Нурико посвящается...

— Эй… — Нурико легонько побил меня ладонями по щекам. — Очниииись!.. Я, все-таки упавшая без чувств, медленно открыла глаза. Казалось, что я сплю… Я целый год хотела увидеть его во сне, но, как назло, он мне не снился. Ну, может, пару раз мелькнул, но весь больной и несчастный, такой, что аж сердце разрывалось!.. Не торопясь разглядев милое лицо еще не до конца очнувшимися и не верящими в происходящее глазами, я умиленно произнесла: — Ты… настоящий? Нурико выпучил глаза: — Что значит «настоящий»?! Конечно, настоящий! Тут нежная улыбка с моего лица мигом исчезла и, резко поднявшись, я быстро протороторила: — Подожди, подожди, как вы здесь оказались, что все это значит?! — Это ты мне объясни! Мы, значит, сидели себе спокойненько во дворце Хотохори, чаек попивали, и тут «БАЦ»! — оказались неизвестно где, неизвестно у кого… неизвестно в каком году! — Аллё!! Вы про нас забыли совсем, что ли?! — возмутился Таски. «Таски!.. Санька будет в восторге!» — подумала я. Не без помощи Нурико, я поднялась на ноги и поблагодарила его, покраснев, как помидор. — Жулик! — рявкнула я на окончательно охрипшего пса, из последних сил пытавшегося выдавить из себя лай. — Слышь, заткни его по-быстрому, а то я!.. — оскалил клыки Таски и рефлекторно дернулся за веером. — Жулик, марш в будку! — приказала я, и пес, поджав хвост, повиновался. Я закрыла собой вход в его конуру. — Идите в дом, не бойтесь. Жулик у меня добрый, это он так, для приличия… — начала оправдываться я. — Ну-ну… — Эй! А разуваться кто будет?! — сказала я хранителям, ломанувшимся в дом в грязной обуви. Они разулись, оставив за собой целую гору обуви, и стали проходить в дверной проем… А домик у меня маленький, двери и потолки низкие… Что ж поделаешь: Россия! «БАЦ»! «БАБАЦ»! «БАЦ-БАЦ»! — МАТЬ ТВОЮ! ЧТО ЗА?!.. — Ой!.. простите… — нервно засмеялась я и встала, чтобы помочь им. — Вот в чем прелесть маленького роста! — довольно сказал Тирико, спокойно пройдя в сенки. — Ага! — подхватила Миака и пошла за ним, не обращая внимания на побитых Мицукаке, Тамахоме, Таски, Нурико, Хотохори и Титири. Я виновато посмотрела на их огроменные шишки и кинулась поднимать страдальцев. — Нурико, ты в порядке? — В полном! — ответил тот, глядя на меня косыми глазами. Я помогла ему встать. Остальные потихоньку помаленьку поднялись сами. — Осторожно, пригнитесь, — заботливо посоветовала я, когда они вновь попытались преодолеть это препятствие. Зайдя во вторые сенки, они тут же принялись все осматривать: вентилятор, стоящий без дела, старый холодильник, в котором лежали ненужные вещи, стиральную машину… — Это че такое? — спросил Таски. — Техника… — расплывчато ответила я. — Исчерпывающий ответ, — сказал Тамахоме. Открыв единственную высокую дверь, я провела их в кухню. — Вот… здесь я живу… — Нда… не императорский дворец! — Да, но здесь довольно уютно, и мы с родителями прекрасно живем вместе… Проходите в зал, — я указала им на вторую комнату, в которой Тирико и Миака уже чувствовали себя хозяевами. Зайдя в зал, мы увидели Миаку, держащую в одной руке откусанную вместе с фольгой шоколадку, а в другой — банку с вареньем, которую она пыталась открыть зубами; и Тирико, отчаянно пытавшегося допрыгнуть до моей полки с учебниками. Со слезами на глазах я посмотрела на бедную Миаку и побежала на кухню: — Вы присаживайтесь… Я вам сейчас что-нибудь приготовлю… — Тебе помочь? — спросил Нурико, и я тут же покраснела. — Да нет, не надо… я… я сама. Не надо… — Давай! Я неплохо готовлю, — настаивал на своем Нурико, загоревшийся желанием помочь. — Да, я знаю. — Откуда? — удивился он. Я тут же проглотила язык, не зная как ему объяснить. — Да так… Интуиция. — Аааа!.. Ваше Величество?! — сказал вдруг Нурико, заметив Хотохори, прилипшего к зеркалу. — С ума сойти! Я так хорош! Мы молча уставились на него. — АААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Сковородка упала из моих рук, когда по дому пронесся душераздирающий рев Таски. — Мама родная, че это было?! Сев на диван, Таски нечаянно нажал на пульт от телевизора и включил его, да еще и на всю громкость. Я подбежала к Таски, вырвала тессен, которым он замахнулся на телик, и быстро выключила его. — Это телевизор, — просветила его Миака. — Чевой?! — Те-ле-ви-зор!.. Вдруг, помимо всего этого ора, раздалось воинственное мяуканье столкнувшихся Маси и Тамы. — Тамочка! — бросился разнимать сцепившихся кошек Мицукаке. — Че надо? — откликнулся Тамахоме, кое-как оторвавшийся от живописной картины: чавкающая Миака на фоне летящих во все стороны фантиков от конфет. — Да я не тебе! — огрызнулся Мицукаке. Я вернулась на кухню и увидела скворчащее мясо на сковородке и Нурико, роющегося в холодильнике в поисках соуса. У меня упала челюсть, и я умиленно гыгыкнула, глядя на него. Он повернулся и весело спросил: — Какой будем делать гарнирчик? В эту минуту мне было все равно, какой гарнир делать. Я просто утонула в его веселых розовых глазах и захлебнулась от счастья. — Ну, так что? Макароны, гречка, рис? — А? — очнулась я. — Нурико! Что ты, перестань немедленно! — В смысле? — не понял он причину моего недовольства. — Ну, что это такое: хозяйка заставляет готовить собственного гостя!.. Снимай фартук щазже! — приказала я. Он покосился на меня, потом на красивенький фартук: — Неа… Не сниму!.. – ??? — Он мне идет! — ответил он, скрестил руки на груди и отвернулся. — Паленым пахнет, однако! — вмешался Титири, учуяв запах сгоревшего мяса. — «Говядина Аля Нурико»! — спохватился Нурико, и мы тут же кинулись спасать обед.