Нет никаких «вторых половинок». Есть просто отрезки времени, в которые нам с кем-то хорошо. Три минуты. Два дня. Вся жизнь.
***
Питер не говорил Тони, а тот и не спрашивал, хотя наверняка догадывался, — он смотрел почти все публичные выступления Старка: от встреч с избирателями до дебатов в прайм-тайм. Смотрел, переживал, иногда злился на его оппонента, когда тот нёс чушь. Даже если абстрагироваться от личных предпочтений, было видно, что Стив Роджерс иногда не вывозил серьёзные темы. Некоторые его высказывания казались какими-то шаблонными, словно калька. Понимал он это или нет, но взамен периодически отзывался в не лучшем свете о Старке. В отличие от него Тони с лёгкостью отвечал на каверзные вопросы и не пытался казаться лучше за счёт принижения другого. Он просто был собой, и, наверное, это и подкупало. В политике это большой риск, но чаще всего и беспроигрышный вариант, ведь фальшь легко считывается, когда ты очень часто общаешься с большим количеством народа. Вот и прошедшую встречу Питер смотрел с интересом, потом послушал вечерние новости. Как всегда, мнения разделились. Одни утверждали, что Старк таким образом наращивал свои политические очки, другие же не оценили его прямолинейности. Пит понимал, что Тони, если он выиграет, ждёт тяжёлое бремя: менять систему всегда сложно и не факт, что получится. Конечно, тогда ему будет не до Питера. Поэтому он ловил последние дни — как сам для себя определил — рядом с Тони. Когда это всё началось? Когда началась их история… Питер словно проматывал у себя в голове фильм, записанный на старую, выцветшую плёнку. Одна картинка сменяла другую, событие за событием. Смятые и сбитые в неприглядный комок простыни, запах сигарет и утреннего кофе, лёгкая ухмылка потрясающих губ, жёсткая хватка и нежное прикосновение; частные апартаменты, квартира в Квинсе, дом на окраине Нью-Йорка, сцена клуба, улыбающийся с экрана политик… Питер полностью отвлёкся от проверки домашнего задания своего ученика. Хорошо, что во время занятия смог сконцентрироваться, а иначе как-то нехорошо бы вышло. Он старался не думать, но это плохо получалось. Вернее, не получалось совсем. Чем ближе приближался день выборов, тем больше его захлёстывало волнение. Это было двойственное чувство: желание, чтобы Тони победил, ведь он действительно лучший, или проиграл — и тогда, быть может, он ещё задержится в его жизни.***
Пока Питер пытался отвечать на очередное сообщение от Тони, Нед успел съесть свою порцию пирога и уже потянуться за добавкой. — Что, опять о свидании договариваешься? — Что?.. — Пит на секунду отвлёкся. — Говорю, на свидание собираешься, Ромео? — чуть громче добавил Нед. — Позвал бы её… — Это он. Хотя они не обсуждали конкретно отношения Питера, но почему-то не хотелось фальшивить с другом до такой степени. Нед замер, а потом как ни в чем не бывало отправил ароматный кусок себе в рот. — Ну… Я хотел сказать: приглашай её к нам в клуб, — пожал он плечами. — А раз это не она, то я уже не могу? — не зная почему, Питер ответил с раздражением, и тут же осёкся. Ещё не хватало сорваться на Неде. Просто после его слов Паркера обуяла досада, что он действительно хотел бы проводить время с Тони не только наедине, а общаться как обычные люди: посидеть в кафешке, сходить в кино или на научную выставку. Но увы, ничего этого не было и наверняка не будет. — Да почему? — возмутился друг. — Твой знакомый — мой знакомый. Так что предложение в силе. Питер тяжело вздохнул, потом тут же ухмыльнулся и встал, чтобы подлить себе чаю. — Спасибо. Мы подумаем, — сказал с лёгкой непосредственностью, хотя в душе всё сжимало и выкручивало. Если бы вместо Тони был кто-то другой, он с удовольствием отправился бы с ним в клуб. И, конечно же, продолжил бы выступать. В большей степени для него. А сейчас он так ответил Неду, лишь бы тот отстал. — Эй, бро, — позвал Нед. — Ты что, обиделся? — Не говори глупости, — улыбнулся Питер. — Всё нормально. — Он вернулся за стол с полной кружкой. — Давай, расскажи лучше, как там ребята. А то я со своей подготовкой к поступлению совсем отстал от жизни. Нед на него внимательно посмотрел, понимая, что Питер что-то не договаривал, но не стал лезть с расспросами. Питер слушал, кивал, вставлял реплики, иногда смеялся, но мыслями был далеко. — Знаешь, — продолжил Нед. — Зрители до сих пор вспоминают твои выступления. Питер хмыкнул и покачал головой. — Нет, серьёзно. И вообще, почему ты удивляешься? — Нед, — протянул Паркер. — Я понимаю, к чему ты клонишь. — Он побарабанил по столу пальцами. — Сейчас я не могу вернуться. — Возвращайся, когда сможешь. И, друг, — он похлопал его по плечу, — Чёрт с ним, с этим Старком. Питер вздрогнул и попытался скрыть удивление вперемешку с волнением. Почему он вдруг его упомянул? Он что, видел их вместе? Но они никогда не появлялись в общественных местах. Тони в большинстве случаев забирал его сам. И лишь несколько раз его личный помощник — Хеппи. Кажется, так его звали. Он почти не разговаривал с Питом, только отвозил по нужному адресу. — Я не понимаю? — Это ведь твой лучший стендап? Я понимаю, что выборы подходят к концу, и скоро все потеряют к Старку интерес — если, конечно, его не выберут. Плохо я представляю себе его президентом… Нед продолжил бормотать свои мысли, а Питер выдохнул. Но потом зацепился за слова. — Я бы так не сказал, — теперь он был возмущён. — Старк интересен сам по себе. — Ладно… — Нед поднял руки в примирительном жесте. — Что-то ты сегодня какой-то взвинченный. Питер уронил голову в ладони, пробубнив извинения. И что он в самом деле завёлся? Это же Нед, его друг, который, разумеется, не имел в виду ничего плохого. — Прости… Я действительно… Просто… — Питер никак не мог подобрать правильных слов. Просто — что? Я увяз по полной в одном человеке. Ах да! Это тот самый Тони Старк. — Я, наверное, просто переутомился, — наконец-то выдавил он. — Да, я вижу. Поэтому и говорю, что тебе нужно отвлечься. Я настаиваю: приходи в субботу в «Андеруз». Со своим… — Нед опять замешкался, — Парнем? — Ну, раз ты настаиваешь, как я могу отказать, — Пит умело играл интонациями. Нед просиял, и Питер только сейчас понял и осознал, что друг по-настоящему за него переживал. Стало немного стыдно, что своей колючестью он неосознанно отгораживался от него, да и времени они проводили вместе всё меньше. Привязанность к Тони делала своё дело, но Питеру нужно было постепенно выпутываться из этой паутины, и лучше это делать постепенно, пусть он считал себя приверженцем пластыря — быстро, пусть и болезненно. Но в этот раз так хотелось растянуть удовольствие.***
— Я был вчера в клубе. — М-м-м… Соскучился по своим? Тони вплёл пальцы во влажные пряди Питера, слегка массируя его голову. Послеобеденное солнце давно перевалило на западную сторону панорамного окна. День клонился к вечеру, и если бы не пасмурная погода, то наблюдали бы они сейчас красивый закат. Из окна спальной зоны открывался прекрасный вид. Вдали, спрятанный туманной дымкой, шелестел залив, принося с собой немного солёного воздуха. — Да. Нед на днях заходил, приглашал. — Твой друг? — Угу. Мы с детства дружим, — Питер перевернулся на бок и подпёр голову рукой. Он смотрел на Тони, который лежал с закрытыми глазами и улыбался. — Хм… У меня тоже есть такой друг, — вдруг сказал Тони. — Познакомились в МТИ. Ох! Что только не вытворяли вместе. — Значит, всё, что пишут о Тони Старке, правда? — поддел Питер с хитрой улыбкой. — Бери больше, — усмехнулся Старк в ответ. — Кстати, мне надо съездить к нему в Малибу. Завтра полечу, наверное. Давно не виделись. Пит дотронулся до его губ, обвёл по контуру. Тони немного приоткрыл рот, и Питер нырнул туда указательным пальцем и тут же был шутливо укушен. — Ауч! Больно! — он подёргал рукой. — Врунишка, — Тони потянул парня, укладывая его полностью на себя. — Не думаешь вернуться к выступлению? Питер не ожидал такой быстрой смены разговора. Он немного поёрзал на Тони, старательно отводя взгляд, а потом и вовсе спрятал лицо у того в ложбинке между плечом и шеей. Он щекотал дыханием кожу Тони, ощущая, как она покрывается мурашками. Потом высунул язык и лизнул, перекатывая на языке терпкий вкус пота вперемешку с фужерным парфюмом. Старк сильнее сжал его в кольце рук, а потом стал водить кончиками пальцев по спине, выводя замысловатые узоры ласки и неги. — Можешь шутить и дальше про меня. Я разрешаю, — Питер слышал в голосе Тони улыбку. Но он не мог. Не теперь. — Я… Просто я не хочу шутить над своими чувствами, — сказал и замер. Тони тоже замер и напрягся, Питер чувствовал, как закаменели его мышцы. — Пит. Послушай, — Тони мягко отодвинул его и принял полусидячее положение, откинувшись на спинку кровати. — Я хотел поговорить с тобой, — он сделал паузу, будто собираясь с духом. — Я слышал твои слова тогда… Питеру не нужно было напоминать, когда это было, просто Тони ни разу не упомянул ту ситуацию, и Пит решил, что в момент его откровений тот уже спал. А теперь он хочет с ним поговорить, смотря так пронзительно и как будто с жалостью. Но нет! Пит сам готовился к разговору, просто не знал, что он наступит так скоро. Солнце окончательно потерялось за шпилями высоток, погружая комнату в полумрак. Это придавало обстановке флёр таинственности, и Питер ещё больше занервничал. Пришлось вцепиться в одеяло, чтобы занять чем-то руки, и, укрывшись по пояс, он образно приготовился отдирать пластырь, хотя после этого рана точно будет кровоточить долго, как и его сердце. — Тони, я сейчас скажу, а ты не перебивай меня. Хорошо? Тот кивнул, сосредоточенно смотря в ответ. — Я прекрасно понимал и понимаю, что это всё временно, — жестом указывая сначала на себя, потом на Старка. — Знал, на что иду. И ты можешь мне не объяснять, чем чревата для тебя наша связь. Знаю, что нам осталось недолго вот так встречаться. Поэтому хочу быть рядом столько, сколько нам отведено. Он замолчал и судорожно выдохнул, на этот монолог у него ушло много душевных сил. Может, он сказал слишком пафосную речь. Но всё же не стал бы ничего менять в своих словах. — Питер, — Тони сжал переносицу и зажмурился. Питер достаточно его изучил — этот жест говорил о досаде и упрямстве одновременно. — Да, мы об этом не говорили раньше. Но знаешь, я тоже знал, на что иду, встречаясь с тобой. Просто жил в моменте, думая, что всё это рассосётся само собой. Глупо… — Я тоже… Думал, — Пит немного помолчал и добавил. — Помнишь, тогда у залива, я сказал, что у меня нет в планах тебе навредить. Ничего не изменилось. Я думаю так же. — Питер, — Тони вымученно застонал. — Послушай… — Ничего не хочу слушать, просто поцелуй меня. Пожалуйста, Тони! Питер обвил его шею руками и ткнулся губами в сжатый рот. Отчаяние и внутреннее чувство безысходности не давали полностью расслабиться, придавая ласкам, поцелуям и объятиям особую терпкость и горечь одновременно. Тони обладал, а Питер отдавался с такой страстью, что наступи сейчас апокалипсис, и он не смог бы заставить их оторваться друг от друга. В тишине квартиры периодически мелькал экран телефона, оповещая беззвучным сигналом о входящем звонке.***
Сегодняшним утром он проснулся один. Ворочался, смаргивая сонную дымку, кутался поплотнее в одеяло и сначала не заметил, что вторая половина кровати пуста. Холодные простыни подтвердили, что Старк ушел рано. Питер ещё раз провёл рукой по спальному месту, утыкаясь в соседнюю подушку и вдыхая почти выветрившийся запах. Потом бездумно пялился в потолок, гоняя в голове воспоминания прошлой ночи. Злость, отчаяние… почему-то делают близость острее и слаще, словно компенсируя негативную энергию, лакируя внутреннюю боль и выводя на первое место удовольствие. И это действительно помогло, но лишь на время. Наутро все его мысли вернулись с удвоенной силой. Питер потянулся, ощущая ноющую боль во всём теле — последствия прошедшей ночи; нужно было вставать и собираться. Судя по тишине в квартире, Тони не было даже в гостиной. Иногда он оставался, пил кофе, заказывал из соседнего ресторана завтрак. Один раз Питер так объелся круассанами с миндальным кремом, что потом смотреть на них не мог. Запахивая на себе банный халат, он прошлёпал босыми ногами по нагретому солнцем паркету; на мраморной столешнице стояла недопитая кружка кофе, Пит отхлебнул остывший напиток и поморщился. Только Тони мог пить такой невыносимо крепкий кофе — его часто мучила бессонница. Питер неоднократно заставал Старка курящим у окна или читающим документы в соседней комнате. Тогда он выходил, почти как сейчас — сонный и взлохмаченный — брал Тони за руку и вёл обратно в постель. Казалось бы, простое и ненавязчивое действие, но оно срабатывало. Иногда Питеру думалось, что Тони при всей своей известности и узнаваемости был чересчур одиноким, и простое проявление внимания на него действительно производило впечатление. Он хмыкал, ершился, но в его глазах Питер видел теплоту и своего рода благодарность. Рядом с кофейными разводами лежала записка: размашистый почерк с немного заострёнными буквами. Питер улыбнулся про себя. Тони порой бывал непредсказуем, то входил в раж и в одном сообщении отправлял множество смайликов, то, как сейчас, по старинке оставлял записки. Записки Питеру нравились больше. Ведь это что-то, что могло остаться на память материальным и осязаемым. Тони напомнил, что сегодня улетает в Малибу и пробудет там несколько дней. »… Пеппер срочно что-то понадобилось, поэтому пришлось раньше встать. Нужно ещё в штаб заскочить до отъезда. Не стал тебя будить. Завтрак на столе.» Пит перечитал дважды, потом сложил лист в четыре раза. От завтрака он точно не отказался тем утром… … А сейчас, выбирая себе из предложенного на витрине наполнения для сэндвича, Питер с упоением вспоминал, как умял вкуснейший омлет, фрукты и очередной круассан тем пустынным утром. Сэндвичи мистера Долмара определённо были лучшими в округе. Питер первое время только ими и питался, когда остался один, ведь проблемы с готовкой его ещё долго преследовали, он даже, помнится, и в стендапе об этом упомянул, но это и вправду было уморительно. Впрочем, миссис Долмар пыталась его подкармливать, впихивая с бутербродами ещё и лазанью, а иногда и пасту с беконом. Питер почти забыл, как тогда пытался вести правильную жизнь «взрослого» и не стать подопечным ювенальной юстиции . Сейчас это казалось таким далёким, хотя на самом деле прошло не так много времени, но тот период реально был для него тяжёлым, словно год за два, пока всё более-менее не вошло в норму. Он учился не идти на поводу своих желаний и достаточно хорошо с этим справлялся, а иначе все деньги, заработанные им, уходили бы на Лего. Приходилось выбирать: потратить на хобби или заплатить часть аренды за месяц. И тут уже выбор был очевиден. Тони Старк не был Лего. Питер прыснул про себя, обозначив такое сравнение. Даже не в этом суть. Питер сам желал и хотел быть с Тони. Иногда казалось, что это он, а не Старк неосознанно сделал первый шаг — ещё тогда, когда на сцене впервые произнес его имя. А Тони поймал его, привязал накрепко к себе морским узлом — не вырвешься. Питер и не хотел, только обстоятельства резали этот канат нещадно. Он сам решил про себя: сколько им отмерено — он возьмёт всё. — Как поживаешь, Питер? — зашуршала упаковочная бумага: мистер Долмар тщательно заворачивал покупку. — Давно ты к нам не забегал. Оказывается, Питер и в любимое кафе забыл дорогу. Прекрасно, ничего не скажешь… — Всё отлично, — резво отозвался он. — Готовлюсь к поступлению. Часть правды — это тоже правда. Он погладил рыжего проказника-кота, что вальяжно развалился на прилавке, и расплатился за еду. — Забегай к нам, как поступишь, — улыбнулся мужчина. — Отметим. — Я так и планировал. Вдыхая прохладный воздух вечернего города, Питер тут же развернул упаковку — ждать до дома он не хотел. Слизывая пикантный соус с губ и пальцев, представлял, как пригласил бы сюда Тони, и почему-то был уверен, что ему понравилось бы.***
— Ну и где ты был? — Вирджиния влетела в пентхаус Тони и по-хозяйски плюхнулась на белоснежный диван. — И тебе здравствуйте, Пеппс, — Тони непринуждённо отвернулся к кофемашине. По помещению тут же распространился тёплый аромат кофейных зёрен. — Кофе? Пеппер немного поколебалась, но потом всё же приняла кружку. Тони поторопил её: — Так какие проблемы? Давай только недолго, у меня самолёт через час. — А я смотрю, у тебя всё хорошо, м? Ты думаешь, я не замечаю, что в последнее время ты не всегда доступен? — И что? — Тони вздёрнул бровь. — У меня не может быть личного времени? Может, я в лаборатории пропал. — Тебя не было там. — Так… — кружка резко дзынькнула о мраморную поверхность стола. — Ты следишь за мной? — Тони чуть нахмурился. Этого ещё не хватало. — То-о-они, — протянула Пеппер. — За кого ты меня принимаешь? Мне просто нужно было обсудить с тобой один вопрос. — Слушаю. — Роджерс… — Не говори мне ничего про этого отмороженного. Ничего не хочу слышать, — отрезал Старк. — А придётся, — надавила Пеппер. Она поднялась и вплотную подошла к Старку: — Это и твоя ответственность тоже. Поттс, когда надо, могла быть резкой и бескомпромиссной. Не просто так она проработала у него столько лет, держа весь «Старк Индастриз» и самого Тони в жёсткой хватке. Вот такую даму в политику, она бы точно отстояла права и свободы граждан. Тони улыбнулся, глядя на её воинственное лицо. — Он ещё улыбается? — Прости, — Тони нашёл её руку, обхватил ладонями, словно согревая. — В общем, Роджерс, — продолжила Пеппер, немного смягчившись. — Он обвинил нас в нечестной предвыборной агитации. — Это как? Не понял? — Тот мальчишка. Стендапер. Роджерс ляпнул на одном интервью, что не просто так этот комик постоянно говорил о тебе. Тони поёжился под её взглядом, потом отступил на шаг, упираясь поясницей в столешницу. — Что за чушь! Он в своём уме? — Тони чуть не взвыл внутри себя. Этот Роджерс его реально достал! Занимался бы собой лучше. Но, с другой стороны, Тони понимал, что Стив пытался показать Тони в невыгодном свете; уж чего он только за это время не наговорил. Но предел же должен быть. — Я понимаю, что это всё нелепо, — тем временем продолжала Пеппер. — Но мы должны заранее как-то подготовиться, если возникнут вопросы. — Пеппер, ты себя слышишь? — Старк начинал терять терпение. — Ни он, ни кто-то другой не сможет доказать своей теории. А это — теория. — подчеркнул он. — Поэтому не вижу смысла… — До тех пор, пока журналисты не сунутся к этому парню, — закончила она. Тони резко замолчал. — Поэтому, я думаю, нам надо первыми с ним поговорить. Кто его вообще надоумил? — Это плохая идея. — Отчего же? — Пеппер искренне недоумевала. — Что плохого в том, что мы просто проясним этот момент? Тони на секунду прикрыл глаза. Реальность подобралась незаметно и беспощадно. Складывалось такое ощущение, что время, отведённое им с Питером, не просто сокращалось в геометрической прогрессии, а его словно засасывало с неимоверной скоростью в чёрную дыру жизненных обстоятельств. И именно сейчас нужно было что-то предпринять или хотя бы как-то ответить Пеппер. — Я с ним говорил. Больше тянуть просто не имело смысла. — С кем? С тем парнем? — голос Пеппер повысился на октаву. Тони просто кивнул. — Когда? — она недоверчиво прищурилась. — Сразу после того, как ты мне рассказала про рейтинг, — Тони вздохнул и отвернулся к окну. Повисла пауза, и она не предвещала ничего хорошего. За спиной зазвучали аккуратные шаги, и Тони ощутил на своём предплечье лёгкую хватку. Пеппер развернула его на себя, продолжая буравить взглядом. — Когда я говорила, что ты можешь мне всё рассказать, я как раз имела в виду это, — напомнила она, надавливая на последнее слово. — Так что, прошу тебя, поведай-ка мне эту историю подробнее. Здесь, конечно, пригодилось умение Старка говорить обтекаемо, обходя острые углы и опуская подробности. Он как можно более невинно объяснил, что Питер — просто очередной «фанат», удачно соединивший свои ораторские способности с актуальной повесткой. И понятное дело, что никто его ни о чём не просил. Даже сам Тони. Это сработало бы для массовой аудитории, но не для Вирджинии Поттс. Личный интерес Старка она чуяла за версту, так как сама испытала его на себе в своё время. — Всё ясно, Тони. Последовала достаточно продолжительная пауза. Тони сначала хотел уточнить и как-то уже закрыть эту тему, но не вышло. — Скажи мне: это то, что я думаю? — Дорогая, ты снова говоришь загадками, — улыбнулся Старк, хотя до глаз эта улыбка не дошла. — Ну, что ты, Тони. По загадкам ты у нас мастер. Спрошу прямо, раз ты настаиваешь: этот парень — твой любовник? — Фу! Как грубо, Пеппс… С чего такие выводы? — С того, что я очень хорошо тебя знаю, — Старк закатил глаза. — И с того, что я женщина. А женщины хорошо считывают интерес. Даже чужой. Тони что-то не хотелось больше ёрничать и отнекиваться. В конце концов, Пеппер ему не чужой человек. Долго он шифровался, но и этому пришёл конец. Присев на кресло и скрестив руки на груди, Тони не стал больше отпираться. Пеппер смерила его нечитаемым взглядом, и неизвестно, чего там было больше: разочарования или негодования. — Помнится, что я когда-то говорила, что мы одна команда. Но ты не создан для командной работы, Тони. Ты одиночка. Тебе проще отвечать самому за себя. Ты понимаешь, что своим поведением сводишь на нет труды своей команды? — Всё сказала? Тони поднялся и направился к бару. Открыл початую бутылку, плеснул в стакан янтарной жидкости, покрутил в пальцах и отставил в сторону. — Замечу, что никто не пострадал. Это раз, — Тони поднял указательный палец, намекая, что ещё не всё сказал. — А во-вторых, — тут он немного помолчал, — Скоро всё это закончится. — Конечно, до выборов осталось всего ничего. А потом-то что? — Я не про это. — Тони… Ты себя-то слышишь? — всплеснула руками Пеппер. — Ты даже сейчас не уверен. Старк перевёл взгляд на полку, где расположилась одна из немногих семейных фотографий — он и отец, около какого-то очередного изобретения. Почему у него не было фото в домашней обстановке, какие бывают у большинства семей? Всю жизнь он что-то доказывал: отцу, себе, окружению. Он словно жил в долг. — Я живу в долг, Пеппер, — хотя эти слова Тони говорил больше себе. — Не поняла? — Я решу этот вопрос. Не волнуйся, — он подошёл вплотную, заглядывая в серо-голубые глаза напротив, и чуть дотронулся кончиками пальцев до её щеки. Пеппер немного растерялась, не зная, как реагировать на проявление таких спонтанных чувств у Тони. Настойчиво зазвонил телефон, и Старк дернулся, выискивая его в кармане. — Мне пора. Хеппи приехал, — он обнял Пеппер и повёл к выходу: — Три дня, Пеппс.***
— Говорю же тебе! — Нед, активно жестикулируя, продолжил свой рассказ. — И он на полном серьёзе предположил, что ты таким образом агитировал за Старка. Питер замер и неверяще уставился на друга. — И что потом? — Да ничего, — рассмеялся Нед. — Ведущий всё это обратил в шутку, мол, какой Тони Старк дальновидный, даже стендаперов привлекает к агитации. — Понятно, — пролепетал Пит. — А что ты такой кислый? — Лидс искренне был удивлён. — Стив Роджерс, сам того не подозревая, тебя пропиарил. Да, и не смотри на меня так. Я проверил просмотры. Они увеличились в разы, и подписчиков на канале клуба стало больше. — А это может как-то повлиять на Т… мистера Старка? — Понятия не имею. Но, думаю, тоже прибавит очков. И вообще, тебе ли о нём беспокоиться? Ты ему бесплатную рекламу сделал. Питер попытался изобразить на лице бесстрастное выражение, но про себя решил, как только друг уйдёт, — он обязательно наберёт Тони. Хорошо, если это всё действительно воспримут как шутку и недальновидные высказывания конкурента. Но Тони не поднял трубку. Питер сначала слышал гудки, а потом и вовсе телефон оказался отключён. С тяжёлым сердцем он попытался уснуть, но так и проворочался до самого утра. Лишь когда стали слышны звуки просыпающегося города: сигналы машин, шуршащие по мокрому асфальту шины, лай выгуливаемых собак — он смог провалиться в долгожданный сон. Американский флаг развевался на солнце, гордо красуясь своим звёздно-полосатым рисунком. Тони стоял на ярко-зелёном газоне, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой, и показывал рукой в толпу знак «победы».