Ангельский поток

Глава 36 Брайан оценивает Джастина Сан-Франциско, декабрь 2005 г. Ужин Брайана со Стефаном Радевым начался плохо и покатился по наклонной. Еда была превосходной, выпивка обильной, а официанты красивыми, но после того, как Брайан решительно отказался от предложения своего клиента, определенно арктическая атмосфера пронизывала стол. Радев, конечно, сделал вид, что ничего не изменилось. Он поддерживал постоянную беседу, обсуждая все, начиная от бизнеса по связям с общественностью («забавно»), до отелей, в которых он останавливался по всему миру (Большинство «не дотягивает, как говорится»), от качества вина, доступного в Калифорнии («хорошее, но не настолько, насколько калифорнийцы предпочитают верить»), до известных закрытых педиков, о которых он знал много лет (присутствовал на одной из печально известных вечеринок Рока Хадсона у бассейна в первую неделю своего пребывания в Лос-Анджелесе в начале 1980-х годов, в то время как Питер Бриджес и Фредерик Этвуд были нынешними завсегдатаями его курорта в Палм-Спрингс). Тем временем, пока Радев болтал, Брайан сосредоточился на том, чтобы напиться как можно больше, не теряя своих способностей. К тому времени, как подали десерт «Тирамису», такой каллорийный, что у Брайана заныли зубы от одного взгляда на него, хотя в действительности не чувствовали никакой боли. — Брайан, пожалуйста, позвольте мне отвезти вас, — сказал Радев, пока они ждали, когда Луис подгонит машину к подъезду. — Нет! — слишком категорично возразил Брайан. Он отдернул руку, но тут же почувствовал головокружение, — я могу сам вернуться домой. Я имею в виду в отель. Мне не нужна ваша гребаная помощь! — Но вы не знакомы с городом, — заметил Радев, пытаясь успокоить Брайана, но тот шарахнулся в сторону, — я бы не хотел, чтобы вы заблудились. — Я уже много лет приезжаю в Сан-Франциско, — фыркнул Брайан, — и уже большой мальчик. Мне не нужна нянька! — Да, — сказал Радев, сузив глаза, — вы уже большой мальчик, Брайан. Это не подлежит сомнению. Но являетесь ли вы мужчиной, еще предстоит выяснить. — Как вы смеете судить, мужчина я или нет! Что вы про меня знаете, черт возьми! — огрызнулся Брайан. — Только потому, что заставили своих лизоблюдов искать меня в интернете, вы думаете, что все обо мне поняли, не так ли? Ну, так подумайте еще раз! — Я никогда не говорил, что все понял, Брайан, — тихо сказал Радев, — если бы это было правдой, я не хотел бы узнать вас получше. Но вы для меня загадка, а я обожаю загадки. Все, что я выяснил до сих пор — это поверхности вашей жизни. Но именно то, что находится под ними, и привлекает меня. Сознание Брайана казалось расплывчатым по краям, но не настолько, чтобы попасться на уловку психоанализа Радева. Или его жалкие попытки соблазнения. — Я уже сказал вам, моя личная жизнь, не ваше гребаное дело! Так почему бы вам не взять свои позолоченные зажигалки и шкафы, полные дорогой одежды, и оставить меня, на хуй, в покое? — Как пожелаете, мой прекрасный друг, — пожал плечами Радев, — но у нас еще есть дела, которыми нужно заняться. Завтра главное событие уик-энда — моя Рождественская вечеринка. Я надеюсь, что все будет в порядке? «Блядь, теперь он спрашивает!» — подумал Брайан. — Вы же знаете, что это так. Это будет вечеринка года, гарантировано! Подъехал длинный «Линкольн» Радева. Он сиял, как гладкая, дорогая акула в свете фонарей ресторан. Луис поднял глаза и мрачно улыбнулся с водительского сиденья. Радев открыл дверь. — До «Максима» всего несколько минут езды, — констатировал он, указывая на салон автомобиля. «Как ебаный паук мухе», — подумал Брайан. — Нет, спасибо! Я в порядке, — он отступил от окна, — желаю повеселиться. — Полагаю, мне следует сказать вам то же самое, — Радев сел в машину, — тогда до завтра. Брайан смотрел, как «Линкольн» уплывает в туманный вечер. Затем он подозвал такси и направился в «Инферно». *** Около полудня Брайан проснулся с жуткой головной болью. Казалось, сколько бы лет он ни пил, с утра никогда не становилось легче. Спотыкаясь, он выбрался из постели и на ощупь добрался до ванной. Если бы он был дома, Джастин уже ждал бы его с чашкой горячего, сладкого кофе в руке, прохладным полотенцем для его пульсирующего лба, и горстью «Тайленола». Предыдущая ночь была веселой, однако… Он посмотрел на себя в зеркало и поморщился. — Дерьмово выглядишь! — сказал он отражению. — Но ты все еще горяч. Я бы тебя трахнул! «Инферно» был самым востребованным новым секс-клубом в городе. По крайней мере, так сказали Брайану. Как секс-клуб он был довольно типичным. В помещении было темно, музыка в стиле техно, множество длинных, извилистых, тускло освещенных коридоров. Номера разных размеров, предлагают развлечения на любой вкус. Комната оргий. Пенная комната. Кожаная комната. Порно комната. Сок-бар. И парни тоже… Ну, они были в порядке. Но все казались старше, чем в прошлый раз, когда Брайан бродил по Сан-Франциско всего несколько лет назад. Может быть, потому что это было Рождество и парни постарше напивались сами. Или, может быть, потому что это было в пятницу вечером, и молодые ушли в танцевальный клуб. Или это было потому, что сам Брайан стал старше и только сейчас заметил возраст людей, окружающих его. Но, только немного старше. Тридцать четыре — это не так уж и много. Это, блядь, чертовски молодо! Посмотри на Радева, ему за пятьдесят, и он все еще считал себя крутым парнем. Но Брайан действительно был все еще горячим. Все еще желанным. Совершенно очевидно. В «Инферно» им восхищались. Он имел множество предложений. Парни хотели что-то с ним сделать, или чтобы он что-нибудь с ними сделал. И не только трах и отсос. «Инферно» был безопасным секс-клубом, но там было много желающих пойти в другое место, где не так безопасно или прогуляться по злачным местам Сан-Франциско. «Ты горячая штучка. Такой сексуальный. Пойдем ко мне домой. Если ты трахнешь меня, я трахну тебя. О, детка! Да! Я отсосу у тебя так, что взорву твой гребаный мозг! Все, что захочешь. Ты так красив. Ты прекрасен…» В конце концов ему отсосал какой-то безликий трах. В нише было так темно, что он не мог даже сказать, был ли парень блондином или брюнетом. Потом он выпил стакан сока гуавы, принял душ, оделся, поймал такси, вернулся в «Максим» и вырубился. А на утро наступил Сочельник. На его сотовом было ответное сообщение от Джастина: «Люблю тебя, Брайан. И буду ждать тебя здесь, когда ты вернешься домой». «Вернешься домой». «Я буду ждать здесь». Что все это значит? Неужели это правда, что его кто-то ждет? Что кто-то любит его? Что бы это ни значило? Да, он знал, что Майки любит его. Это было данностью с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. И Линдси была влюблена в него с колледжа. Конечно, она была лесбиянкой, но у нее все еще мелькала слабость к члену время от времени, если это можно назвать любовью. Даже Деб любила его по-своему, каким-то ебанутым способом, по-матерински навязчиво, в стиле «ты-засранец, но мне-наплевать», что было больше, чем Джоана когда-либо показывала ему. Больше, чем был способен его старик. И Джастин… Джастин вел себя так, как-будто все, что делало Брайана тем, кем он был — его тело, мозги, одежда, лофт, машина, работа, его чертово обаяние, все, что имело значение — для него не имело значения. Как-будто было что-то еще. Внутри. Вот что сказал Радев. Он хотел узнать, что скрывается внутри Брайана. Но Джастин уже знал. Как-будто знал это с той первой ночи год назад. Чертовы годовщины! Он ненавидел это слово. Ненавидел эту концепцию. Годовщины были даже хуже дней рождения! По крайней мере, можно было признать, что кто-то родился, не впадая в сантименты. Но годовщины — это исключительно сантименты. О бредовом романе. Парочках. Проходящих годах, когда вы оба стареете, седеете и, в конце концов, распадаетесь на части. И с Джастином, он всегда будет тем, кто старше. Намного старше, в то время как Джастин останется моложе навсегда. Чертов ребенок, пизденыш, Солнышко. Это было нелепо. Они были смешны. И в этом не было ничего романтичного. Брайан вздохнул и натянул спортивные штаны. Он пошел в спортзал потренироваться, проверить свое тело, нагрузить его до предела, утопить себя в физической нагрузке. А потом выпустить пар. Может быть, найти удобный рот, чтобы отсосал ему. Потом он вернулся в номер и подготовился к рождественской вечеринке. СВОЕЙ вечеринке. Радев может думать, что вечернка его, но это было не так, она была Брайана, и все должно было быть идеально. Он тоже должен быть идеальным. Брайан потрогал лацканы винтажного темно-синего смокинга от Армани. Илона, его торговка модой, нашла смокинг в Англии во время своей последней поездки по магазинам. Смокинг подошел, как-будто был создан специально для него. Идеально. Значит, Радев не считал его мужчиной? Он покажет ебаному Радеву, из чего он сделан! И Тони Конвею тоже. И Ларчу, и Келлер, и Гарднеру Вэнсу, и Джиму Стоквеллу, и Джоан с Джеком. Всем тем, кто издевался над ним или считал его никчемным. Копам, трахам, гомофобам. Даже друзьям. Он, блядь, им всем покажет! Брайан открыл свой мобильник и еще раз прослушал последнее сообщение Джастина: «Люблю тебя, Брайан. И буду ждать тебя здесь, когда ты вернешься домой». Закрыл телефон и глубоко вздохнул. — Держись, малыш. Я скоро буду дома. Глава 37 Питтсбург, декабрь 2005 г. — Сукин сын, — пробормотал Кенни Райкерт на ходу, опустив голову. Два парня задели его, пытающегося пройти между ними по узкому тротуару. — Смотри, куда прешь! — прорычал он. — Прости! — ответил один из мужчин. «Ублюдки. Чертовы ублюдки! — он смотрел, как пара шагает по Либерти-Авеню. — Наверное, торопятся в этот ебаный «Вавилон» или в «Вуди». Пидоры Либерти-Авеню». Он не должен был быть здесь. Да похуй! Его уже отстранили, ну и что, что они могут сделать с ним? Уволят? Это было смешно! Джим Стоквелл восстановит его в должности. Джим непременно сделает это. Они были лучшими друзьями, напарниками. Теперь тот стал мэром, но он не забудет своего старого приятеля. Джим вспомнит все, что Кенни делал для него на протяжении многих лет. Он вспомнит, как они вместе работали на улицах. Тогда они были ближе, чем братья. Ближе, чем… Черт возьми! Было холодно. Он должен вернуться домой. Или зайти в тот бар через дорогу. Посмотреть, кто доступен. В конце концов, это Сочельник. Небольшая компания была бы хороша, даже если куплена. Ну и что? Рот — это рот, задница — это задница. Райкерт почувствовал, как его член зашевелился. Или, может быть, найти кого-то прямо здесь, прямо сейчас. Он бродил взад и вперед по улице, подняв воротник защищаясь от ветра. Он скучал по своей форме в виде длинного черного кожаного пальто. Своему значку. Он был копом, что бы там ни говорила кучка ебаных надоедливых людишек, вот кто они были! И Карл Хорват худший из них. Вечно следит за ним. Вечно сует свой гребаный нос в его личные дела. Хорват еще получит свое. Райкерт подождет своего шанса, а потом хорошенько нагадит Хорвату! У него есть пасынок — педик. Может быть нашел бы парня и показал ему пару вещей. Ха! Это бы его научило! Но в то же время… Райкерт остановился. Черный джип с Либерти. Он знал эту машину. Маленькая блондинка. Он хорошо рассмотрел его на Хэллоуин в этом ангельском наряде из крыльев и нижнего белья. Невысокий и миниатюрный, как раз, как он любил. Пухлые губы будут прекрасно смотреться вокруг его члена. И красивая, круглая попка. Милый маленький Рождественский подарок. Просто выигрышный билет в холодной ночи. Но где же он сам? Райкерт окинул взглядом улицу. В баре? В клубе? Или в закусочной? Должно быть, в одном из таких мест. Что ж, у него было время. Все время в мире. Он проскользнул в переулок рядом с закусочной «Либерти» и прислонился к кирпичной стене, ожидая. Но ему не пришлось долго ждать, блондин вышел из закусочной и, надевая перчатки, посмотрел на небо. Джип был нескольких шагах, так что Райкерту придется действовать быстро. — Стоять! Полиция! Пацан остановился, как вкопанный. Его голубые глаза расширились от удивления. — Покажи документы! И поторопись! Он кивнул и полез за бумажником. — Я как раз собирался домой, офицер, — он замолчал и уставился на Райкерта, но потом он нахмурился, — эй, секунду. Вы отстранены от работы! Карл рассказал мне! Райкерт улыбнулся волчьей улыбкой. Какое совпадение. Это, должно быть, пасынок-педик Хорвата. Ну, конечно! Он только что вышел из закусочной, где работала жена Хорвата! Какое идеальное совпадение! — Ты пойдешь со мной! Прежде чем пацан успел возразить, Кенни Райкерт схватил его за руку и втащил в переулок, прижав к стене в тени мусорного контейнера. — Встань на колени! — приказал он. Но парень глубоко вздохнул и сказал. — Да ни хуя подобного! — Я сказал, встань на колени! — теперь уже Райкерт рассердился. — И не собираюсь! Райкерт ударил маленького ублюдка в живот, заставив его, задыхаясь, упасть на колени. — Ты будешь делать то, что я тебе прикажу! — Нет, — прошептал парень, прерывисто дыша, — не буду. — Я научу тебя, — усмехнулся Райкерт, — ты думаешь, что такой особенный, со своими светлыми волосами и тугой задницей. И ты позволил этому Кинни трахать себя, не так ли? Он ведь твой парень, не так ли? Он высокомерная сволочь. Думает, что охуенный Божий дар! И ты тоже! Но, ты просто кусок задницы! Вот кто ты такой! И я собираюсь получить немного этой задницы. — Нет! — блондин согнулся пополам, стоя на четвереньках в грязной жиже. Райкерт схватил его за волосы и поднял на ноги. — Сначала ты отсосешь мне. Прямо здесь. А потом сделаешь гораздо больше, чем это. Ты меня слышишь? — Я не буду, — голос был тихим, но вызывающим, — ПОШЕЛ НА ХУЙ! Райкерт не любил, когда ему противоречили. Большинство хастлеров, которых он подбирал, были почтительны. Только не этот маленький педик. — Ты мне отсосешь, и тебе понравится! Блондин поднял голову, его голубые глаза были полны отвращения. — Если ты засунешь свой уродливый член мне в рот, я его откушу на хуй! Райкерт ударил его кулаком, но маленький ублюдок увернулся, пытаясь уползти. И тогда коп вытащил пистолет. Он был на предохранителе, но пидор этого не знал. Теперь он будет вести себя прилично. Теперь он проявит немного уважения к сержанту Кеннету Райкерту! — Замри, сука! — сказал Райкерт. — Ты будешь делать то, что я скажу, все, что я скажу! — Нет! — блондин ударил его кулаком, отбросив руку. Райкерт замахнулся револьвером, пытаясь ударить прикладом по голове, парень упал на него, перехватив поднятую руку. — Брайан! Помогите! — закричал пацан, — Помогите! Карл! Райкерт украдкой огляделся. Меньше всего ему было нужно, чтобы появился Карл Хорват. Или бойфренд пацана. Они должны быть где-то поблизости. Черт! Они, наверное, были в закусочной! И могут услышать его зов о помощи! — Закрой свой рот! — Райкерт опустил револьвер ему на голову, чтобы заставить замолчать. — Заткнись на хуй! — и еще раз, и еще… Пока блондин не оказался в холодной грязи. Райкерт толкнул его ногой. Он даже не пошевелился. Теперь он начал паниковать. Мусорный контейнер, как и в прошлый раз. Тот молодой хастлер взбесился, и прежде чем Райкерт понял, что делает, обхватил пальцами его тощую шею, сжимая ее, пока хастлер не перестал сопротивляться и обмяк. Потом закинул его в мусорный бак, как мусор, которым он и был. Все было так просто. Райкерт убрал пистолет в кобуру и наклонился. Он попытался оттащить пацана, но его голова болталась, как у тряпичной куклы. Коп почувствовал что-то мокрое. Это была кровь. Кровь на его руках. Райкерт отпустил тело. Он должен был убраться оттуда! И быстро! Бросив тело он побежал. Глава 38 Звонок Брайану Сан-Франциско, декабрь 2005 г. Все было идеально. Со вкусом, не слишком вычурный Рождественский декор, тщательно подобранная музыка для джазового трио. Острые тайские закуски на выбор, открытый бар, в котором работают самые крутые бармены «Максима». И гости — это смесь элегантных, состоятельных пожилых мужчин, горячих, успешных парней лет двадцати-тридцати, и несколько обычных твинков, которые знали, как вести себя во взрослой компании. — Отлично, Брайан! Просто шикарно! — Тони Конвей практически испытывал оргазм от удовольствия, как проходили выходные. Даже его придирчивый партнер Марк, казалось, наслаждался и сам. — Все комментируют это событие, — он достал пригоршню визиток, — посмотри на это! Все они хотят, чтобы я связался с ними по поводу будущей работы! И все они хотят знать, кто наш новый специалист по связям с общественностью. Ты создаешь настоящий ажиотаж! — Конечно, — Брайан разгладил свой смокинг от Армани, — я позаботился о каждой детали, именно такой работой я и занимаюсь. Я говорил тебе, что эта вечеринка будет образцовой, и не шутил. Тони сжал руку Брайана. — Это событие выведет нас на совершенно новый уровень! Дэн, Джон и я обсуждали возможность открытия офиса в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Сейчас, я думаю, что пришло время сделать этот шаг. И ты мог бы быть идеальной кандидатурой, чтобы помочь нам это сделать. Брайан вздохнул. Он уже слышал похожий Нью-Йоркский разговор от Гарднера Вэнса. Но все это было лишь разговорами. — Позволь мне сначала устроиться в Сан-Франциско. Я даже не нашел себе жилье, а ты уже отправляешь меня по всей гребаной стране! Тони рассмеялся своим пронзительным смехом и хлопнул Брайана по спине. — Это очень важно, Брайан! Бизнес Радева поставит нас на уровень некоторых ведущих агентств по связям с общественностью, не говоря уже о нишевых рыночных фирмах. С большим количеством предприятий, выходящих из шкафа, мы находимся в идеальной позиции, чтобы загнать этот рынок в угол! А также войти в деловые круги натуралов, которые имеют большую гей- клиентуру. MTV планирует запустить гей-тематический кабельный канал, своего рода «Queer VH-1». Мы были бы идеально подходящим для их пиар агентством! Вот почему нам нужно расширяться из Сан-Франциско и начать играть с большими мальчиками! Брайан покачал головой. Он не питал иллюзий, что Тони Конвей и его партнеры готовы играть с большими мальчиками на рынках, таких как Лос-Анджелес или Нью-Йорк, так, чтобы это могло выстрелить. Но Тони был прав в одном — эта череда праздничных мероприятий в «Максиме» была шагом в правильном направлении в будущем. Отели и курорты Стефана Радева были международными, и если он решил попасть в гей-круизный бизнес, то это было бы еще одним шагом в более крупном и жестком, но и более прибыльном мире. Но помимо похвал за праздничные мероприятия, Брайан также привлекал много внимания лично. На самом деле, он не расслаблялся со времени своей последней вечеринки в P-Town. Он чуть выше поднял голову и расправил плечи, слегка прихорашиваясь. Почему бы и нет? Он заслужил это. Хорошо, что им восхищались. Это заставило его почувствовать, что даже если ему было за тридцать, он точно еще не был за бортом. Он все еще был горяч, и мог привлечь любого мужчину, которого хотел. Его эго нуждалось в такой поддержке. Его гребаное эго. Да, его эго любило внимание. Но что-то внутри него знало, что это пустая победа. — Я должен поблагодарить вас, — Радев подошел к Брайану, наблюдая за игрой трио. Он держал в руках бокал шампанского, — моя вечеринка имеет огромный успех. Особенно хороша музыка. Люблю Коула Портера. — Вообще-то, они играют мелодию Билли Стрейхорна, — сказал Брайан, сделав глоток двойного «Абсолюта». После того, как прошлой ночью, вернулся к себе вдрызг пьяный, Брайан был очень осторожен с алкоголем, было бы слишком легко впасть в модель чрезмерного потворства от чистой тоски. Или снова напиться в стельку, что является частью наследия Кинни по управлению болью. Только ему не было больно. Почему ему должно быть больно? Все шло прекрасно! Все так говорили! — Оу, — сказал Радев, кивая, — принимаю поправку. Не такой уж я знаток американской музыки. Брайан пожал плечами. — Мне больше по вкусу «Velvet Underground» или «Cure», но мне также нравится джаз, особенно Майлз Дэвис, Телониус Монк. Старая школа би-боп. Такого рода вещи. — Может быть, вы меня научите? — предложил Радев. — Конфиденциально. Этот парень никогда не сдавался! — Я так не думаю. — Всегда стоит попробовать, — ответил Радев, — именно так я и добрался туда, где нахожусь, всегда стараясь. Представьте, что то же самое может произойти и с вами, Брайан. В этом мы похожи. — Это можно сказать о многих успешных людях, — ответил Брайан, — я продолжаю пытаться, потому что отказываюсь вернуться туда, где был или кем был. Я должен двигаться вперед. Это единственный выход. — Как акула, — заметил Радев, — она должна двигаться вперед или умереть. Брайан не сводил глаз с музыкантов. — Рыбак рыбака видит издалека. Радев улыбнулся. — Вам звонят, мой прекрасный друг. Брайан почувствовал, как завибрировал его телефон во внутреннем кармане. — Прошу меня извинить, — он отвернулся и достал сотовый. Но это был не Джастин. Это был Майкл. Вероятно, собирается поведать Брайану последние новости о том, как Бен и Хантер выздоравливают. Или же хочет отчитать его за то, что он пропустил Рождество. Он переключился на голосовую почту, разберется с Майки завтра. — Ваш любовник? — Радев был рядом с ним. — Нет. Мой старый друг. Я перезвоню ему позже. — Трудно быть далеко от дома и семьи в праздничные дни, — Радев взял французскую сигарету и предложил одну Брайану, но тот отказался. — Это не проблема. Я привык быть один, — заявил Брайан. И это всегда было правдой. Он привык к одиночеству. И всегда делал вид, что ему нравится быть одиночкой. Всегда быть самому по себе, на своих условиях. Брайан Кинни, которому больше никто не нужен, чтобы выжить. Кто никогда не позволит другому сердцу коснуться его собственного. Только это была ложь. Ложь, которая становилась все более очевидной с каждым днем, пока он далеко от дома, в далеке от Джастина. Брайан отошел от Радева, не собираясь ни с кем делиться своим дерьмом, даже с клиентом. Он посмотрел на одного из официантов, темноволосого голубоглазого парня с угрюмым лицом. Брайану нужно было что-то быстрое и легкое. Что-то, что заставит его забыть о своем одиночестве. Чтобы забыть, что это был Сочельник, и он предпочел бы оказаться в другом месте. Телефон снова начал вибрировать, как назойливая пчела рядом с его сердцем. Он достал его и по смотреть кто звонит. Опять Майки. Он действительно хочет поговорить. Но сейчас было не время и не место. Брайан сунул его обратно в карман. Огляделся, но не увидел угрюмого официанта. Это не имело значения — он не имел значения. Официанты были как автобусы — ушел один, придет другой через несколько минут. Единственное, что имело значение — это вечеринка. Брайан сделал круг по помещению, убеждаясь, что все работает без сбоев. Бар. Еда. Музыка. Официанты курсируют. Он даже заглянул в мужской туалет, чтобы проверить, нет ли там какой-нибудь активности, создающей очередь. Обычно он сам бывал тем, кто создает очередь, но не сегодня, сегодня ему нужно двигаться вперед. Это был не «Вавилон» или «Инферно», это была первоклассная вечеринка. Он не возражал против того, чтобы парни трахались, но это было не место для секса в туалете. «Господи, — подумал Брайан, — посмотрите на меня! Теперь я гребаная секс-полиция. Забудь это дерьмо!» Он пошел за другой выпивкой. Еще один двойной «Абсолют». — Брайан, — сказал Тони Конвей, касаясь его плеча, — тебя ждут в офисе отеля. Брайан поставил стакан на стол. — Звонок? — Да, — лицо Тони было серьезным, — это Майкл Новотны из Питтсбурга. Он говорит, что это чрезвычайная ситуация. Брайан сглотнул. — Черт, — прошептал он и пошел отвечать на звонок. Глава 39 Сквозь ночь Сан-Франциско, декабрь 2005 г. Тони Конвей стоял у стойки бара с двумя своими деловыми партнерами, Дэном Ларчем и Джоном Келлером, а их самый крупный клиент, Стефан Радев, наблюдал за бальным залом «Максима» и широко улыбался. Все шло как по маслу! Очень, очень здорово! Люди будут говорить об этой вечеринке еще долгое время, что было хорошей новостью не только для отеля Радева, но и для их пиар-фирмы. — Я хотел бы встретиться с вами и Брайаном в течение недели, — сказал Радев, — хочу строить планы на будущее. Белая вечеринка в Палм-Спрингс, а также обсуждение расширения на гей-круизный рынок. Я верю, что у Брайана есть несколько хороших идей для некоторых рекламных акций, которые мы могли бы рассмотреть. — Конечно! — подал голос Джон. — У меня много контактов в индустрии развлечений. Могу предложить вам несколько действительно талантливых геев для круиза. Что вы думаете о Шайенн Джексон? Он горячий и я уверен, мы можем заказать его, если он не занят в шоу. Радев стряхнул пепел с сигареты. — Я не знаком с мистером Джексоном, но спрошу Брайана о нем. Предпочитаю оставить такие детали для вас. Но я хочу, чтобы все было сделано первоклассно, как на этой вечеринке. Я хочу создать высококлассный профиль. Дэн Ларч кивнул, медленно потягивая молоко из стакана. Его язва разыгралась. Она всегда капризничала во время праздников из-за стресса, который не отпускал ни на минуту. — Это будет дорого, но в конечном итоге, думаю, оно того стоит. Если вы сделаете себе имя как ультра-эксклюзивный сервис, сможете привлечь путешественников, которые обычно думают, что круизы ниже их достоинства. Это не такой уж огромный рынок, но он влиятельный. — Сначала я не заинтересован в том, чтобы делать огромные деньги, — сказал Радев, — я хочу создать бренд, чтобы «Radev Resorts» был синонимом качества. — А как насчет использования «Вангарда» для рекламы? — предложил Дэн. — Мы работали с ними в течение многих лет. Радев недовольно скривил губы. — Нет. Только не «Вангард». Другое агентство. Дайте мне подумать о том, кто бы мог быть лучшим. — Конечно, — сказал Тони, подталкивая напарника локтем в бок. Дэн, очевидно, забыл, что Гарднер Вэнс кинул Брайана, а поскольку у Радева были виды на Брайана, это была бы щекотливая тема, — вы же босс, Стефан! И кстати о Брайане, вот он идет. Брайан! Сюда! — он махнул рукой. Брайан подошел к бару. Но один взгляд на его лицо сказал всем, что произошло что-то ужасно неправильное. — Мне нужно идти, — сказал Брайан дрожащим голосом. Лицо его было пепельно-серым, а глаза-красными, — мне нужно в аэропорт как можно скорее! — Боже милостивый, что случилось? — спросил Тони. Брайан смотрел на мужчин с потерянным выражением лица. — Мне только что позвонили из дома. Джастин в больнице. На него напали! Они не знают, насколько все плохо, но он без сознания. Мне нужно вернуться в Питтсбург! Тони был озадачен. — Джастин? Кто такой Джастин? — Его любовник, — констатировал Радев, — минутку, пожалуйста, — Радев отвернулся и достал мобильник. — Любовник? — повторил Тони. — С каких это пор у тебя появился любовник, Брайан? Я думал, что ты был последним из убежденных одиночек! — Заткнись, Тони! — сказал Дэн. Он тронул Брайана за плечо: — Не волнуйся. Мы доставим тебя в аэропорт. — Спасибо, — выдохнул Брайан, — я не могу поверить, что кто-то может навредить Джастину! Мне нужно домой! Мне нужно быть там! — Об этом уже позаботились, — объявил Радев, — мой самолет ждет. Я отвезу вас в аэропорт. — Почему это происходит? — спросил Брайан. — Майкл сказал, что он шел домой, когда на него напали! Кто мог это сделать? У него не было ни одного врага на свете! Все любят Джастина! — Уверен, что с ним все будет в порядке, — сказал Джон. Но они с Дэном обменялись встревоженными взглядами. Это звучало плохо, как нападение из ненависти к геям. — Я должен был быть там! — воскликнул Брайан. — Защищать его! Вместо этого, я здесь! Господи! Что мне, блядь, теперь делать? Радев мягко взял Брайана за руку. — Пойдемте, мой друг. Нам пора идти. Вы будете там через несколько часов. Брайан, оцепенев, позволил усадить себя в лимузин Радева. Дождь прекратился, и был ясный, прохладный вечер в Сан-Франциско. Но Брайан не видел ничего, кроме лица Джастина. — Мой самолет доставит вас в Питтсбург. Пока мы едем, пилот заполнит план полета, — сказал Радев, — автомобиль будет ждать, чтобы отвезти вас прямо в больницу. Вы знаете, где он? Брайан кивнул. — «Allegheny General», там же, где родился Гас. — Мы обо всем позаботимся, — заверил его Радев, — вам не о чем беспокоиться. Я предлагаю вам поспать в самолете. — Поспать? — огрызнулся Брайан. — Как, блядь, я могу спать, когда Джастин, возможно, умирает? — Вам нужно отдохнуть, — спокойно ответил Радев, — и ваш любовник нуждается в том, чтобы у вас была ясная голова. Вы не должны волноваться, Брайан. Я знаю, что это трудно, но вы должны держать свои эмоции под контролем. — Я знаю, — прошептал Брайан, — но что если я не смогу, если я не справлюсь? — Сможете, — посоветовал Радев, — и вы должны. Ради него. Брайан глубоко вздохнул. Его руки дрожали. — Зачем вы все это делаете? После того, как я отказал вам? После того, как я был таким мудаком с вами? Радев пожал плечами. — Это не имеет значения. Я все еще восхищаюсь вами, хотя бы как другом. И надеюсь, что мы можем быть друзьями. Правда в том, что я был в вашем положении. Много лет назад. Но до сих пор помню все так ясно, как будто это было вчера. Брайан уставился на Радева. — У вас был любовник, которого избили? — Нет, — ответил Радев, — не избили. Но он был в больнице в тяжелом состоянии. Я знаю, каково это, уехать далеко, надеясь, что человек, которого ты любишь, все еще будет жив, когда ты вернешься. Затем сидеть в палате, ждать, надеяться и верить. — Ваш любовник, — сказал Брайан, — что с ним случилось? — Максим. Он умер, — просто констатировал Радев, — он долго болел. Я думал, что ему стало лучше, и уехал по делам. Максим был владельцем первого отеля в Key West. Он основал свою маленькую империю еще в 1970-х годах, мы познакомились в Западном Берлине, где он был в отпуске. Он был старше. На самом деле намного старше. А я… я был молодым и милым болгарским мальчиком, который сбежал со своей Родины и прокладывал себе путь в этом мире, используя единственное, хоть сколько-нибудь ценное, что у него было. Вы понимаете, что я имею в виду? — Да, — Брайан сглотнул, — вы занимались проституцией. — Именно так, — Радев всмотрелся в лицо Брайана и увидел там что-то знакомое, — я вижу, что у нас это общее. — Это не то, чем я горжусь, — заявил Брайан, — мне было всего шестнадцать. Я сделал это, чтобы выжить. — Как и я, — Радев сказал это, как само собой разумеющееся, — я встретил Максима в Тиргартене, рядом с Зигесгуле, у столпа Победы! Самое фаллическое место в Берлине! Максиму это всегда казалось забавным. Он забрал меня в свой отель и сказал, что любит в ту же ночь. Я подумал, что он сумасшедший. Но он был прав, как всегда. Он действительно любил меня. И я любил его, до самого конца. Я добрался до больницы за час до его смерти. Это было четырнадцать лет назад. Он оставил мне все, что у него было. И я с тех пор преумножаю его состояние. Больше отелей. Больше инвестиций. Гораздо больше денег. Я хороший бизнесмен. Максим сделал хороший выбор, когда подобрал крепкого, но перепуганного мальчика в том красивом парке в Берлине в теплую майскую ночь… так давно. — Вы все еще любите его, — сказал Брайан. — Да, — признался Радев, — так любишь только раз в жизни. Это дар богов. Потом я находил секс и общение во многих местах, но никогда больше не любил. Это место в моем сердце уже занято. Как и в вашем. Брайан попытался сморгнуть слезы, но не смог. — Что, если он умрет? Что, если… если он уже мертв? Радев печально покачал головой. — Тогда он всегда будет с вами, мой прекрасный друг. Он будет присматривать за вами сверху. Как ангел. — Боже мой! Джастин! — воскликнул Брайан. Он обхватил голову руками и зарыдал, как ребенок, пока лимузин мчался сквозь темную ночь. Глава 40 Перелет Питтсбург, декабрь 2005 г. Брайан попытался заснуть в самолете, но это было бесполезно. Стюард, рыжеволосый спортивный кролик в аккуратной синей униформе, откинул спинки кресел и приготовил кровать. Потом он принес Брайану травяной чай с добавлением виски. Тот выпил его, но это только сняло остроту тревоги. Он хотел что-то, что уничтожило бы эту тревогу, уничтожило и даровало ему забвение. Он знал только одну вещь, которая могла бы сделать это и в какой-то степени нуждался в этом, а на частном самолете Стефана Радева не было «China White»*. «Это даже хорошо, — подумал Брайан. Последнее, что мне нужно, это полностью себя угробить. И оказаться у постели Джастина, обдолбаным до бесчувствия. Это было бы неплохо, Кинни. Это был бы пиздец». Стюард, которого, как ни странно, звали Феликс, суетился вокруг, предлагая различные услуги, до тех пор, пока Брайан, который был не в настроении для его внимания, не отвернулся и не сделал вид, что спит. Притворился. В последнее время он часто так делал. Что, блядь, он собирается делать? Майкл был невыносимо невнятным относительно того, что именно произошло с Джастином. Он возвращался домой из «Уотермарка» и зашел в закусочную. Но потом что-то случилось, после того, как он ушел оттуда. На него напали, но Брайан не был в этом уверен, это произошло на Либерти-Авеню или где-то еще? Связь была плохой и голос Майкла постоянно прерывался. Но одно было ясно… — Поспеши! — сказал Майкл. — Быстрее! Что это значит? Только одно, по мнению Брайана, Джастин был ранен. И это было плохо. Очень, очень плохо. Брайан сел. В салоне темно, и единственным звуком был гул двигателей. — Вам что-нибудь нужно, Мистер Кинни? — Феликс был тут как тут, на его лице было написано беспокойство. — Нет, — сказал Брайан, протирая горящие глаза, — как скоро мы доберемся до Питтсбурга? — Еще как минимум два часа, в зависимости от погоды. Могу я принести вам что-нибудь поесть? Или еще травяного чая? «Да, бутылку «Джека Дэниэлса», косяк, и отсоси у меня». — подумал он. — Нет. Спасибо. Я в порядке. «Но я не в порядке. Ты не можешь дать мне то, что я действительно хочу. Джастина». Брайан лежал на кровати и смотрел в потолок самолета. Он закрыл глаза. Следующее, что услышал, что самолет вот-вот приземлится. *** Как и обещал Радев, в аэропорту Брайана ждала машина с водителем. Водитель открыл дверь, и он сел на заднее сиденье, поняв, что у него нет багажа. У него даже пальто не было. Все осталось в номере в «Максиме». Но это не имело значения. Все остальное не имело значения. Машина отвезла его прямо к «Allegheny General». Первым, кого он увидел, войдя в вестибюль, был Майкл, выходивший из больничной лавки с газетой в руке. — Брайан! Не могу поверить, что ты так быстро добрался! — Майкл обнял своего друга и крепко прижал к себе — Как Джастин? На каком он этаже? Майкл прикусил губу. — Он в реанимации. В последнем отчете говорилось, что он стабилен, что бы это ни значило. — Он в сознании? Насколько серьезно он ранен? Что говорят врачи? Майкл покачал головой. — Не знаю, Брайан. Я больше ничего не могу тебе сказать. Брайан недоверчиво уставился на Майкла. — Какого хрена ты имеешь в виду, что не знаешь? — Его отец, — объяснил Майкл, — он не позволяет нам увидеть Джастина. Он приказал, никому не говорить, кроме ближайших родственников. Они даже маму не пустили. Она наверху в комнате ожиданий, но это самое близкое, чего удалось добиться, — Майкл сделал паузу, — Крейг Тейлор оставил специальные распоряжения, кого нельзя подпускать к Джастину. Извини. — А как насчет Дженнифер? — спросил Брайан. — Мать Джастина не помешала бы нам увидеться с ним! — Я ее не видел, — сказал Майкл, — она, наверное, в реанимации, у постели Джастина. Но это не она, а муж командует. И он тебя не впустит. И точка! — Но я должен его увидеть! — Брайан лихорадочно соображал. — Это полная чушь! Я его партнер! — Согласно законам дружественного семье Питтсбурга, ты — никто, — напомнил ему Майкл, — все мы «никто». — Но Джастин может быть… он может умереть, — голос Брайана упал до хриплого шепота, — я должен быть там вместе с ним! — Ты ничего не можешь сделать! — заявил Майкл. — Мама перепробовала все. Отец Джастина пригрозил арестовать ее! — Блядь! — воскликнул Брайан. Охранник посмотрел на них и нахмурился. — А где Карл? Разве он не может сделать что-нибудь? — Он вместе с копами ищет того, кто это сделал. — Кто это был? — потребовал Брайан. — Кто были те ублюдки, которые это сделали? — Не знаю, — ответил Майкл, — но Карл видел этого парня. Оставалось либо преследовать его, либо помогать Джастину. Так что он вызвал подкрепление и оставался с Джастином, пока не приехала скорая. Но он сказал маме, что узнал ублюдка, и что они его поймают. В голове у Брайана стучало. — Карл узнал его. Кто это был? Кто это сделал? Где это случилось? Майкл глубоко вздохнул. — Прямо возле закусочной. В том маленьком переулке, где стоит мусорный бак. Тот парень, должно быть, схватил Джастина и затащил его туда. Он ударил его чем-то. Довольно сильно. Карл так и сказал, что Джастин был весь в крови. — Господи! — воскликнул Брайан. — Я должен подняться туда и увидеть его! Сейчас же! Майкл взял Брайана за плечи. — Я уже сказал! Они тебя не впустят! Они не пустят никого из нас в палату! — Мне плевать, что они говорят! — Брайан оттолкнул Майкла и направился к лифтам. — Я поднимусь туда! И увижу Джастина! Пусть попробуют остановить меня! *α-мети́лфентани́л или «Бе́лый кита́ец» (англ. China White) — наркотическое средство, опиоидный анальгетик. Открыт в 1974 году. В России получил печальную известность в 1990-е годы. Является производным фентанила. В 1970-х годах в США появился синтетический наркотик из группы фентанилов, который наркоманы назвали «China white». Данный наркотик представлял собой альфа-метилфентанил. В те годы он в больших количествах производился в Гонконге. Употребление нового наркотика вызвало большое количество смертей, вследствие чего он не получил большого распространения. Действие «белого китайца» на ЦНС сопровождается эйфорией, седативным эффектом, снижением уровня сознания, чувством защищённости от жизненных проблем.