Здесь нет ничего святого

#Хван Хёнджин# - Думаешь, я слабый, потому что люблю? - неожиданно спрашивает Минхо. Хёнджин старается не смотреть на него с удивлением, но явно проигрывает в этом. Почему ЛиНоу решил об этом поговорить? Обычно такие серьёзные темы они обходят стороной, когда только вдвоём - без Криса. - А разве любовь не делает человека уязвимым? - отвечает вопросом на вопрос Хван. Он действительно так думает. Он сам уязвим. Уязвим особенно тогда, когда на него смотрят непокорно глаза цвета изумруда. Он каждый день боится сделать что-то не так. Привлечь внимание к своим чувствам как это сделал Минхо. Позволить другим манипулировать этими чувствами. Поэтому он холоден и отстранён с любимой женщиной. Только так он сможет уберечь её. - Делает, Джини, ещё как делает. А ещё чудовищем делает. Я не хочу, но за него готов глотки зубами рвать. Минхо говорит, но не бросает и единого взгляда на, сидящего рядом, парня. Он внимательно смотрит на дорогу. Сжимает руль намного крепче, чем требуется. Хёнджин прекрасно чувствует тяжёлое напряжение в машине. Куда они едут - хороший вопрос. ЛиНоу просто попросил позволение у Чана выехать в город, ничего толком не объяснив. По одному за пределы "Красной розы" нельзя, поэтому Хван сейчас составляет компанию старшему товарищу. И на "куда мы?" он получил простое "узнаешь". - Крысы недооценивают кису? - пытается разрядить обстановку Хёнджин глупым сравнением, но напряжение слишком густое, чтобы так просто развеяться. Это не просто поездка, чувствует Хван. Пусть. Пусть случится что угодно, он в любом случае уже подписался. В жизни они натворили столько говна, что ещё одна куча просто уйдёт в копилку. - Ты не представляешь, насколько. Я впервые хочу быть человеком, Хёнджин. Жить хочу как все, а для этого нужно по головам идти. - тихо говорит Ли, будто собственные слова спугнуть боится. Хёнджин не отвечает. Не знает, что сказать. Они почти в идентичных ситуациях. По крайней мере, Хван понимает, о чём грезит старший. Хёнджин тоже хочет жить как все. Хочет просыпаться каждое утро и видеть отблески счастья в любимой улыбке. Хочет целовать не потому, что она позволяет всем - должна позволять, а потому, что позволяет только ему. Только для него предназначена. А на город опускается вечер. Закат окрашен кроваво-красным и привлекает его внимание. "Как цвет её волос." - пестрит в мыслях, потому что не может он не думать о ней. Постоянно думает, сравнивает, мечтает, ассоциирует. С ума сходит по крупицам, на душе кровавой печатью рисуя чужое имя. Той самой печатью, которой кто-то выжег когда-то клеймо на предплечье Авейры. - Остановимся здесь. - оповещает ЛиНоу, когда въезжает в какой-то переулок, а потом поясняет: - машину не засветим. Минхо глушит мотор, накидывает на голову капюшон куртки и достаёт откуда-то из-за сиденья пистолет с глушителем, тут же пряча его под одеждой за пояс. - Ты что собрался делать? - уже который раз спрашивает Хван, наблюдая за манипуляциями друга. Влезть в какую-нибудь жопу не очень хочется, а это определённо будет жопа. С пистолетом с добрыми намерениями не ходят. - Капюшон нацепи, чтобы ебало не демонстрировать. - вместо ответа прилетает от старшего, и он выходит из машины. Хёнджину ничего не остаётся как последовать совету Ли, а потом и за самим Ли. Осматривается. Они приехали в один из спальных районов города, где большую часть зданий составляют двухэтажки и магазинчики, которые к этому времени уже были закрыты. Пёрлись сюда через весь город хрен знает ради чего. Точнее, знает только ЛиНоу, но молчит. Просто идёт вперёд, а Хёнджин за ним как послушная собачка. На улице, куда они выходят, горит только пара фонарей, но сейчас лишь опустились сумерки, поэтому видимость была более менее терпимой. Впрочем, похоже, надзирателям это на руку. Особенно ЛиНоу, который вертит головой по сторонам, что-то высматривая. Что именно он ищет, Хёнджин не знает, но и не спрашивает ничего больше - бесполезно. Впрочем, не важно, всё равно отступать поздно. - Вот киса и нашёл крысиную норку. - с усмешкой говорит Ли, уверенным шагом направляясь к одному из домов. - Эй, скажи хоть, ты приказ выполняешь или самодеятельностью занимаешься? - окликает его Хёнджин, но снова тщетно. На улице довольно тепло, но парень чувствует озноб в теле. Вмешиваться в неприятности не входило в его планы. Минхо в последнее время очевидно потёк чердаком. Против Альберта Бана никто из них не соперник. Пешки. Они именно пешки в игре королей. Хёнджин уверен, что если даже постараться переиграть босса, то ничего не выйдет. Империя Бана слишком собранная и продуманная до мельчайших деталей, чтобы так просто её разрушить. - Ладно, блядь! - шипит Хван сквозь зубы и направляется за ЛиНоу, не имея других вариантов. Дом, в который они вошли, был обычной неприметной двухэтажкой как и все другие в округе. Плохо освещённый подъезд; пошарпанные стены; лестница, видавшая времена и получше; старая резная деревянная дверь, у которой остановился старший. Явно здесь не жили богачи. Предки Хёнджина даже туалет имеют намного лучше, чем это жилище. Ли стучит в дверь. Хван покорно ждёт вместе с ним, пока кто-то копошится в квартире, подгребая к выходу. Открывает нечто пьяное, едва держащееся на ногах, с опухшим до нельзя лицом. - Чё? - спрашивает оно, и только по голосу Хван распознаёт женщину. "Убожество!" - думает он, кривясь. Терпеть не может такой контингент. - Ким Сухо. Где он!? Минхо нагло протискивается в квартиру, грубо отстраняя алкоголичку - не церемонится. Хёнджин почти уверен, кто такой Ким Сухо. Лучше бы он ошибался. - Там...- женщина дрожащей с похмелья рукой указывает в глубь квартиры, непонимающим расфокусированным взглядом скользя по парням. Минхо тут же шагает дальше, Хёнджин не отстаёт. Ебал он в рот остаться наедине с этим существом! Второе почти такое же существо они находят в комнате на грязном диване. Впрочем, в этой комнате грязное всё, а на полу кругом разбросаны пустые бутылки и использованные шприцы. - За мной пришли? Я так и знал, что Альберт не оставит меня в покое. - хрипит мужчина, а потом так же хрипло смеётся: - я у него бабу ведь забрал, представляешь? Он меня ненавидит. - А за что тебя любить!? Ты сына собственного ему продал! - со всей злостью практически рычит Минхо и пинает бутылку, что попала ему под ноги. Догадка Хёнджина подтвердилась: этот кусок говна на диване отец Сынмина. Этот пропитый мужик, даже близко не напоминающий мальчишку в "Красной розе". - Отдал. Ничего взамен не получил. Думал, теперь отстанет, тварь! Я, слышь, сына его растил, а теперь настоящему папашке отдал! - и снова этот противный смех, но он быстро прерывается, когда Минхо его за грудки хватает. - Что ты несёшь!? - орёт он, встряхивая тушу. - Она, сука, бегала к нему. Я знаю. Я всё знаю. Знаю, что трахалась с ним. Знаю. Я видел их однажды. Они... - мужчина вдруг начинает плакать и руками стискивает рукава куртки ЛиНоу: - мой Сынмини меня простит. Мой мальчик...я бабку его в дом престарелых отдал, потому что без него она бы сдохла здесь... - Бог тебя простит, дядя! - подаёт голос Хван, рассматривая фотографии на стене. На большинстве из них красивая женщина с ребёнком, в котором не сложно узнать Сынмина. Есть несколько женщины постарше. Скорее всего, бабушка. Всего на двух семейство в полном составе, включая это чучело, что сейчас сидит перед ним. Только тогда он был похож на человека. Вполне себе нормальный мужик. И сходство с сыном есть, поэтому верить в его пьяные бредни о принадлежности Сынмина к Банам не стоит. Чушь ревнивого разума, просаженного до невозможности алкоголем и наркотой. Хёнджин смотрит фотографии, и ещё большее чувство омерзения к отцу Сынмина рождается внутри. Он же проебал всё! Сейчас, похоже, проебёт последнее, что у него осталось - жалкую жизнь. Минхо настроен решительно. - Ты совесть свою отдал, урод! Ты сына отправил в бордель, чтобы от тебя отстали! Вместо своей жопы его подставить решил!? Кто ты после этого!? Кто!? Удар отпечатывается на лице мужчины, а из разбитого носа ручейками кровь. Хёнджин не торопится останавливать ЛиНоу, потому что поступил бы так же. Если бы на месте Сынмина была Авейра, он поступил бы так же. - Животное. - отвечает Хван на вопрос Минхо, потому что существо на диване только скулит и зажимает руками разбитый нос. Не жаль. Хёнджину ни на грамм его не жаль. - Встретимся в аду, Ким Сухо. За Сынмином я пригляжу. Жизнь за него отдам, если потребуется. Я не ты. Пока говорит, Минхо из-за пояса достаёт пистолет и направляет его дуло на мужчину. Тот испуганно прикрывается руками, скулит и даже мочится на диван, но это ему мало помогает - точный выстрел в голову прерывает его существование. - Как ты нашёл его? - уже в машине интересуется Хван. Минхо беспечно пожимает плечами, будто это само собой разумеещееся. - Птичка на хвосте принесла. - уклоняется от прямого ответа Ли. Автомобиль трогается с места и выезжает на противоположную улицу той, по которой они ехали сюда. Отсюда напрашивается вывод, что Минхо уже был здесь. - А птичку случайно не Рин зовут? Это же он пас тогда твоего мальчишку? - Он самый. Хёнджин больше ничего не спрашивает. Просто включает радио и откидывается в кресле, пытаясь избавиться от лишних мыслей. Ехать всё равно долго, а с пробками ещё дольше. По салону разносится голос какого-то парнишки, поющего о зеленоглазой девушке, которая не отвечает ему взаимностью. "Как раз, блядь, что надо!" - с раздражением думает Хван, подавляя желание выключить музыку. С его зеленоглазой девушкой намного сложнее, чем с какой-либо ещё. Он чудовище для неё. Поработитель. Она же его агония. Она первая, с которой он действительно хотел бы попробовать, но эта функция недоступна. Ему даже чувства демонстрировать нельзя, не говоря уже о большем. Тем более, Авейра не чувствует то же. Хёнджин уверен, что если бы ей было можно, она не подпустила бы его и на километр. И это бесит. Это ломает изнутри, превращая его в сопливого мальчика, а это бесит ещё сильнее. Хван раньше презирал таких. Само понятие любовь презирал. Прошлый Хёнджин сейчас бы рассмеялся в лицо Минхо, этот понимает. И они оба сейчас так похожи, так пусты, и в этой своей пустоте растворяются. Растворяются в сильных эмоциях, что ранее были им незнакомы. Практически всю жизнь они испытывали боль, страх, ненависть, бессилие, а потом, с попаданием в "Красную розу", власть. Это всё разбилось вдребезги сейчас. Это как внутри прорвало плотину, и поток новых чувств хлынул по всему организму, сжигая до тла чёрствое сердце. Сердце, ранее никому не принадлежащее. - Пиздюк, я хочу, чтобы ты молчал о том, что видел сейчас. - просит Минхо по дороге, прерывая затянувшееся молчание: - я и так на обрыве. Не планировал пока сорваться вниз. - Зачем взял меня с собой? Мог ведь выкинуть по дороге, а потом забрать. Знаешь ведь, что в наших обстоятельствах любой может быть крысой. И он прав. Хёнджин прав по всем фронтам, потому что "Красная роза" не преподаёт честь и доблесть. Там чернь в каждом уголке. И, не смотря на то, что Хёнджин, Минхо и Чан дружат, у них запросто могут возникнуть разногласия. Теперь точно, если Чан узнает о их вылазке сегодня. Мужчина просто привык подчиняться отцу и вряд ли позволит кому-то навести смуту в их логове. Не важно, кому. Но сейчас все заняты поимкой убийцы в борделе, поэтому, скорее всего, на смерть Ким Сухо и его собутыльницы никто не обратит внимания. Хван надеется на это. - Я доверяю тебе. Ты надёжный парень, Хёнджин. - объясняет Ли, переворачивая внутренности друга своими словами: - я заметил, малой, что ты у нас тоже не прост. Я с тобой не первый год знаком, чтобы не заметить. Мы один крест несём. - Мин... - Не ссы, от меня об этом никто не узнает. Я могила. Главное, на самом деле ей не стать. Хёнджин прыскает со смеху, хоть совсем и не смешно, и легонько бьёт кулаком старшего в плечо. Сейчас он отчётливо понимает, что не один. И пока на его стороне хоть один человек, это огромная мотивация бороться. Теперь он готов. - Хён... - обращается Хёнджин к Минхо так как, наверное, никогда не обращался: - ты можешь на меня положиться. Если вдруг тебе понадобится помощь или прикрытие, я на твоей стороне. #_______# Он тенью проходит по коридорам "Красной розы". Никто не обращает на него внимание, потому что он каждый день ни по одному разу попадается обитателям борделя на глаза. Правда, что может быть опасного в милом парне, который всегда дружелюбно настроен даже к надзирателям? Которому доверяют, в какой-то степени, больше, чем другим проституткам. Не воспринимают как угрозу. Он спускается на первый этаж и прямиком направляется к парадному входу. Остро заточенный складной нож, больше похожий на скальпель, прочно привязан к его руке под рукавом ветровки. Алой ветровки как и кровь его жертв. Теперь он знает, что никакой благородной крови не существует - у всех она одинаковая. Он проходит по дорожке к саду, делая крюк вокруг здания. Знает, что за ним наблюдают. Так же знает, что особого значения ему не придают, так как он часто гуляет по этим дорожкам и читает в саду под красным клёном. Он любит это дерево. Такое же стояло перед домом родителей, когда он был свободен. Теперь он чувствует себя свободным, только находясь под этим клёном в саду "Красной розы". Сейчас он осматривается. Он наблюдает. Запоминает. Ищет следующую жертву. Скоро нужно будет вернуться в спальню, чтобы не нарушить комендантский час, который теперь введён в борделе. Из-за него. О, да, он добился своего - надзиратели напуганы! Столько страха в их глазах он никогда не видел. И пусть убийства не приносят удовольствия, потому что он не убийца, скорее, наоборот, но не остановится. Нет, он будет мстить. Тем более, теперь, когда империя дала трещину. Когда все боятся и подозревают друг друга. Когда Ли Минхо может сыграть огромную роль в их освобождении. Этого надзирателя он не тронет по некоторым причинам. Главная, что Ли ему точно пригодится. Ещё причина, его безумная любовь к Мини. Странно, но он жалеет ЛиНоу. Убийца жалеет убийцу. Он сейчас рассмеялся бы, но точно привлечёт ненужное внимание. Парень садится у клёна и продолжает высматривать. Теперь на постах по два человека, что немного утруждает задачу. Немного. Он уверен, что сможет справиться и с двумя при должном эффекте неожиданности. Он всегда был быстрым, юрким и ловким. В университете его называли воробышком за проворность. Начинает крапать дождик. Его капли будто игриво оседают на волосах и одежде парня. Это хорошо. Дождь прекрасный компаньон. Через пелену воды плохо видно то, что окружает вас. Двое охранников так же не видят его. Дождь усилился, а густые кустарники отличное укрытие. Он знает, что с других постов его не видно, а обход территории будет только минут через десять. Удобней случая и не придумаешь. Нож освобождается от пут и ловко скользит в ладонь. Он не должен ошибаться. Не единой ошибки. Как когда-то говорила ему мама - "даже самая маленькая ошибка может дорого стоить". Он делает ловкий выпад вперёд. Первый даже не успевает понять, что случилось, когда его глотку разрезает острое лезвие ножа. У второго на реакцию несколько секунд, но этого времени хватает только попытаться выхватить пистолет. Первый удар приходится куда-то в ключицу, потому что мужчина прикрывается рукой. Второй точно в цель - в глаз. Остриё проходит в глазницу почти по рукоятку. Охранник падает, хрипит и бьётся на земле в предсмертных конвульсиях. Шумно. Он быстро добивает жертву, чтобы закончить его мучения. Нужно уходить быстрее. Кусты снова становятся его укрытием. Он привязывает нож обратно к руке; снимает одноразовые перчатки и зарывает их под корень какого-то деревца, где земля и так рыхлая; достаёт из внутреннего кармана зеркальце и проверяет себя на наличие пятен крови, которых оказывается не так и много. Времени тоже не остаётся, поэтому он быстро покидает укрытие и вновь садится под клён. Когда два охранника начинают обход территории, он совсем не вызывает подозрения, потому что сидит на том же месте, что и пятнадцать минут назад. Здесь все привыкли к его мягкости и кроткости. Ни один человек в "Красной розе" даже не подумал бы, что за эти пятнадцать минут он убил двоих и как ни в чём не бывало вернулся на место. Он идеальный преступник.