Двоичный код: переселенцы

      Лаборатория жила под мерный писк аппаратов, казалось бы, не первой необходимости, но вечно подключенных к сети, потому что «самое важное — успеть изучить, не раскидываясь попросту временем». Возможно, Саенс прав. Вернее как… Инк не уверен может ли действительно учёному вдруг понадобиться та или иная машина, но Эррор знал наверняка — бесспорно. Будучи отнюдь не самым глупым скелетом, он даже не разглядывал убранство стерильных катакомб, когда доктор попросил следовать за ним шаг в шаг, потому что и так немало смыслил в их устройстве. Внекодовые персонажи, как раз такие, что имели способность перемещаться меж альтернативными вселенными, были не редкими гостями здесь. Что-то болит? Саенс поможет! Возник вопрос по использованию того или иного прибора? Тебя здесь всегда проконсультируют! И только Эррор мог прийти сюда за помощью, когда понимал, что даже антипустота не способна зализать его раны. Полезный, однако, скелет, этот очкастый.       — Он всё наладит, — объяснил Инк озирающимся гостям. — Всегда поможет!       Импрув пил краски, руководствуясь приложенной к ним инструкции. Надо сказать, они делали его почти вторым Инком, что будоражило сознание разрушителя. Ну не мог он свыкнуться с мыслью, что его художник не уникален в проявлении своих фальшивых эмоций. Благо, рассуждали чернильные скелеты по-разному. Если Инка интересовал процесс, то Импрува результат.       — Итак, от меня вы требуете конкретно чего, напомните? — Учёный сел за рабочий стол, рукой указывая на лавку-кушетку у стены.       Кабинет Саенса пахнет больницей и вмещает в себе столько шкафов для книг и полочек с набитыми разным барахлом коробками, что даже не верится в то, что все они сюда смогли поместиться. При этом, хозяин кабинета поддерживал в нём феноменальный порядок. Ни единой пылинки, ни одной соринки, да яркая лапма под потолком, неумолимо режущая зенки.       Первым голос подал Инк:       — Я уже говорил тебе о тех существах, что рвут пространство мультивселенной. Так вот. — Он взял из рук Импрува баночку с дымом. — Это — частичка тех самых тварей, веришь ты в это или нет.       Глазницы учёного распахнулись так широко, что зрачки стали неестественно мелкими в их чреве, он как бы вопрошал, как так можно было извернуться, чтобы отхватить кусок от тьмы? Он принял образец, приблизил к лицу, фокусируя взгляд через зеркальные поверхности очков на заинтересовавшей его субстанции, и хмыкнул.       — Та-ак?       — Вот. Мы обнаружили, — Инк взял Дрима за руку, подтягивая ближе к доктору наук, — что она боится позитива.       — Ага-а… — Саенс посмотрел поверх колбы на хранителя положительных чувств.       — Получается, что возможно создать оружие, основанное на позитивной энергии, которое поможет нам уложить волков на лопатки.       — Или хотя бы отпугнуть, там, отвлечь, — вставил свои пять копеек Эррор, единственный приземливший таз на предложенную кушетку.       — Хм… — Учёный поднёс баночку к груди скривившегося Дрима, наблюдая за поведением густой тьмы, клубящейся и бьющейся о стеклянные стенки. Та запротестовала, зашипела, застремилась расступиться, дать дорогу умопомрачающей энергии хранителя, но стекло позволяло ей только кружить, как тигр по цирковой арене.       — Я помогу с этим, — вышел вперёд Импрув. — Я думаю, что для противостояния нам понадобится команда в монстров пятнадцать-двадцать, так что пушек с позитивом придётся сделать много за такой короткий промежуток времени.       — Сколько же его у нас? — спросил Саенс.       — Три дня, мистер, — с упоением ответил основатель Укрытия и покосился на Роббер, что запрыгнула на стол их нового знакомого и союзника.       — Да уж, — вздохнул он, почесав затылок. — Нам придётся поторопиться. Я сконструирую пестик, на это уйдёт не так много времени, как и на его копии, но где взять столько позитивной энергии?       — О, не волнуйтесь, — улыбнулся Дрим. — Во мне её генерируется предостаточно, за два захода заберёте нужное количество, ещё и правнукам вашим останется.       — Спасибо, Дрим, — обернулся через плечо Импрув. — Ты делаешь большой вклад в будущее моего народа.       — Я считаю своим долгом помочь вам точно так же, как когда то ты помог моему другу.       Эррор фыркнул, складывая руки на груди. Для скелета, который вообще был против этой задумки, он держался молодцом.       — Тогда мы с Инком можем идти? — прогудел разрушитель. На что получил сразу несколько озадаченных взглядов.       — Ой, Руру, — нахмурился Инк. — Я, вообще-то, собирался остаться и помочь ребятам, всё-таки, у нас мало времени, а лишних рук и мозгов в этом деле быть не может, ты знаешь.       — М-м, да, — грустно согласился он, опуская руки. Он сконфуженно поднялся, ловя на себе внимание почти всех столпившихся. — Тогда я сам уйду, от меня здесь толку всё равно, что с козла молока.       Верно, наверняка подумала Роббер. По её глазкам было видно, что она уже не поменяет своё мнение о глючной выскочке. Но кошка обещала другу держать свой колкий язычок за зубками, поэтому лишь фыкнула, тряхнув волосами, да отвернулась к монитору компьютера.       Самое страшное, что иногда для ненависти нет причин.       Художник не смог выдавить из себя хоть что-то, что задержало бы глюка. Он кивнул, внутри соглашаясь с тем, что любимому нет дела до этих событий, какими бы глобальными они ни были. Он всё равно не даст родную мультивселенную в обиду и найдёт для себя не менее полезное занятие.       — Погоди, — бросил Дрим вслед уходящему. Он позаимствовал с полки пустую пробирку, с необычайно искрящимся эффектом наполнил её своей сверкающей магией и, закупорив, отдал Инку, чтобы тот передал её своему возлюбленному.       — Возьми это с собой на всякий случай. Я уверен, что нельзя пренебрегать бдительностью. Тем более, ты важное звено мультивёрса и… наш друг. Мы не можем тебя потерять.       Разрушитель долго смотрел в переливающиеся золотом глаза хранителя позитива. Они похожи на колосья в бескрайнем поле, так же колыхаются от любого дуновения, но никогда не пригибаются к земле, тянучись к солнцу. Два блюдечка с золотой каёмочкой впервые ни капельки не раздражали.       — Спасибо, — наконец поблагодарил дестрой, не сводя с него внимательного взгляда.       Дрим широко улыбнулся.       Эррор ушёл прочь, сунув пробирку за пазуху.       — Итак, — протянул Инк, — возвращаясь к вопросу о пушках…       — Смотрите, — перебил друга Дрим, — нам бы всем иметь при себе немного моей энергии, чтобы точно быть в безопасности, ладно? Так что давайте…       С этими словами хранитель позитивных эмоций стал рыться в коробке с пустующими сосудами.       — Верно, — согласился Саенс. — Я хоть и не выбираюсь из своего мира, но думаю, что из ваших рассказов и без того ясно, что защита нужна сейчас поголовно всем. Такое непростое время…       Учёный вздохнул, непроизвольно задерживая заинтересованный взгляд на Роббер, что лапкой с выпущенными коготками пыталась вытащить из стакана блестящую ручку. Смекнув, что ее спалили, кошка прыгнула со стола на плечо лучшего друга, который немедля тактично спустил ее на кафельный пол.       — Давайте перейдем в лабораторию, — предложил скелет в белоснежном халате. — Дрим, там найдётся побольше подходящих склянок. А так же я дам вам возможность дышать, ибо там не так тесно, как здесь…       Команда живо согласилась, исчезая за застеклённой дверью. Все, кроме зависшего в раздумьях Инка и обеспокоенного его состоянием Импрува.       — Дезинфицируем руки и лапы, господа! — послышалось за стеной, что привело художника в чувства. Подняв голову, он, наконец, заметил, что находится в помещении один на один с основателем Укрытия. Тот не задумываясь подошел ближе, положил руку на чужое плечо и постарался выразить сочувствие. Конечно, в меру своих возможностей. К счастью, тот это почувствовал.       — О чём думаешь? — спросил Импрув.       — Да так, — отмахнулся творец, натянуто улыбаясь и надеясь, что приятель не просечёт. Однако надежды не оправдались, потому что альтернативный художник проницателен как никто другой. Нутра нет, а повадки всё те же.        — Я вижу, что тебя что-то сильно беспокоит. — С минуту помолчав, он почти одушевленно улыбнулся, как во времена первой Инковой укрытой ночи. — Знаешь, я даже догадываюсь что. Присядь-ка, я просто обязан поведать тебе кое-что.       Не произнося ни звука, Инк покорно опустился на кушетку. В его грудной клетке что-то неприятно царапалось сомнениями, но он не сводил зрачков-треугольников со своего мудрого собрата.       — За время заточения в Нулевой бесконечности, — с предыханием начал повествование он, — я повидал много бездушных Инков. Полагаю, что это закономерность и на мою долю выпала такая редкая неудача, как душа. Так вот, каждый из этих Инков в своем мультиверсе имел естественного противника — Эррора. И вот что я скажу. Не все, но большинство из Инков были влюблены в своих Эрроров. Иногда взаимно. Но в силу своей одушевленности я приметил одну особенность — все они, как один, тосковали по своим разрушителям, словно всегда имели душу. Словно живые. А ведь красок при себе совсем не имели. В ужасной пустоте просто негде раздобыть их. Создатели покидают свои творения, когда те попадают туда.       — К чему ты это?.. — нахмурился хранитель.       — Я знаю, что ты волнуешься о том, достаточно ли отдачи получает Эррор. От тебя.       Инк вскинул брови и раскрыл рот, но Импрув приложил к его зубам палец, призывая к тишине.       — А что, если я скажу, что чувствую, как любовь к нему сочится из тебя в невероятном количестве? Говорю это, как скелет, хорошо разбирающийся в чувствах и теперь утративший их. Поверишь старику, приятель? Бездушная любовь — твоя природная особенность.       На этот раз художник не стал и пытаться что-то оспорить. Только задумчиво склонил голову и согласно кивнул, как бы благодаря за эти слова. В который раз он ловил себя на мысли, что Импрув на него совсем не похож. Даже тем же самым складом ума. Или это Нулевая бесконечность так повлияла на его мышление? В любом случае, это уже совсем не важно, так ведь?       — А теперь выше нос! — прервал его внутренний монолог товарищ. — Бьюсь об заклад, Глюк тоже чувствует это. Иначе не успокоил бы бурю своего гнева так быстро. Знаю о чём говорю. Все Эрроры одинаковые, дружище.       — Ладно, — вздохнул Инк, рефлекторно утирая носовую кость.       — Пойдём помогать ребятам.       — Да… Спасибо.       Инк последний раз окинул взглядом место рядом, где недавно сидел возлюбленный. Воспоминания о сцене применения вызвала на лице озорную улыбку. Нет. Больше Инк не станет волноваться о своих чувствах. Он прошел этот этап и готов ступать дальше с гордо задранным подбородком. «Это моя особенность»

***

      Белизна пустот давно перестала внушать привычное разрушителю умиротворение. На самом деле теперь он всегда вспоминал про пережитое, когда оставался с ней один на один. Тревога, уже так сроднившаяся с его сердцем, окутывала кости каждый раз, стоило только взглянуть на расстелившуюся долину бесконечного ничего. Глубокого, как бесстрастные Инковы глазницы. Эррор никогда прежде не вздыхал так тяжко и часто, как сейчас, обследуя просторы мультивселенной. Границы того, что они называют домом, вновь держались на честном слове. Интересно, что дымками даже не пахло. Тишь и благодать антипустоты вскоре усмирила рвущиеся переживания некогда бесстрашного скелета. Что же от него прежнего осталось-то?..       Эррор снова думает о том, что где-то свернул не туда.       А теперь он шагает в никуда, иногда прислушивается к своим ощущениям, чтобы успеть схватить незваных гостей за шкирки, и спрашивает себя о том, как долго ещё сможет быть прирученным зверьком в личном зоопарке хранителя.       *Кчш-ш-шу-у*       Мерный шаг прервал до ужаса знакомый треск, от которого земля под ногами вздрогнула.       *Бах! *       Дестрой раздражённо оскалился, замирая. Разноразмерные мелкие зрачки сузились ещё больше, да заметались с потолка до земли и обратно, прерываемые застелающими обзор сбоями.       — Кто?! — рявкнул он, боясь даже вертеть черепом. Пальцы задрожали и эту дрожь унять он был не в силах. Настоящий неконтролируемый страх затопил сознание, заставил ком в горле приблизиться к иллюзорному корню языка, знаменуя приступ тошноты.       Он не может попасть в волчий плен один! А прямо сейчас Эррор как раз имел все шансы на то, чтобы оказаться съеденным волчицей и её шайкой! Образы в голове уже успели намекнуть на то, что каждому в этой истории хватит по кусочку.       — Р-р-рав! — раздалось над ухом, а затем послышался цокот когтей.       Эррор подпрыгнул от неожиданности, рефлекторно схватился за края глазниц, но пальцы не оттянули обратно ни одной ниточки. Магии нет. На ватных ногах он попятился от сгущающегося чёрного облака, которое, ещё не сформировавшись, уже поскуливало. Подвисающий мозг не мог придумать ни одного решения, которое бы спасло его и без того саднящие кости.       Наконец, зверь обрёл свои привычные очертания. Этот волк не был похож на десяток других своих собратьев. Низкорослый, примерно по ложные рёбра чёрного скелета, и… до безумия напуганный. Белёсые глаза, изредка пропадающие за поволокой тумана, словно молили о прощении, тяжёлые когтистые лапы взволнованно скребли пол пустоты, а из глотки доносилось утробное урчание вперемешку со скулежом. Но разрушитель, из-за одолевшей его паники, не смог распознать в поведении врага немую просьбу о… чём-то, что, очевидно, мог сделать для него.       Приобретя свой самый грозный вид, Ошибка полез в карман шорт.       — У-у-у-а-ф! — Волк прыгнул на Эррора, вставая на дыбы и щёлкнул челюстями у плеча когда-то сломанной руки.       Скелет отшатнулся, визгливо ругаясь. Он никак не мог понять что в поведении волка его смущает и почему же он здесь совершенно один?       — Где твоя стая, ублюдок?! — прошипел Эррор, всё ещё пытаясь отыскать что-то в чреве глубокого кармана.       — У-у! — завыла в ответ тень, немного плавясь от злобного взгляда разрушителя.       — Что такое?..       Волк припадал грудью к земле, ныл, как она же во время своего раскола, да всё мужественно держал на шкуре тяжёлый взор. Видно было, как он пытался добраться до чужих костей, но от чего-то страдал, поэтому пригибался. Дестрой подозревал, конечно, что упрямому монстру лень прятаться от взгляда, поэтому он так силился напасть даже в полуумирающем состоянии.       Эррор перестал пятиться, застывши на месте с отысканой банкой позитива в руке. Красные брови-дуги нахмурились, а глаза ещё раз обвели округу внимательным взглядом. Никого. Только лишь один маленький теневой монстр, на глазах иссыхающий, словно Флауи в пустыне.       — Ха, — усмехнулся разрушитель, мигом растерявший всю свою былую панику. — Идиот. Решил со мной тягаться в одиночку? Получай, засранец!       Скелет швырнул в истошно скулящее и воющее существо то, что они с командой прозвали «защитой». Тонкое стекло немедля разлетелось, пройдя сквозь дымчатое тело и соприкоснувшись с поверхностью пола. Вырвавшаяся наружу позитивная энергия сразу же притянулась к измученному волку, окутывая его своей ослепительной аурой. Эррор отошёл на пару метров, но всё равно наблюдал за этим сквозь пальцы, чтобы не ослепнуть.       — Вот чёрт, — шикнул Ошибка, когда магия стала развеиваться, но сквозь неё всё равно проглядывалось что-то чёрное. — Не сдох?!       Только вот, то, что ему пришлось увидеть далее, нехило выбило дух…       На полу теперь вместо завывающего теневого волка валялся бессознательный разрушитель. Альтернативный бессознательный разрушитель.