Карты розданы — назначай свою масть, Любовь — это власть одного над другим, Любовь — это власть.
***
Из иллюминатора открывался шикарный вид на белые кучевые облака, залитые солнцем; они напоминали Тони огромную креманку пломбирного мороженого, которое он любил поглощать в детстве в неимоверных количествах. Частный суперджет летел почти на сверхзвуковой, разрезая небо на рваные ошмётки. Тони всё прокручивал в голове свой разговор с Пеппер. Ему абсолютно было плевать на идиота Роджерса и все его выпады, Пеппс зря волновалась по этому поводу. Все эти шоу и интервью призваны лишь веселить публику, но никак не придают серьёзности и мало влияют на политический выбор. Тони и сам неоднократно бывал на таких шоу раньше и знал их кухню от и до. Если Стиву хочется выглядеть дураком, то пожалуйста. Пеппер, даже не зная всю ситуацию между ним и Питером изнутри, по обрывкам его объяснений легко считала её и наверняка внесла в свой ежедневник с пометкой «Катастрофа. Разобраться». Иногда казалось, что для неё не было неразрешимых вопросов и ситуаций. Да, она не давала Тони расслабиться, может, это и к лучшему. Но Старк всё больше и больше понимал, что загоняет себя, свои эмоции и жизнь в опасную ловушку. Сверху по обыкновению был выстлан камуфляжный мягкий слой, сулящий высший пост и все вытекающие преимущества, но под ним прятались огромные зубья последствий. Шасси мягко ударилось о взлётную полосу, отвлекая Тони от навязчивых мыслей. К чёрту! Хоть ненадолго нужно абстрагироваться от всего и вся. Он давно планировал эту поездку, но последние недели оказались сложными и очень нагруженными. Неплохая идея — вернуться в городок своей юности, ему определённо нужно было проветриться, вернее, проветрить мозги, и с Роуди это был лучший вариант. Хотя в какой-то степени он себе врал — просто ему нужна была передышка, некий тайм-аут. Иногда Тони тосковал по тому времени, когда они были подростками. У юности свои преимущества: ты равен со своими друзьями, сокурсниками и знакомыми, и в лучшем случае вы можете поругаться из-за очередной смазливой девчонки. Но теперь он окружил себя огромным количеством народа: сотрудники и коллеги, пиар-команда, волонтёры, да та же охрана. И этот каждый от него что-то хотел или ждал. Но это всё ненастоящее, как слой позолоты на старых столовых приборах: соскреби, а под ним всего лишь почерневшая медь. А ещё Тони больше всего боялся выглядеть и казаться уязвимым. Но с Роуди он хотел и мог быть самим собой. Они столько прошли вместе, что иногда Тони начинал мысль, а Джеймс её заканчивал. Так что этот уикенд был не поводом, а причиной. Родной воздух Калифорнии до отказа заполнил лёгкие, когда Старк торопливо спускался с трапа: тёплый, с лёгким запахом пыли и морской соли. Тони прикрыл глаза от палящего солнца и нацепил свои любимые авиаторы, ныряя в припаркованную машину. Сейчас бы скорее добраться до квартиры на побережье, а потом уже к Роуди.***
Телефон трезвонил, что есть мочи. Питер выскочил из душа, не успев даже толком вытереться: вода стекала с волос, пропитывая тонкую ткань футболки. «Кому это так приспичило?» Он не мог взять в толк, кто может так надрывно звонить в воскресенье с утра. — Чувак! — заверещал Нед, Питеру пришлось даже отодвинуть аппарат от уха. — Включай скорее специальный выпуск новостей! — Нед, успокойся, — вздохнул Питер. — И объясни, в чём дело? — Старк! — только и мог проговорить друг. — Старк? — повторил Питер, как эхо. Потом тут же похолодел. Неужели с Тони что-то случилось? Он ведь должен был прилететь на днях из Калифорнии. И как всегда, в минуты сильнейшей тревоги, Питеру стали приходить на ум мысли одна страшней другой. Тут же в воображении вспыхнула картинка: горящие обломки самолёта… –… Питер! Ты что, уснул там? — ещё раз переспросил Нед, не дождавшись от него никакой реакции. — Это просто бомбезная новость! Если бы ты всё еще выступал, представляешь, как можно было бы обыграть всё это? Питер плюхнулся на стул, нервное напряжение не отпускало, и он не заметил, как, теребя край футболки, стал вытаскивать нитки из неровно прошитого края. Нед говорил про стендап, но, если с Тони случилось непоправимое — друг не стал бы предлагать такое. Уж в этом-то Питер был уверен. — Так что со Старком? — наконец, спросил он. — Да ну тебя! Для кого я тут распинаюсь?! — Ладно. Сейчас включу новости. — То-то же. Это по всем каналам, — уточнил Нед. — Я чуть позже тогда тебе наберу. Нед отключился, а Питер выдохнул с облегчением, но слишком рано он расслабился. Он отыскал пульт и включил телевизор. Нед был прав, даже листать каналы не пришлось: первый же выдал срочный выпуск новостей. Миловидная журналистка трещала не переставая на камеру, показывая позади себя на конференц-зал. Кажется, там собрались все телеканалы страны. Вспышки камер, окрики журналистов и посреди всей этой какофонии, словно в замедленной съёмке, двигался Тони. Он ухмылялся, не обращая внимания на толпу; тёмные очки надёжно прикрывали глаза, поэтому невозможно было разглядеть эмоции полностью. Но Питер видел плотно сжатые губы, напряженные плечи и резкие движения. Что же такого случилось? Нет, вниманием Тони никогда не был обделён, но сейчас творилось что-то невероятное. Питер проводил взглядом широкую спину, потом Тони загородил Хеппи, следом появилась глава его штаба — эффектная Вирджиния Поттс. Не теряя лица и надев маску невозмутимости, она остановила весь этот гам жестом руки. Пресса тут же переключилась на неё, налетая с расспросами. — … я поддерживаю мистера Старка в его решении… Питер слушал, но не слышал. Тони, что? Решил отказаться от президентства? Он подскочил к ноутбуку, чуть не пропахав носом пол, при этом умудрился удариться об угол стола. Боль немного привела в чувство. Дальнейшие действия вышли на автомате. Он весь извёлся, пока компьютер со скрипом включался, а потом ещё браузер медленно загружался. Первый же сайт выдал ошеломляющую новость: «Тони Старк отказался от президентской гонки в пользу Вирджинии Поттс». Выступление Старка транслировали теперь уже в записи. И Тони, его Тони, в свойственной ему ироничной манере прямо так и заявил: — Мне тут сказали читать по бумажке, — он потряс небольшим цветным листком. В зале послышались смешки. Питер напряжённо всматривался в родное лицо. Уверенности Тони было не занимать: он держался прямо, смотрел в камеру с вызовом, как делал это обычно на больших интервью и выступлениях. Вирджиния стояла рядом и немного хмурилась. — Не могу сказать, что совершаю сейчас героический поступок, все-таки, я мало похож на героя. Пеппер метнула на него строгий взгляд. Тони прокашлялся и продолжил. — Порой в жизни приходится самому себе отвечать на вопрос: находишься ли ты в том месте — твоём месте? И знаете, что? Это нужно вовремя понять. Журналисты притихли: кто-то щелкал камерами, но многие записывали в блокнот и на диктофон. Пеппер подошла ближе к Тони и что-то шепнула тому на ухо. Он улыбнулся ей, но бумажку отложил, и снова посмотрел в зал. Даже сейчас Старк действовал вопреки правилам. Питер так разнервничался, что стал дёргать ногой. Вроде всё и так ясно — эта новость смотрелась уже как постфактум, но до сих пор не верилось. Хотелось это услышать самолично. Чёрт! Он прослушал начало и теперь стал ловить каждое слово. — … Я считаю, что принесу больше пользы людям и обществу, если вернусь к своим разработкам в области чистой энергии и специализированного медицинского оборудования. Поэтому, — он сделал паузу, обводя зал взглядом. — Я снимаю свою кандидатуру. Журналисты тут же повскакивали со своих мест, рьяно щелкая затворами. Поднялся сильный шум и суматоха. Питер откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Тони еще что-то говорил. Питер услышал лишь обрывки фраз, вроде: если бы Тони еще задержался в политике, то точно стал бы похож на Стива Роджерса. В этом был весь Тони Старк: последнее слово должно было оставаться за ним. Удивительно, но Питер даже сейчас, после всего увиденного и услышанного не мог полноценно воспринять данную новость. Тони никогда не высказывал и не намекал ему, что хочет закончить большую гонку. Наоборот, полностью отдавался процессу — ездил по штатам, проводил заседания партии и своей пиар-команды, часто общался с профсоюзами. Всё это Питер знал, как говорится, из первых источников — от самого Тони. А теперь такие резкие перемены. Он сделал звук потише, встал и прошёлся по периметру комнаты. Обалдеть… Обалдеть! Как же так, Тони? Питера разрывали противоречия. Чтобы отказаться от первого поста в стране, нужно иметь действительно вескую причину, тем более, когда ты идёшь почти вровень с соперником. Этот шаг действительно героический, хотя Тони, как всегда, отшутился. Теперь же он свободен от всех обязательств. Да только сейчас, когда президентство Тони не было нужно — нужен ли ему был всё ещё Питер? Может, после всего случившегося Тони и не захочет связываться с ним. Не самые позитивные мысли, но Питер ничего не мог с собой поделать. Тот зачаток сомнений никуда не делся, но тогда он уже примирился с обстоятельствами, а сейчас появилась маленькая надежда, которую Питер стал душить в зародыше, всё ещё сомневаясь в себе. Так внезапно начавшийся день тянулся бесконечно долго. Питер что-то смог приготовить и через силу затолкал в себя еду, проверил домашние задания учеников, повозился со своими наработками, но ни одно дело не могло его отвлечь от утренней новости. Тони никак не напоминал о себе: ни звонков, ни сообщений. Питеру на миг показалось, что всё, что было между ними — лишь игра его воображения. Он как-то читал в одном научном журнале, что для мозга всё равно, происходит что-то по-настоящему, придумал ли это человек или просто мечтает — нервные импульсы создают свою реальность. И похоже, что Питер прекрасно жил в этой иллюзии. Сам позвонить он не решался. Наверняка Тони сейчас разгребает последствия своего поступка, и это не ограничится одним днём. Несколько раз звонил Нед, но Питер не хотел сейчас ни с кем разговаривать. Нет, хотел. Очень хотел, с определённым человеком. Устав от препарирования своих чувств, он ещё раз расшевелил «уснувший» ноут — вдруг услышит что-то новое. И оказался почти прав в своих опасениях. Гостиницу, где остановился Старк, с самого утра облепили журналисты. Складывалось такое ощущение, что они слетелись со всех штатов, хотя, возможно, так и было. Этот огромный улей жужжал и гудел, да ещё и кусал, пусть и словесно, а это как раз больнее всего. Хорошо, что часть внимания взяла на себя Вирджиния. Пресс-конференция с ней была назначена на завтра. Нет, он должен поговорить с Тони. И плевать, что это будет их последний разговор. Как он с ним встретится при таких обстоятельствах, Питер пока не придумал, решил, что будет действовать на месте. Он надел самую неприметную серую худи, синие джинсы и уже на выходе прихватил кепку с логотипом МТИ, которую Тони когда-то оставил у него. Питер её так и не отдал и иногда носил, представляя, что он уже студент Кембриджа. Тони верил в него: «ты обязательно поступишь, а уж с патентом я тебе помогу». Так или иначе, сейчас Питер преследовал только одну цель — понять, что случилось.***
— М-м-м… Это лучше, чем Будвайзер, — Роуди повертел в руках запотевший бокал, отхлебывая холодное пиво. — Я же говорил, — подмигнул Тони. Неприметный бар очень хорошо передавал атмосферу расслабленности и уюта. Что ещё было нужно для встречи старых друзей? — Ну, и как оно? Наверное, совсем нет свободной минуты? Я вообще не надеялся, что ты появишься здесь. — Как же я не навещу свой главный электорат, м? Тони развернулся и дружески закинул руку Роуди на плечо. — Я скучал, дружище, — его тепло-карий взгляд и мягкая улыбка подтверждали сказанные слова. — Оу! Мистер президент, да вы, кажется, набрались? — усмехнулся Джеймс, приобнимая Тони в ответ. — Ничего подобного! И прошу заметить, я ещё не президент. — Ключевое слово «ещё», — заметил друг. — Я прекрасно знаю, что ты добиваешься всего, что задумал. — В этом-то и моя беда. — Что такое? Я слышу нотки разочарования в твоём голосе? — Как сказать… — Как есть. Тони отвёл взгляд и стал усердно гипнотизировать барную стену с разномастными напитками. Дверной колокольчик резко дзынькнул, впуская в помещение компанию молодых девушек. Тони проводил их взглядом, за что получил от Роуди тычок в бок и смешок. — Познакомимся? — подначил он. — Смотри, они обернулись. — Не теряешь хватки? — ухмыльнулся Тони. — Напомни, как звали ту девчонку с биологического факультета? — Ой! Кто бы говорил! — Ладно, — Тони бросил на стойку чаевые. — Пойдём. Развеемся, — он чуть перехватил Роуди, помогая подняться. — А как же девчонки? — И это я набрался? — выгнул бровь Тони. — Знаешь, я как-то не планировал здесь… В общем, без меня. — Что? У Тони Старка новая пассия? Или Пеппер?.. Тони сощурился и покачал головой. Роуди всегда становился говорлив после нескольких бокалов спиртного. — Наш путь — строго на океан, — Тони аккуратно повел Джеймса из бара. — И чуть позже я удовлетворю твоё любопытство. По пути им встретилась группа местных «зелёных» активистов. Тони пришлось раздать приличную гору автографов — его проект об уменьшении использования сероводорода и переход на чистую энергию явно пришёлся им по душе. Океан немного штормило, поэтому уселись они на приличном расстоянии. Тони курил, всматриваясь в линию горизонта; ветер забирался под рубашку и трепал чуть отросшие волосы. Рассказать другу все события жизни за последние месяцы — нет ничего проще. Он, конечно, не ждал в ответ готового решения, просто поделился. Джеймс знал его как самого себя, так что чувства Тони были ему понятны. Какое-то время они сидели молча. Тони действительно этого не хватало в водовороте последних событий: простой молчаливой поддержки, когда никто от тебя ничего не требует и не просит. Питер, разумеется, не в счет. Тот готов был бросить всё и примчаться на другой конец города. Но это в какой-то мере отрезвляло. Во всей этой ситуации Питер оказался более взрослым. Он так и сказал, что понимал, на что подписывался, встречаясь с Тони. Да, действительно. Возраст — это просто цифра. Она не определяет ни ум человека, ни взгляды на жизнь. Всё зависит не от прожитых лет, а от пережитых обстоятельств, и у Питера этих обстоятельств хватало с лихвой. Тони в какой-то мере даже восхищался парнем: в шестнадцать лет остаться одному и самостоятельно встать на ноги — это дорогого стоит. Вот почему душа Тони сразу потянулась к Питеру: в нём чувствовалась настоящая живая энергия, жизненный опыт, но одновременно рисковость и бесшабашность юности. Идеальная смесь. — Итого сто тридцать восемь. — Что? — Тони непонимающе оглянулся на Роуди. — Сто тридцать восемь боевых вылетов, — пояснил он. — И каждый раз мог не вернуться, но проносило. Просто понимал, за что воюю. И спасибо тебе за них, — Роудс указал взглядом на ноги, поддерживаемые экзоскелетом. Тони кивнул и улыбнулся: — Всё в порядке? Ты скажи, если что, можно доработать. — У тебя золотые руки и такие же мозги, Тони. Я помню, когда приезжал к тебе, ты с таким энтузиазмом рассказывал про свой проект, и смотри — вот он в деле, — Джеймс легко встал с земли, отряхивая с себя мелкий песок. — Вот от этого у тебя горят глаза. — Продолжай, — Тони прикрыл глаза, демонстрируя на лице удовлетворение от услышанного. — Где ты был раньше, дорогой? Что еще нужно, чтобы потешить моё эго. — Я серьёзно. А сейчас ты не выглядишь, как человек, который вот-вот достигнет своей мечты. За что ты «воюешь», Тони? Старк сделал последнюю затяжку, выкуривая сигарету почти до фильтра. Роуди попал в самую точку, недаром он знал его как облупленного. — За что воюю? — повторил Тони больше самому себе. Джеймс уже направлялся ближе к воде, аккуратно переставляя ноги. Тони смотрел ему в спину и был действительно доволен своей разработкой. Когда с Роуди случилась беда, самым страшным было услышать диагноз: раздроблено четыре крестцовых позвонка плюс разрыв спинного мозга. Врачи утверждали, что он будет полностью или частично парализован. Тони не мог, просто не мог не попытаться что-то сделать. Он вспомнил о своей старой военной разработке, которую свернул, когда компания поменяла курс. Почти не спал, и вот сейчас друг самостоятельно передвигается. Это был первый опытный образец, потом он, конечно, его доработал и уже таким показывал Питеру в его визит в лабораторию. Тот период времени Тони вспоминал с теплотой: они трудились вместе, а потом любили друг друга. И это казалось каким-то правильным и естественным. Действительно, именно там, среди своих изобретений, он чувствовал себя более комфортно, чувствовал себя живым. Он догнал Роуди, и они медленно пошли к пляжному домику. Ветер стих, золотистые лучи постепенно меняли свой спектр на алый, медленно погружаясь в пенные волны. Кажется, ответ лежал на поверхности, и друг простым вопросом подтолкнул Тони к решению.***
Зря он это затеял. Как можно было пробраться сквозь такую толпу? Вечер постепенно окутывал прохладой, но народ не собирался расходиться. «Пираньи», — подумал Питер. Он поежился, натягивая на кепку ещё и капюшон. К журналистам никто не выходил. Тони просто всех игнорировал, наверное, больше не считая нужным перед ними отчитываться. У входа отеля Хилтон мелькнула знакомая фигура. Хеппи обвёл сборище журналистов недовольным взглядом. «Сейчас или никогда», — подумал Питер. Он двинулся вперед, пробираясь через уже праздно толпящихся зевак; кричать не решился: внимания к себе он точно не хотел. Нужно было, чтобы его заметил только мистер Хоган. Почти не видя препятствий, Пит добрался ко входу и, встав на переднем крае, сбросил капюшон. Было немного страшно, но адреналин не давал расслабиться, двигая тело вперед. Он оказался в захвате сильных рук и пискнул от секундной боли. Хоган мазнул взглядом по охране, потом по Питеру. На его лице не дрогнул ни один мускул — вот, что значит профессионал. Лишь в глазах плескалось узнавание. Он отдал немой приказ отпустить мальчишку, и если бы Питер так пристально на него не пялился, то не заметил бы легкого кивка головы в сторону. Пришлось отступить. На Питера никто не обращал внимания. Наверное, такое шоу здесь уже пытались провернуть. Направляясь к западному торцу здания, Питер был пойман еще одним бугаём, их что, всех специально обучали так мастерски и при этом больно выворачивать руки? Когда он оказался лицом к лицу с Хеппи, то проглотил своё возмущение. — Что ты здесь делаешь? — деловито спросил начальник охраны. — Тони, — ответил Питер. — Мне нужно увидеть мистера Старка. Хеппи еще раз оглядел его с ног до головы, потом посмотрел, не наблюдает ли кто за ними. Тяжело вздыхая, он велел тому здоровяку и Питеру следовать за ним. — Навязался на мою голову. Не мог подождать, пока пыль осядет, — Хеппи бубнил скорее устало, чем зло. Наверняка его тоже утомила вся эта шумиха. Они прошли огромный холл, зашли в лифт, Хеппи нажал на панели какой-то код, и вот они стремглав поднимались на нужный этаж. Охранник давно уже их покинул, и, оставшись вдвоем с Хеппи, Питер смог немного расслабиться. Он гипнотизировал начищенный пол и молчал, потом не выдержал и, вскинув голову, спросил: — Ну, как он? Хеппи хмыкнул, хитро прищурившись. — Вот сам и узнаешь. Щелкнув ключом-картой, Хоган приоткрыл массивную дверь и пропустил Питера вперед. Сам заходить не стал. Питер испытал дежавю: почти так же он себя чувствовал несколько месяцев назад, оказавшись в незнакомой комнате: неопределенность вперемешку с тревогой. Президентский люкс казался еще огромнее, но Питер, как и тогда, почти не обращал внимания на обстановку. У окна стоял Тони: его силуэт, подсвеченный закатным солнцем в сумеречной комнате, словно маяк в определённой точке пространства, приковывал к себе всё внимание; ярким огоньком горела сигарета — и Питеру эта картина казалась до боли знакомой. Он так и замер посередине, не зная, как себя вести и что говорить. Но нужно было как-то обозначить своё присутствие — неизвестно, сколько у них времени. Наверняка Хеппи выжидал за дверью. — Тони… — Пит не узнал свой голос: немного глухой и тихий. Старк обернулся через плечо, удивлённо замечая Питера. Он постоял с секунду, потом направился прямо к нему, и звук его шагов казался оглушающим, пока Тони не перешёл на пушистый ковер. Он остановился почти вплотную, неверяще заглядывая в родное и немного испуганное лицо. — Пит… Как ты здесь оказался? — Меня мистер Хоган впустил. — Хеппи? — улыбнулся Тони, хотя глаза его казались грустными. — Угу, — он теребил край толстовки. Тони протянул руку и сначала снял с него кепку, про которую Питер благополучно забыл, а потом дотронулся до волос, взъерошивая их и пропуская через пальцы. Питер тут же растаял от такой незамысловатой ласки, прижимаясь плотнее. Тони переместил руки ниже, поглаживая шею и выпирающие позвонки. Они бы могли стоять так достаточно долго, но Питер очень хотел получить ответы и хоть что-то для себя выяснить. — Тони, скажи, это правда? Потом помотал головой, осознавая, что это не тот вопрос. — То есть, я хотел спросить — почему? В полутёмном помещении глаза Старка казались почти чёрными с влажным блеском. Он смотрел очень внимательно, почти не моргая. — Пойдем, — Тони провёл Пита вперед и усадил на диван, а сам подошёл к журнальному столику и снова закурил. — Тебя интересуют мотивы? — он прищурился, глубоко затягиваясь. — Просто это неожиданно, — пожал плечами Питер. — Как сказать. Может, для тебя? Я долго это обдумывал, взвешивал все «за» и «против». — Я не думал… Послушай, Тони, если это из-за меня? Я ничего никому не сказал бы. Ты же знаешь… — Питер, притормози, — Тони приподнял ладонь и пристально посмотрел в ответ. — Я хоть раз говорил тебе что-то подобное? И ты подумал, что после всего я всё ещё боюсь разоблачения? Питер опустил голову и стал разглядывать свои сцепленные в замок руки. Тони вздохнул и продолжил: — То, что я сказал на пресс-конференции — это и есть мой мотив. Знаешь, с моими возможностями мне не нужно быть президентом, чтобы как-то улучшить общество. Обойдусь. Новейшие технологии двигают будущее, а не какие-то популистские высказывания. Я, и только я буду принимать решения. Не хочу быть на поводке у Конгресса. Питер несмело на него посмотрел. — Но это лишь один момент. А другой, — Тони присел на корточки, чтобы быть с Питером на одном уровне. — Это ты. — Я? — голос стал на октаву выше. — Ты. Что удивляешься? — Тони дотронулся до сцепленных рук Питера. — Хочу быть с тобой, когда захочу, а не когда позволяют обстоятельства. Просыпаться и засыпать с тобой. Возиться в мастерской, — Он перечислял до того простые и обыденные вещи, но от этого не менее ценные и важные для Питера тоже. — Ну, так что? Устраивает тебя такой ответ? Согласен быть со мной? Тони положил раскрытые ладони Питеру на колени, словно приглашая в новую жизнь. Питер пристально рассматривал линии на руке, длинные мужественные пальцы и медленно вложил свои руки. — Это значит да? — уточнил Старк. Питер молчал, и для Тони это молчание растянулось на долгие минуты. — Да! — неожиданно вскрикнул Питер, вскакивая и роняя их обоих на пол. Мягкий ковер существенно смягчил падение. Питер распластался на Тони и отчаянно его целовал, словно хотел выпить всю душу через этот поцелуй. Тони позволял ему, потом перехватил инициативу, надавливая тому на затылок, чтобы еще больше углубить поцелуй. Питер пробрался руками под пиджак, притираясь всем телом, и дышал в шею. — Не знал, что у тебя такой фетиш? — хохотнул Тони. — За окном, между прочим, полно народу, а мы здесь… Представляю, какой провокационный кадр получился бы. — Заткнись, — зашипел Питер, срывая с Тони вычурный галстук и больше обнажая горло, попутно расстегивая мелкие пуговицы на рубашке. — Слушаюсь, господин. Питер в отместку укусил его за сосок, тут же зализывая; продолжил нависать и выцеловывать торс, спускаясь всё ниже и ниже. — Ну, всё! Ты доигрался. Комната завертелась, а сам он оказался прижат сильным телом. Нежность, с какой Тони его поцеловал, контрастировала с жесткой хваткой — он прижимал руки Пита к полу, не давая места для маневров. В голове сразу стало пусто, все эмоции слились в одну и сосредоточились в центре удовольствия. Терпеть уже не было сил, и Питер захныкал в поцелуй, требуя от Тони дальнейших действий. Он понимал, что до кровати они, наверное, не доберутся. И это сейчас не имело никакого значения. Только горячие ладони, влажные поцелуи с нотками боли и полное парализующее подчинение. Прямо на мягком ковре, словно на шкуре убитого животного, они сплелись в одно целое. И уж непонятно, чего было больше в этом древнем танце: обладания после разлуки, нежности или свободы от всех обязательств.***
— Питер, подожди минуту, — высокий мужчина остановился возле кафедры, подзывая к себе студента. — Да, доктор Коннорс? — Питер отвернулся от массивной двери и неспешно направился к преподавателю. — Твои успехи меня очень радуют. — Стараюсь. — Вот, что я думаю. Предлагаю тебе в эту пятницу воспользоваться лабораторией в южном крыле, чтобы ты смог доработать и закончить свой эксперимент по регенерации клеток. — Спасибо, доктор Коннорс, — Питер немного смутился. — Но я не смогу. — А ты успеешь к следующей неделе? Времени осталось мало, лаборатория будет в твоём полном распоряжении только в этот день. — Мне просто… — Питер немного помолчал и сказал: — Я всё успею. У меня есть место, где смогу завершить свой проект. — И где же? — Коннорс быстрым движением поправил на переносице очки. — Студентам редко удаётся поработать в настоящей профессиональной лаборатории. — Ну… В «Старк Индастриз» прекрасные лаборатории, — улыбнулся Пит. — Я там стажируюсь. — Вот оно что. Ну, что ж, поздравляю, молодой человек. Жду тогда вас на семинаре. Питер пересёк главный корпус, на ходу доставая телефон и набивая сообщение. Привет! Ты не забыл, какой сегодня день?Как я могу?
Ну, прекрасно :) Надеюсь, я тебя узнаю? Не будешь шифроваться?За кого ты меня принимаешь?
Конечно, буду: D
Питер засмеялся и поспешил на автобус. Странно, но он не чувствовал ни капли мандража и страха, хотя Бостонская площадка будет опробована им впервые.***
Зал был действительно огромный, совсем не как «Андеруз». Как заметил недавно Нед — их коллектив давно вырос из детских штанишек. Питер ждал свою очередь, как тогда, постукивая ногой неровный ритм. И, как и тогда, его оставили на закуску. Это так удивительно, но народ помнил его прошлые выступления, и это одновременно подкупало и накладывало определённую ответственность. И Пит решил: «К чёрту!» Он не будет что-то из себя выдумывать, а останется самим собой — молодым парнем, который не утаивая рассказывал о своих жизненных перипетиях. Закончились аплодисменты, и Питер вышел на сцену, ослепленный светом софитов. Публика притихла в ожидании, он поправил на себе кепку МТИ и шагнул в центр. — Ну, привет, ребят! — широкая улыбка осветила его лицо. — Со мной произошла очень занимательная история, — Пит покашлял в кулак и вздохнул, делая вид, что ему неловко об этом рассказывать. — Так-то я счастливчик: встретить свою любовь достаточно сложно в нашем чертовски одиноком мире, а мне это удалось! Но не думайте, не все так радужно начиналось. Хотите знать подробности? Зрители закивали, кто-то выкрикнул, что — да, хочет. — Оу! Ну, раз вы так настаиваете, — он сделал паузу. — Знаете, у всех разные традиции. Кто-то выжидает три свидания до секса, кто-то не целуется и на четвёртое, зато женятся сразу после пятого… Послышалось понимающее хихиканье. Питер подмигнул. — Но все помнят своё первое свидание. Вот это всё: искра, буря, безумие… какие-то мужики выворачивают вам руки и запихивают в чёрный Мерседес, похищая после выступления… а у вас разве не так? — он развёл руками в стороны. — Любовь всей моей жизни выкрала меня прямо из гримёрки! Вот это фанат, да? В центре зала, под такой же синей кепкой МТИ, Питер поймал смеющийся карий взгляд…