Экзамен. Как выжить?

– Захааар! Где ты?! Захааар! Имя пропавшего мальчика разносилось по всей округе, выкрикиваемое то там, то тут. Жители деревни разделились на несколько отрядов и смен, принявшись прочёсывать лес вокруг поселения. Ребята тоже, естественно, принимали участие. Они всё время находились рядом с Баиром и его отцом, так как те беспокоились, что они, неместные, и сами могут потеряться. Шли все в одном направлении, примерно с одной скоростью, на расстоянии пяти-шести метров друг от друга, чтобы быть всегда в поле зрения своих товарищей. Да и так меньше риск пропустить какую-нибудь деталь. Сначала лес был не очень густой. Но спустя несколько часов продвижения вглубь ребята стали замечать, что деревья растут всё плотнее, поэтому поисковый отряд принял решение также сдвинуться ближе друг к другу, теперь “соседей” разделяло около трёх метров. К двенадцати часам дня многие выдохлись, начиналась самая жара. Хотелось есть, вода, взятая с собой, кончалась. Виолетта не могла избавиться от ощущения липкой плёнки на лице, шее и кистях рук, потому что, хотя прямые солнечные лучи практически не проникали через крону деревьев, в лесу всё ещё было душно, лишь небольшая прохлада исходила от рыхлой земли и стволов деревьев. Арсений ещё пару часов назад недоглядел, споткнулся и упал ладонью на крапиву, поэтому теперь периодически чесал покрывшуюся волдырями кожу и недовольно морщился. Богдан, хотя и никаким образом это не показывал, чудовищно хотел пить. Около половины своей воды он отдал Виолетте и Арсению. И если последний откровенно клянчил каждый глоток, то Виолетта просто выглядела довольно изнурённо, и Богдан заметил, как она стрясывает последние капли из своей бутылки себе на язык. Они все так спешили отправится на поиски, что даже не подумали взять с собой свои собственные походные фляжки, которые вмещали куда больше воды, чем маленькие пластиковые бутылочки, которые на скорую руку наполнила Лидия Витальевна и всунула им каждому с собой. Сама хозяйка осталась дома, заниматься приготовлением обеда, чтобы накормить их, когда они вернутся с поисков. Тимур, кажется, чувствовал себя лучше всех. И хотя одноклассники слышали песню китов из его желудка, по нему не было видно, что он испытывает какие-то трудности. Вглядываясь в землю и траву у себя под ногами, осматривая ветки и стволы деревьев, мимо которых он проходил, Тимур был крайне увлечён поиском следов пропавшего мальчика. Ему представился, пусть и столь трагично, но всё же шанс реально проверить приобретённые навыки, и он старался изо всех сил. К полудню было принято решение вернуться, поесть, немного передохнуть, а затем снова приняться за поиски. А пока эта группа будет отдыхать, другая продолжит прочёсывать лес. Обратно они возвращались куда быстрее. Помимо ребят, Баира и его отца в их группу входило ещё десять человек. На полпути они встретили группу, что шла сменить их. Немного переговорили предводители обеих групп, затем двинулись дальше. – У меня ладонь уже отнимается, – тихо хныкал Арсений, когда они подходили к деревне. – Это просто крапива, – хмуро глянул на него Богдан, коснувшись кончиком языка уголка рта. – Замолкни уже. Все были расстроены. Устали, проголодались, да. Но больше всего были расстроены и злы. Ничего не нашли. А начинается самая жара. Если ребёнок потерялся, ему будет крайне сложно перенести это время без воды. А если он поранился, то дела обстоят ещё хуже. Всё это крутилось у Виолетты в голове, когда она плелась самая первая в сторону их временного дома. Остальные следовали за ней, тихо переговариваясь. Девушка же шла, уткнувшись себе под ноги, поэтому весьма заметно вздрогнула от испуга, когда попыталась открыть калитку во двор, а её за запястье схватила чья-то рука. Тихо вскрикнув, Виолетта инстинктивно отскочила назад, резко вскидывая голову. Перед ней стоял невысокий худощавый сгорбленный старик, трясущейся рукой он опирался на трость. Его ссохшееся тело, рифлёная от морщин кожа и грязно-белая рубаха придавали ему сходство с мумией. Остатки седых, белых как снег, волос были уложены так, чтобы хоть немного прикрывать коричневый лысый череп с пигментными пятнами. Глянув на безобидного на вид старичка, Виолетта невольно выдохнула, приложив ладонь к груди от облегчения, но затем, скользнув взглядом по его лицу, снова напряглась. Его брови сошлись над переносицей, создавая на лбу ещё больше морщин. Челюсти были плотно стиснуты, да так, что побелели губы, а на скулах виднелись бугорки желваков. Над бровью проступила крупная вена. Но больше всего Виолетту напугали глаза старика. Серые, практические выцветшие, блёклые как у рыбы, они горели злобой. Старик шагнул на Виолетту. Она снова отступила. В этот момент рядом с ней остановился насторожившийся Богдан, который прибавил скорость, как только неизвестный старик не позволил девушке войти во двор. – Преступники! Чужаки! – вдруг сухим, хрипящим голосом выкрикнул старик, снова делая шаг. – Не подходите, – угрожающе отозвался Богдан, за локоть ухватывая Виолетту и отступая вместе с ней ещё назад. Старик остался на месте, но продолжал повышать голос. – Убийцы! Вы убийцы! Явились к нам! Кто звал? Кто звал вас? Вы разбудили! Вы виноваты! – тон его голоса с каждым словом всё повышался. Виолетта с клокочущим в горле от испуга сердцем смотрела, как изо рта старика брызжет слюна, как его узкие губы то смыкаются, то размыкаются, выставляя на обозрение редкие пожелтевшие зубы. – Детоубийцы, проклятые чужаки! Будьте вы прокляты! – закричал старик и, сверкнув рыбьими глазами, замахнулся тростью. Виолетта испуганно втянула ртом воздух, но в следующий миг и её, и стоявшего рядом Богдана собой загородил отец Биара. Чимит Борисович без труда перехватил опускающуюся в несильном ударе трость и выдернул её из рук у агрессивного, но немощного старика. Сам он был на голову выше напавшего, да и в несколько раз массивнее. – Дед Лёнь, ты что, головой двинулся? – голос Чимита Борисовича звучал как скрежетание стали. – Ты зачем детей пугаешь? Они сами ещё... На десять лет почти младше моего сына. Старик ловко подступился и ухватил отца Баира за рукав рубахи, а затем, понизив голос, злобно зашептал: – Гони их, Чимит, гони прочь. Это они, они. Ты сам знаешь, это они. Чужаки явились и разбудили духов, всколыхнули их, всколыхнули! Все наши дети помрут, помрут, видит бог, если ты их не прогонишь. У Виолетты по позвоночнику пробежался холодок. Она покосилась на Богдана. Он хмурился, кусал губу и сжимал в пальцах ткань штанов. – Не говори глупости, дед, – отмахнулся Чимит Борисович, сжав кулаки и выдернув свой рукав из скрюченных пальцев старика. – Духов никаких нет. Ты почём зря пугаешь молодёжь. Уймись уже. Дед хотел было ещё что-то сказать, но тут раздался взволнованный женский голос. – Дедушка! Ему вторил мужской, грубоватый. – Отец, вот ты где. Виолетта посмотрела на пыльную просёлочную дорогу, которая шла через всю деревню. По ней к ним стремительно приближались невысокий мужчина, на вид ровесник Чимита Борисовича, и молодая девушка с длинной русой косой. Они спешно подбежали и подхватили старика под руки. – Дедушка, ну куда ты сбежал? – укоризненно, как маленькому ребёнку, сказала девушка. Её щёки раскраснелись от бега, несколько прядок выбились из косы. Мужчина же сразу перевёл взгляд на трость старика, которую всё ещё в руках держал отец Баира. – Чего он тут вам? – несколько сконфужено спросил он. – А? Сказал что? – Идите в дом, дети, – ровным тоном произнёс Чимит Борисович. – Да побыстрее. Мимо Виолетты спешно прошёл Баир. Он отворил калитку и придержал её. Богдан слегка толкнул девушку в бок, и она, словно резко очнувшись от оцепенения, стремительно бросилась во двор. Остальные последовали за ней. Уже открывая дверь в дом, девушка услышала, как старик крикнул им в спину. – Убирайтесь отсюда, чужаки! – Дедушка! – взвился к небу негодующие голос его внучки. Раздался тихий, но твёрдый мужской баритон, однако слов Виолетта уже не слышала, так как зашла в дом, да она и не хотела. Оказавшись на кухне, девушка поняла, что у неё дрожат руки. Она села за стол, поставила локти на него и упёрлась лбом в нижние подушечки обеих ладоней. – Вот ведь выживший из ума старик! – Баир был первым, кто прокомментировал ситуацию. Он оглядел растерянных ребят. – Вы не переживайте так, он тут у нас известный псих, ему уже под девяносто лет, вот кукуха и поехала. Он часто всякие глупости говорит. – Кто глупости говорит? – на кухню зашла Лидия Витальевна, пальцами зачёсывая подрастрепавшиеся волосы. Видимо, она прилегла отдохнуть в обед, закончив с приготовлением еды. Тут уже прорвало Арсения. Он вскочил на ноги, хотя только несколько секунд назад устало опустился на стул, и принялся в лицах, с сильнейшим негодованием рассказывать о случившимся. Лидия Витальевна подошла к кухонному окну, откуда можно было увидеть двор, калитку и то, что твориться за ней. Постояла так, выслушивая Арсения, а затем всплеснула рукам: – Тю-ю! Не обращайте внимания! Он действительно того, не совсем в своём уме, как говорится. Не переживайте так. Давайте лучше обедать садиться. Вам силушки нужны, чтобы опосля опять на поиски идтить. Хозяйка дома принялась разливать по тарелкам суп. Когда ребята снова вышли во двор, чтобы помыть руки в умывальнике, Чимит Борисович всё ещё стоял за калиткой, но уже в одиночестве, и задумчиво смотрел в ту сторону, куда, по всей видимости, увели агрессивного старика. За обедом говорили мало, лишь коротко обсудили произошедшее. Виолетта ела без аппетита, очень уж её зацепили обвинения, брошенные стариком. А его слова о злых духах не давали ей покоя. У неё в голове кружились какие-то смутные мысли и образы, но она никак не могла ухватить их за хвост, они всё время ускользали, оставаясь в тумане неясности. В этот раз, собираясь на поиски, ребята взяли с собой свои походные бутылки и немного еды. И отправились в другом направлении. Там, где они ходили, уже всё прочесали. Весточку отослали даже в соседние деревни, там добрые люди тоже вышли на поиски по округе, хотя и представлялось сомнительным, чтобы девятилетний ребёнок мог дойти так далеко. Пока их группа собиралась на опушке леса, к ребятам по очереди подошли несколько человек и сочувствующим тоном пожелали не обращать внимания на слова “сумасшедшего старика”. – Да, новости тут разносятся со скоростью лесного пожара, – тихо хмыкнул Тимур, склонив голову в центр круга, в котором они вчетвером стояли. – Наверное, он не только нам гадости говорил, – фыркнул Арсений. Богдан и Виолетта согласно кивнули. Вначале, когда их группа только отправилась на послеобеденные поиски, Виолетта была задумчива, плохо концентрировалась, периодически погружалась в свои мысли, а потом резко выныривала из них, осознавая, что слишком задумалась и могла пропустить что-то важное, из-за чего начинала нервничать. Поэтому частенько оглядывалась себе за спину. Когда лес снова стал гуще, людям опять пришлось идти ближе друг к другу. На таком расстоянии уже можно было поговорить. Арсений этим и воспользовался. – Всё думаешь о словах того старика? – с лёгкой усмешкой спросил он, приблизившись к Виолетте на расстояние пары метров. – Нет, – сначала отозвалась она, но затем, помедлив и немного пометавшись, что явственно отразилось у неё на лице, исправилась, – то есть да. Просто не могу перестать думать о его словах про каких-то духов, которых мы якобы разбудили. – Звучит пугающе, – Арсений почесал подбородок. – Но это лишь глупые суеверия. – Кто знает, – серьёзным голосом вдруг отозвался Богдан, идущий по другую руку от Виолетты. – Мало ли, кто водится в этих глухих лесах. Он шёл, глядя строго перед собой, но Виолетта всё же смогла разглядеть, как слегка дёрнулся в улыбке уголок его губ. Однако Арсений этого явно не заметил. – Чт... что? – он даже запнулся от неожиданности. На его лице на секунду проступило выражение растерянности. – Ворон, ты же шутишь? Шутишь, да? Виолетта закусила губу, чтобы не засмеяться. Богдан медленно повернул голову в их сторону. Посмотрел прямо Арсению в глаза. И буквально по слогам повторил: – Кто знает. А затем перевёл взгляд Арсению за спину, будто увидел там что-то, и отдалился от них на пару шагов, снова смотря под ноги. Виолетта тихо захихикала. – Не вижу ничего смешного! – Арсений стукнул кулаком по невидимому столу. – Ужасные у вас шутки! Девушка еле удержалась от того, чтобы добавить “или не шутки”, но не смогла подвергнуть психику одноклассника такой проверке. Этот диалог немного поднял Виолетте настроение. Через какое-то время она попросилась поменяться с Арсением местами и оказалась рядом с Тимуром. Они на несколько часов увлеклись разговором, в ходе которого парень рассказывал и наглядно показывал ей всё, чему его учил охотник Степан. По истечении этого времени Виолетта уже немного по-другому смотрела себе под ноги, стараясь замечать то, на что сказал обращать внимание Тимур. Их беседа отвлекла её от навязчивых мыслей, к тому же оказалась чрезвычайно полезной. Солнце начинало садиться. От земли всё больше шла прохлада. Ноги, совсем немного отдохнувшие в обед, снова принимались болеть. Плюсом приходилось периодически размахивать перед собой прутом, чтобы сбивать паутину, которую пауки натягивали между деревьев. – Ещё немного и пойдёте домой, – сообщил Чимит Борисович, подойдя к ребятам на пятиминутном привале. – А вы? – спросила Виолетта. – Мы продолжим поиски, придём попозже, скоро нас сменит другая группа, – объяснил он. – А вы пойдёте пораньше. Я, чесслово, не позволю вам тут в сумерках, а потом и ночью бродить. Неместные, сами потеряетесь. Так что скоро пойдёте. С вами Василий, дядя Миша и Оксанка пойдёт. У первого колено больное, того и гляди скоро откажет. Второй подслеповатый, он постарше меня будет, в полутьме уже ни гроша не видит. А у Оксанки у самой дети дома одни остались, восьмилетняя дочь за главную, с двумя младшими. Там соседка бегает, конечно, присматривает, я думаю, но без матери дети вряд ли спать лягут. Так что вы все того, домой скоро пойдёте. Если захотите, на рассвете, часа в четыре, получается, вас подыму, пойдём вместе дальше искать. Ребята согласились. На самом деле каждый из них испытал облегчение, хотя никак это не показал. Да, беда случилась, да, они не против помочь, однако усталость и голод берут своё. Поэтому, когда сумерки начали опускаться на лес, каждый с нетерпением ждал момента, когда отец Баира отправит их обратно. Виолетта мыслями уже была под тёплыми струями воды в летнем душе и в мягкой постели, когда её кто-то позвал по имени. – Виолетта. Она подняла голову, открыв рот, чтобы спросить “что?”, но поняла, что ни Богдан, ни Арсений, между которыми она опять шла, не смотрят на неё. Тимур тоже. – Виолетта. Девушка остановилась как вкопанная, резко испуганно оглянулась. Она могла поклясться, что кто-то звал её, находясь прямо у неё за спиной. И этот голос, этот шёпот... Она уже слышала его раньше, но не знает, кому он принадлежит. – Ты чего? – Богдан тоже притормозил, повернувшись на одноклассницу. – Да так, пустяки, – махнула рукой она, снова нагоняя их. – Просто послыша-… – Виолетта! Девушка осеклась. Теперь голос раздавался спереди и откуда-то справа. И Виолетта ощутила непреодолимое желание пойти на зов. Она не просто не могла сопротивляться, она даже не думала о том, что это необходимо. Голос не был злым, он не вызывал подозрений. Он звучал намного громче и ближе, чем той ночью в доме. Да, воспоминания о том происшествии вдруг всплыли у Виолетты в памяти, словно она никогда об этом и не забывала. Итогом всех этих нахлынувших чувств оказалось то, что девушка чуть ли не бегом рванула на голос. – Летти?! Ты куда? – донеслось ей в спину. Одноклассники двинулись за ней, но не так быстро, как она, всё ещё озадаченные подобным поведением. – Что такое? – крикнул Чимит Борисович, идущий чуть поодаль, но этого Виолетта уже не слышала, полностью погружённая в преследование голоса, который её звал. Она бежала, перескакивая поваленные деревья, спотыкаясь, срывая паутину прямо лицом и на ходу отбрасывая её в сторону. Вдруг голос стал слышен хуже. И ещё немного хуже. “А что, собственно, я делаю?” – пронеслось в голове у девушки, и она притормозила. Перешла на быстрый шаг, затем на медленный, а потом и вовсе остановилась. Прямо около края глубокого оврага с пологим спуском и широким, около тридцати метров, дном. Девушка растерянно оглядывала противоположную сторону оврага в сгущающихся сумерках. Солнца уже не было, однако и тьма ещё не вступила в свои права. Поэтому Виолетта без труда разглядела чёрную зияющую дыру у подножья противоположного склона. Это был вход в пещеру в земле. Недолго думая и сама не особо понимая, что она делает, Виолетта принялась спускаться в овраг. Для этого приходилось хвататься за стволы молодых, но уже довольно крепких деревьев, что росли на склоне. Она слышала ругательства одноклассников позади себя и была уверена, что они следуют за ней. Виолетта спешно пересекла дно оврага и оказалась около чёрнеющей пасти пещеры. Никакой свет не падал внутрь, поэтому разглядеть, что там, не казалось возможным. Девушка достала фонарик, который каждый из них взял с собой на случай, если придётся искать и ночью. Сердце Виолетты билось очень быстро. Она не знала почему, разум её был словно полностью отключён, она сейчас полагалась только на свою интуицию, на свои ощущения. И они говорили ей, что в пещеру фонариком лучше не светить. Однако иначе она не могла. Ей на долю секунды даже показалось, что она уже знает, что там увидит. Сначала тонкий луч света выхватил только сырую землю да камни. Но затем он скользнул дальше, чуть вглубь. Виолетта застыла. Ком, который вполне мог бы быть пронзительным криком, встал поперёк горла, на пару секунд перекрыв дыхание. Ребёнок лежал на спине. Точнее то, что от него осталось. Он лежал на спине, запрокинув голову и глядя своими пустыми голубыми глазами на выход из пещеры. Словно, умирая, всё ещё ждал и надеялся, что его спасут. Пухлые белые щёки выглядели фарфоровыми, как у куклы. И все были замызганы кровью. Как и свалявшиеся светлые волосы. Виолетта особо не светила дальше на тело. Ей достаточно было увидеть, что рук нет. И как в свете фонаря блеснули белые обглоданные кости рёбер. Земля под его телом была чёрной от крови. – Фух, наконец-то догнали! – голос Арсения раздался позади, он положил руку ей на плечо. Она не шелохнулась. – Куда ты та-… Он замолчал на полуслове, потому что тоже посмотрел вглубь пещеры. – ААААААА! СЮДААА! СКОРЕЕ!!! – Арсений заорал не своим голосом, отпрыгивая в сторону, подальше от пещеры. Виолетта не шелохнулась. Она была словно парализована. Внутри всё сжалось до размеров спичечной головки, а сердце и горло пронзил удушающий холод. У неё не было сил сдвинуться с места. Она не замечала слезу, что катилась у неё по щеке. Лишь чувствовала, что если пошевелиться, то её стошнит. Вокруг нарастал гул голосов. Кто-то ещё оказался у неё за спиной, заглянул ей через плечо. Она уже безразлично ожидала новой порции криков прямо над ухом. Однако этот кто-то не издал ни звука, лишь схватил её за запястье руки, которой она держала фонарь, и отвёл её в сторону, потянул на себя, уводя всё дальше и дальше от пещеры. Виолетта различила голоса Чимита Борисовича, Баира, других мужчин, задушенный вскрик Оксаны. Но сейчас это всё был лишь фон. Кто-то продолжал уводить её подальше. А затем этот кто-то крепко взял её за плечи, встав перед ней. – Посмотри на меня. Виолетта не совсем поняла, что от неё хотят. Разум был слишком затуманен, слишком шокирован. Это же... не может происходить в реальности? – Летта! Посмотри на меня! – голос стал громче и требовательней. Она моргнула и подняла голову. Перед ней стоял Богдан. Полутьма делала черты его лица куда резче, чем они были на самом деле, а его чёрные глаза, к удивлению девушки, сейчас выглядели мягкой успокаивающей темнотой. – Что мне делать? – совершенно тупо спросила вдруг она. – Ничего, – качнул головой он. Затем его взгляд скользнул по её щеке. Он протянул руку и стёр мокрую дорожку, проложенную слезами. – Мы идём домой. Виолетта даже не думала возражать. Единственное, чего бы ей сейчас хотелось – уснуть. И забыть обо всём, что видела. Она уже даже сделала шаг в сторону, чтобы идти, но мышцы желудка вдруг непроизвольно сократились. Пришлось склониться над землёй и вывалить на неё непереваренную до конца пищу, которую она сегодня ела. Богдан молча стоял рядом. Когда девушка закончила, он дал ей бутылку с водой и велел прополоскать рот и попить. Она сделала это, не говоря ни слова. Была настолько погружена в себя, что даже не заметила, как подошли Тимур и Арсений. Парни о чём-то переговорили. Что было дальше, Виолетта помнила смутно. Они вели её через темнеющий лес. Вели быстро, светили фонариками. Иногда она закрывала глаза, боясь в светлом круге фонарного луча увидеть ещё один детский труп. Дома её отправили в душ. Арсений ждал за дверью деревянной уличной душевой, пока она две минуты просто стояла под водой, даже не потерев себя мочалкой. Кормить не стали, сразу уложили спать. Как только её голова оказалась на подушке, сознание отключилось.