часть восьмая
новая тетрадь и шариковые ручки
феликс думает о хёнджине, а хёнджин — о феликсе. ёнбок все выходные проводит в кровати за просмотром глупой дорамы, ставшей жвачкой для мозгов. иногда даже заваривает себе кофе и опустошает запасы шоколада, но на большее школьника не хватает. он думает о том, зачем ему вообще сдалась встреча с хваном. почему нельзя снова поговорить с бином и успокоиться? ах да, конечно, напрягать друга больше не хочется. точно. хочется ли напрягать хёнджина? чем ликс готов поделиться с этим студентом? готов ли он на самом деле открыться человеку со стороны? и примет ли тот тревоги парня с должным вниманием? уже без разницы. чанбин прав в одном: если ли что-то не понравится, он всегда может уйти, не объясняясь. эта мысль удерживает феликса от попытки написать хвану и отказаться от всего. хёнджин же тратит свободное воскресенье на изучение различных материалов, посвящённых психологическому консультированию. перебирает пособия как для непрофессионалов, так и для тех, кто уже закончил обучение в высшем учебном заведении по данному профилю. будущий психолог пытается опираться на сведения, полученные во время первого разговора с подростком. он выстраивает в голове несколько гипотез, отражающих ту или иную причину, по которой ликс может к нему обратиться. соматические проявления, горе в семье, социальная изоляция — что из этого? чтобы не утонуть в обилии информации, хван выбирает несколько статей и одну книгу, рассчитывая на правильность внутреннего чутья. в них подробно описываются довольно частые для современного мира проблемы молодёжи — подростковая депрессия с возможным дополнением в виде суицидальных наклонностей и самоповреждение, которое хван предположил у феликса ранее. депрессия имеет огромный спектр факторов, ей предшествующих, и множество проявлений. даже если парень сейчас ошибается в своих догадках по поводу ли, ему всё равно полезно почитать про данные явления, ведь он работает с большим количеством школьников, которые также могут страдать от этого расстройства. правда, хёнджин не имеет право ставить диагнозы, но допустить наличие всё же может. единственное, что пугает хвана, — это пункты про конфиденциальность и этические аспекты работы. если феликс представляет угрозу себе или окружающим, если ему нужна срочная госпитализация, если мальчишка связан с преступной деятельностью… обо всем этом хёнджин должен будет сообщить выше стоящему руководству. кроме того, с точки зрения этики, как и говорил минхо, ему нельзя становиться другом ликса. при консультировании парень получит много личной информации, которая даст ему преимущественное положение. недопустимо, чтобы хван им пользовался. к тому же, если ли начнёт идеализировать хёнджина и видеть в нем кого-то большего, чем просто специалиста, а тот потеряет всякую объективность, встанет вопрос о прекращении их общения в рамках консультирования. обычно джин не сближается со своими подопечными, но здесь — абсолютно другой случай. утро понедельника для обоих парней проходит с одинаковым градусом нервотрёпки. для феликса оно начинается со звонка матери, которая сообщает по телефону о переводе денег на расходы сына. на этом разговор не прекращается, поскольку женщина, узнав от администрации школы о прогулах ребёнка, решает завалить его нотациями по поводу отвратительного поведения. на это ли только отмахивается, говоря маме, что пропускал по причине болезни. та делает вид, что верит, и больше не докучает, сбрасывая трубку. о своём местонахождении женщина не сообщает, считая, по-видимому, что сыну о таком знать не стоит. жива, и на том спасибо. хёнджин в это время загоняется по поводу предстоящей встречи. он репетирует все придуманные заранее реплики, прогоняет множество возможных сценариев развития событий. взволнованность парня замечает минхо, который не оставляет её без внимания: — чего ты так трясёшься, будто бомбу собираешься обезвреживать? — ты же понимаешь, что на мне в определённой степени будет висеть ответственность за этого мальчика? — и дальше что? продолжишь грузиться, и тогда он точно заметит, какой его консультант трус. — а что ты можешь предложить? — хёнджин, веди себя естественно, так же, как и всегда. твой школьник — не кто-то особенный. просто подросток, который придёт поговорить. фильтруй то, что вылетает из твоего рта, и делай небольшие паузы, чтобы оценить свои слова. всё, больше от тебя ничего не требуется. именно это качество в минхо и ценят — полная собранность даже в стрессовых ситуациях. хван понимает, что однокурсник прав. ему хватит опыта, чтобы не усугубить ситуацию, если он помочь не сможет, так что переживать не о чем.☆
ли приходит в центр к назначенному времени. он настолько выжат после учёбы, что не сразу замечает джина, покупающего кофе на первом этаже. — феликс? — окрикивает его парень. ёнбок оборачивается на знакомый голос и видит улыбающегося брюнета. — добрый вечер! — привет, — сил на ответную улыбку нет, но ликс старается выдавить её из себя. — я думал, вы и сами справляетесь с напитками, — он вспоминает кофемашину, которая после первого посещения была записана им в вишлист. — да, но у нас нет мятного сиропа, без которого я жить не могу, — джин кивает в сторону полок с различными сладкими жидкостями. — может, хочешь что-нибудь? — нет, спасибо, — феликс отказывается лишь потому, что в последнее время сердце после очередной порции кофе отправляется в дикий пляс, отдавая болезненными биениями по рёбрам. — хорошо. подождёшь меня здесь или пока пойдёшь наверх? — пожалуй, дождусь. хёнджин прекрасен до умопомрачения: ликсу остаётся только не упасть в обморок при виде острых ключиц, на которые опускаются короткие жемчужные бусы, выпирающего кадыка и длинных пальцев с множеством серебряных колец. но дальше разглядываний дело не заходит, потому что ли не хочет даже фантазировать о том, с кем ему предстоит тяжёлый разговор. хван забирает свой стакан и подзывает к себе феликса. тот передвигается еле-еле, не представляя себе подъем по лестнице аж на четвёртый этаж. — ты как? поднимешься? — интересуется джин. — да, — нервно сглатывает, — наверное. — не против? — хёнджин подходит ближе к парню, подхватывая того за локоть. — давай потихоньку идти, вот так. шаг за шагом, преодолевая пролёт за пролётом, они добираются до нужной двери. от хвана не скрывается усталость, с которой ликс борется уже несколько часов. — пойдём в кабинет. хёнджин открывает комнату, пропуская феликса вперёд и включая мягкий свет. школьник с интересом осматривает минималистичный интерьер. стены выкрашены в пастельный голубой цвет, их украшают какие-то незамысловатые картины. в помещении есть небольшой стеклянный стол, за который задвинут черный стул на колёсиках. напротив — несколько мягких на вид кресел в тон стенам. есть несколько книжных стеллажей, но книг там не так много. всё оформлено с целью меньше отвлекать внимание посетителей. пока ли обводит взглядом каждую деталь, хван пытается быстрее допить кофе, потому что начинать консультацию со стаканом в руке было бы слишком невежливо, даже если бы школьник отнёсся к этому с пониманием. покончив с напитком, парень приглашает феликса присесть. тот выбирает кресло поближе к окну, которое открывает вид на вечерний сеул. хёнджин снова забывается: он берет с какой-то полки тетрадь и синюю шариковую ручку, садится на стул, а потом выкатывается на нем, подбираясь ближе к ликсу. к чёрту дистанцию? — итак, наша с тобой встреча будет длиться около часа. пока мы не начали, хочу задать вопрос: как мне лучше тебя называть? — наверное, как и раньше — феликс. можно ещё ёнбок. — хорошо, феликс, спасибо, — расспрос о том, почему у ликса два имени, хёнджин оставляет на потом. — сегодня мы с тобой обсудим те моменты, на которые ты обратишь особое внимание. возможно, твоё состояние временно ухудшится в процессе, потому что мы можем затронуть какие-то болезненные темы. — понял. — кроме того, я хотел предупредить тебя о том, что мне разрешили консультировать тебя только под началом старшего коллеги. всё, что ты мне сообщишь во время беседы, останется конфиденциальным. это означает, что я не смогу поделиться этой информацией ни с кем, кроме названного человека, или — с твоего разрешения — с кем-то другим. но для эффективной работы мне нужно записывать твои ответы на мои вопросы. записи будут храниться в безопасном месте. ты согласен с данным условием? — хёнджин в страхе закусывает губу. одна привычка на двоих вместе с ликсом. — согласен. — я могу нарушить конфиденциальность в одном случае — если буду уверен, что тебе или окружающим тебя людям угрожает опасность. моя цель — обеспечить твою безопасность. прежде чем сообщить какую-либо информацию кому-то ещё, я постараюсь поговорить с тобой и только потом свяжусь со своим коллегой. он достаточно опытен в данной сфере. хочешь ли ты продолжить? — думаю, да, — феликса начинают напрягать подобные условности, но он понимает, что не к другу на чашечку чая завалился. — отлично. итак, что тебя привело ко мне? — хван с чувством выполненного долга переходит к основной части консультации. — я запутался в себе, — ли трудно даются эти слова, но он, видя поддержку в чужих глазах, продолжает. — не понимаю, на самом деле я страдаю или же придумал проблемы. иногда мне кажется, что меня окончательно и бесповоротно поглощает тьма, а иногда всё очень даже хорошо. хёнджин внимательно слушает, занимая пассивную позицию, о которой он недавно читал. побуждает таким образом ликса говорить без своего вмешательства. — я такой жалкий. всё началось с того, что отец ушёл от моей матери, когда я родился. меня она не любит, я уверен, иначе бы не стала бросать на произвол судьбы. мама никогда со мной не нянчилась, не пыталась воспитывать, вечно сбрасывала на других людей. я рос без любви в принципе, понимаешь? — джин лишь угукает, ожидая продолжения. — в свои восемнадцать никто не должен выслушивать в таких количествах обвинения в собственной никчёмности, однако мне довелось стать сыном своих родителей. папа, конечно, неплохо так поступил, когда свалил, а вот мать до сих пор при любом удобном случае говорит мне, как я её бешу каждым своим действием. мне и чихнуть в её присутствии нельзя, иначе меня не единожды обвинят в том, что я стал нарушителем спокойствия. хорошо хоть не бьёт, иначе мама давно бы свела меня в могилу. возможно, нам всем будет проще, если я там окажусь, — ликс устало вздыхает. — в средней школе в голове что-то переключилось, и я начал резаться, — хвана удивляет уровень доверия к нему, когда феликс спокойно закатывает рукава толстовки, открывая вид на побледневшие следы от лезвий. — не потому что хотел привлечь её внимание, нет. но мне так хотелось верить, что она одумается, когда увидит раны. а она сказала мне, что ей на всё это плевать. может, не такими словами, однако посыл тот же. студент оценивает состояние ли по его мимике, но тот слишком спокоен. защитная реакция на травмирующие события? или уже пережил их? — с тех пор мы с ней нормально несколько лет не общаемся. она продолжает одевать, кормить, — на этом слове феликс дёргается, что отмечает хван, — давать деньги на карманные расходы. но не более того. иногда мать мне истерики по поводу школы устраивает, однако такое происходит редко, только когда она совсем на взводе. я жду уже, когда это закончится. чем я заслужил подобное отношение к себе? не проще было вообще не рожать меня? или убить, пока я был беззащитным младенцем? честное слово, лучше бы она выкинула маленького ли феликса с окна, чем сейчас пыталась давить на него своим авторитетом. ёнбок пытается скрыться в капюшоне кофты, делающей его ещё меньше, чем он есть. — хорошо, что в моей жизни появился чанбин, иначе бы я точно в петлю залез. — это с ним ты был в ссоре, когда мы в первый раз встретились? — да. — не расскажешь, кто он такой и что стало причиной вашего конфликта? — мы учимся в одной старшей школе. чанбин познакомил меня со своими друзьями где-то года полтора назад, если не больше. я влился в компанию, но постоянно чувствовал себя чужим в ней и вечно лип к бину. однако мне было весело с ребятами. потом в какой-то момент я устал. настолько устал, что сил общаться с кем-либо не было вообще. я не хотел никого волновать своими мыслями относительно матери или себя, поэтому решил на пару месяцев оборвать со всеми связи. а парни прилипли ко мне, доставали вечно в свободное время, пытались контакт наладить, но я всё время убегал. на прошлой неделе так сделать не получилось — чанбин нашёл. мы устроили ночевку, а потом он увидел меня в отключке, когда мне было нехорошо, — феликс пока что речь фильтрует, не желая рассказывать подробностей. — он помог мне оклематься, но утром мы поссорились. я стал задавать неуместные вопросы, которые нужно было придержать при себе. хван замечает, как у ликса в уголках глаз скапливаются слезы и как он старается смахнуть их, часто моргая. старший радуется, что захватил с собой бумажные платочки. — феликс, давай начнём с тобой по порядку. по какой причине ты начал прибегать к самоповреждению? — хёнджин потихоньку подбирается к тому, чтобы выяснить, были ли у подростка суицидальные мысли, которые вполне могли бы привести к летальному исходу. — когда мне было плохо, я обычно читал разные комиксы. в некоторых из них герои резались, после чего чувствовали себя лучше. всё было описано достаточно ярко, что в свой первый раз я неосознанно взял в руки именно лезвие. и мне тоже стало так хорошо на душе, когда мои мысли очистились и я сосредоточился на том, как болела кожа на руках. — произошло какое-то событие, из-за которого ты решил сделать что-то подобное? — о да, ещё какое. в тот день я понял, что я — гей, — сердце джина начинает колотиться чаще. — мне и так было тяжело, а когда пришлось осознать, что в нашей консервативной стране я буду отбросом общества, стало только хуже. хёнджин отлично понимает мальчишку и вспоминает момент, когда к нему тоже пришло озарение. слишком похоже на него самого. — после этого случая ты делал с собой что-либо ещё? — у меня появилась целая традиция: для меня резаться — обычное вечернее времяпрепровождение, — ликс не сдерживается и сбалтывает лишнее. уже поздно что-то менять. — ну, может, если изредка... — как обычно у тебя идут дела? ли идёт на попятную и закрывается от разговора, потому что страшно услышать от такого приятного человека, как хёнджин, что-то осуждающее. только плечами пожимает и рукой крутит, показывая, что обычно более-менее. — не очень хорошо всё-таки, да? — да. — в последнее время ты чаще испытываешь грусть? — ликс кивает. — всё кажется безнадёжным? — в большей степени, да. — иногда жизнь кажется тебе бессмысленной? — думаю, да. — ты когда-нибудь думал о том, что миру было бы лучше, если бы тебя не существовало? — хван вновь жмёт на больное, ведь ли ранее упомянул этот момент, и теперь феликс перестаёт отвечать словами вообще и переходит просто на кивки головой. — часто ли ты размышлял на тему того, что хочешь умереть? — кивок. — возникает ли у тебя сейчас желание покончить с жизнью? — иногда… иногда накатывает, но я борюсь. — обсуждал ли ты с кем-нибудь, как это сделать? — было такое. как раз на ночёвке с чанбином. джин радуется тому, что сутками ранее прочитал про техники работы с подобными клиентами: тактика «постепенного» расспроса работает. — что тебя побудило думать, что самоубийство — это выход? — почему-то ликс не чувствует, что сейчас хван прибегнет к морализированию и попытается отвлечь его от неприятных мыслей. прямолинейность этого парня поражает. — я так не считаю. просто… я вдолбил себе в голову, что без меня людям будет лучше. собственно говоря, я не хочу умирать. но я устал жить. может, жить так, как сейчас, или вообще, не знаю, — хёнджину приходится достать бумажные платочки, чтобы дать их ликсу. рыдания школьника он воспринимает слишком близко к сердцу. — спасибо, — ли видит, как в руки ему передают салфетки. — как твой друг отреагировал на то, что ты решил обсудить с ним эту тему? — на самом деле, чанбин нашёл меня не просто в отключке. я тогда слишком долго просидел под горячим душем и оставил порезы глубже, чем обычно. поэтому и вырубился. бин очень сильно испугался за мою жизнь, да и я тоже. вот и решил сказать ему, что думал о том, как можно уйти из жизни, но пока умирать не планирую. он, вроде как, успокоился и не осудил за подобный разговор. записывать ответы ёнбока уже нет нужды — хёнджин понимает, что, вероятнее всего, сам парню не поможет. — феликс, как часто у тебя бывает плохое физическое самочувствие? — практически всегда. но я знаю, с чем это связано. ли молчит, не желая больше выворачивать душу наизнанку. студент дальше не копает. — на основании твоих ответов на мои вопросы о том, как ты себя чувствуешь и что происходит в твоей жизни, я могу сделать вывод, что у тебя, возможно, депрессия. это не твоя вина и не твоя ошибка. ты не одинок, депрессия стала достаточно распространённым явлением, которое серьёзно влияет на повседневную жизнь людей. помнишь, когда ты просил меня о встрече, ты говорил, что я могу найти лучший вариант для улучшения твоего состояния? — ли снова кивает. — ты согласишься с моим решением передать тебя под крыло моего старшего коллеги? он является психотерапевтом, который работает с такими проблемами. мне придётся в этом случае рассказать ему определённые моменты из нашего разговора. — и ты туда же? сначала друзья бросили, теперь и ты меня оставляешь? — ликс понимает, что несёт чушь, но противный дьяволёнок на плече так и шепчет высказать своё недовольство. — прости, я знаю, что ты не желаешь мне зла. — если у тебя будет желание, мы можем видеться с тобой на занятиях по арт-терапии, которые я провожу. группа у меня дружелюбная. собираемся мы обычно по средам и пятницам, так что ты можешь совмещать сеансы у врача с моими. согласен с таким раскладом? — хёнджин не хочет отпускать феликса, а феликс — хёнджина. — согласен. хван прекрасно понимает, что ёнбок может пытаться манипулировать им, но в душе он надеется, что это не так. соблюдать дистанцию слишком сложно, и джин поддаётся своему желанию прикоснуться к парню: он протягивает руку к чужой ладони, невесомо касаясь её. ликс не спрашивает, зачем его собеседник это делает. — пойдём? уже довольно поздно. час прошёл незаметно, правда? — и вправду, — ликс встаёт с насиженного места. — куда можно выкинуть? — ли указывает на смятые в руках платки. смешно и неловко спрашивать нечто подобное после душещипательной беседы. — в холле есть мусорные пакеты. хёнджин проходит к двери первый и слышит за спиной тихий голос: — можно… можно тебя обнять? раз ты больше не будешь работать со мной лично, то нам позволено это сделать, да? в голове хвана всплывают слова минхо, но он их пытается стереть из сознания. вот почему ему изначально не стоило консультировать феликса — всё-таки он чем-то нравится джину. — можно, — парень оборачивается и раскрывает руки для объятий. ёнбок ниже него. он обхватывает худыми руками тихонько совсем, опираясь острым подбородком в плечо хвана. тот нерешительно отвечает, не понимая, зачем вообще в это ввязался. — прости, что я так неожиданно попросил. просто я по жизни очень тактильный, и для меня одно объятие может быть лучше тысячи успокаивающих слов. теперь понятно, зачем. хван не знает, как он будет объяснять минхо то, что он натворил.