Блять извините

      Переехав, Арсений первым делом познакомился с соседями по комнате, всего четыре парня и это ему еще повезло. Там же он познакомился со своим новым знакомым, почти даже другом Сережей. Он учился вообще в техническом и был неким изгоем среди журналистов, лингвистов и дипломатов, но комплекса не было.       Спустя неделю с того случая, с неким Антоном, он вновь шел на историю, изредка чихая и вытирая нос салфетками. В аудитории уже сидели его одногруппники.       — О, Арс, привет. Думала, не придешь на свою любимую историю.       — Как я мог, я же её та-а-ак обожаю, — саркастично протянул гласную букву парень, при этом чихнув.       — Будь здоров. Неделю на тебя смотрю и думаю, где ты так заболел-то?       — Гулял в снегопад в рубашке и свитере минут двадцать.       — Больной что ли?       — Из-за одного менеджера теперь да.       — Менеджера?       — Ну, да. Парень какой-то, Антон вроде, высокий такой, в толстовке был и с большим количеством колец на руках.       — А, Шаст. Не думала, что он настолько жесток, — девушка посмеялась и стала листать свой конспект.       — Шаст?       — Судя по описанию он. Шастун Антон, отчества не знаю. Учится на менеджменте, насколько мне известно. Все думали, он капец какой странный, высокий, ходит как слендермен, так еще и в кольцах, а нет, он классный.       — Я бы поспорил с последним утверждением.       — Классная у тебя печать, не видела ни разу, — указала пальцем девушка, на запястье, где виднелось родное «блять», про которое парень частенько забывал, не переживая, что его печать может кого-то удивить. Его-то это слово уже давно не удивляет.       — Да, очень классная. Постоянно в школе ругали за матную татуировку, а я говорил, что это печать, но они мне не верили никогда.       — Блять, — донеслось сзади, после смачного удара кого-то об дверь.       Все разом повернули голову на звук, а там стоял Шастун, потирая плечо. Затем он злобно, как котенок, не умеющий злиться, пнул ногой дверь и прошел к своему месту. В аудитории уже стали собираться люди, и половина кабинета уже была заполнена.       — Антон, привет, больно ушибся? — спросила девушка, которая до этого обсуждала его же с Арсением.       Ее звали, кстати, Ира и училась она с Арсением в одной группе, но они редко общались. Сегодня у нее был какой-то прилив общительности, который она выливала на Арсения, а теперь и на Антона.       — Привет, не сильно.       — Понятно. Арсений тут рассказал, что ты его заморозил на днях.       — Ну, я не совсем так сказал, — уже отворачиваясь от девушки, шепотом добавил парень, доставая конспект, не забыв шмыгнуть носом.       Антон уже прожигал его взглядом, но ничего ему не сказал.       — Арсений? Да, припоминаю. Он меня тогда выбесил, и я решил его закрыть, чтобы он до смерти замерз, а потом, на сколько я знаю, его спас охранник от неминуемой смерти, потому что этот дурачок просто сел на снег и стал ждать смерти, — выпалил Антон, не очень дружелюбно улыбнувшись в сторону охреневшего Арсения и подмигнул девушке, от чего та усмехнулась.       — Да, я так и представляла это. Один в один, — смеясь, сказала Ира.       Арсений поправил челку и молча сел на свое место, абстрагируясь и от Иры, и от Антона, и от начинающегося шума, создаваемого собирающимися студентами.       — Слышишь, Попов, — Арсений повернулся на звук, — Жопу-то не отморозил, пока сидел?       — Антош, что же тебе моя пятая точка покоя-то не дает? — улыбнувшись, ответил Арсений, от чего человек десять рассмеялись.       Таким образом Арсений нашел болевую точку парня, о которой пока никто не знал и даже не догадывался. Странное отношение к гейским шуткам, намекам и всей этой теме, связанной с ориентацией. Антон моментально вспыхнул и встал, собираясь ударить эту выскочку на этот раз точно, но в аудиторию вошла преподавательница.       — Та-ак, что за шум, а драки нет? Или есть? — обратив внимание на не очень спокойного Шастуна и улыбающегося Арсения, спросила Ирина Павловна.       — Все в порядке, Ирина Павловна, просто маленькая ссора между двумя разными факультетами.       — Хорошо. Как раз-таки сегодня поговорим про столкновения. Тема: декабристы. Запишите.       — Это те, кто родились в декабре? — шепотом сказал Арсений, от чего рядом сидящая Ира посмеялась.       Лекция прошла спокойно, и было относительно интересно. У Антона в голове был, сидящий через несколько студентов, парень. Он что-то периодически записывал, почти спал, зевал, но, когда он чихал, кашлял и доставал салфетки или капли от насморка, парню становилось совестно. Сам Антон же сидел в телефоне, переговаривался иногда с одногруппниками и пытался делать всё, что можно, лишь бы не конспектировать лекцию. «Рядом с ним сидит девушка. Ира вроде. Интересно, он как-то отреагирует, если ей написать.»       Антону казалось это гениальным и уж точно сможет его развлечь.

Антон Шастун. 16:45

Привет :)

Ира Кузнецова. 16:46 Привет) Только не спрашивай, что я сейчас делаю

Антон Шастун. 16:46

Блин, такой прикол не

получился

Антон Шастун. 16:46

Эх (((

Антон Шастун. 16:46

Ну ладно

Антон Шастун. 16:47

Ты что-нибудь

записываешь?

Ира Кузнецова. 16:47 Неа, зато вот мой сосед записывает каждый ее чих Ира Кузнецова. 16:48 Брр       Антон улыбнулся этому сообщению и посмотрел в их сторону. Ира тоже улыбалась, глядя в телефон, а Арсений действительно что-то записывал.

Антон Шастун. 16:50

Сочувствую, не повезло с

соседом. Передай ему,

что он душнила

      Ира улыбнулась и что-то шепнула Арсению, от чего он немного нахмурился, но когда девушка показала переписку, то он посмотрел в сторону Антона взглядом, говорящим: «Ты серьезно? Какой же ты тупой. Нет, ну, ты серьезно?». Затем он очень вежливо попросил у Иры телефон, от чего Шастун опешил. Ира Кузнецова. 16:52 Во-первых, ты сам душнила. Во-вторых, хочешь мне написать — напиши в личку, а не беспокой девушку :)))       Возмущению Антона не было предела, он хотел расписать поминутно кто где соснул хуйца, но заметил, как Арсений посмеивался и отдал телефон обратно хозяйке.       — Думаю, настало время перерыва. Встречаемся через десять минут, — сказала преподавательница, выключив проектор с презентацией.       Арсений писал очень много, не потому, что понимал, что это важно и пригодится на зачете, а потому, что ничего не понимал. Мысли бегали туда-сюда, голова была забита абсолютно другим. Если быть точнее Алёной. Почему она его так выхаживала, пока он болел? Почему приходила так часто? Они были не так уж близки, да и знакомы от силы несколько месяцев. «Не верю, что Алена может быть легкомысленной и сразу влюбиться. Что если она тоже подумала, что мы соулмейты, судя по нашей первой встрече. Мое слово у нее, ее слово у меня, все же логично. А если нет? Что если судьба меня обдурила и мне достался кто-нибудь… Что?»       Тут Ира позвала его и немного толкнула локтем, показав переписку с Антоном Шастуном. «Ха-ха, Шастун, даже общаясь с ней, не забывает обо мне. Какая прелесть, а я ведь просто ему ответил колкостью на колкость. Видимо, до этого никто так не делал. Я задел самолюбие мальчика, неплохо. Только вот он так смешно злиться начал после шутки с гейским подтекстом. Надо проверить теорию о его гомофобии.»       Получив в ответ на свое сообщение максимально возмущенный и злой взгляд, а затем агрессивное тык-тык-тык-тык по телефону, Арсений убедился в своей теории и понял, что если он продолжит до него докапываться, то теперь понятно, чем отбиваться. Наконец объявили перерыв и он достал телефон.

Арсений Попов. 16:55

Привет, занята?

Алена Лис. 16:56 Привет, пишешь как дед)))

Арсений Попов. 16:56

Имей совесть, я старше тебя

всего на год :)

Арсений Попов. 16:57

Не знаю, как тебя

отблагодарить за то,

что выходила меня.

Алена Лис. 16:58 Ой да ладно. Всегда пожалуйста Только не болей больше) Алена Лис. 17:00 Как тебе мысль сегодня составить мне компанию в библиотеке?

Арсений Попов. 17:00

Хорошая мысль, тогда в 6

в библиотеке?

Алена Лис. 17:00 Ок       — У тебя есть девушка? — не скрывая удивления, спросила Ира, заглядывая в телефон парня.       — Что ты.? — убирая телефон в карман, пробубнил Арсений.       — Прости, не удержалась. Просто ты так улыбался, пока писал. Чуть лицо не треснуло. Стало интересно и немного завидно.       — Тем не менее, не делай так больше, пожалуйста, — сделав паузу, Попов продолжил, — Почему завидно?       — Ну, отношения, сидишь счастливый весь, улыбаешься.       — Во-первых, у меня никого нет, а во-вторых…       — Ты гей? — сев на парту рядом с Ирой и глядя прямо на Арсения, беспардонно спросил Шастун.       — А ты для себя или для друга интересуешься?       Ира тихо хихикнула и посмотрела на Антона, который сидел весь такой кудрявый, уверенный в себе и немного злой с горящими зелеными глазами. На мгновение она залипла, думая, что смотрит, просто ожидая ответа, а на самом деле потеряла связь с реальностью.       — И откуда ты такой взялся вообще, — задумался Антон, рассматривая парня напротив.       — Сочту это за комплимент, но прошу тебя, оставь их дамам. Да, Ир? — обратился к девушке брюнет, чтобы вывести её хоть немного из транса.       — Да-да, — рассеянно отозвалась девушка, немного покраснев и посмотрев в телефон.       Арсений же встал и собрался пойти в туалет, заодно где-нибудь погулять, пока перерыв.       — Как он меня бесит, я не могу, — поворачиваясь к девушке, сказал Антон, — Кстати, а где ты учишься?       — Как раз с тем, кто тебя бесит, в одной группе. Журфак.       — Тебе подходит.       — Не знаю, как ты это понял, если я иногда сама задаюсь вопросом, правильно ли я выбрала путь или нет, но спасибо.       — Ты не хочешь в кофейню после пар сгонять? Расскажешь заодно про журфак.       — М-м, да, почему бы и нет. Только не долго если. …       — Хе-ей, выздоровел? Вроде да. Живой стоишь, улыбаешься, — подходя к стоящему у библиотеки Арсению, сказала Алена.       — Благодаря тебе да, — продолжая улыбаться, ответил Арсений, открывая перед девушкой дверь, —Если не секрет, что тебе в библиотеке нужно?       — Секция украинской классики. Ладно шучу, Бахтин мне нужен. Я же филолог, как никак.       — Я думал филологи только классику читают.       — Ох, если бы, мой милый друг.       Они нашли нужную Алене книгу, а Арсений решил не отставать и взял какой-то учебник, чтобы почитать про декабристов. И вот они уже сидели минут пятнадцать и читали каждый свою книгу.       — Арс.       — М?       — Ты не рассказывал про свою печать.       — А что рассказывать? Как видишь, одно слово, значит, я еще не нашел своего соулмейта. Я не матерюсь, ну или редко, поэтому печать первое время вызывала у меня странные эмоции.       — Ты веришь во все это? — она указала на надпись на руке парня.       — Если не верить в соулмейта, то я останусь и вовсе без веры, а для человека это плохо. Вера для человека, что вода для цветка, — без нее рано или поздно зачахнет.       — Красиво, драматично, но что если это все миф? Мои родители не нашли своих соулмейтов и никогда их не видели, но это им не мешает счастливо жить. Сколько себя помню, они редко ругались, я всегда жила в любви и гармонии, учитывая то, что они не соулмейты. Так может, люди и не обязаны искать друг друга?       — Предлагаешь просто оставить надпись на руке одинокой, зная, что тут есть место второму слову?       — У тебя странное представление об этом. Слишком романтизированное.       — Это плохо?       — Плохо, что ты возлагаешь на этого человека большие надежды. Представь, что он тебя разочарует. Представь, что это окажется твой страшный враг.       — У меня нет врагов.       — Ты понял меня. Что если ты вот считаешь, что с появлением соулмейта всё изменится, жизнь наладится, а, столкнувшись с этим в реальности, тебя настигнет разочарование? Что если ты…ты что-то сделаешь? — Алена посмотрела ему прямо в глаза, ожидая его реакции.       — У тебя что-то случилось?       — Н-нет, просто вопрос.       — Что касается меня, то я точно ничего не сделаю с собой, если ты об этом. Это слабый поступок.       — Слабый поступок сильного человека.       — Что за депрессивный настрой? — тихо захлопнув книгу и придвигаясь ближе, спросил Арсений.       Алена долго молчала, пытаясь что-то прочитать в книге, или просто думала о чем-то, глядя в нее.       — Мне страшно. Страшно за свое будущее, страшно за это всё соулмейство, страшно вообще жить. Знаю, звучит глупо, но…       — Не глупо. Подумай логически, смысл бояться того, чего нет возможности избежать? Всё будет плохо? Этого не избежать, но все плохое проходит. Всё будет хорошо? Круто, но опять же, этого не избежать. Смысл волноваться по буквально неизвестным причинам.       — Возможно, ты прав. Спасибо, — она аккуратно стукнула его по плечу и улыбнулась. В этом жесте была сугубо благодарность и не более, но Арсения как будто током ударило. …       — Ну, что про журфак расскажешь? — нервно спросил Антон, только что сделав заказ в виде капучино и медовика.       — А что рассказывать? Мне вроде нравится, группа классная попалась, — делая глоток своего латте, протараторила Ира.       — У нас тоже группа ничего такая. Насколько я успел разобраться.       — По-моему ты разобраться успел достаточно, тебя же все факультеты почти знают. Как какой-то движ-Париж, так сразу «Давайте Шаста позовем».       — Сам в ахуе, как так получилось, честно говоря. Мне просто конспект был нужен, все переполошились, потом посвящение в студенты, потом вечеринки, всякие мероприятия и все, вот он я собственной персоной перед тобой.       — А ты скромный.       — Это ещё что, ты просто не представляешь, что я могу делать с…       — Антон Ш, ваш капучино!       Антон быстро подошел, забрал кофе и продолжил.       — Так вот, с детальками Лего. Можем как-нибудь собрать кстати, — он заулыбался и отпил свой напиток.       Ира же рассмеялась, присаживаясь за столик. Она вспомнила, как некоторые ее одногруппницы говорили про мистического Антона Шастуна, и какой он классный был на вечеринке. Со всеми был и смешной, и милый, а когда пьяный, то и вовсе флиртовал. Сейчас она понимала их и немного расстроилась, что он со всеми такой. Девушка задумалась и задержала свой взгляд на задранном рукаве толстовки, где виднелось начало печати.       — Что у тебя написано, кстати?       — Где? Конспект что ли?       — Нет, печать, — она указала взглядом на руку.       Антон изменился в лице и стал немного серьезнее.       — Прости, если не хочешь, то можешь не говорить. Могу свою показать, — начала быстро говорить девушка.       — Нет, нет, все нормально. Просто мне не нравится всё это. А так ничего криминального тут нет, — он поднял рукав толстовки выше, так чтобы было видно печать.       — «Извините»?       — Ага.       — Всяко лучше, чем матное слово, — задумчиво сказала девушка, попивая латте.       — Ха-ха, а что ты у кого-то видела и такое? — смеясь, спросил Шастун.       — Да, у Арсения. У него на всю руку черное такое смачное «блять».       Тут Антон рассмеялся еще больше и посмотрел на свою руку.       — Блин, вот бы и мне «блять» на всю руку.       — Ну, если у твоего соулмейта «блять» есть на руке, то и у тебя появится. Почему тебе, кстати, это не нравится?       — Не люблю, когда за меня всё решают. Что если она мне не понравится, будет не в моем вкусе и всё такое, а я вроде как её соулмейт. Не, люди вон и без них живут нормально. Планирую так и жить без соулмейта. Он мне нахуй не нужён.       Ира слабо улыбнулась и стала нервно крутить стакан.       — А у тебя, кстати, что написано?       Девушка расстегнула пуговицу на рукаве рубашки и показала серое, еле видное «привет», грустно улыбнувшись.       — Прости за вопрос, но почему оно серое?       — Да-а, первый раз вижу человека, который ничего почти в этом не понимает, — Ира улыбнулась и расправила рукав, — Он умер, когда ему было семнадцать. Метка на руке становится серой, а твое слово у соулмейта исчезает, когда он умирает. Его сбила машина, когда он из школы шел. Мы первый раз поцеловались, такие счастливые были. Можешь думать, что угодно про соулов, но при поцелуе с тем самым человеком у тебя земля из-под ног уходит, а все ощущения обостряются в тысячу раз. Как будто два кусочка пазла нашли друг друга и объединились в одну картинку, — пропитывая каждое слово грустью и ностальгией, выдавила из себя девушка, затем быстро улыбнулась.       — Мне жаль.       — Всё нормально, это было давно, и я уже переболела, скажем так.       — Можно вопрос?       — Да, конечно.       — Неужели новая печать не появляется после…после смерти соулмейта?       Ира улыбнулась и показала другую руку, где уже черным было ярко написано «смешная». Антон, прочитав это, улыбнулся и задумался, погружаясь в свои какие-то мысли. «А если я так и не найду ее? По-моему, хуже может быть только то, что она умрет, и такое родное «извините» станет серым. Я ведь даже ее не знаю. Вдруг я уже с ней знаком, вдруг я уже сказал эти слова, которые у кого-то на руке?»       Антон неожиданно для себя подумал, как бы печально было потерять соулмейта, даже не узнав кто это. Теперь он посмотрел на свою печать осознанно и стал с теплом относится к ней, думая, что человек предначертанный ему, сейчас где-то сидит, дышит, существует, живет одним словом и это уже хорошо. Из мыслей его вырвал голос девушки.       — Антон, мне на метро пора. Не загоняйся так, может, ты и правда прав и всё это бред.       — Я провожу.