Часть 41
3 июня 2022 г. в 21:02
— И как же мы туда попадем? — с интересом спросил Штольман, решив на некоторое время дать жене карт-бланш. — Действительно всё заколочено. И замок с цепью на воротах.
Аня с сожалением смотрела на заснеженный парк за решеткой ограды.
— Яша! — она обернулась к мужу и расстроенно выпятила нижнюю губку. — Они спилили акацию! Нашу акацию!
— Что? — Яков вгляделся в темноту ночи и действительно увидел, что около беседки вообще не осталось деревьев, только чуть поодаль убегала вглубь аллея. — Зачем надо было срубать нашу акацию?
— Не знаю! Но я возмущена! Почти негодую!
Аня сердито фыркнула и гневно сложила руки перед грудью. Штольмана вдруг разобрал смех. Она была восхитительна. И Бог ты мой, как же давно они не делали ничего подобного! В смысле, не участвовали в настоящем приключении. Всё-таки воспитание детей накладывает определенные ограничения на жизнь. Хотя два месяца назад им пришлось спускаться в катакомбы под Парижем, пусть и всего на полдня. А в сентябре они раскрыли контрабандную сеть крепкого алкоголя и выслеживали последнюю группу в гротах на побережье. А до этого… Ладно, воспитание детей никак не ограничивает их сыскную деятельность! Что, кстати говоря, довольно странно. Он как-то по-другому это представлял.
— Ну что ты смеёшься?! — всплеснула руками Анна. — Это наша акация! Мы там встречались целых две недели, пока в Париж не уехали! Оберегая впечатлительное затонское общество от лицезрения нашего падения.
— Ну мы не только общество оберегали. Виктор Иванович, надо сказать, умеет так смотреть, что сразу хочется вспомнить, что на исповеди ты не был с пятнадцати лет. И потом, мы не только здесь встречались! Зимой в акациях не очень-то навстречаешься!
Аня стукнула мужа по плечу, но потом улыбнулась. Она вспомнила Якова, мерзнущего под заиндевевшей акацией, пока он дожидался, когда она найдет удобный момент, чтобы к нему выйти. Штольман всегда приходил раньше, а у неё не всегда получалось выбраться вовремя. Он был такой трогательный и замерзший, что первым делом Аня принималась его греть, а когда она это делать заканчивала, обнаруживалось, что пора уже возвращаться домой. Нет, а они эту акацию срубили! Ну что за люди! Чем им акация помешала?!
— Ну так как же мы проникнем внутрь? — снова спросил Штольман, с интересом наблюдая за сменой эмоций на лице жены. Она была удивительно прекрасна.
— Пойдёмте, Яков Платонович! — подняла бровь Аня. — Проведу краткий ликбез, как можно проникнуть в наш сад, то есть наш бывший сад, не привлекая внимания публики!
Яков хмыкнул и отправился за женой, решительно направившейся по улице вдоль ограды. Метров через десять она нырнула в снежную живую изгородь, потянула за собой мужа и через секунду они оказались внутри.
— Вот так-то! Акацию они срубили, а дырку, через которую еще папа убегал на речку с друзьями, заделать они не догадались! — победно воскликнула Анна и торжествующе взглянула на Якова. — А теперь пошли к задней двери, покажу еще один секретик!
Подойдя к дому, они обошли его слева, отметив, что ставни в самом деле заколочены, вокруг лежат нетронутые сугробы, и все указывает на то, что здесь давно никто не живет.
— Послушай, но ведь это действительно нонсенс, — покачал головой Штольман, оглядывая тёмный сад и вспоминая, как красиво здесь было когда-то. — Купить такой дом и не жить в нем! Неужели здесь действительно настолько разбушевались духи, что и заселиться сюда нельзя?
— Вот сейчас мы и узнаем! — сказала Аня, сломала тонкую веточку с куста сирени у крыльца, ловко просунула её в щель двери, ведущей в подвал, и почти без труда вынула одну из петель на двери. — Это еще когда я была маленькая, Парфен менял скобы, а одна оказалась маловата, выпадает постоянно. Зато легко внутрь попасть! — пояснила Аня. — А внутреннюю дверь никогда не запирают!
Штольман снова хмыкнул и покачал головой. Вот ведь неугомонная у него жена! И в самом деле смогла без труда внутрь пробраться. Пройдя через подвальное помещение, они поднялись наверх и вышли в коридор около кухни.
— Яша, — Аня схватила мужа за руку и встревоженно стала оглядываться по сторонам, — тут однозначно кто-то есть!
— Кто-то призрачный? — уточнил на всякий случай Штольман, хотя уже прекрасно все понял.
— Да! — кивнула Аня. — И очень давно. Всё насквозь проморожено!
Она стала дышать тяжелее. Выйдя в холл, Яков и Анна обомлели: всё вокруг было практически разгромлено. Битые стекла и ошметки обоев усеивали пол, даже шторы на окнах были порваны.
— Бог ты мой! — проговорил Штольман, пораженно осматриваясь по сторонам. — Кто же мог сотворить подобное?
Аня вдруг вскрикнула, неловко шагнула назад и упала бы, не подхвати её Яков. Она неверяще качала головой и показывала на лестницу. Штольман не мог ничего видеть, иначе понял бы её состояние.
На верхней ступеньке стоял дух Разумовского.