***
Вечер прошел обыденно. Гермиона вскоре ушла в одну из отремонтированных комнат заниматься, оставив парней наедине. Гарри довольно быстро почувствовал, что они с Роном находятся на далеких друг от друга стадиях опьянения. Молчание оказалось хорошим выходом. Прерываемое редкими репликами Рона, непременно начинающимися с "А помнишь?..", оно не ощущалось, как что-то тягостное. Гарри вытянул пятки к огню и предался пространным меланхоличным размышлениям обо всем. Сегодня ему было всех жалко, за всех обидно. Он размышлял будущем. Вспоминал, как хотел бы стать аврором, чтобы по-настоящему, целенаправленно, осознанно защищать людей. Но чем больше сталкивался с системой правосудия Визенгамота, тем чаще размышлял об адвокатской деятельности. Если подростков пытаются скормить дементорам за то, что они делали плохие вещи под страхом смерти, что-то в этой системе было не так. Если бы не Дамблдор, он бы и сам лишился волшебного мира несколько лет назад. Тот был величайшим волшебником, но до последнего чаще использовал силу ума, нежели магическую мощь. Ходатайствовал на судах, писал законы. Действовал более системно. Гарри сделал пометку в уме, чтобы не забыть изучить материалы подготовки к адвокатской службе и незаметно задремал в кресле напротив уже отрубившегося Рона.***
Гермиона уже проснулась и листала магловский журнал о путешествиях под монотонный бубнеж Кричера, когда сонный Гарри вполз на кухню. Увидев его, она одними губами спросила: "Спит еще?". Поттер кивнул. — Не передумал идти в Мунго? — Да нет, я думаю, надо заглянуть к этому несчастному. Хочу дать понять некоторые вещи, — Гермиона вопросительно посмотрела на друга. — Ну, ты понимаешь. Не нужно мне, чтобы он думал, что я выступил на защите ради имиджа или что-то в этом духе. — А-а. Гарри, а что вообще между вами? Гарри поперхнулся, очевидно, возмущенный вопросом. — А что между нами может быть, Гермиона? Девушка подобрала под себя ноги. — Мы никогда это не обсуждали это... но тебе никогда не казалось, что у вас необычные отношения? — О, Мерлин, о чем ты вообще? Разбуди Рона, я пойду умываться. Гарри встал из-за стола и решительно-паническим шагом скрылся за кухонной дверью. Критчер следом вышел из кухни. Когда все привели себя в порядок, Рон ещё остаточно возмущался из-за всего на свете. — Рональд, если хочешь нормально доучиться, стоит перестать по привычке презирать остальных. — Ладно-ладно, вперед. Заодно навещу Симуса, — промямлил он, приглаживая непослушный виток волос в прихожей.***
Пройдя через витрину магазина в больницу, друзья оказались в просторном светлом холле, окутанном резковатым ароматом зелий. Народу было немного, чему Гарри несказанно обрадовался. «Никаких автографов!». Полумна уже ждала их у стойки, взгляд ее был устремлен вперед, но выражение лица казалось отсутствующим. Все трое удивленно вздохнули, подойдя ближе. Копна волос убрана в высокий хвост, строгий бордовый костюм с юбкой-карандаш обрамляет узкую талию, уши украшены розоватыми гвоздиками. Тетя Петунья никогда бы не признала в ней волшебницу, что может считаться высшим комплиментом. Сомнения в том, что это действительно Полумна, развеял ее потусторонний голос. — Привет, ребята! Надеюсь, мы одинаково рады видеть друг друга, потому что я вас — очень. Вы уже проверили себя в списках? — Мы... мы тебя тоже, Полумна, — неуверенно ответил Рон. — Гарри подойдет к стойке и со всем разберётся. Смысла искать себя в списках у Малфоя нет, так ведь? — Гарри, соглашаясь, промычал в ответ. «Ладно, только один автограф ради прохода». Женщина беззастенчиво смотрела на него. — А я бы проверила на вашем месте, — загадочно улыбнулась Луна. Списки составлялись волшебниками, попавшими в Мунго, чтобы их могли навещать только доверенные лица. Имя Полумны было записано сразу после родительских на листе потрепанного пергамента. Затем шли нервные росчерки, а под ними аккуратно выведенное «Гарри Поттер». Друзья переглянулись, Рон прыснул: «Мило». Договориться о пропуске для Рона и Гермионы не удалось ни с помощью объяснения Гарри, ни его обаяния, ни автографа. Но полнотелая целительница разрешила не включенным в список посетителям написать пациенту записку на клочке пергамента. При ней. Гарри тихо посмеялся на ухо Полумне: «Будто его все пытаются проклясть». Луна буднично произнесла, не поняв шутку: «А кто бы хотел еще раз?». Из туманного диалога ребят вырвало возмущение Гермионы: «Рон, это не домашка! Да пиши ты, что считаешь нужным. Но... но лучше дай мне потом прочитать». Когда содержание записок удовлетворило Гермиону, она передала их целительнице и отправилась с Роном к идущему на поправку Симусу, пообещав передать ему самые теплые слова от остальной части компании. Запутанная система коридоров спустя бесконечность по скромному мнению Гарри привела его и Полумну к двери безымянной палаты. Сопровождающая целительница легонько постучала. — Мистер Малфой, к вам посетители. Примете? За дверью послышалось шебуршание, тихий хлопок и скрип кровати. — Да. Входите, — с задержкой ответил приглушенный голос. Целительница передала Малфою исписанные клочки бумаги, отмерила полчаса и обещала вернуться по истечении времени. Прежде, чем переступить порог палаты, Полумна обратилась к Гарри: — Зайду буквально на минуту. Я тут по делу. Гарри медленно кивнул, запустив движением цепочку мыслей, чем он будет заниматься оставшиеся двадцать девять минут, если Луна уйдёт. Без целительницы он никогда не найдёт выход назад. Долгий вдох. Быстрый выдох. «Квиддич?». Гарри вошел следом. На односпальной койке в шелковой темной пижаме лежал Малфой. Его бодрый вид весьма удивил Гарри. Волосы снова отливали платиной, мешки были не так выражены, но самое удивительное – ни на одной части тела не было бинтов или следов оперативного вмешательства. Поттер сверился с воспоминаниями, что колдомедицина еще не шагнула настолько вперед. «Опять прикидывается?» Парни переглянулись и коротко кивнули друг другу. Полумна подошла ближе к постели, аккуратно наклонилась к уху Малфоя, придерживая рукой длинный хвост волос, и что-то шепнула. Гарри постарался не смотреть на это и не прислушиваться, понимая, что разговор носит приватный характер, и, может, вообще не стоило заходить. Пока он боролся с желанием выйти за дверь и подождать в коридоре, Малфой уже различимо сказал: «Я в долгу. Спасибо». Полумна нежно улыбнулась и, пожелав скорейшего вызволения из очередной тюрьмы, удалилась, бросив в Гарри сумбрное прощание. Парни остались одни. Долгую минуту никто не решался начать диалог, пока Малфой хрипло не произнес: «Перед тобой тоже». Гарри вздрогнул. — Что? — Перед тобой я тоже в долгу, Поттер. Неоплатном, — Драко встал с кровати и протянул вперед руку. Но таким образом, что тыльная сторона ладони оказалась наверху. Гарри рассмеялся: — Ты хочешь, чтобы я поцеловал ее? Малфой резко одернул кисть. — Что? Размечтался! Румянец шлепнулся о щеки обоих. — Дай сюда, — Гарри протянул собственную руку прямо. — Вот, смотри, если хочешь поблагодарить, маглы делают это вот так, пожимая руки. — Поттер... Вообще-то я хотел скрепить долг. Маги делают это так, — и Малфой развернул их кисти в изначальное положение. Выудив из кармана волшебную палочку, начал едва слышно что-то нашептывать. Нечто, напоминающее тень печали скользнуло по его лицу, веки подрагивали, но ладонь оставалась теплой и мягкой, а ее хватка — уверенной. Шелк рукава пижамы приятно касался кисти Гарри. Он был заворожен и смущен одновременно, и какое-то время точно стоял бы так, погруженный в странное, никак не выразимое словами ощущение, если бы магия не начала покалывать пальцы. Гарри в ужасе разорвал рукопожатие. — Боже мой, ты что, с ума сошел?! Малфой, твою мать! Не нужно ничего скреплять! Я думал, ты это все фигурально! — парень отпрянул в сторону окна в инстинктивном порыве к свежему воздуху. Малфой же выглядел совершенно сбитым с толку: румяный, в домашней пижаме, со все еще вытянутой рукой. Гарри почувствовал себя грубияном. — Я не хотел пугать. Просто... не делай глупостей, Драко, ладно? Не отдавай свою волю. Малфой медленно кивнул, опустил палочку и машинально заправил светлую прядь волос за ухо. Вторым кивком пригласил Гарри присесть на кровать. — Поговорим?