Здесь нет ничего святого

#Со Чанбин# -Что ты задумала? - это первый вопрос, который задаёт Чанбин, когда сталкивается с Агнессой в библиотеке. Он просто изучает "Красную розу", потому что врага нужно знать в лицо. Она, скорее всего, пришла за книгой для Сынмина. Её мелкий практически не вылезает из спальни после обнаружения трупов в коридоре. - Мы задумали...- поправляет Со женщина: -...задумали уничтожить это место, забыл? - Я помню, но сейчас все на чеку и ищеек полный бордель. Один неверный шаг, мы трупы. Чанбин хочет предостеречь. Ему важно сохранить Агнессу, потому что ради неё он здесь. Потому что он подставится сам, если женщине будет угрожать опасность. Себя ему давно уже не жалко, а её очень даже. Агнесса столько лет отдала служению этому месту. В то время как её ровесники учились, гуляли и заводили семьи, она торговала телом. Чанбин помнит её в девятнадцать и видит сейчас - существенная разница. Тогда была милая наивная девочка, сейчас опытная женщина, не доверяющая практически никому. В её глазах нет больше нежной зелени, там болотная тина, а с недавнего времени ещё и сталь. Агнесса нашла союзников и перестала бояться. Её теперь вряд ли можно назвать жертвой, потому что обиженная женщина порой страшней Гитлера и Наполеона вместе взятых. Даже сейчас в её глазах загорается что-то кошачье, будто она играет с мышкой. Чанбин готов стать для неё кем угодно, даже если добычей. - Боишься, мистер "я тебя спасу"? - спрашивает Агнесса с улыбкой, в которой расцветает усмешка беззлобная, игривая. - Боюсь. - с готовностью отвечает Со: - Не за себя. Он сам пугается своего странного порыва, но тянется рукой к женщине, легко пальцами прикасаясь к её щеке. Она замирает, но не отшатывается. В её глазах блестят созвездия от влаги, а губы приоткрываются, будто она хочет что-то сказать. Они оба молчат. Она первая кто что-то предпринимает: накрывает его руку своей ладошкой и мягко отстраняет от себя. - Не надо, Бини. - просит Агнесса, окидывая растерянным взглядом помещение. На него не смотрит, словно избегает смотреть. Хватает первую попавшуюся книгу и собирается уйти, но Со преграждает ей путь. - Так что в планах? - снова задаёт изначальный вопрос мужчина, стараясь больше не прикасаться к женщине, чтобы не пугать. - Нам нужно получить информацию с компьютера Бана. Агнесса говорит уверенно и смотрит так, что сразу становится ясно - возражения не потерпит. Смотрит с вызовом, будто знает, что он собирается сказать. Её руки прижимают к груди книгу до побелевших костяшек, выдавая её волнение. - Хочешь предать огласке то, что творится в борделе? - решает уточнить Чанбин, хотя и так всё понял. В принципе, план стоит выеденного яйца, но существует несколько нюансов. Во-первых, к компьютеру бана нет допуска ни у кого, кроме самого мужчины и его самых приближённых лиц. Во-вторых, риск слишком огромен и шанс на успех один из тысячи. В-третьих, даже если им удастся добыть информацию, проблемой станет вынести её за пределы "Красной розы". Выезжать отсюда всем подписавшим контракт можно только по разрешению одного из Банов. Даётся эта привилегия лишь проверенным людям, а Чанбин ещё на испытательном сроке. - Мы просто обязаны рассказать обо всём. Подумай сам, если, как ты хотел, мы уйдём только вдвоём, представь, сколько людей ещё могут пострадать? Скольких затянет эта паутина? - женщина смотрит точно в глаза, расщепляя в этой зелени Чанбина на атомы: - я не брошу их, Бини. Пойми, у них больше не будет шансов. - Агнесса, мы... - Я Авейра. - уже по привычке исправляет женщина, перебивая его: - Минхо с нами. - Что!? - даже переспрашивает Чанбин. Глупость какая-то. Минхо не может быть на одной стороне с ними, потому что особо приближён к Банам. Практически член семьи. - Он делает это ради сынмина. Знаешь, когда любишь, душу наизнанку выворачивает. - Знаю. - с готовностью бросает Чанбин. Он знает как это - душу наизнанку выворачивает. Знает, на что можно пойти ради кого-то кто дорог. Он много знает о чувствах. Во всяком случае, у него было достаточно времени подумать об этом. - Минхо сейчас словно одержим нашим Мини. А ещё уязвим как никогда. Думаю, на этом можно сыграть. Рисковать будет он, а не мы. - В случае неудачи, можно будет просто всё свалить на Ли и его одержимость Сынмином. - дополняет Со, улавливая мысль женщины. Теперь они явно на одной волне. Сомнения начинают развеиваться, потому что Чанбин понял. Женское коварство всё же заслуживает иногда похвалы. Агнесса умело продумала всё до мелочей. Даже больше, потому что они останутся в безопасности и вне подозрений, если этот план прогорит. У них будет время придумать что-то ещё без Минхо. - ЛиНоу сейчас под прицелом Бана, потому что не умеет контролировать чувства. Весь удар он примет на себя, иначе пострадает Мини. Это внушить ему проще простого. Естественно, нас он не выдаст, потому что будет бояться за Сынмина. Хорошо, если мы сможем с первого раза добиться цели, тогда будет проще. Если нет, то придётся что-то придумать ещё, но без ЛиНоу. Его вряд ли пощадят. - подтверждает Агнесса мысли Чанбина. Он смотрит на неё и сравнивает с львицей. В ней дикое непокорство и свободолюбие живы до сих пор. Её натура в неволе не погасла. Погасли только зелёные огни, раньше излучающие счастье. Но всё же она невероятная. Эта женщина невероятная. Её мальчик Сынмин своим появлением принёс хаос в бордель и побудил Агнессу действовать. Он стал своеобразным рычагом в борьбе против Банов и их приспешников. Благодаря ему женщина перестала бояться, выпустив коготки. - Ты молодец. - тихо говорит Со, не скрывая восхищения. Они одни в библиотеке, поэтому он делает шаг вперёд и прижимает её к себе, лицом зарываясь в красные волосы, от которых невыносимо пахнет лавандой. Агнесса резко и шумно выдыхает от неожиданности. Старается отстраниться, но слишком слабая для этого, поэтому просто послушно замирает в чужих руках. В помещении почему-то становится душно, ароматом лаванды забиваются лёгкие. Кажется, внутри сгорают все органы. Чанбин пропадает в своей болезни, от которой лекарств ещё не придумали. Совсем недавно он понял. Совсем недавно, когда снова увидел жену брата. Он понял, никогда не было шуткой, что он хочет найти женщину совсем как Агнесса. Неправдой было лишь то, что это должен был быть кто-то другой. Нет, он не хотел кого-то другого, потому что всегда хотел именно её. Теперь он может себе признаться в этом. - Не нужно, Чанбин. - взволнованный шёпот достигает слуха, горьким шлейфом накрывая сердце. Со отпускает. - Агнесса... - Я Авейра. - напоминает женщина, чеканя каждое слово. Чанбин лишь горько усмехается и отступает. - Авейра. - послушно повторяет он. Ему не нравится как звучит это имя. Ему вообще не нравится всё, что связано с этим именем. Агнесса не должна быть Авейрой. - Я пойду, меня Мини ждёт. И она уходит. Остаётся лишь лёгкий аромат её духов и воспоминание чужого тепла на собственном теле. Остаётся тоска, которая и без того кроет уже семь лет. Остаётся вина перед братом за то, что Чанбин чувствует к его жене. #Авейра# Из библиотеки я не направилась сразу в свою спальню как ожидалось - я вышла на задний двор. Проскользнула к хозяйственным постройкам, где осталась бы незамеченной, и дала волю слезам. Сгорбилась у стены сарая как древняя старуха, позволяя рыданиям рвать мою грудь. Не сбежала в подвал как обычно в такие моменты, потому что теперь боюсь это место до спазма в животе. Боюсь, что снова наткнусь на мёртвое тело кого-нибудь из надзирателей. Это страшно на самом деле. Как бы я ненавидела своих поработителей, видеть их мёртвыми страшно. Страшно даже сквозь торжество, которое заполняет нутро. Сколько раз я так же хотела перегрызть им глотку? Разорвать их плоть? Отомстить? Сколько раз я плакала от беспомощности, когда кто-то из надзирателей оставлял на моём теле синяки? Я только хотела их убить, только представляла их мёртвые изуродованные туши у моих ног, но на самом деле видеть это страшно. Я человек, поэтому страшно. Даже здесь я осталась человеком. Сейчас я плачу по той же причине - я человек. Я устала. С появлением Чанбина всё стало намного сложнее, потому что он каждый раз напоминает мне кто я есть на самом деле. Потому что он тянет за собой тени прошлого. Он выбивает меня из колеи, возвращая необратимо в другую жизнь. В ту жизнь, где я была ошибочно счастлива. Не видела зверя в шкуре человека, которого я любила. За которым следовала на свою погибель. Чанбин до чёртиков похож на него - на своего родного старшего брата. Когда-то мальчишка теперь возмужал, превращаясь в точную копию Чону. Это объятие сегодня, что он мне подарил, словно ковш кипятка сверху. Это что-то обжигающее и практически забытое. Это рождающее в сознании былые образы, что разбились однажды о предательство. Мой мозг подсознательно сравнивает Чанбина с Чону, а я больше не хочу попадаться на крючок, поэтому лучше держать дистанцию. Лучше не позволить обмануться глупому сердцу второй раз. Это больно. Обманываться больно. Ноги меня подводят, и я сползаю на землю по шероховатой стене сарая. Растираю по щекам предательские слёзы вместе с макияжем, что делаю по привычке, хоть сейчас это и не обязательно, ведь бордель пока закрыт. Смотрю на книгу для Мини, что до сих пор была в моих руках: Виктор Гюго "Человек, который смеётся". Она первая попалась мне под руку, но, скорее всего, Мини её уже читал. Он умный парень. - "Человек, который смеётся", - шепчу я так тихо, что сама себя не слышу. Рассматриваю изуродованного мальчика на обложке и провожу параллель с нами, изуродованными душами. Мы похожи. Мы похожи даже больше, чем кажется: такие же порабощённые и выставленные на утеху. Безвольные. - Не думал, что так можно жалеть героя книги. Знакомый голос заставляет меня оторвать взгляд от обложки и вскинуть голову, чтобы увидеть говорившего. Он стоит на углу сарая, прислоняясь плечом к дощатой стене. Дым сигареты, что он курит, рисует в воздухе виетиватые узоры, расплываясь серыми облачками. Холодные глаза пристально изучают меня, отчего становится немного неловко. - Ты будто следишь за мной. - говорю я ему, но не в упрёк, потому что за лишнюю дерзость можно получить наказание. Больше всего на свете я не хочу снова оказаться в подвале. Хотя, это вряд ли, подвал на данный момент не используется. - Это моя работа. - очевидно: - я увидел тебя, когда ты вышла на улицу. Сейчас под подозрением все, поэтому я последовал за тобой. - Я не могла никого убить, меня проверяли. - Но ты можешь быть в сговоре с убийцей. На это я ничего не сказала. Действительно, правда в глазах смотрящего. Доверия в этом месте не заслуживает никто. Впрочем, доверие штука хрупкая, которая может разбиться о любое обстоятельство. Баны, наверное, тоже не могли подумать, что Минхо их предаст, но появился Сынмин и всё изменил. Так же, я думаю, им в голову не приходило, что забитая проститутка может рыпнуться против них, но я готова сделать это. На данный момент, готова внушить Хёнджину, что я всё ещё слабая. - Не могу, я вам не соперник. - тихо бормочу я, чтобы от меня просто сквозило неуверенностью. Он усмехается, подходит ближе и садится прямо на землю, не боясь запачкать дорогой костюм. Смотрит с интересом как на болонку на выставке и зачёсывает рукой, растрёпанные ветром, волосы назад. Это дурацкая привычка, но выглядит вполне себе раскованно. Можно сказать, даже сексуально. Я столько лет проработала проституткой, что начала подмечать такие вещи. Начала искать какой-то шарм в мужчинах, выделять их сильные стороны, а Хёнджин очень красивый парень. Это сказал бы даже глупый. - И что тебя так расстроило? - спрашивает надзиратель, не прекращая меня разглядывать. - Я боюсь. - вру я: - слишком много смертей последнее время. Где гарантия того, что у убийцы окончательно не поедет крыша и он не станет кромсать всех подряд? - Ты явно в безопасности. Он не убил тебя тогда в подвале, хотя ему никто не помешал бы. - Наверное... Хочу сказать что-то ещё, но просто замолкаю. Так почему-то кажется правильнее. Наговорить лишнего надзирателю нет желания. В прочем, если я действительно решила действовать, Хван не должен догадаться, иначе нам конец. Я просто проститутка для него, он для меня человек крайней степени опасности. - Хёнджин, мне нужно вернуться в спальню, скоро комендантский час. - вдруг спохватываюсь я, даже не замечая, что назвала его по имени, как обращалась только в исключительных случаях. Боясь опоздать, резко вскакиваю на ноги, ощущая в них лёгкое покалывание. Не нужно было так долго сидеть в одной позе. Красные надоедливые пряди тут же подхватывает порыв ветра, накрывая ими заплаканное лицо. Я пытаюсь их убрать, но моя рука сталкивается с чужой, а потом я чувствую лёгкое прикосновение к своей щеке. Надзиратель аккуратно поправляет мои волосы, а потом резко сокращает расстояние между нашими лицами, я не успеваю среагировать. Губы обжигает поцелуем, а руки парня на моём теле не позволяют сбежать. Я замираю. На поцелуй не отвечаю, но и не сопротивляюсь. Хёнджин не Чанбин, с ним я не посмею своевольничать, пусть он, скорее всего, ничего и не сделает. Больно бьётся сердце в грудной клетке, потому что его раздавить пытаются всю жизнь. Игрушкой поломанной каждый раз на помойку выкидывают, но продолжают играть. - Нас здесь могут увидеть. - шепчу я тихо, когда надзиратель отрывается от моих губ, но из объятий не выпускает. Я совсем недавно осознала, что больше не боюсь его. Не прощаю и никогда не прощу, но страх ушёл, сменяясь какой-то непреодолимой горечью. Единственное, чего я боюсь, это привыкнуть к его рукам. Боюсь снова попасть в капкан, поэтому не принимаю эти ласки за чистую монету. Так же как и прикосновения Бини. "Но ревёшь после." - словно эхом проносится в голове, заставляя болезненно зажмуриться. - Похуй. - касается моего слуха тихий голос, а потом всё-таки я оказываюсь на свободе. Совсем не понимаю, что надзиратель от меня хочет. Он очень изменился в последнее время, словно это кто-то другой- не Хван Хёнджин. Этот человек мягче и словно уязвимее, тот был беспощадным. Этот будто сломан чем-то или кем-то, что приводит в смятение. Даже самый огромный ледник может расколоть время, так и с людьми. Наверное, это убеждение и заставляет меня предпринять попытку бороться против Альберта Бана. Он тоже человек и у него есть свойство ломаться. Главное, найти правильный рычаг. Я должна это сделать, чтобы разбить его. - Я пойду, меня Мини ждёт. - бормочу я и ловлю дежавю, потому что совсем недавно произносила те же слова, но рядом с другим мужчиной. Хёнджин не останавливает, когда я проскакиваю мимо и направляюсь прочь. Думаю, что это и к лучшему, мне не нужны проблемы, а если нас увидят, то их не избежать. Посты охраны усилены после недавнего убийства в саду. Я действительно уже готова поверить, что убийца какой-то супер способностью обладает, потому что обычному человеку вряд ли под силу убить двоих на охраняемой территории, при этом не оставив следов. Мне очень интересно кто он такой. Интересен его мотив. Интересно, почему только сейчас он начал убивать. Интересно всё, но не думаю, что когда-то узнаю. У входа в "Красную розу" я оборачиваюсь. Небо снова заволокло тучами, а ветер разыгрался, прохладный и пробирающий до дрожи. На территории тихо, если не считать этот самый ветер, который треплет листву кустарников. Мимо проходит пара охранников, без интереса окидывая меня взглядом. Хёнджин стоит всё там же и снова курит. Ветер играет и с его волосами, красиво раскидывая их в стороны. Я думаю о том, что перестаю его ненавидеть. Возможно, все мы жертвы этой системы, построенной одним сумасшедшим человеком. Все мы словно рыбки на крючке, и пришло время с этого крючка сорваться.