Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах России. Затонск

Аня сосредоточилась, принялась размеренно дышать, зовя Жана и волнуясь, что не знает, настоящее ли это имя или нет. Вдруг он не отзовётся. Штольман в этот момент думал, что если уж он прогнал Разумовского, то и на этого субъекта у него сил хватит. Через пару минут Аню обдало студёным ветром, и перед ней возник Жан. Он безразлично огляделся и вопросительно посмотрел на Анну. — Что вам угодно, сударыня? — спросил он равнодушно. Аня не знала, как начать разговор. Всё, что вертелось в её голове, было довольно глупым и банальным. А мужчина выглядел таким спокойным и невозмутимым, что она невольно робела. — Разумовский, — наконец выбрала она подходящую формулировку. Эта фамилия, как ей казалось, включала в себя все то, что она могла сказать. В одну секунду всё хладнокровие слетело с Жана. — Вы меня сюда ради него позвали? Нет, ему помочь я не дам! Никогда! Не будет ему покоя! Не будет! Жан был зол, его кулаки были сжаты, глаза сверкали. Аня поёжилась. Еще одного рассерженного духа их холл мог и не пережить. — Что там? — шёпотом спросил Яков, который всегда досадовал, что сам не мог видеть призраков. Так, по крайней мере, он мог бы держать ситуацию под контролем. — Говорит, что не даст Разумовскому покоя, — так же тихо ответила Аня. — Злой страшно. — Что ж они все такие злые-то? — покачал головой Штольман. Аня пожала плечами и спросила Жана: — Отчего вы так категоричны? Я просто хочу помочь, поверьте. И вам тоже. Жан молчал, рассматривая Анну и Штольмана. Потом опустил взгляд и произнес: — Всегда видел в нём благородство. И был прав. Людям вроде меня многое дается сразу, потому что мы выбираем короткий путь, на котором можно быстро добиться того, чего хочешь, но конец этого пути вовсе не так радужен. А такие люди, как ваш муж, избирают длинную дорогу. Тернистую, извилистую и непростую. Стараются поступать по совести и часто терпят неудачи и страдания, потому что мир полон тех, кому поперек горла выбравшие длинный путь, ведь они сами бегут даже не по короткому пути, а по кругу. Но в конечном итоге такие, как ваш муж, выигрывают много больше. Потому что так длинная дорога устроена. Поэтому я не удивлен, что вижу вас тут вдвоем. И, возможно, даже рад этому. Если бы Аня сейчас встретила, скажем, собственного дядю в их бывшем доме посреди ночи в поисках графинчика с кларетом, она была бы поражена меньше. Это что, Жан сейчас говорит ей о том, что рад, что у Штольмана и неё все сложилось хорошо? — А насчет Разумовского и не просите, — покачал головой призрак. — Никогда я его не оставлю в покое. Всю жизнь он ей испоганил. Из-за него всё. Паскудный человечишка был, сгубил её. И она теперь мертва. А он никогда не был к ней добр. Только использовал. Только держал на коротком поводке. Она могла бы совсем по-другому прожить жизнь, не случись он у неё на пути! Аня оторопела. Она… правильно его поняла? Неужели он говорит о ней? — Вы имеете в виду Нежинскую? — спросила она. Штольман пораженно посмотрел на неё. Нина? А она тут при чем? Нет, надо искать какие-то пути, чтобы хоть слышать, если уж не видеть то, что происходит во время общения Ани с духами! Что еще за новости? — Нину Аркадьевну, — кивнул Жан. — Она… Я знаю, что вы скажете, что она дурная была. Многое она вам сделала, но вы не знаете её так, как я. Поэтому не понимаете, что она могла стать совершенно другой, если бы не обстоятельства. Впрочем, это вас не касается. Вам я благодарен. Он позаботился о ней, как мог. Сделал все правильно. И вы. Хорошо, что я тогда не стал ни вас, ни его трогать. Я сделал то, что мог — избавил её от князя. Хотя это было невовремя, не так. Из-за этого всё пошло наперекосяк. Но это моя кара, я за неё плачу. А сейчас я здесь и не дам ему покоя, не дам! Он говорил горячо, убежденно, почти выплевывая слова, и Аня, сердце которой колотилось из-за понимания того, что перед ней убийца Разумовского, его непосредственный мучитель, человек, который мог навредить ей и Штольману и который был несомненно предан Нежинской, чувствовала себя почти больной. Господи, почему в человеческой жизни все так намешано? Почему ей было жаль его, хотя он явно не заслуживал этого? Почему и ему ей хотелось помочь? Возможно, оттого, что она была счастлива с Яковом и понимала, как могут страдать люди от отсутствия любви и настоящих, честных друзей вокруг. Оттого, что понимала цену одиночества и отрезанности от общества? Оттого, что считала, что в каждом человеке есть проблеск добра и судить его можно лишь тогда, когда сам столкнулся с тем, что ему довелось пережить? Да и то не всегда, ведь ты не обладаешь таким же запасом внутренних сил. Она не знала этого, а знала лишь одно — ей нужно помочь им. Помочь обрести покой и прекратить разрушать все вокруг из-за своей ненависти. Она еще не знала, как это сделает, но сделает обязательно!