Кварталы Лост-Хэвена

Америка — свободная страна, и, находясь в ней, ты можешь быть кем угодно. Не особо успешным президентом, особо успешным наркодилером, идеальным художником-импрессионистом, членом мафиозной семьи и даже трупом. Государство не может отнять у тебя желание хотеть быть мертвым. Правда, стоит отдать должное и родине Томаса — Сицилии, так как сейчас итальянские власти охотно приветствовали стремление войти в ряды солдат армии. Ещё с детства окружение ребенка поощряло его к играм в войнушку, воспитывало преданность исполнению имперских идей, подпитывало естественное желание ребенка быть частью чего-то великого и, когда тот, наконец, превращался в идеального раба, способного пойти на все ради своего вождя, вождь со смехом открывал перед ним свое истинное лицо с багряными глазами, налитыми кровью несогласных с его мнением, отражающее незаживающие кровоточащие раны от сотен и тысяч ударов плетью, предназначенные для политзаключенных. Однако, несмотря на всеобъемлющую пропаганду, большая часть населения все-таки сохраняла антифашистские настроения и сумела разглядеть в Муссолини злобного диктатора, слепо шагающего за концепцией немецкого предводителя. Италия, прежде независимая политически, взявшая при Джолитти курс на становление полноценной империей и планомерно укрепляющая экономику и свое место в мире, теперь стала своеобразной колонией Германии, отделившимся плодом из чрева пожирающего его Рейха. Том хорошо помнил другую, прежнюю Италию. Маленький, он гулял мимо многочисленных виноградников с сестрой, полной грудью дышал ароматом магнолий, растущими в их собственному саду, срывал зелёные недозрелые оливы с дерева и устраивал бои со старшим братом. Рослый, крепкий, выше на две головы Марко часто оставлял его в этих неравных сражениях проигравшим, да и после переезда в страну свободы постоянно оказывался на несколько шагов впереди. Наверное, это участь всех младших братьев — наблюдать за чьими-то неудачами и победами, зная, что скоро пройдешь тот же путь и повторишь те же ошибки, но уже сам. И сразу, в попытке разорвать эту бесконечную цепочку, велик соблазн ступить на иную дорогу, иногда не совсем законную, чему в итоге Том и последовал. Подумав об этом, он усмехнулся. Его брата постигла более незавидная участь: несколько лет назад в дом семьи Анджело пришло письмо о кончине Марко-младшего в Гаити во время обострения конфликта при оккупации части острова американскими пехотинцами. Через два месяца после этого, как по велению свыше, Томми отправился в армию и был уверен в том, что повторит путь старшего брата, как случается с другими младшими братьями во всем мире, однако этого не случилось. Он вернулся из армии, был сначала дорожным рабочим, затем таксистом, и три года назад начался совершенно необычный этап его жизни, который буквально перевернул с ног на голову его тихий и размеренный жизненный путь, с которым он успел свыкнуться. Работать в такси до конца своей жизни, найти жену и завести пару детей, быть частью системы, полноценной ячейкой общества, быть идеальным гражданином. Томми аж вздрогнул от этой дикой мысли, что не ускользнуло от внимательно наблюдающих за ним глаз Сары. Девушка стояла за баром и подменяла своего отца в это утро — резала копчёную грудку индейки для бесчисленных сэндвичей, которые стремительно поглощали посетители, зашедшие в бар Сальери перед работой, и варила тонны литров черного кофе. Одну дымящуюся чашечку она поставила на столик перед Томми, но тот был так погружен в свои мысли, что даже не заметил этого. Подумать только, как далеко он ушел от того образа жизни, к которому поощрял его собственный отец и власть в его родной стране! Он не доверился этим глупым россказням о гражданском долге в детстве, не угодил в ловушку собственных принципов в юношестве и не стал жертвой иллюзий сейчас, когда ему уже тридцать два. Он чувствовал себя успешнее 90% населения страны. С другой стороны, семья Сальери тоже была маленьким государством, в котором он был рядовым солдатом. Выбрав путь мафиози, он подписал два документа — отказ от личной свободы и приказ о неразглашении. Мысленно, конечно. Получается, он убежал от одной навязанной военной диктатуры к другой? Нет, мафия — это другое, и он был уверен в истинности своих суждений. В нос ударил аромат свежего кофе, и Томми, наконец, обратил внимание на чашку перед ним. Сара, сомнений быть не могло. Он повернул голову в сторону бара и увидел девушку: с покрасневшими от активной работы щёчками и в этом голубом платье, поверх которого был повязан фартук, она была очень хорошенькая. Интересно, что думает насчёт всего этого Сара? Правда, джентльменский кодекс не позволял вести с девушками разговоры о политике, это было моветоном, но друг с другом сами девушки явно не о цветочках беседовали. Томми поднял чашку и отпил маленький глоток, кивнув Саре, когда та посмотрела в его сторону. Томми — джентльмен. Открывая дверь бара, он галантно пропускает Сару вперёд, чтобы спокойно полюбоваться ее прелестными округлостями ниже поясницы, и иногда даже целует руку, чтобы получше оценить уверенно выпирающую из-под плотной ткани платья грудь. От последнего на щеках Сары всегда появляется лёгкий румянец, и затем она сконфуженно удаляется на кухню резать индейку. Томми веселит это, и он продолжает свою игру: с напускным равнодушием подмигивает девушке, когда та говорит с кем-то из семьи, подходит к бару, когда туда усаживается случайный посетитель, и, мысленно перебрав свой богатый арсенал самых неудобных вопросов женщине, выбирает и задает Саре наиболее отвратительный из них. Сара всегда держится достойно. Самой страшной карой является гневный взгляд в сторону Томми или кофе без двух ложечек сахара, но, поддерживая эту молчаливую двустороннюю игру, он сохраняет невозмутимость даже тогда, когда кофе невозможно горький. В глубине души Томми знает, что однажды Сара выскажет ему все о его дерзких выходках, и он не будет этому противиться. — Томми, салют! — К нему грузной медвежьей походкой подошёл Поли. — Допивай свой кофе и погнали. Дорога предстоит долгая. — Куда поедем? — В доки, — коротко ответил Поли, который сейчас меньше всего напоминал самого себя — обыкновенно болтливого и искрящего туповатыми шуточками по любому поводу. — Ладно, — согласно кивнул Томми. «Ладно. Вот погоди, сяду за руль, и пока будем ехать, ты сам мне всё выдашь, уж я-то тебя знаю». В машине Поли ехал молча, поставив локоть правой руки на небольшую ступеньку внутренней дверцы и придерживая пальцами край своего пальто. Томми сделал несколько попыток бросить взгляд в сторону попутчика, чтобы понять, есть ли под его пальто оружие, но вскоре оставил свою затею. Коричневое, не по погоде тёплое и мешковатое пальто будто делало Поли ещё более похожим на огромного медведя. Будь он проклят, если не припрятал пару стволов во внутренних карманах, решил Томми. По указу Поли Анджело выехал из города по шоссе на северо-запад, свернул на прилегающую дорогу, добрался до небольшого придорожного мотеля и заехал на полупустую парковку. Мотель, кажется, совсем не пользовался популярностью. Они вышли из машины и закурили. По грунтовой дороге мимо них с гудением проносились машины, каждый раз поднимая целый столб пыли, которая затем неспешно оседала обратно на дорогу. Томми наблюдал за этим добрых полчаса, пока на парковку бесшумно не заехал лоснящийся от блеска, голубой «Шуберт Фригат», словно только из салона. Приглядевшись, он увидел за рулём Луку Бертоне и тотчас почувствовал притупленную боль в рёбрах, которой его наградил Сэм за самовольное убийство одного из информаторов Морелло, к которому его, в свою очередь, привёл сам Лука. Хоть впоследствии и оказалось, что Том сделал доброе дело, и даже побои его почти зажили, напоминая о себе лишь ранним утром после крепкого сна, психологическая травма ещё периодически бередились, сея излишнюю нервозность при воспоминаниях двухнедельной давности или при виде Сэма Трапани. Лука вышел из «Шуберта» и поздоровался с Поли за руку. К Томми он даже не приблизился, ограничившись быстрым взглядом и кивком в его сторону. Видимо, у него тоже имелись свои тревожности в виде Сэма по поводу произошедшего, решил Анджело. — Садись, — велел ему Поли, указав на «Шуберт». Новенькое модное авто приветливо стояла перед Томми, отливая на ярком солнце чистой бирюзой. Это был кабриолет. Он видел такие лишь в центре города и весьма редко, поэтому жадно впился взглядом в плавные обтекаемые формы кузова, перерастающие в два агрессивных «хвоста» в задней части машины, напоминающие что-то нечеловеческое, дикое. Её голубой цвет вместе с тем успокаивал и притуплял животные инстинкты, призывая к возвышенному и внушая сладостное ощущение самодостаточности. — Садись же! — нервничал Поли. — У нас ещё много работы. Томми опомнился, выйдя из нирваны, и сел за руль. Бежевая обивка из кожи приятно и мягко поскрипывала, и это был лучший звук в мире. Но Поли всё еще ничего ему не объяснил и не ввёл в курс дела. Он вновь подошёл к их «Болту», сбросил с себя огромное пальто и оказался в белоснежном новеньком костюме-тройке с иголочки. Из-под жилета виднелся галстук цвета индиго. Затем достал откуда-то белую шляпу и нахлобучил её с важным видом. Своё пальто оставил в их машине и, что-то сказав Луке, направился к Томми. — На кого я похож? — сладковато-ледяным голосом медленно спросил он у Анджело. — На Марко Морелло, — так же медленно пробормотал Томми, сдерживая едкую улыбочку. — Только… более лохматый. У Морелло идеальная стрижка, промасленная двумя флаконами помады. — Верно, — задумчиво улыбнулся Поли, на секунду превратившись обратно в самого себя. — Заедем к барберу. А потом в доки. У нас встреча. — А мне разве не нужно сменить образ? — Томми недоверчиво покосился на спутника. — А ты останешься в машине. Будешь прикрывать нас, понятно? — Понятно, — сухо отозвался Томми. Опять всё веселье без него. С одной стороны, можно понять Сэма, который после ситуации со Стэном допускает его разве что до работы водителем, давая видимо понять, что относится к нему ровно как к таксисту и не более того, и это было, пожалуй, самое обидное наказание, которое Трапани мог придумать. Очевидно, Сэм опасался, что Томми может что-нибудь выкинуть, что заставит понервничать босса и всех к нему приближённых. С другой стороны, как Том-таксист может проявить себя в лучшем виде и заслужить повышения, если круг его обязанностей ограничивается развозом членов семьи, в особенности, Поли и Сэма? Внутренний бунт в Томми вскоре перерос в сильнейшее чувство голода, и живот его принялся требовательно урчать. Поли благосклонно посмотрел на него. — Можешь купить себе что-то, пока я буду стричься, так и быть. Только вымой руки, прежде чем вернуться за руль. Машину нужно вернуть в идеальном состоянии, и ты за неё ответственен. Если с ней что-то случится или сидения заляпаются, то Сэм… — Да понял я, хватит уже! — взорвался Томми. Сэм, опять этот Сэм… Оставшаяся часть пути прошла в тишине, содержащей в себе искрящиеся молекулы гнева и напряжения. Они двигались навстречу крупицам волнения, исходящим от Поли, сталкивались друг с другом, боролись и в итоге становились единым целым, заключая в себе какой-то злобный трепет от предвкушения чего-то невероятного. Крупицы эти, устав, наконец, от борьбы, спокойно оседали вниз, прямо на белоснежные брюки Поли, и тот каждую минуту водил по ним руками, словно стряхивая что-то, затем поправлял галстук-индиго, нервно сглатывал комок в горле и опускал руки, замолкая до следующей партии пыли на брюках. Томми не спрашивал, почему Поли вырядился как босс семьи Морелло и зачем в таком виде едет в доки, хоть любопытство и раздирало его изнутри. Он был терпелив и ждал, пока его посвятят в общие черты этого дела добровольно. Умей ждать. Не говори, а слушай, и узнаешь больше, чем мог бы выяснить, задавая вопросы. Остановка у барбера затянулась еще на половину часа, и Томми успел немного перекусить напротив барбершопа хот-догами. Поли после стрижки было совсем не узнать — идеально гладкие волосы аккуратно уложены, помады тоже не пожалели, и вот образ Марко Морелло был практически воссоздан воочию. Когда Поли с видом босса семьи гордо уселся в машину и велел ехать, наконец, на место встречи, Томми вдруг понял, зачем нужна заварушка с открытой машиной. Морелло имел врагов — как и многие важные шишки в городе, но никто бы не решился напасть на него в открытую. Часть полиции и населения была настолько запугана, что никто бы попросту не додумался подстрелить его средь бела дня в его машине. Даже семья Сальери на такое не была способна. Хочешь спрятаться — встань на самое видное место. Томми полагал, что скоро он раскроет также и остальную часть загадки в виде переодевания Поли. По велению Поли он поехал в объезд Маленькой Италии к Рабочему кварталу, расположенному на юге Лост-Хэвена. Многочисленные заводы, грязные предприятия наводнили это место. Бараки, где проживала самая бедная часть населения города, включающая лишь приезжих, кривыми рядами тянулись между этих заводов, строились, где придётся. Люди использовали любой клочок земли для очередного сарая или места для стирки. Настоящее засилье грязи, клопов, и бог знает, чего ещё. И Томми тоже жил здесь с семьёй первое время после переезда в Америку. Он не понаслышке знает о клопах в матрасах и об одежде, которая не отстирывается годами, потому что её просто невозможно отстирать ни одним существующим порошком от сажи, которой пропитан воздух. Люди были смуглые не из-за палящего солнца, а из-за промасленной воды, которая была ничуть не чище воздуха и содержала целую россыпь тяжёлых металлов. Люди пили её, мылись ей, купали в ней детей и варили на ней суп. Все были живы, потому что умирать было слишком накладно для больших семей. Все были больны, но не знали этого либо не обращали внимания, потому что некогда было ходить по врачам. Годами накапливая сажу в лёгких и металлы в организме, люди, в конце концов, очень быстро истощали собственные ресурсы и начинали медленно сгорать в дыму заводов. Если кому-то удавалось вырваться из Рабочего квартала и переехать, он имел гораздо больше шансов не умереть от рака. Уехав несколько лет назад, Томми сейчас вновь ощутил тяжесть и густоту загрязнённого воздуха и принялся кашлять, пытаясь скорее избавить лёгкие от смога, но чем больше кашлял, тем больше его вдыхал. Он был уверен, что Поли рядом с ним испытывает не меньшие мучения и надеялся, что он тоже жалеет о том, что принял решение ехать в кабриолете. Встреча должна была пройти в порту, на территории бывшего металлургического завода, которая ныне использовалась под многочисленные склады. Многие сооружения безрадостно пустовали, и это не пошло им на пользу — внешние и внутренние стены искрошились, сыпались, трескались без должного ухода, кое-где обвалилась крыша. Они подъехали на престижном «Шуберте», который смотрелся здесь крайне неуместно, к одному из таких зданий и встали за углом. — Окей, твоя задача — не высовываться, — строго сказал ему Поли и снова поправил галстук. — Внутрь не заходить. Услышишь стрельбу — не двигайся с места. Будь около машины и жди моего возвращения. — Ты полный кретин, раз пойдёшь туда один, — проворчал Томми, выходя из машины и нервно закуривая. — Я буду не один, — загадочно улыбнулся Поли и подмигнул ему. На миг Анджело узнал старого приятеля в этом лакированном дешёвом образе. Повернувшись на каблуках блестящих туфель, Поли уверенным шагом направился к зданию и через полминуты уже скрылся за углом. Томми докурил сигарету, поглядывая на этот угол, и зажёг ещё одну. Ещё через минуту на территорию заехали три чёрных автомобиля, наполненные парнями в костюмах, завернули за угол и, судя по затиханию двигателя, остановились рядом со входом. Никто не обратил на Томми никакого внимания, так как основное действо, похоже, разворачивалось внутри. Никакого шума и пальбы не было слышно, и Том, докурив, сел в машину, решив дождаться Поли за рулём. Две трети часа ничего не происходило, и бесконечное любопытство Томми не без внутренней борьбы взяло верх над его прилежной исполнительностью. Он вышел из машины и, медленно ступая, прогулочным шагом дошёл до угла, аккуратно заглянул за него. Он увидел вход в здание и несколько машин перед ним — около шести. Ни одной знакомой ему. На входе никого не было, но спустя несколько секунд Томми расслышал тихие голоса внутри, отражающиеся от стен, наполняющие здание до самого потолка, выходящие наружу, чтобы добраться до его ушей. Этого ему было мало, и он прокрался прямо ко входу, чтобы узнать, что же происходит внутри. Двери, напоминающие ставни для гаража, были распахнуты, впуская жару с улицы в огромное, пустое от станков и машин здание. Они начали ездить ранним утром, а сейчас время уже шло к полудню, и летнее солнце стояло в зените, испепеляя лучами серый потрескавшийся асфальт и кирпичные стены, обсыпающиеся терракотовой пылью. Томми, прильнувший к стене, отпрянул, вдруг обнаружив, что испачкал руки и куртку в этой пыли. Он хлопнул себя чистой ладонью по груди, взметая небольшое красное облачко, и вдруг понял, что с этим звуком перестал слышать разговоры. Притихнув, он снова заглянул внутрь. В глубине завода он обнаружил не меньше дюжины человек, стоящих где придётся или сидящих на перевёрнутых ящиках. Поли, разумеется, выделялся среди всех — его белый костюм отражал слабый свет, проникающий сквозь небольшое грязное окно наверху, и он светящейся фигурой вышагивал по центру площадки, окружённой незнакомцами. Томми замер и весь обратился в слух, чтобы понять, о чём они говорят, но шансы его стремились к нулю. Тем не менее, заходить внутрь было опасно, да и Поли предостерёг его от этого, поэтому Анджело вскоре предпочёл вернуться к машине и ждать в ней. Через несколько минут он услышал звук заводящегося двигателя и увидел Поли, бодрым шагом направляющегося к нему. Томми завёл машину, чтобы быть готовым при необходимости сразу выехать, но Поли, похоже, был в прекрасном расположении духа, и, по крайней мере, за ним никто не гнался и не пытался стрелять. — Можем ехать, — торжественно объявил он Тому, усевшись в машину. — И давай с ветерком, а то в этом костюме можно дубу двинуть, ещё и на такой жаре. «С ветерком? Как ещё можно ехать в кабриолете?» — подумал Том. — Ладно, — спокойно согласился он, следуя своему методу и не допытываясь у Поли о подробностях операции. — Всё прошло хорошо? — Более чем. Почва подготовлена, — он снял с макушки шляпу, обнажив промасленную стрижку, и помада начала тотчас таять на ярком солнце. — Основная часть этого дела будет сделана сегодня-завтра ночью. — Ночью?! — не выдержал Томми и тут же сбавил обороты, пытаясь сдержать эмоции. — А ночные часы нам оплатят?.. Или я опять не при делах? — Успокойся, дружище, — Поли хлопнул по его плечу и крепко сжал его. — Без тебя мы никуда. Дело крупное, и деньги хорошие, никого в обиде не оставят. А теперь сматываемся отсюда, пока твою морду не приметили. Без лишних слов Анджело дал по газам и помчался по улицам Рабочего квартала, увозя их подальше от рассадника грязи и сажи. Наконец, после этой таинственной встречи, Поли стал самим собой и разговорился. Ход его мыслей был спутанный, словно он долгое время сдерживал словесный поток, и Томми еле успевал улавливать суть, отвлекаясь на дорогу. — В город приехали канадцы со своим дешёвым пойлом… я говорю о самогоне, дружище. Канадский самогон — высший класс. Канадцы не живут по американским законам, они думают, тут всё прозрачно, чисто, как на блюдечке… и что им тут же выложат баксы. Они хотят продавать в городе самогон на постоянной основе, такой бизнес, понимаешь? Хотят раз в две недели привозить свой товар и сдавать его, а потом ехать за новой партией… Поли расстегнул пиджак и ослабил галстук, сам встревоженный этой историей. — Сальери вздумалось прибрать к рукам их бизнес. Ему повезло, что мы прознали о канадцах раньше Морелло, хоть в чём-то мы преуспели! Итак, Том, ты спросишь, зачем же я вырядился как Морелло… — Да, спрошу, — дружелюбно поддакнул ему Томми. — А я скажу тебе. Эти болваны знать не знают Морелло лично, и мы воспользовались этим. Они в жизни не захотят с ним иметь никаких дел, если Морелло их подставит. Мы украдём у канадцев самогон, а потом в лице Сальери предложим им выгодную сделку, и будем выглядеть достопочтенными гражданами, способными вести бизнес. — А ты не думаешь, что после такого ограбления они уедут в свою Канаду и больше не захотят иметь дел ни с кем? — Тогда у нас в любом случае останется добрая партия отличного пойла! — Поли громко заржал, привлекая внимание уличных мальчишек, пока они стояли на светофоре. — Я смотрю, вы всё продумали, — пробормотал Томми, витая в мыслях ещё во всей описанной ситуации и пытаясь найти подвох. — А то! Ну что, ты в деле? Сэм позже скажет, когда поедем на дело. — Разумеется. В самом деле, дело обещало быть ужасно интересным. Сначала Тому показалось, что весь план выглядит как детская театральная постановка, но, поразмыслив, он пришёл к выводу, что такие извечные незамысловатые спектакли как раз лучше всего срабатывают и в жизни. «Просто и со вкусом» — как сказал Луиджи, их повар, презентуя тем же вечером спагетти с пармезаном. Фраза как нельзя лучше подходила и к спагетти, и к авантюре с самогоном. Том до самого закрытия просидел в баре Сальери, снова и снова обдумывая план, которым поделился с ним Поли, пытаясь найти в нём изъяны, недоработки, и, в конце концов, просто ожидал, когда Сэм соберёт всех парней и расскажет обо всём официально. В половине седьмого все разошлись, Томми слышал за стеной только голоса дона Сальери и Фрэнка, но не знал, что они обсуждают. Возможно, у них просто было вечернее совещание. Анджело уже почти задремал на диванчике, скрестив руки на груди, над пустой тарелкой из-под спагетти, когда к нему подошли Поли и Сэм. Коротко велев идти за ним, Сэм направился к их залу собраний на первом этаже, Томми шел следом, Поли же замыкал троицу, идя сзади. В зале была зажжена лампа, она же являлась единственным источником света на всем этаже. На улицу уже опустились глубокие сумерки. И Фрэнк, и дон уже уехали домой. Когда они уселись за большим овальным столом, в комнату зашёл молодой парень в длинном чёрном пальто, и Сэм представил его как Марко Руссето, племянника их оружейника Винни. Томми видел его впервые и недоверчиво поглядывал на парня всё то время, пока капо рассказывал историю с канадцами и план перехвата самогона. Это всё Том уже слышал, его интересовали лишь время и деньги. Повезло, что Трапани не любил много болтать и ограничился кратким пересказом ситуации и инструкцией по ограблению двух фургонов с самогоном. Томми — солдат, и не терпит пустой болтовни, а ждёт чётких указаний к действиям. -… итак, наша миссия «Канадский самогон». Действуем сегодня ночью. Если затянем, завтра их уже могут перехватить парни Морелло. У них уши повсюду в городе. — Но разве нам это не на руку? — робко возразил Руссето. — Твоё дело — стрелять, Марко, — отчеканил Сэм. — Так… Поли со мной, Томми… ты за рулём. Марко прикрывает в случае чего. «Где же ещё я могу быть?» — подумал Анджело. — В полночь выезжаем в сторону порта, — закончил капо и кивнул сам себе, торжественно оглядев присутствующих. — Томми, идём, поможешь мне подготовить транспорт и оружие. Вдвоём они вышли из комнаты, длинными тенями от света единственной лампы пересекли длинный коридор и вышли из здания во двор. После закрытия бара здесь было непривычно пусто и тихо. Напротив Ральфи закрывал ставни гаража. Поверх рабочего комбинезона он накинул серую куртку, собираясь отправиться домой. Сэм остановился и неспеша закурил, наблюдая за механиком. — Д-д-до з-завтра, мистер Т-т-трапани и м-м-мистер Анджело! — он помахал левой рукой и, прижимая к себе правую руку, держащую, вероятно, какие-то инструменты, обёрнутые в мешковину, быстро вышел со двора и растворился среди гудения машин и света фонарей на улице. Томми проводил его взглядом, терпеливо ожидая, пока капо докурит. Солнце давно зашло, и жаркий летний день сменился приятным прохладным вечером. Освежающий ветер с лёгким привкусом озона, предрекающий ночной дождь, подул откуда-то с востока. Клён, растущий с другой стороны двора за двойным рядом заборов, накренился в сторону от этого ветра. Его блёклая оливково-зелёная листва жаждала влаги уже несколько дней, и он благодарно воспринимал даже самые резкие порывы воздуха, расправляя листья. — Выгони из гаража четырёхдверный «Шуберт» и поставь его возле той лестницы, — Сэм указал на пристройку напротив, где обитал Винченцо в дневное время на втором этаже, — затем поднимайся наверх, заберём оружие. Я пока отомкну сейф. — Окей, — согласился Томми и пошёл к гаражу. «Шуберт» стоял у дальней стены, вторым рядом за другим автомобилем, и пришлось сперва отогнать машину перед ним. Припарковав «Шуберт» возле лестницы, Анджело загнал другой автомобиль обратно в гараж и после поднялся наверх, в дневную обитель Винни. Без самого хозяина оружейная выглядела весьма безжизненно и грустно. Оружие было спрятано в сейфы, стоящие в ряд у стены за перегородкой; стол Винни, обыкновенно служивший пристанищем для всевозможных инструментов, сейчас пустовал в идеальной чистоте, которую нарушала лишь пара пустых бутылей из-под самогона. Винни не был заядлым любителем крепкого спиртного, но зато был страстным любителем мастерить коктейли Молотова и складировать их в ящик под столом. — Бери этот, — Сэм вышел из смежной комнаты с «Томпсоном» 1928 года в руках, вручил его Анджело, практически ткнув рукоятью ему в грудь. — Это не для тебя, а для Марко. Он будет прикрывать нас. — Я думал, Томми-ган для меня, — попытался пошутить Томми, но Сэм в ответ не удостоил его даже взглядом. — Я предпочитаю «Вертолёт», — холодно отозвался капо. — Можешь взять для себя «Магнум». Томми забрал приготовленный для него пистолет, краем глаза заметив, как Сэм взял из сейфа «Кольт» и «Лупару», видимо, для себя и Поли. Окей. «Магнум» — это тоже неплохо, решил он. Сэм запер сейф и помещение на замок, а затем спустился следом за Томми к машине. — У нас есть три часа до полуночи, можешь устроить себе перерыв. Я пойду внутрь, периодически проверяй здесь обстановку, чтобы всё было чисто и без… хм… подозрительных элементов. — Окей. Когда оружие было погружено в машину, Трапани размеренным быстрым шагом перешёл задний двор и скрылся за дверью, ведущей в бар. «Вероятно, опять пойдёт играть с парнями в карты», — подумал Том и нерасторопно закурил последнюю сигарету из пачки «Лаки страйк», которая, если верить рекламе в газете, противодействует кашлю, в отличие от иных марок табака. Что ж, если принять во внимание его цену, Томми охотно верил рекламе. В половине двенадцатого полил сильнейший за весь сезон дождь. Миссия «Канадский самогон» стояла еда ли не под угрозой отмены из-за неблагоприятных погодных условий, но в итоге Сэмом было принято твёрдое решение осуществить задуманное во что бы то ни стало. Томми подогнал машину ещё ближе к заднему выходу из бара, но все успевали промокнуть уже в первые секунды под ливнем и садились в машину уже мокрые насквозь, в тонких чёрных пальто, с которых ещё долго капала вода на пол машины. Том снял кепку и положил себе на колени, чтобы обзору не мешали капли на козырьке, которые, впрочем, быстро впитывались в мягкую ткань, оставляя тёмные следы своего пребывания. Дорога к порту, которую они преодолели днём за двадцать минут, учитывая дневной трафик, сейчас заняла не меньше сорока на полупустых улицах: дождь крупными каплями с силой бил в стекло машины, пытаясь, видимо, выбить его, и дорогу было едва видно. С минимальной видимостью, медленно преодолевая стену из воды и словно вгрызаясь в водопад, который не имеет конца, Томми добрался до нужного места. Это было то же самое здание, куда они с Поли ездили днём на таинственную «встречу». В ночи оно казалось устрашающе огромной мрачной горой со своеобразным плато в виде плоской крыши наверху. — Нет-нет, — остановил его Поли, вытянув руку к рулю. — Тебе нужно объехать здание. Вход в гаражи с другой стороны… не со стороны берега. Давай здесь направо и потом до конца прямо. Томми выполнил приказ и добрался до противоположного угла здания, завернул за угол, и они оказались у гаражных ворот. — Внутри должно быть два охранника, — заговорил Сэм, поглядывая на Поли и ожидая от него кивка в подтверждение своих слов. Всю информацию он получил именно от него. — Так, один в гараже и один у другого входа. Разделимся. Мы с Томми обойдём здание и постараемся вырубить обоих. Поли и Марко — вы дежурите здесь, на случай, если кто-то решит смыться. Стрелять на предупреждение или в ноги. Если будет угроза вашей жизни — можете стрелять на поражение, но лучше всё сделать тихо. Внутри два грузовика с товаром. Грузим по возможности в один и сматываемся. Рук у нас предостаточно, чтобы сделать всё быстро и качественно, поняли?.. Начали. Вчетвером они вышли из машины под дождь, который к этому времени немного ослабел и лил уже не как из водопада, но ещё как из дырявого ведра. Марко спрятал «Томпсон» под плащ, у всех остальных оружие тоже было под одеждой во избежание намокания. Сэм подал знал Томми, и он последовал за капо, обходя склад. Сквозь шум дождя Анджело даже не слышал ни его, ни своих шагов, ни шагов Поли и Марко, которые обступили гаражные ворота с двух сторон, прижавшись к мокрой кирпичной стене. Словно тени, Сэм и Том быстро и незаметно прошли по периметру склада, преодолев три стены, и оказались у приоткрытой двери на противоположной стороне здания. Шум дождя сейчас был как нельзя кстати, заглушая стук каблуков об асфальт и шорох тонкой плащевой ткани. Трапани сделал Томми знак, который означал ни что иное как: «я пойду первым, ты прикрывай». Анджело извлёк «Магнум» из портупеи под плащом и двинулся вслед за капо внутрь, выждав несколько секунд. Внутри было темнее, чем на улице — практически ни одного источника света, ни одной зажжённой лампы. Казалось, это место спит крепким сном. Справа от входа у стены стояли ящики и коробки, слева пространства было чуть больше, где-то наверху зиял серый прямоугольник, обнажающий часть ночного неба, но сквозь него поступало ничтожное количество света, хватавшего лишь на то, чтобы выделить небольшую полосу на бетонном полу в центре склада. На первый взгляд здесь не было людей. Сэм двигался осторожно, слегка согнув колени — звук его шагов отлично скрывал дождь снаружи — осматривая каждый участок, подбираясь к отдельной комнате. За ним неуловимой тенью следовал Томми, ступая точно в шаг с ним, только на несколько метров дальше. Комната справа оказалась пуста при ближайшем рассмотрении, и Сэм продолжил путь по диагонали, пересекая зал. Томми, почувствовав или услышав что-то, интуитивно отступил назад и остановился. — Эй! — раздался негромкий голос слева от Сэма. — А ну стой на месте! Брось оружие! Трапани замер и опустил руку, крепко держащую «Кольт», вниз. Томми быстро оценил дерьмовость ситуации и начал аккуратно обходить незнакомца издалека. — Я не хочу проблем, — начал Сэм свою песенку для дурачков, пытаясь как-то убить время. Он не нервничал, но голос его наигранно вздрогнул в конце фразы, демонстрируя противнику убедительную актёрскую игру. — Я не знал, что здесь кто-то есть… Томми обошёл ящики практически вприсяд и оказался у незнакомца прямо за спиной. Одним крокодильим рывком он кинулся к врагу, использовав его секундное замешательство, и ловко заключил его шею в треугольник — сгиб локтя крепко обогнул шею под подбородком, а с помощью бицепса второй руки стиснул голову мужчины. Точно, как по учебнику. Противник его явно был не из профессиональных борцов и, выронив пушку, пальцами обеих рук судорожно схватился за каменные руки Томми — естественное желание любого человека освободиться. Анджело усилил хватку, мужчина начал хрипеть и приложил максимум усилий, чтобы выбраться из этого нечеловечески сильного захвата, но это всё ещё оставляло ресурс Томми для его удержания. Даже самый сильный крокодил не сможет удерживать врага слишком долго, и спустя несколько секунд Томми почувствовал испарину на лице и то, как прилипла рубашка к взмокшей спине и подмышкам. Его одежда и волосы всё ещё были мокрые от дождя, но выступивший пот, казалось, мгновенно высушил дождевую влагу и теперь преобладал на поверхности кожи. Сэм демонстративно посмотрел на свои часы и вздохнул, негласно высказывая неодобрение тем, что Анджело затянул решение проблемы. Тем временем руки Томми начали треморно дрожать, удерживая барахтающееся тело, которое наперекор ему словно набирало силу. Это был второй этап, самый неприятный, самый длительный. Том призывал всех богов и все мощи мира, чтобы сохранять стойкость в этой борьбе. Тело хрипело, беспомощно пыталось вырваться на свободу, ноги беспорядочно двигались, шаркая рабочими ботинками по полу. Томми словно слился с этим телом, стал единым организмом, вбирая в себя его боль и страх смерти. Удушение — это самое интимное, самое близкое, что можно сделать с другим человеком, не считая секса. Однако здесь важно было не перегнуть палку, вовремя рассчитать нужный момент и отпустить противника, чтобы лишь на время усыпить его, а не убить. «Да уймись ты уже» — твердил про себя Томми, из последних сил удерживая мужчину, который, наконец, начал сдавать позиции и потихоньку оседать на пол. Ещё несколько долгих секунд потребовалось Томми, чтобы аккуратно и без лишнего шума уложить его на бетонную поверхность, оставив лежать в полностью расслабленном состоянии и без сознания. Убийственный взгляд Сэма словно пригвоздил Анджело к полу, добив сверху кувалдой — капо был, мягко выражаясь, недоволен своим подопечным. Спустя мгновение этого неравного противостояния они без слов направились дальше, на другую сторону склада, в сторону гаражей, где их снаружи поджидали Поли и Марко, промокнув уже, вероятно, до нитки. Из центральной части помещения дождь не был слышен, и только Томми, который пытался отдышаться уже пару минут, нарушал мёртвую тишину. Путь в гаражи вёл через небольшой проём в стене, когда-то бывший дверью, и они без труда перебрались внутрь. Здесь стояли два грузовика параллельно друг другу, а спиной к ним, прислонившись к стене, сгорбившись, сидел человек на небольшой бетонной возвышенности над полом. Кажется, он дремал. Через неплотные ворота был хорошо слышен дождь, который, тем не менее, значительно уменьшился и обещал вскоре прекратиться. Сэм выпрямился, обернулся к Томми и показал знак, означающий, что он пойдёт сам. «Разумеется, взял на себя самое лёгкое», — мысленно негодовал Анджело. Капо широкими шагами пересёк гараж, ступая почти неслышно, подошёл к сидящему и одним движением рукоятью «Кольта» врезал по его затылку. Человек как-то чересчур послушно и легко опрокинулся назад, из-под лёгкой куртки выбились кудрявые тёмные волосы, обнародовав миловидное женское лицо с тонкими чертами. Томми вздрогнул и подошёл ближе, разглядывая девушку. Сэм, казалось, сохранил невозмутимость, но был не меньше подопечного удивлён открытием. — Похоже, больше никого… — мрачно подытожил он вполголоса и обратился к спутнику, слегка повысив тон: — Томми! Ты мог так же запросто оглушить того парня, что наставил на меня пушку, но предпочёл способ в десять раз дольше и сложнее? Я не девка, чтобы меня впечатлять своими мускулами, понятно? Включай голову в следующий раз. Том промолчал и перевёл задумчивый взгляд на грузовики, пытаясь отстраниться от очередной критики в свой адрес и вернуться к заданному плану. Если они хотят побыстрее управиться с самогоном, нужно начать как можно скорее. — Давай откроем ворота и впустим парней, — предложил он, не найдя, как отпарировать возражение Трапани. Поли и Марко вошли внутрь, изливая с подолов плащей целые реки воды и по привычке продолжая удерживать оружие под промокнувшей насквозь тканью, словно не веря, что в помещении они могут укрыться от дождя. — Их действительно оказалось всего двое, — подтвердил Сэм, кивнув на тело девушки. — Поли, перенеси их обоих в каморку с другой стороны склада и следи за вторым входом. Марко, поглядывай на улицу. Мы вдвоём здесь управимся. — Это девка, — констатировал Поли, подойдя к лежащей. — Точно, Поли. Главное, что не твоя мамаша, — бросил Марко и сам рассмеялся своей шутке, которую, правда, кроме него никто не оценил. Сэм тем временем отпер дверцы обоих грузовиков и оценил добытое. Когда Томми подошёл, то обнаружил, что одна из машин забита товаром под завязку: ящики стояли друг на друге, не было даже места, чтобы плюнуть. Он присвистнул. Вторая оказалась чуть более пустая, примерно на треть всего объёма, и о том, чтобы засунуть весь самогон в одну машину, речи больше не было. — Так… ладно, берём этот грузовик. Томми… давай за руль. Марко, перетащи часть ящиков из второго грузовика в нашу машину, сколько поместится на задние сидения. Может, 4 ящика… Надо посмотреть… На улице раздался громкий выстрел, прервав активную деятельность и указания Сэма. — Дерьмо, — выругался Томми, озвучив общее мнение о сложившейся ситуации, и достал свой «Магнум» из-под плаща. — Видимо, по-тихому уйти не получится. — Я пойду вперёд, — Марко приготовил «Томпсон» и двинулся к выходу. С этим никто спорить не стал. — Мы в абсолютно дерьмовой ситуации, — ругался Сэм. — Если только не удастся смыться через другую дверь, куда я отправил Поли на разведку… — Мы в жопе! — в гараж залетел покрасневший Поли, разрушив в одну секунду версию о плане «Б». — Эти уроды чуть в меня не попали, когда я вышел на улицу. Они там уже несколько минут похоже крутятся. Я хотел предупредить вас… — Ты думаешь, выстрел не был предупреждением? — спросил Сэм, не растеряв сарказма. — Окей, парни, у нас есть шансы, — Марко заглянул в гараж, открывая входную дверь нараспашку. — Их там человек пять вроде, у дороги стоит пара машин, и похоже, они идут к другому входу. — Мы должны выходить отсюда прямо сейчас, — подытожил Трапани. — Поли, иди в нашу машину. За руль. — Парни, у нас есть возможность уехать отсюда с самогоном. — Превратившись в решето? — уточнил Томми, но, увидев, что тот принялся открывать гаражные ворота, поспешил помочь ему. — Ладно, Сэм, как договаривались, я поведу грузовик. Марко пусть будет со мной и отстреливает уродов, если что. — Отлично, — одобрил Сэм, хлопнув его по плечу. От этого жеста Томми непроизвольно напряг правый бицепс, вспомнив, как капо отметелил его пару недель назад, и он поспешно отпрянул назад, сбросив чужую руку. «Никогда всё не может пройти идеально» — заметил Анджело через несколько секунд, ища под рулевым колесом провод от стартера. В такие моменты, когда жизнь его висела на волоске, он с удивлением обнаруживал в себе невероятную силу, исключительную ловкость, и словно открывал новые грани собственных возможностей. Когда всё вокруг шло наперекосяк, в его руках дело сразу отлично ладилось. Он подцепил, наконец, нужный провод и сделал замыкание с другим. Со второго раза двигатель послушно завёлся. — Марко, поехали. Сэм и Поли уже стартовали, — Томми выглянул с водительского места назад и с замершим сердцем обнаружил стрелка, нацелившего на него дуло винтовки. Выстрел разбил левое зеркало вдребезги, когда Том спрятал голову в салон и, дрожащими руками схватив руль, дал по газам. Он услышал пулемётную очередь сзади и понял, что Руссето включился в дело. — Запрыгивай быстрее, сейчас они все сбегутся! — крикнул ему Анджело, притормозив. Марко не заставил себя долго ждать и нырнул в грузовик с другой стороны. Открыв окно, он нацелил «Томпсон» на вбегающих людей и для запугивания выдал ещё одну обойму в их сторону. Пули хаотичной очередью летели куда попало, потому что машину хорошенько тряхнуло при выезде с гаража. — Давай, давай, — подбадривал Марко Томми, когда тот разворачивал неуклюжий грузовик на повороте. — Эй! Там на подъезде стоят их машины. Давай-ка я расстреляю колёса. — Отличная мысль. Анджело немного притормозил на выезде с примыкающей улицы, и Марко выпустил ещё одну обойму по колёсам. Что-то попало, что-то нет. Низкая нацеленность в угоду скорострельности — главный принцип Томми-гана. — Я вижу их, — комментировал Руссето, — только выбегают со склада. Они не достанут нас. — Особенно с простреленными шинами, — подтвердил Томми, чувствуя вожделенный вкус победы, который мгновенно заполнил голову сладкой волной экстаза и опустился к груди, свербя в районе сердца. Ради таких моментов он был готов бросаться и в огонь, и воду снова и снова. Рано или поздно это убьёт его, и он знал это, но, повернув время вспять и вернувшись на несколько лет назад к жизни простого таксиста, он бы ничего не поменял. Ни одного решения. — Я не вижу их, — Марко закрыл окно и удовлетворённо хлопнул себя по коленям. — Получилось! Мы достали этот грёбанный самогон! — Да, — отстранённо пробормотал Томми, позволив себе довольную улыбку и несколько расслабленных минут за рулём. Поли и Сэм были на заднем дворе бара, добравшись на десять минут раньше. Однако миссия на этом ещё не закончилась. Вчетвером они разгрузили весь самогон, перенося тяжёлые ящики по двое в бар через заднюю дверь, а затем по указанию Сэма отогнали пустой грузовик на территорию Морелло, довольно примечательно оставив его в небольшом закутке, вид на который отлично просматривался со стороны улицы. Поймав такси, Томми и Марко вернулись в бар и отчитались перед капо. На часах была половина пятого, когда Томми, наконец, переступил порог собственного дома. Ему дали три выходных за долгое время и ящик самогона в виде бонуса. После продажи основного товара в другие бары, Сэм обещал разделить выручку. Анджело умылся, зашёл к себе в спальню и рывком задёрнул занавески на окне, через которые, тем не менее, упрямо пробивался золотисто розовый солнечный луч. Самый первый за сегодня.