на льду покажешь! — Арс обнял парня, а тот снял кроссовки, не выходя из объятий.                   ***       Вечером было принято решение прогуляться с Леней по городу. Арсений с камнем и болью на сердце отпустил свое родное чудо с условием, что тот обязательно будет отвечать на звонки и сообщения отца.       И вот, две кучеряшки ходят по родным закоулкам города, обсуждая все на свете. —Да, тот перс просто шикарен, так хочу его уже заполучить... — делиться своей мечтой из компьютерной игры Шастун. Леня соглашается с другом, и вдруг с удивленной улыбкой смотрит в окошки кофейни, благодаря размеру которых можно было увить все, что происходит в помещении. —Тох, смотри! Милота такая! — брюнет указывает рукой на и вправду милое зрелище: Маленькая девочка подпрыгивает, пытаясь увидеть содержимое прилавка, что подсвечивался приятным светом, и привлек детский глаз. Но, правда, в силу роста крохе не удавалось выбрать себе булочку. Тогда ее отец подхватывает малютку на руки, держа ее на нужной высоте. Антон улыбается на секунду, а потом устремляет свой взгляд на друга, который очень рад за девчонку. —Помню, у меня похожая ситуация была. Только папа меня поднимал, чтобы я ему озвучил название продукта с верхней полки... Он очки тогда забыл, — Шастун улыбнулся своим воспоминаниям, а Леня удивлённо выгнул обе брови, — а у тебя не так?.. — поинтересовался шатен, в ответ на что получил мотание головой из стороны в сторону. Больше они к этой теме не возвращались. По-крайней мере, до тех пор, пока парни не стали свидетелями еще одной картины. Девочка еще меньше, чем в кофейне ударяется об шест, что держал железные перила. Кажется, что кроха еще даже некрепко ходит. Тут же начинается детский плач, который заставляет Шаста сжаться. —Ударилась? А я говорил ведь! — с недовольством, совсем не собираясь успокаивать свое чадо бубнит отец, радуясь, что его прогнозы сбылись. —Антох, ты че такой испуганный? У тебя так ни разу не было?.. — спрашивает Леня, который остался совсем равнодушным к крику ребенка. —Нет... У нас идиллия... Папа и успокоит, и коленки сбитые, например, обработает. Аккуратно очень... —Офигеть. Похоже, что мне одному всегда безжалостно лили перекись на рану, иногда сжалившись на подуть... Я же мальчик, терпеть должен, — усмехается брюнет, и подходит к электросамокатам —Жесть.. Какие мы с тобой разные в плане семей... —задумчиво подводит итог зеленоглазый. Дальше парни решают доехать до дома Антона на самокатах. Очень весело, быстро и вообще прекрасно. Если не учитывать то, что Леня умудрился свалиться с транспорта и сбить себе колени, а на руках оставить ссадины. — Прекрасно. Штаны порвались... Надо бы домой, — он поднимается с помощью друга, благодарно кивает головой, стараясь не морщиться от боли. —Лень, стой. А давай ко мне? У меня ж там папа... Аптечка есть, штаны зашить тоже, думаю, сможем. —Ну я не знаю... — черноволосый посмотрел в пол, а Антон уже успел взять его за руку и потащить к подъезду.                         *** —Антош, привет! О, Леньчик! Заходите, давайте, —Арсений помог парням повесить куртки. – Здравствуйте, Арсений Сергеевич, — тихо здоровается брюнет, а Антон уже во всю обнимает отца, который успел нахмуриться. —Так, черная барашка, скажи мне, пожалуйста, что с ладошками и коленями? — интересуется старший, обнимая сына. —Да мы самокаты решили взять... И вот... — медленно отвечает подросток и спешит разуться. —Так, Антошка, беги ручки мыть, ставь чайник, и иди переодеваться, пока мы с твоим другом обрабатываем ранки. Мы в ванной, если что, — Шастун активно кивает, пытаясь не забыть все поручения, что на него навешали. Парень гладит друга по плечу, уверяя, что все будет супер.       Два брюнета уже находятся в ванной. Один роется в аптечке, а другой нервно перебирает пальцы на руках, совсем не представляя, что его ожидает. —Так, солнце мое... Все готово. Ты сам-то готов? — Меня спрашивают о готовности? Меня ласково назвали? Что. —А можно я сам? — все же спрашивает мальчик чисто из страха. Он не против, даже только "за" получить заботу, ласку и поддержку, но кто знает этого голубоглазого. —Вообще, я не зажимаю тебя, и ты можешь сделать все сам. Выбор за тобой, Лень, — Мне дают право выбора. Это точно сон. —Давайте Вы, наверное... —Вот и умничка, — Арсений улыбнулся, и присел перед парнем на корточки. — Приспусти штанишки, пожалуйста. Ага... Отлично, молодец. — Молодец, потому что приспустил штанишки? Боже, ущипните меня, пожалуйста... Брюнет начинает процедуру, стараясь делать все аккуратно, дуя на повреждённые участки кожи, и говорит успокаивающие слова, как раз от которых у юноши глаза на мокром месте. —Ну вот и все! Умничка! Пойдем ко мне, — Арсений улыбается, встает с места и заключает мальчишку в объятия, а тот старается подавить всхлипы, но выходит плохо. —А чего мы плачем, а, барашик? — тихим голосом спрашивает старший и начинает успокаивающе поглаживать парня по спине. —Извините. Все хорошо, — никто не понял, как закончились объятия, но это не так важно. Сейчас Леня умылся холодной водой и пошел к Антону, чтобы поговорить обо всем на свете. Безусловно, дома он обнаружит милые надписи на пластыре, и будет думать под звенящую тишину в доме. А еще улыбаться тому, что сегодня о нем позаботился взрослый человек. Взрослый. Вот так бывает: Живешь себе четырнадцать лет на свете, родителям нет до тебя дела, и тут вдруг появляется отец друга, который доводит тебя до слез просто ласковыми словами. "Прекрасно", что еще сказать. А вот Антон даже не будет знать ни об объятиях, ни б надписях, и не будет знать, почему же его друг вернулся из ванной с немного покрасневшим носом на фоне его бледной кожи. У Антона все отлично. Ему заботливо надевают шапку, помогают с домашним заданием и просто любят, совсем не скрывая этого. А вот Лене остается только дальше слышать конфликты, не спать всю ночь под особый плейлист и мечтать о любви, ну или хотя бы о намеке на нее. Ну а Арсений и вовсе не догадывается о том, что играет главную роль в жизни двух парнишек. Он просто живет, думает, и делает, как надо.