НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД
— И что мне с этого будет? — она чуть приблизилась. — Что ты готов мне предложить, чтобы я согласилась работать двойным агентом без задней мысли. — Не потеряешь подругу, — я также наклонился. Теперь наши лица были на одном уровне. — Она не погибнет, если ты скажешь мне. Я успею прийти и помочь ей. — Я согласна только потому, что дорожу ей. Уверяю тебя, Разумовский, — Пчёлкина поднялась из-за стола. — Если ты ей не поможешь или, что хуже, угробишь её сам, я за тобой приду. Будь уверен, что жить спокойно я тебе не дам. О твоих геройствах узнает весь мир. Ты не сможешь спрятаться, — мило улыбнувшись, девушка помахала рукой на прощание и, развернувшись, направилась по своим делам. Мне больше не стоит беспокоиться за Аву. Юля предупредит меня об опасности, и я смогу помочь ей. У меня получится уберечь то, что мне дорого. Больше я никого и никогда не потеряю. Не допущу гибели Олега или Авы, они оба дороги мне. Вряд ли я смогу пережить их гибель. Лучше оставить их навсегда, чем похоронить. Я сойду с ума окончательно, если они погибнут из-за решений в моём прошлом. Мои выборы до последнего вздоха будут влиять на мою и жизни тех, кто рядом.СЕЙЧАС
— Нормально? — спросил, поправляя выпавшие на лоб прядки. — Да, — Волков после хорошего сна выглядел куда лучше, чем день назад. Выбор Олега пал на чёрную рубашку и строгие классические штаны такого же цвета. Из обуви он выбрал лакированные туфли. Я оделся немного по-другому: чёрная облегающая водолазка, что закрывает горло, и мой любимый фиолетовый строгий костюм. Впервые я надел его, когда вернулся после своего путешествия в Санкт-Петербург и пришёл к Олегу. В тот же вечер я встретился с Авой. Никогда не забуду, каким взглядом она на меня посмотрела. В нём была надежда. — Пора выдвигаться, — Олег застегнул на шее цепочку с кулоном когтя. Память об отце. Это всё, что у Олега осталось от него. — Да, поехали, — поправив воротник пиджака, в последний раз оглядел своё отражение и отошёл в сторону. Поездка до особняка Дагбаева была напряжённой. Ни я, ни Олег не проронили ни слова за долгих двадцать минут. Когда показалась нужная нам крыша, я сделал глубокий и вдох и открыл бардачок. Взяв из него жёлтую баночку, открыл и достал три таблетки. В подлокотнике нашёл бутылку воды и запил. Мне рекомендовали не пить больше двух таблеток за день: последствия не такие радужные, как хотелось бы. Возможны галлюцинации и провалы в памяти. Я решил рискнуть ради собственного спокойствия. Три таблетки — гарант того, что Птица ничего не испортит. — Готов? — Да, — короткое слово, которым я убедил себя, что вернусь к Аве живым. Ворота на чужую территорию открылись сразу, стоило нам подъехать ближе. На пороге я увидел Алтана, он был близко как никогда. Казалось, вот он: идеальный момент для его убийства. Лишь вытащить из бардачка пистолет и нажать на курок, но не думаю, что Аве понравилась бы моя идея. Скорее всего, после его убийства в её глазах я стану самым ужасным человеком в мире. Несмотря на своё милое лицо и службу в правоохранительных органах, она мстительная. Уверен, что из неё получился бы самый опасный враг, стоит ей только захотеть. — Давно не видели, поварёшкин, — грубый мужской голос оказался громким и басистым. — И я рад тебя видеть, Вадик, — уверен, у их приветствия есть своя история. — Добро пожаловать в мой дом, Разумовский, — закрыв за собой дверь, повернулся на сто восемьдесят градусов, встречаясь с проницательным взглядом красных глаз. — Ава любезно попросила меня поговорить с вами. Я согласился на встречу только потому, что она попросила, — он сделал шаг вперёд, спускаясь с порога. — Рад тебя видеть, Алтан, — я нарочно произнёс его имя так просто, как только мог. — Если мне не понравится, что ты скажешь, отправлю тебя домой в багажнике, — улыбнувшись, как ни в чём не бывало, парень протянул мне раскрытую ладонь. — Рад наконец лично с тобой познакомиться. — Взаимно, — пожав его руку, посмотрел на подошедшего к нам Олега. За его спиной стоял Вадим, его взгляд ни о чём не говорил: обычный взгляд пустых серых глаз. — Пройдёмте за мной, — развернувшись, мы направились к двери. Один из приспешников нашего новоиспечённого «друга» открыл нам дверь, пропуская всех внутрь. Я пару раз покрутил головой, оглядывая внутреннею отделку: вкус у Алтана явно есть. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и прошли вперёд по коридору, заворачивая к нужной двери. В этот раз дверь открыл Вадим, пропуская сначала Алтана, затем нас. Он вошёл последним. Дагбаев прошёл к столу, указывая на два стула напротив. Мы с Олегом заняли указанные места. — И так? Зачем вы здесь? Ничего чёткого Ава не сказала, — заняв кожаное кресло, облокотился на спинку. На рабочем столе я заметил фоторамку. Самой фотографии видно мне не было. — Я хочу заключить мирный договор. Ты не прикасаешься к нам, мы к тебе, — Вадим в ответ на моё предложение лишь хихикнул, проходя за спину Дагбаева. — Если захочу, я могу убить вас прямо сейчас, — ни я, ни Олег на это заявление не отреагировали. — Не убьёшь, — Олег улыбнулся. — Почему же? — Ты только помирился с Авой, она тебе этого не простит. — Может, мне плевать? — Алтан не сдался. Наклонившись вперёд, он положил руки на стол, сцепляя их в замок. — Что если всё это фальшивка? — Тогда мы бы уже были мертвы, — Волков закинул ногу на ногу, пожимая плечами. — Разве я не прав? — Прав, — за Алтана ответил Вадим. Он подошёл к тумбе, что находилась позади Дагбаева и открыл одну из стоящих бутылок. — Нет смысла бегать, ваше золотейшество, — мужчина наполнил три стакана. — Да, вы правы, но тем не менее. Что вы можете предложить мне взамен? По твоей вине, Разумовский, в эту войну оказались втянуты многие. Даже твой дорогой Олег, Асаева, Гром и остальные. Все они из-за тебя оказались в ситуации, что угрожает их жизням, — Вадим усмехнулся, ставя перед нами два бокала с янтарной жидкостью: виски со льдом. — А что ты хочешь? — А что ты можешь мне предложить, чтобы я не смог отказаться? — краем глаза заметил, как Вадим отпил из своего стакана. — У тебя ведь ничего нет, кроме окровавленных по локоть рук. — Я сдам тебе крыс, что шпионят за тобой уже почти два месяца, — его взгляд в момент оказался потерянным, а я улыбнулся, протягивая руку к своему стакану. — Ты же сказал, проверка ничего не нашла, — голос Алтана грозный, если бы в его руках был пистолет, он бы нажал на курок не задумываясь. — Нашли лазейку, — сквозь зубы, судорожно ответил наёмник. — Говори, Разум, кто? — его холодный взгляд пробежался по моему лицу. — Твой дед, Алтан, ценит преданность, — начал Олег, делая небольшой глоток виски. — Говорят, что сделка, заключённая с ним без бумаг, лишь на словах, никогда не будет нарушена с его стороны, — Волков немного наклонил голову набок. — Если он сказал «клянусь», значит, договор не рушим. — Течёт ли в тебе кровь твоего деда, Алтан? — я закончил мысль за Волкова. Кадык Дагбаева дрогнул. — Клянусь больше не причинять тебе физической боли, ровно с того момента, когда услышу имена предателей. Клянусь, что отрину план мести ради мира в городе, — я широко улыбнулся, наклоняясь ближе. Взяв со стола ручку и первый попавшийся листок написал имена. — Значит, мир? — поднявшись, протянул ему руку. — Мир, — он ответил сухо. — Раз мы заключили мир, у меня есть просьба, — собственно, затем мы и пришли сюда сегодня. — Можешь выяснить, что за лекарство давали ему в лечебнице? — Могу, — Дагбаев натянуто улыбнулся. — Когда узнают, мне найти несколько упаковок? — Да. Мы заплатим, — Волков поставил стакан на стол и тоже поднялся, пожимая нашему новому союзнику руку. — Хорошо. Проводи их, Вадим. — Понял, — безоговорочно мужчина поставил стакан на тумбу и прошёл к двери, открывая нам путь на свободу. — До встречи, Алтан, — я улыбнулся ему и наконец покинул кабинет с удушающей атмосферой. — Ловко вы это придумали, — с усмешкой в голосе начал Вадим. — Я даже не понял сначала, зачем вы всё это устроили. Признаю, красиво придумали. — Старались, — Олег решил очевидного не отрицать. — Мило осознавать, что мы теперь не по разные стороны баррикад, — одарив нас улыбкой, остановился перед выходом. — Удачно добраться до дома, Олеж, — его улыбка натянутая, но и не сказать, что злая. — Пока, — махнул рукой Волков, выходя первым. — До встречи, — надеюсь, что не придётся. Охрана проводила нас косым взглядом, но сказать что-то не посмела. Мы заняли свои места в автомобиле и выехали с территории особняка. Я сделал глубокий вдох и, пристегнувшись, расслабленно выдохнул. Стоило нам покинуть чужой дом, как напряжение с плеч спало. Дышать стало сразу проще, словно я снял с себя медицинскую маску, которая, кроме того, что всегда мешает дышать, так ещё и воздух нагревает. — Ты отдал наших людей на растерзание диким львам, — раздался звук поворотника. — Другого выбора не было. У меня и правда нечего было ему предложить. — Ты рассматривал другие варианты, значит, знал о возможности подобного вопроса. Почему не придумал чего-то более простого и без крови? — Эти люди в любом случае нежильцы. Ты знал это, когда отправил их к Алтану, не нужно причитать. Ты бы поступил точно так же, потому что жертвовать кем-то из близких или собственным здоровьем явно не желаешь. — Ладно, ты прав, — он сдался, на что я предпочёл промолчать. — Что скажешь Аве? Она ведь спросит. — Правду. Не хочу больше ничего скрывать. — Юлю скрываешь. — Для её же блага. — Твоё «для её же блага» может вызвать в ней ненависть и к тебе, и к подруге. — Я сделаю так, чтобы не вызвало. — Уж постарайся, — Волков хмыкнул. Это моя первая идея, которую он не поддержал. В какой-то мере я его понимаю. Я бы тоже его не понял. Стоило нам открыть дверь в квартиру, я почувствовал новый вкусный запах. Это не был ядовитый запах, от которого желудок содрогался в рвотном спазме, это был приятный запах. Когда я прошёл на кухню, сразу осознал, почему в квартире так вкусно пахнет. На подоконнике, у приоткрытого окна, стоял диффузор. Подойдя ближе, убедился в своей догадке. Ави любезно оставила баночку с запахом бергамота и табака. — Её рук дело? — Да, — я взял записку. — Ушла на работу и оставила нам сюрприз. — Приятный сюрприз у неё вышел. — Согласен, — сжав листочек в руке, прошёл в свою временную комнату. На кровати стояла коробка. «Я оставила на кровати коробку с нашими фотографиями и некоторыми вещами. Заберу её, когда Стрелков покинет Питер. Игорь сказал, что он ведёт засекреченное расследование. Возможно, проверяет сотрудников», — перед этими словами было несколько про диффузор, но их я прочитал в гостиной. — Хорошо, — прошептал тихо, открывая верх коробки. На самом верху лежала наша последняя фотография. Как и другие, она была в белой фоторамке. Здесь её рука держала меня за подбородок, крепко сжимая, не позволяя отстраниться. Это был наш счастливый момент из дюжины подобных. Каждый момент с этой девушкой будет счастливым, потому что эта девушка — Ава. Самый солнечный человек из всех, что я видел. Несмотря на тяжёлую судьбу, у неё по сей день есть силы идти дальше. Из размышлений меня вырвала вибрация телефона. — Как прошла встреча? Вы всё решили? — стоило мне поднять трубку, как я услышал её взволнованный голос. — Да, всё хорошо. Больше он мне не угрожает. Мы договорились. — Каким образом? — Я обменял нашу свободу на тех людей, что мы подослали к нему, — молчание. — Знаю, что ты не одобришь, но лучше так, чем врать тебе. Не хочу больше тебе лгать. — Да, я не одобрю, — её голос стал хмурым. — Но спасибо за честность, это важно. — Я знаю, — сделав короткий вдох, произнёс на выдохе чётко и быстро: — У нас никогда не было свидания, — мой взгляд пробежался по фоторамке и скулам Авы. — Как положено: цветы и даже свечи, если захочешь, — я чувствовал улыбку Авы даже через трубку. — Да хоть самолёт. Всё, что ты захочешь. Ты хочешь пойти со мной на свидание? — Хочу, — эта интонация, с которой она мне ответила. Она точно улыбается. Уверен. — Когда ты хочешь? — опустившись на край кровати, немного отодвинул коробку. — Когда у тебя есть время? — Послезавтра вечером. — Хорошо, — ответив с такой же улыбкой, прикрыл глаза. — Я тебя люблю, Ави. Люблю всегда и до последнего вздоха. — Я тебя тоже люблю. Люблю слушать её голос и смех, люблю смотреть в голубые глаза и видеть в них блики счастья: люблю всматриваться в её черты лица и плавные движения. Я люблю в ней всё: даже плохие стороны. Какой бы ужасный поступок она не совершила, я всегда буду любить и принимать её такой, какая она есть. Неважно, насколько ужасен её поступок, всё равно буду любить и ценить её. Даже если сама судьба будет против, я всё равно буду любить её.