Домик в лесу. Отзвуки магии.

Как и обещала, со следующего дня чародейка взялась за обучение Файна. Серьёзно и неукоснительно. - …давай, это же не сложно – просто посмотри, как я это делаю. В очередной раз Таши встала с подушки и села обратно в изящную позу – прямая спина, ноги скрещены и согнуты в коленях так, что ступни лежат на бедрах противоположных ног, ладони - на коленях, и всё так расслабленно и легко… - Да как ты это делаешь? – обречённо спросил рыцарь. - Так, сначала подбери одну ногу… теперь вторую… давай выше, тяни! - Не могу… - Давай, у тебя получится! – подбадривала юношу Таши. О Милосердные, я его даже в полулотос* не могу усадить, что уж говорить о сосредоточении на магии… Разве это когда-то было так сложно? - Давай попробуем ещё раз… *** Рыжий постучался и вошёл, как обычно не дождавшись ответа: - Ребят, я там обед пригото… - Рыж, спасай! - Оу, я, пожалуй, попозже зайду… Прости, друг! *** - Ещё раз, Файн, ну давай! - Нет, это просто нереально, - сдался юноша. – Я и нескольких секунд не могу просидеть в таком виде. - Ну а как я это делаю, по-твоему? – развела руками Таши. Её поза лотоса была безукоризненной. – И, как видишь, мне удобно и у меня ничего не болит. Немного тренировки – и ты тоже так сможешь. Файн сделал настолько несчастный и умоляющий вид, насколько мог – даже притворяться не пришлось. Доброе сердце чародейки дрогнуло. - Хорошо-хорошо! Ещё одна попытка – и я тебя отпущу. - Окей… С великим трудом рыцарь уложил свои ноги кренделем, как он сам это видел, и приготовился к очередной порции мучений. Но Таши отвлекла его: - А ты знаешь, что я немного пою? - Поёшь? – удивился юноша. - Да, я занималась этим постольку-поскольку, правда, не один год. Может… ты хочешь послушать? - Д-да, конечно. - Хорошо, - девушка заложила прядь за ухо, закрыла глаза… и запела. Нельзя никогда предсказать, чем рассвет обернётся, И замысел ангелов нас куда приведёт. А встреча с тобой будто утром приветствие солнца, Прогнавшего прочь сизый дым повседневных забот. Влюбиться в тебя всё равно что влюбиться в ветер - Ни привязать ничем, не покорить. Сколько слов бросалось с разбега в открытое небо, Желая тебя хотя бы отзвучьем достичь! Весь мир словно замер в этих звуках. Чародейка пела, ласково прикасаясь своим голосом к чему-то потаённому, сокровенному. Свет играл на её лице и волосах, побуждал тени двигаться в такт музыке. Ты меня ослепил, и не внешним, а внутренним светом! Я забыла всё то, во что верила твёрдо вчера. Рассыпалось мелкой крупой и взойдёт уже летом, Дорогу устлав в неизвестные ныне края. Влюбиться в тебя всё равно что влюбиться в ветер - Ни привязать ничем, не покорить. Сколько слов бросалось с разбега в открытое небо, Желая тебя хотя бы отзвучьем достичь! Мелодия песни была проста, но Файн был совершенно очарован. Как будто это было заклятие, а не песня, лишённая какой бы то ни было магии. Юноша пытался уловить каждое мгновение, запомнить каждую грань драгоценности, которую случайно заполучил. Может, если удастся взойти на вершину мира, Я стану на самую малость ближе к тебе. А ты... Ты узнаешь меня и игриво Растреплешь мне волосы в туго сплетённой косе. Последняя нота ещё какое-то время вибрировала в воздухе, но потом исчезла. Оба, и рыцарь, и чародейка, молчали, не желая разрушить чудесным образом возникшую связь. Он с восхищением любовался ею, она укладывала внутри себя так ярко проявившиеся эмоции. А когда она справилась, то внезапно с озорством сказала: - Я так и знала, шалость удалась! - Что? – переспросил Файн. - Посмотри на свои ноги, - улыбнулась Таши. Оказалось, что всё это время парень сидел в той самой позе, что ему никак не удавалась. Понимание пришло внезапно: - Так ты меня отвлекала всё это время?! - Именно! – она с торжеством согласилась. – А ты говорил, что это нереально. Впервые за последние дни они оба смеялись. Всё напряжение последних дней ушло – по крайней мере, на какое-то время. Веселясь, они пытались разогнуть юношу обратно (никто же не сказал, что это будет просто), а потом лежали прямо на полу и наслаждались этим чувством – столь редким чувством искреннего счастья.