Здесь нет ничего святого

#Хан Джисон# - Первые несколько раз тебе, скорее всего, будет больно... "Скорее всего, ага!" - мысленно возражает Джисон, потому что вслух не решается ничего сказать, чтобы не испугать Сынмина. На самом деле, первые разы будет пиздец как больно! Будто тебя изнутри разрывает. И сделать ведь ничего нельзя, оттолкнуть тем более, иначе ты не жилец. Тогда ещё и наставников не приставляли к новеньким, когда Хан сюда попал. Лет восемь назад? Он и не помнит точно. Кажется, вечность прошла. Он даже не помнит, сколько точно ему лет. Вроде, в этом году двадцать пять исполнилось. Или нет? Джисон на таком не зацикливается, потому что неважно. Ему хватает только напоминания, что он попал сюда в семнадцать - ребёнком практически. Он до сих пор не знает продал ли кто его или он просто удачно подвернулся ищейкам Бана. Скорее всего, второе. Мальчик из другой страны, приехавший на учёбу и не имеющий ни одного знакомого в городе - лакомый кусочек. Тогда как раз проституток в бордель набирали где придётся, потому что "Красная роза" получила дурную славу благодаря одной из его работниц, которая подцепила какую-то болячку и разнесла её как ветер семена борщевика, поэтому заражённых пришлось убрать. Куда их дели, Хан предпочитает не думать - догадывается и без знания правды. Здесь лучше многого не знать, не слышать и не видеть. В этих стенах ты просто расходный материал, который заменить не составит труда, поэтому приходится строить свой образ из ничего, чтобы хоть как-то выделиться. Авейра, например, сделала своей фишкой красный цвет, а Ликси делает массаж профессионально и голос у него такой низкий, что клиенты бошку теряют ещё до полового акта. Особенность Джисона - его бесбашенность. Нужен клоун или шумная компания, Хан Джисон к вашим услугам! Даже если на самом деле он изорван душой и сердцем; даже если парень не такой простачок, каким кажется; даже если ему противно от самого себя. - Белка, расскажи подробнее. У тебя опыт всё-таки есть. - проникает в мысли голос Авейры, заставляя Джисона сосредоточиться на её лице. Ну, что же, пришло время снова стать клоуном белкой! - Ага, а у тебя типа опыта нет! - возмущается Хан, хотя прекрасно понял, что подруга имеет в виду. - Да я про другое! Ты сам мужчина, и знаешь намного больше о связях между мужчинами, понимаешь? Я ведь женщина, ощущения другие. - объясняет Авейра, будто перед ней ученик младшей школы. Она постоянно такая. Ко всему подходит со всей серьёзностью дела, даже если это что-то незначительное. Хотя, сейчас Джисон не сказал бы, что дело незначительное. Судьба человека всегда имеет значение. Парень верит, что каждый на этой земле для чего-то предназначен, поэтому убийство человека для него самый тяжкий грех. Он никогда бы его не совершил. - Ну, это... Сначала больно, конечно, и чувствуешь себя неприятно после, но потом привыкаешь. Главное, перед клиентом растянуть себя, а то некоторые извращенцы любят так. Так потом на задницу хуй сядешь! - Джисон говорит и активно жестикулирует, а потом подскакивает на кровати, будто на иголку сел: - вот так! Сынмин напуган до усрачки, но всё же улыбается, едва приподнимая уголки губ. - Дурак, я нормально попросила! Авейра легонько бьёт кулачком в плечо Джисона и старается сохранить серьёзность, но это плохо получается и её лицо озаряет улыбка. Хану нравится, когда его друзья улыбаются. Нравится, что причина этой улыбки он сам. Ему просто необходимо знать, что он чем-то может им помочь, хотя бы морально. Да, он ненавидит изображать клоуна перед клиентами и надзирателями, но не перед друзьями, которые так отчаянно нуждаются в этом. Которые без поддержки потеряют совсем связь с реальностью, потому что "Красная роза" подавляет личности. - Ещё, кстати, некоторые любят применять игрушки во время секса! - продолжает Хан невозмутимо: - ну, там острые ощущения и всё такое. От этого, к сожалению, никуда не денешься, поэтому лучше быть готовым ко всему. Ещё лучше, иметь практику перед работой с клиентами... - Спасибо, мне хватило практики. - почти как мышка пищит Сынмин, с силой сжимая красную подушку, которую держал в руках. Хан понял, намёк шёл на Минхо. Только это не то, что он имел ввиду. Изнасилование не идёт ни в какое сравнение с добровольным сексом. В случае принуждения не чувствуешь ничего, кроме ужаса и боли - Джисон знает. Знает и очень сочувствует этому мальчишке на кровати Авейры. Сынмин ведь сейчас не намного старше Джисона, когда его притащили сюда. Только у Кима есть наставник и месяц на подготовку, а у Джисона не было ничего из этого. У него была только закрытая комната и люди, что пользовались его телом, сменяя друг друга. У него было непреодолимое желание умереть и чувство собственной никчёмности. А потом прошло, потому что человек удивительное существо и способен приспособиться к чему угодно. Джисон приспособился даже к такой жизни. Легче стало, когда появилась Авейра, а спустя ещё пару лет Феликс. Совсем отпустило с приходом Чонина. Джисону уже не нужна была помощь, она нужна была этим людям. Так и "родился" придурковатый белка, задание которого собирать улыбки. На данный момент у него появилось новое задание, которое заключается в том, чтобы не позволить Сынмину морально умереть. Джисону нравится этот парень своей простотой и наивностью. В нём ещё есть всё это, а вот у Джисона давно отняли. - Нет, Мини... могу я тебя так называть? - Хан получает негромкое "угу" и продолжает: - пойми, отсюда выхода нет, поэтому нужно подстраховаться как следует. Если ты начнёшь работать без подготовки, то могут быть даже разрывы. Смотря какой клиент попадётся. Бывают такие, что пиздец! - Насчёт этого, Джисон прав. Я однажды сидела две недели на больничном из-за одного козла! - вспоминает Авейра, соглашаясь с Джисоном, что редко случается. Просто, наверное, сейчас не обычный разговор ни о чём. - Я не хочу... - Сынмин всхлипывает: - не хочу... - Я знаю, малыш, знаю. Авейра обнимает своего ученика так нежно, что, кажется, она просто старшая сестра, а не наставник в борделе. Этот парень очень быстро стал ей дорог. Наверное, как Джисону Чонин, поэтому Хан понимает. Он смотрит на собственные ногти, покрытые чёрным лаком, и думает, что если так и дальше пойдёт, то новенькому не хватит месяца. Катастрофически не хватит. Тем более, осталось всего недели полторы. Джисон не следил за временем, но где-то так и получается. Он тяжело вздыхает и уже собирается что-то сказать, но в комнату заходит Хёнджин. Как всегда, без стука и с таким видом, будто ему тут все должны ножки целовать. Как бы не так! - Опять сопли по колено! - комментирует надзиратель, только видит Сынмина и Авейру: - заканчиваем цирк! Оставь своего питомца и пиздуй к Крису, он тебя зовёт! - Зачем? - удивлённо спрашивает женщина, пропуская все резкие слова мимо ушей как всегда. Джисон хмурится, ловит растерянный взгляд подруги и едва заметно кивает в сторону Кима. Мол, иди, я за ним пригляжу. - А я ебу, зачем! Меня попросили привести тебя! - Хван хмурится: - давай быстрее, я долго ждать не буду! И не трясись так, никто никого убивать не собирается!  Авейра неуверенно поднимается со своего места, обещает Сынмину скоро вернуться и выходит вон из комнаты. Хёнджин идёт следом за ней и привычно ворчит что-то о том, что не обязан бегать за ними как пастух за коровами, приправляя всё своё недовольство крепкой нецензурной бранью. Столько времени прошло, а ничего не меняется. Джисон смотрит на удаляющуюся фигуру Хвана и проклинает то время, когда был влюблён в него. "Я ведь тогда совсем его не знал." - оправдывает себя парень. Откуда ему было знать, что новый молодой надзиратель дьявол во плоти? Красивый и жестокий. Тот случай, когда внешность обманчива. Тот случай, когда лучше не испытывать к такому ничего, кроме неприязни. Теперь Джисон знает это. Он снова обращает внимание на Сынмина, потому что тот нуждается в этом больше, чем Хван. - Всё будет хорошо, Мини. - старается подбодрить Джисон новенького, улыбаясь ему одной из самых своих ярких улыбок. Мальчишка отвечает не смелой улыбкой и соединяет их руки, переплетая пальцы, отчего у Хана внутри разливается тепло - Сынмин доверяет ему. Хан Джисон, определённо, не бесполезен в этой преисподней. #Бан Кристофер Чан# В кабинете душно, не смотря на то, что за окном только конец марта и погода ещё не радует особо теплом. Солнце сегодня вообще не поощрило своим присутствием, а небо заволокло серыми дождевыми тучами. Окно открыть Чан не решился, дабы сохранить от ветра бумаги на столе. Отец явно не был бы в восторге, если бы пришлось переделывать половину отчётов и приказов. Бан старший этого не выносит. Он вообще не выносит беспорядок и непослушание, поэтому сына воспитывал в строгости, не смотря на протесты своей жены. Точнее, женщины, с которой он спал. Мама никогда не была для отца кем-то дорогим. Она была только инкубатором, чтобы выносить наследника. Чан жалеет, что в детстве так мало проводил времени с матерью, а потом не предоставилось такой возможности - женщина умерла от рака, когда сыну было одиннадцать. Сейчас Бан Кристоферу Чану почти тридцать. Сейчас кроме отца у Кристофера никого не осталось из семьи. Ну, во всяком случае, он не знал других своих родственников. Папа самый дорогой человек для сына. Но, сидя в этом кабинете, Чан иногда понимает, что политика отца не всегда правильная, только судить его он не в праве. Яйца курицу не учат. Это Чану вбили ещё в детстве - слово отца закон. Он и не собирается ничего делать. Пусть всё идёт своим чередом, а потом, когда Кристофер унаследует дело родителя, подстроит всё под себя. Это будет его и никто не посмеет ему приказывать. А пока младший Бан бессилен против власти отца. Дверь кабинета негромко хлопает, привлекая внимание Чана - Хёнджин вернулся. - Авейра здесь. - докладывает парень, бесцеремонно заходя в помещение. Как всегда без стука и лишних слов. Наглый мелкий говнюк, но Чану нравится его преданность. Чан знает только двоих человек, которые настолько преданы ему, и второй Минхо - его названный брат. Минхо любую просьбу выполнит, словно для него это главная цель в жизни, а вот Хван родному отцу бошку прострелит и не поморщится, если приказать. - Здравствуй. Звал? Женщина входит в кабинет после чановского "заходи". Она мягко, словно кошка, приближается к рабочему столу Бана. Цокот её каблуков разбавляет тишину, и запах лаванды шлейфом оседает вокруг. Красное короткое платье едва что-то прикрывает, но Кристофер уже давно не обращает внимание на открытый гардероб здешних девушек. Всё-таки это не детский сад. - Я хотел поговорить насчёт твоего подопечного. Ты же понимаешь, что ему и так много привилегий выпало, а вы топчетесь на одном месте. - переходит Бан сразу к делу, а в зелёных глазах женщины читается паника. Она тяжело оседает на стул напротив, на который указывает Чан. - Я стараюсь, Крис, но... Вошедший Минхо прерывает речь Авейры. Она оглядывается на Ли, кажется, теряя нить разговора. Будто испугалась чего-то. - Отцу поступают жалобы от наших матрёшек, что я слишком мягок с этим мальчишкой. Они считают несправедливым такое отношение к новенькому, ведь у них не было месяца на адаптацию и никто не няньчился с ними. Наверное, это резонно, поэтому завтра у Сынмина первая рабочая смена.  - Что!? Нет! Пожалуйста, нет! Он же погибнет! Авейра даже подскакивает на месте, дрожащими руками цепляясь за край стола. На её лице отражается такой ужас, что Чану становится страшно за неё. Неужели настолько прикипела к этому мальчику? - Успокойся и сядь! - приказывает Кристофер, призывая женщину придти в себя. Цирк какой-то, а не бордель! - У нас расчёт на месяц! Его ещё никто не трогал в том плане, кроме... Короче, он не готов! - продолжает Авейра гнуть свою линию, не собираясь успокаиваться. Точно кошка, которая защищает своего котёнка. Бан и рад пойти на уступки, потому что Сынмин действительно никуда не годится, но отец считает иначе. Отец сказал, что другие терпели и этот стерпит. - Хорошо, ещё три дня, но я дам ему партнёра, чтобы наглядно показать всё, что он должен знать. Раз ему нужна практика, она у него будет. - со вздохом выносит вердикт мальчику Чан и устало потирает виски. Мужчина уже устал от этого разговора. И, он думает, что за эти три дня никто с него шкуру не сдерёт. Если только Авейра прямо сейчас со своим волчьим взглядом. Или Минхо. Что с ним, Бан может только гадать, но растерянный друг на себя не похож. И мечется глазами по кабинету, будто помощи ищет. Будто где-то должна быть подсказка чего-то важного. Как на экзамене в школе. Он обычно ведёт себя так, когда пытается переступить через себя и сделать что-то не свойственное ему. - Я сама могу... - Я могу это сделать! Чан приподнимает бровь, поочерёдно смотря на Авейру и Минхо. Они что, совсем крышей поехали? Хёнджин, стоящий неподалёку от Чана, копирует его выражение лица и переглядывается с мужчиной. Он тоже мало что понимает. - Чан, позволь мне испытать этого мелкого, пока он ещё не общественная помойка! Хоть какое-то развлечение. - почти безразлично просит Минхо. Он быстро справился со своей растерянностью. Захотел поиграться с мальчиком? Не в его, конечно, репертуаре, но запрета на это тоже нет. Есть только риск, что Минхо причинит вред парню, но ведь клиенты тоже церемониться не будут. А ещё, Чан не животное, ему жаль Сынмина, и между двух зол нужно выбрать меньшее. А что меньшее? Отдай он сейчас новенького Авейре, она заботой его укутает, а через три дня придётся окунуться в реальность, и новенький из нежных рук наставника попадёт в кошмар. С Минхо кошмар наступит сразу и тут не разберёшь, клиенты будут для мальчика худшим или Ли. Решить нужно прямо сейчас. А что решить? Чану сложно. Чан не мороженое в магазине выбирает, он судьбу человека на кон ставит. Это всегда тяжело, но думать нужно наперёд и, желательно, бесжалостно, потому что здесь каждый удар судьбы закаляет. Как в древней Спарте в "Красной розе" действует естественный отбор - выживает сильнейший. - Нет, нет, нет, нет! - быстро тараторит Авейра, не справляясь с эмоциями: - только не он! Только не так, Крис! - Чан, я не многого прошу, только позволить повеселиться с новеньким. Сам сказал, что ему нужна практика. - Только не с тобой! Чан, пожалуйста! - Может, блядь, ещё аукцион откроем за жопу вашего щенка!? - вклинивается в перепалку Хёнджин. Похоже, его тоже уже достали эти двое. Бана так точно. Тут явно нужно быстрее принять решение, пока Авейра и Ли друг друга не разорвали. Кажется, весеннее обострение действует на всех без исключения. - Хватит устраивать тут сцены! Авейра, я понимаю твой благородный порыв, но в том-то и дело, что ты пытаешься сберечь парня, а ему испытание нужно. Думаю, Минхо справится с этим отлично. - выносит свой вердикт Чан, смотря как Авейра бледнеет на глазах, а потом обращая внимание на Ли: - только без фокусов! - Без фокусов. - повторяет Минхо, пытаясь скрыть победную улыбку. Чан думает, что лично оторвёт другу голову, если он покалечит парня. Мужчина знает как Ли ненавидит людей, но новенький ни в чём не виноват. Мальчишка такая же жертва обстоятельств, каким был и Минхо когда-то. Здесь никто ни в чём не виноват.