Не буди в хомяке зверя, лорд Слизерин!

      Том привык контролировать всё и всех. Для него это был единственный способ примириться с тем, что в одиннадцать лет его привычный тусклый мирок перевернулся с ног на голову, и события начали лететь со скоростью Хогвартс-экспресса.       Поэтому Том контролировал весь факультет слизерина. И именно поэтому он был старостой школы. Поэтому он читал все попадающие в его руки книги от корки до корки, вникая в суть прочитанного и укладывая информацию у себя в голове компактно и систематизированно, как в библиотеке, чтобы в любой момент можно было вспомнить нужное. Спасибо искусству легилименции, которому он выучился на третьем курсе — оно действительно помогло сделать из своей памяти отличный архив, и теперь он мог запоминать гораздо больше других.       Том умел читать мысли, да. Без палочки — только поверхностные, самые яркие. Но от этого не легче, учитывая то, что вся его размеренная и систематизированная жизнь закончилась, как только вчера днем состоялась дуэль между ним и старшим Малфоем, который, нарушив все мыслимые и немыслимые правила, подговорил Беллатрикс напасть на него со спины. А та не нашла ничего лучшего, чем кинуть в него Круциатус. Бешеная сука.       Впрочем, Малфою мало не показалось тем же вечером, стоило ему войти в гостиную их факультета. Беллу он не стал наказывать, ей достаточно было просто смотреть на то, что происходило с её товарищем, чтобы уяснить, как поступать не стоит, и в следующий раз она точно не ошибается. А вот Люциусу предстояла сложная ночь на пару с большой бутылкой костероста, которую он и открыть сам был практически не в состоянии.       Тому нравилось то, что можно переломать волшебнику все кости, а потом вправить их парой заклинаний, напоить его зельем, и уже на следующий день он будет как новенький. Только вот никогда не забудет тех ощущений, что испытал. И почему он их испытал, конечно же.       Реддл Круциатус тоже не забудет. Как и того странного барсучка, который и впрямь по доброте душевной и наивности решил его вылечить. Тогда Том не очень хорошо соображал, и не понимал, что происходит, скорость его реакции оставляла желать лучшего, потому что ему было откровенно плохо. И только это спасло представителя черно-желтого факультета…«Гарри Поттер. Так его зовут. Шестой курс хаффлпаффа» — услужливо всплыло в памяти.       Нет, ну это надо было додуматься! Споить ему зелье, как какому-то блохастому коту! Ещё и приторная шоколадная лягушка! Ни в какие рамки такое поведение не вписывалось, поэтому Том решил разобраться с этим недоразумением на следующий же день. Потому что нужно было привести кавардак в голове в порядок, проанализировать ситуацию и понять, что этому Гарри Поттеру от него надо.       Впрочем, на следующий день Том понял только одно: это ему надо от Поттера. И не что-то конкретное, а этого самого Гарри Поттера. И нет, это не был всплеск гормонов или какое-то одномоментное желание. Просто мальчишка был настолько ярким, живым, непредсказуемым и искренним, что это заставляло с ним считаться, и хотеть присвоить себе этот Хаос в человеческом обличии.       Гарри Поттер не думал, он действовал. Он не плел интриги, он состоял чуть более, чем полностью из эмоций, порывов к действию и неуёмной энергии. И не предложи этот зеленоглазый Мордред ему встречаться, что тоже, конечно же, было необдуманным решением с его стороны… Видит Мерлин, Том стал бы его добиваться самостоятельно. Только потому, что Гарри смотрел на него так — большими глазами, снизу вверх, с восхищенно-испуганным выражением лица. Стоило бы раскопать на эту прелесть досье, потому что ничего, кроме того, что он был хаффлпаффцем, заводилой факультета и его отец работал в аврорате, он не мог припомнить. Раньше они не пересекались, интересов общих у них не было, разные факультеты, разные круги общения… В общем, ему нужно было знать о своём новоявленном возлюбленном всё.       На следующий день было ещё забавнее, горячее, и интереснее. Особенно учитывая то, что барсучонок решил о нем заботится, совершенно не умел целоваться и снова смотрел на него из-за своих очков так, что внутри что-то начинало сладко ныть. И чувство собственности уже начинало потирать свои когтистые лапы. Нужно было только выждать момент.

***

      Гостиная Слизерина никогда не напоминала курятник. За все семь лет, что Том был в Хогвартсе, он не помнил такого кошмара. Обычно сдержанные змейки галдели, носились из стороны в сторону, Лестрейнджи, оба, ржали как кони, старший Малфой почему-то прятался под столом, да ещё и одном исподнем.       Впрочем, причина этого, красующаяся кардинальной сменой имиджа, со жгучей брюнетки до пепельной блондинки, оказалась рядом, в одной руке держа нежно-бежевое кружевное бюстье, а в другой руке волшебную палочку       Том впервые в своей жизни понял, что у него начинает дёргаться глаз. — Что тут происходит?! — Он редко позволял себе повышать голос, но это явно был экстраординалный случай. И не помогло. — Мордред! Сонорус! — Том направил кончик палочки себе на горло, — ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ!!! — А вот эта мера уже помогла. Все не только заткнулись, но и остановили спонтанный шабаш. И уставились на Тома, как на тридцать восьмое чудо света, если учитывать магловские семь, конечно. Тишину прерывал только Малфой-старший, с энтузиазмом почесывающий свои…филейные части, всё ещё стоя на четвереньках под столом. Тому захотелось прикрыть глаза рукой, и на минуту отрешиться от всеобщего балагана, но он не мог себе этого позволить. В конце концов, он староста школы и обязан сначала привести всё и всех в порядок, потом, если потребуется, назначить наказание и рассказать о случившемся их декану, профессору Слизнорту. — Какого Мордреда тут происходит?! — Ему очень хотелось знать, что повергло в хаос спокойных обычно людей. Белла не в счёт, хотя… — Это все ОН!!! — Это все ОНА!!! — Это Хомяк!!! — Что… — Томас едва не перешёл на обсценную маггловскую лексику и это было совсем плохо, — По одному, чётко и дельно! Белла! — Том посмотрел на эффектную блондинку с довольно экстравагантной деталью эротического белья в руках, а учитывая то, что до этого девушка одевалась только в чёрное, то даже интригующую. — Этот подлец Малфой изуродовал мои вещи! Мою спальню! Из-за него у меня теперь этот кошмар на голове! Он украл все мои книги и заменил их на какую-то чушь для наивных дур! Он рылся в моем нижнем белье!!! Да он опозорил меня, как девушку! Я хочу отстоять свою честь на дуэли, как достойная дочь рода Блэк!!! Да я… — Беллатрикс захлебнулась криком и замолчала, с ненавистью озираясь по сторонам, а Том возблагодарил Мерлина за то, что он так много внимания уделял невербальным беспалочковым чарам. — Малфой? — Он перевёл взгляд на скрывающегося в подстолье аристократа, которого явно одолела чесотка. — Мой Лорд, скорее всего это всё подстроила эта прекрасная женщина. Но мне всё равно, я готов простить ей даже богарта в моей шкатулке с украшениями! И готов моментально прикрыть её позор и как честный человек жениться! Этот случай открыл мне глаза на то, как она прекрасна! Эти светлые локоны… Этот воинственный взгляд… — Стоит отметить, что Беллатрикс от этих слов слегка покраснела, но демонстративно показала Люциусу неприличный жест обеими руками. Даже то, что она держала в правой всё ещё искрящую палочку, её не остановило. — Так, ясно. А конкретику мне кто-то даст? Может ты, Северус? — Том посмотрел в самый дальний угол гостиной, где как и обычно, в кресле у зачарованного окна сидел тихий шестикурсник, гений в зельеварении и просто нелюдимый полукровка. Но наблюдательный. — На столе, под которым прячется от своей судьбы Малфой, лежала записка о том, что, цитата: «Не будите в хомяке зверя!». Из этого следует, что либо кто-то третий подшутил над Блэк и Малфоем, либо это была диверсия со стороны. Учитывая, что никто из нас хомяком не назвался бы, по доброй воле точно, скорее Змеем или Василиском, то это точно диверсия извне. Стоит проверить слепки аур тех, кто входил в гостиную и выходил отсюда за весь сегодняшний день. Едва ли это поможет, учитывая уровень подготовки диверсии, потому что это проворачивал явно не тупой хаффлпаффец, а кто-то умный и магически сильный. Вспоминая о том, что мисс Блэк накладывает на свою комнату довольно специфические охранные чары, а они были ювелирно сняты, я затрудняюсь дать ответ о личности «Хомяка». Могу сказать одно: он действительно опасен, потому что это только пока детские шалости. А захоти он кого-то из нас убить, построив действительно серьёзную ловушку, то у него бы получилось, — Снейп развёл руками и кивнул, обозначая, что свой монолог он закончил.       И всё описанное Томасу ой как не понравилось. Потому что он в упор не понимал, почему были выбраны именно эти двое. Из-за вчерашнего? Или это случайное стечение обстоятельств? И кто мог быть этим, простите Боги, Хомяком! Имечко то ещё, да уж… — Спасибо, Северус. Ты, как всегда, логичен и конструктивен, — Том даже не пожалел слабой улыбки для этого социофоба, от чего тот зыркнул на него с подозрением из-под нахмуренных бровей, потом взял с подлокотника отложенную книгу по продвинутым Зельям и уткнулся в неё. — Подведём итоги. Балаган прекратить. О произошедшем никому ни слова, я проведу неофициальное расследование, некоторые из вас мне помогут. Люциус, решай ваши с Беллой вопросы личного характера тет-а-тет, появляться в общей гостиной в подобном виде непозволительно для аристократа. В следующий раз я буду снимать баллы за эксгибиционизм. Белла, я бесконечно рад, что ты решила сменить имидж, но столь бурные эмоции по этому поводу не должны являться предметом общего достояния. Поэтому сдерживай восторги. И да, блонд тебе идёт больше. И светлые тона в одежде, — мстительно добавил Том. Он очень хорошо помнил брошенный в спину круциатус.       Ещё раз обведя грозным взглядом уже успокоившихся и притихших слизеринцев, Том спокойным шагом направился в свою комнату, в тайне надеясь на то, что неизвестный пакостник до его комнаты не добрался. Иначе это был бы полный провал.       Уже засыпая, угробив больше получаса на диагностику своих личных вещей и комнаты в целом, Том всё же позволил себе счастливую улыбку, вспоминая горящие страстью зелёные глаза и алые зацелованные губы своего милого барсучка.