Изгои

      Силко успел десять раз пожалеть, что выбрался в город, да ещё и спустился на средний этаж. При местном тусклом освещении даже здоровый человек будет чувствовать себя неуютно, а Силко здоровым не был, он плохо видел в полумраке, несмотря на инъекции. Шиммер нуждался в серьёзной доработке, пока от него было больше побочек, чем пользы.       Парень шёл не слишком быстро, отчасти из осторожности, отчасти по причине слабости. Его беспокоил глаз. Из-за проблем со зрением, Силко плохо ориентировался в пространстве, не успевал вовремя реагировать, и мог стать лёгкой добычей тех, кто прятался в подворотнях. В Зауне такие, как он, долго не живут. Силко это знал. Он всегда был слабым, но раньше он был всё-таки здоровее, а теперь его тело медленно умирало. Кроме того, он почти ничего не ел уже вторые сутки. Доктору врал. Синджед сам был готов морить себя голодом, сидя на всех этих инъекциях, но только не сейчас, когда половина его тела повреждена взрывом. Силко хотел, чтобы доктор хорошо питался, чтобы быстрее восстановиться. Одних лекарств мало, нужна еда. «Сколько внимания ко мне, молодой человек, не похоже на простую корысть» Доктор видел Силко насквозь, но тот отвечал: «Без вас я тоже загнусь, так не вздумайте помирать», будто не было привязанности. Слабак из прошлого мёртв, новый Силко учился быть циничным.       У него были деньги для покупки продуктов. Из оружия — только нож, тот самый, которым его чуть не лишили глаза. Синджед дал чёткие указания, но всего учесть невозможно. — Куда спешим?       Силко обернулся. Двое парней. Надо было бежать, но вдруг как из-под земли возник третий — как раз слева, пользуясь слабостью — и тут же замахнулся на Силко ножом. Тот успел увернуться, но спустя мгновение нож вонзился в его бедро. Жгучая боль. Теряя равновесие, Силко сползал по стене, цеплялся за выступающие кирпичи. — Ну всё, голубчик, никуда ты не идёшь.       Они повалили его на землю. Трое здоровенных лбов против одного тощего больного доходяги. Смело, ничего не скажешь. Силко пытался выхватить свой нож, но один из парней наступил ему на руку, придавив тяжёлым ботинком запястье. — Твари! — прохрипел Силко, — Неужели в вас нет даже крупицы представления о чести? — Ты что, актёр? Откуда такие фразочки? Они засмеялись. — Это Заун! Какая честь, ты о чём? — Он с ума сошёл! Он бредит!       Уроды. В голове Силко повис вопрос без ответа: «почему опять я?» Почему люди с остервенелой радостью готовы причинять ему страдания? Что в нём такого? Сейчас его будут бить, будут глумиться над ним, ограбят, одежду с него снимут. Может ещё что-нибудь сделают. Но ему так хотелось жить, что он был готов вынести всё, лишь бы не зарезали. Два дня без еды. Сил сражаться не было.       Вдруг что-то промелькнуло, как синяя молния, выстрел — и один из парней рухнул на землю. Затем и второй. Хруст свёрнутой шеи — и третий парень падает рядом с двумя другими.       Силко не понял, что произошло, машинально схватился за нож.       Из полумрака, подсвеченного неоновыми огнями появился силуэт девушки. Очень знакомая походка, но кто она?       Она выпрямилась, убрала пистолет и подошла к Силко. Девушка с синими волосами и такого же цвета глазами. Стройная, миниатюрная, очень красивая. На вид ей было около 20 лет. Синие волосы заплетены в длинные косы, доходящие почти до земли. Она пристально смотрела на парня, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, а потом радостно воскликнула: — Да, это точно ты! Поверить не могу! Наконец-то я тебя нашла, Дурилка! Девушка рассмеялась, но тут же стала серьёзной. — Они тебя не обидели? О, вижу, что обидели. Ну что теперь с них взять? Разве что карманы обчистим. Но это потом. Парень смотрел на неё, будто не узнавая. — Паудер? — наконец воскликнул Силко. Девушка наклонила голову, глядя на него со странным выражением больших голубых глаз. — Нет, — ответила она, мотнув головой, так что длинные косы с металлическими заколками просвистели в опасной близости от головы бедного парня, — Нет больше никакой Паудер. Есть только Джинкс. Теперь я Джинкс, понятно? Силко кивнул. Он понял, хотя не разумом, а каким-то чутьём. — Я слетела с катушек, ясно? Окончательно слетела. А у тебя что-то с глазом теперь, да? Она заглянула ему в лицо, склоняясь над ним. — Ой-ой-ой! Похоже на большую проблему! — Всё в порядке, Па… Джинкс, всё в порядке. Она нахмурилась. — И нога в порядке? — Относительно. — Относительно глаза? Она снова рассмеялась и подала ему руку. — Давай, встать попробуй. — Спасибо… Она помогла парню подняться, но стоило ему опереться на обе ноги, как он взвизгнул от боли — и потерял равновесие, падая на девушку. Она тут же заключила его в объятья и снова рассмеялась. Силко истосковался по объятьям, а потому машинально обнял её в ответ, не сразу осознав, что происходит. Он чувствовал себя одичавшей собакой, которую впервые за долгое время погладили, а не пнули. — Какой ты неловкий! — засмеялась девушка. — Да я всегда таким был. — А вот и нет! Я помню тебя ловким и сильным. Ты меня на руках носил. Помнишь? Но за это время ты что-то отощал маленько, и теперь у тебя ножевое ранение бедра, упс. — Зубчатым лезвием… Срастаться будет плохо. Может и сшить не получится. — Да брось. Ты прекрасно шьёшь! Ты меня научил, помнишь? Она подмигнула, потрепав его за щёку. Силко не мог поверить в то, что с ним происходит. За те несколько лет он отвык от человеческих прикосновений, смирившись со своей судьбой изгоя. Ему не полагалась ласка кого-либо, а особенно этой девочки. Лучшей в мире девочки. — Я скучал, — прошептал он. — А я-то как скучала! — воскликнула девушка, обнимая парня так, что у того дыхание прихватило. Она была прежней и в то же время совсем другой. Что произошло с ней за эти годы? Она остановилась, услышав его хрипы и довольно бестактно ощупала его грудь. — Болит? Ну что это такое? Кожа, да кости. — Да так, ничего страшного… Ему стало неловко. Но убрать руки девушки он не решился. Отчасти потому что ему нравились её прикосновения, а отчасти из страха, что она может уйти, если ей что-то не понравится. Он не хотел её потерять. Снова потерять… — Дурилка-Дурилка! Что же ты такой болезненный. Буду тебя лечить. Раньше ты меня мог на руки поднять. А теперь? Ладно, потом попробуешь. Ну что, обчистим их? Шмотки вроде неплохие, можем перешить. — Давай, только быстро. — О, быстро — это моё второе имя. А в команде ещё быстрее справимся. Вдвоём обчищаем трупы. Романтично, правда? ***