***
— Почему они оставили тебя в живых? — прошептала Елена, с полузакрытыми глазами смотря на Стива. Она сидела у большого ящика, упираясь в него спиной, и держала руки на животе, у зашитой раны, будто оберегала. Елена чувствовала, что вот-вот отключится, но старалась продержаться ещё немного. Хэнк, избитый Стивом, лежал на земле, не двигаясь; Джим сидел там, где был раньше Стив, со связанными руками и мешком на голове. Стефан обрабатывал руки Стива: запястья, костяшки пальцев, различные глубокие раны, явно оставшиеся после пыток. — Видимо, я очень понравился Беку, — лучезарно улыбнулся Стив, а затем пожал плечами. — Я не знаю. Но думаю, это как-то связано с какими-то камнями, что он ищет все эти годы. Он… на той неделе, он пытался узнать, — Стив кашлянул в усмешке, — если так выразиться, не знаю ли я, где они находятся. Он был очень уж настойчив в своих вопросах. Стив одной рукой приподнял футболку, показав Стефану и Елене множество ран, ожогов и синяков, оставленных Беком и его людьми, но это лишь малая крупица того, что они смогли увидеть. — Если бы я знал, всё равно не сказал бы, — Стив опустил футболку, — но на меня напялили мешок, и вот я здесь. Видимо, вы нашли эти камни раньше. — Забавно получается, — Елена, поморщившись, приподнялась, меняя положение, — что Старк всё-таки достиг цели. — Три балбеса отправились сюда за Камнями, — пояснял Стефан, заканчивая обрабатывать пальцы Стива, — чтобы вернуть тебя к жизни. Бред, не спрашивай, — успел сказать Стефан до того, как заговорит Стив, — но сами пропали. Потом ещё пара балбесов отправилась сюда за ними, думая, что эти трое мертвы. Как оказалось, все живы. Включая, получается, и тебя. Боже, блять, — Стефан вдруг рассмеялся, — какая же жизнь у нас бессмысленная, просто пиздец. — Новый слоган экспедиций Старка, — тихо усмехнулась Елена, закрывая глаза, — здесь никто не умирает по-настоящему. Приходите… в наш клуб. Последние слова Елена прошептала, а затем уснула, моментально, будто ребёнок. Стив, наклонив голову вбок, разглядывал девушку с интересом. Всё-таки, последний раз, когда они виделись, Елене было около двадцати. Не сказать, что она сильно изменилась за это время, но факт того, что она повзрослела — заметен невооруженным глазом. А какой сейчас Питер? Ему ведь тогда было пятнадцать. Сейчас ему сколько? Лет девятнадцать-двадцать, наверное. Стив совсем потерял счёт времени… Стив вдруг понял, что остальной экспедиции нет поблизости. — Кстати, — Стив повернулся к Стефану, — где остальные?***
Квентин Бек получил три Камня из шести. В его распоряжении были Реальность, Пространство и Разум. Камни шептали ему о могуществе, о такой власти, которую он и представить себе не мог. Квентин Бек чувствовал силу трёх проявлений мироздания, его опьяняло то, что он слышал и ощущал. Он чувствовал, насколько мир, что он сможет поглотить, близок к его ногам. Но не он один имел при себе Камни. Брюс Беннер успел схватиться за Камень Силы. Камень, подаривший ему ощущение защиты, гарантию безопасности. Камень Силы показал Брюсу Беннеру то, как он отбирает остальные Камни. Грубо. Жестоко. Без пощады. Брюс не поддался иллюзии Камня, моментально отмахнувшись от неё, как от жучка. Он никогда не был способен на зло. Особенно — своим близким, своей экспедиции, семье. Камень, ощутив сопротивление, сменил иллюзию на экспедицию. Экспедицию, коей угрожала опасность. Только лишь Брюс мог защитить их. К его рукам подплывали остальные Камни, позволяя спасти всех, кого он любил. Брюс чувствовал себя героем. Но нужно было убить Квентина Бека. Эта иллюзия заставляла его сомневаться в собственных решениях. Тони Старк получил Камень Времени. Стоило ему коснуться артефакта, как он тут же оказался в своём особняке. Дом переполнен людьми. Шум повсюду, но не напрягающий, не раздражающий, скорее, наоборот, родной, любимый. Мимо пробегают сыновья, ещё достаточно маленькие, совсем дети, озорные и счастливые, не познавшие горького привкуса смерти и потерь на языке. За ними бежит Елена, кричит что-то на русском, явно злится, но не всерьёз, такая уж у этих троих забава. По лестнице спускаются Наташа и Клинт, спорящие о чём-то своём; тон не повышают, кажется, будто просто говорят, но Тони знает, они на грани. Улыбаются Тони, кивают ему головой, но спор не прекращают, будто роботы, выполняющие работу. Что-то связанное со следующей экспедицией. Что-то, в чём не сошлись мнения у многих. Тони заходит в библиотеку, в свой маленький мир, и вздыхает от изумления. Посреди комнаты, у стола, где вечно навалено бумаг и карт, стоят Стефан и Стив. Они обсуждали что-то, так, будто делились сокровенным — тихо, почти не слышно. Заметив Тони, Стив улыбнулся. Махнул рукой, подзывая к себе. Тони делает шаг вперёд, но перед ним невидимая стена, ощущаемая, будто магнитное поле. Стив качает головой, берёт карту, показывает её Тони. На карте остальные Камни, те, что у Квентина и Брюса. А один из Камней у Питера. В руках у человека, что никогда не думал брать их. Стоило Камню Души попасть в руки Питера Старка, тот моментально очутился в яблоневом саду, в особом для него месте их особняка, где он любил прятаться, когда происходило что-то страшное. Говорили, его мама любила делать так же. Питер огляделся. Облака, напоминавшие тучи, окрашены в оранжево-розовый цвет. Сильный ветер тряс яблони, сбрасывая белые цветки с веток. Вокруг звучал гром, изредка виднелись молнии. Питеру было неуютно, он хотел вернуться в особняк. Но с каждым его шагом дом был всё дальше и дальше, будто в кошмаре, где пытаешься убежать от кого-то. — Почему тебе так страшно? — мелодичный и тихий голос, словно шелест листьев, раздался позади. Питер обернулся. Осознав, кто перед ним стоит, отступил назад, в шоке вздохнув. — Мам? — выдавил из себя Питер. Женщина тепло улыбнулась. Сделала шаг вперёд, к Питеру, наклонив голову к плечу. Ветер трепал её зелёное платье до колена, и волосы, собранные в неаккуратную причёску. Но это была она. Та женщина из воспоминаний, о которых Питер, со стыдом, забыл. — Ты можешь всё вернуть, — лепетала она, и погода вокруг казалась незначительной, не такой страшной. — Спасти отца. Спасти своих друзей. Начать все сначала. До Суринама. Питер покачал головой. Ветер усилился, мимо пролетали лепестки яблони, будто снежинки. Прогремел гром. Мама подошла к Питеру, взяла его за руку и нежно провела большим пальцем по тыльной стороне ладони. Страх, окутывающий до того Питера, стал рассеиваться при её тёплых прикосновениях. В глазах защипало от её искренности, от её улыбки и любви. — Ты можешь это сделать. Получить желаемое. Лишь забери у них Камни. И у тебя будет всё… Питер вырвал руку, делая шаг назад. Со слезами на глазах смотрел на свою мать, поджав губы. Ну, конечно. Как ведь иначе. — Нет, — отрезал Питер. Качая головой, он всхлипнул, взглянув на оранжевое небо. Мама Питера, если она и была таковой, изменилась в лице. Вновь грохот грома, усиление ветра. Несколько деревьев упали, напугав Питера. Теперь то, что было его матерью, медленно теряло свою сущность: вместо одного, знакомого лишь по воспоминаниям голоса, говорили несколько: — Ты правда хочешь уничтожить Камни, Питер? — лицо «матери» смягчилось, когда они спросили его: — Ты же понимаешь, что погибнешь, дорогой? — Ты не моя мать, — прошептал Питер. Лёгкий кивок вместо ответа. Питер, поморщившись, отвернулся. Нет, нет, это бессмысленно. Это глупо. Такое не могло произойти с ним. Что это за место? Почему он здесь? Лучше бы он умер. Это мог быть его рай. Рай, где всё в порядке. Где больше нет этого дерьма с Камнями. Как же он хотел домой. Чтобы это закончилось. Чтобы всё прекратилось. — Мы так хотели с тобой поговорить, Питер Старк. Но ты… ты так нас ненавидишь. Почему? Питер вспомнил сны, где слышал те же многочисленные голоса, что и сейчас. После одного из таких снов у него случился припадок. — Всё дело в отце? — продолжала гадать сущность. — В том, что из-за нас он чуть не погубил вас? — Отпустите меня. Прошу. — Никто тебя не держит. Это всё, — Камни улыбнулись, обведя взглядом окружающую их действительность, — лишь в твоей голове. Мы просто хотим помочь. — Чем вы поможете? — Питер подошёл к иллюзии его мёртвой матери, пальцами ткнув в её грудь. Он зашипел: — Как вы исправите это дерьмо? Мои близкие умирают, а всё из-за вас. Чем вы, блять, поможете?! Молния ударила в одно из деревьев позади Питера. Питер, вздрогнув, посмотрел на то, как горит яблоня. Он не мог понять, чем вызваны вспышки молний: его гневом или гневом Камней. Но всё равно отступил от женщины. — Ты можешь сделать то, о чём тебя просил твой друг. Уничтожить нас. Питер повернулся к сущности. Он не успел спросить, они ответили без вопроса: — Ты можешь уничтожить оболочку. Разрушив Камни, ты не отнимешь у мира Время или Душу, ты лишь не позволишь кому-либо ещё пользоваться нашим даром. Остановишь Квентина Бека. Спасёшь Тони Старка. Ты освободишь своих друзей, но целое племя умрёт, ведь только мы давали им жизнь. Этого ли ты хочешь, Питер Старк? Питер посмотрел на сущность. Он не знал, что ответить. Не знал, что выбрать. Питер покачал головой. — Я уничтожу Камни, спасу одних, но умрут другие. Как я могу принимать такие решения? — Такова цена. Вселенная даёт, но взамен получает что-то другое. — Неравноценный обмен, — поморщился Питер. Камни усмехнулись. — Вы забавные, люди. Вы всегда чего-то желаете, а получив — недовольны тем, что вам дали. Вам всегда мало, вас всегда не устраивает сделка. — Кто я такой, чтобы решать? — нетерпеливо сказал он. — Ты тот, кто ты есть, Питер Старк. Тебе не просто так достался Камень Души. Ты — хороший человек и сделаешь правильный выбор. Мы, в каком-то смысле, доверяем тебе. Питер поджал губы. Устало взглянул в глаза матери, точнее, он пытался думать, что это действительно его мать. Ему так хотелось, чтобы она была здесь. Подсказала. Поддержала. Успокоила. Но она мертва. Убила себя, потому что не могла жить в таком мире. Променяла сыновей на свободу. Вряд ли она бы стала его поддерживать. Она ненавидела экспедиции отца. И, случись сегодняшние события, даже если бы она была жива, она бы и в эту секунду не была бы рядом. Отвернулась бы от него, как сделала это тогда. Как делала всегда. Питер прикрыл глаза рукой. Ему невыносимо больно. Всё ещё страшно. И чертовски одиноко. Уэйд сказал, нужно уничтожить Камни. Это спасёт их, верно? Должно же спасти? Вот бы паршивец не ошибся. Если уничтожить Камни… они вернутся домой. Всё закончится. Квентин Бек не получит Камни, не начнётся что-то ужасное. Разве, не этого желает Питер? Он может спасти их. Спасти их всех. Но ничего не бывает так просто. — За всё нужно платить, — прошептал он, убирая руку от лица, — я умру, так ведь? Камни кивнули. — Но вы обещаете, что мои близкие будут в порядке? Нат и Клинт, они точно выберутся из Ваканды? — Всё зависит только от тебя, Питер Старк. Как ты поступишь, какой путь выберешь — так оно и будет. — Пиздец воодушевляет, — нервно рассмеялся Питер. — Именно то, что я хотел бы услышать перед смертью. — Смерть — это рождение чего-то нового. Сущность, похожая на его мать, взяла Питера за руки. — Ты готов сделать это, Питер? Умереть ради остальных? Питер, закрыв глаза, коротко кивнул. — Квентин Бек отравляет оболочку Камней так же, как когда-то делал Т’Чака. У тебя не будет шанса выбирать: или всё, или ничего. Ты можешь погибнуть, лишь пытаясь уничтожить артефакт. Будь осторожен. Не успел Питер ответить, спросить что-то ещё, пошутить или издать хоть какой-то звук, он почувствовал, как окружающий мир стал рассыпаться. Тьма накрывала мир Камня Души. Питер открыл глаза под водой. Видения, что посетили каждого, кто коснулся Камней, в реальной жизни длились меньше секунды. Когда Питер, почувствовавший прилив сил, вынырнул из воды озерца, в которое его толкнул Уэйд, он увидел растерянного отца, у шеи которого горел зелёный камушек, увидел Брюса, у шеи которого горел фиолетовый камушек, а затем, повернув голову чуть вбок, увидел Квентина Бека, у которого на шее горело три камня. Питеру не нужно было объяснять. Он сразу понял, что они в полном дерьме. Квентин Бек хрустнул шеей, блаженно улыбнувшись. Уэйд Уилсон, направлявший на него пистолет, почти спустил курок. Или уже спустил его. Почему он не стрелял? Стреляй же, мудак! Чего ты медлишь?.. Бек оскалился, посмотрев на Уэйда. Почему он бездействовал?.. — Людям свойственно ошибаться, Уэйд, — глаза Квентина чернели, — в особенности — тебе. Не успели остальные сориентироваться, он сделал немыслимое. Квентин Бек щелкнул пальцами. Уэйд Уилсон, направлявший на него пистолет, взорвался.***
Кейт сверилась с часами. Кивнув самой себе, посмотрела на остальных. — Нам пора. План был простым. Почти что детским. Любой справится с этой задачей, но Уэйд принципиально выбрал именно Кейт. Когда Уэйд рассказал Чарльзу, что люди Бека захотят найти Ваканду, Чарльз всё понял. Он не устроил криков, мол, среди вас предатель. Не позвал остальных. Не начал делать глупостей. Чарльз понял Уэйда. А ещё рассказал о том, о чём боялся говорить остальным. Всё-таки, как потом объяснял Чарльз, надежда достаточно глупая, а процент на удачу очень мизерный. У него был план, старый, не продуманный до деталей, но всё же план. — Если уничтожить Камни, мы сможем покинуть Ваканду. Но нужен кто-то, кто выведет нас. Если останемся под куполом, может быть слишком поздно. Уэйд не долго думал, кого выбрать. Посмотрел на Кэтрин, подозвал её к себе. И они с Чарльзом всё объяснили. Кэтрин идеально справится с этой задачей. Нужно лишь привести сюда людей Бека, всё остальное на вакандцах. А ей — следить за временем. Когда они попадут в Ваканду, нужно будет уходить ровно через семь минут. Брать Наташу и Клинта, дождаться и рвать когти. Иначе — погибнут все, включая и саму Кейт. Кэтрин не могла поверить, что Уэйд всё это время был предателем. Был тем, кто раскрыл их на Коппенаме. Был тем, кто привёл людей Бека в Суринам, прямо к ним. Был тем, кто вставлял палки в колёса. А потом говорил о том, что иначе было нельзя. Уэйд предупреждал, что всё может выглядеть неправильно. Что он может кого-то подстрелить. Что Бек заставит его убить кого-то. Но без людей Бека они не доберутся до Камней. Без людей Бека не смогут выбраться из Ваканды. Уэйд немногословен. Не отдаёт предыстории даже секунды времени. Лишь признаёт, что по его вине они чуть не погибли на реке. Что по его вине может случиться что-то ещё. Он постарается быть осторожнее. Постарается их защитить. Но без Кейт они не справятся. Без Кейт всё окажется бессмысленным. Это был план, план дерьмовый и тупой. Но Кейт не могла спорить. Особенно, когда смотрела на экспедицию, ощущавшую наступающий на ноги проигрыш. Трудно смотреть на близких, что станут пленниками города из легенды. Трудно смотреть на пленников легенды, наблюдающих за остальной экспедицией, что продолжит жить как прежде. Когда Уэйд выстрелил в Елену, Кейт верила — Уэйд сделал это не специально. Вернее, Бек заставил его, да. Но, всё-таки, может, он лишь поцарапал её? Почему нельзя было сказать остальным? Питеру или, хотя бы, Елене? Ладно, остальные. Но этим двоим точно можно доверять. Точно так же, как и Стефану, Кейт уж уверена в бывшем нейрохирурге. Неужели, Уэйд настолько не доверял экспедиции? Или знал, что Елена попытается выстрелить первой? И таким образом выведет её из уравнения, как и Стефана, что захочет попытаться её спасти? Знал, что Кейт пойдёт в Ваканду, а значит — будет в безопасности. Тони и Брюс? Они входили в план? Или стали жертвами обстоятельств? Знал ли он, что возьмёт в заложники Питера? Принципиально выбрал именно его, таким образом зная, что Старк тоже будет в некой безопасности? Было ли это всё планом Уэйда Уилсона или лишь импровизацией? Кейт вернулась к реальности, когда Клинт зашипел от боли. Наташа помогала Клинту встать. Одной рукой упиралась в свою трость из обычной палки, другой рукой поддерживала Бартона за спину. Чарльз, выглянув в окно, с сомнением спросил: — Могу ли… могу ли я пойти с вами? Будет проще, если я и Кейт поможем идти Клинту. Никто не стал спорить. Они обязаны Чарльзу. Если не за спасение, то хотя бы за надежду на неё. Кейт забрала лук, оставленный до этого у кровати Клинта. Взглянула на него с сожалением, мол, погорячилась в тот момент, что оставила у Клинта. Лук Бартона был затерян где-то в джунглях. В итоге, Бартону помогали идти Кейт и Чарльз. Наташа шла впереди, постоянно касаясь пальцами кобуры. Перестрелка у границы закончилась. Наступила пугающая тишина. Вакандцы, около сотни человек племени, отправились в ту сторону, откуда пришли люди Бека. Им было интересно посмотреть на чужаков со странным оружием из железа, значительно отличающимся от того, что принесли с собой предыдущие чужаки. Экспедиция Старка и Чарльз пошли в другую сторону, ближе к горе, а не к тем обходным путям, куда привела людей Бека Кэтрин. Они шли так быстро, как только могла идти женщина со сломанной ногой и мужчина, не встававший с постели всё это время. Душный воздух влажного климата сбивал путников, можно даже сказать — беглецов, не давал им дышать ровно. Пот, к которому все они привыкли за время в Суринаме, стекал со лба в глаза, щекотал спину. Им нужно было выбираться из Ваканды. Без остановки, без передышки, лишь бы успеть. А главное, чтобы к тому моменту были уничтожены Камни. Справятся ли с такой задачей те, что пошли за Камнями? Кейт не знала. Но лучше уж выбраться из этой маленькой долины спокойствия, чем застрять здесь навеки, и затем уже гадать. Ведь, если они будут медлить, за ними отправятся вакандцы. Что-то Кэтрин подсказывало, они, стоит заметить пропажу экспедиции, тут же поймут, что их ждёт. Все хотят жить, не так ли? Они скрылись в джунглях. Отбивались от веток вокруг них, огибали ловушки, избегали выступающих камней и корней деревьев. Клинт перебирал ногами достаточно быстро, практически не спотыкаясь. Это вызывало уважение. Но говорить о таком рано. Для начала нужно покинуть Ваканду. — Как только стемнеет, — сбиваясь на дыхании, пояснила Кэтрин, — мы уже за пределами города. Они все волновались. Их руки дрожали. Сердце бесилось в грудной клетке. Ноги начинали ныть от усталости. А они продолжали. Продолжали идти. Продолжали рваться к свободе. Когда джунгли стали сгущаться, все не только поняли, но и ощутили — они практически покинули Ваканду. Последний рывок. Окружающий их мир становился темнее. Пока в Ваканде закат, в реальном мире ночь была в самом разгаре. Они покинули Ваканду.***
Стефан основанием ладони потирал глаза, продолжая тихо посмеиваться. Всё, что происходило сейчас, казалось до того абсурдным, что невольно начинаешь верить, что такое должно происходить в мире, что такое должно случаться в жизни каждого уважающего себя человека. Мёртвые люди больше не мертвы, а магия — обыденная вещь, к которой обращаются в случае необходимости. Стефан вкратце обрисовал Стиву то, что происходило сейчас: заложника Питера, предателя Уилсона, Ваканду, куда отправили Бишоп, а там и Клинт с Наташей в вечном заточении. Посреди своей речи Стефан встал, оглядываясь по сторонам, а затем вдруг переменился в лице и сказал: — Нам надо выбираться отсюда. Наш с Брюсом грузовик застрял в грязи. У Бека… у Бека же есть что-то на ходу? Елене нужно в больницу, — оценив Стива взглядом, Стефан добавил: — да и тебе не помешает. — Подожди, — Стив покачал головой, — где они сейчас? На горе? — Ты, видимо, не понял меня. Повторю ещё раз: на горе наёмники, соваться туда в одиночку — самоубийство. Стив, поднявшись вслед за Стефаном, подошёл к нему вплотную, заглянув в глаза своим одним голубым глазом. Сверху вниз, как было и всегда, да только не казался он таким большим и внушающим трепетное уважение, как бывшему вояке, нет, мышцы больше не напоминали натянутые жгуты, да и лицо осунулось за несколько лет в плену. Роджерс потерял в весе, казалось, вместе с массой ушла и душа, ушло и то, что когда-то могло напугать любого маленького человека. Стив Роджерс больше не был большим военным, Стив Роджерс был пленником, потерявшим самого себя в вечной тьме и одиночестве. Простой мужчина без глаза, да с бородой, как у бродяги. В городах, вроде Нью-Йорка, такого обходили бы стороной, скривив лицо. Стефан выглядел так же всего неделю назад. Вот ведь забавная история для них двоих. Может, Стив Роджерс внешне и изменился. Может, только преданные человеку старые добрые сослуживцы и пошли бы под град пуль, услышав одно лишь слово, пока остальные махнули бы рукой, посчитав Роджерса психом. Может, он и напоминал бродягу, медленно, но верно свихнувшегося в плену. Да только его принципы, его старая добрая душа — это ещё осталось при человеке, прозванного когда-то Капитаном. — Нельзя же так, док. Своих не бросают. Им нужна наша помощь. Стефан поднял покалеченные руки, демонстрируя Стиву множество мелких шрамов и тремор. — У меня, по-твоему, есть плащ-левитации, чтоб взобраться на чёртову гору? Стив, прикрыв глаз, покачал головой. — Пойми, Капитан, — Стефан взял Стива за предплечье, заговорчески шептав, — я с тобой полностью согласен, им нужна помощь, наша помощь. Но и Елене тоже. Ты один не… — Ты вытащил пулю. Даже с этой травмой. Не недооценивай… — Она не в том состоянии, чтобы оставаться одной, — с раздражением прервал его Стрэндж, — и даже не начинай разговор о том, чтобы ты сам, в одиночку, сунулся туда, особенно после того, что с тобой сделал Бек. Богом клянусь, Роджерс, я возьму нож Елены и воткну его тебе во второй глаз, если это понадобится. — Я понял! — разозлился Стив, вырвавшись из слабой хватки Стефана. — В первую очередь, Елена. Стив, подойдя к Елене, осторожно подхватил её под спину, поднимая с земли. Чуть подбросив её, устроил девушку удобнее на своих руках. — Возьми у них рацию, — скомандовал Стив, и Стефан, неосознанно, как старый добрый сослуживец, подчинился, — пригодится. Стефан посмотрел на Стива, ожидая дальнейших команд. С Еленой на руках, с одним этим глазом и ужасной бородой, в оборванной и грязной одежде, с кучей царапин и шрамов, он вновь светился так же, как светил и раньше. Сквозь отвратительную оболочку проглядывал тот Капитан, образ которого никогда не стирался из памяти экспедиции. — У Бека должен быть внедорожник, на котором мы приехали сюда. Погрузимся и тут же в город. — А что насчёт этих двоих? Стив, неся на руках Елену, вышел на улицу, глубоко втянув носом влажный и прохладный воздух джунглей. Он свободен. Стив, мягко улыбнувшись, будто ребёнку, не понимающему очевидного, ответил: — Какая, к чёрту, разница? Это теперь не наша проблема, док. Стефан усмехнулся. Да, может что-то в Роджерсе и осталось от прежнего Капитана. Только шесть лет у Бека успели сделать своё дело. Прежний Капитан не избил бы до неузнаваемости одного из наёмников, оставив впоследствии того совсем беззащитным в джунглях.***
Питер так сильно разозлился на Бека, что напрочь забыл о Камнях Бесконечности. Квентин мог всякое делать. Мог строить из себя будущего диктатора. Мог читать пафосные речи. Угрожать, скалиться, брать на мушку его или отца. Но ему не следовало убивать Уэйда Уилсона. Питер, выудив пистолет, отданный Уилсоном, из заднего кармана, моментально снял его с предохранителя, направив на Бека, слепо наслаждающегося собственной властью. Питер спустил весь магазин на Квентина Бека. Но тот был невредим. Все пули, летевшие в его сторону, вмиг становились жидкими, будто вода, стоило загореться красному свету на его груди, Камню Реальности. — Вы, Старки, начинаете мне надоедать! — прокричал Бек, повернувшись к Питеру. Брюс, заметив это, тут же задействовал свой Камень, Силу, отбросив Бека в стену пещеры. Тони, не позволив Беку встать, закольцевал его в петле, с помощью Камня Времени, оставив лежать на каменном полу, дергаясь в попытках вырваться. — Ты в порядке? — Тони подбежал к Питеру, помогая ему встать из воды. Брюс тем временем забрал рацию у одного из мёртвых наёмников, пытаясь настроить её на нужную волну. Тони совершил ошибку, сделав это. Стоило ему позволить Питеру встать, тот, ни секунды не медля, выхватил Камень с груди Тони, и тот моментально переместился на его шею. Питер вскрикнул от боли. Казалось, Камни сопротивлялись. Будто не желали быть во владении у Питера. Рвались к Беку? — Какого хрена ты творишь, Карапуз? — в изумлении прошептал Тони, ощущая, как влияние Камней на него самого рассеивается. Желание отомстить, повернуть время вспять, опьяняющий шёпот голосов, соединяющихся в голос Роджерса, что призывал Тони убить Бека, всё это медленно рассыпалось в его разуме, возвращая в чувство. Камни всё ещё были рядом с ним, их шёпот не прекращался, но стал намного тише. Тони перестал быть одержимым идеей отнять Камни, но действие сына вызывало у него негодование, чуть ли не обиду. Питер хотел задействовать Камень Души на Беке. Он не желал отвечать отцу, предпочитая оставить этот разговор на следующий раз. Толкнув Тони в сторону, Питер пошел по озеру, в ту сторону, где должен был быть Бек. — Где он, блять? — закричал Питер. Бек пропал из пещеры. Брюс пытался связаться со Стефаном, перебирая каждый канал связи. Но, стоило Питеру закричать, Брюс резко поднял голову от рации и, успев среагировать, крикнул: — Тони! Не успел Тони обернуться, Квентин Бек, усмехнувшись, коснулся виска Тони, а желтый Камень, Камень Разума, загорелся ярче на его груди. Когда Брюс использовал Силу, Квентин Бек тут же испарился. Вспышка Камня, предназначенная Квентину, коснулась правой руки Тони, оставив сильный ожог. — Вам разве не говорили, парни, — голос Бека звучал в головах экспедиции, будто шум в ушах, не позволяющий сосредоточиться, — что Камни Бесконечности — не игрушка? Тони, упав в озеро, стал биться в припадке. Прямо как в ночь, когда то же самое происходило с Питером. Бек появился в другом углу пещеры. И ещё в одном. Всего, в пещере было около десяти Квентинов. Кто настоящий? Кто иллюзия? Питер вытащил отца из воды. Тони продолжал трястись, и не ясно никому, по какой причине. Его правая рука от плеча до самых кончиков пальцев выглядела так, словно была опущена в кипящее масло. — Я устал от вас, — эхом от стен пещер, раздавалось множество голосов Квентина Бека, — вы будто паразиты. Слишком живучие. Назойливые. Пора с этим кончать. Питер, держа на руках тело отца, бьющегося в конвульсиях, посмотрел на Бека. Брюс вновь воспользовался Камнем Силы, направив его на одного из Квентинов. Мощь Камня прошла сквозь иллюзию, отразилась от стены и какого-то чёрта, бумерангом, вернулась к Брюсу, отбросив его самого назад. Квентины рассмеялись. — Ничтожества, — покачали головой они, — тягаться одним Камнем против трёх? Самоуверенности, как у муравья под ботинком. Питер, закрыв глаза, впервые задействовал один из Камней — Душу. Он чувствовал душу отца, мечущуюся в собственном теле от пыток Камня Разума, который применил Квентин, он чувствовал душу Брюса, страдающую от невыносимой боли Камня Силы, он чувствовал душу Квентина Бека, насмехающегося над ним посреди всех остальных копий. Питер чувствовал ещё одну душу, совсем рядом, в пещере. Душа Шури? Одного из наёмников? Или Уэйда?.. Питер повернулся к Брюсу. Он видел его душу, видел, как ему страшно и больно. Забрать у него Камень не составит труда, особенно сейчас. Из рации, валявшейся рядом с Брюсом, раздались помехи, а затем — голос Стефана. Помехи были столь сильны, что никто и не понял сразу, что с ними говорил Стрэндж. Питер повернулся к Квентину. Губа его дёрнулась от злости. Питер, вновь закрыв глаза, воспользовался сразу двумя Камнями. Иллюзии Бека исчезли, стоило силе Камня Души атаковать душу Квентина мощным ударом, в то время как Камень Времени действовал на Беке так, что он начинал стареть прямо на глазах. — Ах ты мелкий!.. — вскрикнул Квентин Бек, волосы которого становились седыми. Синий свет на его груди загорелся — Квентин моментально исчез. Припадок Тони прекратился. Питер, перебросив отца из озера на островок с деревом, встал из воды и побежал к Брюсу. Брюс лежал на спине, прижимая руки к левому боку. Сжав челюсть, Брюс рвано выдохнул, посмотрев на Питера. — Прости меня, — Брюс попытался улыбнуться, но лицо его было слишком напряжено от боли, — если б я не искал их тогда, этого бы не было. — Насрать, — Питер убрал руки Брюса от его тела, осматривая ожог от Камня. — Это ещё ничего, — усмехнулся он, — вот отцу моему ты руку расхуярил знатно. — Прости? — рассмеялся Брюс. — Похуй, — отмахнулся Питер. Бек не появлялся. Рация, в основном, молчала, лишь изредка издавая секундный шум помех. Питер, покачав головой, сказал: — Он прав. Силы не равны. Мне придётся у тебя забрать эту побрякушку, — он потянулся к Камню на шее Брюса, но тот перехватил его за руку. — Питер, нет. — Хочешь исправить это дерьмо? — торопливо проговорил Питер. — Отдай чёртов Камень. Не церемонясь, Питер схватил Камень Силы другой рукой. На груди Питера, помимо оранжевого и зелёных цветов, загорелся и фиолетовый. Питер громче прежнего вскрикнул от боли, тут же сложившись пополам рядом с Брюсом. Почему? Почему на Бека не действуют Камни так, как на него? Это из-за того, что он хочет их уничтожить? — Что у вас там? — отчётливо раздался голос Стрэнджа в рации прежде, чем прозвучал характерный треск сломанной пластмассы. Бек сломал её так же легко, как тростинку. — Отдай Камни, Старк, — грозный голос Бека был прямо за спиной. — Иначе я убью их всех. Особенно — этого кретина. Питер, не аккуратно поднявшись с колен, развернулся к Беку. Краем глаза он увидел отца, поднятого в воздухе, а ветви дерева медленно извивались вокруг шеи Тони. — Хочешь Камни? — глаза Питера начинали чернеть также, как у Бека раньше. — Для начала отними их, сука.***
До рассвета оставалось около часа. Тёмно-синее небо становилось светлее, приобретая оттенки зелёного. Стив продолжал нести на руках Елену, в то время как Стефан, зажимая в трясущихся пальцах пистолет Елены, осматривал остальные палатки на наличие наёмников Бека. Теория Стрэнджа подтвердилась — в лагере не было никого, кроме них. Стоило закончить осмотр, они приступили к поиску внедорожника, на котором можно уехать. Тишина окружающих джунглей начинала пугать. Никого, кроме Стефана, изредка дающего саркастичные комментарии, Стива, молча следовавшего за Стефаном, и Елены, так и не проснувшейся после того, как они взяли «заложников», больше слышно не было. Ни птиц, ни голосов, ни выстрелов. Абсолютная тишина. Нагнетающая, вызывающая пустоту в груди, которую обычно называют чувством одиночества. Даже рация, по которой обычно раздавались голоса наёмников, передающих друг другу информацию, молчали. Вскоре они нашли один из внедорожников: военной окраски, грязный, без крыши, как и внедорожник Роуди. Стив молча опустил Елену на заднее сидение, провёл рукой по лбу девушки, тепло улыбнувшись. Елена, побледневшая практически до белой кожи, крепко спала, восстанавливая силы. Ну, или Стив так успокаивал себя. Стива не покидала мысль: как она так быстро выросла? Как оказалось, что Питер, мальчишка, лазающий по деревьям и дерущийся со старшим братом в шутку, отправился в Суринам? Для Стива, Питер и Елена были сродни племянникам, которых он всегда будет видеть детьми. А теперь Елена лежит с пулевым. Питер — на вершине горы с отцом, Брюсом и Беком. Как такое могли допустить остальные? У Питера и Елены вся жизнь была впереди. Зачем они пошли по той же кривой, что и их близкие? — Я благодарен вам за спасение, — тихо сказал Стив, повернувшись к Стефану. — Но зачем? Зачем вы влезли в это? Стефан, поведя плечом, криво улыбнулся. — Скучали, может? — Я не уверен, что какой-то артефакт способен вернуть человека к жизни. — Но ты жив. Стив поджал губы. Покачал головой, цокнув языком. Сделал несколько шагов к Стефану. — Вы не знали этого. Ты сам сказал, они провели здесь четыре года. А теперь, посмотри, сколько жертв. Ради чего? Ради глупой легенды? Стефан повернулся к горе. Поднял голову к вершине, будто ответ был прямо там. Что сейчас происходило на горе? Добрались ли они до Камней? Живы ли? — Тони не мог иначе. Ты же знаешь его. — Тони никогда бы не подверг опасности остальных ради идеи. Они же дети, док, — с нажимом прошептал Стив, — их место не на поле битвы. Стефан посмотрел на Стива. — О каком поле битвы идёт речь? У нас не Вьетнам, Кэп. — Ты знаешь, о чём я говорю, — закатил глаза Стив. — Тони и Квентин устроили свою войну, и она не прекратится, пока один из них не умрёт. Стив потёр висок одной рукой. Посмотрел на светлеющее небо. Он не знал, что ещё сказать. Стивен Роджерс прекрасно понимал столь самоотверженную верность. Понимал желание рваться напролом, лишь бы спасти близких. Если честно, он и сам бы сунулся в авантюру с Камнями Бесконечности, случись что-то похожее с остальными. Но Стивен Роджерс не понимал, почему экспедиция стольким пожертвовала ради него. Ради обычного ветерана Вьетнамской войны. Ради человека, которому Бек пустил пулю в глаз. Они видели его «смерть». Зачем пытались это исправить? — Послушай, — Стефан сделал шаг вперёд, — ты сам когда-то говорил, что мы — семья. В семье, вроде, принято бороться за своих до последнего. Даже если кажется, будто всё потеряно. Стив усмехнулся. — Я скучал по вам, — прошептал Роджерс, будто не хотел сознаваться, — каждый день думал. Об экспедиции. О том, какая у вас могла бы быть жизнь. Стив хотел продолжить мысль. Возможно, сказать самую откровенную вещь за последние годы. Но тут раздался шорох рации, взятой Стефаном в палатке. Сквозь шум, помехи и странный звук, напоминающий скрежет ножа по бетону, Брюс Беннер сказал: — Приём. Меня слышно? Приём. Стефан. Возможно, Брюс не вовремя убрал кнопку с рации. А, возможно, кто-то помешал ему закончить говорить. Стефан, вытащив рацию из заднего кармана, моментально нажал на нужную кнопку, заговорив: — Приём. Где вы? Вы в порядке? В ответ была лишь тишина. Стефан повторил свои вопросы, не переставая смотреть на гору. — Тебе не кажется это странным, док? — нахмурился Стив, глянув на Стрэнджа. — Они на вершине. Может, проблемы со связью. Стефан ещё раз повторил свои слова по рации. Ответа не последовало. — Не к добру это, — Стив слишком волновался. — Ха! — нервно крикнул Стефан. — Не удивил вообще. Стефан зажал кнопку в четвёртый раз, лаконично спросив: — Что у вас там? Выждав несколько секунд, Стефан посмотрел на Стива с волнением.***
Небо становилось светлее. Совсем скоро рассвет. Птицы просыпались, начинали свои песни, тихие переклички и призывы. Путники, покинувшую Ваканду, двигались к горе молча, остановившись лишь единожды, чтобы перевести дух. Гора была близко, оставалось совсем немного. Они шли около часа, когда Чарльз, вскрикнув от боли, не удержался на ногах и упал на землю, чуть не потянув за собой и Клинта, которому помогал идти. — Ты в порядке? — в ужасе прохрипела Наташа, отбросив свою палку в сторону, и села рядом с Чарльзом. Чарльз простонал, коснувшись своей спины. — Чёрт, Чарли, осталось же немного… — выдохнул Клинт, с сочувствием посмотрев на Чарльза. — Видимо, фортуна не на моей стороне, друг, — улыбнулся Чарльз, но тут же поморщился от боли. Кейт помогла Клинту сесть на землю, рядом с деревом. Наташа обеспокоено смотрела на экспедицию, пытаясь понять, каковы их дальнейшие действия. План, к которому Кейт готовилась так долго, полетел к чертям, и, честно сказать, Бишоп понятия не имела, что теперь делать. — Не надо спасать меня, — Чарльз махнул рукой, — идите. Идите к своим друзьям. Я безнадёжен, — он усмехнулся, даже не пытаясь встать. — Ой, да иди ты, — закатила глаза Бишоп, — только ты-то не начинай из себя мученика строить. Прибереги это для боевиков, и лучше попытайся поднять свою задницу. Я тебя тут не оставлю. — Да брось, — рассмеялся Чарльз. — Мне же семьдесят лет! — В наше время люди и до сотни доживают, — с сомнением сказала Кэтрин, протянув Чарльзу руку, но тот с раздражением отмахнулся от неё, чем сильно задел девушку. — Знаете, — Чарльз прислонился спиной к дереву, кое-как подбираясь к нему с помощью одних лишь рук, — в Ваканде есть одна легенда. О потерявшемся мальчике. Чарльз закашлялся. Наташа потянулась к фляге, но Чарльз закачал головой. — Был один мальчик, — прохрипел Чарльз, когда приступ поутих, — что потерялся в джунглях. Он не мог найти дорогу домой. Умирая, он увидел своих предков. Духов, что пытались помочь ему до этого: указывали дорогу шелестом деревьев, криками птиц и всё в таком духе. Мальчик так сильно расстроился из-за того, что не понимал их помощи раньше, что заплакал. Так горько и сильно, от чего его слёзы породили маленькое озеро. Озеро скорби. Чарльз, закончив говорить, откашлялся вновь, с надеждой посмотрев на Кэтрин. — Многие вакандцы приходят к нему умирать. Там они не одиноки. Их предки… их предки рядом с ними в этот час. Если ты так хочешь помочь, — Чарльз сглотнул ком, продолжив чуть тише, — помоги мне дойти. Оно рядом, в джунглях. Это всё, о чём я могу тебя попросить. — Откуда ты знаешь? — Моя сестра умерла здесь. Видимо, здесь заканчивается влияние магии Ваканды. Кейт смотрела в голубые глаза, напоминавшие небо над горами, и чувствовала всё то отчаяние, что поглощало сердце Чарльза; оно, будто вирус, передавалось и ей. Клинт, сидевший рядом с Наташей, тяжело дышал после трудного пути. Наташа убирала волосы с его лица, давала свою флягу с водой и просила Клинта продержаться ещё немного. Кейт понимала, что Чарльз умирает. Она не хотела оставлять его. Но и пойти с ними он не мог. А что, если Нат и Клинт станет хуже? Как и Чарльзу? — Долго до этого озера идти? — наконец выдавила из себя Бишоп, стараясь не думать об экспедиции. Чарльз с надеждой, сияющей словно солнечные блики в глазах, улыбнулся. Встряхнув головой, осмотрелся, а затем указал в нужную сторону. — Пара минут. Если я не свалюсь замертво. — Придётся постараться не делать этого, — цокнула Кэтрин, помогая Чарльзу подняться. Она обратилась к Наташе и Клинту: — Вы сможете пойти дальше? Я догоню. Они кивнули. Бишоп положила свой лук у дерева. Чтобы понимать, откуда продолжать путь, когда она… закончит. Кейт помогала Чарльзу, тяжело дышащему через сжатые зубы, идти вперёд. Его ноги с трудом могли двигаться, но он вкладывал все усилия, чтобы добраться до озера. Кейт уставала. По сути, она практически несла на себе Чарльза. Ветки деревьев, листья кустарников — всё вокруг сгущалось, не давая Кейт и секунды передышки без удара природы по лицу или телу. Но она старалась ровно так же, как и Чарльз. Оставлять его умирать посреди джунглей она не хотела. Признаться честно, выполнить последнюю просьбу Чарльза, довести его до озера из легенды племени, которое, возможно, и не здесь вовсе, казалось Кэтрин долгом. Это ответвление от их пути, корректировка изначального плана, всё же лучше, чем оставить человека совсем одного. Даже если Чарльз не доберётся до озера, у него хотя бы перед смертью будет ощущение, что он старался. Кейт не верила, что человек может так быстро умереть. Что, стоит покинуть незримую черту, отделяющую извращённую в своём понимании вечную жизнь, ты тут же погибаешь. Но как можно говорить о невозможном, если она, плечом к плечу, идёт с человеком, фотография которого была в архиве особняка Старков, как одной из экспедиций, погибших в поисках Камней. И не в девяностых годах, нет, это было тридцать пять лет назад. Всё в этом мире возможно, и это пугало. — Ваша экспедиция, — рвано говорил Чарльз, продолжая идти вперёд, — как семья. Большая, крепкая семья. Береги. Их. Кейт могла возразить. Могла сказать что-то против. Могла объяснить, что не вписывается в экспедицию так, как вписывается Елена, или же не вписывается так, как не вписывается Уэйд. Но в чем смысл? Такими темпами она могла сказать Чарльзу, что озеро — лишь выдумка, сказка для вакандцев, жаждущих перед смертью ощутить последнюю искру тепла и любви. — Обязательно, — ответила Кэтрин. Чарльз больше не мог идти. Тот паралич спины, о котором он рассказывал ранее, более не сдерживался магической помощью. Ноги Чарльза перестали подчиняться его разуму, стали ватными, не способными даже пальцем пошевелить. Чарльз упал на землю, потянув за собой Кейт. — К чёрту! — от злости и бессилия закричал Чарльз, ударив кулаком по влажной почве. — Уходи! Кейт, резко поднявшись с земли, отряхнула с колен грязь. А затем, встав у головы Чарльза, подхватила его под плечи. — Что ты делаешь? — в панике крикнул он. — Зачем?! Кейт, постоянно встряхивая головой, тем самым убирая падающую чёлку на глазах, тащила Чарльза по земле, идя спиной вперёд. — Ты хотел к озеру или нет? — отдуваясь, говорила Кейт. — Не смог дойти — придётся немного измазаться в грязи. — Это унизительно, Кэтрин! — протестовал Чарльз, пытаясь взглянуть в глаза Кэтрин. — А ещё у меня спина болит, — усмехнулась она, хоть радости не испытывала, — но, как видишь. Ладно, хорошо! — крикнула она, когда Чарльз пытался вырваться. — Так и быть! Кейт опустила Чарльза. Убрала выпавшие пряди волос за уши, развернулась к Чарльзу спиной. Опустилась на корточки, вновь подхватив Чарльза под плечи. — Поможешь, не? Чарльз, приподнявшись на руках, упёрся спиной в спину Кейт. Кейт, медленно выдыхая через нос, постепенно поднималась на ноги, поднимая вместе с собой и Чарльза. — Ты надорвёшься, — стыдливо сказал Чарльз. — А то я не в курсе. Путь дальше оказался намного сложнее, чем в моменты, когда Кейт тащила Чарльза по земле. Но теперь ей оказалось жизненно необходимым донести Чарльза до озера. Тяжело, больно, даже в каком-то смысле глупо. Только Кейт, упёртая до самых костей, не могла бросить Чарльза на половине пути. Через несколько минут перед ней оказался сгусток веток с широкими листьями, будто скрывающий что-то. Кейт, вспотевшая так, словно на неё вылили ведро воды, ускорилась. Кейт, закрыв глаза и прижав подбородок к груди, прошла через заросли. Вопреки ранним сомнениям Бишоп, впереди оказалось небольшое голубое озеро, столь чистое и нетронутое человеком, что захватывало дух. — Судя по всему, мы пришли, — выдохнула Кейт и улыбнулась. — Что, теперь не злишься на меня? Что скажешь, а? Я подскажу: спасибо, Кейт, что рвала жопу ради меня. Это не сложно. Давай. В чистой глади воды отражались облака и пролетающие птицы. Кейт дошла до ближайшего дерева, опустив рядом с ним Чарльза. А затем, осторожно выпрямившись, блаженно улыбнулась. — Хорошая разминочка. Но больше я не буду так делать. Чарльз, отталкиваясь руками от земли, удобнее устроился у дерева. Взглянув на воду, он улыбнулся, ощущая весь тот покой, о котором мечтал последнее время. — В легенде они старели с каждым часом, — Чарльз говорил ровно и спокойно, не отрывая взгляда от воды, — что насчёт меня? Пора покупать крем от морщин? Кейт усмехнулась. Села на корточки рядом с Чарльзом, внимательно изучая его лицо. Не то, что Кэтрин знала Чарльза достаточно хорошо, чтобы заметить какие-либо изменения, но глубокие морщины в уголках губ стали заметнее, ровно как и седина, что раньше украшала лишь виски — теперь сами по себе волосы стали тусклее и белее. — Рановато будет, — соврала Кейт, вставая, — но на солнце долго не сиди. — Спасибо, что помогла дойти, — Чарльз поднял голову к Бишоп, с уважением и признательностью смотря на девушку. — Мне это было нужно. Кейт, закусив губу, кивнула. Чарльз вновь обратил взгляд к озеру, еле заметно улыбнувшись. — Мне так жаль, что я виноват в их смерти. Зря я повёл их на поиски Камней. Кейт, разминая левое плечо, отрицательно мотнула головой. — Ты не виноват в этом. Никто не заставлял твоих людей слепо следовать за тобой, это было лишь их решение. Они верили, а это главное. Чарльз покачал головой. — Расслабься, мой брат Чарли, — тихо напевала Кейт, смотря на воду, — расслабься, meu irmão de cor. — Откуда ты знаешь? Эту песню Чарльз слышал лишь несколько раз, но текст навсегда засел в его голове. В тот день они прилетели в Бразилию, собирая последнюю крупицу подсказок о местонахождении Камней Бесконечности и Ваканды. — Они подсказали, — Кейт указала пальцем в сторону, где стояли пятеро людей, по ту сторону озера. Одна из них приветственно махнула рукой Чарльзу. Его сестра. — Они не винят тебя. Но очень скучают. Во рту у Чарльза пересохло. Рассветные лучи стали пробиваться сквозь гущу джунглей, красивыми переливами отражаясь от воды. — Olha que sol bonito, Чарли, — сказала Кейт, подмигнув Чарльзу. Чарльз, кивнув, закрыл глаза. Он был готов. — Что скажешь, а? Я подскажу: спасибо, Кейт, что рвала жопу ради меня. Это не сложно. Давай. Кейт только вышла к озеру. Остановившись, Кейт с тревогой спросила: — Чарльз? Мужчина не отвечал. Кейт медленно опустилась на корточки вместе с Чарльзом. Сердечный ритм ускорился. Опустив Чарльза на землю, Кейт спросила ещё раз, но с раздражением: — Слушай, ну, потащили тебя по земле, кто узнает-то? Я уж точно не стану этим хвастать, — Кейт повернулась к Чарльзу лицом, а затем, в испуге отпрянув назад, вскрикнула: — Господи! Чарльз, с широко открытыми глазами, смотрел на небо. Щеки втянулись, выделяя острые скулы. Кожа была бледно-зелёная, с отливом жёлтого. Волосы — белые, словно снег. Рот приоткрыт, будто Чарльз пытался сделать последний вдох. Он умер задолго до озера. Иссох, будто цветок без воды. — Блять, — прошептала Кейт, зажав рот рукой. Ей стало тошно. Девушка отвернулась к озеру, зажмурившись. Она несла на спине труп. Труп человека, который несколько минут назад был живым человеком, смущённым тем, что его волокут по земле. Относительно молодым человеком, с лёгкой сединой и скромностью, которой стоило позавидовать. Человеком, что волновался за тех, кого знал совсем недолго. Кто предложил бежать из Ваканды, уничтожив Камни Бесконечности. Живым. А теперь мёртвым. Напоминающим старика, умершего от сердечного приступа где-то в отдалении от людей. Совсем одного. Напуганного лицом смерти. Те наёмники, что погибли на катере — это ерунда. Кейт не видела их лиц, не знала их, даже сам факт их смерти был как-то упущен на фоне перестрелки. Кейт прежде не встречалась с мертвецами так, как сейчас. Мёртвый отец? Это было так давно. К тому же, она не несла его тело до… Кейт, выдохнув, со страхом повернулась к Чарльзу. Он не изменился за те секунды, что Кейт пыталась переварить информацию. — Мне жаль, — вся вселенская печаль и боль сосредоточилась в двух словах молодой девушки. Кейт села рядом с Чарльзом, задержав руку у его лица. Хотела закрыть ему глаза, но боялась прикоснуться. Губы Кейт задрожали. Виновата ли она в его смерти? Он был жив. Хотел добраться до озера. Взглянуть в последний раз на что-то, кроме Ваканды. Она не успела. Не успела донести его до озера. Выполнить его последнюю просьбу. Виновата ли она в его смерти? Несколько обжигающих глаза слезинок покатились по щекам. Кейт, сжав губы, зажмурилась, подняв голову к небу, и закрыла глаза Чарльзу. Кейт было страшно. Кейт была в шоке. Кейт считала себя виноватой. Но она не знала, что Чарльз воссоединился со своими близкими. Он обрёл покой. Он не считал Кейт виновной в его смерти. Кейт не знала. И никогда не узнает.