Однажды в Неваде

Зеленые продолжали донимать Сандерс Литиум публикациями в сети; Арни Ришар будто испарился, спрятался в Вегасе, и все попытки выманить его и расспросить были тщетны, не говоря уже о том, чтобы встретиться с его отцом. После разговоров с мэром Сандерсом дядька жутко злился и в красках расписывал Леону, что бы он сделал и с самим мэром, и со старшим Янковичем, исходя от бессильной ярости. Выцепить Арни однажды все же удалось. Марко первым заметил его в людном банкетном зале; кивнул Леону, отошел, широко улыбаясь омеге — так, как он улыбался им всем. Арни подыгрывал. Шутил, флиртовал, заставляя Леона сходить с ума от ревности. Самое обидное, что все эти игры и касания были нормальными, естественными, в отличие от его чувств. Так и должно быть: альфа и омега, страсть, семья, дети. И только он чувствовал себя каким-то испорченным. В конце вечера Марко вернулся к нему. — Ничего он не сказал, лягушатник хренов. Говорит, у них в Европе тоже лютуют по экологии, очень сопереживает Джеку Сандерсу, — альфа усмехнулся и глотнул шампанского из высокого бокала. От его губ сладко пахло, и Леону нестерпимо захотелось его поцеловать. — Еще злишься на него? Марко повел плечом, не желая отвечать. Его гордость была явно ущемлена тем отказом в туалете — как альфа, Леон его понимал. — Поехали домой. Они добрались еще до рассвета. Недолго думая, Леон свернул к своему дому. Марко не отказал, поднялся с ним. На широкой террасе-балконе выкурили по одной; сумерки над городом медленно редели, предвещая скоро наступление утра. — Не сейчас, ладно? — тихо попросил Марко, уворачиваясь от второго поцелуя. Ночью было свежо, особенно на высоте, на ветру, прижимать его к себе казалось самым логичным и верным. Но Леон отпустил. Он тоже очень устал за день. Он уснул, едва голова коснулась подушки, как провалился. Очнулся от того, что кто-то невесомо касался пальцами его лица. Лениво гладил по щеке и линии челюсти, потом замирал, просто прижав пальцы к коже — задумчиво, изучающе. Из окна светило солнце, согревая кожу, не прикрытую одеялом; Леон глубоко вдохнул, растворяясь в этой неге, потом открыл глаза. Марко, сидевший рядом с ним на кровати, шарахнулся. Леон успел поймать его за руку, удерживая. — Эй. Не смущайся. Мне было приятно. Марко все равно покраснел и отвел взгляд. На нем были одни мягкие серые штаны, в которых он спал, и Леон залюбовался его телом. Потом прижал его ладонь к своей груди, провел ниже, до пупка, касаясь там, где сам альфа не стал бы. — Попробуем еще? — предложил Марко, все так же не глядя ему в глаза. — Я толком ничего и не понял в тот раз. Леон догадался, о чем он, без лишних уточнений. Рывком сел, окончательно стряхивая с себя остатки сна; к паху мигом прилило возбуждение. — Ты можешь остановить меня. Всегда. Я не прогоню тебя, не буду злиться, никому не отдам, — сказал он, от чего-то находя эти слова особенно важными. Не только потому, что снимал с себя ответственность за все дальнейшие действия. Марко раздумывал. Потом улегся на кровать на спину, в открытую, доступную позу, подчиняясь. Попросил: — Разденься первым. Стеснялся. Леона не трогали такие вещи, к тому же, они оба были альфами — пусть и разными внешне. Он разделся сам, не стыдясь своей наготы, рывком стащил штаны вместе с бельем с Янковича и навалился сверху, не давая тому времени засмущаться. Жарко поцеловал в губы, вжимая в матрас, одной рукой уперся в подушку рядом с его головой, другой провел по бедру, сжал пальцы на ляжке, срывая стон. Марко коротко простонал ему в губы, потерся. Ленивое утреннее настроение испарилось, оставляя чистую страсть. Было жарко, но невозможно отпрянуть, и бесконечно приятно касаться кожей к коже, целовать шею, спускаться ниже, беспорядочно касаясь груди и подтянутого живота. На этот раз у Леона была смазка. Марко прикрыл глаза, не желая видеть этого позора, и тут же выгнулся навстречу его пальцам, разводя ноги шире. Когда пальцы наконец сменились членом, сдавленно ахнул, потянул Леона к себе, обнимая за плечи. Леон отвел короткую светлую прядку с его покрытого испариной лба. Толкнулся еще, глубже, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бешеный ритм. — Больно? — Нет… Странно. Подвигайся. Медленно. Леон плавно задвигался в его теле. Уронил голову, тычась альфе в висок. Еще немного и он готов был кончить только от того, что Марко был под ним и принадлежал ему. — Вот. Так лучше, — Марко обнял его бедра ногами, потянул к себе, направляя. Это было невероятно. Леон даже не подозревал, что секс может быть таким: долгим, тягучим, когда нестерпимо жарко и глаза буквально заволакивает пеленой. Прежде с омегами он торопился. Старался чем-то занять голову, отвлечься, чтобы возбуждение, вызванное в нем исключительно инстинктами альфы, не оставило его. С Марко было хорошо, так, как нужно: хотелось бесконечно целовать его, ловя рваное горячее дыхание, пробовать его, растягивать удовольствие. Ледяной душ после казался блаженством. Обдавшись, Леон забрался обратно в постель к уже вымывшемуся Марко; тот засыпал, утомленный, вытянувшись поверх одеяла. Альфа подгреб его к себе и тоже блаженно закрыл глаза. Взрывом в тишине прозвучал звонок в дверь, заставив подскочить. — Кто это? — спросил Марко. — Который час? Леон глянул на экран телефона, попутно набрасывая рубашку. Там было множество пропущенных от дяди. — Бесмир. Уже двенадцать. — Черт, — Марко со стоном повалился обратно в кровать. — Будь здесь. Я поговорю с ним. Застегнув ремень на брюках, Леон выскользнул в коридор. Дядя был в сопровождении рослого охранника. Если бы не этот шкаф позади, он был бы похож на простого хозяина закусочной; приезжий пожилой альфа, просто одетый и довольно уставший. — Дядя? — Я не смог дозвониться до моего любимого племянника и решил заехать сам, — печально объявил он и, отпихнув Леона, вошел в квартиру. — Пока ты сладко спал, на наши головы обрушилась беда. — Что такое? — снова спросил Леон, торопливо идя за дядей. К счастью, кухонный стол и кофемашина интересовали его куда больше двери в спальню. — Сделай дяде кофе, будь так добр, — Бесмир подтянул брючины джинсов самым что ли на есть стариковским жестом, до которого ему был еще минимум десяток лет, и сел на стул. — Этот французишка, говорят, купил здание, слева от "Шафрана". Хочет снести его и строить свое казино там. — Купил целое офисное здание? Леон ткнул кнопку на кофемашине и припомнил соседний с их рестораном дом. Расстояние до него было метров десять, не больше, маленький тупичок. Развернуть стройку так близко значило лишить их прибыли на пару лет. — Целое! Да так быстро, мошенник! Поставить это похабное игральное заведение рядом с моим детищем… Было очевидно, что их выкуривали из Санрайз-Сити по всем фронтам. И с наркотой, натравив журналистов и активистов, и даже покусились на святое — любимый дядин ресторан, который был ровесником самого Леона. — Сволочи, — оскалился Леон. — Ты говорил с Сандерсом? — Я еду встретиться с ним, — пожилой альфа глянул на большие позолоченные часы на запястье. — А ты поговори с младшим Сандерсом. Может, он объяснит отцу, что с французишкой и Янковичем они вляпаются в такое дерьмо, что их не спасут ни деньги, ни статус, а связи посыпятся, как карточный домик. Леон помрачнел и поставил перед дядей чашку ароматного черного кофе. Поговорить с Джеком не было проблемой, тот и сам все понимал. Чего не учитывал дядя, так это того, что с мнением омеги его отец вряд ли станет считаться. — И да, дай мне телефончик того копа, с которым ты решаешь вопросы. Не их главного, а того, попроще, — нахмурившись, попросил дядя и, подув в чашку, хлебнул кофе. Леон не понимал, как тот пьет кипяток. Альфа пошарил по карманам. Не найдя телефона, вспомнил, где оставил его. — Я сейчас вернусь, — бросил он. Надеясь, что дядя ничего не заподозрит, бочком прошмыгнул в спальню и затворил дверь. Там сразу наткнулся взглядом на Марко: тот уже поднялся и даже почти оделся, но от чего-то замер в раздумьях перед комодом, комкая в руках футболку Леона. — Что случилось? Леон поймал его встревоженный взгляд и приложил палец к губам. От сердца словно отлегло, отпустила злость на европейского инвестора, прогнувшегося под него Сандерса и хитрого Янковича старшего: рядом с ним был его Марко, а значит, все не так плохо. — Тише, — шепнул Леон, в миг приблизившись к нему, и обнял Марко со спины. С удовольствием зарылся носом в пахнущие его шампунем волосы. — Расскажу потом. — Ты с ума сошел? Там твой дядя! — зашипел альфа и испуганно дернулся, пытаясь выкрутиться из его крепких объятий. Леону было плевать. В старшей школе он однажды выпил с другими альфами, хотел быть как все, не удержался — тогда состояние казалось похожим. Он был пьян Марко, а оттого пропадал страх и все вокруг казалось неважным, кроме них двоих. — Пусти меня, ты совсем что ли? — снова возмутился Марко, пытаясь оторвать его руки от своего живота. — Он же убьет нас, Леон! Леон поцеловал его в плечо и отпустил. По губам сама собой расползлась улыбка — Марко был очарователен в своем неподдельном ужасе. — Надень ее. Люблю черный цвет на тебе, — кивнул он на футболку, которую Марко все еще держал в руках, и, подобрав телефон с кровати, вышел из спальни. Пришлось вскоре поехать к Сандерсу-младшему. Марко дулся на него всю дорогу за беспечность, но позволил легкое касание к руке на прощанье. Успокоившись, Леон сам укорил себя: эта тайна была одной из тех, которые стоило хранить понадежнее. Он не боялся гнева дяди; скорее, переживал, что сердце пожилого альфы не выдержит такой грязной подробности биографии его любимого племянника. Марко выбрал странное место для встречи. Леон даже вбил улицу и дом в навигатор, хотя точно помнил, что именно там находится — тир. Сам он частенько захаживал туда, но ни разу не попытался пригласить Марко: считал, что для него это станет травмирующим напоминанием о случившемся. Посетителей не было; за стойкой регистрации дремал молодой омега. — Пожалуйста, вашу карту клиента… — встрепенулся тот, различив шаги Леона сквозь бормотание радио и шум крутящегося под потолком вентилятора. — Ах, это вы… Проходите. Вам нужно оружие? — Нет, у меня свое. Меня ждут. — Он в конце зала, — омега махнул рукой, показывая направление, прежде чем опять устроить голову на столе. Небольшой зал был погружен в полумрак, ярко подсвечивались только мишени. Вдоль длинного стола были сделаны перегородки, призванные отделять посетителей одного от другого; лежали наушники, пара забытых кем-то стреляных гильз. Позади за мелкой решеткой тянулся длинный шкаф с оружием. Леон нашел Марко в последнем отсеке, подошел, крадучись, чтобы понаблюдать. Тот мазал по мишени, решетя бумагу вокруг; наушники беспечно остались лежать на столе, щеки порозовели от напряжения. Целился альфа неправильно, держа пистолет ниже уровня глаз. — Ты что, не умеешь стрелять? — удивленно спросил Леон, подходя сзади. Марко не вздрогнул и выпустил очередную пулю, мазнувшую по краю мишени снизу. Значит, услышал его приближение. Леон мягко обнял его сзади, пользуясь тем, что за перегородкой их не было видно. — Не-а, — весело отозвался он. — Умею заряжать, разряжать, махать у кого-нибудь перед носом. Думаешь, почему я не застрелил вас всех тогда? — Вот оно что, — Леон теснее перехватил его поперек живота и уткнулся носом за ухом, вдыхая его запах. Марко пах одеколоном и летом. — Давай еще. Руку повыше подними. Ровнее. Марко выстрелил, промазав еще сильнее. Леон чувствовал, что альфа уже полностью расслабился в его руках и обмяк — это совсем не способствовало стрельбе. — Дай сюда. Все еще обнимая его одной рукой, другой Леон отнял пистолет. Прицелился из-за чужого плеча. — Кстати, почему ты не убил меня в самом начале? Я собирался спросить тебя, но не решался, — вдруг произнес Марко. Леон молча высадил все, что осталось в обойме, в мишень. Вздохнул, наконец выпустив Марко из рук, отложил пистолет. Альфа развернулся к нему, прислонившись к стойке. Заглянул в глаза, ожидая ответ. — Не знаю, — наконец сказал Леон. — Не захотел. — Потому что я понравился тебе внешне? То есть, ты убил бы стрелка, будь им не я? Или ты хотел пытать меня, чтобы узнать информацию о брате? Этот вопрос застал Леона врасплох. Сам он никогда не задумывался о том, что было бы, если бы там оказался не Марко. Другой альфа. Или хорошенький омега. О чем он вообще думал? — В тот момент я не знал, кто ты, — честно ответил Леон. Подцепил его подбородок, мазнул пальцами по губам, рассматривая его лицо. — Ты бы видел себя. Чумазый бедолага без сознания с простреленной ногой. Я не хотел убивать человека в отключке, не разобравшись. Марко засмущался от такого пристального внимания, отвел взгляд. — А потом? — Потом ты сказал, что не знаешь ничего о делах брата. Но это было уже не важно, — выдохнул Леон. Все так и было. Дядька настаивал вытащить из стрелка информацию о группировке Янковича-старшего, но то, что рассказал Марко, было и так известно или не несло никакой пользы, лишь добавляло мерзости к собирательному портрету Милоша. Младшего Янковича просто не подпускали к серьезным делам; Леону даже стало обидно в тот момент за Марко, который явно был способен на большее, чем выполнять мелкие поручения и быть мальчиком для битья. — Я хочу, чтобы ты знал: ты ничем мне не обязан, — в который раз серьезно повторил Леон. — Ничего не должен и не был должен. Ты свободный человек. Марко вдруг мягко скользнул руками по его плечам и обнял за шею, прижимаясь к его груди. Леон замер так, чуть наклонившись и уперевшись рукой о стойку рядом с его бедром. Он не знал, благодарил ли Марко так, или извинялся за какое-то последующее решение, но в этот момент было просто хорошо рядом. — Сходим поужинать? — предложил Леон, пытаясь разрушишь возникшее странное предчувствие. — В "Шафран"? — Куда-нибудь поинтереснее. — Только не туда, где в прошлый раз официант подкладывал мне под тарелку салфетку с номером, — усмехнулся Марко. — Может, стоило записать контакты. — У меня от них закончится память на телефоне. Марко рассмеялся, и Леон теснее прижал его к себе.