Sun that doesn't shine

      Следующий месяц не был наполнен какими-то событиями. Машину удалось починить, однако Уён запретил ей пользоваться, поэтому Сану пришлось отвозить её родителям в пригород. Он знал, что они ею не воспользуются, не потому что у отца не было прав, а из-за того что господин Дон Чоль любил свою маленькую, старую и, по его мнению, очень надёжную тайоту. Весь день мама захотела провести с любимым сыном, Уён это знал, поэтому не было смысла беспокоиться.       Месяц назад, утром, Чон абсолютно ничего не вспомнил из того, что натворил ночью. Очень сильно удивился синякам по всему телу и почти чёрным засосам, которые невозможно было ничем замазать, поэтому даже в теплую погоду Чхве приходилось надевать кофты с горлом. Он быстро привык к постоянному превышению температуры тела, хотя и вылилось это всё в небольшой дерматит, из-за которого те же свитера раздирали кожу. Чон узнал об этом, и купил какую-то особую мазь заоблачной цены, на которую Сану бы пришлось работать месяца три, если бы он захотел её приобрести, и каждый вечер мазал спину Чхве. Всё было бы прекрасно, если бы не постоянные вопросы где он и с кем, что делает и так далее. Месяц напряжения дался нелегко.       Единственный глоток свежего воздуха был в день, когда он припарковал машину в гараже отца. А маленькая госпожа Чхве выбежала из небольшого трёхэтажного дома навстречу любимому сыну, которого не видела больше четырёх месяцев. На крыльце стоял отец, наблюдавший за тем, как почти вся семья собралась. Единственное, кого не хватало это старшей сестры, она появлялась в родительском доме не чаще Сана, но если приезжала, то гостила больше двух недель. Приняв крепкие объятия родного главы семьи, парень почувствовал запах, знакомый с детства, так и не изменившийся до сих пор. Аромат свежекошеной травы, древесины и самого обычного мыла, он готов был вдыхать каждый день, вместо всех тех шанелей, ланкомов и фордов, которыми так бредил Уён. По его мнению Чхве должен был иметь флакончик, чтобы быть настоящим членом того общества. Однако обмануть самого себя невозможно.       Непонятно от чего сердце сжалось, а в глазах появились слёзы. Осознание пришло, когда тяжёлая рука опустилась на макушку, нежно поглаживая. Он скучал всему этому. Конца этого дня, и всего следующего было мало, чтобы почувствовать себя снова полным сил и энергии.       – Сына, слёзы это не стыдно, поплачь дорогой, – низкий голос раздался около уха. Эти слова сломали дамбу, которую так старательно возвёл Сан. Теперь в объятиях большого человека стоял не высокий и красивый парень, а обычный мальчишка, соскучившийся по дому, у которого сам Бог знал что творилось на душе.       Ведь так не рыдали взрослые люди, не утыкались лицом в родителя, не хрипели в рубашку отца, не сжимали кулачки на его же спине. Взрослые не показывали своих чувств, они должны были держать всё в себе, и только в полном одиночестве освобождаться от всего этого.       Парень даже не представлял насколько сильно сердце матери сжалось от боли, а по щекам покатились слёзы. Ведь госпожа Чхве впервые видела своего мальчика в таком состоянии. Они даже не прошли в дом, а стояли на крыльце. Не хотела она лишний раз расстраивать кровинушку, поэтому прошла в дом умыться.       – Я скучал по тебе, пап, правда, очень скучал. – это признание мужчине было дороже всего на свете, но оно заставило насторожиться, ведь его мальчик должен был улыбаться, говоря такие слова, но вместо этого почему-то плакал.       – Ну-ну дорогой, я тоже скучал, – он не знал, что ещё сказать, потому что у самого сердце начало болеть, чувствовал ведь, что-то не так, поэтому постарался вложить всю любовь в эти банальные слова, – Всё будет хорошо, Сан-и.       Слышать от отца своё ласковое имя было слишком приятно, хотелось остаться в этом тепле навсегда. Слёзы закончились, остались только резкие вздохи. Сейчас как никогда парня клонило в сон. По всей видимости господин Дон Чоль это понял, поэтому повёл сына внутрь, так и не отпуская его. Парень окончательно успокоился, когда папа поцеловал его в лоб. Такое проявление любви у него было редкостью, особенно к взрослому парню, но сейчас глава семьи всё ещё видел никакого не взрослого, а того мальчугана, бегавшего напару со своим другом по всем заброшенным местам, лупившего палкой злую острую траву и копавшего ямы во дворе дома, в поисках золота и сокровищ.       Уже стоя в ванной комнате, Сан обрадовался, что решил не менять стиль одежды на безрукавный, иначе его не то, что из дома бы никуда не выпустили, а собрали бы всех соседей на убийство того, кто посмел так с ним обращаться. За месяц засосы перестали быть чёрными, их цвет менялся почти каждые два дня, что иногда весело было подмечать. Сейчас они были зеленовато-бардовыми, а кожа вокруг жёлтой. Следы на запястьях ещё оставались, их было видно при любых движениях. Парень уже принял душ, и выйдя из раздумий пошёл в свою старую комнату, чтобы подремать некоторое время. Когда Сан заходил, то не смог сдержать улыбку, всё было точно таким же, как и всегда. Мама убирала только лишь пыль, и перед приездом застилала постель. Как только его голова коснулась подушки, он ощутил знакомый запах свежести и крахмала. Для парня это было своего рода снотворным. Отправив Уёну сообщение о том, что удачно добрался до дома, Чхве заснул на добрые три часа.       Когда проснулся, был уже глубокий вечер только по наручным часам. Снаружи всё так же ярко светило солнце. День посвящённый маме должен был начаться завтра, поэтому у парня было свободное время в размере нескольких часов, что не могло не радовать. Уж очень он хотел погулять по старым улочкам, зайти в закусочную, ту самую, в которую он бегал, ещё учась в школе, ведь там продавали самые вкусные токпокки, даже отец с этим фактом никогда не спорил.       Уличная еда никогда не нравилась Уёну, он предпочитал какие-нибудь креветки, мясо краба или осьминога. Сам Чхве никогда не имел что-то против этих деликатесов, ведь с детства он никогда не привередничал в еде.       Только приезжая сюда, в родной дом он мог есть всё, что не приветствовалось в городе.       Переодевшись, Сан вышел из комнаты, нашёл родителей в гостиной, смотрящих какую-то забавную передачу. Очень хотелось сесть рядом, чтобы смеяться над глупыми шутками всем вместе, но душа звала на улицу. Госпожа Чхве хотела накормить сына перед его прогулкой, но узнав, что он и так не останется голодным, проводила его до крыльца, и смотрела в след, пока парень не скрылся из виду. Женщина тяжело вздохнула, и вернулась в дом.       Чтобы подольше почувствовать ностальгию, Сан пошёл длинным путём, припоминая по дороге в каких местах какие приключения у него происходили. Проходя мимо небольшого парка, он вспомнил, как бегал там с друзьями, как они толкались и скидывали друг друга в прудик, вода в котором была на тот момент ему по пояс. Он повернул в сторону от парка, и оказался на небольшой трёхугольной площади с красивым фонтаном по центру. Он был единственным в этом маленьком городишке, поэтому местные жители сделали из него достояние, каждый праздник обязательно надо было придти к нему и загадать желание, бросив монетку.       Остановившись, парень проверил карманы, на её наличие, но так и не нашёл. Слегка огорчившись, он хотел было пойти дальше, но под кроссовком послышался звон, и опустив взгляд, Чхве поднял ногу, и заулыбался оттого, что почувствовал – удача была на его стороне в этот день.       – Пусть солнце всем ярко светит, чтобы в мире было больше добрых людей. – закрыв глаза и проговорив фразу, парень кинул монетку в воду.       Через два квартала Сан должен был оказаться рядом с желанной закусочной, но замер рядом с домиком на углу, на котором была вывеска «Ручные книги и автоматы». Это был не просто книжный магазинчик с автоматами, в детстве это было его церковью. Он часто приходил и играл там со своим лучшим другом, иногда проводил соревнования среди своих друзей и даже просто знакомых, тем самым заставляя всё больше людей узнавать об этом замечательном месте.       Владельцем этого магазина был обычный парень, обожавший черноволосого мальчугана с очаровательными ямочками, который всё время бегал вокруг, как ужаленный и звонко кричал каждый раз, завидев новый комикс или приключенческую книгу: «Хён, почему ты раньше не сказал, что у тебя была такая драгоценность?». И действительно, как можно было не полюбить этого непоседу, когда он с такими большими глазами, в которых были все звёзды галактики, и огромным воодушевлением, покупал то, что схватил.       Улыбнувшись своим мыслям, уже взрослый Сан решил сначала зайти в этот магазинчик, чтобы посмотреть что там изменилось, и сравнить с тем, что было. Удивление было настолько велико, а сердце забилось чаще, когда он увидел, что всё осталось таким же как раньше – абсолютно ничего не поменялось. Помещение с автоматами было дальше, а вначале стояли стеллажи с самыми разными книгами. Повернувшись к стойке с кассой, от радости, он чуть ли не выпрыгнул из штанов, ведь в чертах красивого мужчины с бородой он сразу узнал своего любимого хёна. Он сидел на стульчике и внимательно что-то читал.       Даже если тот его не узнает, он все равно останется счастливым, ведь он как будто попал в детство. Не хватало только одного фрагмента для полной картины – лучшего друга. Увидеть его здесь сродни чуду, поэтому Сан не стал питать ложных надежд, а выбрал книгу, которая его заинтересовала, и пошёл в следующее помещение с автоматами. Даже машины остались стоять на своих местах. Где-то сбоку должна была красоваться его надпись, которую он оставил, проиграв в споре. Ох и как же он переживал за испорченную стену хёна, из-за чего несколько дней не появлялся в магазинчике. Он понял что всё было в порядке, когда лучший друг силком приволок его обратно, показав, что пример для подражания вовсе не злится на него.       Чхве тихо рассмеялся, когда увидел что случилось с его шалостью. Деревянная рамка со стеклом была приклеена на то место, а рядом была маленькая табличка с пояснением «автограф моего маленького братишки». Хён часто шуточно его задирал из-за этой надписи, парень в детстве не помнил этой рамки, видимо старший повесил её, когда Сан окончательно переехал в город, и перестал заходить.       Любимый автомат с игрушечным оружием статично стоял на своём месте, к нему Чхве и пошёл. Он положил книгу на выступ, заплатил одной купюрой, и начал игру. Суть была в том, чтобы уничтожить всех бежавших на тебя зомби. Примитивно, но в детстве это было верхом обожания, ведь он держал длинное, по тем меркам ружьё, и представлял себя в хоррор фильме главным героем.       – Боже, неужели это ты, Сан? – парень обернулся на своё имя, ведь не думал, что кто-то, кто сюда зашёл мог его узнать. Рядом стоял парень выше него, с большими чёрными раскосыми глазами. В нём было что-то знакомое, но из-за того, что тот был не мальчиком, не мог понять что именно. Тот, увидев вопросительный взгляд, поспешил объясниться, – О, точно ты можешь не помнить. Я Сонхва, мы были когда-то лучшими друзьями. Ты совсем не изменился, поэтому я тебя узнал. – с именем сразу пришло осознание, Сан округлил глаза, и широко улыбнулся, стреляя своими ямочками прямо в сердце парню напротив.       – Точно, Хва, это ты. – засмеялся Чхве, протягивая руку для их старого многоступенчатого приветствия, – А вот ты очень изменился, сейчас похож на модель. И как нам удалось здесь встретиться? – высокий парень ответил на приветствие так, словно они только вчера попрощались, запомнил все движения, которые они когда-то придумали.       – Я сам не ожидал, что судьба мне сделает такой подарок. – Пак улыбнулся своей фирменной улыбкой, которую Сан помнил с детства: один уголок поднят, второй почти опущен. Когда-то он считал это крутым, и стоя дома перед зеркалом, пытался повторить, но выходили какие-то гримассы, поэтому быстро потерял к этому интерес. – Я сюда раз в месяц наверное точно захожу. Мы с хёном недавно тебя вспоминали. И тут ты как будто материализовался. – эти слова были так хорошо эмоционально окрашены, потому что парень говорил на диалекте. Сан почувствовал вину, за то, что перестал его использовать дома. Поэтому решил снова на нём заговорить, чтобы друг не почувствовал себя неловко.       – Это первый раз за лет семь наверное, когда я сюда снова зашёл, поэтому твоя правда, это действительно похоже на судьбу, – парень рассмеялся, заражая смехом Хва. Было очень приятно снова говорить на диалекте. Теперь всё было точно так же как в детстве.       – Недавно я видел твоих родителей, они всё ещё меня помнят. Они спрашивали как у меня дела, и предлагали зайти, но мне было неловко, потому что без тебя идти в твой дом было бы как-то грустно. – парень повернулся, поднял второй пистолет, и начал стрелять по зомби, начиная игру, Сан не стал ждать, и тоже продолжил.       – Изначально, у меня не было цели сюда заходить, – признался Чхве, закончив игру, беря книгу, и направляясь к кассе, – Я хотел посидеть в нашей закусочной, а потом пойти домой.       – Может тогда сходим вместе? В одиночестве есть превосходную еду грустно. – в руках Хва были две книги, названия которых, парень не смог разглядеть.       – Конечно, еда вкуснее с лучшим братом, – эта фраза была у них частой в детстве, поэтому в компании привычки возвратились, и не казались какими-то странными. Но осознав, что он сказал, повернулся к другу, чтобы как-то изменить положение, но его счастливая улыбка говорила о том, что менять ничего точно не стоило.       – Ты помнишь нашу фразу, – всё так же счастливо сказал Хва, парень казалось забыл смотреть под ноги, когда шёл, поэтому слегка запнулся, и полетел бы вперёд, но ловкий Сан успел вовремя его подхватить. Звонко рассмеявшись, парни подошли к кассе.       – Добрый вечер, – незаинтересованно сказал мужчина, уткнувшись в книгу, но подняв взгляд на двоих, он выронил ранее интересовавший его предмет, и закрыл рукой рот, в немом шоке, – Кого я вижу, это же сам Чхве Сан, мой мелкий братишка, – такого проявления радости, парень не ожидал, но был просто на седьмом небе, что хён сразу его узнал, – Биба и Боба воссоединились, это мой самый счастливый день. – двое парней прыснули от смеха, у каждого в голове пронеслись воспоминания о том, как они терроризировали всех, кого только могли достать. Книги были уже пробиты, и только потом Сан заметил, что они пошли в один чек, который Хва оплатил. Откуда-то из-под стойки кассир достал старый полароид, и со словами, – Простите мне срочно нужен этот момент, – быстро щёлкнул себя с приятелями, пока те не успели опомниться.       – Я думал, что ты меня не узнаешь. Я проходил мимо, а ты так уткнулся в свою книгу, что не замечал ничего вокруг. – теперь уже сердце хёна мучилось от посылаемых стрел ямочками парня.       – Эй, обижаешь. Мой братишка останется всегда моим братишкой. Я ещё удивлен, что вы тут ничего не разнесли своей встречей. – мужчина скрылся под стойкой, поднимая книгу, – В общем совет вам да любовь, дорогие, идите и проведите время вместе, а то судьбаносную встречу негоже так заканчивать, – он вынырнул из-под стола и показал друзьям рукой в сторону выхода. Парни попрощались с хёном и пошли в сторону закусочной. У каждого в голове осталось это слово, и каждый воспринял его к сердцу ближе, чем надо было обыкновенным друзьям.       – Ты здесь надолго? – задал вопрос Хва, когда двое сделали заказ, дождавшись его готовности, забрали тройную порцию токпокки, и сели за столик на небольшой веранде.       – Послезавтра утром я уезжаю. На самом деле, если бы не мама, то я бы уехал уже завтра утром. – парень напротив старался не показывать свою грусть от услышанного. Он сам не жил в пригороде, но когда приезжал, то оставался на полгода.       – Значит я действительно удачливый человек, – изрёк парень, набивая щёки, – Как у тебя жизнь, как на личном? – Сонхва максимально постарался не делать акцент на последнем слове, чтобы не раскрыть свою заинтересованность, но сердце подсказывало, что он уже был кем-то занят.       – После школы я поступил в институт, и переехал в город, в маленькую квартирку родителей. Отучился, теперь работаю, а где-то полгода назад переехал к своему парню, – не понимая почему Сан пожалел, что сказал про личную жизнь, ему хотелось сохранить весёлый настрой, но что-то пошло не так, – А у тебя как жизнь? – от острого соуса Чхве стало жарко, и он по привычке закатал рукава на свитере, совсем позабыв про следы.       – Мой статус сейчас – это одинокий фотограф-дизайнер в хорошей фирме, – почему плечи опустились после фразы о том, что сердце Чхве принадлежало кому-то другому Хва отлично знал. Он посмотрел в глаза парню напротив, тот оказывается тоже смотрел на него. Что-то промелькнуло между ними, из-за чего каждый пытался увидеть в этом взгляде нечто большее, чем оно было на самом деле. Прошла вечность по их ощущениям, прежде чем они одновременно опустили взгляд. Хва увидел следы на запястьях, и не мог не начать беспокоиться. Словно заметив это, Сан быстро спустил обратно рукава, не желая начинать разговор на эту тему.       Они молниеносно замяли то, что было у каждого в головах, перейдя на тему книг, которые каждый взял. Когда оба доели, Сонхва решил проводить друга до дома, чтобы продлить их время вместе. Чхве и не думал сопротивляться. По дороге домой они вспоминали их детские похождения. Почти на каждом месте у них было воспоминание что там у них было, куда бегали, где валялись, и кого шуточно задирали. За это их и прозвали Бибой и Бобой, два мальчугана «не разлей вода», вместе были грозой городка, и каждый кто их знал, безумно любил за жизнерадостность и позитив.       Уже стоя около дома семейства Чхве, Хва не хотел прощаться и заканчивать этот лучший день за последнее время. Ведь он встретил солнце, которое светило в его жизни, ярче той самой звезды, и сейчас, несмотря на вечер ему было светло.       – Я был рад с тобой повидаться, Хва-я, – по-доброму сказал Сан, протягивая руку, чтобы фирменно попрощаться.       – Я тоже был очень рад, Сан-и, – ласковое имя от этого человека звучало лучше любой музыки. Конечный элемент парень изменил, не отняв руку, а притянув солнце к себе, приобнимая. Для последнего это было неожиданно, но он не думал отстраняться, потому что почувствовал нежность и тепло, исходящее от друга.       Следующий день, как он и планировал, провёл с мамой, снова прогуливаясь по улицам со своей маленькой госпожой, державшей сына под руку.       Сан прокручивал моменты, проведенные с Сонхва: его красивые черты лица, тёплые руки, и мягкие объятия. Мама рассказала всё, что происходило за последнее время, а уже под конец дня, когда они возвращались домой, сообщила радостную новость о том, что Ханыль беременна, и обещала в скором времени приехать погостить, поэтому очень хотела, чтобы Сан тоже приехал увидеть её. Конечно же, он и не имел никаких возражений, потому что соскучился по ней не меньше, чем по родителям. Пообещав маме, как только та сообщит дату, приехать, и даже заверил это на мизинчиках, как того потребовала радостная маленькая женщина. Ещё один счастливый день без забот прошёл слишком быстро, чем все того хотели.       Утром за завтраком перед отъездом, отец сказал, что когда ходил в магазин за деревом и остальной утварью для работы, видел там Сонхва. Похвалил сына, что встретился с давним другом, и сказал тому время отправки поезда, чтобы если он хотел, мог придти и попрощаться.       Глава семьи сам отвёз до вокзала своего мальчугана, и крепко обняв на прощание, отпустил для материнского поцелуя.       Через 10 минут должен был приехать поезд, поднимаясь на платформу, Сан глазами искал чёрную макушку, но никого даже похожего не видел. Возможно Хва был попросту занят, и в любом случае они уже прощались, зачем им делать это ещё раз. А за тем, что глубоко в душе парень очень хотел снова увидеть это чудо, в компании которого было тепло, словно дома.       Уже подъехал поезд, сделали объявление, что спустя 10 минут он отправится в пригород. Чхве не стал ждать у моря погоды, поэтому пошёл садиться. Он уже был у двери, как чья-то рука коснулась его плеча, а обернувшись, он увидел запыхавшегося друга.       – Успел, – еле выдавил тот, демонстрируя улыбку одним уголком, – Это тебе, – он протянул небольшой бумажный пакет, – Не знаю, когда нам снова удастся встретиться, поэтому решил сейчас отдать это.       – Спасибо, что пришёл попрощаться, в следующий раз, когда приеду, надеюсь, у нас будет больше времени. – взяв пакет, он помахал на прощание, и уже хотел было зайти, но внезапное желание пересилило здравый смысл.       Сан резко развернулся, и подбежал к всё ещё стоящему на месте парню, и, не думая даже секунду, положил ладонь ему на щеку, и нежно поцеловал. Он хотел быстро отстраниться, но рука Хва притянула его за талию, углубляя поцелуй. Влажные губы были невероятно тёплыми и мягкими, рука в волосах приятно поглаживала голову Сана.       Мечта одного парня сбылась, а второй почувствовал то, что не чувствовал ни с кем прежде.