— Человек... Ууу... — Раон безудержно плакал, спрятавшись под одеялом.
Эрухабен, сидя рядом с малышом, поглаживал его, пытаясь успокоить беднягу, но он никак не хотел прекращать плакать, даже на секунду.
Хонг тоже рыдал, крепко схватившись за руки Рона и Он. Его маленькие пальчики так и впивались в кожу старших.
Рон внимательно наблюдал за детьми. Он понимал, как трудно приходится Раону и котятам. Когда-то и он потерял близкого человека, свою жену. Порой, вспоминая ее, дворецкий чувствовал странный, но до боли знакомый ком в горле.
Эта ситуация истинно заставляла вспомнить то время, когда он пытался забыть свою дорогую жену.
А Он... Она старалась быть спокойной, хоть и больше хладнокровной, и даже пыталась утешить своих братьев.
Крепко держа Хонга за руку, она старалась скрыть свои слезы, которые то и дело подступали к глазам.
Девочка всегда, когда видела горестные эмоции на лицах своих братьев, старалась всеми силами их приободрить или отвлечь. Но сейчас... Ей самой нужна была поддержка.
Как сильно бы та ни старалась быть "взрослой" и походить на старших, она все ещё ребенок, которому не хватает той опоры, что покинула ее совсем недавно.
— Как... *Всхлип* Как мы могли забыть человека? — Раон сейчас действительно жалел, что почти никогда не называл Кейла по имени. Теперь же, если он и позовёт того, тот не услышит.
Возможность была упущена. А ведь человек, его человек был для него настоящим отцом! Ребёнок так хотел назвать его «папа», хотя бы раз...
— Наш человек... Мой человек... — шептал дракончик, беспорядочно мотая хвостом, да так, что одеяло, под которым малыш лежал, сползло с него, а потом было смято в непонятный ком.
Эрухабен положил руку на голову Раону, золотой дракон понял, что у ребёнка может случиться «магический всплеск», иначе говоря, он может сойти с ума. Состояние черного дракончика ухудшалось.
"Раон может навредить себе..." — заключил Голди.
Ему пришлось использовать магию, чтобы усыпить до сих пор плачущего малыша.
Если бы он ничего не предпринял, Раон мог бы впасть в состояние, которое постепенно убивало его. Под воздействием «магического всплеска», ребёнок бы разрушал и убивал, до тех пор, пока он не умер бы от истощения или его кто-нибудь не убил бы.
Он, до этого державшая себя в руках, заплакала. Она побежала к уснувшему дракону, отпустив руку Хонга, который, не успев ослабить хватку, ненамеренно поцарапал сестру.
Но та не обратила на это внимание, ведь видеть, как ее младшего брата насильно успокаивают, для всё-таки ещё маленькой девочки, было тяжело.
Да, у неё была очень сильная личность, благодаря которой ей удавалось проходить через все трудности, но сейчас малышка думала лишь об одном:
"Я, я должна оберегать свою семью! Даже если нету папы... Я все равно, Я все равно справлюсь." — крутилось у неё в голове. Из глаз Он градом лились слёзы, а по руке струилась струйка алой крови.
Он так походила на Кейла, что так же возложила на себя ту ответственность, что давила на нее, и всячески делала ей больно.
Он, в первую очередь, дочь самого молодого мастера серебряный щит! Она не сдастся от начала и до конца. Она будет оберегать и защищать тех, кто ей дорог, даже если нет того, на кого она могла бы положиться.
Да, это определённо была печальная картина.
"Ц, несчастный человек." — выражение скорби, столь не свойственное для старого золотого дракона, теперь не желало сходить с его лица.
Эрухабен махнул рукой и котята тоже начали чувствовать сонливость, но они так и не уснули, а лишь перестали так отчаянно плакать.
Теперь Он и Хонг лишь тихо всхлипывали. Он не хотел так поступать с детьми, но это было необходимо для их же блага.
Рон и Бикрокс естественно понимали, они не могли не понять, кем является Кейл для Он, Хонга и Раона, и поэтому старались отвлечь малышей от мрачных мыслей, предлагая на выбор разные занятия, хоть дети всё никак не могли успокоиться.
Иногда они даже пытались фальшиво улыбаться, говоря, что все в порядке, особенно Он. Она делала это даже слишком часто.
Рон и Бикрокс Моллан не выказывали никаких эмоций, но конечно, они осознавали, что их господин пропал и скорее всего, им не суждено увидеться вновь. Дуэт отца и сына скорбели, также сильно как и дети, но делали они это по своему.
***
Дерут в очередной раз доставал дорогое вино. Какая уже эта бутылка по счету? Он не знал, да и не хотел знать. Какая вообще разница? Вина ещё много, а если то кончится, всегда можно купить ещё, денег много.... Слишком много.
Выпивая вновь и вновь, герцог понимал, что забыл собственного сына. Потерял часть семьи. Это рвало его душу на части.
Он был отцом, не лучшим, но отцом. Дерут был готов отдать всё, всё что угодно, лишь бы его сын вернулся к нему!
Сразу после пропажи Кейла, глава дома Хенитьюз организовал поиски, собрав самых лучших доступных ему сыщиков.
Однако сколько бы ни проходили поиски, всё шло безрезультатно. Не было даже следа, указывающего на местоположение Кейла Хенитьюза.
В то мгновение он действительно начал понимать, какого было ещё совсем юному, нет, совсем маленькому мальчику после потери матери, единственного человека, что заботилась о нём в то время.
Совсем давно сам Кейл, пожертвовав собственным детским рассудком, утешал отца.
И вот теперь Дерут все свободное время, остающиеся после поисков и пьянок, уделял младшим детям, что никак не хотели выходить из комнат.
Ирония судьбы.
Он игнорировал "оригинал", но пожалел, что потерял "фальшивку"?
***
Кейла так и не смогли найти. Прошел месяц, второй. Поиски прекратились.
Все, абсолютно все, кто когда-либо знал Кейла Хенитьюза в живую, забыли о нём.
Простой народ помнил о молодом мастере серебряный щит, но иллюзия попросту не позволяла им думать о нем как о человеке, остался лишь образ неясной фигуры, стоящей за огромным серебряным щитом.
Что-то, а вернее сила проклятия блокировала воспоминания людей, они были словно одурманены миражем. В итоге осталась лишь легенда о великом герое, о которой вскоре и вовсе не вспомнят.
А вот те, кто знали героя лично и близкие Кейла... Они видели лишь размытые обрывки воспоминаний. Но и эти частицы скоро исчезнут, больше никто не вспомнит о человеке, что жертвовал собой ради других.
***
— Хаа... Хыаа... — запыхавшаяся Кейдж, уперевшись о колено, пыталась отдышаться. Ей было так плохо, что хотелось скорчиться от боли. Попросту кричать уже не получалось.
"Ещё немного и..." — Она заплакала. Это был не первый ее опыт в использовании силы Бога Смерти. Но в этот раз, понадобилось огромное количество жизненной энергии.
Девушка фактически находилась на грани жизни и смерти, войдя на территорию мирового древа Мирая.
