Отставленные последствия

Раньше, когда Хэнк не появлялся на работе, это никому не казалось странным. Скорее уж наоборот: его раннее появление было чем-то из ряда вон выходящим — почти подозрительным; но многое изменилось с тех пор. Теперь, когда Андерсон вдруг исчезал, это не могло не вызвать недоумения. Особенно у тех, кто этим утром договорился обсудить с ним дела. Впервые за долгое время Гэвин собирался поговорить с Хэнком как коллега… и, конечно, тому обязательно нужно было исчезнуть; а ведь Гэвину только показалось, что происшествие с Коннором… в какой-то мере сплотило их, даже, может быть, сблизило на какую-то крошечную толику, и… Ну конечно, Коннор. И как он сразу не догадался? Что-то случилось с Коннором, вот почему Андерсон сегодня не появился и даже не позвонил. Гэвин вспомнил полыхающий красным диод и мысленно выругался. Это действительно значило что-то плохое — и что-то большее, чем стресс от их неожиданного разговора. Тем более, разговор вышел куда приятнее, чем Гэвин себе представлял. — Куда ты? — шикнула Тина, когда он уже облачался в пальто, путаясь в рукавах. — Фаулер с утра не в духе. И я взяла тебе ко… — Потом, — буркнул он. — У меня важное задание. Совершенно секретно, — и, ляпнув эту глупость, он поспешно ретировался. Однажды Джеффри все же уволит их с Хэнком, оставив только Коннора, и будет совершенно прав. Ах да, ведь Коннор может и не вернуться на работу, особенно если… особенно если что? Что именно случилось? Он должен был выяснить. Даже если на самом деле у Хэнка разыгралась мигрень, или он просто проспал будильник — Гэвин должен был узнать. Хэнк распахнул перед ним дверь так быстро, что стало ясно — он рассчитывал увидеть на своем пороге отнюдь не его. Выражение разочарования на его лице только лишний раз это подтверждало. Гэвин фыркнул, стараясь не демонстрировать то, что уязвлен. — Что, ждал кого-то другого? — Да, — сухо отозвался Хэнк. — Ждал нашего техника, чтобы… — он замолчал. — Я не знаю. Коннор мне ни в чем не признается. Я решил взять быка за рога и пригласил специалиста заехать, чтобы он… мог посмотреть… — он запустил руку в бороду, выглядя старше, чем на самом деле был. — Все это глупость. — Нужно позвонить и все отменить, пока он не успел добраться. От этого монолога все волоски на теле Гэвина встали дыбом. Таким растерянным Хэнк не выглядел никогда. — Что именно случилось? — выдавил Рид. Хэнк пожал плечами. Кажется, он и сам ни в чем не был уверен. — Посмотри сам, — неожиданно предложил он. Второе приглашение подряд? Очевидно, что-то очень странное происходило в их мире. Не раздеваясь, Гэвин прошел — прямо по нужному курсу и куда увереннее, чем в прошлый раз. Еще пара таких визитов, и ему придется оставить здесь зубную щетку. Цепкая рука Хэнка вдруг схватила его за плечо. — Узнай, в чем дело, Рид, — приказал он шепотом. — Может быть, он расскажет тебе. — С чего бы это? — огрызнулся он тоже шепотом. — Зачем ему делиться со мной тем, чем он не хочет делиться с тобой? Но ведь рассказал же он о том, чего на самом деле желал и что боялся потерять. А говорил ли он об этом Хэнку? Что, если нет? Что Гэвину теперь со всем этим делать? — О, поверь, я не знаю, зачем ему вообще говорить о чем-то с тобой, — Хэнк, конечно, не мог не позволить крупице неприязни все же просочиться наружу, но потом его взгляд немедленно стал другим, спокойным и понимающим, и он добавил: — Но я не имею над этим власти. Если теперь я знаю, что он чувствует… переживает и может привязываться, я не имею права мешать ему в этом. Поэтому я отношусь к тебе так, как этого хотел бы Коннор. Ну, по крайней мере, стараюсь изо всех сил, — он снова поскреб и без того взъерошенную бороду. — Но если что-то случится с ним по твоей вине, тебе конец. Надеюсь, ты понимаешь это. — Вообще-то, — мрачно заметил Гэвин, — уже случилось, если вдруг ты заметил. — Это другое. Коннор сам решил сделать то, что сделал. — Точнее и не скажешь, — он все-таки решил наконец прервать их увлекательную беседу. — Ладно, пусти меня. Тебе не пора выгулять Сумо? — Не увлекайся, Рид, — предупредил его Хэнк, но в самом деле куда-то исчез. Вместо этого на шум их разговора выглянул Коннор. — Гэвин? — спросил тот. — Что ты… здесь делаешь? — Кажется, ты не очень-то рад меня видеть… сегодня, — резюмировал он — а сам в это время пытался применить на полную катушку свои способности детектива, одновременно отвлекая и пытаясь подметить все детали. Но только подмечать было особенно нечего, кроме по-прежнему мерцающего красным диода. Все же лица андроидов, какими бы живыми они не казались, не отражали признаков недомогания. Разве что, мимика… но Коннор, похоже, изо всех сил старался оставить непроницаемый вид — и ему неплохо удавалось. — Это не так, — быстро сказал он, и Гэвин удивился тому, как отразились в нем эти слова. — Просто я… не ожидал. Я… — Не хочешь признаваться мне, что что-то не так, — закончил за него Рид. — И Хэнку тоже не признаешься, — теперь ему было уже очевидно, что дело было в чем-то большем, чем просто тоска по работе. Оставалось выяснить, в чем именно. — Ты не думаешь о том, что старик может почувствовать себя плохо, переживая за тебя и не зная, в чем дело? Это был удар ниже пояса. Диод Коннора, кажется, стал еще краснее, и его лицо странно дернулось. Программа не может регулировать такое, теперь Гэвин это знал. — Я не хочу причинять ему боль, — тихо сказал Коннор. — Просто я тоже не знаю, в чем дело. — Гэвин недоверчиво поднял бровь, но быстро понял, что так все и было. — Правда? — зачем-то переспросил он. — Но, значит, что-то все-таки случилось? Что именно? Некоторое время Коннор словно бы смотрел вовнутрь себя, а потом сказал: — Моя программа по восстановлению системных функций работает… странно. Случился какой-то сбой. Перед глазами постоянно сообщения об ошибках, — он вдруг сделал странное движение, словно пытался отмахнуться от чего-то невидимого. — Но все они кажутся бессмысленными. Мне сделали полный техосмотр два дня назад. Все системы работали оптимально. Гэвин поежился от безжалостного слова «техосмотр», хотя еще совсем недавно оно бы вызвало у него приступ смеха. — Может, просто глюк, — пробормотал он. — Ты не можешь перезагрузиться, или что-то в этом роде? — предложил он, памятуя о том, что перезагрузка была первым и самым эффективным способом уничтожить все причуды их компьютерных терминалов. Взгляд Коннора ясно дал понять, что издевки он не оценил — пусть даже это и не было издевкой на самом деле. Просто Гэвин до сих пор ощущал порой, что слишком прочно застрял в своих старых мыслях, старых установках и старых неудачных шутках. — Я не это имел в виду, — поправился он. — Просто… я правда хочу помочь, но не знаю, как. Хэнк прав. Тебя нужно показать… специалистам, — он запнулся, снова не в силах подобрать слова. — Если два дня назад все было нормально, это вовсе не значит, что все в порядке сейчас. Этот твой новый клапан… наверное, не работает как следует, или что-то в этом роде. Но Коннор отрицательно покачал головой. — Нет, он функционирует нормально. Насколько это возможно. Было бы странно ожидать иного, учитывая, что я практически не двигался последние несколько дней, — в его последних словах отчетливо послышалось раздражение, и недовольство, и многое другое, прежде ему не свойственное. — Что ж, если ты так уверен… — Гэвин попытался как можно более явно выразить сомнение, однако спорить не стал. По правде говоря, он всем сердцем надеялся, что так оно и было. Ведь ему только показалось, что все самое худшее осталось позади. Ну да, конечно. Разбежался. Во избежание жестокого разочарования ему следовало немедленно закатать губу. Коннор вдруг покачнулся и оперся спиной о стену. Он никогда не терял равновесия просто так; умел немедленно вскочить и продолжить преследование даже после того, как кубарем катился с высоты. Гэвин опять думал только о себе и забыл на мгновение о главном участнике происходящего. — Присядь-ка, — он потянул его к продавленному дивану в углу и заставил опуститься на него мягким толчком в грудь. В прежние времена этот толчок наверняка бы показался Коннору незаметным прикосновением, но сейчас он почти рухнул от него, словно его ноги вдруг ослабели и подогнулись. Вот черт. Гэвин вдруг понял, вполне вероятно, ему и впрямь придется тащить его на себе. Впрочем, это будет проще, чем тащить Коннора, который будет сопротивляться. Ему нужно было хоть в чем-то отыскать положительный момент, хотя бы крошечную искру в этой толще дерьма. Из носа у Коннора брызнула голубая жидкость, и дерьмо стало беспросветным. — Проклятье, — онемевшими губами пробормотал Гэвин. И куда только подевался Хэнк, когда он был так нужен? Хэнк бы разобрался, а он, Гэвин, всегда был бесполезен в таких вещах. — Все, я звоню, — он выхватил из кармана телефон и тупо уставился в экран. — Куда я звоню?.. — Никуда. Нужно просто немного подождать, — Коннор провел ладонью по лицу и отстраненно посмотрел на оставшийся на ладони голубой след. — Подождать чего именно?! — Мои программы контроля самообучаются, — Гэвин тем временем запоздало понял, что, возможно, мнимое хладнокровие Коннора вовсе не было следствием его природы. Кто знает, может быть, своей неожиданной отстраненностью он лишь пытался отвлечься от всего, что с ним происходило. Вот только что в самом деле происходило? — Если возникла какая-то ошибка, они скоро ее распознают. — А если нет? — никак не унимался Гэвин. Его обычным кредо было оставить в покое того, кто не желает чужой помощи. В конце концов, это было его собственное правило жизни, и он не верил, когда все вокруг твердили ему, что едва ли можно было отыскать правила тупее. И вот теперь… он наконец-то понял. — Может быть, лучше ожидать этого под присмотром тех, кто может тебе помочь? Синяя кровь капнула у Коннора с подбородка и расплылась пятном по белой рубашке. Он все еще носил белые рубашки. — Ты так настаиваешь, чтобы облегчить свою совесть? — вдруг спросил он, и Гэвин ощутил, как округляются его глаза. Коннор почти всегда казался таким всеобъемлюще дружелюбным, и незлопамятным, и услужливым, что это поражало и раздражало одновременно; но вот… оказывается, как и любой человек на планете, он думал и чувствовал гораздо больше, чем был согласен показать. Гэвин не был так уж удивлен этому; уж скорее наоборот, он испытал вдруг запоздалое облегчение оттого, что знал точно — все это время он влюблен в кого-то настоящего, живого и почти такого же сложного, как он сам. Однако этот неожиданно проницательный вопрос не мог не застать его врасплох, а Коннор тем временем продолжал: — Можешь не беспокоиться, для этого нет никакой причины. — Да неужели?! — рявкнул Гэвин. — Знаешь, мне не нужен сеанс психотерапии сейчас, я сам разберусь с тем, что мной движет. А у тебя есть более интересные вопросы для размышлений, — он не хотел быть грубым. Но его разрывало от всего, что бесновалось внутри, а чутким и заботливым он быть не умел — приходилось быть хоть каким-нибудь, только не безразличным. Упрямство Коннора тоже было вполне понятно ему. Сам Гэвин тоже предпочитал зализывать раны в одиночестве. Однажды он даже попытался скрыть неглубоко засевшую пулю в предплечье, отковыряв ее самостоятельно, за что потом получил большой нагоняй от Тины. Кто бы мог подумать, что Коннор окажется таким же? Тогда Гэвин не понимал, зачем обязательно нужно было приставать к нему. Понял он это, только когда царапина хорошенько загноилась. Сейчас, впрочем, необязательно было ждать так долго, чтобы оценить серьезность происходящего. Может быть, болезнь и не отражалось у андроидов на лице, но размазанный по подбородку тириум отлично справлялся с этой задачей. — Прости, никак не могу оставить тебя сидящим здесь, — развел он руками. — Сделай это ради… — он чуть было не сказал «ради меня». Как это было бы глупо. — Ради Хэнка, — быстро нашелся он. Помедлив еще немного, Коннор согласно кивнул и протянул ему руку. Это было очень кстати, потому что, едва поднявшись на ноги, он обмяк и едва не упал прямо на Гэвина. Он не был слишком тяжелым или слишком легким, рассеянно отметил тот. Весом с самого обычного человека. Наверное, это тоже было сделано специально — чтобы андроиды совсем ничем не отличались. Даже странно, и зачем тогда им сделали кровь синего цвета? Немного придя в себя, Коннор вернул себе вертикальное положение и поплелся к двери, продолжая цепляться за Гэвина. Интересно, был бы он таким же послушным, если бы Гэвин попросил не ради Хэнка, но ради себя?.. — Что случилось?! — услышал он голос Хэнка, который уже закидывал руку Коннора себе на плечо, и — Гэвин был уверен, что ему не чудилось — одновременно пытался отпихнуть его подальше. Кажется, тот небольшой кредит доверия, что был ему подарен, был истрачен до дна. — Я отошел всего на пять минут, мать вашу!.. — Прекрати, я ничего не сделал, — немедленно ощетинился Гэвин. Прозвучало это довольно нелепо. — Я пытаюсь помочь! — Хэнк, не надо, — сказал Коннор, и Гэвин с ужасом расслышал в его голосе прорывающийся статический шум — и одновременно непривычную, так неподходящую ему мольбу. — Пусть он поедет тоже. Андерсон, кажется, так быстро закрыл рот, что громко клацнул челюстью. — Ладно, черт с ним, — буркнул он, немного придя в себя и запихнул Гэвина на заднее сиденье так, словно он был преступником в наручниках; а потом Коннор вдруг оказался рядом с ним, и Хэнк что-то кричал им с водительского сиденья, выворачивая руль, но Гэвин не слышал. Он должен был стать полезным, а у него почему-то кружилась голова, и все мысли исчезли бесследно. Коннор привалился к нему, роняя подбородок на грудь, а потом его голова и вовсе оказалась у Гэвина на плече. Это было случайностью, или Коннор сделал это сознательно, руководствуясь тем, как, согласно его представлениям, ведут себя в таких обстоятельствах люди? И что странно липкое прикасалось к шее Гэвина? Это прикосновение было ему известно. Он познакомился с ним, когда стаскивал Коннора на обочину после столкновения с грузовиком. Синяя кровь была, совсем как человеческая, теплой. И зачем только андроидов создали такими похожими на людей?