часть тринадцатая
антидепрессанты с сюрпризом
бину плохо физически от нахождения в компании чана и джи: парень перестал нормально спать после того, как взялся присматривать за ханом вместе с крисом. он больше не в силах думать о чем-либо, находить для всех утешающие слова, вывозить чужие проблемы на своих плечах. поэтому он не знает, подходить ли к ликсу или нет, когда видит того в школе. со называет избегание любых разговоров с ним или с кем-либо ещё заботой о себе — иногда жизненно необходимо ограничивать общение с людьми, которые тянут вниз за собой. а в данный период своей жизни со ощущает, что именно к этому все и идёт. остаться одному феликс все равно ему не даёт: — бинни! — громко окликает друга ли, заметив его в коридоре после уроков. со хотел бы проигнорировать парня, но они вдвоём последними покидают классы, поэтому приходится натягивать дежурную улыбку и морально готовиться к беседе. — привет, — чанбин поворачивается лицом к приятелю, который на огромной скорости влетает в него с объятиями. ликс вплотную прижимается к бину, но последний не в состоянии и рук поднять — так они и остаются стоять в полной тишине, разрезаемой тяжёлым дыханием запыхавшегося после бега ли. — как ты? как парни? — бормочет ликс, пряча свои руки от чужого взгляда на спине со. пока не пришло время рассказывать о больнице, приёмах у психотерапевта и хёнджине. — потихоньку приходим в чувство. хану, естественно, хуже, чем нам, ведь он отца потерял. но ничего, он тоже постепенно привыкает к изменениям, — юноша умалчивает о всех произошедших ссорах, удивляясь тому, что ёнбок проявляет инициативу и спрашивает о состоянии окружающих, а не жалуется на свою жизнь. — рад слышать, — феликс притворяется, что поверил бину, которому больше нечего сказать. он только сейчас замечает, что его не обнимают в ответ. чанбин мягко отстраняет младшего от себя, стараясь не смотреть тому в глаза. он судорожно пытается придумать оправдание, чтобы поскорее сбежать, и ли чувствует, как родной человек вмиг становится кем-то посторонним, ведь его отчуждённость отчётливо читается по неловким движениям. горькое, обидное осознание — друг не желает разговаривать с ним. — если ты занят, можешь бежать, не стану задерживать, — ли не вынесет, если его с грустной миной пошлют, поэтому он сам предлагает парню уйти по-хорошему, продолжая скрывать раны на запястьях. — спасибо, — со оставляет ликса одного. ёнбок собирался лишь выслушать друга, как выслушал хёнджина недавно, не более того. но по бину видно, что он не намерен поддерживать диалог, как хочет того ликс, и потому расставание происходит на несколько печальной ноте. чанбину совестно: он никогда не врал ли и всегда старался говорить правду, какой бы она ни была. однако в данный момент подросток не готов к разговору, как в своё время не готов был приятель. побег кажется наиболее правильным решением, пусть и трусливым. ликс, вернувшись домой, снова курит на балконе: неудачная попытка обсудить с со прошедшую неделю выбила его из колеи, а очередной телефонный звонок от матери добил окончательно. та сообщила, что, возможно, приедет домой через несколько дней, когда получит деньги за выполнение неизвестной ли работы. ёнбок не обманывает самого себя, признавая, что ему очень даже хорошо живётся без родительницы под боком. она, конечно, и так на мозги не капала, чаще оставляя ребёнка одного, однако парню нравится полная изоляция от женщины. сигаретный дым неприятно проходится по горлу, да и радости как таковой не доставляет, но занять себя чем-то нужно. собственные ногти заменяют лезвие: мальчишка неосознанно ковыряет корочки на коже, из-за чего вновь открывается кровотечение. феликс задаётся вопросом, почему он раньше так не делал, вместо этого прибегая к нанесению бесчисленных ран при помощи острого металла.☆
— вы сможете купить данный препарат? — пак надеется, что его пациент способен обеспечить себя необходимыми лекарствами. — да, конечно, — ли успел накопить достаточно карманных денег, сэкономив на еде, и материальных проблем у него нет. по крайней мере, для этих целей всего должно хватить. психотерапевт объясняет, что антидепрессанты — не панацея. они направлены на восстановление внутреннего баланса человека в довольно сжатые сроки, однако в долгосрочной перспективе без опоры в виде работы со специалистом после их отмены произойдёт, вероятнее всего, откат в прежнее состояние, если не хуже. препараты сковывают человека и в то же время дают ему необходимые для борьбы с болезнью силы. — медикаменты — это костыль, который помогает передвигаться во время восстановления, но он не вылечит вас в данной ситуации, — мужчина обращается к задумавшемуся феликсу. — вы должны полностью осознавать это. у юноши мороз по коже проходит, когда он допускает мысль о том, как прописанные таблетки и терапия изменят его серые будни. он настолько свыкся с существованием в ужасных для остальных людей условиях, что теперь слабо представляет, как ему вести себя в обществе после выздоровления. сомнения маленькими раздражающими комариками пристают к парню, и ему остаётся сделать решающий выбор, который предопределит дальнейшую судьбу. хёнджин снова встречает феликса после сессии с паком: ли заранее попросил об этом, потому что подозревал, что во второй раз будет тяжелее, нежели в первый. хвану после взаимных приветствий дают ответственное задание — узнать, где располагается ближайшая аптека, в которой нужное лекарство есть в наличии. старший довольно быстро находит её на карте, после чего вырывает взгрустнувшего подростка из транса: — пойдем? — джин предлагает ли держаться по пути за локоть, выставляя его ближе к парню, но юноша почему-то не спешит за него схватиться. — угу, — ликс переводит тяжелый взгляд с земли на собеседника. от чуть более радостного ёнбока, который на прошедшем у хвана занятии вовсю болтал, насколько то было возможно, с чонином, не осталось и следа. теперь же его вид являет собой совокупность красных флагов для студента: градус серьёзности ситуации нарастает в геометрической прогрессии. — опять переживаешь? — хёнджин убирает руку, однако в последний момент феликс все же обхватывает чужое плечо, подталкивая хёна вперёд. — да, очень сильно, — ли максимально связно формулирует в голове то, что он собирается сказать. — похоже, в ближайшее время мне придётся взять на себя ответственность за своё будущее? — в каком плане? — в плане… всего. мне безумно боязно просто примерить на себя роль человека, способного управлять своей жизнью, — с каждым произнесённым словом ёнбок говорит тише, — а в реальности стать таковым — тем более. — и что же тебя смущает? — хван чуть замедляет шаг, подстраиваясь под идущего неприлично близко к нему парня. — ну, лишь то, что теперь некого будет обвинять в случае провала, кроме как себя. раньше я бы мог сказать, что мне помешали определённые обстоятельства или люди, и я бы с превеликим удовольствием бездарно тратил часы за размышлениями о том, как мне плохо. но скоро всё будет по-другому. когда я вылечусь, кем я стану? вот о чем я думаю сейчас. — в таком случае ответь на мой несложный вопрос — что подтолкнуло тебя встать на этот извилистый путь? — возможность стать счастливым? — школьник бездумно мнёт мышцы старшего под своими пальцами, из-за чего тот начинает шипеть, а ликс ойкает и в извиняющемся жесте нежно поглаживает напрягшийся бицепс. — тогда будь смелее. ты и так достаточно долго страдал. ты заслуживаешь лучшего, но не за свои мучения, а по той причине, что ты — это ты. для счастья не нужны никакие условия, лишь твоя готовность пустить его к себе в сердце. а проблемы свои будешь решать уже по мере их поступления, — хван тихонько щелкает ликса по носу. вывеска аптеки горит слабенько, словно скрывается от лишних взглядов в свою сторону. но тем, кому нужна помощь её работников, она представляется достаточно яркой, чтобы можно было приметить издалека. дорожка ко входу будто выстраивается сама по себе, а ноги отдаются контролю высших сил и несут своих обладателей к зданию как можно скорее. — тебе помочь? — хёнджин отпускает младшего, когда они подходят к новенькой многоэтажке, на первом этаже которой и располагается помещение с кучей баночек, коробочек и бутылочек с различными лекарствами. — нет, спасибо, — феликс закрывает глаза, дышит ровно и пальцы в кулаки сжимает. — раз уж решился на изменения, нужно начинать с малого. купить самостоятельно таблетки — тоже важный шаг. — ты абсолютно прав, — улыбается хван, наблюдая за тем, как маленькое чудо перед ним смелеет, скрывая дрожь от предстоящего разговора с фармацевтом. — тогда вперёд? — это я у тебя должен узнавать, — джин смеётся, открывая парню дверь. в аптеку ëнбок входит один. за кассой его встречает молодая девушка, которая вежливо обслуживает ли, когда он просит продать ему антидепрессанты. хоть препарат и серьёзный, да и в показаниях у него числится не только депрессия, работница не бросает сочувственных взглядов в сторону посетителя, никак не комментирует его возраст, не интересуется, зачем тому сдалось лечение. профессионализм сотрудницы рождает в душе ликса желание бесконечно благодарить её за редко встречаемую юношей тактичность. заполучив заветный пакетик с упаковкой таблеток, ли с расцветающей в груди гордостью за себя выходит к хëнджину. — купил! — довольный проделанной работе мальчишка чуть ли не вприпрыжку бежит к старшему. — мой герой, — импульсивно произносит хван, и от слова «мой» оба тушуются, но джин не жалеет о сказанном, когда видит залитое краской лицо феликса. — кхм, какой у нас дальнейший план? «какой план? хороший вопрос», — проносится в голове у школьника. его ничего не держит от того, чтобы попросить хёнджина прогуляться с ним чуть дольше. или остаться одному?.. — ты сильно занят? — с опаской начинает ли. — в зависимости от того, что ты хочешь сделать, — парень очень даже занят. дома ждут горы неразобранных учебных материалов, все возможные дедлайны по сдаче некоторых письменных работ горят, и вообще, если честно, сущность интроверта в хване кричит о необходимости остаться в одиночестве. однако ли отказать сложно. — не знаю. думал, у тебя какие-нибудь идеи есть, раз интересуешься, чем мы должны заняться дальше, — подросток поправляет съехавшую резинку для волос, но та рвётся окончательно. — чёрт, — ругается он, когда не может нащупать вещицу. укладка «взрыв на макаронной фабрике» ему точно не по вкусу. хёнджин опускается к земле, приметив на тёмном асфальте черную резинку, связывает её концы друг с другом, после чего подходит к ликсу со спины и собирает его пряди в хвостик, который был у юноши изначально. тот теряется от робких, воздушных прикосновений. когда хван едва ощутимо проходится холодными пальцами по тонкой шее, внимательно следя за любыми изменениями в поведении ли, душа ёнбока покидает тело и обратно не возвращается. джин не играет с парнем перед собой — у него самого руки дрожат от того, что он творит. им овладевает какая-то иррациональная эйфория: он не должен так делать, но хочется продолжить. чтобы разрушить появившиеся в миг стены неловкости, хёнджин перемещает ладони на чужие лопатки и продолжает говорить: — можем посидеть где-нибудь на нейтральной территории. в кафе, например. я знаю парочку неплохих заведений рядом, — он запоздало вспоминает, что ликс мало похож на человека, питающегося нормально. — или ты хотел, чтобы я тебя до дома проводил? — нет-нет. ты п-проголодался? могу составить тебе компанию, если т-ты не против, конечно, — предлагает, чуть запинаясь, ли, хоть и осознает, что нахождение среди кучи поглощающих разные блюда людей станет невыносимой пыткой. — феликс, посмотри на меня, — почти что беззвучно просит хван, когда замечает вселенский страх в чужих глазах. последний вариант, вертящийся на языке, он не осмеливается озвучивать вслух. было бы слишком двусмысленно предлагать младшему завалиться к нему домой после того, что он совершил. с другой стороны, только сам хёнджин в меру своей испорченности так считает. — скажи мне, чего желаешь именно ты? — я бы остался с тобой ещё ненадолго, — никто не позволяет себе лишних движений, и джин с ликсом остаются стоять немного в отдалении. хван — не первый человек, который сравнивает ёнбока с котёнком. хёнджину мальчишка видится бездомным пушистым комочком, пока не потерявшим веру в людей и ищущем ласку от каждого, кто проходит мимо. немного побитым, передвигающимся на мягких лапах по шумным улицам города, оставляющим за собой небольшие кровавые следы из-за ран. щемящая нежность, щекоткой поражающая сердце, да так, что хочется вскрыть грудную клетку и почесать его, настигает хвана плавно. он склоняет голову набок, взъерошивает свою чёлку, ниспадающую на лоб, и сладко, как-то тягуче произносит для ликсовых ушей: — не хочешь ко мне в гости? — в этой фразе нет никакого подтекста, и хёнджин с концами пропадает в феликсе, когда тот с безграничным доверием отдаётся старшему, кивая. ну как, как ёнбок может быть таким открытым перед ним? всего за две недели общения? ему просто повезло, что на своём пути он встретил именно джина, а не какого-нибудь бесчестного человека, который обязательно бы воспользовался его наивностью. пусть ли и мыслит взросло, он все ещё продолжает слепо тыкаться во всех, кто рядом с ним не отстраняется, словно айсберг в океане. феликс же сам без понятия, кем для него постепенно становится хёнджин. он не назовёт его заменой чанбина, но отчасти парень тянется к нему из-за нехватки общения с другом. однако хван — не кукла, которую можно обнять и убежать. парень — такой же живой человек, как и другие, со своими чувствами и эмоциями. если они привяжутся друг к другу, что будет дальше? но эта парочка пускает все на самотёк в очередной раз. парни плетутся к автобусной остановке. ликс, как и раньше, идёт под руку с хёнджином. он расспрашивает студента об учебных буднях, на что тот лишь закатывает глаза, жалуясь на огромное количество разных зачётов, свалившихся разом. учиться до чёртиков интересно и одновременно тяжело. феликс уточняет, как хён справляется со стрессом, а хван с мечтательным видом описывает процесс рисования цветов и не только, обещая показать картины. потихоньку ли больше узнает о повседневной жизни хёнджина — о немногочисленных друзьях и коллегах, университете, работе и увлечениях. всего понемногу, но и этого хватает, чтобы не заметить, как они дошли до пункта назначения. автобус приезжает практически сразу, полупустой, с огромным количеством свободных мест. хван с улыбкой до ушей тянет ёнбока за собой в самый конец салона и пропускает того приземлиться ближе к окну. джин достаёт из кармана брюк старомодные проводные наушники, подключая их к телефону, и предлагает один ликсу, пока последний не успел вытащить свои. юноша с радостью соглашается принять его, а старший ищет любимый плейлист с балладами, идеально подходящими ему, по мнению ли. — если что, можешь не переживать, нам выходить на конечной, — предупреждает хван, прикрывая глаза. тепло под боком усыпляет, и хёнджин, вымотавшийся и готовящийся к бессонной ночи, решает подремать в пути. ликс, наблюдая за ним, не предлагает в лучших традициях ромкомов плечо, чтобы джин мог на нем расположиться. лишь подмечает, периодически поворачиваясь к хвану, чтобы проверить, как тот спит, насколько парень красив под лучами закатного солнца. — пойдём, соня, — усмехается ли, когда трясёт своего спутника, чтобы тот наконец-то очнулся на последней остановке в маршруте. хёнджин с немного помятым видом, но такой милый, и феликс хватает его за рукав пиджака, чтобы быстрее выйти из автобуса, пока водитель не начал ругаться. сонный хван в полном безмолвии доводит младшего до своей квартиры-студии, где оставляет его осматривать помещение, пока сам уходит возиться с продуктами у холодильника. — будешь что-нибудь есть? — джин вытаскивает какие-то контейнеры с непонятным содержимым. — спасибо, но я не голоден, — ликс рассматривает картину, на которой изображены розоватые причудливые цветы, ранее ему не встречавшиеся. — как они называются? — юноша кивает в сторону рисунка. — альстромерии. когда-то вычитал, что они символизируют дружбу и новые этапы в отношениях между людьми. — забавно, — парень думает про себя, что именно это растение как нельзя кстати попалось ему в данный момент. пока ли завороженно исследует выполненные акварелью работы, хван спрашивает неожиданно, накладывая себе в тарелку рис: — как давно? — что? — ёнбок с недоумением отрывается от созерцания запечатанных под рамками листов бумаги с другими цветами. — как давно ты голодаешь? — хёнджин оттягивал этот разговор, как мог. однако теперь, когда ли нужно будет пить выписанные паком препараты, ситуация изменилась. — я не… — феликсу не дают закончить предложение. — ладно, можешь мне пока ничего не рассказывать. я лишь хочу предостеречь тебя по поводу возможных побочных эффектов таблеток. откроешь упаковку? там точно есть инструкция, — молодой человек ставит еду греться в микроволновку, продолжая поддерживать диалог через плечо. ли, с разрешения хозяина садясь на пушистый диван, достаёт из пакетика лекарство, вскрывает коробку и выуживает небольшую, как ему кажется, бумажку. развернув её, он лишь в немом шоке раскрывает рот. пробежавшись глазами по тексту, он доходит до раздела с нежелательными явлениями, которые могут развиться при приёме этого препарата. — понятно, — шепчет ликс, когда видит заметки про влияние на желудочно-кишечный тракт. — я не знаю, от чего именно ты страдаешь, но поверь, пожалуйста, я тебя в любом случае поддержу, — хван пристраивается рядом, так, что их бока и бедра соприкасаются. — если ты мало ешь, существует вероятность того, что аппетит повысится и твой неподготовленный организм не справится с тем количеством еды, которое ты попытаешься в себя отправить, — тоже еле слышно говорит он. — и что дальше? — нервно постукивает пальцами по своему бедру ли, однако хёнджин быстро их перехватывает и укрывает своей влажной от волнения ладонью. — не хочешь иногда… обедать или ужинать со мной? чтобы со временем усваивать пищу было проще? — это был твой первоначальный план, да? привести к себе, чтобы откормить до состояния свинки? — школьнику не даёт вырваться крепкая хватка джина. — нет, совсем нет. я не стану настаивать, — хёнджин заключает их руки в замок, чувствуя, как сопротивление феликса стихает. — не хочу, чтобы тебе было плохо. — прости. мне так жаль, что я на тебя набрасываюсь. но я всегда становлюсь злым и до жути агрессивным, когда чувствую себя уязвимым, — ликс прекрасно осознает, что покупается на абсолютно дурацкую манипуляцию студента. на одной чаше весов — страх перед набором лишних кило, на другой — новый повод чаще встречаться с хваном. — даже если я соглашусь, тебе стоит знать, что меня практически от всего тошнит. что будешь делать? — какие продукты или блюда ты переносишь? — только мамину рисовую кашу, горький шоколад и кофе. хотя от растворимого кофе у меня в последнее время сердце колотится сильно, — ёнбок укладывается щекой на острое плечо хёнджина, который уже успел снять с себя пиджак и остался в одной тонкой футболке. — будем тогда методом проб и ошибок искать то, что тебе подойдёт, — чтобы не сойти с ума от безобидного действия младшего, хван откидывает голову на спинку дивана, свободной рукой поглаживая волосы блондина. — и сколько раз меня должно вырвать, прежде чем мы найдём? — невесело изрекает ликс, все ещё решая, принять ли предложение или нет. — надеюсь, что ни разу, — беседу прерывает пикающая микроволновка. — у меня есть просто рис, попробуешь? — хорошо. хёнджин достаёт горячую тарелку, не удосужившись обернуть её кухонным полотенцем, чтобы не обжечься, и с шипением доносит её до стола, чем забавляет ли. потом откуда-то появляются приборы для еды, а после хван подзывает парня сесть к нему. — мы собираемся есть из одной посуды? — феликс придвигается на стуле ближе к джину. — да, если ты не брезгуешь. здесь как раз одна порция. я не очень голодный, — вообще-то, очень даже, — поэтому, думаю, совместными усилиями мы медленно, но верно всё съедим. — не рассчитывай на меня сильно, — мальчишка зажимает пальцами ложку, затем, уставившись на собеседника, выжидающе следит за тем, что тот будет делать. джин отправляет в рот немного риса. от него не скрывается трясущаяся рука ли, поэтому он вновь ловит ладошку феликса своей, выводя на его коже замысловатые узоры. парень терпеливо ждёт, когда юноша повторит за ним, а у того от оказавшейся в ротовой полости еды слёзы на глазах наворачиваются. он прожёвывает её еле-еле, с трудом проглатывая, пока хван утирает на его щеках солёные дорожки. из-за того, что ёнбок чуть ли не в истерику впадает каждый раз, когда в нем оказывается рис, сидят они довольно долго, но порцию все же добивают, пусть и за счёт брюнета. — молодец, — закончив с ужином, хёнджин встаёт со своего места и подходит вплотную к ликсу, прижимая его голову к своей груди, насколько это позволяет сделать высота стула, на котором расположился ли. подросток все никак не успокаивается: слёзы уродливо смешиваются со слюнями, стекая до подбородка, нос тоже закладывает от рыданий, и феликсу приходится просить у хёна салфетки, чтобы высморкаться. сердцебиение хвана уже во второй раз становится спасательным кругом для школьника: оно действует волшебно, словно материнская колыбельная, в момент убаюкивающая грудничка. — у т-тебя где-нибудь м-можно умыться? — конечно, — джин не прекращает держать ли, когда тот поднимается через какое-то время. — пойдём, отведу тебя. студенту тоже нелегко: он активно размышляет о том, что же будет с желудком младшего. да и ликс так и не признался, под чьим контролем он находится — анорексии, булимии или чего-то другого. рвота в любом в проявлении пугает хвана, и в этом он в чем-то похож на феликса — их никогда не покидает брезгливость к этому рефлексу. им даже слушать невыносимо те звуки, которые издают люди, чьи организмы дают слабину. правда, молодой человек об этом пока не в курсе. ёнбок только умывается холодной водой, чтобы привести себя в чувство. он не смотрит в зеркало, чтобы не усугублять состояние, иначе заплывшее лицо напугает его точно так же, как и после ночёвки с чанбином. заранее запоминает, где стоит унитаз: проще добежать до того места, о котором уже хоть что-то знаешь. хван, не забывая о бережном обращении, возвращается с дрожащим ли к дивану, прося его не ложиться: — тебе лучше посидеть часик или два, чтобы не тошнило, хорошо? и ликс садится вполоборота, подгибая ноги. хёнджин приносит ему небесно-голубое одеяло с подушкой в такого же цвета наволочке: постельное белье пахнет самим джином, и парень носом утыкается в мягкую ткань, не укутываясь в нее. — прости, что даю свои вещи, у меня для гостей вообще мало чего есть, — неловко пожимает плечами хван. — если станет хуже, можешь остаться на ночь у меня, — молодой человек чувствует укол вины за плохое самочувствие ли. — могу свою одежду предложить. — спасибо, хёнджин, — на выдохе отвечает ёнбок. — похоже, мне придётся обнаглеть на одну ночь и воспользоваться твоей щедростью. пусть школьник и отшучивается, постепенно бледнеющее и вместе с тем зеленеющее лицо его говорит за себя. хван вытаскивает из шкафа чистую пижаму и отдаёт её мальчишке, отворачиваясь, пока тот переодевается. вскоре хёнджин убирает школьную форму куда-то к себе, а потом заворачивает ставшего совсем крохотным ликса в кокон из одеяла и заботливо заваривает ромашковый чай, спасающий от тошноты. когда он, переодетый в домашнюю одежду, ставит чашку с кипятком на кофейный столик перед диваном и садится рядом, предлагая посмотреть какой-нибудь лёгкий фильм, ёнбок подаёт голос: — разве тебе не нужно было написать эссе сегодня? — ли игнорирует ком в горле, чтобы не беспокоить хвана. — хм, надо бы, но у меня дедлайн в воскресенье, успею сделать. — может, лучше поработаешь над ним, если есть силы? я не буду мешать. мне даже хочется посмотреть на то, как ты что-то выполняешь, — на губах у парней расцветают полуулыбки. — если ты так просишь. будущий психолог благодарен за понимание — он должен и о своей жизни думать. преподавателю оправдание «я помогал бедному мальчику» вряд ли понравится. несколько часов пролетают незаметно: феликс медленно вливает в себя чай, смотря на то, как хёнджин открывает множество каких-то сайтов с научными статьями и что-то печатает в текстовом редакторе, и изредка задаёт вопросы по теме, удивляя студента своей наблюдательностью. когда у ли тягостные ощущения под ложечкой уходят, а джин с громким звуком захлопывает крышку ноутбука, обещая себе доделать оставшуюся часть работы чуть позже, феликс падает головой на колени парня, устраиваясь на них так, чтобы видеть его лицо. — ты хорошо постарался. — спасибо. хёнджин не удерживается от лишних прикосновений — он аккуратно проводит указательным пальцем по подрагивающим векам и ресницам, переносице, понемногу спускаясь ниже, к сухим губам, останавливаясь на них. — болят? — совсем немного. «врёт и не краснеет, засранец», — усмехается в мыслях хван. — хочешь, подарю тебе один из моих бальзамов? — не жалко? — для тебя — нет. феликс засыпает на чужих ногах с мыслями о том, как странно, наверное, будет ощущаться гигиеничка на его губах, которую постоянно на себе ощущает хёнджин.