Выруби телефон, платье кидай на пол, Ты так долго выбирала его на свой выпускной.
Диана тонкие лямки вечернего платья с плеч скидывает, длинные волосы оправляет и в непривычном для Ильи амплуа подходит совсем близко. Диана выглядит не так, как всегда: с неброским макияжем, аккуратно уложенными волосами, отчего теперь длинная чёлка не лезет в лицо, а обрамляет его, придерживаемое невидимками. Диана похожа теперь не на женоподобного пацана, а на девушку. Как с обложки журнала, и всё это кажется сном. Потому что Коломиец не носила обычно платья или юбки, всегда появлялась в спортивных штанах и толстовке, с небрежно собранными в хвост волосами. Нет, Илье она нравилась любой, любят ведь не за внешность, но сейчас у него идёт разрыв шаблона. Потому что Диана на шпильках изящных с игриво выглядывающей ногой из разреза на платье буквально плывёт к нему, улыбается как-то по-особенному совершенно и льнёт грудью к его собственной, гладит едва ощутимо по шее. Коряков только сейчас осознаёт, что всё это время не дышал, сдаваясь на волю этому гипнозу или миражу. Только это не иллюзия, это поразительная реальность, в которой у Дрейка выпускной. Теперь она взрослая девочка, теперь её не ограничивает ничего, теперь её не сковывают оковы школьной скамьи. — Я тупо выгляжу, да? — Коломиец смеётся, целует коротко, оставляя на губах сладкий привкус помады, который Илья слизывает. Хочет запомнить, хочет задержать этот момент в памяти на более длительный срок, ведь неизвестно теперь, когда Диана вновь нацепит на себя что-то подобное. Ей платья не нравились, но ради отца она решилась на это, давая ему шанс нарадоваться на единственную и любимую дочь в это не такое уж и знаменательное событие. Пускай даже так, для Ильи это тоже шанс. — Так и знала, что нужно было обойтись костюмом. — Тебе очень идёт, — прерывает своё затянувшееся молчание Коряков и гладит ладонями узкую талию, мнёт скользкую ткань под пальцами и ловит на себе неоднозначный взгляд из-под накрашенных ресниц. Илье кажется, что ему не верят до конца, однако это он решает оставить без комментарий. Что такое слова на фоне действий? Ничего. Поэтому куда проще ему скользнуть в вырез платья, огладить бледное бедро и подтянуть Диану к себе ближе, вплотную совсем, до удивленного вздоха, когда пальцы мимолетно скользят под кружевное бельё, оттягивают его и тут же отпускают до тихого шлепка ткани о кожу. Диана в его руках посмеивается, рот прикрывая ладонью, и явно забывает о повисшей меж ними на пару мгновений неловкости. Неловкость эта перетекает а более настойчивый поцелуй и очевидную хватку на задней части шеи, по которой отросшие ногти Коломиец скребут, цепляют кончиками пальцев короткие тёмные волосы по линии роста, так и не имея возможности за них зацепиться нормально. Но Диана этого сделать и не пытается вовсе — дразнит, пока Илья избавить её пытается от платья. Старается всё делать быстро, потому что трахаться в школе тот ещё увлекательный аттракцион.Выруби телефон, двери класса закрой, Ты отличница в школе, но двоечница со мной.
Ненужная сейчас тряпка летит на пол, пока Коряков заваливает Коломиец на жалобно скрипнувшую парту под аккомпанемент девичьего смеха. Илье тоже весело от абсурдности ситуации, но сейчас им было так всё равно. Абсолютно на всё, когда Диана запрокидывает голову назад, подставляясь шею под мягкие поцелуи. Следы оставлять нельзя, не сейчас, ведь дядь Дима всё сразу поймёт, а после выскажет ему за всё. Главное не увлечься, но это почти невозможно. Не тогда, когда Коломиец раздвигает свои бесконечные ноги на высоченной шпильке в стороны приглашающее, упирается ладонями в парту за собой. Не поддаться на провокацию откровенную сложно, и Илья поддается. Размещается меж чужих бёдер, гладит их внутреннюю сторону и пробирается под ткань белья, ловит губами сдавленный вздох, когда пальцами касается уже влажной промежности, протискивает их между половых губ и толкается внутрь жаркого лона, даже так чувствуя дрожь Коломиец, хватающейся за него, натягивающей лацкан до треска ткани. Захочет, приложит чуть больше усилий — вырвет к чертям собачьим. Но пока себя контролирует. Контролирует, пока ведёт ладонью ниже, накрывает пах сквозь брюки и сжимает, чувствуя возбуждение. Диана улыбается хитро, губы закусывает и возится с пряжкой ремня и ширинкой с ловкостью завидной, помогая ослабить давление одежды. Жаль, что не сексуальное, оно с каждым действием, жестом, вздохом и стоном достигает своего пика, и держать его под контролем не удаётся уже ни у кого из них. — Давай уже, иначе нас потеряют, — шепчет девушка и сдвигает край собственного белья в сторону, открывая больший доступ к своему телу. Корякова клинит, башню рвёт, пока он раскатывает по члену резинку и парой слитных толчков входит почти по самое основание с облегчённым стоном, который топит в груди Коломиец, что до сих пор пыталась удержать равновесие и просто не распластаться по парте. Совсем недавно она сидела за ней в попытках грызть гранит науки, а сейчас отдаётся во власть похоти и подставляется под руки, выгибаясь от жаркого удовольствия, циркулирующего по венам. Это только подогревает, и Илья быстро подстраивается под комфортный для них двоих темп, сминает пальцами одной руки небольшую грудь, зажимая меж ними небольшой розовый сосок. Это больше, чем тупой перепих старшеклассников после уроков в пустом кабинете. Это просто больше, едва ли у кого-то из них есть подходящие слова. Илья их подобрать не может ни сейчас, ни после, когда оправляет смятый пиджак и ворот рубашки, ни когда помогает Диане с платьем и осточертевшими туфлями, которые соскользнули где-то в середине процесса. Вместо слов действия: поцелуй короткий, но чувственный, ладонь на талии и помощь в попытках подправить немного поплывший от пота макияж, пальцы в растрепавшийся причёске и разделённая одна на двоих электронка в школьном толчке на подоконнике, на котором они сидят минут десять, чтобы выветрить запах секса. Из слов только обещание встречаться почаще, которое они оба сдержат.