Личность

      — У нас проблемы, — я влетела в кабинет, закрывая за собой дверь.       — Какие на этот раз? — спросил Игорь, не отрываясь от бумаг.       — Стрелков, — парни замерли. Мне пришлось перейти на шёпот и подойти ближе, чтобы никто посторонний не услышал лишнего. — Игорь, они могут найти Серёжу… — он поднял голову.       Несколько секунд Гром смотрел мне в глаза, а затем перевёл взгляд на Диму, тот крутил в пальцах ручку, уставившись в стену. Игорь был напряжён, это видно. Его скулы стали отчётливее, а взгляд словно замылился. Он размышлял. Спустя несколько минут молчания, он оторвал взгляд от Дубина и посмотрел на меня.       — Не найдут, не волнуйся. Я узнаю, что у Стрелкова по графику, и когда он будет занят, Разумовский переедет. После закажи клининг. Пусть они полностью уничтожат следы его присутствия. Словно, его никогда и не было.       — Хорошо, — голос задрожал, и Гром это уловил.       — В случае, если кто-то подставит тебя и Стрелков устроит обыск, он ничего не найдёт.       — Я поняла.       — Я предлагаю отвлечься и заняться нашей работой, — произнёс Дима, поднимаясь. — Разрешение на проверку финансов у нас есть. Если там что-то не сойдётся, а оно не должно сойтись. Разумовский всё-таки достал нам документы, где триста тысяч буквально исчезли. Непонятно, куда они были потрачены. Теперь нам нужно найти эту несостыковку официально, чтобы подкрепить к делу.       — Я запрошу нам помощь и выдвигаемся через полчаса.       — Договорились.       Наша компания двинулась в офис «SOKOLOV FOREST» ровно в назначенное время. Дорога встретила нас пробками и пасмурной погодой. За нами ехала вторая машина, в ней сидели ребята, которым предстояло перевернуть бухгалтерию компании с ног на голову. Надеюсь, что это будет не зря.       — День добрый, — первым вошёл Игорь, затем я и остальные. — Майор Гром, вот постановление на проверку бухгалтерии, — мужчина положил бумагу на стойку. — Если у вас есть вопросы, то с этим к моему начальству. Я лишь выполняю приказ.       — Вы не имеете права, — огрызнулась девушка за регистрационной стойкой.       — Имеем. Постановление суда вы не можете оспорить, поэтому прошу добровольно показать мне, где хранится вся бухгалтерия.       — Вы пожалеете, — сквозь зубы прошептала работница.       — К слову, — в разговор вошла я. — Я могу расценивать ваши слова, как препятствие следствию, — одарив её милой улыбкой, пододвинула документ ближе к ней.       — Инна, проведи их, — из-за угла вылетела девушка невысокого роста в белой рубашке и чёрной облегающей юбке.       — Следуйте за мной, — Игорь кивнул помощникам в её сторону, и все вместе мы двинулись в нужном направлении.       Так как я и Игорь не особо разбираемся в этой сфере, то данную проверку мы полностью отдали в руки наших коллег. Всё же они специализированы в этой сфере, и труда выявить пробелы у них не составит. Мы же тем временем без ордена, очень тихо и незаметно обыскивали пустые кабинеты. Это было незаконно, но пока есть шанс, нужно им воспользоваться.       — Пусто, — прошептал Гром, закрывая очередной ящик.       — Тоже.       — Слышала?       — Что-то упало?       — Похоже, — майор осторожно приоткрыл дверь и огляделся, затем резко подался назад, так же осторожно, но очень быстро закрывая дверь. — К нам идут, — он подбежал ко мне.       — Кто?       — Та девушка с ресепшена, — он схватил меня за запястье и потащил к балкону. К нашему везению он был открыт.       — Ты думаешь, что если она захочет, она нас не найдёт?       — Тихо, — рыкнул Гром, прижимая меня к стене. Я буквально носом уткнулась ему в шею. Через несколько секунд дверь открылась. Это было слышно. — Девушка, — очень тихо прошептал Игорь, закрывая меня от возможных чужих глаз. Если нас заметят, то увидят только его, меня за ним попросту не заметят.       По звукам было понятно следующее: она прошла к столу, дальше несколько секунд была тишина, а после открыла один из отсеков стола. Выгребла оттуда бумаги и положила их на стол. Послышался скрежет дерева, девушка делала что-то непонятное, а Игорь заметно напрягся. Он сделал глубокий вдох и покинул укрытие, хлопая в ладоши.       Я ударила себя по лбу, краснея от стыда. Почему? Может, потому что мы прятались как воры на балконе и вдруг Гром решил снова действовать по ситуации и покинуть укрытие, чтобы что? Чтобы застать её с фанерой и папкой в руках. Стоило мне выйти следом, как я ответила на свой же вопрос. В комоде было двойное дно, которое я не заметила.       — Отдай, — потребовал он, и девушка повиновалась. Он пролистал папку и передал её мне. — За мной, — Гром схватил её под локоть и потащил к выходу, но тут что-то пошло не так.       Она была явно против того, чтобы её куда-то вели и вдруг резко въехала Игорю локтем в нос, двигаясь к двери, пока Гром приходил в себя. Я среагировала первая и буквально впихнула папку ничего не понимающему другу в руки и ринулась за ней. К моему удивлению эта секретарша, или как её там, на каблуках бежала быстрее меня. На минутку, я в кроссовках.       Эта девушка в отличие от некой «Инны» была одета в пышную юбку, это позволяло ей быть более поворотливой, чем Инне в облегающей юбке-карандаш. К моему счастью, всё же на каблуках далеко убежать она не смогла. Девушка оступилась, падая на пол. Вот она, причина, по которой я не ношу каблуки. В них невозможно бегать.       — Как полёт, дорогая? — спросила, переходя с бега на шаг. Я положила ей руку на плечо и перевернула на спину, оглядывая на предмет повреждений. Мой взгляд зацепился за её бейджик. — Дарья, вы арестованы, всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.       — За что?       — Нападение на сотрудника полиции, к примеру, — рядом появился Игорь. — Спасибо, что хоть только синяк останется.       Я помогла девушке подняться и резко прижала её грудью к стене, принимая от коллеги наручники. Гром стоял неподалёку, пролистывая папку. Его не особо волновал нанесённый ущерб, всё его внимание было переведено на папку, которую Дарья пыталась унести, но мы ей помешали. Я передала девушку под её протесты коллеге и повернулась к другу, внимательно разглядывая его лицо.       — Холодное бы тебе к носу приложить.       — Жить буду.       — Больно?       — Терпимо, — я подошла ближе и встала рядом, заглядывая в папку. — Что это?       — Не поверишь, но чёрная бухгалтерия.       — Почему мы сразу её не нашли?       — Насколько я успел понять, второе дно очень качественно сделано и вплотную к документу, поэтому когда мы мельком осматривали, то не увидели. Проверим ещё. Главное нашли и ладно, — он улыбнулся, словно утешая меня. — Всё хорошо, не волнуйся.       — Ну-ну.       — Я не думаю, что наши найдут что-то в официальной бухгалтерии.       — Попробовать стоит.       — Не без этого, — хмыкнул Игорь, закрывая папку.       Сегодняшний рабочий день был очень длинным. Мы закончили проверку всей бухгалтерии только ближе к полуночи. Затем ещё пару часов потратили на то, чтобы вернуться в участок, написать отчёт и провести короткую беседу с девушкой, которая решила врезать Игорю в нос. Ничего нового, кроме этой папки, мы не нашли. Решили, что все процедуры закончим утром. Домой я вернулась лишь ближе к трём.       Квартира встретила меня тишиной. Разумовский не вышел ко мне, а значит, скорее всего, уже спал. В принципе это не удивительно. Нормальные люди в это время и правда спят. А я слишком увлеклась сегодняшней работой. Я не планировала ложиться спать; если посплю пару часов, проснусь и буду в ужасном состоянии. Лучше вообще не спать.       С полчаса я провела в ванной — приняла горячий душ и думала о своей жизни. Сложно. В спальне застала Серёжу. Он уснул в футболке и шортах прямо на одеяле. Он ждал меня, а затем заснул не дождавшись. Он не лёг под одеяло, значит, в его планах не было сна — он ждал меня. Я грустно улыбнулась, укрывая его пледом, что лежал на краю кровати. Замёрзнет ведь.       Я присела рядом, опуская руку на его макушку. Нежно погладила волосы и нагнулась к его лицу, оставляя на виске поцелуй. Мой хороший, родной, любимый, верный. Если у Серёжи и есть тайны от меня, то я не хочу знать о них. Я не хочу рушить наш идеальный маленький мир. Не хочу рушить нашу совместную жизнь. Совместное будущее. Проведя рукой по плечу, поднялась.       Взяв свой ноутбук, уселась за стойкой. Навела себе кофе, наложила рис, заправляя его соевым соусом, и принялась просматривать статьи про Соколовых. Мне было интересно узнать о них больше, так как утром мне предстоит допрос вдовы Вячеслава и сына его сестры Камиллы. День обещает быть нагруженным.       Вячеслав Соколов — родился 22 августа 1981 года. Первый сын, первый внук, старший брат.       Камилла Соколова — родилась 15 сентября 1985 года. Первая дочь, первая внучка, младшая сестра.       Брат и сестра всю жизнь были в напряжённых отношениях, но после гибели родителей в 2008 году смогли найти общий язык и в конечном итоге стали не разлей вода. Отец Вячеслава и Камиллы — Андрей Соколов — был бизнесменом, после своей гибели оставил детям бизнес, который был на грани банкротства. Чтобы рассчитаться с долгами, старший брат продал всё и на оставшиеся деньги решил основать новый бизнес.       Таким образом, в 2011 году на свет появилась компания «SOKOLOV FOREST». Совладельцем компании стала Камилла Соколова, которая в 2006 году родила сына Артёма, дав ему свою фамилию. Кто отец мальчика — неизвестно.       В 2012 году компания получила первый крупный заказ — постройка нового коттеджного посёлка «Свет». После застройки которого он поселился в одном из особняков вместе со своей невестой Анной. Вскоре они поженились. Детей у пары по сей день нет и уже никогда не будет.       12 декабря 2021 года Вячеслав Соколов был убит. 29 апреля 2022 года Камилла Соколова также была убита. Виновного в смертях Соколовых так и не нашли.       У Вячеслава осталась вдова — Анна. У Камиллы — единственный сын — Артём, мальчику недавно исполнилось шестнадцать лет. Через месяц после своего дня рождения его мать погибла.       В данный момент бизнесом покойного мужа полностью занимается Анна. Прессе женщина сообщила, что как только сыну Камиллы исполнится восемнадцать, то парень станет совладельцем компании.       «Теперь Артём мой самый близкий человек. Кроме друг друга, у нас никого нет. Он имеет все права на бизнес моего покойного мужа и своей матери. Я не имею права запрещать ему лезть в семейные дела. Если он откажется, это будет целиком и полностью его выбор. Если согласится, я сделаю то, что пообещала. Я приму любой выбор своего племянника», — рассказала Анна прессе.       История Соколовых поистине печальна, словно проклятие. Вячеслав и Камилла потеряли своих родителей, они погибли. Артём же потерял свою мать и дядю. Насколько я поняла, отца он не знает, от слова «совсем». Звучит как злой рок, что обрушился на эту семью. Мне на самом деле грустно от этого. Это печально. Поистине печально.       Надеюсь, у Артёма получится прервать порочный круг смертей, а я смогу найти убийцу его родственников. Ради этого ребёнка можно попытаться. Надеюсь, что смогу найти убийцу раньше, чем смерть постучится ко мне в дверь. Мне нужно завершить все дела до момента своей смерти. С моей работой даже представить невозможно, во сколько лет я умру. Надеюсь, что доживу хотя бы до пенсии.       — Я не глухой. Я отчётливо слышу, как ты пальцами пробегаешься по клавиатуре, — резко оторвав голову от ноутбука, заметила сонного Разумовского, что, сложив руки на груди стоял, облокотивший на дверной косяк.       — Чего не спишь?       — А ты? Особенная?       — Захочу, вообще домой не приду.       — Могла бы тогда, что уж тут.       — Успокойся, — он грустно вдохнул.       — Ты в порядке?       — Да, но разговор есть.       — Какой?       — Стрелкова помнишь?       — Помню, — Серёжа заметно напрягся.       — Он снова здесь. Мне нужно, чтобы ты съехал на какое-то время. Если вдруг меня подставят и в квартире будет обыск, они не должны найти тебя.       — Кто тебя может подставить?       — Сам знаешь, — я закрыла ноутбук.       — Волнуешься за меня?       — Нет, по приколу предлагаю.       — Не злись, — он нежно улыбнулся. Его настроение заметно поменялось. — Перееду, не волнуйся, — парень прошёл от двери до стойки и, вытащив из-под неё стул, сел напротив. — Справимся, Ави, — его руки обхватили мои. — Я люблю тебя, всё остальное неважно, — он осторожно поцеловал мои пальцы.       — Важно. Твоя безопасность важна.       — Твоя тоже, но ты всё равно до ночи находишься на работе.       — Чтобы сделать город лучше.       — Он и такой хороший, с тобой или без тебя. Город справился со мной и моим гневом, с Алтаном тоже справится, — едва ощутимый поцелуй на запястье. — Ты мне доверяешь?       — Да.       — Я перееду, Ава. Чтобы ты не беспокоилась, перееду. Не стоит волноваться, я всё понимаю. Скоро все кончится, и мы уедем, если ты захочешь. Далеко-далеко.       — Может быть, — я улыбнулась ему в ответ. Так хорошо и спокойно.       — Иди сюда, — прошептал Разумовский, и я подалась вперёд. Наши лбы соприкоснулись. — Я люблю тебя. Всегда.       — Всегда, — так же тихо произнесла, двигаясь чуть вперёд, чтобы коснуться его губ.       Его губы на удивление горячие, словно кипяток. Или просто мои настолько холодные, что его обычно прохладные губы кажутся мне горячими. Я осторожно прикусила его нижнюю губу, отчего Серёжа тихо застонал. Затем он вдруг резко замолк, словно его облили ледяной водой. Я же лишь ухмыльнулась в поцелуй.       Нас разделяла стойка, только она мешала нам быть ближе. Вцепившись пальцами в его плечи, позволила ему углубить поцелуй. Язык Разумовского переплёлся с моим, словно в танце. После очень медленно он отстранился, заглядывая мне в глаза. В них плясал очень заметный огонёк. Даже не огонёк, а целый пожар.       Спешно вернулась на своё место, подмечая едва заметное разочарование в его глазах. Спустившись со стула, обошла стойку и, сделав пару шагов, оказалась в объятиях Серёжи. Его губы накрыли мои, а я руками обняла его за шею, прижимаясь как можно ближе. Его ладони сначала оказались на моей спине, а затем стали медленно опускаться ниже.       Левая осталась на талии, крепко прижимая меня к себе; правая же — легла на бедро, осторожно поглаживая его. Ещё несколько секунд мы просто ненасытно целовались, пока Разумовский не убрал руку с талии и не переложил её на мою шею, отстраняя меня от себя. Он стал покрывать шею поцелуями, а я, вцепившись в его плечи, тихо застонала, запрокидывая голову назад.       Его поцелуи были головокружительными, а пальцы сводило от напряжения. Серёжа оторвался от шеи и притянул меня к себе, целуя в губы. Мои губы жгло от такого количества поцелуев, мне кажется, они опухли, настолько сильно он целовал. Жадно и страстно, не отпуская ни на миг.        Я почувствовала его ладони на своих бёдрах, он крепко сжал их, поднимаясь со стула. Чтобы не упасть, сделала шаг назад, он же сделал шаг ко мне, подхватывая меня под бёдра. Сцепив ноги за его спиной, как можно крепче сжала его плечи, прижимаясь к нему вплотную. Дыхание Серёжи обожгло моё ухо, вызывая табун мурашек.       Он продолжал целовать мою шею, медленными шагами приближаясь к дивану. Разумовский опустился на диван, я же села к нему на колени, не убирая ладоней с его плеч. Его поцелуи с шеи плавно перешли на впадинку между ключицами. Пальцами зацепил край моего топа, начиная тянуть ткань вверх, попутно касаясь живота.       Футболка оказалась на краю дивана, а его губы нашли мою грудь, оставляя на коже несколько поцелуев. Убрав руки с его плечей, приподнялась, словно возвышаясь над ним, как богиня. Он же словно поклонялся мне. Картина была завораживающей до самых костей. Мужские ладони крепко держали меня за спину, целуя пресс. Дорожка из мокрых поцелуев стала подниматься выше, к ключицам.       — Ты в курсе, что мы идём нечестно? — спросила, тяжело дыша, от возбуждения.       — В каком смысле? — хрипло отозвался Разумовский, поднимая голову.       — Футболка.       — Если тебе так хочется, — широко улыбаясь, прошептал он, облокачиваясь на спинку дивана. Улыбка переросла в ухмылку.       — Скотина, — шепнула сквозь плотно сжатые губы, наклоняясь вслед за ним.       Положила ладони на его бока, подцепила большими пальцами края футболки и потянула их вверх, нагибаясь. Поднимая одежду вверх, облизнула губы, тем самым увлажняя их. Оставив влажный поцелуй на мужском торсе, стала подниматься вверх, одновременно поднимая футболку. Дойдя до груди, под томные вздохи Серёжи прикусила кожу, оставляя красное пятнышко.       — С ума меня сведёшь.       — Ты и так сошёл.       — Какая же ты, — шикнул сквозь плотно сжатые зубы.       — Какая? — я поднялась, нависая над его лицом. — Красивая? Любимая? Необыкновенная?       — Самовлюблённая, Ава. Самовлюблённая.       — Скотина.       — Я уже это слышал, придумай чего поинтересней, — стоило ему договорить, я опустилась к его шее, целуя за ухом.       — Тогда ты обидишься, — прошептала ему на ухо, чувствуя железную хватку на своих бёдрах.       Чужие пальцы оказались на моей коже под шортами, медленно задирая их. Я ощутила, как он коснулся шва моего нижнего белья, и по телу пробежала очередная волна мурашек. Расстегнув пуговицу, а затем и молнию, снял с меня шорты, оставляя меня лишь в одном нижнем белье. Я должна была покраснеть или сгореть со стыда, как и все девушки в романтичных книгах, но такой эмоции у меня не появилось. Мне было слишком комфортно с этим человеком, чтобы стыдиться его и своих чувств.       Разумовский снял шорты и с себя, кладя свою левую ладонь мне на спину, прижимая к себе. Я же тем временем левой рукой опёрлась на плечо, правой на его грудь, выгибаясь от горячих прикосновений. Они были поистине горячими. Во всех смыслах этого слова.       Он отодвинул в сторону край моих трусов, попутно целуя мои плечи. Я чуть приподнялась, чтобы ему было удобнее, перекладывая руки на спинку дивана. Какие-то мгновения, и я тихо застонала, запрокидывая голову назад. По телу пробежал электрический разряд, а затем волна тягучего сладкого наслаждения. Ощущения были на высоте, я тихо застонала, когда парень слабо качнул бёдрами, входя глубже.       — Серёжа… — тихо прошептала я, до боли в пальцах сжимая ткань.       — Ты такая красивая, видела бы ты себя моими глазами, — тихо говорил Разумовский, носом проводя по моей правой ключице.       — Я люблю тебя, — судорожно протараторила, двигая бёдрами.       — Я тоже люблю тебя, милая, — его рука опустилась на моё левое плечо, цепляя лямку бюстгальтера. Он потянул её вниз, а я вытащила из неё свою руку. Тоже самое он повторил со второй лямкой. — Ты пахнешь лавандой.       Серёжа же пах ванилью с примесью вишни и мандаринами. Я не знаю, каким образом кто-то уместил эти три запаха в один, но конечный результат был прекрасен. Запах Разумовского прекрасный, я готова утонуть в нём, в его поцелуях, в его объятиях. Хотелось, чтобы он поцеловал каждую часть моего тела. Поцелуи оказались на моей груди, спускаясь чуть ниже.       Слишком много эмоций, они переполняли меня, заставляя извиваться в его руках и стонать его имя до бесконечности. Мне нравилось слышать его тихие вздохи вперемешку со стонами, нравилось ощущать его пальцы на своей коже…