Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

7 марта 1937 года — 22 марта 1937 года Подземелья под Хогвартсом Обнажённое искромсанное тело падает на каменный пол, по инерции пытаясь подняться на искалеченных руках, но в травмированных мышцах не хватает сил. Пальцы без ногтей скребут стену, но лишь размазывают кровь, уже не ощущая боли, пытаясь сделать хоть что-то. Тело, покрытое рубцами, синяками и кровоподтёками, давно было сломлено, но дух продолжал цепляться, надеясь хоть на что-то. — Удивительно, — Вальбурга довольно улыбнулась, — мой братец уже давно бы скулил, забившись в угол. Но ты, — она облизнулась, — другое дело! Блэк переводит взгляд на девушку-старшекурсницу, что стоит за спиной Элизабет, и та наносит очередной удар ремнём с тяжёлой металлической бляшкой, оставляя новый кроваво-красный рубец на некогда белой и чистой коже, вновь роняя свою жертву на пол. — Кажется, наши способы неэффективны, — поднявшись со стула, аристократка подошла ближе, — ногтей же не осталось? — её взгляд нашёл окровавленные кусочки на земле, — тогда черёд зубов. Молчаливые исполнители подняли девочку, начав открывать рот своей жертвы, чему она воспротивилась, но мучители знали своё дело: заткнули ей нос, а потом вставили в зубы её же палочку, используя как рычаг, выворачивая челюсть и заставляя рот открыться. — Думала, можешь крутить хвостом и тебе ничего не будет? — Вальбурга достала платок и осторожно подобрала им один из вырванных ногтей, — если мои братья оказались столь малодушны, что согласились закрыть на всё глаза, то я подобное так просто не оставлю. А лихо ты окрутила Ориона! Он даже перестал жаловаться мне, начав всё больше проводить времени с тобой. Причём добровольно! Будь вы постарше, была бы уверена, что начали трахаться, а так… — Вальбурга махнула рукой, — у моего рода есть отличный ритуал, простенький, но обязательно требует свежую кровь врага, на которого он и будет направлен. Именно свежую, чтобы прошло не больше часа… Её прервал громкий хруст и оглушительный крик. На пол упал красно-белый осколок зуба. Жертва усиленно забилась в руках держащих её парней, пока старшекурсница, сделавшая шаг назад, держала давно потемневшие от крови щипцы. — А-а! — удар в живот прервал конвульсии Брэйтон. Перемазанное грязью и кровью тело вновь было отброшено на пол. — Ты хоть слушаешь меня?! — возмутилась Вальбурга, — кому я тут рассказываю это?! Она резко выхватила ремень с бляшкой и нанесла с десяток ударов по содрогавшейся от боли девочке, вызвав новые выкрики. — Ты даже не отведала Круцио! — Запыхавшаяся слизеринка прекратила наносить удары, бросив ремень обратно. Она секунду подумала и продолжила прерванный монолог: — Безмозглая шлюха, мы в подземелье, на самой глубине. Тут никто не услышит твоих воплей. Но не думай, что я позволю тебе сдохнуть. Нет, теперь это станет твоей реальностью, твоей новой жизнью. Вальбурга достаёт из сумочки самый обычный мел и быстро чертит простую схему из двух совмещённых треугольников, в центр которой помещает вырванный ноготь, что всё это время держала в левой руке. — Услышь меня, покровитель рода, и прими в жертву эту кровь, — начала она, прикрыв глаза, — преследуй свою цель и рви её. Дай боль её костям, вкушай кровь её плоти и мучай разум! Чёрный туман начал вытекать из нарисованной фигуры, образуя маленький матово-тёмный шар. Секунду он повисел в воздухе, а потом исчез, а лежащая на полу фигурка выгнулась в нестерпимой боли. — А-а! — в который уже раз закричала она, срывая глотку. — Чувствуешь?! — Вальбурга присела на корточки, склонившись к своей жертве, — довольно слабая замена пыточных чар, зато до-олгая, — губы мучительницы растянулись в улыбке, — в Больничном крыле придётся повозиться, чтобы их снять, ведь они завязаны на кровь и ритуал. Нужно будет проводить процедуру «отторжения» крови, а потом вычерчивать рунный круг очищения. Так что готовься. Это чувство будет в тебе ещё несколько часов. Минимум! Слизеринка поднялась на ноги, бросив взгляд на часы. — Жаль, что на самом деле «покровители» — это лишь миф, — она вздохнула, — зато на это завязана целая куча древних ритуалов. Хах, наверное, думаешь, — продолжала Блэк, смотря на изгибающуюся в невыносимых муках девочку, — «зачем она мне это рассказывает?». Наверняка ведь думаешь, тупая ты грязнокровка? Вальбурга вернулась к своему стулу, но не стала садиться, а обошла его, облокотившись руками о спинку. — То, что я говорю — общеизвестно. Просто хочу, чтобы ты это знала. Может, начнёшь шевелить извилинами и станешь немного умнее. Запомни мои слова. Если не будешь запоминать, то следующий раз будет ещё более болезненным. А если будешь слушаться, то, может быть, мой род даже не убьёт тебя в конце года, а просто заблокирует магию и выбросит в мир этих животных-маглов. — Она морщится и выпрямляется. — Ладно, мы закончили. Фроуст, за мной, а вы двое вынесите этот мусор и бросьте где-нибудь в коридорах замка. Два оставшихся человека поклонились, дождавшись, пока Вальбурга со старшекурсницей выйдут из помещения, а потом переглянулись. Первый пожал плечами, а второй вздохнул. После этого они, также молча, посмотрели на уже переставшую кричать и лишь судорожно дёргавшуюся девочку, лежащую на холодном каменном полу. — Мерлин, чувствую себя такой тварью, — едва слышно прошептал первый, пытаясь осторожно поднять её в воздух, пока второй наколдовал носилки, — давай поближе к Больничному крылу. Это ведь считается «коридором» замка? — Главное — ни на кого не наткнуться, а то вопросов будет выше крыши, — поправил его напарник своей капюшон, одновременно наводя чистоту в помещении, — не хочу иметь такую репутацию…

***

— Уже пользовались камином? — спросил нас профессор, взяв с полки порошок. — Нет, — с интересом покосился на небольшую ёмкость, доверху наполненную сероватой субстанцией, — но много раз про это слышали. Том согласно кивнул. — Тут всё просто. — Дамблдор бросает горсть порошка в зажжённый камин и громко произносит: — Министерство Магии! — Огонь меняет цвет на зелёный, став сильнее и насыщеннее. — Теперь у нас есть минута, чтобы воспользоваться каминной сетью. Порошок, — указывает он на ёмкость, — простейшая зачарованная пыль, задача которой медленно сгорать в камине, создавая стационарный портал. Чем-то подобным пользуются фениксы, — он улыбнулся, — но там всё чуть-чуть иначе. Но ладно, времени мало. Вольф, иди в камин. Делаю шаг в сторону огня, интуитивно опасаясь жара, но его не было. — Один из самых безопасных способов перемещения, — успокаивающе положил профессор руку мне на плечо, — смелей. Решительно шагаю прямо в камин, зажмурившись перед этим. И?.. Не сработало? Приоткрываю левый глаз, замечая вместо задней стенки камина, в которую должен был упереться, совершенно другое помещение. Я переместился! Едва делаю шаг вперёд, как уши наполняются звуками, которые почему-то не были слышны, когда я стоял в зелёном огне. Не успел я осмотреться, как за спиной заметил вспышку. Улыбаюсь: отсюда всё хорошо слышно, а вот внутри, видимо, нет, так как Реддл стоит, зажмурившись и сморщив лицо. Забавно смотрится! Подхожу ближе, схватив его за руку и потянув вперёд. И вот он стоит, широко раскрыв глаза, и смотрит на происходящее вокруг. А посмотреть было на что… Помещение внушало. Потолок не ниже, чем в Большом Зале Хогвартса, да и размер был не меньшим. Огромный зал, по краям которого размещены «каминные зоны», из одной из которых мы и вышли. Множество коридоров вело отсюда, десятки лестниц… вокруг ходили настоящие толпы людей, летали совы и бумажные самолётики, некоторые громко спорили друг с другом. Ощущение, словно попал на базарную площадь! Но больше всего внимания, безусловно, привлекала скульптурная композиция посередине. Она изображала мужчину и женщину — волшебников, на которых смотрели кентавр, гоблин и домовой эльф. Выражения их лиц насмешили меня, но если абстрагироваться, то выглядело внушительно. Композиция также была совмещена с фонтаном, из которого били струи воды. — Как вам атриум? — добродушно усмехнулся незаметно подошедший со спины Дамблдор, положив руки нам на плечи. — Здорово! — воскликнул Реддл, — мы сможем осмотреться, после процедуры? — В следующий раз, Том, — успокаивающе сказал Дамблдор, — сегодня у меня совсем мало времени и, как всегда, целая куча дел. Отправлю вас в школу, а самому ещё нужно решить несколько вопросов и встретиться с парой человек. — Да… хорошо. — Том слегка поумерил свой энтузиазм. Дав нам осмотреться ещё с полминуты, профессор неспешно отправился в сторону центрального коридора, в конце которого был лифт. Голову слегка кольнуло при взгляде на этот зачарованный механизм. Кажется, я где-то читал, что у маглов лишь начинают производить такие вещи, в то время как у волшебников — это обыденность, хоть и встречается нечасто, так как зачаровывать такие механизмы приходится долго. Выбросив лишнее из головы, я шагнул в кабину вслед за наставником. — Нам нужен отдел магического образования, — сказал он, — там можно будет официально зарегистрировать вас как магов Разума. Пока на уровень «Новичков», — улыбается маг, — хоть я и признаю, что скоро могу назвать вас «Адептами». Думаю, — провёл он рукой по бороде, — курсу к третьему точно. А может, и раньше. Переглядываюсь с Томом. «Адепт» на третьем или втором году обучения! Это чудовищный темп! — Профессор… — едва справляюсь я с эмоциями, — это… — Ты прав, Вольф, — кивает он мне, — столь талантливых юных магов можно пересчитать по пальцам одной руки во всём мире. Не удивлюсь, если в нашем столетии этими магами так и останетесь лишь вы оба, — он хмыкает. — Я смог получить своего первого «Адепта» лишь на пятом курсе. Правда, получил его сразу по четырём предметам, — задумался он. Вот же монстр! Четыре «Адепта» в пятнадцать лет! — Уверен, вы обгоните меня, — посмеялся он над нашими лицами. Дверь открылась, выпустив нас в коридор, где народу было на порядок меньше. Наш путь лежал достаточно далеко, так что мы неспешно отправились вперёд. По дороге послушали несколько историй как про Министерство в целом, так и про это конкретное место. — Кроме нужного нам отдела, здесь располагается экзаменационная комиссия. Волшебники, что обучаются на дому, могут за определённую плату один раз в год обратиться сюда за подтверждением своей квалификации. Сама же комиссия, также каждый год, экзаменует студентов Хогвартса, но принимают только СОВ и ЖАБА, соответственно — пятый и седьмой курсы. Остальные экзамены, «переходные», будете сдавать преподавателям… «ГИА» и «ЕГЭ» — мелькнули в голове непонятные обозначения, заставив её заболеть, а меня едва заметно сморщиться. Что за ерунда? Не припомню, чтобы натыкался на такие сокращения. — А вот здесь, — к счастью, учитель быстро отвлёк меня, указав пальцем на противоположный коридор, — размещается комиссия по Экспериментальным чарам, — он улыбается, — я бывал там трижды, демонстрируя собственные наработки. Не всегда удавалось защитить их с первого раза. — Он качает головой. — Лишь самые опытные волшебники получают приглашение в эту комиссию, так как только их знаний хватает, чтобы убедиться, что новые заклинания безопасны для повсеместного использования. Если они дают разрешение, то чары публикуются в «Магическом обозревателе», на который может подписаться любой маг. Смотря в этот момент на Дамблдора, я подумал, что зачастую осведомлённость этого человека, нашего профессора, откровенно поражает. Кажется, он знает и умеет всё на свете. Про что бы ни случалось задавать вопрос, наставник отвечает чётко, уверенно и с большим количеством подробностей. Неужели когда-то и мы с Томом достигнем схожего уровня? Я был бы не против обучать других, более того, я бы непременно этим занялся! Потираю пальцем висок, наполняя голову магией Жизни. Ну, или медициной… Она тоже меня привлекает. Но профессор Дамблдор сказал, что он никак не может повлиять на решение целителей в нашем Больничном крыле. Есть правила, по которым я смогу пойти на дополнительные занятия не раньше седьмого курса. Эта немного печалит. Впрочем, учитель дал рекомендацию по литературе, которая точно пригодится при изучении колдомедицины. — Кабинет оформления наследства, — вновь кивает он нам на очередную дверь, где была небольшая очередь и, кажется, спор между магами. — Чего тут только не встретишь, — хмыкает он, — однажды мне рассказывали, как группа уважаемых волшебников едва не подралась у этого кабинета, не поделив телегу драконьего навоза. Вот смеху-то было. — Дамблдор поправил очки. — Но вообще здесь не только вступают в наследство, но ещё и признают официальное родство, а также подтверждают принятие титула. Интересно, стоит запомнить. Наконец, дойдя до одной из неприметных дверей и коротко постучав, мы втроём зашли в кабинет. — Здравствуй, Барбара, — поприветствовал Дамблдор волшебницу среднего возраста, восседавшую за широким столом. — Альбус, — приветливо улыбнулась она, — какими судьбами к нам? Опять ранг пришёл повышать? — она хихикнула, — или нет, — покосилась на нас, — неужели учениками озаботился? — Ты абсолютно права, — довольно подтвердил профессор, — мои личные ученики, очень многообещающие юноши, — слегка подтолкнул нас вперёд. — Меня зовут Вольфганг Вейбер, — поклон согласно этикету, — очень приятно! Том повторил мои действия. — А меня можете звать мадам Левиз, — приветливо кивнула женщина, — чем хотите порадовать? — Магия Разума, — отвечаю ей, не переставая улыбаться. Чутьё подсказывает, что желательно быть максимально милым. Волшебница бросает взгляд на Дамблдора. — Талант, — веско бросает он, — сразу у двоих. Уже взялся за обучение, так что, по сути, это больше формальность. — Опять ты по-своему, — едва заметно вздохнула она, — снова вначале делаешь, а лишь потом заботишься получением бумажек. Попадёт тебе когда-нибудь за такое самоуправство, — одновременно с этим женщина споро достала два пергамента, перо и чернила, — а ещё и мне заодно. — Потому мы и пришли сразу сюда, — подмигивает ей профессор, — я никогда бы не допустил, чтобы ты оказалась в неоднозначной ситуации… — Ох, — закатила волшебница глаза к потолку, — ладно уж, сам знаешь, я никогда не могла отказать тебе в таких просьбах. — И за это я всегда буду тебе признателен. Что-то подсказывает мне, что мадам Левиз рассчитывала немного на другой ответ, но… скорее так, по инерции, ведь уже давно смирилась. Едва удерживаю смешок, крепко сжав кулаки, но, к счастью, в этот момент никто на меня не смотрел. — Так как ваш учитель признанный Эксперт Менталистики, — произносит мадам Левиз, — то подтверждать ничего не нужно, только подпишите вот здесь, — указывает нам графу пальцем. Взяв протянутое перо, ставлю размашистую подпись, вырисовывая красивую букву «В»… Почему мне кажется, что подпись должна быть другой? Рука дрогнула, но уже пустая, ведь перо перешло Тому. Что за… со мной что-то однозначно не так; может, стоит сказать профессору… «Ты изъял часть собственной памяти», — внезапно всплывает в сознании мысль. Э? Откуда… а, понятно. Я запрограммировал свой разум. Зачем? Чтобы не обращаться к учителю. Но почему? И куда я поместил свою память? «Кабинет тренировок», — опять возникает ответ. Что же, ситуация начинает проясняться. Хорошо, после того как мы вернёмся в школу, я прогуляюсь до этого кабинета. Но если что — сразу к Дамблдору! — Поздравляю, теперь вы признанные «Новички» магии Разума, — улыбается женщина, — с сегодняшнего дня у вас есть возможность официально заниматься практикой, то есть запрещённой легилименцией, а не только окклюменцией. До уровня «Адепт» вас может аттестовать Альбус, а вот на «Эксперта» или «Мастера» — уже сюда, к нам. — А потом ещё и ожидать, пока соберётся комиссия, — добродушно хмыкает наставник, — плавали, знаем. — Ты потому и не спешишь сдавать на «Мастера» остальные направления? — посмеивается женщина, — так не понравилось, что пришлось прождать полтора года и заплатить тысячу галлеонов? Мерлин! Вот это цены! И сроки… — Сдам потом сразу несколько, — улыбается в усы Дамблдор, — так будет быстрее. Да и сэкономлю, пожалуй. — Ах да, — когда мы уже развернулись, произнесла мадам Левиз, — вот ваши зачарованные документы, — протянула два клочка пергамента, — это разрешение на легилименцию. Можете практиковать её как обычное волшебство, правила вам расскажет ваш наставник, — стреляет она в него глазами, — вот теперь точно всё. — Благодарю, Барбара. — Профессор открывает дверь, выпуская нас из кабинета. — Дети, — оглаживает он бороду, — мне нужно ещё кое-что обсудить с мадам Левиз, а вы можете идти. В принципе всё, что нужно, мы уже сделали. — Вы даже не проводите нас до каминов? — удивлённо распахивает глаза Том. — А вы можете потеряться? — с таким же удивлением спрашивает Дамблдор. Это полный разгром. — Пошли, — тяну Тома за рукав, — удачных вам, хех, «обсуждений», профессор! Прежде чем прикрыть дверь, он деланно строго погрозил мне пальцем, но глаза его откровенно смеялись. А мы направились в сторону выхода. — Я думаю, — усмехается Реддл, — наставник однозначно забыл сообщить, что мы можем не очень сильно спешить и немного осмотреть Министерство. — Это… удивительно разумное предложение, Том! — Глаза уже забегали в поисках того, куда можно заглянуть и просмотреть. — Вот бы на отдел Тайн взглянуть… — Ну-у… — друг задумался, а потом махнул рукой, — если повезёт, то, может, и глянем. Пока нужно хотя бы узнать, где он располагается. На этом этаже делать было особо нечего. Мы прошли его почти до середины и вряд ли дальше будет что-то интереснее, чем то, что уже было пройдено. Поэтому, не сговариваясь, шли к лифту. Следующие четыре часа были проведены крайне занимательно: мы постарались сунуть нос во все интересные места, периодически натыкаясь на замечания загруженных сотрудников, но разве такая мелочь могла остановить исследовательский зуд? — И куда это направляются молодые люди? — Подловили нас, когда наконец сумели выяснить расположение отдела Тайн и подойти почти вплотную. — В отдел Тайн, — беру инициативу на себя, — мы планируем там работать, так что нужно всё досконально изучить, чтобы быть уверенными в своём выборе. Кажется, волшебник растерялся, не ожидая такого чёткого ответа, а готовясь к оправданиям. — Э-э… — почесал он подбородок, — похвально, но… — А вы, — рассматриваю я ещё вполне молодого мужчину с длинными, заплетёнными в косу волосами, — наверное, здесь работаете? Проведите нам экскурсию, ведь нужно знать место, где будем проводить столь много времени в будущем. Уверенный тон, ощущение собственной правоты, ни единого намёка на слабость! И это всё не играло бы ровным счётом никакой роли, если бы волшебник, следуя правилам, выгнал нас отсюда. Но… — Ха-ха, — негромко рассмеялся он, пристально нас осмотрев, — а знаешь что? — задумался на секунду, — так и сделаю. Проходите, — указал рукой на появившуюся рядом, прямо в стене, дверь, которая тут же открылась. Память кольнуло. Чутьё подсказало, что ситуация выглядит подозрительной, но оно было задавлено желанием посмотреть, что будет дальше. Переглядываюсь с Томом и киваю мужчине. — Леланд Селвин, — представляется он. «Селвин», значит? Чистокровный, помню — читал информацию об этом. Мы представились в ответ и зашли в комнату, где были просвечены странного вида лучами. — Чтобы убедиться, что вы именно те, за кого себя выдаёте, — с ухмылкой разъяснил маг и с удовлетворением рассмотрел пергамент, появившийся после просветки. — Никаких чар, зелий или принуждения, — хмыкает Селвин, — а я был уверен, что кто-то балуется обороткой. Своей речью ты удивил меня, парень, — кивает мне. — Так, значит, никакой экскурсии? — с раздражением и чётко уловимым огорчением произносит Том. — Ну почему? — ещё раз тщательно осматривает нас мужчина, заметно что-то прикидывая в уме, — хорошо, — наконец вздыхает он, — проведу вам экскурсию, но короткую. Переглядываемся, не в силах сдержать улыбки. Хоть и короткую, но это же отдел Тайн! Самое секретное место в Англии! Леланд набрасывает короткую записку, после чего с лёгкой ухмылкой отправляет «самолётик» в воздух. — Пойдёмте, дети, — открывает он новую дверь, также появившуюся прямо в стене. И кажется, что нас не проводят ни по чему секретному… — с некоторой тоской подумал я через полчаса. Нет, было интересно, но ничего действительно выдающегося! За это время мы прошлись по множеству помещений, где изучались артефакты, эффекты сложных зелий, таких как «Феликс Фелицис», или же, по-простому — зелье удачи. Во всяком случае, я думал так до этого момента, ведь сейчас нам показали маховики времени, позволяющие отправляться в прошлое, и даже рассказали об этом подробнее. — В прошлое можно отправляться не более чем на пять часов, — Леланд помрачнел, — эти знания трудно достались нам. Сейчас мы стараемся обходиться не более чем четырьмя часами, а в идеале — вообще одним. Волшебник, который собирается воспользоваться маховиком, должен быть на сто процентов уверен, что не наткнётся на себя же самого. Поэтому, если он отправляется на четыре часа назад, все эти четыре часа проводит в особой комнате, тем самым получая железную уверенность в своём возвращении. — А почему нельзя увидеть самого себя? — Странно как-то. Ну увидел ты себя, и что с того? Может, оборотку кто-то выпил или просто иллюзию наложил. А даже если это и ты сам, то опять же повторюсь — ну и что? Ведь эти маги работают с маховиками, значит, понимают, что если увидели себя, то вернулись в прошлое… — Интересный вопрос, — с улыбкой кивнул невыразимец, — достоверно, к сожалению, неизвестно. Мы потеряли на этом слишком многих отличных волшебников, — Селвин вздохнул, — смогли выяснить лишь то, что последствия могут быть непредсказуемы. Зачастую люди просто исчезают. Он с серьёзным видом посмотрел на нас. — Пообещайте мне, дети, что никогда не будете играть со временем. Это очень-очень опасно. — Только для великой цели, — со слабой улыбкой говорю ему. Стараюсь отвечать быстро, чтобы не задумываться над услышанным. Эта информация сильно бьёт по разуму, заставляя «помнить»… После экскурсии сразу в Хогвартс, а то мне уже попросту плохо. — Все попытки путешествий в прошлое на срок, превышающий несколько часов, окончились катастрофическими последствиями для задействованного волшебника или волшебницы, — объяснял Леланд, показывая нам варианты маховиков. Здесь были как большие, так и маленькие, наручные. — На протяжении многих лет было непонятно, почему путешественники на большие периоды времени никогда не выживали в таких путешествиях. Все подобные эксперименты были прекращены в 1899 году, когда Элоиз Минтамбл оказалась в ловушке на пять дней, провалившись в 1402 год. Теперь-то мы знаем, что её тело состарилось на пять столетий во время возвращения в настоящее и было непоправимо повреждено. Вскоре после того, как нам удалось вернуть её, она умерла в Мунго, в отделении лечения магических болезней и недугов. Более того, пять дней, проведённые ею в далёком прошлом, стали причиной огромных искажений в судьбах людей, которых она встретила, изменив ход их жизни настолько, что как минимум двадцать пять их потомков исчезли из настоящего, превратившись в «нерождённых». В довершение всего в последующие дни после возвращения мадам Минтамбл появились тревожные сигналы, что само время было повреждено таким серьёзным нарушением его законов. Вторник после её возвращения длился двое с половиной суток, в то время как четверг пролетел за четыре часа. У Министерства Магии было множество проблем с тем, чтобы замять это дело, и с тех пор к тем, кто изучает путешествия во времени, применяются самые строгие законы и взыскания. Он вздохнул, постояв десяток секунд, залипая в одну точку, потом тряхнул головой и продолжил. — Использование даже очень небольшого количества маховиков времени, имеющихся в распоряжении Министерства, ограничено сотнями законов. Хотя повторное использование от одного до четырёх часов потенциально не настолько опасно, как пропуск пяти столетий, оно всё равно может иметь неожиданные последствия, и Министерству Магии нужны самые надёжные гарантии, когда оно разрешает использование этих редких и обладающих силой артефактов. Большинство волшебников удивятся, если узнают, что маховики времени используются в основном для решения самых обыденных проблем планирования времени, и никогда — для больших и более важных целей. По словам Сола Крокера — профессора, посвятившего всю свою жизнь изучению времени: «точно так же, как человеческий мозг не может постичь время, так же он не может постичь и вред, который будет нанесён, если мы осмелимся легкомысленно вмешиваться в его законы». Селвин хмыкает, показывая нам на выход. — Неосторожное обращение с этими артефактами может уничтожить мир. «И Дамблдор отдал такой артефакт какой-то грязнокровке?!» — резкая и очень болезненная мысль столь сильно обожгла разум, что заставила меня остановиться и тут же напитать голову магией Жизни, едва сдержав носовое кровотечение. Что?! Трясу головой. Это какой-то бред, Так… не думать. Всё буду обдумывать после, когда вернусь в школу… — Зал пророчеств, — величественно указывает мужчина на кажущееся бесконечным помещение. — Все пророчества, которые когда-либо были произнесены в нашей стране, сбывшиеся или несбывшиеся, оказываются тут. Рано или поздно, — поправляется он. — Что это и… как тут оказывается? — опередил меня Том. Мы шли вдоль зала с очень высокими потолками и стеллажами, уходящими далеко вверх. Конца и края у пребывающего в сумраке помещения не было видно. Шарики с записанными пророчествами были укреплены на полках. Сбывшиеся пророчества — потухшие и холодные шарики; те, которые ещё могут сбыться, — тёплые и светящиеся. — Магией, — ухмыляется Селвин, — ладно-ладно, — машет он руками, увидев выражения наших лиц. — Когда факт произнесения пророчества доходит до отдела Тайн, то зачаровывается специальными артефактами, которые создают подобный шарик, — указывает он пальцем на ближайший, — подробности рассказывать не буду, скажу лишь, что есть специальные сотрудники нашего отдела, которые задают все нужные условия. Работа у них трудная, ведь они вынуждены каждый раз стирать себе память о содержимом пророчества после обработки. Далее взять шарик с полки может только тот человек, о котором говорится в этом самом пророчестве. Под каждым шариком укреплена табличка с указанием того, кто и, как мы считаем, о ком сделал это пророчество. Удивительно… а ещё более удивительно то, что нам это рассказывают. Надеюсь, под конец не будет стирания памяти? Это было бы… неприятно. Потом Леланд провёл нас по менее интересному залу: астрономическому, где располагалась полная и подробная космическая модель нашей вселенной, а вот далее… «комната смерти» — амфитеатр, в центре которого стояла притягивающая внимание арка… Арка будто занавешена тонкой и прозрачной то ли тканью, то ли дымом, то ли текучей водой, напоминающей чёрный рваный занавес. Завеса выглядела одинаково с обеих сторон. — Это одна из «вечных» загадок нашего мира, — говорит Селвин, не пуская нас ближе, чем на десять метров, — попавший в неё человек умирает. Мгновенно и безболезненно, как от заклятия Авада Кедавра. Его тело не падает с другой стороны, а как бы становится частью завесы. — Я слышу шёпот, — говорю я ему, ощущая какие-то отголоски, но никак не могу их разобрать, — Том? — Они хотят, чтобы мы зашли туда, — говорит тот, не сводя затуманенного взгляда с Арки, — это важно… Селвин ловко хватает нас за руки, легко поворачивая лицом к выходу, и подталкивает наружу. Не успел я даже возмутиться, как оказался в коридоре. — Лишь в такие моменты понимаю, что вы ещё дети. — Он вздыхает. — Экскурсии в отдел Тайн обычно не проводятся. Лишь в редких случаях, один из которых — это как раз таки для будущих его сотрудников, — он подмигивает, — вам, можно сказать, с этим повезло. Вот только тут уже моя вина, что решил показать больше, чем вы готовы увидеть. — Его взгляд стал твёрдым и жёстким. — Мало кто способен слышать Арку, а не просто видеть. Наверное, ещё и фестралов способны замечать? Киваю ему. — Понятно… — скрестил невыразимец руки на груди, — что же, наши учёные говорят, что возможно, Арка — проход между Миром Живых и Миром Мёртвых, своего рода портал, соединяющий оба мира. Считается, что ступивший через завесу окажется в Мире Мёртвых навсегда, — он пожимает плечами, — как вы понимаете, никто ещё не доказал и не опроверг эту теорию. Потому она и считается «вечной». — А если использовать нежить? — интересуется Том, — вампиров, например, а лучше личей… — Вампиры не нежить, — хмыкает Селвин, — это пограничная форма, на них действуют умерщвляющие заклинания типа той же Авады, поэтому Арка спокойно поглощает их. С личем же… не так просто бывает договориться, ха-ха! Это исключительно редкие и безумные создания, стремящиеся убить всех живых и подчинить всех мёртвых. Будь это иначе, они давно бы объединились, и лишь Мерлин знает что смогли бы сотворить. А так, — он махнул рукой, — раз в пару сотен лет где-нибудь всплывает информация о таком. Сразу собирается группа из пары сотен «Экспертов» и «Мастеров» со всего света да зачищает его, невзирая ни на какие последствия. — Они столь сильны? — Ясно ощущаю восторг Реддла. — По-разному, — уклончиво ответил волшебник, — во многом зависит от силы мага при жизни. А большие группы — это чтобы наверняка. Так как были случаи в прошлом, что мёртвый маг побеждал группу зачистки и превращал в своих слуг, увеличивая силы многократно. Вот это было трудно. Даже маглов привлекали, — улыбается он, — но, как вы видите, все личи были повержены, а значит, не так уж и опасны оказались, как сами рассчитывали. Реддл задумчиво кивнул. А в моей голове, когда мы подходили к выходу, вновь появились непрошеные мысли, что нам не показали всего. Более того, очень многого не показали! Опять память! Едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Нет, после отдела Тайн сразу в Хогвартс, как можно быстрее, так как я уже не могу себя контролировать. Нужно узнать, что со мной не так. — А теперь, — остановил нас Леланд у выхода, — вы дадите клятву, что не расскажете о том, что увидели… — он улыбается, — следующие пять лет. Никому, кроме меня или другого невыразимца. Всё понятно? — Эм-м, хорошо, — киваю я. Вроде и не страшно. Пять лет — это до конца шестого курса. Не на всю жизнь ведь? Реддл недовольно стрельнул глазами, но тоже был вынужден согласиться. Какой ещё у нас был вариант? Никто и не спрашивал, хотим мы того или нет. Мда, теперь и у меня клятва есть… Ладно, не так уж и страшно. Выйдя из Отдела Тайн, сразу наткнулись на Дамблдора, что стоял у дверей. Недовольного и сердитого. — Нашлись, наконец, — нахмурился он, бросив на нас взгляд. — Почему так долго, Селвин? И зачем было меня задерживать? Что они там делали? — а это уже к нашему провожатому. — Проводили экскурсию, — усмехнулся Селвин, — дети очень интересовались нашей работой и изъявили желание стать невыразимцами. — Вот даже как, — провёл учитель рукой по бороде, — значит, и без клятвы дело не обошлось… Удивительно, как быстро расползаются слухи по Министерству. Я недоволен. Наш провожатый лишь пожал плечами. — Можешь подать жалобу Министру, — улыбнулся он. — Как у «Мастера» у тебя есть на это право. — И тогда он снимет главу своего отдела Тайн? — махнул рукой наставник, — не смеши меня. Сам знаешь, что это невозможно. — В нашем уставе есть разрешение на проведение экскурсий для будущих сотрудников. — Тонкие губы Селвина скривились в оскале, — так что я действовал в рамках закона. — Да, — кивнул Дамблдор, — никто не предполагал, что понадобится указывать минимальный возраст для проведения этих «экскурсий». — Он перевёл взгляд на нас. — Дети, возвращаемся в Хогвартс. Мда, напортачили? Да, в принципе, нет… как мне кажется. — Я не злюсь на вас, — со вздохом говорит профессор уже в лифте, — скорее на себя. Информация о ваших похождениях по Министерству быстро была получена всеми заинтересованными лицами, как и о том, что вы, в таком возрасте, уже официальные маги Разума и мои личные ученики. Нужно было всё-таки проконтролировать ваш уход отсюда, а я… отвлёкся, — он хмыкнул, — и вас, дети мои, сразу взяли в оборот. Не думайте, что Селвин, являясь главой отдела Тайн, потратил на вас время из доброты душевной. Вы талантливы, и я уже говорил это. Так что любой здравомыслящий волшебник попытается привлечь вас под своё крыло либо попытаться использовать в своих целях и интригах. Клятва на неразглашение — это ещё не самое страшное, что могло случиться. Оказавшись, наконец, в школе, почувствовал, что даже как-то легче стало. А теперь — быстрее возвращать память! — Кажется, мы идём в одну сторону, — усмехается Том, идущий следом. Через час, вернув память, хотелось ругаться и материться, когда наконец осознал всю ситуацию. Но было поздно, прав в этом Дамблдор. Очень огорчало, что мы столь легко дали клятву. И ведь я ощущал, что так же просто дали бы и на десять лет, и двадцать… Мерзкое чувство — ощущать себя столь ограниченным и тупым… И всего лишь стоило дождаться профессора, но… кто знал? К тому же не просто так его задержали, позволив нам встретиться только в дверях. Наверняка, если бы мы начали тормозить, то и ему бы обрезали возможность прибыть раньше. Это об этом Селвин писал записку? Он заранее всё продумал? Но зачем? Я просто… пока не совсем улавливаю суть. Показали нам этот отдел Тайн, ну и что с того? Мы ведь поклялись всего лишь не рассказывать о нём, а не поступать туда в будущем. Какая-то интрига, как говорил Дамблдор? О чём? Зачем? Тысяча вопросов и никаких ответов! Как же я это люблю! Хотя сам отдел Тайн был интересен, признаю. Уверен, нам показали лишь самую вершину айсберга. Может, в этом и была цель? Завлечь и разжечь интерес. Вариант, конечно, но… Ладно, даже то, что мы успели увидеть, поражает. Особенно Время и Смерть — первородные силы, к которым нам удалось прикоснуться. Непонятно только, что дальше? Как можно с ними взаимодействовать? Хах, конечно… невыразимцы за сотни лет не разобрались, а «самый умный» Вольфганг Вейбер сейчас влёт решит эту задачку. Но это ещё ладно, скорее — забавный феномен, меня же гораздо больше напрягает реальность… Какое мерзкое чувство — ощущать в себе эти ограничения, эту клятву! А всё из-за памяти… Сейчас, вернув её обратно, я всё больше понимаю, как мы глупо рискуем, когда убираем мысли из своей же головы. Но что можно сделать?! Или так, или отказываться от уроков Дамблдора. И будь мы аристократами, ещё можно было бы как-то это решить и обосновать… а, нечего даже думать сейчас об этом! Едва сдерживаюсь от того, чтобы не пнуть контейнер с памятью. Но он-то тут при чём? И так уже зачарован на кровь и исписан рунами. Так просто его не заметить и не открыть. Только мы можем это сделать… или более умелый маг. Но тут в нашу пользу играет скорее «незаметность». Кому нужна наша комната тренировок? Кто будет надеяться найти тут «что-то ценное»? Хах, даже смешно от таких мыслей. На самом деле это одно из лучших мест, чтобы спрятать что-то ценное и потом быть в состоянии его же найти. «На виду», так сказать. Случайный ученик не сможет найти наш контейнер, а для целенаправленного и специального поиска просто нет смысла. По сути, мы всё ещё ничего из себя не представляем. Да — талантливы, да — личные ученики Дамблдора — и что? С нас что-то можно поиметь? Ха… теперь, когда мы стали «магами Разума» официально, оказалось, что да. Что-то поиметь можно. Ладно, неважно. Даже с учётом всего этого лишняя перестраховка всё равно была добавлена. Жаль только, что с тех пор у меня пропала возможность продолжать изучать мысли Реддла, ведь теперь мы уходим вдвоём и приходим тоже вдвоём. Точнее — нас приводят. Макфи частенько злится на нас за то, что занятия у наставника могут длиться намного дольше, чем даже пара часов, а ей приходится сидеть неподалёку, ожидая нас. Ну, сама виновата, нечего было на клятву попадать. Больше всего в ситуации, когда остаёшься без памяти, меня напрягает факт того, что Дамблдор каким-нибудь образом догадается, что именно мы сделали. Хотя для этого, если брать мой пример, ему нужно будет обойти весь внутренний мир, ведь само по себе наличие пустых от воспоминаний полок ни о чём не говорит. Ну создал я их заранее, на будущее, так и что? Наполню, хе-хе, со временем… А то, что профессор может заинтересоваться магловским ноутбуком… возможно, но вот разобраться с его работой? Аха-ха-ха! Это даже по магловским меркам — машина будущего, что уж говорить про средневековых волшебников? В общем, риск, разумеется, есть, но на очень отдалённом уровне. Если нас не заподозрят ни в чём «эдаком», то никто и не решится на такие действия, как доскональное, полное и углублённое изучение разума. Долго, сложно, малоэффективно — вот как можно будет их охарактеризовать… И в заключение… я очень рассчитываю, что вскоре получится отказаться от этой практики. Всё же с каждым днём мы прогрессируем и скоро будем в состоянии оказывать ментально сопротивление бородачу. Хотя бы на уровне сокрытия самого важного. — Вольф, — разобрал я голос Тома и тут же повернув голову в его сторону, — у тебя… всё нормально? — Что? — что может быть не нормально? Я… Встряхиваю головой. — Хех, кажется, да. — Едва не спровоцировал спонтанный выброс магии. Это же надо было так отвлечься и настолько сильно быть выбитым из колеи! — Тогда пошли на ужин, — хмыкает друг, — кстати говоря, твой новый алгоритм работы с памятью оказался неплох, уже на порядок лучше, чем был раньше. Скоро можно будет вовсе без Макфи обходиться. — Ещё не совсем, — убрав лишние мысли и приведя себя в порядок, направляюсь следом, — к тому же я рассчитываю, что скоро мы не будем в нём нуждаться… — Хорошо бы, — пожал он плечами, — только малореально. Уж больно силён Дамблдор. — Так сколько он занимается этим? Уже лет пятьдесят, что ты хочешь? — Силы, — усмехается Том, — мы слишком медленно прогрессируем. — Да куда уж быстрее! — бросаю на него короткий взгляд, — кажется, работа ведётся сразу по всем направлениям, даже чистую боёвку подтягиваем. Уже и руны даже помаленьку изучаем, а ведь они считаются одной из сложнейших наук! Что ещё ты хочешь? — По рунам здорово помогает твой глава клуба, Фишер. Не ожидал такого от пуффендуйца, честно говоря… Но этого всё равно мало, — хмурит Реддл брови, — так мы будем ещё полвека расти до Мастерства. — Ты хотел получить его, не успев закончить школу? — не сдерживаю смешок, — это слишком наивно, Том. — Нет, — он качает головой, — должны быть способы… может быть, — он коротко оглядывается, — не совсем… — делает неоднозначный жест рукой, — приемлемые для общества? — «Тёмные», как их называют? — понижаю я громкость речи, одновременно беспалочково и невербально накладывая купол тишины, — быть может, и есть. Точнее, наверняка есть, вот только… до этого уровня нам тоже ещё далеко. Да и где взять эти навыки? — Способ есть всегда, — его холодный взгляд направлен на меня, а потом парень переводит его на окно, мимо которого мы проходим, — может, ты знаешь такой? А может, твои… пророчества? — Может, и знаю, — кажется, пора вытащить один козырь, но… — нужно всё проверить. Если сработает, я дам знать. Том кивает. — Но вряд ли это будет раньше второго курса. — Хоть пару месяцев ещё, а удержу тебя, а то чего удумал-то — сразу в тёмные искусства залезать. Туда, без хорошей базы как минимум, будет просто глупо даже пытаться заглянуть! Уж в этом я уверен на все сто процентов. — Хорошо, я буду ждать. — Жди-жди, Том. По дороге задумался. Что же… придётся засветить Выручайку, но Реддл верно сказал, что мы можем больше. Пока есть такая возможность, её нужно использовать на максимум. А уж убедить Тома ограничиться банальным изучением, без практики, думаю, сумею. В самом крайнем случае попробуем что-нибудь на каникулах, после второго курса. Хех, до этого ещё больше года… Ну и ладно. После ужина, вернувшись в гостиную, услышал, что Брэйтон попала в Больничное крыло. А всё из-за Ориона. Аха-ха-ха! Две эти курицы — Вальбурга и Элизабет — «не поделили» мальчика! А ведь были намёки на это, были… Наша аристократка последние дни ходила надутой как мышь на крупу, а Орион радостно бегал за «Эли», не замечая ничего вокруг. Всё же тот случай в библиотеке и моя помощь в налаживании их дружбы дала слишком хороший плюс к положительным отношениям «горячего наследника рода» и «холодной простолюдинки». На этом моменте едва сдерживаю смешок. Аж дохнуло той историей из театра Валери! Но с Орионом и Элизабет получилось интересно. Нет, я так и хотел, да и не мгновенно всё у них закрутилось, вот только теперь, со стороны, ситуация действительно кажется неоднозначной… Ладно, вернёмся к конфликту. Весовые категории у девчонок оказались разными, так что наша одноклассница отправилась «отдохнуть». Забавно, конечно, что ещё тут можно сказать? Правда, сами слухи были нехорошими. Уж больно сильно её отделали. Впрочем, чего ещё ждать от самого «чёрного» семейства? А Брэйтон не привыкать валяться в Больничном крыле и получать травмы. Сразу вспоминается ситуация с Райли и уроком полётов. Тем не менее про излишнюю жесть думал не только я. На Вальбургу многие поглядывали с недовольством, ведь одно дело — «простая» травля или «несчастный» случай, а другое — откровенный вред, с пытками и кровью. Пока что у профессоров «подозреваемых нет», но думаю, что Блэк очень быстро «пригласят» к декану. Эх, а вроде только-только стала успокаиваться атмосфера в Хогвартсе, и вот тебе на… Я уж думал, что оставшееся до конца года время проведу в стабильной обстановке, не думая о чём-то кроме уже ставших привычными проблемам с памятью. Сейчас я, как всегда перед сном, сидел с друзьями, почитывая книгу и время от времени подключаясь к беседе. Впрочем, в данный момент у всего факультета она была одна — Элизабет Брэйтон. Странно только, что не вижу Хаффарда и Ориона. Навещают её, что ли? Неожиданно для себя почувствовал странный звук и шевеление из… своего кармана! Ах да, это же вредноскоп. К чему это он? Опять будут обсуждать квиддич?! Ох… но глава в книге достаточно интересная, поэтому попробую продержаться… Отключаю волчок и погружаюсь в чтение, но краем уха всё равно отслеживаю обстановку. — Говорят, — наклонился Нотт, понизив голос, — тело Брэйтон было страшно обезображено, покрыто ритуальными текстами и выброшено в коридорах замка. Целителям опять работы привалило, — усмехнулся он под конец. — Бедняга, — покачал головой Роули, — полукровка, конечно, да ещё и наглая, но это уже чересчур. Всё же ей слишком сильно досталось. А ведь по сути — ни за что. Я ещё в прошлый раз говорил, когда девки сбросили её с метлы, что нужно привлечь декана, но кто бы меня послушал?.. — Не неси чушь, — отмахнулся от его слов Эйвери, бросив быстрый взгляд на Реддла, — как Том и Вольф тогда сказали, так и произошло. Все отстали от твоей возлюбленной, и жила она нормальной жизнью… — Заткнись! — тут же поднял голос Филипп, — чтобы я, да с полукровкой! — Да уж точно, — засмеялся Лестрейндж, — она же не партия в плюй-камни, чтобы тратить на неё время? — Да пошли вы все! — высказался обиженный мальчик, вставая с дивана. — Брось, Филипп, — тут же обратил на это внимание Реддл, — парни просто шутят. Никто и никогда бы всерьёз не подумал на наследника рода Роули, что он бы положил глаз на полукровку. А вот присматриваться к будущим и возможным слугам рода — это позиция верная. — Именно! — на лице Роули появилась улыбка, — верно говоришь, Том! Ага, как всегда, Реддл сгладил острые углы, удерживая своих шестёрок под колпаком. После пояснения Тома ребята довольно переглянулись, но не стали развивать тему. — А всё ведь началось с той дуэли… — вновь завёл разговор по кругу Фред. — Ха-ха! — чересчур громко рассмеялся Антонин. — Если смотреть со стороны, то Брэйтон умудрилась собрать на себе всё внимание! Вначале Орион, теперь Вальбурга. Скоро очередь дойдёт и до Альфарда. Ну, зато хоть кто-то из Блэков смог её победить! Невольно бросаю взгляд на угол, где важно сидит Вальбурга. Отчётливо замечаю, как у неё дёргается глаз. И не просто так, ведь не только Антонин высказывается в таком ключе. Повсюду слышны аналогичные разговоры. Да уж, такое точно не сойдёт ей с рук. Уверен, что если не декан, то как вернётся Орион — точно поднимет скандал, и хорошо, если не на людях. — Вообще я удивлён, что они так долго реагировали, — продолжил развивать тему Долохов, — Брэйтон ведь действительно начала приказывать их наследнику рода! Просто представить это не могу… — Передёргивает… он что, пьяный? Да нет, незаметно. Просто… ладно бы ещё лишь с нами, но вот так демонстративно, на всю гостиную… — …может, правду говорят, что они становятся всё безумнее с каждым поколением? — почесал Антонин подбородок, а я понял, что это конец, переполнивший чашу терпения одной высокомерной девчонки. Так сказать, последняя соломинка, сломавшая спину верблюду. Ожидаемо, что мальчик моментально нарвался на крик сидящей неподалёку девочки, нервы которой не выдержали такой волны негатива, причём от всего факультета — что чистокровных, что нет. — Ты вообще рот свой закрой, мерзкий варвар! Возвращайся в свою отсталую страну, откуда тебя выгнали! Из-за таких, как ты и эта тварь Брэйтон, все проблемы и происходят. — Она аж вскочила, а я прикрыл глаза рукой. Вот что стоило Долохову немного лучше следить за обстановкой и фильтровать свой фонтан красноречия? Он же не специально её спровоцировал? Скажите, что нет… — И что же я такое сказал?! — Ой дура-ак! Куда ты лезешь?! Неужто на самом деле её доводишь?! — Что Блэки сдают позиции? Так это ни для кого не секрет. Так почему из-за этого мы вынуждены сидеть поджав хвост и бояться даже смотреть в вашу сторону?! Ты что вообще сегодня с девчонкой сотворила?! Слов было недостаточно?! Похоже, вредноскоп реагировал именно на это… надо было послушаться и свалить. Эх… И, кстати, кто бы про слова говорил! Впрочем, какой-то чести Антонин не лишён. Во всяком случае, я уверен, что он бы не стал творить такое с Элизабет. Во всяком случае, пока… — Депульсо! — решает Вальбурга закончить препирательства и просто выкрикивает заклинание, направив на парня палочку. Моментально возвожу щит, отбивая вражеское заклинание и прикрывая чрезмерно болтливого соседа по комнате. Долохов был ошарашен тем, как легко «слова» превратились в настоящее сражение. — Кретин, — одними губами произношу я ему. Антонин отвёл взгляд, почесав затылок. Всё ясно: опять «не подумал». — Прекратить! — выбегает в центр Берген, — что за цирк тут устроили?! Блэк, Долохов, Вейбер! — Молчать, — коротко смотрит на него девочка, — позовите Альфарда! — бросает она взгляд на вскочивших вслед за ней шестёрок, — пора показать, кто вожак на Слизерине. И Тианы, как назло, нет, — думал я, по-прежнему стоя наготове, чтобы в любой момент поднять новый щит. — Думаю, будет лучше сразу позвать и декана, — вполголоса озвучивает Том, наклоняясь к уху Итана, — тебя не посмеют задержать, род Розье слишком знатен и богат, так что выдаю ответственное поручение. Приведи Слизнорта. — А-Ага, — мальчик шальным взглядом прошёлся по гостиной, куда из спален начали подтягиваться люди, и робко отправился на выход. — Розье! — крикнула Вальбурга, — на место! — Он не твоя собака, чтобы слушаться приказов, — выступила вперёд Валери, — и с каких пор ты используешь такой тон, направляя его против своих же чистокровных собратьев? Воспользовавшись новым отвлекающим фактором, Том показывает Итану на дверь, куда тот и поспешил, постоянно оглядываясь. Вальбурга же заскрипела зубами, её пальцы сжали палочку так, что я бы не удивился, услышав треск древесины. Обстановка накаляется, мы замерли, не решаясь двинуться, и ждали, что же будет дальше. Кажется, к месту конфликта подтянулись все студенты, за редкими исключениями, ведь уже вечер, и люди собрались спать. А ещё меня напрягали блэковские шестёрки, которые отчётливо занимали позиции на втором этаже. И их там было немало… Подталкиваемый в спину, Итан наконец-то вышел за дверь, и я отчётливо услышал, как он побежал, прежде чем проход закрылся. — Забывшие своё место… — едва слышно пробормотала Вальбурга, — ничего, мы это поправим. Треверс, Ларсон, я знаю, что вы всегда работаете на правильной стороне. Подготовьте место и соберите весь факультет, даже тех, кто уже спит. Сегодня произойдут перемены. Мы переизберём старост, — взгляд на побледневшего Бергена, — а также проведём суд над недостойными, — а теперь на нас. — Сделаем так, как решалось в старину. Мой знакомый, Кристиан Треверс, которому я и Том помогли, буквально вытащив из лап смерти, во время погрома после дуэли Наилса и Блэка, бросил на нас взгляд и едва заметно кивнул, прежде чем пойти выполнять распоряжение Вальбурги. — Боюсь, — вперёд выступил Том, привлекая к себе всеобщее внимание — сейчас мы не во времена старины, мисс Блэк. А также не сумеем «переизбрать» старосту самостоятельно. Пункт двенадцать, параграф «Б» «Инструкции для старост», которую в обязательном порядке изучают все, кого назначают на эту должность. — Он бросает короткий взгляд на Эдвина. Поразительно, что старосту-шестикурсника прикрывает первокурсник! Ох, что же будет дальше… — А ещё, — продолжает Реддл, — несмотря на всё влияние семейства Блэк, здесь расположена нейтральная территория Хогвартса и все решения принимаются директором Диппетом. Скорее всего, он не согласится с нашими вольностями, если они будут совершены без его позволения. О, как загнул-то. Типа, мы бы рады, но Диппет, старый пень, не разрешит. Кажется, в глазах Вальбурги начал зарождаться свет понимания, что палка была перегнута в очередной раз. Остаётся лишь дать ей возможность манёвра для отступления, чтобы не загонять чрезмерно в ловушку, ведь людей она взбаламутила изрядно… но тут открывается дверь гостиной. — И что тут происходит? — демонстративно ковыряя в ухе, заходит Альфард, — опять никуда без пригляда и твёрдой руки? Он быстро оценивает диспозицию, подмечая стоящих в центре зала первокурсников, то есть нас, и свою сестру, за спиной которой была привычная группа поддержки. Потом его взгляд проходит по собравшимся вокруг студентам, легко определяя, что Вальбурга подтянула ресурсы рода. Не ушёл от него и тот факт, что гостиная продолжает наполняться людьми, которых буквально вытаскивают из спален, а Нисса Фроуст за его спиной заблокировала проход, не дозволяя кому-либо выйти и создавая трудности для прохождения внутрь. Правда, сейчас вечер и снаружи почти никого не осталось… Если я правильно помню, то ходили слухи, что доработанный студентами проход можно полностью отгородить от остальной школы, создав своеобразный барьер, через который уже нельзя ни войти, ни выйти. Если это так… впрочем, наверняка есть исключения, например для того же декана или может, для самих Блэков. Действия Ниссы, кстати говоря, заметили не только Альфард и я. Тот же Берген понемногу стал отходить назад, прижимаясь к стене. Остальные слизеринцы, не из приближённых Блэков, смотрящие на всё со стороны, также напряглись и сдали назад. Многие вытащили палочки. Ситуация накалилась до предела. — Наконец-то ты пришёл, — довольно скалится Вальбурга, — почти вся семья в сборе… — Она смотрит на Антонина. — Нам в очередной раз поступил вызов. И снова от полукровки. Я вынуждена разбираться с одним и тем же второй раз за день! Слишком много стали себе позволять эти недолюди. Вот только, — она засмеялась, — сейчас его прикрывают такие же, — она с демонстративным высокомерием просветила взглядом меня и Тома, — мерзкие и жалкие создания. Я требую наказания! — топнула ногой, под конец сорвавшись на визг. За спиной девочки сформировался «ударный кулак», видимо, самых преданных или боеспособных вассалов и сторонников, что с решительным видом готовились начать действовать. Не все из них были довольны, я замечал сомнения и страх на многих лицах, а разогнанный окклюменцией разум подкидывал в память информацию почти о каждом из них — вполне нормальных ребятах, хоть и со своими тараканами в голове. Тем не менее они были готовы нанести удар по своим, если поступит такое распоряжение. Да уж, маги умеют завоёвывать преданность. И это не считая распределившихся по залу людей, о которых я, к сожалению, банально ничего не знал. То есть я отлично успел изучить почти каждого слизеринца, но вот сведения о том, кто именно из них является сообщником Блэков, их должником или просто-напросто опутанным клятвой магом, были мне неведомы. Опять сказывается отсутствие информации… Но теперь эта ситуация будет исправлена. Как минимум я уже знаю о приличной части таких волшебников, успев запомнить их визуально. К счастью, противников у этой коалиции также набралось немало. Я отчётливо слышал, как у стен горячо шли дебаты на тему «кого поддержать», а также со второго этажа, на балкончиках, откуда за «представлением» наблюдали остальные студенты. И не надо быть пророком, чтобы понять: никто не останется нейтралом. Им это просто не позволят сделать. Каждый будет вынужден принять решение, будет он «за» или «против». Далеко не весь факультет стоял за Блэков. Да и других знатных родов хватало, что хоть по отдельности и не могли соперничать с колоссом, но вот группой… — И ты предлагаешь выйти против всех? — Альфард ощутимо помрачнел, поняв, в какую задницу оказался втянут. Ведь он, в отличие от сестры, не был столь ограничен и умел смотреть на перспективу. Сейчас за «предателями» стояли такие семьи, как Нотты, Лестрейнджы, Кауфилды, Эйвери и множество менее знатных. А их наверняка поддержат другие. Ещё были два ученика Дамблдора, который, на минуточку, был заместителем директора и Мастером Трансфигурации. А ведь репутация рода и так дала трещину после его неудачи на дуэли и многочисленного обсасывания этого момента в прессе. А до этого был тот позорный проигрыш его брата Ориона… Хоть о том событии и не сообщала пресса, но слух по школе прошёл, а значит, вероятнее всего, дошёл и до семей учащихся. Мда, не везёт Блэкам в дуэлях, ой не везёт… После такого даже пришлось подключиться их родителям, которые едва-едва смогли всё заглушить, потратив немало сил, денег и влияния. Если сейчас будет повтор скандала… а этот, судя по всему, может выйти даже более оглушительным… глава рода точно не поймёт, совсем-совсем не поймёт! Я прямо видел, как эти мысли заскреблись в его голове. Причём даже не используя легилименцию, просто логика и нескрываемое выражение его лица. Но не успел Альфард «разобраться», как дверь, внезапно для большинства, считающих её заблокированной, снова отворилась, но вместо ожидаемого мною декана взгляд наткнулся на Ориона и Бена. Ага… значит, на Блэков всё же блокировка не распространяется… — Вальбурга! — громко крикнул младший Блэк, чьи глаза пылали гневом, а сам он, находясь в ярости, не замечал ничего вокруг, — как ты посмела такое сотворить с Элизабет?! Ещё и применять против неё родовые ритуалы?! Её отправили в Мунго! Ты тупая сука! Арденти! — Жалящие чары преодолели половину гостиной и ударили Вальбургу прямо в грудь, сбив с ног. Похоже, были напитаны резервом — профессионально оценил я мощность удара. Рунная мантия Вальбурги всё же не была абсолютно бесполезной вещью, так что девочка мгновенно вскочила, не ощутив эффекта враждебных чар. — Что творишь, урод?! Защищаешь грязнокровку! — Она вытянула палочку вперёд. — Именем Блэков — зачистить всех! Всё, наконец-то довели её. Окклюменция позволяет замедлить мир до нуля, остановив эту секунду. В голове проносятся сотни и тысячи вариантов действий и сценариев, среди которых я выбираю тот, что принесёт мне и Реддлу наибольшую выгоду. Хах, прости, Том, это будет для тебя неожиданностью… но Блэков пора сливать. Я уже давно понял, что нам не по пути. Альфард не успевает остановить приказ Вальбурги, ведь в эту секунду ему, не ожидающему простой, как палка, физической атаки, прямо на голову падает горшок с цветами, стоящий на одном из балкончиков второго этажа. Телекинез — сила. Тело старшего Блэка, успевшего интуитивно поставить антимагический барьер, но не от физических атак, растянулось прямо на ковре гостиной, к тому же создав ощущение, что он был атакован со второго этажа, где как раз обсуждалась такая возможность! Аха-ха! Кто сможет подтвердить, что это действительно были не они?! Через секунду после свершившегося лучи заклинаний наполнили всю гостиную, отчего стало просто чудовищно тяжко найти безопасное место. Лишь окклюменция и развитая в ходе дуэлей реакция позволяли отступать от центра зала, не подставляясь под враждебные чары. Реддл действовал в этом же стиле. Стоящий за нашими спинами Долохов умудрился нырнуть за диван. Валери, имея удивительную гибкость и сноровку, сумела прижаться к стене, прикрываясь щитами, а вот остальных… ну, в Больничном крыле откачают. Скорее всего. А если и нет, все претензии к Блэкам. Основную роль играли старшекурсники, что поливали чарами всё вокруг, не размениваясь на мелочи. К счастью, опытных дуэлянтов было немного и они смахнулись друг с другом. Количество народа быстро сокращалось. Краем глаза замечаю, что Орион схлестнулся со своей сестрой, Альфард всё ещё лежит, но уже дополнительно простимулирован десятком разных заклинаний, а я сам, несмотря на то, что сумел отойти в наиболее дальний угол, расположенный около камина, периодически вынужден отбивать случайные заклинания. Далеко не каждое я рисковал принимать на щит, стараясь всё же просто уворачиваться… Внезапно меня начинает прикрывать ещё одна фигура, в которой я быстро признаю Треверса. Пятикурсник был неплох, но долго не продержался, уж больно серьёзное началось побоище. В него попало сразу два заклинания, перекрутив в воздухе и отбросив в сторону. Я к этому времени уже лежал на полу, накладывая на себя скрыт и щиты одновременно. Тело Кристиана отодвинул телекинезом подальше. Хороший парень, благодарный. Такие нам пригодятся… Взрыв за спиной оглушил и обрушил на пол куски камня. Мордред! Кажется, кто-то пустил взрывающее… Оч-чень хорошая Бомбарда! Аж зачарованную хогвартскую кладку пробила. Хорошо, что я накрылся скрытом, вдруг бы кто-то решил устранить «гения», чтобы выслужиться перед Блэками? А взрыв вдобавок зацепил камин, отчего угли попадали на мебель и ковры, начиная пожар. Суки, какого хрена они вообще стали кидаться взрывающими в гостиной?! Тут же половина уже вповалку лежит! Случайно зацепишь такого, и всё — труп! Накидываю дополнительные щиты, уже от физических атак, а также напитываю тело Жизнью, быстро залечивая ссадины от каменной крошки и возвращая слух. Чёрт, лучше бы и не возвращал. Громкий женский крик, переходящий в визг, который вдобавок остался без внимания… ну… почти. Я чётко увидел, как девчонке прилетел Ступефай. Мда, а ведь ей и так кусок ноги оторвало. Ну, зато теперь стало потише. Мозг подбросил слегка несвоевременную информацию, что передохла уже половина моих химер. Впрочем, скоро весна, сделаю новых… если выживу. Что-то больно жарко тут, и я не пожар имею в виду. Грёбаные Блэки, я не ожидал, что всё выльется в такое! Думал, что постреляют, пооглушают друг друга, может, кому-то пустят кровь, а тут натуральное поле боя, словно репетиция Второй мировой! На разгорающийся пожар никто не обратил внимание, а вот я заметил, как по одежде Дэвида Гибса, парня-третьекурсника, стоящего неподалёку от меня в Петрификусе, начинает расползаться огонь. Ух, как у него забегали глаза… мда, наверняка это больно, но увы, тебе придётся немножко пострадать — ради общего блага. Скажи за это спасибо Блэкам. В сражение представителей чёрного семейства никто влезть не осмеливался, так что Вальбурга начала теснить Ориона, что, в общем-то, логично. Но тут один уникум всё же умудрился влезть… Бенджамин Хаффард. Я и не думал, что так рано буду вынужден его хоронить, при этом спуская все свои усилия по «прокачке» в унитаз… Ладно, может, после произошедшего Блэкам будет не до него? Парни в две палочки стали активно теснить девчонку (фантазия, прекрати кидать пошлые альтернативы, сейчас не время!), заставляя всё сильнее и дальше отступать, и вот она пропускает свой первый луч, после чего падает на пол, пытаясь отползти подальше, но ловит ещё несколько заклинаний, что одно за другим ухудшает её положение. Мстительный Бен кидает жалящее ей в лицо, причём ту версию, что оставляет след, как после укуса насекомого. — А-а! — не выдерживает она. — Эли тоже кричала! — выкрикивает Орион. — Винаса! — Ух, это же то самое заклинание, что играет с нервными сигналами и заставляет делать неверные движения. Вальбурга заходится криком, ведь она не может просто лежать в такой ситуации, она вынуждена шевелиться, но её тело неправильно расшифровывает импульсы, в результате чего она ломает сама себе руку и, кажется, до крови прикусывает язык. Это не остаётся без внимания, но если самого Ориона «группа поддержки» Блэков игнорирует, то Хаффарда пронзает трансфигурированная рапира, пригвождая его к стене. В юного наследника рода, как ни странно, видимо, чтобы отогнать от раненой Вальбурги, летит стандартная оглушалка, от которой тот уворачивается, гневно окинув взглядом атаковавшего его студента, что торопливо отвернулся, притворяясь, что просто промазал. В сторону выхода пробивается несколько человек, лишь сейчас сообразивших, что это не Фроуст ошиблась с чарами, а «что-то» сделал сам Орион, ведь зачарованный под Рождество проход просто отказывался открыться под их напором. А дальше им в спину прилетел Конфринго… Кхм, что там за маньяк стреляет?! Конфринго — это смесь взрыва и огня! Как Редукто, но чистая мощь послабее, взамен компенсируя это огнём. Рядом со мной падает один из этих студентов. К его счастью, он не загорелся, как бедолага Гибс, что уже пылал, словно забытый на углях шашлык, но всё равно, упал этот бедолага неудачно, сломав сразу два столика, и не спешил подниматься. Нет уж, действовать в роли отчаянных медиков и бросаться на помощь я не собираюсь. Мне моя шкура дорога. Не для того я скрыт навешал. И ладно бы там был Реддл, так нет, какой-то непонятный слизеринец, чьё лицо мне не видно, так как лежит ко мне спиной. Часть людей успела скрыться в спальнях, но, судя по звукам, там тоже шли бои. А всё из-за чего? Мордред! Чувствую себя, будто на повторе ситуации с дуэлью Наилса и Альфарда. Тогда ведь тоже всё началось благодаря Вальбурге. Она прямо-таки приносит хаос! В шуме потасовки я не заметил, как дверь в гостиную всё же открылась. Снаружи. И такое право, кроме Блэков, имело лишь несколько человек… — Прекратить! — Усиленный Сонорусом голос декана создал эхо, что больно резануло по ушам. Часть студентов сразу опустили палочки, а часть нет. Декан выхватил свою, тут же принявшись физически успокаивать таких ребят. И, скажу я вам, у него неплохо получилось! Не прошло и минуты, как чересчур «горячие» представители факультета улеглись на пол. — Пиздец, — ёмко высказался он, увидев, во что превратилась гостиная и в каком виде лежали некоторые ученики. Из-за спины декана выглянула Тиана, широко открытыми глазами осматривая произошедшее побоище. Сумка выпала из её рук. — Потушить пожар, живо! — выкрикнул профессор, заметив всё ещё тлеющий угол и фигуру студента в нём. А дальше мы, то есть я и сбившиеся в кучку «живые» первокурсники, из которых остался лишь Том, Хильда и присоединившийся Итан, который бегал за зельеваром, смотрели на работу профессионала. Слизнорт мгновенно вызвал представителей Больничного крыла вместе с другими деканами и даже директором. — Побоище, — хихикнул на это Армандо, — как на Гриффиндоре в старые добрые времена. Да… давненько я такого не видел. Погибшие есть? — Пятеро, — мрачно ответил зельевар, — все из знатных семей. — Вот как. — Диппет не выглядел расстроенным, на его лице была заметна лёгкая улыбка ностальгии. — Значит, так было суждено. Разобраться с конфликтом, убийц исключить и сообщить в Министерство, зачинщиков ко мне в кабинет. Семьям погибших принести соболезнования и всё в таком духе. Ты сам знаешь. — Он махнул рукой и вышел, оставив разбираться остальных. Отличный директор и конкурсы интересные! Кто там жаловался на канонного Дамблдора, его пофигизм и постоянное игнорирование крайне серьёзных школьных проблем? Мне прямо интересно, как бы их разруливал Диппет! «Кто-кто? Тролль? Отличный повод провести досрочный экзамен пятикурсникам по ЗоТИ! Выпускать тройками, чтобы у зверушки был хоть какой-то шанс!» «Тайная комната?! Замечательно! Наконец-то открылось наследие Основателей! Пригласите на обучение в Хогвартс пару десятков грязнокровок… Э-э, да, Альбус, ты прав, «маглорождённых», именно их. Пригласите, чтобы чудище не голодало, нужно поддерживать вклад Салазара в нашу школу волшебства!» И всё в таком же ключе… Едва сдерживаю смех, представляя, как бы проходила жизнь канонных героев при таком-то директоре. Жаль, не судьба ему дожить будет. Стоящая рядом Райли некоторое время хлюпала носом, а потом просто разрыдалась. Пришлось отвлечься от мыслей, притянуть к себе и крепко обнять. Жаль, что Валери не дотянула, её обнимать было бы приятнее и перспективнее, но… словила всё-таки свою порцию чар, переломанной куклой валяясь за обломками мебели. Ну, хоть не насмерть. Сейчас её вместе с нашими одноклассниками, все из которых вроде как живы, утащили в Больничное крыло. Хм, стоит написать об этом происшествии статью или лучше воздержаться? Хах, нет, я своей шкурой ещё дорожу. Двое погибших были со второго курса, из группы Вальбурги, так как в них прилетел первый удар и они потеряли сознание чуть ли не в центре гостиной, куда потом попал взрыв. Ещё был один семикурсник, что слишком сильно вылез вперёд, из-за чего не удержался на лестнице второго этажа и упал, сломав себе шею. Немного забавный случай произошёл с другим слизеринцем. Парень прикрывал раненую девушку. Прикрыл успешно, вот только сама девушка истекла кровью из перебитой артерии. В пылу схватки этого даже не заметили, а потом… И конечно же, мой обгорелец. Вот уж кому реально досталось от души. Стоять в Петрификусе и гореть заживо. Бр-р. Мучительная казнь. Надо запомнить. — Это всё из-за неё, — с широко открытыми глазами повторял Орион, рассматривая натуральное поле павших, где возились преподаватели, чиня обстановку, вытаскивая раненных и наводя порядок, — всё из-за неё, всё из-за неё… Именно! А я тут, — чувствую, как пробивается улыбка, но прячу её в растрёпанных волосах Хильды, — совершенно ни при чём. А ведь если бы не вывел из игры Альфарда в самом начале, то командам Вальбурги банально бы не последовали. Всё же тут собрались не тупые болванчики, а люди, имеющие по большей части мозги в голове. Но Альфард не был доступен, вдобавок создалось ощущение, что его вывели из боя специально. А ещё Фроуст, что колдовала с проходом… Хех, всё это хорошо так сорвало крышу. А потом психованный Орион, начавший самую горячую фазу… — Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой… Том покосился на меня, не понимая причины такого настроения. Коротко глянул в его глаза, передав все сведения, заставляя мальчика нахмуриться, но потом задуматься, с каждой секундой всё больше и больше погружаясь в мысли. Да уж, заставил его пошевелить мозгами. Но почему нет? К бормочущему Ориону подошёл Дамблдор, похлопал по плечу, а потом усыпил движением руки, отправив на носилки, которые тут же трансгрессировали домовые эльфы. Они вообще здорово помогали в этой свалке. Я же задумался: на каком курсе Реддл взял власть на факультете? Не знаю, как было в каноне, но подозреваю, что совсем не как сейчас. Но что в итоге? Когда Том начал выходить в люди? На пятом курсе? Шестом? У меня выйдет на третьем. А разогреем публику так: на втором нанесём удар змеёй. Шайса произведёт фурор, показав всем родство со Слизерином. Далее будет подтверждение родословной от Гонтов, так или иначе. Например, с помощью фамильного кольца. А потом — получение звания «Адепта». Такого волшебника, пусть он и на третьем курсе, уже нельзя воспринимать как «ребёнка». Это будет маленький монстр. Я уверен, что уже в этом возрасте он будет способен побеждать семикурсников. Может, не всех, но многих. Значит, ум и сила будут на стороне Тома. На третьем однозначно нужно попробовать «сделать переворот». У нас будут очень хорошие шансы. За Тома будет солидный пласт аристократов, а остальных сломаем компроматом, полученным через химер-шпионов, грубой силой или интригой. Достучаться удастся до каждого, и первый шаг — слом старых столпов — был осуществлён. Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц! А жертвы… они всегда были и будут. Мысленно захихикал, поглаживая девочку по спине. По факультету нанесён удар, но он лишь укрепит его, укрепит нас! Мы ничего не потеряли, а погибшие маги — мелочь, не стоящая внимания. Порядок в гостиной наводился сложно и трудно. Спальни тоже пострадали, а учеников пришлось из Больничного крыла, как Элизабет ранее, перевозить в Мунго. Общее количество пострадавших было меньше, чем после дуэли «Наилс-Блэк», но последствия гораздо тяжелее. Если не оказать помощь в ближайшее время, могут случиться новые смерти. Утешив Райли, я собрался было пройти по обломкам, где в паре мест ощущал ещё живых шпионов, но девочка вцепилась клещом. Вздыхаю — и почему всё сыпется на меня? Вот рядом стоит весь такой представительный Реддл! Покосился на «представительного» Тома, поняв, что переусердствовал в его восхвалении. Кстати говоря, надо бы действительно привести себя в порядок. Начинаю колдовать, восстановив и почистив мантии всех наших, кроме Итана, так как у него всё и так было в порядке. На этом моменте Реддл очнулся от раздумий, кивнул мне и дальше занялся собой сам. Я же довёл чистоту себя и девочки до идеала. Даже причёски поправил. — Вот и всё, — тихо говорю ей, положив руку на голову, — видишь, все наши выжили, через пару дней вернутся как ни в чём не бывало. На других наплюй — они просто пыль под ногами. Смотри только на своих, защищай лишь их и себя. Больше ты никому и ничего не должна. Продолжая нашёптывать, я плавно разжал её захват, пытаясь одновременно поймать взгляд какого-нибудь профессора, чтобы знаками показать на девочку, пребывающую в истерике, но никого. Все и без Хильды были заняты. Эх, отлично их понимаю. — Пошли, — едва заметно поморщившись говорю ей и просто иду к обломкам. Она, снова схватив меня за руку, идёт следом, не поднимая головы. Добравшись до первой кучи хлама, по которой немного успел пройти вовремя потушенный огонь, я принялся изображать суету, давая время химере вылезти и забраться в ботинок. Как только она спряталась, быстро восстановил сломанное. Отлично, ещё одна куча на той стороне — и можно отвести Райли к профессорам. Ох, не повезло… К тем обломкам уже подошёл Эгертон, ловко превращая их в мебель. Одновременно с этим я перестаю ощущать своего шпиона. Жаль, но не страшно — одним больше, одним меньше… Тьфу, ладно, всё-таки немного жалко. Вновь покосился на девчонку. Хорошо… Тру висок указательным пальцем, в очередной раз обводя гостиную взглядом. Так и быть, признаю, что итог вышел несколько масштабнее, чем мои фантазии в окклюментных планах, но перспектива всё равно это окупит. А гостиную восстановят уже в ближайшее время… — Пойдём по спальням, оценим повреждения, — говорю Хильде, — так как в женские мне входа нет, то начнём с мужских. Не дождавшись от неё реакции, направляюсь на второй этаж. Тела пострадавших уже успели спустить, хоть и не всех. Тут уже мечутся фигурки уцелевших в бойне учеников, которых, правда, достаточно мало. Тот же коридор, ведущий в спальни первого курса, например, полностью пуст. Или не пуст… Замечаю лежащее без движения тело в конце коридора. Вот же умники чёртовы, «хитрые змеи», в коридор даже заглянуть не удосужились. Но я не в обиде: может, ещё одного должника получу… почему бы и нет? Треверс, например, пригодился, преданно начав защищать меня, хоть изначально был в группе Блэков. Мысль, что «что-то не так», пришла с опозданием. Я успел заметить несколько рун, нацарапанных студентом, но не успел осознать, что это значит. Да, я окклюмент, но чтобы замедлить время, мне нужно ЗАХОТЕТЬ замедлить время. Похоже, перед потерей сознания старшекурсник успел подготовить ловушку для своих врагов… Направленный взрыв вместе с волной огня вынес моё тело из коридора обратно в зал прямо с обнявшей меня Райли. Правда, основной удар пришёлся именно по мне как шедшему впереди. Огненный вал, будто дракон дыхнул, судя по окклюменции, в которую я непроизвольно провалился, мгновенно запёк моё лицо, заставив лопнуть и стечь глаза, выжег волосы и прилично прожарил тело. Девчонке тоже досталось. Как минимум я врезался именно в неё, а не в стену, когда вылетел из коридора на бешеной скорости. Несмотря на то, что удар спиной пришёлся о более мягкое место, чем каменная стена, я всё равно почувствовал переломы костей. А ещё — сильный удар по затылку. Буквально ощущаю вмятину в черепе. Лишь интуитивная напитка магией Жизни позволяла ещё оставаться в сознании. Правда, ненадолго, ведь едва моё тело упало на пол, как ощутил наложение чар сна.